Черный Принц (джен)

Дом в Паучьем тупике встретил меня тишиной. Впрочем, было бы странно, если бы это было не так. Хогвартские эльфы потрудились на славу, никаких следов обыска я не обнаружил. Они даже смогли придать некоторый уют моему ветхому жилищу.

Выбравшись из ванны, я без сил повалился на кровать. Несмотря на усталость, спать не хотелось совершенно.

Итак, что я имел на текущий момент? Картинка, скажем так, мало радужная. Досрочно освободив меня из Азкобана, Дамблдор не изменил мой приговор. Десять лет заключения дамокловым мечем продолжали висеть у меня над головой. И ножницы в руках у доброго учителя. Малейший мой шаг не в ту сторону, и нить будет перерезана безо всякой жалости. Дамблдор сковал меня по рукам и ногам, и это я еще не вспоминал о Непреложном Обете, данном мной в минуту отчаянья. За шанс спасти Лили я был готов не только в эту кабалу, да я бы в пасть дьяволу отправился. И, наверное, дьявол помог бы куда больше, теперь это совершенно ясно. Но, как бы то ни было, клятву выполнять приказы директора я дал. И даже не продумал пути к отступлению. Как ни крути, сам во всем виноват. Олух. Так что на мельницу Дамблдора воду лили не только мое нежелание сесть всерьез и надолго, но и моя магия. Она дама серьезная и не простит таких проступков, как нарушение условий Непреложного обета. От отката можно и в ящик сыграть. Но изменить ничего нельзя, и надо думать, как выбраться из этой западни. Самым удачным раскладом будет, конечно, смерть дорогого учителя. И лучше без моего непосредственного участия. К сожалению, эта мечта на грани фантастики. Дамблдор будет жить еще лет сто, не меньше. Остается балансировать на острие ножа. Что ж, мне не привыкать, продержался же я как-то целый год, выполняя роль шпиона в ставке Лорда. Решено. Пока придется играть на поле Дамблдора и искать лазейку, чтобы из пешки стать ферзем, а лучше вообще покинуть это монохромное поле и сыграть с судьбой в покер. Что-что, а блефовать я умею при людом раскладе. Но это потом. А сейчас сцепить зубы и прикинутся белым и пушистым. Чего хочет мой будущий работодатель? Ах, ему нужен преподаватель-шпион с мерзким характером? Он его получит. Что-что, а характер у меня точно не сахар.

Но в одном Альбус совершенно прав. Мне далеко небезразлична судьба Избранного ребенка. Я все равно не смог бы уйти, даже если бы мог, не удостоверившись в безопасности Гарри Поттера. Несмотря на отвратительную фамилию, он сын Лили. И мне совсем не понравилось, что он занимает так много места в планах директора. По моему собственному опыту, это не сулило мальчику ничего хорошего. Эх, была бы возможность, сгреб бы в охапку Гарри и Азарику и уехал куда нибудь в Аргентину или в Гренландию. И хрен бы кто нашел меня под личиной отца двух детей. Но это только мечты. А сейчас не время парить в розовых облаках.

Значит, делаем выводы.

Моя первостепенная задача: найти Азарику. Это самое главное.

Второе: необходимо прояснить, где именно находится Гарри. Что-то мне подсказывало, что его не просто так спровадили к магглам. Ведь логичнее всего было бы с детства обучать надежду Магического мира. Сам Дамблдор мог бы его воспитывать, и в его доме он точно был бы в не меньшей безопасности, чем у кровных родственников. Но нет, ему определили полную безвестность. Все это неспроста. А если вспомнить, что законным магическим опекуном мальчика после смерти родителей являлся его крестный Сириус Блэк, заключенный в Азкабан по обвинению в предательстве, то этот пазл складывался совсем тревожно. Но делать поспешные выводы все же не стоит. Сначала надо прояснить обстоятельства заключения Блэка и условия жизни ребенка. Может статься, что Петуния души в нем не чает и просто не отдала его постороннему бородатому субъекту, хоть он и трижды Великий колдун. А я тут нагородил вселенский заговор.

Ну и третье: надо все-таки придумать, на что я буду жить. Мелочь, конечно, но есть я предпочитал каждый день. Моих сбережений хватит максимум на пару недель, а если удастся найти ребенка в ближайшее время, то и того меньше. Значит, надо отыскать способ вполне законного заработка. Связываться с властями в моем положении — верх идиотизма. Поэтому Лютный переулок отменяется. Но и подачек директора мне не надо. Я гордый. Вот именно: нищий и гордый! Да и с каких это пор зельевар моего уровня не сможет прокормить себя, не прибегая к запрещенным зельям? Нонсенс.

Надо начинать с малого. Помнится, была здесь пара аптек, куда покойная мать относила иногда свои мази. Так, ничего особенного, бедная мама была довольно посредственным зельеваром, но ее снадобья от ожогов и прыщей пользовались успехом. И главное, не требовали никаких магических компонентов. У меня же осталось пара тайников с довольно ценными ингредиентами. Авроры их, скорее всего, не нашли, я же не идиот прятать все в доме, когда вокруг полно заброшенных маггловских трущоб. Но надо все проверить. Со дня смерти мамы прошло шесть лет, возможно, ее еще помнят и рискнут взять пару моих снадобий для пробы. А потом уж останется только назначить цену.

Но самое главное сейчас — срочно начать поиски Азарики. Вряд ли она все еще в приюте, это было бы слишком просто.

Как показали уже описанные события, я оказался прав лишь отчасти.

После визита в приют оставалось только ждать. Разумеется, набожная монахиня воспользуется любой возможностью, чтобы избавится от ребенка, одержимого дьяволом. Мой визит для нее как подарок судьбы: и совесть будет спокойна, ведь она отдает девочку родному дяде, и от обузы избавится, ну и на новые пожертвования она наверняка надеялась.

Чтобы не терять времени даром, я развернул бурную деятельность. В лаборатории. Ведь неизвестно, будет ли у меня время на приготовление зелий, когда я заберу ребенка домой. От мысли остаться один на один с двухлетней девочкой я слегка напрягся. Вот совершенно не представляю, что делать с такой крохой. Впрочем, и дети постарше не вызывали у меня особенно теплых чувств. Но приняв мужественное решение не паниковать раньше времени, я углубился в то, что умею лучше всего. Зелья.

Для магглов нельзя готовить ничего запредельного. Это тоже нарушение Статута о Секретности. Но простая мазь против ожогов по рецепту мамы, чуть усовершенствованная, конечно, вполне подходила для пробного камня. Как я и ожидал, маггл-аптекарь заглотил наживку, как карась во время бурного клева. Оказалось, он прекрасно помнил мою матушку, и принесенная мною снадобье привело его в бурный восторг. Когда же я намекнул, что у меня есть еще кое-какие препараты народной медицины, он сразу согласился их опробовать. Так что уже через неделю у меня был довольно крупный заказ, и проблема с деньгами отпала пока сама собой. Будь у меня развязаны руки, я мог бы развернутся и заработать хороший куш. Но привлекать к себе особое внимание было неосмотрительно. Так что я довольствовался малым.

Вторым возможным способом в добывании денег у меня значились магические аптеки Лондона. Первую вылазку я совершил спустя две недели после освобождения. У меня на примете были пара аптек. Вполне благопристойных, между прочим. И вот тут меня ждал настоящий сюрприз. Дамблдор, оказалось, был лишь отчасти прав: моя служба у Темного Лорда отпугнула далеко не всех. К моему удивлению, это служило мне даже своеобразной рекламой. Правда, о таком не писали огромные плакаты, а просто шептали на ухо особенно важному клиенту:

— Вы знаете, на нас работает зельевар Сами-знаете-кого! Да, да тот самый, мальчишка Снейп. Но это негласно, так что тс-с... Никому не говорите! Но его зелья — это что-то! О нет, ничего запрещенного, но эффект потрясающий!

Или что-то в этом роде.

Принято считать, что больше всего можно заработать на ядах. Так вот, это не так. Человеческие слабости стоят немногим меньше смерти. А риска почти нет. Подумайте, сколько может заплатить сорокалетняя красотка за зелье, превращающее ее в юную девушку? А столетний старик за, так сказать, прыть юноши? Вот то-то же. Эти зелья вполне легальны. Только далеко не каждый зельевар может их приготовить. Тут нужна тонкость настоящего мастера. К счастью, для меня это не проблема. Но и стоили они запредельно дорого. Я же готов был для начала довольствоваться двадцатью процентами от выручки. Нельзя быть особенно жадным, когда тебя только выпустили из тюрьмы. Всему свое время. В общем, вот таким вполне законным и очень даже прибыльным делом я и занялся на досуге. Где-то через месяц я прервал свой контакт с магглом, сообщив ему о своем отъезде. Дело в том, что слухи распространялись быстро и скоро я был просто завален заказами лондонских магов-толстосумов, а аптека магглов приносила минимальный доход, не стоило тратить на них своего времени.

В общем, время летело совершенно незаметно. Не успел я оглянуться, как перевалило за половину июня. Периодически я наведывался на маггловскую почту, куда должно было прийти письмо от достопочтенной аббатисы. Жутко неудобное средство сообщения, но другого выхода у меня не было. Наконец, когда я уже начал терять терпение и задумываться о повторном визите в приют, пришло долгожданное письмо.

"Мистер Таккер, спешу сообщить вам, что ваша племянница была возвращена в приют вчера вечером. Если вы по-прежнему заинтересованы забрать ее на воспитание и оформить опеку, прошу уведомить меня письменно или посетить наш приют лично.

С искренним уважением, с. Мария.

И да поможет вам Бог во всех ваших начинаниях".

На следующее утро я уже стоял в вестибюле приюта. Под скрывающими чарами. Для начала надо было хотя бы посмотреть на ребенка.

Особняк уже проснулся. Где-то в глубине здания слышался плач младенца, быстрые шаги по коридору, звон посуды из кухни. Неслышно скользя по затертому коричневому линолеуму вдоль дверей, я чутко прислушивался, стараясь определить, где могут содержать двух-трех летних детей.

Внезапно дверь отворилась, и меня чуть не сбила с ног ватага мальчишек. Они вылетели из спальни и понеслись по коридору, вереща что-то нечленораздельное. Вслед за ними из комнаты вышла маленькая девочка. Когда она посмотрела в мою сторону, я почувствовал, как неистово забилось мое сердце. На меня в упор смотрели прозрачно-лиловые глаза, так часто преследующие меня в моих снах. Не отведя от меня взгляда, она уверенно пошла в мою сторону. Остановилась в паре шагов и звонким, не терпящем возражений, голосом поинтересовалась:

— Почему ты так долго не приходил?!

— Ты меня видишь?! — ошарашенно спросил я. Под моими чарами это было практически невозможно.

— Но ведь ты здесь! Как я могу тебя не видеть? — вполне резонно ответила она и подошла на шаг ближе. — Ты пришел за мной, правда?

— А ты хочешь пойти со мной? Прямо сейчас?

Я вовсе не планировал похищать ребенка из приюта, да в этом и не было необходимости, но то, что она была готова уйти со мной немедленно, наводило на определенные мысли.

— Я ждала тебя. Долго! — просто ответила Азарика и доверчиво взяла меня за руку и шепотом пожаловалась: — Они все время отдавали меня каким-то людям. А я ждала тебя. Пойдем отсюда.

Не особо размышляя, а что я, собственно, делаю, я распахнул мантию и подхватил ее на руки. Полузабытое воспоминание: теплая тяжесть ребенка под моим плащом. Как и в ту ночь, она доверчиво уткнулась носом в мою грудь и притихла. Не медля больше ни секунды, я быстрым шагом пролетел по коридору и скрылся за дверью. Ну их к Мерлину, эти маггловские документы, как-нибудь обойдусь. Тем более, чтобы забрать Азарику официально, мне бы пришлось подвергать аббатису Конфундусу, наколдовать фальшивые метрики, а ещё не известно, какие именно следящие чары наложил Дамблдор на мою палочку. Лучше не рисковать. Конечно, об исчезновении ребенка сообщат в полицию, но не думаю, что они смогут меня отыскать. По приметам достойного мистера Таккера, а именно на него наверняка падет подозрение, можно будет арестовать половину Англии. И в эту половину не будет входить ваш покорный слуга.

Отойдя от приюта пару кварталов, я нырнул в безлюдный переулок и аппарировал в Паучий тупик.

Уже стоя в своей гостиной, я осторожно опустил девочку на пол. Все произошло так быстро, что я до сих пор толком не рассмотрел свое "приобретение", поэтому уселся в кресло и поставил ее прямо перед собой.

Девочка была очень маленькая. Или не очень? Мерлин его знает, как должны выглядеть трехлетние дети. Хотя почему трех? Ей же всего два с половиной. Должно быть, монахини не поняли, что им подбросили новорожденную. Может быть, маленькие снежные эльфы отличаются от обычных детей? Но сейчас никаких особенных отличий я не заметил. На руках по пять пальцев, глаза, хоть и необычного, но вполне человеческого цвета, светло-лиловые. Если не приглядываться, их можно принять за светло-голубые. Уши, слава Мерлину, тоже вполне человеческие, маленькие розовые. Волосы светлые, заплетены в две косички. А вот у виска локон цвета вороньего крыла. Откуда он? В прошлый раз я ничего подобного не заметил, а вот сестра Мария упоминала об этой странной аномалии. Коричневое поношенное платьице дополняло образ совершенно обычного ребенка.

Пока я изучал внешность Азарики и предавался размышлениям, она, похоже, не менее внимательно рассматривала меня. И сделала неожиданный вывод:

— Ты красивый!

Оригинально! Вот уж не думал услышать комплимент от столь юной леди.

— Я буду жить здесь, с тобой?

— Да. Пока здесь. Потом мы, возможно, переедем.

Она удовлетворенно кивнула и стала рассматривать комнату. Затем, как будто вспомнив что-то важное, спросила:

— А как тебя зовут?

— Северус Снейп.

— Северус...

Она повторила вполне точно и пытливо посмотрела на меня:

— А ты случайно не знаешь, как меня зовут? Ну, по-настоящему?

— Ты не знаешь своего имени?

— Сестры звали меня Мэри. А те, кто забирал, каждый раз по-разному. И Бетти, и Сьюзен, и Лиззи. Но у меня же должно быть свое имя, правда?

Несчастный ребенок. Ее подбирали и бросали как бездомного щенка!

— Тебя зовут Азарика. Тебя так назвала мама.

— А где моя мама? Она придет?

— Нет, моя маленькая, она очень далеко...

Как объяснить маленькому ребенку, что ее мама умерла в темном подвале заброшенного дома? Если она еще про папу спросит, я вообще не знаю, что говорить. так что лучше отвлечь ее от такой скользкой темы.

— Может быть, ты есть хочешь? Или пить? Или еще что нибудь?

Она подошла ко мне вплотную и заговорщически прошептала:

— А у тебя конфеты есть? Шоколадные?

О Мерлин, она наконец уснула! Я обессиленно сел прямо на коврик возле кровати, на которой уютно посапывала Азарика, облаченная в наскоро подогнанную под нее ночную рубашку моей матери.

Кто бы мог подумать, что маленькие дети требуют столько сил, нервов, а главное, терпения?! Да легче сварить десять литров Феликс Фелициуса,чем провести день в обществе этого неугомонного создания. При этом нельзя сказать, что она была особенно капризной. Во всяком случае, она не плакала, не билась в истерике и ничего особенного не требовала. Она просто все хотела знать. Буквально все. От миллиона вопросов у меня шумело в ушах. Даже появилась навязчивая идея отправиться в приют и призвать сестру Марию к ответу за вопиющее вранье. Почему она называла Азарику спокойным, а главное, молчаливым ребенком? Это же настоящий тайфун! А еще ее надо было кормить, купать, укладывать спать, пытаться заплести косички — получилось с третьей попытки, рассказывать сказки и следить, чтобы она не упала, не застряла в перилах, не вывалилась в окно и не скатилась с лестницы.

О Мерлин, дай мне сил! Гигантским усилием воли я заставил себя подняться. Наскоро приняв душ, я рухнул на трансфигурированную из кресла кровать.

"Надо еще завтра посетить детские магазины и купить все необходимое, и что-то решить с детской комнатой", — пронеслось у меня в голове, и я провалился в сон.

Среди ночи я проснулся. Что-то довольно ощутимо давило на мою грудь. Открыв глаза, я обнаружил маленькую непоседу сладко спящей прямо на мне. Ее волосы щекотали мою шею, а в кулачке она сжимала край моей пижамной куртки. С мыслью о том, как это непедагогично, негигиенично и просто неприлично, я прижал ее к груди и провалился в глубокой сон.