Женский взгляд из-под кровати. Точка А (джен)

Эвакуацию меня в Коноху близнецы провели блестяще, без помех и приключений. В главные ворота не пошли, проскользнули к неприметной калитке «для своих», где Иоши сгрузил меня на руки Красному Старейшине, а уж тот оттранспортировал в мастерскую. Поначалу я подумала, что Нобу решил меня добить. В такой близости от Очага меня заколбасило просто не по-детски. Не сказать, чтобы это было больно, но я отчетливо ощущала, как каждую клеточку моего тела тянет в Очаг. Я буквально чувствовала, как медленно, но неумолимо обращаюсь в дым, а удерживающие меня ниточки маячков звенят и вибрируют от напряжения. Если хотя бы одна из них лопнет…

Я корчилась на полу мастерской, а Нобу рылся на своем верстаке. Когда он обернулся, в его зубах был зажат ген-йоки. Красный подхватил меня на руки и, легко взбежав по ступеням, швырнул в Очаг. Нет, я не улетела в Бездну, как было бы логично предположить, а зависла над ней, увязнув в дымке как муха в паутине. Серая пелена закружилась вокруг меня, словно заматывая в кокон. Вот это было больно. Очень больно. Я взвыла белугой, а мое тело, или что там от него осталось, выгнуло дугой. Нити маячков внезапно ощутились, как проткнувшие меня насквозь раскаленные прутья. Нестерпимое желание избавиться от них на миг завладело мной, но, вовремя опомнившись, я нашла в себе силы побороть его. Поддамся этой слабости — и мне конец, а я еще не поблагодарила своих мальчишек. Нехорошо будет уйти так. Так что, терпи, тряпка, ты же рожала и рождалась. Вспомни и сравни — неужели сейчас больнее?

Зрение плыло и размывалось, я практически ничего не видела. Поэтому скорее почувствовала, когда Нобу кинул в Очаг ген-йоки. Спасибо Хотэке за рефлексы — каким-то чудом я поймала палочку. Красный что-то кричал, но слух тоже отказывал, поэтому его голос звучал нечленораздельным завыванием. Не знаю как, но я опять скорее почувствовала, чем поняла, что надо делать, и, автоматически повернув ген-йоки параллельно условной земле концами вправо-влево, крепко сжала пальцы. Это не было похоже на обычную активацию. Чакра и энергия Ткани схлестнулись в моем теле на манер волн. Образовавшиеся водовороты грозили разорвать на кусочки, а в плывущем сознании мелькали формулы. Наконец, ощущение ген-йоки изменилось, в волшебную палочку хлынул поток смешанной энергии, а из обоих концов появилась… нагината, блин.

Боль отступила, опустившись на уровень терпимой. Я осторожно чуть-чуть изменила пропорцию. Потом еще чуть-чуть… Буквально на цыпочках, едва дыша, я аккуратно играла потоками энергий. Это было немного похоже на то, как разрабатываешь конечность после перелома. Нагината темнела, становилась прозрачной, острой, как бритва и тупой, как бревно. Потоки энергии выравнивались и успокаивались. Постепенно возвращались зрение и слух, боль уходила. Нити маячков вернулись на едва ощутимый уровень. Похоже, новый якорь снова крепко держал меня в этом мире.

Решив рискнуть, я деактивировала ген-йоки. Вроде, все норм. Растворяться, испаряться или исчезать каким-либо еще образом пока не собираюсь. Вообще, забавное у меня сейчас положение — вот буквально же «зависла над Бездной». Мелькнула мысль — а как я выбираться-то отсюда буду? Но, стоило ей появиться, как дымка плавно поднесла меня к краю Очага, и я просто вывалилась на руки Нобу. Бережно прижав меня к себе, Красный спустился на пару ступенек и сел. Я полусидела-полулежала на широких коленях, сильные руки обнимали меня, создавая надежный кокон. В полном изнеможении я уткнулась носом в широкую грудь. Не знаю, сколько мы так просидели. Наконец, я спросила:

— Будешь меня ругать?

— Не сегодня. — По голосу я поняла, что он усмехается. — Но, конечно, буду.

Мы снова некоторое время молчали. Шевелиться не хотелось, даже пальцем дернуть. Еще никогда в этой жизни мне не было настолько тепло и спокойно. Я чувствовала, что засыпаю, но у меня было слишком много вопросов к Нобу.

— Юки и Иоши, — отчаянно борясь со сном пробормотала я, — они кто?

— Племянники Мэдоки. Хорошие ребятки, надежные. Юки, вообще, талант. За нее недавно взялся Хотэка, надеется вырастить из нее преемницу. Иоши тоже очень способный. Давно уже просится ко мне в ученики. Но уж слишком он правильный, так что я еще думаю.

— А я еще увижу их? Хотелось бы поблагодарить.

Глаза закрылись сами собой и, уже проваливаясь в глубокий сон, на самой границе сознания я уловила голос Нобу:

— Увидишь. Когда будешь в них нуждаться…

Проснулась я в собственной кровати. Голова была тяжелой, шевелиться не хотелось совсем. На полу возле кровати сидела Чика.

— Привет, — улыбнулась она, когда наши взгляды встретились. — Пить хочешь?

Сонм позитивных эмоций накрыл меня, укутывая мягким пледом: облегчение, умиротворение, тихая радость. Я дома, рядом Чика, а значит все хорошо.

— Ага, — слабо улыбнулась в ответ я.

Чика поднялась и принесла кувшин с водой и стакан. Помогла мне сесть и, налив воды, вложила стакан в мою руку. Конечность была слабой и мелко подрагивала, но я-таки совладала с ней и напилась самостоятельно. После Чика протянула мне пилюльку:

— Съешь?

— А можно?

— Теперь можно, — снова улыбнулась моя михарай. — Баланс восстановился. Сегодня отлежишься, а завтра будем учиться ходить.

Проглотив пилюльку, я снова легла. Хорошо… Я засыпала и просыпалась, пила воду, ела пилюльки, и с каждым новым выныриваем из сна чувствовала себя все лучше. Простите за банальность, но как же хорошо быть здоровой.

Утром я смогла не только самостоятельно сесть, но и встать. Шаг, второй… Да, ноги пока слушаются условно. И жрать очень хочется. Не есть, а именно что жрать. С помощью Чики я сумела дойти до кухни. Честно говоря, валяние в положении лежа мне уже осточертело. Чувствовала я себя нормально, нужно было только побороть эту дурацкую слабость и совладать, наконец, с ногами.

Порция мяса, которую поставила передо мной Чика, как мне показалось, была рассчитана на тигра. Но я справилась. Ну что ж, на сытый желудок наука хождения стала даваться куда легче, и уже через пару часов я вполне уверенно рассекала по дому. Даже рискнула залезть в душ. Какое же это счастье — помыться. Жизнь налаживается, однако.

Вторая тигриного размера порция уже почти переместилась ко мне в желудок, когда в дверь постучали. Я нахмурилась. Фиг с ним, что мы никого не ждали, странно и неприятно было то, что я никого не почувствовала. Чика начала подниматься, но я жестом остановила ее и пошла сама.

За дверью меня ожидала дивная картинка. Девчонка — моя ровесница — со сложной, насыщенной заколками и шпильками прической на голове. Рядом с ней Глас, а чуть в стороне еще человека четыре простой серой масти.

— Неко Акира, ты — позор клана! — звонко на всю улицу крикнула девчонка. — Твои решения нелепы, а действия вредны! Ты не можешь распоряжаться собой!

На улице стал собираться народ. Понимаю. Давненько уже никто не слышал вызов на поединок Мейо. Кимико — хоть я и не сразу ее узнала, но это была именно незабвенная дочура Митсуо — продолжала надрываться:

— Тебе нужен поводок, твое место в клетке!

Нет, ну это уже отсебятина. Наболело у нее, что ли? Выкрикнув еще несколько подобного рода оскорблений, Кимико, наконец, завершила:

— Пусть Тень рассудит нас!

Из-под ее ног в мою сторону потянулась тонкая тень, ей навстречу, словно змея, из-под моих ступней выстрелил темный язычок. Обе тени сплелись в узел и, словно впитавшись в землю, медленно растворились. Кимико смотрела на меня лихорадочно блестящими глазами. Пожав плечами, я молча вернулась в дом и закрыла дверь.

Чика все так же сидела за столом на кухне.

— Я слышала, — сказала она каким-то не своим голосом.

Усевшись напротив нее, я всмотрелась в такое знакомое лицо. Наконец, спросила:

— Если я проиграю, ты станешь свободна? Или перейдешь в подчинение Кимико?

Лицо Чики совсем окаменело, а зрачки запульсировали. Ей понадобилось секунд десять, чтобы совладать с собой.

— Я — твоя михарай, — совершенно бесцветным голосом сказала она и поднялась. — Я помогу тебе подготовиться.

— Позже.

Поднявшись, я направилась в свою комнату. Нацепила ножны, в которых до сих пор покоился мой мертвый детский ген-йоки. Рука дрогнула, когда я доставала верную волшебную палочку. Нет, сейчас не время для слез. Я уже оплакала тебя. Аккуратно положила палочку на полку и взяла свой новый ген-йоки. Покачала в руке. Это была взрослая волшебная палочка — чуть длиннее, чуть больше в диаметре, чуть тяжелее. Новая, непривычная. Отцепила ножны и бросила их на кровать. Эти не подойдут, надо попросить у Нобу новые.

До своего депрессивно-рефлексивного полигона добиралась пешком, использовать техники тени я все еще опасалась — мало ли что. Первым делом сделала разминку. Да уж, физическая форма далека от идеальной. Хотя, чего я хочу — только сегодня утром ходить училась.

Я не понимала Кимико. Истинные гиннеко — сильнейшие в клане. Она этого не знает? Да, сейчас, едва-едва восстановив Баланс, я пребываю в максимально ослабленном состоянии. Но даже так мне вполне по силам сделать из нее котлету — восстановление идет не по дням, а по часам. Не знаю, кто ее тренировал, вот только реальный боевой опыт не заменят никакие тренировки. У меня, пусть и совсем небольшой, он есть. У нее нет. Она этого не понимает? Неужели амбиции — свои или родительские — совсем затмили ей разум?

Интересно, вызов на поединок Мейо чья идея — Кимико или ее матушки? В то, что это инициатива Митсуо, я не верила ни секунды — он никогда бы не стал так рисковать. А вот матерь девчонки… Эта женщина была не из Неко, какая-то родственница какой-то там шишки близ дайме. Живя столько лет в нашем клане она, безусловно, знала много. Знала, но не понимала. И, возможно, вовсе не потому, что мозг куриный. Просто для того, чтобы понять некоторые вещи, нужно было быть Неко. Чего только стоили ее манипуляции с волосами Кимико в попытке выдать дочь за истинного гиннеко. Как ни укладывай волосы, Очаг так и останется смертельным, и никакие шпильки истинности не добавят.

Из тени векового дуба бесшумной поступью вышли близнецы.

— Привет, — улыбнулась Юки.

Увижу, когда буду в них нуждаться… А, ведь, и правда — кто мне сейчас действительно необходим, так это спарринг-партнер. Даже новые ботинки нужно разнашивать, чтобы они точно сели по ноге, чего уж говорить о новом оружии. Тем более таком, как ген-йоки. Однако как, интересно, определяются мои нужды? И кто такие на самом деле близнецы? Вопросов к Нобу уже вагон и маленькая тележка. Занесем в блокнотик и отложим до подходящего случая, сейчас важнее другое.

— Привет, — с искренней улыбкой поздоровалась я и спросила: — Понимаю, зачем здесь ты, а он для чего нужен?

Иоши скривил губы и фыркнул:

— Должен же кто-то проследить, чтобы ты опять не наделала глупостей.

Одарила черно-рыжего выразительным взглядом, но решила промолчать. Все-таки в моем нынешнем состоянии донеко под боком лишним не будет. Но неужели теперь этот банный лист прилип ко мне если не навсегда, то надолго?! Надо будет и об этом поговорить с Нобу, на такое я не согласная.

Юки вынула из ножен ген-йоки, а я подобрала свою волшебную палочку с земли.

— Прежде, чем вы начнете, хочу кое-что спросить, — сказал Иоши. — Акира, ты знаешь, чем отличаются ген-йоки?

— Индивидуальностью, — буркнула я.

— Не только. Я уже говорил тебе, что тетсунеко используют готовые тени. В любом качестве и в любом количестве. Но всегда готовые. — Иоши показательно немного расширил зрачки и, вздернув указательный палец, подчеркнул: — Всегда. На ген-йоки это тоже распространяется. Гиннеко, как ни странно, тоже используют ген-йоки, но только детский, и каждый из них еще приходится дополнительно настраивать. Ты же, — Иоши чуть наклонился вперед и еще больше расширил зрачки, — не используешь тени. Никогда. Ты их каждый раз создаешь.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы переварить услышанное. Наконец, я сказала:

— То есть у Юки в ген-йоки может быть что угодно, а у Кимико стандартный детский набор?

— Именно.

— Сегодня я немного побуду гиннеко, — снова улыбнулась Юки. — Готова?

Тетсунеко вытянула вперед руку с зажатым в ней ген-йоки. Я повторила ее жест. Значит, говоришь, каждый раз создаю заново?

Да, чувствуется, что Юки — ученица Хотэки, прям узнаю стиль сенсея. Это даже не был спарринг, скорее программа реабилитации. Тетсунеко не давила, но и поблажек мне не давала. Все время поединка мы были на равных — Юки очень точно рассчитывала уровень нагрузки, которую я могла выдержать. Усталости не было. Наоборот, я чувствовала, как просыпается мышечная память, а в тело возвращаются силы.

Мы обе использовали только арсенал детского ген-йоки — сменить нагинату на меч оказалось удивительно легко. Все-таки взрослый ген-йоки существенно отличался. И не только габаритами, но и скоростью, и чувствительностью. Смена оружия происходила удивительно легко, казалось, что мне не приходится прилагать никаких усилий. Острота и видимость тоже изменялись в мгновение ока, причем не приходилось жертвовать одним в пользу другого. Мы с моим взрослым ген-йоки постепенно привыкали друг к другу. Я даже рискнула немного поиграть пропорциями, и результат меня порадовал.

Иоши молча наблюдал за нами. Видимо, Баланс тоже был в порядке. Так что все было просто прекрасно, если бы не моя физическая слабость — восстановление шло быстро, но недостаточно быстро. Скорость была не та, реакции запаздывали. Мозг реагировал нормально, а вот тело не успевало. Поединок Мейо проводился после заката, поэтому время еще было, но я понимала, что для полного восстановления его не хватит.

Наконец Иоши скомандовал:

— Достаточно.

— Что-то не так? — тут же переполошилась я.

— Все в порядке, — успокоил он меня. — Но пора остановиться. Если вы продолжите, то ты устанешь. Акира, сегодня большего ты не добьешься.

Мы с Юки одновременно деактивировали ген-йоки.

— Спасибо, ребят, — искренне, от чистого сердца поблагодарила я.

Близнецы ничего не ответили, только улыбнулись. Даже Иоши сумел правильным образом искривить губы.

— Тебя перенести? — предложила Юки.

Покосившись на ее брата, я помотала головой.

— Спасибо, Юки, но, наверное, лучше пока не надо. Пройдусь, заодно голову проветрю.

— Удачи, — с какой-то удивительной серьезностью сказал Иоши.

Близнецы исчезли в тени векового дуба, а я неторопливо зашагала домой. Мои мысли вновь вернулись к предстоящему поединку. Не знаю, понимала ли это Кимико, но каков будет его исход — решать мне. А Тень одобрит. Даже не Тень — сама Ткань. Так что мне делать? Выиграть? Решение, на первый взгляд, очевидное, но оно влекло за собой очень серьезные последствия. На мать с дочерью мне, честно говоря, было плевать, но Митсуо — мой михарай? Серьезно? Лишенный возможности принимать решения как он будет осуществлять свои функции Внешнего Старейшины? А он, несмотря ни на что, очень нужен клану. Тогда проиграть? Не думаю, что меня на самом деле посадят в клетку на цепь. Уйду в отставку — уверена, это будет один из первых приказов, который я получу. Стану спарринг-партнером для Кимико, а в свободное время буду растить огурцы и писать мемуары. Почему нет? Вполне заманчивый вариант, а главное — никакой ответственности. А все мои планы и обязательства… Ну с этими проблемами разберется кто-нибудь другой. Наверное.

Был еще один вариант исхода поединка — убить Кимико. В таком случае я становилась победителем, но семья проигравшего сохраняла свободу. И овцы целы, и волки сыты. Хороший вариант — логичный, практичный и циничный, как раз в стилистике моего клана. И совесть меня мучить не будет — девчонка конкретно зарвалась. И даже Митсуо поймет. Но что-то, что еще не до конца умерло, удерживало меня от принятия этого решения, и я продолжала колебаться.

С момента моего «всплытия» я чувствовала себя очень странно, и дело вовсе не в физической немощности. Странность была в эмоциональном состоянии. Хотя… если подумать, первые звоночки этой странности начали проявляться раньше. Не сказать, чтобы всегда, но лет с двадцати пяти я могла очень точно понять, а чуть позже — и озвучить свои эмоции. А если это было что-то тревожащее или нетипичное для меня, то, путем честного самоанализа, осознать что именно и почему вызвало у меня именно такой отклик. Сейчас же я не понимала саму себя. И ладно бы меня штормило — то краснею, то бледнею, холодею и потею — нет, скорее наоборот, я была аномально спокойна.

Как человек, имевший в свое время диагноз «Психическое расстройство 1-й степени», в просторечии именуемый депрессией, могу уверенно сказать — это точно не оно. Тогда я пила таблетки, два препарата, дозировку которых мой лечащий психиатр немного менял каждую неделю. Одно неверное движение — и у меня напрочь отрубило все эмоции. Вот вообще все. Перманентная рефлексия помогла мне быстро осознать это и запомнить, поэтому уверенно говорю — это тоже не оно. Мозг работает ясно и четко, физическая активность в норме, эмоции присутствуют. Вот только…

Вот что я чувствую прямо сейчас? Какая эмоция превалирует? Я даже замедлила шаг, прислушиваясь к себе. Раздражение. Едрид-Мадрид, у меня тут поединок Мейо на носу, а все, что я чувствую — это раздражение?! Неприятное открытие. Ну ладно, пойдем дальше. С источником раздражения все понятно — Кимико. Вернее, даже не она сама, а ее выходка. Я хочу разобраться с кучей важных лично для меня вещей. Мне нужно распять на дыбе Прошлого или Нобу, а лучше сразу обоих, и вытрясти из них все о Балансе и еще кучу другой информации. Мне нужно поглубже вникнуть в историю с призраком, которого засекли патрули на Планах — наконец-то появилась хоть какая-то ниточка в этой истории с Итачи. Мне нужно осмыслить нашу последнюю миссию и обсудить все это с командой вообще и Тобирамой в частности. Мне нужно разобраться, наконец, в моих отношениях с Саске. И я хочу, ядрена вошь, уже увидеться с моим солнцем! Обнять его, сходить в Ичираку, послушать, как у него дела. А тут эта Кимико со своим Вызовом… Нелепость. Глупость с большими последствиями, в том числе и лично для меня. Вот раздражает, честно.

Однако Поединок Мейо — штука серьезная, не в носу поковырять. Ты так уверена в себе? Опять в клуб вареных яиц записалась? А смачную оплеуху огрести не боишься? Снова прислушалась к себе. Нет, не боюсь. Хватит уже из себя скромность и невинность корчить. Будем честны, я далеко не самая крутая боевая единица этого мира, особенно сейчас. Тут надо отдать Кимико должное — момент выбран исключительно правильно. Однако мои специфические способности, плюс обучение и просто опыт делают меня настоящей имбой, как минимум, в рамках нашего клана. Так что, как я уже говорила, решать, каким будет исход этого поединка — мне. Выиграть? Проиграть? Убить? На самом деле, глубоко внутри себя я уже приняла решение, вот только озвучивать его мне не хотелось даже самой себе.

Вечерело. Хорошее слово, мне нравится. Хотя в данном контексте звучит глупо и пафосно. Короче, день неумолимо шел к своему завершению, и уже недалек был тот час, когда солнце опустится за горизонт, и уютное болотце нашего кланового квартала всколыхнет давно позабытое мероприятие — Поединок Мейо. Об организационной части я не беспокоилась — найдется кому заняться. От меня требовалось только одно — явиться и принять посильное участие. Чем-то это напоминало финал экзамена на чунина, который теперь я вспоминала с легкой ностальгией — насколько же тогда было проще, хотя и куда волнительней.

Дома меня ждала Чика. Первым делом — трапеза. Да, именно так. Не ужин, не перекус, а именно трапеза — церемонно и питательно. Но не тяжело. Так, чтобы голодный желудок не отвлекал и при этом организм не был сосредоточен на переваривании пищи. Дальше — омовение. Угу, на простую помывку это не тянуло — Чика сопровождала меня и здесь. Никакого уважения к личному пространству, ну и ладно, черт с ней. Дальше сушка волос путем их расчесывания. У меня и так-то башка из-за окраса бликует, а теперь стараниями моей михарай сияла так, что и в зеркало-то толком не посмотришься — слепит.

Дальше — облачение. Ну трусы я сама надела — самые удобные, все-таки не на романтическую встречу собираюсь, тут не кружавчики важны. Сверху клановые трусы, ну те, которые короткие шорты. Вот наматывание майко-лифчика доверила Чике, хотя и контролировала процесс — у нее, конечно, были какие-то свои соображения, но мне-то важно, чтобы эта конструкция не развалилась в самый неподходящий момент. Почему я придаю этому такое значение и так подробно об этом говорю? Так, наверное, забыла сказать — поединок Мейо проводится в клановом бельишке, хорошо, что обувь разрешена. Там есть свое многословное обоснование, но лень пересказывать. Если коротко — все мы из Тени вышли, а потому перед ее судом предстаем как есть.

Собственно, на наматывании майко-лифчика облачение и закончилось. Свои шиноби-галоши надену уже на выходе. Событие, конечно, неординарное, но не ходить же из-за этого по дому в обуви. Закончив с моим облачением, Чика вышла. Я присела на кровать и положила на колени ген-йоки. Легко погладила его кончиками пальцев. Да, сегодня мы с тобой познакомились, но не сказать, чтобы подружились. Не подведи, а?

Рука непроизвольно потянулась к шее, но пальцы наткнулись на голую кожу — мое растворение пережил лишь ген-йоки — мой мертвый детский ген-йоки — все остальное имущество кануло неизвестно куда. Грустно. Все-таки фигурка кота — подарок Итачи — была для меня сакральной вещью, и сейчас мне ее остро не хватало. Но что толку грустить о том, чего нет. Глубоко вздохнула и поднялась. Пора.

Удивительно, но обуться Чика позволила мне самой. Мы вышли из дома, и моя михарай пошла спереди от меня и чуть сбоку, показывая дорогу. Спасибо. Сама я, конечно, не знаю, какой из полигонов переоборудовали. Я шла за Чикой. Простоволосая, почти голая, с ген-йоки в руке. Улицы квартала были пустынны — оно и неудивительно, весь клан уже собрался на месте проведения Поединка Мейо. Кем я себя чувствовала, шагая в сумерках вслед за моей михарай по обезлюдевшим улицам: жертвой? палачом? игрушкой су… сущностей? Не знаю. Голова была ясна и пуста, душа спокойна, эмоции молчали. Я не чувствовала ничего, даже раздражение ушло бесследно. Наверное, такой и надо представать на суд Тени — простоволосой, почти голой и пустой.

Для проведения Поединка Мейо мои соклановцы выбрали самый бестолковый из всех принадлежащих клану полигонов — абсолютно лысое пространство на самых задворках квартала. Ни дерева, ни кустика, даже трава росла каким-то мелкими фрагментами. По периметру отведенной для Поединка арены горели воткнутые в землю высокие — выше человеческого роста — факелы, образующие наполненный пляшущими тенями прямоугольник. Вдоль одной из его длинных сторон стояла внушительного вида монументальная скамья, на которой разместили Наблюдателей. Быстро оглядела собравшихся. Первое, что порадовало — переполненная скепсисом рожа Тобирамы. Понятно, это Наблюдатель от Сенджу. Рядом с ним сидел Саске. Наблюдатель от Учиха? Неужели никого другого не нашлось? Наблюдателем от Хьюга оказался Неджи. Чего-то Д’Артаньян опять чувствовал, что тупеет. Если предположить, что Великие кланы решили меня своеобразно поддержать, послав в качестве Наблюдателей моих одноклассников, то при чем тут Неджи? Есть же Хината. Чего-то я не улавливаю логики. Ладно, черт с ней. От Узумаки, понятно, никого. А это кто у нас? Четвертым, сидящим на пафосной скамье человеком, оказался персонаж в форме АНБУ с маской то ли зверя, то ли птицы на лице. А, понятно, Наблюдатель от Хокаге. Прямо даже не знаю, как оценивать такой выбор представителя руководства Конохи. Ладно, потом об этом подумаю.

За скамьей Наблюдателей, как и вдоль противоположной длинной стороны прямоугольника арены столпились мои дорогие соклановцы. Две короткие стороны были пусты. Повинуясь едва заметному движению головы Чики, я отправилась к одной из этих пустот. Стоило мне занять позицию, как со скамьи Наблюдателей поднялся Тобирама и быстрым шагом направился ко мне.

— Привет, — поздоровался он и буквально впился взглядом в мое лицо. — Как ты?

— Очень даже более-менее ничего, — криво улыбнулась я. — Надо поговорить.

— Надо, — согласился Тобирама. — Но, насколько я понимаю, прямо сейчас не самое подходящее время. Биджу тебя задери, Акира, умеешь же ты вляпаться!

— Это не моя идея.

— Да, я не про… — Тобирама резко замолчал. Неуловимым движением оказался вплотную и, положив одну руку мне на плечо, другой сунул в незанятую ген-йоки ладонь что-то маленькое. — Держи, — шепнул он прямо мне в ухо. — Нашли на месте твоего… исчезновения.

Тобирама отстранился, не спуская с меня напряженного взгляда. Его пальцы на моем плече внезапно сжались, почти причиняя боль.

— Даже не вздумай проиграть, — ровным спокойным голосом сказал он и, отпустив меня, вернулся на скамью Наблюдателей.

Молча проводила его взглядом. Если это то, что я думаю… Пра-пра-потомок, я прощу тебе все грехи на десять лет вперед. Выждав с полминуты, по большей части для того, чтобы унять внезапно заколотившееся сердце, я раскрыла ладонь. На ней лежал кожаный шнурок, на котором висела темно-темно-красная, почти черная фигурка кота. Тобирама… я люблю тебя.

Словно услышав мой зов, ко мне скользнула Чика и, взяв украшение, ловко завязала шнурок у меня на шее. Привычным жестом кончиками пальцев я прикоснулась к фигурке. Все хорошо. И все будет хорошо.

На противоположном конце арены возникло какое-то движение, и в неровном свете факелов я разглядела Кимико. Дочура была в таком же, как у меня, клановом бельишке и шиноби-галошах, в руке держала детский ген-йоки, вот только ее волосы были уложены во всю ту же замысловатую прическу, обильно сдобренную шпильками и заколками. Кимико сопровождали родители, Глас и еще пара незнакомых мне Неко. Вот это свита, хорошо, хоть, резидентских шпунтиков не привлекли.

Я впилась взглядом в Митсуо. Высокий, худощавый, в обычной для Неко одежде — серые штаны и простая куртка с капюшоном. Узкое с резкими чертами лицо, длинные, чуть ниже плеч волосы — серые с серым, от висков вдоль лица спускались две густые серебряные пряди. Но, несмотря на всю простоту облика, от фигуры Внешнего Старейшины просто веяло мощью и властностью. Достойный мужик, настоящий Лидер. Но вот чего я не различила в излучаемых им эманациях, так это уверенности.

На середину арены неторопливо вышел неизвестный мне донеко. На вид ему было лет сто, а, может быть и все сто пятьдесят. Редкий экземпляр для нашего клана, таких глубоких стариков я еще не видела. Но, несмотря на морщинистое лицо и сгорбленную спину, двигался он уверенно. В руке старче держал ген-йоки необычного кипенно-белого цвета. Вязь едва различимых завитушек спиралью вилась по всей длине волшебной палочки. Донеко остановился точно в центре арены, опустился на одно колено и без замаха, едва уловимым глазу движением, вогнал ген-йоки в землю на всю длину. Пляска теней мгновенно остановилась, хотя факелы продолжали гореть в прежнем режиме.

— Гиннеко Кимико, — вроде бы и негромко, но так, что его голос разнесся над всем полигоном, произнес старый донеко, — тобой был брошен Вызов. Ты подтверждаешь это?

— Подтверждаю, — звонким голоском выкрикнула Кимико.

— Гиннеко Акира, ты приняла Вызов. Подтверждаешь ты это?

— Подтверждаю, — вроде бы мой голос прозвучал достаточно уверенно.

— Поединок Мейо, — провозгласил донеко и поднялся. — Пусть Тень рассудит.

Одновременно из-под моих ног и из-под ног Кимико выскользнули наши обесцвеченные и тщательно спрятанные тени и, налившись чернотой, устремились к центру арены, к точке, где в земле скрывался белоснежный ген-йоки. Замершие тени от факелов внезапно снова ожили и заплясали в бешеном темпе, покрывая прямоугольник арены беспорядочно мечущимся ковром. В тот же момент я ощутила, как заблокировались Планы — словно внезапно покрылись толстой коркой льда. Новое и необычное ощущение. Странно, но Ткань я по-прежнему чувствовала отчетливо.

Мы с Кимико двинулись навстречу друг другу. Остановились на небольшом расстоянии и одновременно вскинули руки с ген-йоки.

— Фальшивка, — прошипела Кимико. — Ты уже всем надоела своими тупыми выходками. Ошейник тебе пойдет.

В ответ я лишь изогнула губы в насмешливой ухмылке. Дочура коротко рыкнула и, активировав ген-йоки, ринулась на меня.

Ну что я могу сказать, девчонку учили и учили хорошо. Она уверенно орудовала мечом на очень неплохом уровне и выкладывалась по полной. Во мне даже шевельнулась тень чего-то, похожего на уважение. Было абсолютно очевидно, что в этот поединок Кимико вкладывала все — умение, чувства, душу. Она полностью раскрылась и, парируя ее удары, я легко читала девчонку, словно она проговаривала все это вслух. Отчаянное желание показать, чего она стоит. Проявить себя, заслужить уважение и восхищение. Возвыситься. Просто концентрированные честолюбие, амбиции и самоуверенность.

Ее начали тренировать гораздо позже, чем меня. Я мысленно прикинула и прям поразилась. Сколько же сил и труда Кимико вкладывала в тренировки, чтобы к настоящему моменту достичь такого уровня?! Целеустремленная и упорная девочка. Тень уважения в моей душе сгустилась и оформилась в искорку интереса. А не ковырнуть ли ее посерьезней? Хочется посмотреть, из какого теста сделана дочь Митсуо.

Кимико провела довольно изящную атаку, сблизившись и в удачный момент коварно сменив меч на короткий клинок. Я увернулась, но позволила оставить на своем предплечье глубокий порез. От вида моей крови глаза Кимико вспыхнули, и в нее словно вдохнули новые силы. Еще несколько удачных атак, и мое тело украсилось несколькими кровоточащими порезами. Глаза дочуры буквально горели, тонкие ноздри трепетали, губы, обнажая ровный ряд зубов, изогнулись в хищном оскале. Ну точь-в-точь почуявший добычу хищник. Она поверила в свою победу. Чувствовала, что близка к ней и, не жалея сил, рвалась вперед.

Еще одна хитрая атака с подвыпедвертом. Я уклонилась, деактивировала ген-йоки, перебросила его в другую руку и, изогнувшись, ударила Кимико в лицо. Точнее, даже не ударила — мазнула ногтями, как кошачьей лапой, подпустив самую капельку переработанной энергии Ткани. Четыре глубокие борозды распахали правую сторону лица Кимико от виска до губ. Хлынула кровь. Тоненько взвыв, дочура отшатнулась и вскинула руку к расцарапанной физиономии. Удар ногой в солнечное сплетение — сложившись пополам, Кимико отлетела на несколько метров. Мгновение — я рядом с ней. Пинок по запястью — хруст костей, новый вопль и отброшенный, катящийся по пляшущему ковру теней детский ген-йоки. Схватив Кимико за волосы, я резко дернула, запрокидывая ее голову назад. На землю посыпались шпильки и заколки.

— Фальшивка — серебро в твоих волосах, — громко прошипела я и снова дернула девчонку за волосы, встряхивая, как тряпичную куклу.

Новый водопад шпилек.

— Ты признаешь это? — спросила я, вложив в голос максимум льда.

Надо сказать, что за нашим поединком соклановцы следили молча. Не было не только криков и возгласов, но даже ахов и охов. Однако после моих слов эта тишина, нарушаемая лишь треском горящих факелов, стала абсолютной — такое впечатление, что люди даже дышать и моргать перестали. Если сейчас Кимико откажется признать мое обвинение, то мне останется только убить ее — у проигравшего поединок Мейо нет права на мнение. Девчонка умрет, но ее семья не станет михарай. Такая вот своеобразная ничья.

— Признаю, — прохрипела Кимико.

Тьфу. Я отпустила ее и, всхлипывая, постанывая и зажимая рукой раненую сторону лица, дочура скорчилась у моих ног. Честно говоря, я была разочарована.

— Тряпка, — презрительно даже не сказала — выплюнула я.

Выпрямившись, нашла Митсуо и, впившись в него взглядом, оскалила зубы в хищной улыбке. Сегодня я добрая, дам вам еще один шанс. Если сейчас Внешний Старейшина бросит мне Вызов, ему я могу проиграть со спокойной совестью, а уязвленную гордость как-нибудь умну. Митсуо, напряженный, как струна, с окаменевшим лицом смотрел на меня и… молчал. За его спиной я заметила какую-то возню. Оказалось, что это двое из свиты, скрутив руки и зажимая рот, удерживают рвущуюся к раненой дочери жену Митсуо.

От толпы соклановцев отделился старый донеко и неторопливо двинулся к центру арены. Пляшущие тени замерли и расступились, освобождая маленький залитый светом пятачок. Мы с Митсуо молча смотрели друг на друга. Его лицо внезапно расслабилось, обретя спокойно-безмятежное выражение. Поза из напряженной стала свободно-уверенной. Старый донеко дошел до светлого пятачка и опустился на одно колено. Я затаила дыхание. Ну же, Митсуо, давай! Хватит уже этой театральщины последнего момента! Внешний Старейшина поднял лицо к небу и мечтательно-грустно улыбнулся.

— Тень рассудила, — прозвучал голос старого донеко.

Он прикоснулся ладонью к пятну света на земле и без каких-либо усилий вытянул наружу ген-йоки, но уже не белоснежный, а угольно-черный. В тот же миг ко мне метнулась моя тень и, втянувшись под ступни, словно бы с облегчением обесцветилась. Мне показалось, что я даже услышала легкий вздох и короткое мурлыканье. Из-под ног Митсуо выползла его тень, двинулась к центру арены и, чуть изогнувшись, втянулась в черный ген-йоки.

— Поединок Мейо завершен, — объявил донеко и бросил ген-йоки мне.

На лету поймав палочку, я снова взглянула на Митсуо. Почему? Почему, черт тебя возьми и биджу задери?! Но вслух я сказала другое.

— Митсуо, через час жду тебя в зале Совета, — приказным тоном сообщила я, потом перевела взгляд на Кимико: — Этой нужно в госпиталь.

Внешний, все так же молча, кивнул и сделал еле заметный жест рукой. К дочуре тут же бросились несколько человек. Ну дальше тут без меня разберутся. Я отвернулась, взглядом нашла Чику и двинулась к ней.

Воздух гудел от голосов. Дорогие соклановцы не спешили расходиться, оживленно обсуждая Поединок. Ну оживленно на свой лад, конечно. Старый донеко беседовал с Наблюдателями. Подойдя к Чике, я повертела в руке черный ген-йоки и спросила:

— И что теперь с этим делать?

— Что хочешь, — пожала плечами моя михарай. — Можно на стену повесить, можно на чердак положить, можно циновки выколачивать.

— Что-то типа бесполезного символа? Просто красивая деревяшка?

Коротко улыбнувшись, Чика кивнула и тут же нахмурилась:

— Нужно обработать твои раны.

— Раны? — переспросила я, изогнув одну бровь.

— Хорошо, царапины, — вздохнула Чика. — Но их все равно надо обработать.

Краем глаза я заметила направлявшегося к нам Тобираму и, сунув черную палку михарай, сказала:

— Дома обработаешь.

Чика понятливо отошла, а я обернулась к пра-пра-потомку.

— Это было зрелищно, — светским тоном сообщил он. — И жестоко.

Я пожала плечами:

— Девчонка зарвалась. И, вообще, это внутреннее дело клана Неко. Ты тут так, понаблюдать и в случае чего подтвердить, что прибили по закону, а не тайком исподтишка.

Тобирама хмыкнул и быстро оглядел меня:

— Выглядишь эффектно. А чувствуешь?

— Устала, — честно призналась я. — Тобирама, давай поговорим завтра. И о моем самочувствии и о… сам-знаешь-о-чем. Я найду тебя.

— Договорились.

Пра-пра-потомок быстро шагнул ко мне и, крепко обняв, неожиданно чмокнул в макушку.

— Рад, что ты вернулась, — прошептал он.

Обняв его в ответ, тихонько вздохнула:

— А я-то как рада.

Спиной почувствовала прямо-таки прожигающий взгляд. Дайте угадаю, кто же этот добрый человек? Отстранившись от Тобирамы, я обернулась и тут же наткнулась на горящий взор Учихи. Ну кто бы мог подумать…

— Увидимся завтра, — сказала я пра-пра-потомку и подошла к Саске.

— Зачем? — только и спросил он.

Простой вопрос, правда? Можно дать простой ответ. Вот только это Саске, и слово «просто» к нему неприменимо. На секунду прикрыв глаза, я тяжело вздохнула:

— Саске, сейчас это слишком сложный вопрос для меня. Давай я отвечу на него попозже.

— Завтра.

— Нет, — я покачала головой. — Еще попозже. Я найду тебя.

Учиха фирменно пфыкнул и двинулся к группке Наблюдателей. Отойдя на несколько шагов, он обернулся:

— Ты обещала мне ужин.

Чуть склонила голову, молча признавая его правоту. Саске, казалось, удовлетворился таким ответом. Он присоединился к остальным Наблюдателям, и старый донеко повел их на выход с полигона, а я подошла к ожидавшей меня Чике.

— Пойдем домой, — попросила я.

На этот раз Чика шагала рядом со мной, ненавязчиво поддерживая, когда я спотыкалась. Честно говоря, устала я зверски, а впереди меня еще ждал важный разговор, отложить который было нельзя.

Дома Чика первым делом загнала меня в душ, а потом споро обработала все царапины и принесла одежду. Ничего вычурного, официального или «боевого» — штаны, майка, легкая куртка.

— Тебя проводить? — спросила она после того, как я причесалась, собрав волосы в низкий хвост, и обулась.

— Не стоит. Сама как-нибудь дойду.

Чика протянула мне пилюльку и стакан воды.

— Час максимум, — сообщила она. — Потом будет откат. Небольшой. К утру пройдет.

— Спасибо, — поблагодарила я и проглотила пилюльку. — Надеюсь, часа мне хватит.

Давненько я не была в Резиденции, но дорогу до зала Совета помнила. Зал был пуст, но какая-то добрая душа озаботилась и зажгла светильники. Небольшая комната с подиумом вдоль одной из стен. На нем располагались низкий стол и семь весьма аскетичного вида подушек. Несколько гравюр на стенах, маленький столик, на котором были аккуратно разложены письменные принадлежности. Собственно, все. Я уселась на пол недалеко от входа и, прислонившись спиной к стене, закрыла глаза. Пилюлька моей михарай действовала — голова была ясной, тело легким.

Ощутила приближение Митсуо. Вот, интересно, это сенсорика восстанавливается или дает о себе знать свежеиспеченная связь рида-михарай? Ладно, потом разберусь. Внешний Старейшина зашел в зал Совета и на несколько мгновений замер, видимо заметил меня. Я почувствовала, как он отошел к противоположной стене и сел на пол, скопировав мою позу.

— Почему ты не бросил мне Вызов? — не открывая глаз, спросила я.

— Скажем, решил познакомиться с тобой.

— Хочешь максимально осложнить мне жизнь?

Даже не видя его, я ощутила, как Митсуо усмехнулся.

— И это тоже.

— Зачем?

Митсуо ответил не сразу. Я чувствовала, что он не играет, не тянет время, а просто подбирает слова, чтобы точнее сформулировать свою мысль.

— Порождение Ткани, — наконец произнес он. — Мне сложно это принять. Я несу ответственность за клан, а твои поступки непредсказуемы и опасны. Но ты — порождение Ткани, а значит твои действия продиктованы Ее волей, и не мне противиться ей.

— Считаешь меня марионеткой?

— В каком-то смысле — да.

Мне было неприятно это слышать, а еще более неприятно осознавать, что, возможно, он прав. Мысль, что я не более, чем игрушка су… сущностей, закинутая в этот мир по капризу или какой-то одной им ведомой надобности, уже посещала меня, и принять ее я не могла. Будь я верующим человеком, наверное, не просто смирилась бы с такой возможностью, а была бы счастлива. Но моя вера осталась в прошлой жизни. Разбилась вдребезги и осыпалась пылью осколков в тот миг, когда я впервые открыла глаза в этом мире.

— Однако благополучие клана значит для тебя гораздо больше, чем эфемерная Ее воля. — Немного помолчав, я добавила: — Так, как ты понимаешь это благополучие.

Открыв глаза, взглянула на Митсуо. Через мгновение на меня устремился ответный взгляд. Связь михарай и рида неразрывна и впечатана в Тень.

— Результат Поединка Мейо не имеет срока давности, ты в любой момент можешь бросить мне Вызов, — сказала я.

— Не сомневайся, так и сделаю. Ты проиграешь?

— Не уверена, — честно ответила я. — Сегодня проиграла бы.

— Значит, будем считать, что я упустил свой шанс, — усмехнулся Митсуо.

— Чья это была гениальная идея? — поинтересовалась я. — Твоей жены?

— Да, — спокойно ответил гиннеко. — Меня не посвящали.

— Я больше не хочу видеть ее в клане.

— Моя жена давно не виделась с родней, — невозмутимо сообщил Митсуо. — Думаю, она сильно соскучилась.

— Согласна. Надеюсь, что радость от встречи с родственниками не затуманит ей голову и не развяжет язык.

— Она разумная женщина.

Вот и чудненько. Клан избавится от этой пакости, а Митсуо позаботится, чтобы она не трепала языком. Как — его дело, способы есть.

— А что с Кимико? — спросил гиннеко.

Голос, вроде как, звучал по-прежнему ровно и спокойно, но я чувствовала, что ответ очень важен для него.

— На твое усмотрение, — ответила я. — Мне безразлично. И, Митсуо, прежде, чем твоя жена нас покинет, я хочу сказать ей пару слов.

Немного помолчав, он коротко кивнул:

— Я понял. Что с Советом?

— Давай поговорим об этом на Совете. Когда он, кстати?

Митсуо пожал плечами:

— Когда скажешь.

— Тогда завтра вечером.

— Разумно.

Одним слитным неуловимым движением Митсуо поднялся на ноги и подошел ко мне. Окинул оценивающим взглядом.

— Ты когда ходить-то снова научилась, Серебряный Старейшина? — поинтересовался он, легко поднимая меня на руки. — Утром?

— А вот без яда можно было обойтись? — недовольно буркнула я. — Пусти, сама до дома дойду.

Митсуо только фыркнул и, слегка подкинув, перехватил меня половчее.

— Не ври мне, Акира. Ты еле держишься.

Связь рида и михарай неразрывна и впечатана в Тень. Подозреваю, что Митсуо чувствовал меня гораздо тоньше и глубже, чем я его. Неся меня на руках, гиннеко зашагал к выходу. Я тихонько фыркнула и поерзала, устраиваясь поудобнее. Действие пилюльки Чики заканчивалось. Здравствуй, откат. На этой мысли я вырубилась.