Черный Принц (джен)

Без отца и Азарики Принц-мэнор казался пустым. Наскоро раздевшись и смыв с себя лесную грязь, я завалился в постель и уснул, как только голова коснулась подушки. Только оказавшись дома, я понял, как вымотала меня эта походная жизнь. Вот никогда не был поклонником походов и пикников на лоне природы. По мне, так вечер, проведенный в лаборатории за работой над экспериментальным зельем, куда более приятное занятие, чем кормление комаров где нибудь на лесной поляне. Но любимое Зельеварение мне пока не светило. Да и долго придаваться неге в собственной постели не было времени, уже завтра мне предстояло присоединиться к отцу, корпевшему в Хранилище Багряного чертога.

Я никогда не любил этот замок. А иначе как замком вотчину Красных Принцев назвать было нельзя. Выполненные из темно-красного гранита башни, высокие стены, внутренние дворики и мощный донжон в центре, все это становилось прямо-таки пугающим на закате. В такие моменты мне казалось, что по этим древним стенам потоком течет кровь. Впрочем, моя буйная фантазия тут виновата только отчасти. Мэнор действительно требовал крови. И именно моей, как законного владельца всего этого зловещего великолепия. Проводить ритуалы и подпитывать алтарный камень хотя бы пару раз в год — моя святая обязанность, как ни крути. Я ее и исполнял, хотя несмотря на все эти ухищрения, никакой связи с этим местом почему-то не ощущал. Моим домом был Принц-мэнор, мэнор моего отца. Именно там я себя чувствовал спокойно и проводил все свое время, лишь изредка наведываясь в это богом забытое место. Что, впрочем, вполне устраивало лорда Эварда. Хоть он-то как раз, по-моему, одинаково вольготно чувствовал себя и в Англии, и в Мексике.

Вот и сегодня, едва отойдя от межконтинентального перемещения, что само по себе довольно неприятно, я сразу направился в библиотеку на поиски отца. Он, предсказуемо, был там.

Сидя за столом, заваленным древними фолиантами, лорд Принц на секунду оторвался от своего занятия и проворчал:

— Явился? Что-то долго ты нос не кажешь. Я тебя еще вчера ждал.

— И вам доброе утро, сэр. Люпин только вечером меня сменил, и я не рискнул беспокоить ваш сон.

— Скорее сам захотел дома выспаться, знаю я тебя, — ничуть не поверил в мои благие намерения лорд Эвард и кивнул на стул. — Ладно. Садись и слушай. То, что мне удалось раскопать об этих крестражах, можно уместить на одном пергаменте, хотя пришлось гору книг переворошить. Как мы с тобой и выяснили раньше: ни к чему хорошему производство таких якорей не ведет. Гриндевальд был абсолютно прав, отказавшись в свое время от такого способа бессмертия. Впрочем, он и не был одержим продлением собственной жизни до бесконечности, как твой экс-начальник, надо сказать. Он хотел власти над миром, свободы и высокой магии, и неважно, каким способом. На том и погорел. Хотя о его моральных качествах поговорим как-нибудь потом. Основная сложность поисков: ни один волшебник до Волдеморта не рисковал создавать более одного крестража. Даже легендарный Герпий Злостный, первооткрыватель этой гадости, и тот ограничился только одним.

— А с чего ты взял, что это не единственный осколок души Лорда? Возможно, это только слухи и он не стал рисковать? В конце концов, никаких доказательств у нас нет.

Отец лишь хмыкнул и небрежно достал из ящика стола медальон. Бросив его на стол передо мной, накрыл ладонью, чуть не касаясь узора на крышке, и прошептал эльфийское Заклятие Проявление. Через секунду над медальоном поднялся темный сгусток тумана с ярко-желтой искрой.

— Впечатляет, правда? Это пока единственное, что мне удалось выяснить наверняка. Правда, и то чисто случайно. На якоря, как оказалось, действуют стандартные эльфийские заклятия. Ты видишь это пятно света?

Я кивнул, завороженно уставившись на мерцающую точку.

— Это и есть осколок его души, заключенный здесь. Вернее, его проекция. Это — бесспорное доказательство, что у Волдеморта хватило ума, а, вернее сказать, безумия, создать не менее трех крестражей. Максимальное число якорей, как предполагал Герпий — семь. По числу спектров. Душа, даже душа Тома Реддла, это свет. Белый свет. Если разложить ее на спектры, мы получим семь цветов. Что будет, если создать больше — неизвестно, сам Злостный предполагал, что якорь не сможет вернуть тело в первоначальном виде. Но это только теория, он не рискнул ее проверить. Существует еще теория, что душа навеки погрузится во тьму. Что ж, на примере Волдеморта мы, возможно, сумеем это выяснить. Хотя я, лично, обошелся бы и без этих знаний. Как бы то ни было, этот крестраж был третьим по счету. Желтый цвет спектра.

— Сколько же их всего?

Отец пожал плечами, снял заклятие и спрятал крестраж в стол.

— Вот это нам и предстоит выяснить. Я уже все подготовил, осталось активировать Сферу. Сегодня после полуночи будет самое благоприятное для этого время. А пока держи вот это. Я думаю, тебе лучше освежить в памяти весь ритуал активации.

Он подвинул мне внушительный свиток, а сам поднялся из-за стола и с хрустом потянулся.

— Ну, как там моя внучка? Не сильно безобразничала?

— Нет. Без твоего благотворного влияния она значительно меньше проказничает. Не считая случайно найденного Горного Тролля, все было тихо и мирно.

— Тролля?

Бровь лорда Принц иронически приподнялась:

— И что, он остался жив, этот слуга Ассов?

— Я смотрю, о внучке ты совершенно не беспокоишься, — проворчал я, несколько уязвленный его легкомысленной реакцией, все-таки Горный Тролль — не божья коровка.

— Ты забываешь, что она Ледяной эльф, Северус. Ни одно магическое существо не может причинить ей вреда. Во всяком случае, намеренно. А Тролли вообще весьма забавные. Так как все прошло?

— Нормально. Это был маленький Тролль. Я отвел его к родителям.

— Понятно. А что наш оборотень? Добился свидания?

— Почти. Кстати, Оскара за роль злобного чистокровного лорда тебе не видать, он почти раскусил тебя.

— В смысле?

— На прощание Люпин просил передать тебе привет и отметил, что ты меня любишь. Представляешь? Так что все твои гримасы псу под хвост, отец.

Лорд Эвард пожал плечами и заметил:

— Я же тебе говорил, что не стоит его недооценивать. Оборотни лучше всех в магическом мире ощущают родственные связи. Нам еще повезло, что он не понял, в каком именно мы родстве, вот это была бы катастрофа. А то, что я привязан к ученику, да еще и единственному родственнику, не удивительно. Скрывать это не имеет смысла, сынок.

В этом он был прав. Мне тоже вовсе не хотелось ничего изображать, даже перед Дамблдором. Противно все это. Но, в случае с директором, все-таки необходимо. Едва ли ему понравится наш семейный тандем. Ставить же под удар действительно дорогого для меня человека я вовсе не хотел.

— Ладно, я пойду распоряжусь насчет завтрака, а ты пока почитай. Да, и наведайся в ритуальный зал, мэнор тебя заждался.

Усмехнувшись на мою кислую физиономию, он вышел из библиотеки.

Малая столовая Багряного Чертога была достаточно уютной, так что я был благодарен отцу, что он решил отобедать именно здесь. Парадный зал слишком огромен для двух человек, впрочем, лорд Эвард разделял мое пристрастие к сравнительно небольшим помещениям. Вид горных пиков, открывающийся за панорамным окном, притягивал взгляд, все-таки местность вокруг была просто фантастической. Я, кстати, так и не удосужился узнать, где именно находился мой собственный мэнор, согласно маггловской карте мира. Земли были, разумеется, ненаходимые, и перемещались мы исключительно межконтинентальным порталом, так что особой необходимости прокладывать маршрут до ближайшего города у меня не было. Да и желания лазить по горам, честно говоря, тоже. Пару раз я полетал над ущельями, насмерть пугая местных кондоров. Хребты Кордильер — красивое зрелище, ничего не скажешь, но природа — это явно не мое. Так что на здешние пейзажи я в свои редкие визиты все равно предпочитал смотреть из окон замка.

Завтрак был выше всяких похвал. Или я просто изголодался в лесу? Нет, скорее здешние домашние эльфы расстарались для блудного хозяина. Омлет, приправленный каким-то острым, но необычайно вкусным соусом был изумителен. Вообще, что меня немного и мирило с этим домом — мексиканская кухня. Она определенно пришлась мне по душе, несмотря на то, что иногда мне казалась, что я вот-вот превращусь в огнедышащего дракона, из-за обилия в ней перца чили. Внимательные домовики заметили мое, необычное для англичанина, пристрастие, и каждый прием пищи превращался в дегустацию очередного огненного шедевра. Домовиков, кстати, здесь осталось совсем немного, основная часть перешла жить в Принц-мэнор, но замок все равно содержался в идеальном состоянии.

— Вниз уже спускался? — между делом поинтересовался отец. Он усадил меня на место хозяина, а сам устроился по правую руку. Правила этикета никто не отменял, хотя мне, честно говоря, было все равно, где сидеть.

— А можно, я сначала поем? Так и мечтаешь мне кровь пустить! Вампир несостоявшийся, — проворчал я, поливая соком лайма жареные бананы. Это было, конечно, несправедливо по отношению к отцу, но напоминание о ритуале подпитки портило мне настроение. Ну не люблю я кровные обряды, и все! Со времен бытности Пожирателем с души воротило, честное слово. Но лорда Эварда это заявление только повеселило. Мое активное нежелание становиться полноправным хозяином замка только поднимало ему настроение. Я подозреваю, да что там подозревать, практически уверен — он просто опасался, что в один прекрасный момент я заберу Азарику и съеду из его дома, чтобы начать самостоятельную жизнь. В моем возрасте это было бы вполне естественно. Так что мое активное неприятие всего, что было связано с Багряным Чертогом, несколько успокаивало его — ребенок, то есть я, не собирается покидать отчий дом. Хотя, он тщательно скрывал свои опасения под маской безразличия. Смешной, право слово. Я вообще не против жить с ним до старости. Своей. Несмотря на его ангельский характер.

Но шутки шутками, а после завтрака мне пришлось-таки спуститься в Ритуальный зал и пустить себе кровь, чтобы подпитать этого спящего монстра, будь он неладен. После ритуала напряжение магического фона, а я его все-таки чувствовал, заметно спало, и я с чистой совестью углубился в подсунутый отцом пергамент.

За час до полуночи мы спустились в Хранилище. Оно располагалось под Северной башней, и найти его постороннему, а тем более проникнуть внутрь, было невозможно. Даже я, хозяин мэнора, не имел сюда доступа без сопровождения Хранителя. Ключи от Андо Истар в данный момент находились именно здесь. Меня сначала удивило, почему после извлечения из подводной пирамиды, а в этом эпохальном мероприятии я участвовал лично, отец решил поместить их именно сюда? Особенно если вспомнить сравнительно недавнюю попытку ограбления, повлекшую за собой гибель целого клана Красных Принцев. Но он объяснил, что на данный момент именно эта цитадель была самой надежной. Мой дед существенно укрепил щиты замка, а сама смерть семьи, как бы ужасно это не звучало, усилила магическую мощь замка.

Я помню, как я в первый раз увидел их. Таинственные Ключи от Волшебного мира эльфов. Честно говоря, я совсем не так их представлял. Во всяком случае, простая деревянная шкатулка и туго свернутые пергаменты в ней вовсе не казались самым мощным оружием этого мира. На первый взгляд. Но подойдя чуть ближе, я ощутил такую запредельную мощь, что у меня перехватило дыхание. Я не знаю, как это объяснить, на свете, наверное, и нет слов, чтобы описать ощущения, которые я испытывал, когда просто смотрел на эту невзрачную коробочку. Мерлин, да Темный лорд отдал бы, наверное, все свои крестражи за возможность хотя бы взглянуть на них! Как, впрочем, и все остальные волшебники этого мира. Вот только вряд ли они уже готовы для подобной магии. Время еще не пришло.

Как ни странно, только увидев Ключи собственными глазами, я наконец до конца поверил в свое происхождение. До этого момента все, рассказанное лордом Эвардом, казалось древней легендой, страшной сказкой, не имеющей ко мне особого отношения. Высшие эльфы, Врата, Волшебный мир... Что общего может быть у полукровки Северуса Снейпа, выросшего в грязном переулке маггловского городка, со всем этим?! Ничего. Лишь коснувшись шкатулки, содержащей Ключи, я понял, это правда: я Страж, Серый эльф и этого нельзя изменить. Судьба зачастую обладает очень своеобразным чувством юмора. Никогда не угадаешь, какие открытия ожидают тебя за поворотом.

Но сегодня Ключи не были нашей целью. Лишний раз тревожить их покой чревато множеством осложнений. Достаточно вспомнить тот же Тунгусский метеорит. К счастью, им вообще полагается лежать здесь еще минимум сорок пять лет, до следующей смены Хранилища. Так что у меня была еще масса времени до этого эпохального события. Сегодня же нас интересовал намного более простой, хотя и довольно ценный артефакт. Видящая Сфера. На самом деле полусфера, если точнее описывать ее внешний вид. Больше всего она походила на большую линзу на деревянной резной подставке, в которой хранилась подробная карта Мира. Из-за чувствительности к магическим воздействиям и хрупкости Видящая Сфера не слишком хорошо переносила транспортировку, так что от первоначального плана испробовать ее действие в Принц-мэноре мы отказались почти сразу. Зачем рисковать, если все можно сделать прямо в Хранилище? На этот случай, здесь было специальное помещение, закрытое магическим экраном. Далеко не все артефакты, а здесь их было не меньше трех сотен, хорошо взаимодействовали друг с другом. Так что активировать их было желательно без риска вызвать катастрофу вселенского масштаба.

Осторожно подняв довольно тяжелую и скользкую линзу, я вошел в арку, за которой и располагался кабинет для активации капризных артефактов. Отец уже все подготовил для предстоящего опыта: на огромном столе мерцала извлеченная накануне магическая карта Мира. Голубой шар нашей планеты, подернутый сизой дымкой, медленно вращался, вызывая стойкую иллюзию, что это не карта, а сама планета действительно лежит перед нами, за тонкой прозрачной преградой. Очень осторожно я водрузил сферу на край стола. Рунические письмена по краям карты вспыхнули алым светом, и над нашими головами возник купол звездного неба.

— Теперь будь внимателен, — вполголоса приказал отец и положил крестраж в углубление на верхней поверхности Сферы. Сначала ничего не происходило. Лишь легкая вибрация артефакта нарушала полную неподвижность. Спустя пару минут темный дым, заструившийся из-под крестража, стал наполнять внутреннюю полость Видящей Сферы. Постепенно она утрачивала свою прозрачность и напоминала уже не линзу, а темное облако, все время меняющее свои очертания. Когда ее цвет стал практически угольно-черным, Сфера двинулась от края стола. Очень медленно, то и дело останавливаясь и замирая на несколько мгновений, но потом вновь продолжая свое завораживающее движение. Одновременно с этим туманная планета стала меняться прямо на глазах. Мы как будто спускались все ближе и ближе к поверхности, чтобы подробнее рассмотреть определенный участок Земли. Через некоторое время туман окончательно рассеялся, и я с облегчением разглядел подробную карту Англии, развернувшуюся перед нами. Слава Мерлину! Значит, Волдеморт ограничился нашим островом. Это существенно облегчало задачу, я опасался, что придется носиться за крестражами по всему миру. Тем временем Сфера достигла центра и вдруг вспыхнула ослепительно синим. Я быстро навел на нее волшебную палочку, и яркое сияние превратилось в тонкий луч, соединивший точку на карте с проекцией звездного неба у нас над головой. Артефакт вновь сдвинулся с места, чтобы продолжить свой поиск. Новая вспышка, на этот раз зеленая, не заставила долго ждать, и вот уже изумрудный луч соединил карту со звездами. Третий был оранжевым. Еще около часа Сфера скрупулезно исследовала все уголки карты, как будто вынюхивала что-то — тщетно. Больше вспышек не было. Лишь однажды мне показалось, что я вижу слабое фиолетовое мерцание, когда артефакт достиг границы с Шотландией. Но оно было столь слабым, что я посчитал это обманом зрения из-за перенапряжения. Наконец Сфера вернулась на край стола. Дымка внутри нее рассеялась, а рунический круг погас.

— Странно, — голос отца вывел меня из оцепенения. — Более чем странно.

Он внимательно рассматривал три луча, продолжавших соединять карту с куполом над нами.

— Волдеморт создал шесть крестражей. Но где же первый, почему здесь нет красного луча? — задал я не дававший мне покоя вопрос.

— Ты смотришь в самый корень, Северус. Первого крестража здесь нет. Надо полагать, для этого были веские причины, но сейчас не время об этом думать, давай разбираться с тем, что имеем.

Отец склонился над оранжевой точкой, одновременно увеличивая масштаб карты. Присоединившись, я отметил, что она горит точно в центре Лондона, в том самом месте, где находится Министерство Магии.

— Однако.

Отец покачал головой и поднял голову вверх, изучая созвездие, на которое указывал луч.

— Это Лира? И что же это может значить?

— Понятия не имею.

Он отошел чуть назад, внимательно изучая контуры выбранного Сферой звездного скопления.

— Ты знаешь, это не совсем Лира, вот присмотрись внимательнее.

Задрав голову, я проследил за его волшебной палочкой, которую он использовал как указку. Да, созвездие Лиры осталось чуть в стороне, оранжевая линия начиналась точно с Туманности Кольца.

— Так это кольцо? Надо искать кольцо? — почему-то шепотом переспросил я, не отрывая глаз от маленькой туманности.

— Скорее всего, ты прав. Кольцо или перстень — второй крестраж. По сочетанию звезд можно сделать расчеты и узнать точное время его создания, но не думаю, что это так важно для наших поисков.

С этим я был согласен: время, когда Темный Лорд пролил невинную кровь для обретения бессмертия, не имело особого значения.

— Пойдем дальше, — в глазах отца уже горели азартные огоньки. — Зеленый луч — Хогвартс. А это уже интересно. Неужели Дамблдор нашел его раньше нас?

— Не думаю, — я на секунду задумался и покачал головой. — Вряд ли он не уничтожил бы его сразу. Слишком опасная вещь, как ни крути. А даже если бы оставил, не стал бы держать в школе, полной детей. Он же еще в своем уме, во всяком случае, я на это надеюсь.

Отец фыркнул, как будто он как раз не сомневался в невменяемости Дамблдора, но не стал озвучивать свои предположения, а занялся изучением "неба".

— Так, что мы имеем? Созвездие Северная Корона. Не видел у него в кабинете никакой короны, венца или диадемы? Возможно, он носит что-то подобное, в особо торжественных случаях? Ты зря смеешься, воздвиг же он себе золотой трон прямо в Большом зале, так почему бы и корону не носить.

Я фыркнул и покачал головой.

— Ладно, оставим пока. Будет о чем подумать. Что у нас еще? Синий — банк Гринготтс и Большая Медведица. Они что, медведей в хранилищах держат?!

Но я почти не слушал его. Какая-то мысль настойчиво крутилась у меня в голове. Что-то мы явно упускали из вида. Но что? Мне почему-то казалось, что ответ прямо на поверхности, надо вот только внимательнее посмотреть на подсказки, но решение буквально ускользало из-под носа. Перстень, корона, медведь... Бред. А если так: Медальон, перстень, корона, медведь... Опять не то. Я поднял голову и уперся глазами в Большую Медведицу. Она сияла прямо надо мной, таинственно поблескивая всеми семью звездочками. Почему-то с древности из всего множество звезд в глаза всегда бросаются именно эти семь. Образующих всем известный ковш. Ковш. Чаша. Чаша?! Ну конечно!

— Чаша, отец! Чаша Хельги Хаффлпафф! Ты понимаешь? Медальон Салазара Слизерина, чаша Хельги Хаффлпафф! А что там еще? Корона? Венец? Это же диадема! Утерянная диадема Ровены Ривенкло, все логично! Отсюда выбивается только перстень. Откуда он взялся?

Лорд Эвард внимательно посмотрел на меня, затем на купол и задумчиво кивнул:

— А ты, пожалуй прав, Северус. Молодец. Заключить части своей души в предметы, оставленные Основателями — на это у Тома Реддла, пожалуй, хватило бы наглости. А насчет кольца не знаю. Возможно, с ним тоже что-то связано, или его взяли для количества, все может быть. Об этом стоит хорошо поразмыслить, но позже. Главное — сейчас мы хотя бы знаем, что именно надо искать. А это уже полдела. На данный момент меня больше всего тревожат две вещи: отсутствие красного луча и странное фиолетовое свечение на границе с Шотландией. Ну, первый крестраж — возможно, уничтожили до нас. Хотя это еще не доказано, но допустим. Но вот что за свечение?

Мы опять склонились над картой, стараясь точно восстановить в памяти, где именно на мгновение вспыхнула Сфера. Присмотревшись, я похолодел от ужаса: граница с Шотландией, почти на Южной возвышенности... Чевиот Хиллс! Не сказав ни слова, я рванулся к выходу, опрокидывая попавшийся по дороге стул, и только уже на пороге Хранилища выкрикнул:

— Прибуду на место — пришлю Патронуса, не волнуйся, отец!

И бросился наверх.