L+L (гет)

К Вейси Люциус Малфой пришёл на следующий же вечер и застал там не только их маленькую семью, но и Мерибет и даже Колина. Лорелей, как и потребовали целители, лежала — правда, не в постели в спальне, а в гостиной на диване, но придираться он не стал. В конце концов, пройти несколько десятков футов не опасно — да и то он полагал, что никуда ходить ей не пришлось, обошлось обычной левитацией. Прежде всего осмотрев её и с удовлетворением констатировав, что всё идёт как должно, он сказал:

— Я тут навестил мисс Шерил Вейси, и мне хотелось бы обсудить кое-что с вами. Нари…

— Я останусь! — требовательно сказала та. Она сидела в кресле, поджав ноги, и сейчас демонстративно вцепилась руками в подлокотники. — Меня это тоже касается, я имею право знать! И я давно уже не маленькая, — добавила она, нахмурясь.

Лорелей неуверенно взглянула на мужа, и тот, поколебавшись, всё же согласился:

— Не маленькая. Оставайся.

— Во-первых, — заговорил Малфой, — мисс Вейси отныне связана обетами. Разумеется, любой обет можно обойти, но в данном случае это будет сделать более чем непросто.

— Это надо было сделать сразу, — глуховато проговорил Леопольд. — И я идиот, что не додумался. Хотя бы после того разговора с Нари.

— В этом нет вашей вины, я полагаю, — возразил Малфой. — И это во-вторых. Как целитель, я считаю, что мисс Вейси нужна помощь. Она в скверном состоянии, и, боюсь, ей будет сложно справиться самостоятельно. Думаю, она не то чтобы не понимала, что делает — понимала, разумеется — но не до конца осознавала все последствия. Так бывает, когда человек слишком замкнут на одной идее.

— Это моя вина, — сказала Мерибет. — В том, что произошло, виновна я. Я… не ожидала от неё подобного, — добавила она тихо.

— Потому что в норме ей такие действия не свойственны, — кивнул Малфой. — Но сейчас её критичность снижена, и то, что прежде удерживало мисс от таких поступков, не срабатывает. Если вы позволите, я бы посоветовал вам обратиться к Августу Паю. Он прекрасный целитель, и подобные вопросы как раз в его компетенции.

— Шерил не захочет, — возразила Мерибет. — Она не станет говорить с ним. Просто не станет. Я уже не знаю, — добавила она, и её лицо словно бы окаменело, — может быть, вы зря не вызвали авроров. И это стоит сделать. Моя дочь — убийца, — сказала она жёстко. — Только волей случая не погубившая две жизни.

— Видите ли, Мерибет, — в уголках глаз Малфоя возникли морщинки, — полагаю, что мне удалось донести до мисс Вейси мысль, что у неё, по сути, нет выбора. Или Азкабан — или визиты к доктору Паю. Мне кажется, что я сумел её убедить в необходимости таких визитов… с помощью некоторой демонстрации. Разумеется, от них будет больше толку, если вы поддержите её и постараетесь убедить Шерил в том, что они пойдут ей на пользу. И потом, суд, как справедливо сказал Леопольд — дело обоюдоострое и неизвестно, по кому сильней ударит.

— Он прав, — поддержал его Леопольд. — Судить Шерил всё равно, что объявить Британии и всем интересующимся, кем была Лорелей прежде. Нари с этим жить. Шерил этого не стоит.

— И не только Нари, — заметил Люциус. — Я не поручусь, что это не затронет и тебя.

— И это тоже, — кивнул Леопольд. — Не уверен, что я сохраню работу, если вся эта история всплывёт…

Альнаир, внимательно их слушавшая, глубоко задумалась. Если её тётка действительно была больна, это объясняло многое — и, прежде всего, непонятную Альнаир ненависть к ней с мамой. Да, она прекрасно понимала, что, в принципе, тётка могла бы стыдиться прошлого своей невестки, но считала это глупым. Ну она-то здесь при чём? Это же её брат на Лорелей женился, а её саму никто не спрашивал. Так чего стыдиться вещи, на которую не можешь повлиять? В конце концов, она всегда могла сказать своим подругам, что её брат — кретин, и так ему и надо, если уж ей нужно было дать им объяснение. Думать так Альнаир было неприятно и даже обидно, но, по крайней мере, это бы она могла понять. Но такую ненависть? Так, чтобы даже рисковать сломать себе самой всю жизнь? Ладно, может быть, она терпеть не может её маму — но себя саму-то ведь должна любить?

Но если она действительно больна, её поступок был понятен. Хотя всё равно, конечно, всё это было ужасно… Альнаир до сих пор холодела, стоило ей вспомнить лежащую на полу окровавленную маму. Как, ну как она могла? Да, конечно, это тяжело, наверное, когда тебя вдруг бросает муж — но причём тут её мама? Ведь не к ней же он ушёл! Альнаир, скорее, поняла бы, если бы Шерил сделала такое той женщине — но не понимала, почему же её тётка стала мстить им всем? Почему решила убить её маму?

И чем больше она думала об этом, тем сильнее ей хотелось просто отыскать Шерил и задать этот вопрос.

Но как это сделать? Раньше, когда тётка жила в дедовском доме, это было просто — но её нынешнего адреса Альнаир не знала. И прекрасно понимала, что никто им с нею не поделится. А хотя… ну почему никто? Мама с папой ей не скажут, разумеется, так же, как и Мерибет, и дед. Тайлер тоже, вероятно, промолчит — но Холли… Холли можно разболтать, если раззадорить. И хотя той было уже почти тридцать, кузину Альнаир воспринимала не совсем, конечно, как подругу и ровесницу, но серьёзной разницы в их возрасте никогда не ощущала. Да, определённо, надо будет с ней поговорить.

Впрочем, уже ночью, лёжа в кровати и продолжая обдумывать свой план, Альнаир решила, что будет крайне неразумно просто так явиться к тётке. Она только что чуть маму не убила и она больна — вдруг она попробует убить и Альнаир? Так погибнуть будет очень глупо — и бедные её родители! Они же тогда никогда не смогут жить спокойно и не простят себя за это, и, наверное, папа убьёт тётку и отправится в тюрьму, и мама останется вообще одна… Нет, определённо, она должна найти кого-то, кто бы её смог подстраховать.

Кого только?

Ответ нашёлся быстро. И, пожалуй, этот человек и поможет ей найти тётушкин дом.

Альнаир решительно села и поглядела на часы. Почти час ночи… Поздновато для визита — но, с другой стороны, днём с ним толком не поговорить, по крайней мере, незаметно. Он, наверное, поймёт… И потом, если б сейчас было лето, и у Альнаир была возможность дождаться удобного момента! Но от каникул оставалась всего одна неделя — нет, придётся идти прямо сейчас.

Альнаир тихонько встала и оделась, натянув на ноги вместо туфель толстые шерстяные носки. Прокралась мимо двери в родительскую спальню, на цыпочках вошла в гостиную — и отправилась к Долишам. Вернее, к Кристиану Винду.

На сей раз тот не спал — из-под его двери виднелась слабая полоска света. Альнаир негромко постучала, дверь открылась, и она увидела лежащего в кровати с книгой Скабиора.

— Добрый вечер, — сказала она вежливо. — Извини, что я так поздно. Но ведь ты не спал?

— Я-то нет, — он сел, захлопнув книгу. — Мама как?

— Ей лучше, — Альнаир вошла и закрыла за собою дверь. — Я как раз хотела почти о ней поговорить. И попросить о помощи.

— Давай, — согласился он. — Садись куда-нибудь.

Альнаир вежливо села в кресло и, помолчав несколько секунд, сказала:

— Я хочу поговорить с тётей. Но я не знаю, где она живёт, и я думаю, что лучше к ней идти не одной, а с кем-нибудь. Ты можешь мне помочь?

— О чём ты собралась с ней говорить? — изумился он.

— Хочу спросить, зачем она всё это делает, — на лице Альнаир появилось упрямое выражение, и она спросила снова: — Ты поможешь?

— Твой папа меня четвертует, если узнает, что я поддержал эту идею, — широко ухмыльнулся Скабиор.

— Это значит «да»? — спросила Альнаир, заулыбавшись. — Он не узнает, я клянусь!

— Я верю, — на лице Скабиора возник охотничий азарт. — Я, пожалуй, знаю, как тебя обезопасить, — сказал он, и его глаза заблестели. — Дай мне пару дней — я узнаю адрес и всё подготовлю. Ты уйти-то сможешь незаметно?

— Да, конечно, — отмахнулась Альнаир. — Папа с бабушкой поделили время — когда он на работе, она у нас. Я скажу, что пойду немного погуляю — она не будет против.

— Хорошо. Условно назначим срок на послезавтра — но не обещаю. Может, через два дня. Зайдёшь через ночь?

— Зайду, — улыбнулась Альнаир и горячо проговорила: — Спасибо. Я боялась, что ты мне откажешь.

— Чтобы ты туда одна полезла? — возразил он. — Я же тебя знаю: ты не остановишься, если что решила. Лучше я пойду с тобой и подстрахую.

— Я, правда, хочу с ней поговорить, — сказала Альнаир.

— Идиотизм, — прокомментировал Скабиор. — Но как знаешь. Моё дело маленькое — но не жди, что у тебя что-нибудь получится.

— Не буду, — с уверенностью соврала Альнаир — и получила в ответ насмешливое хмыканье.

* * *

Через два дня Альнаир со Скабиором стояли на опушке леса, прячась за какими-то кустами и невысокой порослью молоденьких ёлок, и смотрели на небольшой двухэтажный домик с выкрашенными в светло-зелёный цвет стенами и белыми ставнями.

— Значит, так, — деловито говорил Скабиор. — Палочку её я пока забрал — потом куда-нибудь подброшу.

— Ты украл тётину палочку? — изумилась Альнаир.

— Не украл, а временно припрятал, — поморщившись, поправил Скабиор. — Если бы я брал её с намереньем присвоить, она потом бы плохо её слушалась. А так я, считай, просто переложил её в другое место.

— Думаешь, она не заметила? — с сомнением спросил Альнаир.

— Она встаёт поздно, — сказал он. — Сейчас полдень — думаю, она едва проснулась. Так что, если и заметила — то ищет и вряд ли успела толком даже рассердиться на пропажу. Ты уверена, что тебе это необходимо? — спросил он. — Может, плюнешь, и пойдём просто погуляем?

— Надо, — упрямо отказалась Альнаир. — Я недолго.

— Тогда так, — продолжил он. — Я спрячусь — а ты постарайся, если она вообще тебя в дом впустит, быть поближе или к двери, или к какому-нибудь окну, всё равно к какому. Хорошо? Стену я прозрачной сделаю — я проверил, это можно.

Альнаир кивнула, нервно сглатывая. Нет, она пойдёт — хотя сейчас ей было очень и очень не по себе. Но она пойдёт, иначе просто не сможет жить спокойно.

…Некоторое время Альнаир просто стояла перед белой дверью, собираясь с духом и стараясь успокоиться. А потом, глубоко вдохнув и выдохнув, постучала.

Некоторое время по ту сторону двери было тихо, но потом Альнаир услышала шаги. Они приближались, приближались — а потом совсем остановились, и в доме вновь установилась тишина.

— Здравствуйте, — громко и уверенно сказала Альнаир в закрытую дверь. — Можно поговорить с вами?

— Нет, нельзя, — сказали из-за двери. Однако, поскольку удаляющихся шагов Альнаир не услышала, она спросила:

— Почему?

— Не о чем, — резко ответили оттуда.

— Я хотела вас спросить, — настырно продолжала Альнаир. — Почему вы так ненавидите мою маму? Мы же вам никто!

— Ты мне не никто, — дверь вдруг распахнулась, и Альнаир, наконец, увидела одетую в большой тёплый бежевый халат Шерил, стоявшую, сложив, обхватив ладонями локти. — Ты моя племянница! — буквально выплюнула она. — А твоя мать — невестка!

— Ну и что? — искренне удивилась Альнаир. — Это же не вы на ней женились, а ваш брат. Вы же всегда можете сказать, что ваш брат — дурак, и вам с ним не повезло, но что вы могли поделать? И вам просто посочувствуют…

— Посочувствуют? — переспросила Шерил как-то озадаченно.

— Конечно, — сказала Альнаир убеждённо. — Ну, те, кто, как и вы, сочтёт, что это всё ужасно. А остальным просто будет всё равно.

— Всё равно не будет никому, — жёстко проговорила Шерил. — Даже и не обольщайся.

— Ну и ладно, — Альнаир пожала плечами. — Значит, вам будут сочувствовать. Вы же ведь ни в чём не виноваты. Что вы могли сделать?

— Верно, — медленно проговорила Шерил. — Ну, а ты? — спросила она вдруг. — Каково это — иметь такую мать? Тебе самой не стыдно? — проговорила она как-то жадно.

— Но я же ничего не делала, — вскинула брови Альнаир. — За что мне стыдиться?

— За такую мать! — выдохнула Шерил.

— Но ведь я её не выбирала, — Альнаир снова пожала плечами. — Я просто родилась. Родителей вообще не выбирают. Почему мне должно быть стыдно за то, кем была моя мама, когда меня ещё не было?

— Мне бы было стыдно, — сказала Шерил, и Альнаир спросила удивлённо:

— А за что? Вы-то тут при чём?

Шерил молча на неё смотрела, и Альнаир не отводила глаз. Они стояли так довольно долго, а потом Шерил спросила тихо и на удивление мирно:

— Что ты хочешь от меня?

— Попросить, — сказала Альнаир, — чтобы вы нам больше ничего не делали.

— Я не сделаю, — устало проговорила Шерил. — Мне уже всё объяснили. Можешь не бояться.

— Не буду, — кивнула Альнаир серьёзно.

— Ты сюда-то как прийти не побоялась? — вдруг спросила Шерил. — Я же твою мать чуть не убила. Страшно не было?

— Было, — честно призналась Альнаир.

— Что же ты не испугалась? — Шерил теперь очень внимательно её разглядывала.

— Я испугалась, — сказала Альнаир.

— Но всё равно пришла? — Шерил сощурилась.

— Пришла, — Альнаир кивнула.

— А зайти не побоишься? — спросила Шерил, делая шаг назад.

— Нет, — сказала Альнаир, решительно переступая порог её дома.

…Они сидели в гостиной на диване и смотрели друг на друга. Шерил и сама не знала, зачем позвала в дом эту рыжую нахалку — хотя нет, нахальной Альнаир не выглядела. Она выглядела… Шерил всё пыталась найти подходящее определение, но у неё пока не выходило. Слишком эта девочка была серьёзной и слишком взрослой для своих пятнадцати.

— У тебя ведь день рождения был недавно, — сказала Шерил.

— Был, — осторожно согласилась Альнаир.

— Я забыла про него, — сказала Шерил после паузы. — Я не имела в виду ничего такого. Я вообще забыла, когда он, — повторила она.

— Понимаю, — кивнула Альнаир. И сказала: — Хорошо, допустим, вы стыдитесь моей мамы. И поэтому решили её убить. А меня? Меня вы ведь тоже убить пытались, я знаю. Меня защитили амулеты. Но почему? Я-то вам что сделала?

— Ты бы всё равно о ней напоминала, — ответила Шерил. — Я просто хотела, чтобы всё это закончилось. Чтобы моё имя никак не связывали с проституткой. И чтобы моему брату было так же больно, как и мне, — добавила она вдруг зазвеневшим голосом.

— Понятно, — сказала Альнаир, вставая. — Я пойду, наверное. Извините, что вас потревожила.

— Что ты знаешь обо мне? — спросила в ответ Шерил.

— Что вы ненавидите нас с мамой, — начала перечислять Альнаир. — Что вы — старшая папина сестра. Что у вас двое детей и маленький внук — Майкл.

— А что меня вычеркнули из семьи, тебе известно? — Шерил так пристально смотрела на Альнаир, что та уже едва удерживалась, чтоб не отступить назад и не отвести глаз, но пока держалась.

— Да, я слышала, родители об этом говорили, — призналась Альнаир.

— Знаешь, за что? — губы Шерил чуть дрожали.

— За то, что вы рассказали мне про маму, — ответила Альнаир.

— И ты снова скажешь, что мне не за что тебя ненавидеть? — спросила Шерил.

— Но ведь, — Альнаир даже растерялась, — я же ничего не сделала. Это же вы мне рассказали, а не я кому-то. Я вас даже ни о чём не спрашивала…

— Что ты делала в той части дома? — оборвала её Шерил.

— Просто шла… хотела посмотреть. Я не знала, что туда нельзя — мне не говорил никто, — сказала Альнаир.

— И поэтому ты ни в чём не виновата, — горько проговорила Шерил, и Альнаир спросила:

— Разве нет?

— Нет, — отрезала Шерил. — Потому что, если бы не ты, ничего бы не было!

— Но ведь вы могли мне ничего не говорить! — непонимающе воскликнула Альнаир. — Просто выгнать, например, или… я не знаю. Но ведь это просто нелогично! Я вас не просила говорить такое!

— Ты ходила в моём доме! — выкрикнула Шерил. — И тебя туда не звали! И однажды ты так и так должна была узнать! Ты хоть понимаешь, что чуть не сделала меня убийцей?!

— Узнавать можно по-разному, — почти прошептала Альнаир и сделала шаг назад. — Я пойду, наверное. До свидания, — сказала она и быстро пошла к двери.

Шерил её не останавливала, но и говорить ей вслед не стала ничего — просто осталась сидеть на своём месте и смотреть куда-то в пустоту.

Альнаир же, выйдя из дома, побежала к лесу. Скабиор догнал её и, подхватив, заключил в объятья и спросил её, плачущую:

— Чем тебя утешить?

— Ты всё слышал, да? — спросила Альнаир.

— Слышал, разумеется. И видел. Я же говорил тебе, что она дура, помнишь?

— Помню, — она всхлипнула и подняла на него лицо. — Ты был прав, по-моему.

— Конечно, — он уверенно кивнул. — Но я думаю, что твой папа с крёстным как-то всё это решили, и она к вам больше не полезет. А вот слёз она не стоит. Хочешь посмотреть, где я когда-то жил? — спросил он, вытирая её лицо платком. — Когда после войны скрывался?

— Хочу! — глаза Альнаир сверкнули.

— Ну, держись тогда, — сказал он, сжимая её плечи покрепче — и аппарируя с ней на Оркнеи.