Женский взгляд из-под кровати. Точка А (джен)

— Я так и не поблагодарил тебя, — сказал Шикамару.

Лениво отмахнулась:

— Это мне надо благодарить. Спасибо, что помогли в Лесу Смерти.

Шикамару только хмыкнул. Мы лежали на крыше. Погода была чудесная — в меру солнечно, в меру облачно — самое то для медитации на плывущие по небу белоснежные скопления Н2О. Встретились мы случайно. Шикамару уже давно облюбовал эту крышу, а меня сегодня занесло сюда, потому что это место лучше всего подходило для моей цели. Короткий обмен мнениями показал, что никто из нас не возражает против общества другого, поэтому мы улеглись рядышком, заложили руки за голову и воззрились в небеса. Кр-расота!..

— Ты уверена, что они сегодня придут? — спросил Шикамару.

С легким вздохом привела себя в сидячее положение и зракнула в сторону главных ворот деревни.

— Минут через десять будут здесь.

Шикамару зевнул, а я вернулась в исходное положение на спине, руки под головой. Ждали мы Наруто. Точнее это я ждала, а мой любимый лентяй просто составлял мне компанию. Сначала я хотела встретить свое солнце у ворот — соскучилась страшно. Но весть о возвращении легендарной Цунаде, да еще в качестве Пятой Хокаге взбудоражила всю деревню, и у ворот собралась немаленькая группа встречающих. Как справедливо подметил Тобирама — не люблю быть в толпе, поэтому я решила посмотреть на пришествие одной из саннинов с подходящей крыши. Нашу новую Хокаге сопровождали Джирайя, Наруто и ученица Цунаде — Шизуне. Как бы я ни соскучилась по моему солнцу, лучше дождаться, когда он освободится, и уже тогда лезть с обнимашками.

О том, что Цунаде с группой сопровождения вошли в деревню мы узнали по радостному гулу голосов. Лучшего медика современности Коноха встречала очень тепло. И у ворот, и вдоль ведущей к резиденции Хокаге улицы выстроились люди. Они радостно гомонили, хлопали и даже бросали цветы. Перебравшись на край крыши и свесив ноги, я с любопытством обозревала импровизированное шествие. Наруто выглядел радостно-удивленным, немного усталым, но довольным. Как обычно при виде моего солнца потеплело в груди, а губы непроизвольно расплылись в улыбке.

Шикамару устроился рядом со мной и с легким намеком на интерес глянул вниз.

— Это и есть наша новая Хокаге, — не то спросил, не то сообщил он.

— Угу, — кивнула я и поинтересовалась: — Что ты о ней думаешь?

— Сенджу Цунаде, — размеренным заунывным тоном затянул Шикамару. — Внучка Первого Хокаге, ученица Третьего. Одна из трех легендарных саннинов Конохи. Лучший в мире ирьенин. Известна под прозвищем «Легендарная Неудачница». Имеет пристрастие к азартным играм и алкоголю, страдает гемофобией.

— Ты как будто мне досье зачитываешь, — хмыкнула я.

— Удивительно, как ты догадалась? — Ироничный тон Шикамару сопровождался столь же ироничным взглядом. — Ничего я о ней не думаю. — Он снова зевнул. — И думать не хочу. Это так напряжно.

Я лишь тихонько фыркнула. Шикамару — он такой Шикамару.

Полюбовавшись моим солнцем, я перевела взгляд на идущую рядом с ним блондинку. Несмотря на расстояние и ракурс, в глаза сразу бросалась, пожалуй, ее самая легендарная легендарность — огромный бюст. В мультике-то нарисовать можно что угодно, но и в реальности размер впечатлял. Я преисполнилась сочувствия к Цунаде — таскать такую тяжесть врагу не пожелаешь. Как у нее еще позвоночник не переломился. Хотя, о чем это я — она же медик, наверняка чего-то там подшаманила. Как с возрастом. Если верить аниме, сейчас ей около пятидесяти, а выглядит как двадцатилетняя. В этом смысле у нас с ней есть что-то общее…

Почувствовала движение за спиной и мгновенно напряглась, но тут же расслабилась. Свои. Как он меня нашел, интересно?

— Шику собирает? — не оборачиваясь, спросила я.

Тобирама молча уселся рядом со мной, свесив ноги с края крыши.

— Привет, Шикамару, — поздоровался он и без всякого перехода сказал: — Через час у главных ворот. Миссия. Длительная.

— Понятно…

Пятая Хокаге с кортежем все так же неторопливо продвигались к резиденции. Я посмотрела в удаляющуюся спину Наруто. Похоже, с обнимашками придется сильно подождать. Интересно, это случайность или руководящая сволочь решила как можно дольше держать нашу команду подальше от джинчурики? Вопрос на самом деле риторический. Сколько времени балду пинали, а тут — надо же — сразу нашлось срочное дело как раз для команды генинов. Поднялась на ноги.

— Изаму знает?

Тобирама кивнул. Шикамару лениво взмахнул рукой и буркнул:

— Увидимся. Поосторожней там.

Данный на сборы час пролетел быстро. Толпы у ворот уже не было, поэтому отбытие нашей команды прошло в штатном режиме. По дороге Шику рассказал о задании.

— Очередная банда. Состав и численность неизвестны, но на их счету уже две вырезанные деревни. С деталями ознакомитесь на привале. Наша задача — вычислить и нейтрализовать банду.

— Поддержка? — поинтересовался Тобирама.

— Нет. Действуем одни. — Шику помолчал и добавил: — Миссии присвоен ранг В.

Ну… круто. И немного напрягает. Если кто не в курсе, выдаваемые задания в зависимости от сложности и опасности, делились на пять рангов. D — самый низкий, S — высший. Миссия ранга В предполагала возможность столкновения с вражескими шиноби, и, как правило, поручалась чунинам. То, что задание такого уровня дали нашей команде можно было расценивать как признание заслуг и жест доверия со стороны руководства деревни. Это если посмотреть справа. А если взглянуть слева, то это могла быть замаскированная попытка избавиться от нас. Ну или сильно попортить нам нервы, здоровье и репутацию. Честно говоря, я склонялась к левому взгляду — уж слишком своевременной и натянутой выглядела эта миссия. Особенно напрягала формулировка «состав и численность банды неизвестны». То есть мы могли столкнуться как с десятком вооруженных топорами вчерашних крестьян, так и схлестнуться с Акацуки. Мило, правда?

На привале по рукам была пущена тонкая мышиного цвета папочка. Когда Шику протянул ее мне, то я малость прифигела — где, интересно, он ее нес?! Все-таки Нара профессиональные приколисты. Содержимое этого, с позволения сказать, — досье я изучила очень тщательно. Потом, передав папочку Тобираме, попробовала осмыслить прочитанное.

Первое, что напрягало — география. Помнится, в прошлой жизни был у меня один знакомый, в паспорте которого в штампе о регистрации был записан населенный пункт под названием Большая Хрень. Может, конечно, все дело было в корявом почерке паспортистки, но читалось именно так. Где на просторах нашей родины находится сие поселение я не запомнила, потому что ржала аки лошадь. Так вот, населенный пункт, куда нас так любезно послали, я сразу и навсегда окрестила Большой Хренью.

Второе, что бросалось в глаза — размах преступления. Пострадавшие деревни — три двора да четыре курицы. Жители убиты, все ценное вынесено. Ядрена вошь, да что такого ценного можно найти в крошечной деревне в дремучей глухомани?! Плошку риса и пару бумажных носков? Эту миссию можно было бы воспринимать как анекдот, если бы не погибшие люди. Вот на этом месте смеяться как-то не получалось.

Кто мог пойти на такое? Какой-нибудь в конец отчаявшийся бедолага? Отморозок, который просто проголодался? И почему сразу банда? Хотя, если брать специфику этой реальности, то неизвестные бандиты вполне могли заниматься поиском некой древней плюшки — волшебного бульника там или еще чего. Если верить классике, то такие штучки как раз и прячут по всяким бубеням.

Изаму и Тобирама тоже внимательно изучили содержимое папочки, после чего она вернулась к капитану и загадочным образом исчезла. Скажу честно — вопрос: почему папочка, а не свиток, и в каком месте Шику ее хранит — занимал меня куда больше, чем собственно задание. Переварив данные, наш умник изрек:

— Пострадавших деревень должно быть больше. Все это непохоже на простые ограбления. Преследуется другая цель.

— Есть мысли по этому поводу? — поинтересовался Шику.

— Надо смотреть на месте, — пожал плечами пра-пра-потомок.

Ага, на месте. Нет, в общем и целом я с Тобирамой была согласна, вот только до этого самого места полгода на оленях. Хотя мы — шиноби — народ шустрый, за пару дней справимся. Правда, еще неизвестно сколько там провозимся.

Верхние пути, дороги, все больше похожие на направления, пара коротких привалов и один длинный — аж пара часов — типа ночевка. Шику гнал нас с крейсерской скоростью. Время на добычу пропитания мы не тратили — удовлетворялись пищевыми пилюлями. И вот, наконец, цель нашего круиза — Большая Хрень.

Ну, наверное, это было что-то вроде местного варианта волостного центра. Даже удивительно, что они нашли деньги на оплату миссии В-ранга — это недешевое удовольствие. После небольшого опроса местного населения мы предстали перед заказчиком — старостой Хрени. Немолодой субтильного сложения мужичок, одетый — точь-в-точь по Булгакову — бедненько, но чисто. В общем и целом, он произвел на меня благоприятное впечатление, хотя и не сообщил ничего сверх того, что было в папочке.

Для проживания нам выделили пустующий дом, в котором явно недавно убирались. Нашлась даже свежеприготовленная еда и небольшой запас продуктов. По всем признакам нас ждали, и это было приятно. Большая Хрень в моем личном рейтинге стремительно набирала баллы. А уж когда я вытянулась на ровном полу, прикрытом тонким матрасиком, укрылась одеялком и услышала, как забарабанил по крыше дождь… Знаете, для счастья человеку действительно надо очень мало. Большая Хрень, ты прелестна, и я почти готова задуматься об эмиграции.

Утром к нам пришел посыльный от старосты. Появился он прецизионно — мы как раз покончили с утренним туалетом и завтраком. В ближайших кустах, что ли, караулил, дожидаясь момента? Какие, однако, деликатные и трепетные люди здесь живут.

Дорогу мы знали, поэтому от сопровождения вежливо отказались, а посыльный и не настаивал. Когда мы предстали пред ясны очи главы Большой Хрени, то обнаружили, что возле него сидит молодой мужчина, выражение лица которого показалось мне не просто мрачным, а мрачнющим.

— Я не стал вчера ничего говорить, — начал речь староста, — хотел, чтобы вы выслушали меня отдохнувшими.

Так… Внутренне я вся подобралась и насторожилась. Хорошенькое начало, неужели и вправду речь сейчас пойдет о какой-нибудь супер-пупер-плюшке? Мы прослушали ожидаемое сообщение о том, что край у них небогатый, ничего особенного они не выращивают и не производят, сами себя пропитанием обеспечивают, на налоги хватает — и хорошо. Деревни маленькие и раскиданы на приличном расстоянии друг от друга, так что окормляемая Большой Хренью паства встречается раз в полгода на традиционных ярмарках, приуроченных к каким-то там местным праздникам. Последняя проводилась недели три назад.

— Меня удивило, что не пришли… — дальше последовал список имен. — Я послал людей узнать, почему не пришли. Когда вернулся первый, то рассказал, что все убиты, то же рассказал второй, и мы послали за помощью. Вчера вернулся последний. — Староста легким кивком указал на мрачного мужчину.

— Сколько всего деревень? — спросил Шику.

— Восемь, — тихо ответил староста.

С трудом «удержала лицо». Все это не укладывалось у меня в голове. Восемь маленьких, безобидных, бедных деревень вырезаны как… Кому они помешали?!

Знаете, меня, наверное, можно назвать человеком равнодушно-сочувствующим. Я способна проникнуться ситуацией и сопереживать даже незнакомым мне людям, но все же отстраненно — скорее разумом, чем душой. Однако эта ситуация… Не знаю почему, но она задела какие-то глубинные струны. Задела так, словно это касалось меня лично. Хотелось орать и плакать одновременно, бежать и что-то делать и своими руками уничтожить сволочь, которая это совершила.

Шику расстелил на полу карту, попросил старосту показать пострадавшие деревни и отметил их.

— Думаю, надо осмотреться на месте, — сказал наш капитан, сворачивая и убирая карту. — Возможно, мы что-то найдем.

Староста кивнул:

— Если вам понадобится помощь — любая помощь — обращайтесь ко мне без стеснения.

То, на что посланникам старосты потребовалось несколько дней, у нас заняло часы. Осмотр мы начали с ближайшей деревни. Странное впечатление. Небольшие аккуратные домики не пострадали, ничего не порушено, не изуродовано, не перепахано. Уютная чистенькая деревенька, только пустая. Даже внутри домов никакого особенного бардака — обычного последствия грабежа — не было. Мы облазили деревню вдоль и поперек — ничего.

Внезапно Шику заинтересовался обгорелым пятном на земле. Мы тоже подошли поближе. Видимо здесь палили небольшой костерок. Шику поворошил рукой размытые дождем остатки кострища, потом внимательно осмотрел землю вокруг, хмыкнул, достал небольшую бутылочку и плеснул на землю бесцветную жидкость. Раздалось тихое шипение, и жидкость превратилась в белую пену. От же, волшебство какое…

Внезапно меня осенило: ешкин кот, никакой магии, эта волшебная водичка — обычная перекись водорода. В присутствии какого-то там фермента, который содержится в крови, она распадается на воду и кислород — пузырьки последнего и есть эта эффектная пена.

Шику тем временем плеснул из бутылочки в разных местах, и вскоре на земле обозначились контуры вполне себе пятна.

— Думаете, здесь их убили? — спросил внимательно наблюдавший за манипуляциями капитана Тобирама.

— Предполагаю, — кивнул тот и, снова взглянув на кострище, скомандовал: — Уходим.

Осмотр окрестностей тоже ничего не дал, кроме ряда свежих могил. Я не поленилась и пересчитала — их было девять.

— Почему сюда послали нас? — неожиданно спросил Тобирама. — Здесь нужны следователи, а не генины.

Шику бросил на пра-пра-потомка быстрый взгляд и невозмутимо ответил:

— Миссия есть миссия. Станешь джонином — сможешь выбирать, а пока…

Капитан выразительно замолчал, после дал знак двигаться дальше. Вот так всегда — думайте, мол, сами, а мне лень объяснять.

А мне сейчас было лень думать. Деревня, а особенно могилы произвели на меня удручающее впечатление. Я никогда не встречалась с этими людьми, не знала их имен, даже не видела их тел — лишь земляные холмики. Но вставший в горле ком никак не хотел проглатываться. Может, это прозвучит как ерничество, но мне было больно и обидно. Не за себя — за них. Почему? Не знаю…

Вторая деревня мало отличалась от первой. Бедненько, чистенько, мертвенько. Еще один ряд свежих могил… До наступления сумерек мы успели осмотреть три деревни. Возвращаться в Большую Хрень смысла не было, поэтому заночевали на свежем воздухе. Изаму даже раздобыл какую-то живность, которую зажарил на костре.

Шику и Тобирама засели над картой и вполголоса что-то обсуждали, капитан делал какие-то пометки. Изаму ненавязчиво шуршал по хозяйству, а я просто лежала. Сказать, что думала, было бы неправильно — в голове просто всплывали отрывочные, не очень связанные между собой мысли.

Не помню, по какому поводу, но я что-то читала про перекись водорода и кровь. Вроде, если поверхность влажная, то перекись реагирует вяло. С момента убийства один дождь точно прошел, и это земля, которая и так впитывает. Это сколько же кровищи пролилось, что до сих пор такая бурная реакция… Или в этой реальности просто перекись водорода особо забористая?

Девять могил в первой деревне, шесть во второй, двенадцать в третьей. Пусть часть из них дети, пусть часть старики, и пусть все они крестьяне… Почему нет никаких следов сопротивления? Почему жители каждой деревни убиты на одном месте? Они были связаны? Одурманены? Заколдованы? Под силу ли подобное одному человеку? Тогда это точно шиноби, причем неслабый. Какая-то техника контроля разума? Или все-таки банда? Тогда где следы? Нет, хоть режьте меня, но непохоже это на действия бандитус вульгарис, здесь что-то другое…

Из раздумий меня вывел голос Тобирамы.

— Акира, сколько маячков одновременно ты можешь поддерживать? — спросил он.

— Да сколько угодно, — машинально ответила я, но тут же поправилась: — Хотя, смотря каких.

— Простых сигнальных.

— Сколько угодно, — повторила я и, внезапно заинтересовавшись, спросила: — А что, появились идеи?

Тобирама поманил меня. Поднявшись, я подошла к нему и села рядом. Пра-пра-потомок ткнул пальцем в карту.

— Идея в следующем, — начал он. — Исходим из предположения, что банда…

Кинула на Тобираму быстрый взгляд и, поймав его, он тут же поправился:

— Согласен — или одиночка. В любом случае, он действует в этом районе, — Тобирама провел пальцем по карте. — Здесь есть еще деревни, до которых не добрались. Если расставить в них твои сигнальные маячки, то у нас появится шанс застать преступников или преступника на месте.

— Допустим, — с сомнением протянула я. — Сигналка сработает, а дальше? Я всех вас очень люблю, но через тень не потащу — я просто спячу, ты же знаешь. А если на своих двоих…

— Я освоил технику Летящего Бога Грома, — скромно сказал Тобирама.

Умолкла на полуслове. И когда только успел? Пра-пра-потомок, да ты молодец. Это же существенно меняет дело. Это же… У меня аж в зобу дыханье сперло от открывающихся перспектив.

Тобирама усмехнулся:

— Вместе с твоими маячками в каждой деревне я оставлю метку. Когда сигналка сработает, перенесу всех. Ну, а ты, если захочешь, доберешься через тень.

— И давно? — поинтересовалась я.

— Что давно?

— Ты освоил эту технику?

— Недавно. Но я справлюсь.

— Давайте вы обсудите это потом, — влез в наш диалог Шику. — Сосредоточьтесь на миссии. Это пока еще не план, а общая идея, хотя и неплохая. — Он свернул карту и хлопнул себя ладонями по коленям. — Сейчас всем спать. Я хочу, чтобы завтра мы закончили осмотр деревень.

Никто спорить не стал, и мы послушно улеглись, а наутро продолжили. Все осмотренные нами деревни были на одно лицо, включая кострище и лужу крови недалеко от него. Никакого объяснения этому никто из нас предложить не мог, а капитан, если чего и понял — молчал. Нам повезло в шестой по счету деревне. Разворошив кострище, Изаму нашел обгоревший клочок бумаги, на котором можно было прочитать крошечный отрывок. Сохранившийся текст никому ни о чем не говорил, но Шику бережно упаковал его. Этот клочок составил всю добычу нашей экспедиции, так что возвращение в Большую Хрень сложно было назвать триумфальным.

В наше отсутствие в доме опять прибрались и оставили приготовленную еду. Такая вот ненавязчивая, теплая забота. И пусть в Большой Хрени люди жили небогато, но такая душевность и доброжелательность не могут появиться в несчастливой атмосфере. Как известно, рыба тухнет с головы, и я была уверена, что и во всех подотчетных деревеньках было так же — небогато, но тепло и уютно. Неприязнь к неизвестной сволочи, уже убившей уйму невинных людей, переросла в настоящую ненависть. Какие бы мотивы — низкие ли, высокие ли — не двигали им, ей или ими, такая мразь не имеет права дышать и двигаться. Одним своим существованием она пачкает этот мир.

Отчет заказчику был коротким. Шику показал найденный клочок, но и у главы Большой Хрени никаких идей по поводу сохранившегося текста не было. Потом мы засели над картой и с помощью старосты наметили деревни для размещения маячков. Благодаря отметкам путь мрази прослеживался отчетливо. Споры вызвал только вопрос направления. Ну, грубо говоря, движется он слева направо или справа налево. Староста даже позвал нескольких помощников, которые лучше всех знали местность. Надо сказать, что их комментарии и советы сильно помогли.

На установку сигналок и меток мы с Тобирамой отправились вдвоем. Перед жителями не светились. Во-первых, не хотелось объясняться, а, во-вторых, как известно, человек абсолютно точно не расскажет только о том, о чем не знает. Крайне не хотелось, чтобы по какой-то нелепой случайности — ребенок, например, что-нибудь ляпнет — наша засада полетела к чертям. Поэтому маячки и метки мы ставили тайком, еще и особо тщательно выбирая места. Вернее, выбирал Тобирама, а я просто делала, что он велел. Даже решилась позволить переместить меня Летящим Богом Грома. Ну так себе ощущение — тени мне все же роднее и ближе. Но с пивком сойдет.

Вся эта возня заняла у нас два дня. Вымотались мы изрядно, так что в Большую Хрень вернулись несвежие, хотя и довольные. Надеюсь, что мразь даст нам немного времени на отдых, потому что прямо сейчас бойцы из нас с Тобирамой не очень.

Вернулись мы уже затемно и обнаружили, что у нас гость. Звали его Тэдэши. Возраст — как мне показалось — больше двадцати пяти, но меньше тридцатника. Про внешность можно сказать очень коротко — никакой. Не красавец и не урод, не высокий и не коротышка, не толстый и не худой. Единственное, что было в нем примечательного — это глаза. Мое внимание привлекли не цвет, форма или размер — просто это были очень умные глаза.

— Вы вовремя, как будто тоже из Химачи шли, — с легкой веселостью в голосе сказал Шику. — Чоусакан как раз начал рассказывать очень интересные вещи.

Вот за что особенно люблю нашего капитана — умеет коротко и непринужденно сообщить ключевые сведения. Наш гость оказался не просто гость, а следователь из столицы. И сразу понятно, что вести себя надо прилично, уши держать открытыми, а рот закрытым. Изобразив на лице приличествующие случаю внимание и заинтересованность, я уселась на колени «изящным и плавным, подобно льющейся струйке воды» движением. Ага, цитата из Мэдоки. Спина прямая, колени вместе, руки сверху, наклон головы отрегулирован — к вниманию речам готова.

По особому блеску глаз капитана я поняла, что он оценил. Тобирама — как я заметила краем глаза — тоже выступил в лучших традициях великокланового високого штиля. Занятную, наверное, мы с ним сейчас представляли парочку. Жаль, что по лицу столичного гостя было непонятно, заметил он наши усилия или нет. То ли подслеповат оказался, то ли просто хорошо владел собой. Когда он заговорил, то по интонации я не поняла — начал он с начала или продолжил с прерванного места. Но, как бы то ни было, видимо, ничего существенного мы не пропустили, потому что Шику не отпустил никаких комментариев.

Уже через минуту мне не надо было изображать внимание — Тэдэши рассказывал, действительно, очень интересные вещи. Кровавый беспредел, творящийся сейчас в окрестностях Большой Хрени, оказался не уникальным. В течение последних четырех лет такие случаи происходили в разных концах Страны Огня и до сих пор не повторялись в одном и том же месте. Период подобных вспышек убийств — три-четыре месяца. Логика в выборе области отсутствовала, но всегда глухомань. Долгое время полиция не обращала внимания на эти случаи — ну орудует очередная банда, ничего выдающегося. Деревни маленькие, области удаленные, ущерб небольшой, связь плохая. Тэдэши оказался единственным, кто полгода назад связал все эти преступления в одно, да и то у него это получилось почти случайно. Еще чоусакану повезло с начальством — его вместе с его выводами не послали куда подальше, а отнеслись достаточно серьезно и дали добро на проведение расследования. Хотя только этим и ограничились — ни людей, ни дополнительных ресурсов не нашлось. Я же говорила — деревни маленькие, ущерб небольшой. А люди? Кто этих крестьян считает. Те деревни уже давным-давно снова заселены.

В том, что Тэдэши сейчас так удачно оказался в нужном месте в нужное время — ни чуда, ни тайны не было. Староста Большой Хрени — человек аккуратный и добросовестный, отчеты о состоянии дел слал исправно. В последнем и об убийствах написал, и о принятых мерах. Связь, конечно, плохая, но до столичного Химачи эти сведения таки дошли, и Тэдэши, как ошпаренный, помчался к месту событий.

И вот тут мы подошли к щекотливому моменту. Общее расследование с санкции столичного начальства вел Тэдэши. Но Большая Хрень свое локальное дело поручила Конохе, и у нашего гостя прав и полномочий вмешиваться в него не было. Нет, конечно, Скрытый Лист может поделиться результатами, если из Химачи об этом попросят, но делать это не обязан. Все это было высказано в форме весьма витиеватых словесных кружев. Решать было нам. Если точнее — нашему капитану. Он мог как вежливо послать чоусакана пить чай со старостой Хрени, так и позволить ему поучаствовать.

Шику слегка склонил голову и сказал:

— Благодарю за столь ценные и подробные сведения. Однако час уже поздний, поэтому предлагаю вернуться к разговору завтра.

Тэдэши тут же поднялся и после приличествующих расшаркиваний покинул наш гостеприимный дом. Выждав, пока он удалится на достаточное расстояние (а наш следователь оказался человеком порядочным и действительно ушел — я проверила), Шику распорядился:

— Сначала доклад.

Тобирама коротко отчитался о проделанной работе.

— Все готово. Остается только ждать, — закончил он.

— Что думаете о следователе? — спросил капитан.

Первым высказался Изаму:

— Мне он показался достойным человеком. И ему очень хочется повязать ублюдков.

Тобирама скептически скривил физиономию и хмыкнул:

— Ему-то хочется, а нам какая от него польза? Только мешать будет.

— Польза от него уже очень большая, — возразил Изаму. — Ты слушал, что он говорил или спал?

— Да слушал я, слушал, — зевнул Тобирама. — Для нас сейчас сведения не особо ценные, потому что к банде или бандиту никак не приближают. Вся надежда на маячки, а в этом деле Тэдэши только помеха.

— Я бы не был так уверен, что он рассказал все, — небрежно обронил Шику. — Господин чоусакан хочет сотрудничать.

Несколько минут мы молча переваривали слова капитана. Потом Изаму сказал:

— Доброжелательно настроенный полицейский из Химачи нам не помешает. Неизвестно, какие еще миссии будут.

— Ну если ты так считаешь… — с легким сомнением в голосе протянул Тобирама и неожиданно спросил, повернувшись ко мне: — А ты чего молчишь?

— У меня оформленного мнения нет, поэтому я как все. Отвращения Тэдэши у меня не вызывает, особой симпатии тоже. Но он умный человек, а ты сам говорил, что в этом деле нужен следователь, а не команда генинов.

Тобирама снова скривился, но промолчал.

— Значит, завтра еще раз поговорим с Тэдэши, — подвел итог Шику. — Сейчас всем спать. Акира, ты в порядке?

— Да, все нормально.

— Выдержишь?

— Капитан, — улыбнулась я, — вы преувеличиваете нагрузку на мой организм. Я, действительно, могу спокойно поддерживать большое количество маячков. Предел, конечно, есть, но он еще далеко.

Судя по всему, мои слова все же прозвучали не очень убедительно. Сокомандники во главе с капитаном и так относились ко мне бережно, а тут я стала объектом самой нежной заботы, на которую были способны суровые коноховские мужики. Наверное, в их воображении я испытывала какие-то адовы нагрузки, сжавши кулачки «держа» маячки. Объяснения, что все «держание» сводится к постоянному очень небольшому расходу чакры, и пока скорость восстановления превышает скорость убывания, это, вообще, не доставляет мне дискомфорта, были пропущены мимо ушей. Ну и ладно. Охота вам носиться со мной как с писаной торбой — флаг в руки и барабан на шею, не буду мешать.

Разговор с Тэдэши состоялся в присутствии старосты Большой Хрени. Шику довольно изящно сплел все положенные кружева, суть которых сводилась к следующему: если хочешь помочь — помогай, но миссия наша и ответственность за нее несем мы, а значит — помогай с умом и не путайся под ногами. Мне показалось, что Тэдэши таким раскладом остался вполне доволен и тут же предъявил три обгоревших клочка бумаги. Шику присовокупил к ним тот, что нашли мы и трехголовый мозг нашей следственной бригады — Шику, Тобирама и свежеприсоединившийся Тэдэши — склонились над ними. Неожиданно чоусакан издал какой-то сдавленный горловой звук. Но не успели мы в полной мере переполошиться, как он пробормотал:

— Это же… это похоже…

В глазах капитана тоже что-то промелькнуло, но он сохранил полную невозмутимость и спросил:

— Думаешь, торжественное удостоверение? Интересная мысль.

Тэдэши тут же стал перекладывать обгоревшие клочки и тыкать пальцами в сохранившийся текст, а у меня по спине пробежал холодок нехорошего предчувствия. Во время моего обучения Мэдока, в том числе, читала мне лекции о местном праве и судопроизводстве. Еще тогда мне показалось занятным, что здесь свидетелей на суде тоже приводят к присяге. Но делают это без всякого религиозного контекста. Клятва говорить правду и ничего кроме правды имеет вид письменного документа, который скрепляется подписью свидетеля и называется торжественным удостоверением. Суд? Уж не знаю, что именно натолкнуло Тэдэши на такую мысль, а его объяснения я не очень-то слушала, потому что в голове моей зародились нехорошие ассоциации. Даже не из прошлой жизни, а из истории моей первой Родины. Да нет, за уши притягиваю. Все это просто плод моего разыгравшегося воображения. Устала я сегодня чего-то, и опять чувствую себя хреновато — снова знобит и голова кружится. Как бы я заразу какую не подцепила, хотя шиноби же не болеют, верно?