How to Win Friends and Influence People (гет)

— Ну что ж, — вздохнул Рон, отходя от стола Кэти. — Я ничего не нашёл. Ни в письмах, ни в дневнике... она определенно собиралась прийти на твою помолвку, но не была на работе после атаки на Министерство и ничего не писала все утро, так что... — он устало выдохнул. — Ты прав. Определенно, она пропала.

— Да, спасибо, — пробормотал себе под нос Драко, закатив глаза. — Просто потрясающе, Уизли, что я был прав. Это же похоже на то, что я знаю, что делаю, — он раздраженно проворчал, роясь в кармане в поисках того, что Гермиона всегда называла "пультом дистанционного управления", хотя Драко с самого начала он показался не более чем простым черным прямоугольником.

В то время как Рон начал раскладывать вещи по местам, тщательно убирая за собой. — Мне нужно будет написать отчет о том, почему я был здесь в нерабочее время, — вздохнул Рон, качая головой. — Не говоря уже о том, что я должен открыть дело о пропаже человека, так что мне, наверное, стоит позвонить Мэл и Гарри, хотя кто знает, где он сейчас...

— В этом нет необходимости, — сказал Драко, взмахнув палочкой над пультом. — Британское Министерство, — пробормотал он, пряча его обратно в карман. Рон поднял голову и нахмурился. — Не беспокойся об этом, — холодно сказал Драко, оглядываясь вокруг. — Хотя чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что кое от чьей помощи я бы не отказался.

— Ладно, — неуверенно произнес Рон. — Ну, и как мы его найдем?

— Как обычно? Он сам меня находит, — сказал Драко. — Обычно я говорю, как я счастлив от того, что его здесь нет, и вот он появляется прямо...

— Что ты опять тут делаешь? — спросил чей-то властный голос у двери, Рон чуть не упал на пол от неожиданности и настолько резко развернулся с палочкой наизготовку, что Драко пришлось пригнуться. — А это ещё кто? — добавил Нико, лениво кивнув в сторону Рона. — Он кажется намного менее самоуверенным, чем твоя обычная партнерша, Малфой.

— Я его не выбирал себе в партнеры, — заверил того Драко, взявшись за палочку Рона и насильно заставив его опустить её. — Опусти, — пробормотал он Рону. — Он нам нужен.

— Да, это точно, — согласился Нико. — Я изменю чары наблюдения, но сначала мне нужно объяснение. Что ты здесь делаешь?

— Кэти Белл пропала, — сказал Драко, лицо Нико слегка дернулось, явно выдав то, что имя было ему знакомо. — Я так понимаю, что ты знаешь, кто она такая?

Нико с несчастным видом кивнул.

— Она пропала?

— Да, — подтвердил Драко. — И Грейнджер, тоже.

— А-а, — с неловкостью сказал Нико. — Нет, она... ну, неважно. Я так понимаю, что тебе нужно помочь найти Кэти?

— Кроме прочего, — подтвердил Драко. — Например, есть у тебя идеи о том, кто может желать ей зла, Нико. Какие-нибудь догадки?

— Он не сделал бы этого, — коротко ответил Нико, и Рон удивленно открыл рот — видимо, желая задать тысячу глупых вопросов — но Драко тихо толкнул его локтем в ребра. — Не знаю, что с ней случилось, но он... Игнотус бы не причинил ей...

— Ты уверен? — скептически бросил Драко, сделав шаг к Нико. — Ты действительно уверен, что он так бы не поступил? Он пытался убить нас с Гермионой, — заметил Драко. — Ты что, забыл? Он уже добрался до Поттера, Кэти ему больше не нужна, и что ты думаешь, он планировал насчет неё?

— Но ведь ему ничего не нужно было планировать, оставалось просто исчезнуть, — запротестовал Нико. — Она же не знала, кто он такой на самом деле, так что ему и не пришлось бы ничего с ней делать...

Он замолчал, увидев, как при этих его словах Драко вздрогнул, сразу же поняв ситуацию.

— А-а, — протянул Нико, осознавая всю тяжесть ситуации, и нахмурился. — Так ты рассказал ей, насколько я понял.

Драко виновато вздрогнул.

— Я не знал, что этим подвергаю ее опасности. Я сказал ей подождать, пока я вернусь и все объясню...

— О, да! Люди в таких ситуациях всегда делают именно то, о чем их просят, — усмехнулся Нико. — Они же ждут, когда у них появится больше информации. Это же в порядке вещей.

— Можешь считать, что я сам во всем этом виноват, Нико. Я не против, — отрезал Драко. — Но если с ней что-то случилось, то моя палочка здесь ни при чем, так что я заслуживаю некоторого снисхождения. А если Грейнджер с ней, тогда...

— Я найду Кэти, — перебил его Нико. — Просто... — он обреченно махнул рукой. — Уходите отсюда, ладно? Дайте мне разобраться со следящими чарами и просто... иди домой, Малфой, и жди там. Все ясно?

— Ладно, — буркнул Драко, глядя через его плечо на Рона. — Уизли, мы уходим, — рявкнул он, его голос резко оборвался, и хотя Рон отчаянно хотел возразить, он просто закатил глаза, следуя за Драко к двери. — А-а, и Нико, — сказал Драко, остановившись рядом с ним в дверном проеме. — Я правда чертовски надеюсь, что эта история откроет тебе глаза на то, что на самом деле представляет собой Игнотус.

Нико открыл рот, вздрогнул и закрыл его.

Потом Фламель проговорил:

— Она жива. Он бы так не поступил. Я знаю его.

Но они оба понимали, что это была спасительная ложь.

— Тогда докажи это, — заявил Драко и жестом приказал Рону следовать за ним к выходу в коридор.

— Это кто был? — громким шепотом спросил Рон, упрямо догоняя Драко. — Очевидно, что он не работает в Министерстве...

— Ты правда хочешь знать? — спросил Драко. — Потому что я сомневаюсь, что это поднимет тебе настроение.

Рон усмехнулся.

— Конечно, я хочу знать...

— Это, — сообщил ему Драко, бодро шагая по направлению к каминам Летучей сети. — Николас Фламель, член тайного общества под названием Клуб бесконечности, которое в основном занимается тем, что возится с политикой, а члены его живут вечно.

Рон замер и раздраженно схватил Драко за локоть, гневно глядя на него.

— Твою мать, Малфой, я же пытаюсь тебе помочь...

— И я в знак благодарности сказал тебе правду, — ответил Драко, вырвав руку из цепкой хватки Рона и резко шагнув в камин. — Но напомни мне на будущее, что правда не приносит особенной пользы, если я вдруг опять забуду.

— Эй, — огрызнулся Рон, последовав за ним обратно к нему домой, — просто подожди, ладно?

К несчастью, Драко послушался и остановился. В основном почувствовав, что ему больше не с кем поговорить. Он однозначно не собирался идти в спальню, которая, как он подозревал, была пугающе пуста. Он нервно обвел взглядом гостиную и остановился на том месте, где висел портрет Армана.

— Она приходила домой? — попытался спросить он портрет, но портрет лишь пожал плечами.

— ВЕРОЯТНО, ОНА ДЕЛАЕТ МИНЕТ КОРОЛЮ, — услужливо предположил Арман. — НЕЛЬЗЯ НЕ СТРЕМИТЬСЯ К ЧЕМУ-ТО ВЫСШЕМУ.

— Куда уж выше, чем минет? — с сомнением переспросил Рон.

— Я СКАЗАЛ, ВЫСШЕМУ? — спросил Арман. — Я ХОТЕЛ СКАЗАТЬ, НАИВЫСШЕМУ.

— Ты сам напросился, — пробормотал Драко Рону, собираясь уже было пойти и разобраться с тем, что творилось на вечеринке в его отсутствие, но тут рука Рона взметнулась и снова остановила его.

— Она вернется, — сказал Рон, Драко попытался отстраниться, но Рон крепко держал его. — Она отлично с этим справляется, понимаешь? Она всегда возвращается. Она может за себя постоять, и она бы не бросила тебя. Она бы не захотела. Она бы не стала делать всего этого, если бы не...

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — горестно сказал Драко, вывернувшись из хватки Рона. — Ты не имеешь никакого представления, Уизли, как всегда...

— Послушай, ты действительно думаешь, что я здесь потому, что ты мне нравишься? — возразил Рон, толкнув его. — Ты думаешь, что я хочу помочь тебе? Может быть Мэл и не понимает, за что я ненавижу тебя, может, Гермиона и Гарри могут тебя простить, но я знаю, что ты, черт побери, не можешь простить себя. Я знаю, что ты сделал мне... я знаю, что ты точно в курсе, как твоя семья годами отравляла жизнь моей... так что мы оба знаем, что меня бы здесь не было ради какой-то нелепой попытки подружиться. Я не хочу быть твоим другом, — огрызнулся Рон, — я просто хочу сказать тебе правду — так, как я её вижу, так что если ты расстроен, то не нужно срывать зло на мне.

Он повернулся, бросился обратно к камину и исчез в изумрудном пламени, не сказав больше ни слова.

— ПОХОЖЕ, ОН ОЧЕНЬ РАССЕРДИЛСЯ, — заметил Арман. — ТЫ НЕ ДУМАЕШЬ, ЧТО ЭТО ИЗ-ЗА ЕГО СТРАННОГО ЦВЕТА ВОЛОС?

В ответ Драко лишь устало потер переносицу, направляясь в бальный зал.

* * *

Лига вечности

Местоположение неизвестно

22:15

— Ну, — сказала Гермиона, прочищая горло и глядя вниз на стадион, где Гарри занимал свое место в центре приподнятой платформы. — Не мог бы ты хотя бы в двух словах ещё раз рассказать, с кем мне предстоит драться.

— Я правда не считаю это обязательным, — ответил Кадмус весело. — В самом деле, зачем заранее заставлять тебя беспокоиться?

Гермиона удивленно уставилась на то, как Гарри кланяется в знак приветствия точной своей копии, которая отличалась от самого Гарри только черной дуэльной мантией, в то время как сам он был одет в белую.

— Что может делать его противник? — нервно спросила Гермиона, наблюдая, как два Гарри расходятся по разным углам платформы.

— Все то же, что и он сам, — легко ответил Кадм. — Это точная копия самого Гарри, включая все мысли и воспоминания. Он владеет теми же магическими навыками, знает те же заклинания, — он повернулся, бросив на Гермиону быстрый, испытующий взгляд. — Твоя копия будет в той же степени знакома с анатомией, что и ты. Так что тебе это нужно учитывать.

— И как же я смогу победить себя? — требовательно спросила Гермиона, глядя, как Гарри бросил в противника Экспеллиармус, который второй Гарри с легкостью отбил. — Какой в этом смысл?

— Ну, это твоя точная копия, конечно, но у неё нет способности к развитию интеллекта, — сообщил ей Кадм. — У неё нет точного диапазона твоего восприятия ситуации. Ты ведь знаешь свои слабости, да? — уточнил он, и она скорчила гримасу. — Ты победишь себя довольно легко, если ты в состоянии расстаться со своими собственными иллюзиями. Уверен, что ты детально изучала своих противников перед боем. Здесь то же самое.

— Думаю, нет, — вздохнула Гермиона, пока Гарри пытался добраться до своего противника, смело двигаясь вперед, его противник действовал совершенно идентично. — Кто бы это ни придумал, он был просто садистом. Хотя и потрясающе умным садистом.

— Уверен, что этот кто-то уже в курсе, — спокойно ответил Кадм, озорно глядя на неё. — Кстати, я тут немного подумал о твоем маленьком дельце с пропавшим человеком. Если ты выиграешь дуэль, я найду её для тебя. Просто позволь мне действовать своими методами, — добавил он, ей было от этого неприятно, но это было не самое худшее ощущение.

— Конечно, если она жива, — возразила Гермиона, и Кадм пожал плечами.

— Очень сомневаюсь, что она мертва, — запросто ответил тот. — Конечно, разумнее было было бы её убить, но у меня есть свои догадки по этому поводу, — продолжил он задумчиво. — если ты положишься на меня в этом деле. Обещаю, что ни один волос не упадет с её головы, — он помолчал, — во всяком случае, с этого момента.

Гермиона не знала, что ответить, но в итоге сказала:

— Ладно, — она выдохнула и посмотрела вперед, увидев, как Тео испепеляет её взглядом с противоположного конца трибун, сидя рядом с Антиохом. — Ты случайно не знаешь, почему Тео так на меня злится? Поскольку похоже, что ты знаешь все обо всем, — проговорила она, и Кадм весело рассмеялся.

— У тебя нет особенного опыта общения с братьями, да? — спросил он, и Гермиона удивленно нахмурилась. — Они не очень-то довольны, когда одного из них предают, я это знаю по собственному опыту.

— Но Тео — единственный ребенок в семье, — возразила Гермиона, и Кадм покачал головой.

— Биологически, да. Но у него есть брат во всем, кроме фамилии, — сообщил ей Кадм, искоса взглянув на неё. — Ты ведь понимаешь, что у Драко Малфоя была семья до твоего появления? Во всяком случае, люди, которые заменили ему семью. Люди, которым он никогда бы не солгал, и которые не имели необходимости лгать ему.

— Я... — она рассеянно моргнула, не зная, стоит ли ей высказывать свои опасения. — Мы с Драко не семья.

— Ну, не уверен, что Тео разделяет твою точку зрения, — заметил Кадм, наблюдая за тем, как Гарри бросил дикое взрывное проклятие — своего рода отвлекающий маневр — успешно уворачиваясь от него вместе со своим противником. Они оба остановились, беспомощно глядя друг на друга. — В любом случае, это всего лишь предположение, — лениво проговорил он, обращая внимание Гермионы вниз, где оба Гарри снова бросили друг в друга обезоруживающие заклинания. — Я не очень хорошо знаю Гарри Поттера, но мне и в голову не приходило, что именно в этом его слабость.

— В чем? — спросила Гермиона. — Он злоупотребляет Экспеллиармусом? Ну, это было предсказуемо, но это не значит, что это не эффективный прием...

— Нет. У него напрочь отсутствует инстинкт убицы, — многозначительно проговорил Кадм. — Очень интересная черта характера для героя войны и аврора.

— Что? Он не такой, — возразила Гермиона. — Гарри очень изобретательный, быстрый и способен адаптироваться к обстоятельствам, и...

— И чересчур мягкосердечный, — перебил её Кадм, снова заставив её посмотреть на поле битвы, где Гарри бросил связывающее заклинание под ноги противнику, которое тот моментально отбил, выставив щит. — Похоже, мы просидим тут до утра, и так никто никого даже не ранит. Он же не хочет навредить своему противнику, да?

— Разве это так плохо? — спросила Гермиона, начиная раздражаться. — Разве не это сделало его настоящим героем. Он сумел победить Волдеморта благодаря тому, что...

— Понимает человеческую природу? — с улыбкой сказал Кадм. — Да, но, какую пользу это понимание принесет ему в данной конкретной дуэли? По крайней мере, один вывод мы можем сделать из увиденного, — подытожил он. — Гарри Поттер обладает довольно удивительным отсутствием ненависти к себе, что является более важной информацией, чем ты могла бы подумать. Люди, которые ненавидят себя, всегда немного слабее, чем кажутся, — сообщил он ей. — Очень полезно иметь это в виду.

— Как ты определяешь, что кто-то ненавидит себя? — резко спросила Гермиона. — Даже глядя на это упражнение, я сомневаюсь, что можно сделать однозначный вывод.

Кадм поднял глаза и посмотрел туда, где сидели Тео и Антиох.

— Подозреваю, что сегодня ты сама все увидишь, — сказал он ей холодно, а затем сосредоточился на дуэли.

* * *

22:25

— Черт, — выругался Гарри себе под нос, целясь очередным взрывным проклятием в лодыжки своего противника, который, казалось, предвидел этот ход. Другой Гарри откатился в сторону, прикрывшись куском теперь уже сломанной платформы, и Гарри снова выругался, бросив заклинание щита, готовясь к обезоруживающему заклинанию, которое он — по праву — был уверен, что другой Гарри бросит в ответ. Он обернулся через плечо, левитируя некоторые из больших кусков разбитой платформы в ряд ступеней, и прыгнул на них, поднимаясь, как по лестнице, с пола, неуверенно приземлившись выше и, воспользовавшись преимущественным положением, с более высокого места бросил ещё одно взрывное проклятие вниз.

"Грязная работа, — он представил себе, как Тео комментирует его шаги, представляя, как тот неодобрительно качает головой, когда другой Гарри нырнул в сторону. — Черт возьми, Поттер, ну почему ты вечно устраиваешь такой бардак..."

Гарри издал рык разочарования, когда одно из заклинаний снова пролетело мимо него, практически сбив с левитируемых ступенек, но он успел быстро спрыгнуть вниз, бросив быстрое связывающее заклинание под ноги противнику. Он огляделся, откашлялся и увидел какую-то вспышку — блеск от пары очков.

— Экспеллиармус! — закричал он, отбив то же самое заклинание от своего противника. — Да твою же мать! — выругался он, уже уставший, его мышцы болели от беготни по платформе. Он провел рукой по лбу, подняв глаза, и поймал взгляд Тео, наблюдающего за ним не отрывая глаз, его рука осторожно прижалась ко рту.

"Мерлин, Поттер, ты такой чертовски мягкий", — вспомнил он холодный голос Тео и вздрогнул, сжав руку в кулак, бросился наверх, меняя импульс падающим лучом и решительно бросив одно проклятие, увидев очертания черных как вороново крыло волос внизу.

— Сектусемпра! — крикнул он, уловив признаки точного попадания заклинания по крику боли внизу, а затем прыгнул и приземлился с вытянутыми руками, перекатившись вперед и заставив себя подняться на ноги.

Он пробрался сквозь обломки, наполовину бегом, наполовину спотыкаясь, и опустился на колени рядом с противником; палочка его клона упала на пол, а другой Гарри закашлялся от боли, широкий разрез был виден на его черной дуэльной мантии. Гарри поднял палочку, нацелив ее на широкую рану на груди своего противника, и начал маниакально читать контрзаклинание.

— Вулнера санентур, — бормотал он, настолько мелодично, насколько ему это удавалось; самое важное заклинание, которое он когда-либо заставлял себя выучить. — Вулнера санентур, Вулнера санентур...

— Довольно, — раздался голос Игнотуса, и другой Гарри внезапно исчез, оставив самого Гарри склонившимся над пустым местом. — Это не по-настоящему, Гарри. Этого никогда не было. Успокойся, — настаивал он. Гарри все ещё стоял, изумленно моргая, над тем местом, где только что было его окровавленное тело. — Успокойся. Ты победил, и теперь очередь Гермионы. Пошли.

Гарри позволил поднять себя на ноги, все ещё пребывая в полном оцепенении, и магическая платформа сама восстановилась, не успел он даже глазом моргнуть.

Он последовал за Игнотусом, все еще чувствуя липкий привкус крови, но его руки были уже чистыми, а затем остановился, оглянулся через плечо и взглянул туда, где в своей ложе сидел Тео.

Тео пристально смотрел на него с холодным, совершенно ничего не выражающим лицом, Гарри удивленно моргнул, сам не зная, чего ждет.

— Пошли, Гарри, — снова сказал Игнотус, поманив его за собой, и Гарри повернулся и молча кивнул, последовав за Игнотусом обратно к их ложе.

* * *

22:35

Так же, как и противник Гарри, её точная копия была одета в черную дуэльную мантию, тогда как ей пришлось надеть белую. Гермиона поклонилась, ее рука с палочкой дрогнула, и, подняв глаза, обнаружила, что ее собственные широко раскрытые карие глаза неуверенно смотрят на нее.

"По крайней мере, я знаю, что нам обеим это не понравится", — недовольно подумала она и, обернувшись через плечо, пошла в противоположную сторону, прокручивая в голове свой разговор с Кадмом, надеясь извлечь из него хоть какую-то пользу.

"В чем твоя слабость?" — спросил голос Кадма в её голове, и Гермиона сделала резкий вдох, вздрогнув.

"Не уверена, что знаю", — ответила она, и теперь, по сигналу Кадма, она резко повернулась, бросив обезоруживающее заклинание в свою противницу, руководствуясь лишь инстинктом.

Конечно, она прекрасно осознавала, что они обе были достаточно способными ведьмами, чтобы бросить невербальное заклинание щита достаточной силы, чтобы предотвратить любой разящий удар; Экспеллиармус рикошетом отскочил назад от выставленного щита, и она отпрыгнула в сторону. Она застонала, заставляя себя снова встать на четвереньки, и пригнулась, когда ее противница послала еще одно обезоруживающее заклинание, которое просвистело мимо ее головы.

— Ладно, новый план,— пробормотала себе под нос Гермиона, поднимаясь на ноги и подбегая к другой себе, бросив на ходу несколько невербальных заклинаний в качестве отвлекающих факторов и наблюдая, как другая Гермиона отражает их без усилий, рассеивая их всего лишь несколькими взмахами своей палочки. Это, очевидно, будет самый трудный противник, с которым она когда-либо сталкивалась; ей придется сделать все по-другому, придумать новый план, взять все, что она знала о дуэлях, и полностью перевернуть все с ног на голову...

"Или нет", — подумала Гермиона, что-то внезапно пришло ей в голову, когда она уклонилась от очередного заклинания, выбросив Протего, и видя, как ее противница остановилась в ожидании реакции.

Гермиона Грейнджер отлично знала, что кем бы она не была, она прежде всего всегда прекрасно училась. Она пристально смотрела на себя, читая свое отражение, как учебник, и быстро перебирала в голове все, что знала о себе: слабая верхняя часть спины, слишком много лет таскала тяжелые книги; высокая склонность выворачивать лодыжки, заметно хуже балансирует на левом боку; более мелкий противник вряд ли получит прямой силовой удар в живот или грудь, когда подойдет прицельный удар в какой-либо жизненно важный орган — а затем, после того, как она рассеяла свое заклинание щита, направила кулак прямо в лицо другой Гермионе.

Ее противница удивленно отшатнулась, но не выпустила палочку из рук. Гермиона симулировала удар справа, заставив своего противника отшатнуться влево, а затем бросила еще один Экспеллиармус, удар которого только что отразила сама, когда другая Гермиона поспешно восстановила равновесие, направив взрывное проклятие на левую ногу Гермионы. Она споткнулась, едва не упав навзничь, но успела отразить правый хук другой Гермионы своим левым локтем, удар прошел через ее кости с болезненным, сокрушительным ударом, когда она изо всех сил пыталась удержать свою палочку.

Она отшатнулась назад, крича от боли, и ее противница подняла палочку, готовая в любой момент прикончить ее, пока Гермиона не выплюнула первое, что пришло ей в голову.

— Неужели это так ужасно, что ты действительно его любишь? — требовательным тоном спросила она у копии себя, противница удивленно моргнула, словно громом пораженная, воспользовавшись заминкой Гермиона ударила правым плечом в основание грудины свою противницу, целясь в самую широкую мишень, в которую она была уверена, что сможет попасть даже сквозь слепящую боль в левой руке.

Другая Гермиона отлетела назад, из ее легких вырвался стон и выдох, а палочка выпала из руки, когда Гермиона стояла, тяжело дыша, и смотрела, как ее второе "я" погибает. Другая Гермиона издала кашляющее мяуканье, явно не в силах дышать, но почти в тот же миг исчезла, когда шаги Кадма раздались позади нее, и его рука коснулась ее плеча.

— Осторожно, — предупредил он, и Гермиона снова вскрикнула, когда он поднес палочку к ее левой руке, уменьшая пульсирующую боль. — Переломы, синяки, но я уверен, что не слишком серьезные. С тобой все будет в порядке, просто не двигайся.

— Вот сука, — прошипела Гермиона сквозь зубы, и Кадм усмехнулся, качая головой.

— Да, это уж точно, но ты победила, пошли, — сказал он, жестом приглашая ее обратно в ложу, и она кивнула, следуя за ним вверх по парящей лестнице.

* * *

22:45

— Что бы ты сделал со своим противником? — спросил Тео Антиоха, глядя как Гермиона из-за плеча бросила на него взгляд. Напротив их ложи с каменным лицом сидел Гарри, наблюдая, как Тео спускается по лестнице.

— Убил его, — просто ответил Антиох, и выражение его лица не изменилось, когда он жестом указал Тео на середину платформы.

Тео поклонился своему второму "я", разглядывая темные круги под глазами и жгучее чувство отвращения, застывшее в его собственной челюсти, и повернулся, направляясь обратно к своей стороне платформы.

"Интересно, — подумал он, — как мы будем убивать друг друга. Гарри заигрывал с противником довольно долго, не желая причинять никакого вреда, а затем вернулся к тому единственному воспоминанию, которое, как знал Тео, преследовало его в течение многих лет. А Гермиона отвлекла свою копию единственной правдой, с которой, как она знала, та не могла смириться".

Но если Тео и знал что-то о себе, так это то, что он не боялся причинять вред, так же как и не боялся правды.

— Есть ли какие-то правила о том, что я могу делать, а что нет? — спросил он у Антиоха, чей рот понимающе дернулся.

— Нет, — твердо ответил он, и Тео уверенно встал на ноги, ожидая, что его противник сделает первый ход.

Невербальная Авада Кедавра промелькнула у него в голове; его противник, в отличие от Гарри или Гермионы, не валял дурака. Тео бросил заклинание щита, глядя вверх, а затем бросил невербальное взрывное проклятие; не на своего противника, а прямо на ложу, где Гарри сидел рядом с Игнотусом, и они оба отпрыгнули назад, когда стекло взорвалось около них.

— ЭЙ, — крикнул другой Тео, свирепо глядя на него через платформу. — Какого черта ты творишь...

Тео быстро наколдовал несколько веревок, которые протянулись от его палочки, обернувшись вокруг Гарри и выдернули его из ложи, палочка вылетела из руки Гарри, и Тео левитировал его вниз к платформе и поставил на колени к своим ногам.

— Нотт, — Гарри кипел, дергаясь, когда веревки вокруг него затягивались все туже, начиная душить. — Какого хрена ты делаешь, Мерлин тебя подери...

— Бросай палочку, — крикнул Тео своему противнику, который свирепо смотрел на него с другого конца платформы. — Бросай сейчас же.

— Или что? — нагло спросил другой Тео, шагнув вперед и направив свою палочку прямо в голову Тео.

— Или я убью его, — холодно ответил Тео, его собственная палочка все еще была нацелена туда, где у его ног лежал пленный Гарри. — Это же очевидно.

— АНТИОХ! — закричал Игнотус из своей разбитой ложи. — АНТИОХ, ТЫ УБЛЮДОК, ЭТО НЕ ЧЕСТНО...

— Тихо, Игнотус, — лениво процедил тот, — Дуэль в самом разгаре.

— Я знаю тебя, — крикнул Тео своему противнику, который резко остановился, когда палочка Тео предупреждающе запульсировала, оставив другую версию себя беспомощно смотреть на Гарри. — Я знаю, что ты скорее умрешь сам, чем будешь смотреть, как ему причиняют вред. Все очень просто, — решительно произнес Тео, не глядя вниз, так как почувствовал, что Гарри внезапно замер и перестал бороться с веревками. — Ты положишь палочку, и все будет кончено. Эта дуэль прекратится. Он будет в безопасности. Но если ты этого не сделаешь...

Он присел на корточки, целясь палочкой в лоб Гарри, и увидел, как глаза второго Тео расширились.

— Нет, — хрипло ответил его противник, палочка мгновенно выпала из его руки и упала на платформу. — Нет, не трогай его... черт возьми, не трогай!

Тео взмахнул палочкой, снимая веревки, которыми Гарри был связан, и отступил назад, держа руки в воздухе. Другой Тео шагнул вперед, хватая ртом воздух, как будто хотел, но не мог дотянуться до Гарри, но прежде чем он смог сделать еще один шаг, он исчез, мелькнув в воздухе и рассеялся.

Антиох вновь появился в центре стадиона, когда сама платформа исчезла, оставив ошеломленного Гарри лежать на земле, а Гермиона поспешно бросилась к ним, широко раскрыв глаза от недоверия и защищая свою раненую руку.

— Антиох, — прорычал Игнотус, вылезая из своей ложи. — Ты же не думаешь, что это считается успешно пройденным испытанием! Он... он жульничал...

— Ну, если говорить начистоту, он на самом деле не мог жульничать, — перебил его Кадм, бросив на Тео самодовольный одобрительный взгляд. — Поскольку здесь нет никаких правил, мошенничество чисто технически невозможно.

— Да как ты... — Гермиона ошеломленно смотрела то на Тео, то на Гарри. — Почему... почему ты...

— Никому не говори, — заметил ей Тео с невеселым смешком, пряча от неё глаза, Гарри в оцепенении поднялся на ноги.

— Нотт, — прохрипел Гарри. — Нотт, прости, мне так чертовски жаль, что я солгал тебе...

— Ну, — одухотворенно перебил его Кадм, вставая между ними. — Значит, нам следует перейти к ритуалу посвящения? — он строго посмотрел на Тео. Очевидно, таким образом попросив его молчать, хотя Тео не мог себе представить, что он мог бы сказать. — Теперь, когда мы знаем, что все кандидаты достойны, то есть все заодно, — многозначительно добавил он, — как и мы трое, да?

При этих словах братья внимательно посмотрели друг на друга, безжалостно испепеляя друг на друга глазами.

— Отлично, — натянуто проговорил Игнотус. — Инициируй всех троих.

* * *

У Герпия Злостного было очень развито чувство опасности. Это было чувство, развившееся вследствие того, что он прожил огромное количество веков в огромном количестве стран по всему миру. Будучи свидетелем кровавых событий то здесь, то там, в разные времена Герпий развил в себе инстинкт хищника, но с некоторым включением особых инстинктов жертвы. Он чувствовал всю подноготную ситуации и понимал, стоит ли игра свеч, так же у него был особый нюх на людей, которым не стоило доверять, он мог предсказать их появление по малейшему колебанию воздуха, как некоторые предсказывают шторм.

К несчастью, у него никогда не было достаточно здравого смысла, чтобы понять, что делать с Кадмусом Певереллом.

— Тебе нравится мой брат, — заметил молодой Кадмус, когда они впервые встретились, напившись на пляже Закинтоса где-то в двенадцатом веке. — Если бы я рискнул предположить, то даже сказал бы, что ты ему нравишься тоже, что весьма прискорбно.

— Это еще почему? — спросил Герпий. По общему признанию, Антиох Певерелл был привлекательным, безжалостным человеком, обладающим силой и харизмой, а также великолепной шевелюрой до плеч, которая словно никогда не нуждалась в расческе. — Я полагаю, что ты мог бы найти такого рода связь отталкивающей.

— Ерунда, — ответил Кадмус. — Какая мне разница, с кем трахается мой брат? Меня больше волнует, кого он любит. Кому он доверяет. Вообще-то я не настолько глуп, чтобы беспокоиться о таких вещах, — задумчиво произнес он. — И Антиох тоже, как правило, но, похоже, он не смог устоять перед Бессмертным.

— Ты имеешь в виду перед бессмертием, — поправил ее Герпий, и Кадмус пожал плечами.

— И перед этим тоже, — согласился он. — В любом случае... скажи мне, Герпий Злостный, — рискнул заговорить Кадмус, глядя на то, как Антиох стоял в море, подняв подбородок к лунному свету. — Как ты думаешь, мой брат будет великим человеком или ужасным?

— И тем и другим в одном лице, я полагаю, — словно в бреду ответил Герпий, и Кадмус улыбнулся.

— Я думаю, — пробормотал Кадмус заплетающимся языком, — что Антиох — самый великий человек, которого я когда-либо знал, и самый ужасный. Думаю, что где-то в глубине души я хочу быть им так же сильно, как хочу видеть, как он хоть в чем-то сомневается. Как ты думаешь, это делает меня мудрым человеком, — он присел на песке, — или жестоким?

Герпий затаил дыхание, хмуро глядя в пустоту.

— А разве у вас нет младшего брата? — спросил он невзначай.

— Да, есть, — подтвердил Кадмус, причмокнув губами и поднявшись на ноги, но тут же снова споткнулся о песок, слегка посмеиваясь над собственной неклюжестью. — Его зовут Игнотус. Один из моих братьев — воин, — сказал он, подняв правую руку в воздух, а затем левую, — второй — гений. А я кто, как ты думаешь? — пьяно протянул он, уставившись между ладонями, прежде чем сжать их в кулаки, позволяя им упасть по бокам. — Кто я такой, Герпий Злостный? — спросил Кадмус и икнул, упав навзничь на песок и закрыв глаза.

— Я не имею ни малейшего представления, — сказал ему тогда Герпий, и теперь, руководя ритуалом посвящения Гарри Поттера, Тео Нотта и Гермионы Грейнджер, он обнаружил, что не сводит глаз с недавно воскресшего Кадмуса Певерелла и все ещё размышляет над этим вопросом, даже не уверенный, что сможет когда-либо узнать на него ответ.

Кадмус поднял голову, почувствовав на себе взгляд Герпия, и позволил себе ухмылку.

— Соскучился? — спросил тот, и Герпий ждал дуновения ветра, скользящей тени, которая бы предупредила его об опасности, возможно, потрескивания пламени свечи или даже боли в животе. Хоть какого-нибудь знака, но его не было.

— С возвращением, — легко ответил Герпий, правда заключалась в том, что он никогда не ненавидел Кадмуса, но и не любил особенно никогда.

На протяжении стольких веков он не знал, что от него ожидать, а теперь тем более.

В ответ Кадмус, глаза которого были как у Антиоха, а лоб как у Игнотуса, поклонился, одарив его мимолетной улыбкой, заставив в очередной раз всерьез задуматься, не допустил ли он глупой оплошности в тот день, когда научил Кадмуса Певерелла жить вечно.

— Антиох, — сказал Герпий, как только они остались наедине, потянув его в сторонку. — Ты уверен в этом решении? Это... это же Тео Нотт, почему именно он?

— Секреты у него, — легко ответил Антиох и пожал плечами. — Секреты Леди Ревел. Лучше пусть он будет на нашей стороне, Герпий, — добавил он рассеянно, пробираясь по коридорам к своим комнатам, а Герпий следовал за ним, задаваясь вопросом, можно ли вообще заставить Антиоха прислушаться к чужому мнению. — Он талантлив, находчив, хитер...

"Только этого им и не хватало, — с горечью подумал Герпий, — еще один такой же волшебник, как..."

— Кадмус, — сказал Герпий, и Антиох остановился прямо перед дверью, услышав звуки имени своего брата. — Ты нашел его?

Антиох поморщился.

— Нет, — резко ответил тот, — он сам меня нашёл.

— И ты не думаешь, что это немного проблематично? — прошипел Герпий. — Только не говори мне, что тебе не приходило в голову, что он мог бы... О, я не знаю, — шутливо произнес он, — воплощать в жизнь свои обычные коварные планы...

— Коварные, Герпий? А я то думал, что мы друзья, — торжествующим тоном перебил его Кадмус, появившись из темного коридора. — И Антиох, брат, я думал, что ты скучал по мне...

— Что тебе нужно, Кадмус? — кисло проговорил Антиох, сердито глядя на него. — Зачем тебе понадобилось возвращаться именно сейчас? Имея все это... — он махнул рукой и поморщился. — Неужели это ты совершил все эти убийства?

— Неужели это действительно похоже на мой стиль? — возразил Кадмус, неодобрительно фыркнув. — Конечно, нет. Но, очевидно, вам нужна моя помощь, — заметил он, — и хотя Тео очень похож на меня, что... хорошо, что ты заметил, Герпий, — добавил он непочтительно, заставив того смутиться от волнения, — он ведь не я, не так ли?

— Что ты такое говоришь? — нетерпеливо проворчал Антиох, и Герпий тут же открыл рот, чтобы что-то сказать, возможно, предостеречь, хотя он еще не решил, но Кадмус пожал плечами, снова отвлекая на себя внимание Антиоха.

— Я кое-что знаю, — весело сказал Кадмус. — Ну, много чего, но в особенности то, что отношения Игнотуса с его потомком висят на очень, очень, очень тонком волоске. Если Гарри Поттер узнает, что он сделал с Кэти Белл...

— С кем? — спросил Антиох, обменявшись удивленными взглядами с Герпием, который неуверенно пожал плечами.

— Если Гарри узнает, что сделал Игнотус, он задушит его голыми руками, — сказал Кадмус. — Он не сможет простить этого, если, конечно, узнает.

— Ну, тогда я просто расскажу ему, — возразил Антиох. — И что же такое он с ней сделал?

— Ах, послушай, скажи мне, если это звучит знакомо, — Кадмус поманил его так, что у Герпия скрутило живот. — Женщина, которая очень много значит для кого-то, спрятана, предположительно мертва, но на самом деле жива, лишь для того, чтобы быть убитой в более подходящее время. Может быть, в этом есть какое-то сходство с чем-то другим? Может быть, когда-то что-то такое уже было... скажем, ты, — восхищенно размышлял он, — мог бы сделать что-то подобное когда-то, а?

Антиох снова обменялся взглядами с Герпием, на этот раз виноватыми.

— Если Игнотус обвинит в этом тебя, что, я почти уверен, он уже сделал, Гарри ему поверит, уже невзирая на то, что скажешь ты, — серьезно сказал Кадмус. — Но я могу привести его к правильному заключению, Антиох, если ты этого хочешь. Или точнее, — задумчиво произнес он, — Гермиона может.

— В обмен на что? — требовательный тоном спросил Антиох. — Что ты хочешь от меня, Кадмус?

— Я снова хочу быть твоим братом, — ответил Кадмус, пожав плечами. — В твоем Клубе без меня полный бардак, Антиох, и я тебе нужен. По правде говоря, я хочу, чтобы ты нуждался во мне, — лукаво уточнил он. — Я хочу, чтобы ты нуждался во мне так же, как когда-то, потому что в этом всем есть часть моей заслуги.

Антиох — по мнению Герпия весьма разумно — ему не поверил.

— Зачем тебе противостоять Игнотусу? — угрюмо спросил Антиох.

— Потому что он идиот, — непринужденно ответил Кадмус. — И ты не хуже моего знаешь, что его предательство для меня было болезненнее твоего. Так что я хочу снова встать на твою сторону, — заявил он, — и, клянусь, брат, вместе мы поставим его на место.

Антиох ошарашенно уставился на него, нахмурившись, а затем перевел взгляд на Герпия, который замер, как всегда, не уверенный в том, что Кадмус говорит правду.

— Я подумаю об этом, — резко сказал Антиох и, распахнув дверь своей комнаты, исчез в ней.

— Ну что ж, — радостно сказал Кадмус, — все прошло хорошо. Рад видеть тебя, Герпий, — добавил он, подмигнув, и направился обратно по коридору. — У меня ещё есть дела, так что поболтаем в другой раз, но, похоже, я и так уже понимаю суть твоей истории... ты все ещё трахаешь моего брата, — догадался он, удаляясь и говоря на ходу, — потом он трахает тебя, потом вы оба трахаетесь с политикой, а потом снова трахаете друг друга...

— Я слежу за тобой, — резко оборвал его Герпий, и Кадмус остановился на полпути, оглянувшись через плечо, — Я слежу за тобой, Кадмус, — повторил Герпий, на этот раз эти слова звучали как угроза.

От этих слов Кадмуса передернуло.

— Хорошо, — ответил он, — тогда следи лучше, Герпий. В конце концов, я бы не хотел, чтобы ты что-нибудь пропустил, — сказал он лукаво, растягивая слова, а затем скрылся в темноте коридора, насвистывая на ходу.

* * *

Старая резиденция семьи Блэк

Палас Гарденс Террас, Кенсингтон и Челси, Лондон

18 октября 2003

00:05

Драко дернулся, увидев вспыхнувшее в камине изумрудно-зеленое пламя, затем когда знакомое белое платье Гермионы показалось из камина, он буквально вскочил на ноги и бросился к ней, чуть не уронив кофейный столик, бессвязно ругаясь себе под нос, поднял на неё глаза и сердито посмотрел.

— ГДЕ, ТВОЮ МАТЬ, — тут же закричал он, затем остановился и потер свою ушибленную голень, выпрямился в полный рост и яростно продолжил: — ТЫ БЫЛА?!

— Малфой, — выдохнула Гермиона, устало потирая глаза. — Послушай, я... я так извиняюсь, но...

— ТЫ ЖЕ НЕ ДУМАЕШЬ, ЧТО ПРОСТО СТОИЛО РАССКАЗАТЬ МНЕ О ТОМ, ЧТО КЭТИ ПРОПАЛА?! — требовательно спросил он, Гермиона вздохнула и виновато опустила глаза в пол.

— Прости, что не сказала тебе о ней, — горестно выдохнула она. — Правда, я думала... я просто не хотела, чтобы ты волновался, — пробормотала она, — и я хотела уладить это все для тебя, но...

— ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО Я ВОЛНУЮСЬ ЗА КЭТИ?! Я ДУМАЛ, ТЫ ПОГИБЛА! — орал Драко, и Гермиона подняла на него глаза, совершенно ошарашенная таким заявлением. — Я ДУМАЛ, Я УМРУ ОТ БЕСПОКОЙСТВА! ЭТО ЧТО, ГИПС? — требовательно спросил он, осознавая, что за аксессуар был привязан к её руке, которую она осторожно прижимала к груди. — ТЫ РАНЕНА? ТЫ ЧТО, СОВСЕМ ПОТЕРЯЛА СВОЙ ДОЛБАНЫЙ РАССУДОК? ТЫ НИЧЕГО МНЕ НЕ СКАЗАЛА, — сообщил он ей на тот случай, если она забыла. — А ТЕПЕРЬ ТЫ РАНЕНА, ТЕБЕ НУЖНА ПОМОЩЬ...

— Малфой, пожалуйста, перестань кричать, — умоляла его Гермиона, пытаясь дотянуться здоровой рукой, чтобы успокоиться его. — Часть костей нужно срастить, но в целом все в порядке, я была... мне нужно было кое-что сделать, и это заняло немного больше времени, чем я думала...

— АХ, ТЕБЕ НУЖНО БЫЛО КОЕ-ЧТО СДЕЛАТЬ? — неистовствовал Драко, — ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО ЭТО СЛЫШАТЬ, ГРЕЙНДЖЕР! ПОСЛЕДНИЙ РАЗ, КОГДА Я ТЕБЯ ВИДЕЛ, У ТЕБЯ БЫЛО ТОЛЬКО ОДНО ДЕЛО — ЭТО НЕ ПОРАНИТЬСЯ И ПРОСТО... — он махнул руками в воздухе. — ПРОСТО ПРИСУТСТВОВАТЬ НА ЭТОЙ ПРОКЛЯТОЙ ВЕЧЕРИНКЕ! ЭТО БЫЛО ТАК СЛОЖНО? ЭТО ПРАВДА ТАКАЯ ТЯЖЕЛАЯ ЗАДАЧА?! Я ЧТО, СЛИШКОМ О МНОГОМ ПРОСИЛ? Я ОШИБСЯ, ДУМАЯ, ЧТО ТЫ СПРАВИШЬСЯ? ТЫ ЧТО, ПРОСТО НЕ ЗНАЕШЬ, КАК УЧАСТВОВАТЬ В ВЕЧЕРИНКЕ, ДАЖЕ ЕСЛИ КТО-ТО ИЗ ПРИГЛАШЕННЫХ БЫЛ ПОХИЩЕН?

Она, хотя он не мог поверить своим глазам, набралась наглости и издала легкий смешок, похожий на икоту.

— Ну, теперь, когда ты об этом говоришь, полагаю что я...

— НЕ УМНИЧАЙ, ГЕРМИОНА ГРЕЙНДЖЕР, — закричал он ещё громче, — ЕЩЁ ЧУТЬ ЧУТЬ, И Я БЫ СОШЕЛ С УМА...

— Подозреваю, что ты и сейчас ближе к сумасшествию, чем думаешь...

— ЕСЛИ КТО-ТО ПРОПАЛ, ТО НЕ НАДО ЛГАТЬ МНЕ И БЕЖАТЬ ИСКАТЬ ЕГО В ОДИНОЧКУ, — маниакально прокричал Драко ей в лицо. — ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ, Я БЫ СДЕЛАЛ? ОСТАНОВИЛ ТЕБЯ? ВСПЫХНУЛ ПОСРЕДИ КОМНАТЫ?! ТЫ ЧТО, ПРАВДА НЕ ВЕРИШЬ, ЧТО Я МОГУ ВЕСТИ СЕБЯ КАК РАЗУМНЫЙ ЧЕЛОВЕК?!

— Ну, — вздохнула Гермиона. — Интересно, как это у меня могло сложиться такое впечатление...

— ТЫ НЕ ДОЛЖНА УХОДИТЬ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ, — заявил ей Драко, внезапно осознав, что его бросает то в жар, то в холод. — ТЫ СКАЗАЛА, ЧТО НЕ БРОСИШЬ МЕНЯ! — добавил он, почувствовав себя ещё глупее, чем обычно, и упал назад на диван. — Ты сказала... что мы партнеры, — решительно заявил он, его голос был напряженным и хриплым, — и что ты не уйдешь от меня...

Он откинулся на подушки, его охватили смешанные чувства: то ли опустошения, то ли крайнего унижения, и, услышав тяжелый вздох Гермионы, он закрыл лицо руками. Её белое платье прошуршало где-то рядом с ним, и она устроилась рядом на диване, слегка придвинувшись поближе. Она протянула к нему руку, напряглась, нерешительно задержалась в воздухе, а затем положиля ее на его коленку, кончиками пальцев она нервно описывала круги, пока аккуратно не остановилась.

— Ты прав, — тихонько сказала она, — я обещала тебе, правда?

Он досчитал до пяти, прежде чем ответить, решив, что она заслужила такую паузу.

— Это не важно, — наконец выдохнул он, решительно отказываясь смотреть на неё. — эта вечеринка была катастрофой.

— Ты однажды бросил меня одну, — напомнила она ему, и он усмехнулся.

— Это вряд ли можно сравнивать.

— Ты прав, — согласилась она. — Нельзя, и я прошу прощения. Мне очень жаль, Драко, — сказала она, прислонившись щекой к его плечу. — и я обещаю, этого больше не повторится.

Он ошарашенно моргнул.

— Ты очень любезна, — ворчливо заметил он, повернувшись к ней. — И что ты натворила?

— Серьезно? — запротестовала она, отстраняясь и свирепо глядя на него. — Я так мила с тобой, и ты тут же делаешь вывод, что я сделала что-то плохое?

— Это же очевидно, — сообщил ей Драко. — Откуда мне вообще знать, что это действительно ты? Докажи это, — требовательным тоном попросил он. — Скажи что-нибудь, что знает только Гермиона Грейнджер!

Она склонила голову, обдумывая его слова.

— Ты носишь очки для чтения.

— А-а, да, это же такая секретная информация, — усмехнулся Драко. — Ты ведь понимаешь, что кто-то должен был дать мне рецепт, чтобы я купил очки? Это вы, целитель Браун? — он ухмыльнулся. — Вы пришли забрать то, что принадлежит вам по праву?

— Хм, Малфой, остановись, — пробормотала Гермиона, толкнув его в плечо. — Ладно, я, м-м... я знаю, где ты носишь зелья...

— О-о, серьезно, это ты, Блейз Забини? Тео Нотт? Панси Паркинс...

— Ну, тогда, я знаю, что ты изменил мою жизнь, — перебила его Гермиона, и Драко удивленно посмотрел на неё. — Правда, изменил, — твердо продолжила она, как будто он пытался спорить с ней, а не сидел неподвижно, глядя на неё глазами полными сомнения и удивления. — Думаю, я прожила десять лет, совершенно не меняясь, пока в один прекрасный день ты не вернулся в мою жизнь. И теперь все совершенно по-другому, — она помолчала и закусила губу. — Я думаю по-другому. Я смотрю на мир по-другому, и у меня другая жизнь во всем. Теперь я совсем другая и все из-за того, что я провела с тобой рядом так много времени, — она повернулась и посмотрела ему в глаза, слегка улыбнувшись. — Хотя, полагаю, это ничего не доказывает, да? Учитывая, что ты всего этого не знаешь.

Драко прочистил горло, беспомощно пытаясь подобрать слова.

— Нет, я... — он остановился, — нет, я знаю. Думаю, что знаю.

— Правда? — Гермиона наклонилась ещё немного поближе, её взгляд медленно скользнул по его лицу и вернулся к его глазам, в которых застыло удивление и что-то между надеждой, интересом и острым недоверием. — Я это говорила во сне?

— Нет, я просто... — он сглотнул. — Я знал это, потому что я...

Он чувствовал, как бешено колотится его сердце, удары которого разносились эхом в пространстве между ними.

— Потому что ты что? — пробормотала она, её губы было столько соблазнительно близко к его губам. — Потому что ты чувствуешь то же самое?

— Я, — начал Драко и облизал губы, удивляясь тому, насколько они пересохли. Он посмотрел на локон, который мягко упал ей на щеку, помедлил и на мгновение задумался, какой блаженно гладкой будет ее кожа под его пальцами, если он просто протянет руку, нежно обмотает его вокруг пальца и благоговейно уберет прочь. — Гермиона, я просто...

— Ох, хорошо, что ты наконец-то вернулась, — перебил его возглас Гортензии. Тибо рысцой вбежал в комнату вслед за ней, держа в руках бокалы и полупустую бутылку шампанского. Драко и Гермиона отпрыгнули друг от друга. — Тибо, быстрее, пока она снова не сбежала! Кстати, Гермиона, отвлекающий маневр не удался, — добавила Гортензия, она уселась напротив них на кофейный столик и жестом подозвала Тибо. — Ваши друзья просто кошмар, вы должны были меня предупредить. Миленькое украшение, кстати, очень интересный способ носить колье, — добавила она, показывая на забинтованную руку Гермионы, — и... ох, дядя Арман, ты тоже здесь?

— ВЫ ВСЕ ИСПОРТИЛИ, — мрачно сообщил ей Арман, напомнив Драко о своем присутствии. — Я ХОТЕЛ ПОСМОТРЕТЬ НА КОЕ-ЧТО ИНТЕРЕСНОЕ.

— Я думала, вас интересует только король, нет? — спросила Гермиона.

— Да, — раздраженно подтвердил Драко, — а у меня тем временем сложилось впечатление, что ты прекрасно понимаешь, как ужасно неприлично подсматривать подобные вещи со своего портрета.

— Я ЧУВСТВУЮ ГРАНЬ МЕЖДУ ВУАЙЕРИЗМОМ И ПРОСТЫМ НАБЛЮДЕНИЕМ, — пожал плечами Арман, — И Я НЕ ВИЖУ НИЧЕГО ПЛОХОГО НИ В ТОМ, НИ В ДРУГОМ.

— Точно подмечено, — лениво отсалютовал ему бокалом Тибо. Сотворив из воздуха зеленую ленту, Гортензия весело призвала старинную книгу в кожаном переплете с их фамильным гербом на корешке. А Тибо добавил: — Итак, вы готовы? Может, уже покончим с этим, так как у нас есть срочные дела дома.

— Да, это точно, — воскликнула Гортензия. — Мне даже думать не хочется о том, что Люциус остался без присмотра так надолго. Никто его не изводит, пока мы в отъезде, и это кажется мне крайне безответственным...

— Сейчас? — спросила Гермиона, вопросительно глядя на Драко. — Ты уверен? Я хотела сказать, прямо посреди ночи...

— Время не имеет значения, ты, своевольное маленькое чудовище, — сообщил ей Тибо. — И усли уж на то пошло, то сейчас не середина ночи. Больше похоже на конец вечера, — весело сообщил он.

— ЭТО НАМЕК, — согласился Арман, а затем внезапно добавил: — МОЙ КОРОЛЬ.

— Ну, м-м... — Гермиона смотрела на Драко. — Я... я полагаю, мы могли бы, я думаю...

— Ты согласна? — недоверчиво спросил Драко.

— Ну, м-м. Конечно, их аргумент по поводу времени весьма убедителен, — сказала Гермиона, неуютно скрестив руки на груди, и проговорила: — Не то чтобы это было так важно, но в самом деле, но... я думаю, что если мы собираемся... — она аккуратно выдохнула, — тогда сейчас самое время для принятия...

— Если ты этого хочешь, — напомнил ей Драко. — А ты... хочешь? — спросил он с любопытством в голосе, Тибо и Гортензия в ожидании наклонились поближе.

— Ну, я хочу, если ты хочешь, — сказала Гермиона, её щеки стали ярко-красными. — Чтобы м-м... мы. Если ты хочешь этого, то и я хочу того же, так что...

— Значит, решено, — твердо подытожил их разговор Тибо. — Потому что вы оба хотите свою долю наследства состояния семьи Малфой, как я полагаю... дома, деньги, печать, одобряющую ваш брак, чтобы мы продолжали заботиться о твоем старом, слабом отце...

— Разве он не одного с вами возраста? — спросил Драко, Тибо намеренно сделал вид, что не слышал этого вопроса, и наколдовал себе ещё ветку винограда.

— Послушай. Тибо прав. Этот ритуал обязателен для помолвки, — напомнила ему Гортензия. — Если вы планируете остаться помолвленными, конечно...

Она многозначительно замолчала, и Драко посмотрел на Гермиону.

— Ты точно уверена? — тихо спросил он её.

Она явно нервничала, но все же кивнула.

— Да, — ответила она, и Гортензия радостно захлопала в ладоши.

— Прекрасно. Тибо? — позвала она, и он помог Гермионе подняться на ноги. — Вот, просто дай мне левую руку...

— Ауч, — застонала Гермиона, поморщившись от боли. — Нет, я могу дать только правую...

— Но... — сглотнул Драко, рефлекторно сжимая пальцы левой руки. — Эта рука... ты уверена, что сможешь...

Гермиона скользнула правой рукой вниз, проведя большим пальцем по его Темной Метке.

— Все хорошо, — проговорила она, быстро успокоив его, когда Тибо взмахнул палочкой, заставив мягкую полоску из зеленого шелка обернуться вокруг их запястий один раз.

— Хорошо, вот мы и готовы, давайте посмотрим, — бормотала Гортензия себе под нос, открывая книгу с ритуалами и левитируя её к себе. — Готовы?

Драко искоса взглянул на Гермиону, приподняв бровь.

— Ты точно-точно уверена?

Гермиона пожала плечами и чуть улыбнулась.

— Почему бы и нет?

— Связываете ли вы свои жизни друг с другом по доброй воле? — спросила Гортензия, из-за её плеча Тибо прошептал: — Да.

— Да, — проговорила Гермиона, и Драко прочистил горло.

— Да, — подтвердил он, кивнув, Тибо снова взмахнул палочкой, и лента ещё раз обернулась вокруг их рук.

— Вы не будете причинять вред друг другу? — спросила Гортензия, Тибо сделал красноречивое движение поперек своего горла.

— Нет, — ответили Гермиона и Драко одновременно, глядя друг на друга, когда лента третий раз обернулась вокруг их рук сильнее затягиваясь.

— Если кто-то из вас болен, — проговорила торжественно Гортензия, — будете ли вы ухаживать за другим, лечить и утешать?

— Да, — ответили Гермиона и Драко, переплетя пальцы.

— Будете ли вы честны друг с другом во всем?

Ещё один виток шелка.

— Да.

— Будете ли вы крепко держать друг друга в позах, требующих серьезной физической подго... нет. Ой! Извините, плохой перевод, — поправилась Гортензия, прочищая горло. — Будете ли вы поддерживать друг друга в трудную минуту?

— Да, — ответили они несколько насмешливо.

— ОНА ИМЕЛА В ВИДУ СЕКС, ПРОДОЛЖАЙТЕ, — сообщил Арман.

— Будете ли вы добры друг к другу в поступках и словах? — спросила Гортензия, глядя на них испытующе, — Будете ли вы помнить в минуты ссор, что значите друг для друга?

Гермиона повернула голову, и Драко посмотрел ей в глаза.

— Ну, хорошо, — сказал он дрожащими губами.

— Да, — поправила она его.

— Ох, точно, — согласился он, быстро кивнув. — Да.

Последний раз шелковая лента обернулась вокруг их запястий, концы завязались в узел.

Довольная Гортензия сделала шаг назад.

— Тибо? — позвала она, Тибо быстро подошёл к ней, просмотрел текст в парящей книге.

— Посмотрим, бла-бла-бла... ах, вот, — сказал он. — И теперь вы связаны друг с другом связью, что невозможно разорвать руками, которая будут поддерживать вас в печали, страхе и хм-м, хм-м, хм-м-м... да, что-то о том, что в семье должны быть дети и прочая не имеющая отношения к делу чепуха и... ах, вот это важно, — проговорил он, снова повернувшись к ним, — И таким образом, пусть ваши жизни соединятся в одну, и...

Он отступил назад, снова взмахнув палочкой, и с этими словами зеленый шелк превратился в сверкающую золотую нить, на мгновение ослепив их, затем начал исчезать, словно растекаясь по их венам.

— Вот так, — самодовольно сказал Тибо. — Вот вы и вбили последний гвоздь в крышку собственного гроба. Кому шампанского?

— О-о, да-а, — согласилась Гортензия, призвав к себе несколько бокалов, и подала по одному Гермионе и Драко. Они оба тяжело выдохнули, будто затаили дыхание во время ритуала. — Это было чудесно. Совершенно сенсационно!

— Один из лучших ритуалов связывания, — согласился Тибо. — Учитывая, что последние, кого я пытался связать, это Люциуса с павлином, и то один из них вырвался и убежал, но...

— Знаете, это было вроде даже трогательно, — согласилась Гермиона, глядя на Драко. — Правда?

— Что-то типа того, — согласился тот, покачав головой и коснулся своим бокалом её. — Твое здоровье, — сказал он, поднеся бокал к губам, и они обменялись крохотными улыбками, сделав по глотку шампанского.

"С последствиями разберемся позже", — решил для себя Драко, раслабившись и позволив расслабляющей сладости шампанского заполнить рот.

Гермиона рассеянно улыбнулась и поднесла бокал к губам, когда сладкие пузырьки лопались на его языке. Он сделал ещё один большой глоток, позволив себе ни о чем не думать, наслаждаясь моментом, и тут на него нахлынули воспоминания о её прикосновениях к нему.

— Кстати, — невзначай сказала Гортензия, — а кто такая Долорес?

— Что? — одновременно спросили Драко и Гермиона, чуть не поперхнувшись шампанским.

* * *

Лига вечности

Местоположение неизвестно

1:14

— Ты уже нашёл её?

Нико подскочил от неожиданности и отошел от котла с зельем, которое он варил битый час, прижав ладонь к груди и пытаясь восстановить сердечный ритм.

— Ты, — прошипел он, повернувшись в сторону ненавистного голоса Кадмуса Певерелла. — Что ты здесь делаешь? Почему ты вообще жив?

— Ха-ха-ха, я первый задал вопрос, — ответил Кадмус, встав рядом с ним. — Знаешь, я подозреваю, что ты варишь зелье для поиска пропавших вещей, чтобы найти её, — сказал он растягивая слова, — но признай, что мое следящее заклинание сработает гораздо быстрее.

— Я не... — "знаю как им пользоваться" чуть было в сердцах не выпалил Нико, но прикусил язык и сказал: — Я не нуждаюсь в твоих советах Кадмус.

— На самом деле ещё как нуждаешься, — беззаботно поправил его Кадмус. — Потому что тебе бы совсем не хотелось, чтобы Гарри Поттер узнал, что Игнотус сделал с Кэти Белл, правда? Представляю, что будет, если он все-таки узнает, — шутливо сокрушался Кадмус, цокая языком. — Что, если он тоже будет выступать против Игнотуса, вместе с Антиохом? Катастрофа, это ещё мягко...

— Что тебе нужно? — требовательно спросил Нико. — И как ты вообще о ней узнал?

— Ах, Николас, ты просто тупой идиот, — задумчиво проговорил Кадмус и вздохнул, задумчиво прислонившись спиной к рабочему столу Нико. — Я всегда знаю больше, чем следовало бы, да? Но в этом случае, я готов держать язык за зубами. Мы с тобой оба знаем, что Антиох уже настроен против Игнотуса, — предупредил он, и Нико фыркнул, не желая соглашаться. — И никто лучше тебя не знает, что мои братья больше друг другу не доверяют.

— Ну и что? — огрызнулся Нико. — Игнотус теперь должен доверять тебе, Кадмус?

— Нет, вовсе нет, — засмеялся Кадмус. — Нет, Игнотус никогда бы мне не стал доверять, это само собой разумеется. Но ты ведь все для него сделаешь, правда, Николас? — проговорил он с явным намеком, и Нико застыл, во рту у него пересохло. — Значит, в любом случае выход есть. Я вижу один выход там, где ты не видишь...

— Что ты хочешь? — прорычал Нико.

— Спокойно, — сказал, наклонившись к нему, Кадмус и засмеялся. — Нико, мы же оба знаем, что Игнотус никогда бы ничего мне не сделал, если бы не знал, что Антиох на самом деле представляет из себя и на что он способен. Разве ты сам не устал от него? — с пониманием покачал головой Кадмус. — Ты умен, Нико, и мы оба знаем, что Игнотус — гений. Зачем вам обоим нужен Антиох Певерелл? С его-то жадностью и высокомерием. Нет. Он опасен, Нико, — мягко сказал Кадмус. — И мы оба знаем, что Игнотусу очень нужна моя помощь.

Нико резко вдохнул, затем медленно выдохнул, вся его боль отразилась на лице.

— Так что тебе от меня нужно? — спросил он мрачно.

— Забавно, что ты спросил, — ответил Кадмус, одарив его сияющей от радости улыбкой.