Другие берега часть l, Другие берега часть ll - Предводительница Вольтури (гет)

Гермиона вошла в палатку со словами.

— Доброе утро!

— Доброе, — ответил Поттер и отошел к своей кровати. С замиранием сердца он застыл в ожидании ее реакции.

Грейнджер сначала подошла к столу. Ее сразу привлекли покупки и она начала их раскладывать. Ассортимент еды, которую принес Гарри, ее очень удивил. Сладкое давно не было на их столе, они всегда предпочитали покупать, что-то сытное и, которое долго не портится. Максимум с чем они пили чай — это печенье и то это было в самом начале из тех запасов, что взяла с собой Гермиона еще в Норе. А тут, словно праздник какой-то: несколько видов конфет, да и еще ее любимый пирог. Грейнджер любила сладкое, не до фанатизма конечно, когда без сладкого не представляют свою жизнь, но побаловать себя вкусненьким она была не прочь. И тогда словно по волшебству мир начинал играть разными красками. Вот и сейчас, увидев столько конфет, Гермиона не смогла скрыть своей радости и с улыбкой произнесла.

— Я поставлю чай, — она захлопотала на кухне, а Гарри был уже весь в нетерпении.

Поттер молча наблюдал, как подруга налила в чайник воды и поставила его на плиту, затем принялась расставлять блюдца с чашками на столе, после этого она выбрала самую красивую миску и высыпала в нее конфеты, только после этого ее взгляд неожиданно упал на свою кровать. Там лежал сверток.

«Неужели сюрпризы еще не закончились? Что же это может быть?» — с этими мыслями Грейнджер порхнула к своей кровати. Какое же было ее удивление, когда она среди упаковочной бумаги разглядела белые нежнейшие цветы. Сказать, что Гермиона была удивлена — это не сказать ничего. Что-то, но вот цветы на своей кровати она точно не ожидала увидеть.

— Какие же они красивые! — воскликнула она и прижала букет к груди, ее сердце начало биться чаще, а взгляд сам собой сразу упал на кровать Уизли. Грейнджер на мгновение подумала, что он мог вернуться и вот таким способом попытался заслужить ее прощения, может даже и конфеты он принес. Но какое же было ее разочарование, когда она увидела, что его кровать была пуста: ни куртки, ни рюкзака. Грейнджер с надеждой огляделась по сторонам, Рона нигде не было, но зато был Гарри, который сидел неподалеку и боковым зрением наблюдал за ее реакцией.

«Значит, это был Гарри, — про себя подумала Гермиона. Конечно, она немного расстроилась, но быстро взяла себя в руки, так как ни в коем случае не хотела этим обидеть друга. Она даже почувствовала некую вину перед ним. — Глупая, как я могла надеяться на то, что Рон вернется и найдет нас так просто на новом месте. Это ведь невозможно! Так, мне нужно успокоиться и больше даже не мечтать об этом, иначе я могу сойти с ума, — она поднесла букет к лицу и вдохнула его аромат и тут же почему-то вспомнила о маме и о доме. Их двор всегда был усыпан цветами, с самой весны до поздней осени цветение одних цветов сменялось другими и почти полгода они радовали глаз. Ее мама с самого детства прививала ей любовь к природе, она научила ее, как ухаживать за растениями, чувствовать их и, отдавая им свою энергию, получать ее с торицей взамен.

Немного горькие, но все равно приятные воспоминания нахлынули на Гермиону. Она еще немного полюбовалась цветами, провела рукой по нежным лепесткам и неожиданно спохватилась, что их нужно поставить в воду. Грейнджер вернулась на кухню, положила цветы на стол и стала искать емкость для них. Довольно быстро среди посуды она нашла подходящий кувшин, набрала в него воды, затем освободила цветы от упаковочной бумаги и, расправив их листочки, поместила их в глиняную емкость. Недолго думая, кувшин она поставила на тумбочку у своей кровати.

Поттер не находил себе места, он не мог понять угодил ли он ей с подарком или нет, и уже начал сомневаться уместен ли был его подарок в такой ситуации? В общем, заниматься самоугнетением для Гарри было обычным делом.

К этому времени вскипела вода в чайнике, и он оповестил всех об этом громким свистком.

— Гарри, иди к столу, — позвала Грейнджер, разливая кипяток по фарфоровым чашкам.

Поттер нехотя встал с кровати, он себя чувствовал немного неловко, реакция подруги была необычной, она до сих пор никак не отреагировала на его подарок. Хотя тот факт, что цветы она отнесла на свою тумбочку, говорило о том, что они ей понравились, для него этого уже было достаточно.

Ребята уселись за стол, и между ними повисло неловкое молчание, никто не решался начать разговор. Гермиона сделала это первой.

— Спасибо!

— Не за что, — произнес Гарри и опустил взгляд, уставившись на белую чашку с голубым орнаментом, от которой красивыми завитками вверх поднимался пар.

— Я чувствую твою заботу, и правда очень ценю это, — она крепко сжала в руке чайную ложечку, ей сложно было подобрать нужные слова. — Ты столько для меня делаешь, а я вместо того, чтобы быть тебе опорой заставляю лишь волноваться. Я ведь и правда в последнее время была сама не своя. Я замкнулась в себе, окунулась в свои проблемы и отстранилась от тебя, тем самым заставила переживать. Прости.

— Ты не должна извиняться. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Поверь, я чувствую то же самое. Да, что душой кривить я один во всем виноват. Столько наговорил Рону, да и еще на дверь ему указал. И самое главное, ведь даже не попытался его остановить, — Поттер вновь уставился на чашку, эти воспоминания были для него слишком болезненные, ведь угрызения совести одно из самых сильнейших чувств.

— Нет, только не вини себя! Значит, так должно было случиться. Это был его выбор, а вот мы с тобой из-за этого теперь страдаем, — она сделала небольшую паузу и потом продолжила. — Гарри, я знаю, что и тебе очень тяжело, а я вот повела себя, как эгоистка. Мне очень стыдно. Прости меня, пожалуйста, — она тяжело вздохнула, хотела еще что-то сказать, но подступивший комок к горлу не дал ей этого сделать. За все это время они с Гарри ни разу не разговаривали по душам, а все держать в себе было уже невозможно.

Поттер не выдержал и встал из-за стола, он подошел к ней и обнял ее. Объятья между ними были обычным делом, они всегда поддерживали друг друга, и он не мог понять, почему сейчас между ними возникла некая отстраненность, и он решил это исправить. Гарри прижал ее к себе, нежно обняв за плечи, она выглядела сейчас такой беззащитной и хрупкой, что ему захотелось укрыть ее сейчас от всех проблем и невзгод. Когда ее плечи стали слегка содрогаться от рыданий, у него внутри все перевернулось, женские слезы — вот с этим противником он сражаться был не в силе. Гарри всегда терялся при виде женских слез. Он мог победить дракона, выстоять в битве с самым сильным противником, но стоило ему увидеть плачущую подругу, он сам становился беззащитным. Аккуратно подбирая слова, Поттер произнес.

— Не переживай. Рон обязательно справится. И мы справимся. Уверен, он уже сто раз пожалел о том, что ушел. И ругает себя, почем зря.

— Я знаю, — утирая слезы, произнесла Грейнджер. — Очень надеюсь, что он не попадет в руки пожирателей.

— Не попадет. Рон выкрутится, он сможет, — Гарри с еще большим трепетом прижал ее к своей груди, испытывая при этом, очень нежные чувства, потом немного отстранился и заставил подругу взглянуть ему прямо в глаза.

— Обещай, что больше не будешь плакать. Мне очень тяжело видеть тебя в таком подавленном состоянии. Вот честно я тогда не знаю как себя вести, видишь, меня тянет на различные подвиги, — улыбнулся он. — Надеюсь, тебе цветы понравились?

— Очень, — она шмыгнула носом и улыбнулась ему в ответ. — Я настолько люблю цветы, ты даже представить себе не можешь. И несмотря на то, что они со временем увядают, я за эти несколько дней успеваю насладиться ими и зарядиться положительной энергией, — Гермиона сразу оживилась. — А еще я люблю сладкое и шарлотку! Ну надо же! Ты меня настолько успел изучить за это время. Я очень дорожу нашей дружбой, — в ее глазах засверкали лукавые искорки. Гарри сидел на корточках прямо напротив нее и не отводил от нее взгляда. Грейнджер пригладила его взъерошенную челку на бок, но она все равно торчала во все стороны. — Даже не проси больше тебя стричь. Они у тебя растут с невероятной скоростью, — она еще раз наградила его своей улыбкой, пытаясь усмирить его непослушные волосы.

Гарри был доволен, как никогда, здесь и сейчас он получал искреннее наслаждение: его подруга с ним разговаривает, улыбается, и нет больше недосказанности между ними. Они излили друг другу свои души и разделили боль на двоих. Взаимная поддержка дорого стоит, это лучше, чем сидеть и молча страдать по разным углам.

— Пока мы с тобой болтали наш чай, наверное, уже остыл. А я уже хочу попробовать конфеты в шоколаде. Не поверишь, я уже забыла их вкус, — просияла Гермиона.

Поттер вернулся на свое место, на сердце у него отлегло. Жизнь налаживалась.

* * *

Вечером этого же дня Гарри лежал на кровати, перед ним быстро размахивая маленькими крылышками, летал золотой снитч, тот самый первый его трофей. Дамблдор завещал его ему. Он им троим, сделал посмертные подарки. Рону достался делюминатор, который он использовал, как выключатель света для баловства, Гермионе была завещана книга сказок Барда Бидля, а вот ему, кроме снитча, еще достался меч Гриффиндора. Тут и без слов понятно, что эти подарки были им сделаны неспроста, в них был сокрыт какой-то смысл, но вот ребята никак не могли до него дойти. Все, кроме меча пока для них оставалось загадкой. Они уже поняли, что именно меч может уничтожить крестраж, а вот его местонахождение для них оставалось загадкой, так как было известно, что он неожиданно пропал.

Поттер лежал и разглядывал маленький неугомонный шарик, ловил его и опять отпускал.

«Что же в нем сокрыто?» — про себя подумал Гарри, приглядываясь к снитчу. Он поднес его ко рту и подышал на него, надеясь, может на нем есть какая-нибудь надпись, рисунок или еще что-нибудь. И тут его удивлению не было предела. Сразу же, как он убрал снитч ото рта тут же на его поверхности по кругу побежали буквы, складываясь в слова, и он смог прочитать следующее: «Я открываюсь под конец».

— Гермиона! — тут же закричал Поттер и так быстро подорвался с кровати, что чуть не упал. Грейнджер сидела в кресле и читала книгу, она была очень удивлена, так как не могла понять, что же могло случиться у Гарри.

— Я все это время ломал голову, для чего мне Дамблдор мог оставить мой первый снитч. Я пытался его открыть, но, увы, он не открывается.

— Я тоже думала, что Дамблдор возможно что-то положил в него, ведь они обладают телесной памятью. Мне казалось, стоит тебе взять его в руки и он откроется. Но ничего такого не произошло.

— Все верно ведь они обладают телесной памятью. Но свой первый снитч я поймал не рукой. Я чуть не проглотил его. Помнишь? Смотри, — он прикоснулся губами к шару и на нем тут же забегали буквы. — Как ты думаешь, что это может значить? — он передал шар в ее руки и расположился на полу прямо у нее ног.

— Я открываюсь под конец, — шепотом проговорила Гермиона. — Даже не знаю, — задумалась она. — Видимо эта тайна откроется нам чуть позже. Ты же знаешь Дамблдора, он был невероятным стратегом. Он заранее все спланировал и был уверен, что мы обязательно найдем разгадку. Ты знаешь, я тоже кое-что нашла, — проговорила Грейнджер. — Я уже не раз прочитала эту книгу, — она указала на сказки Барда Бидля в своих руках. — И вот меня немного смутил вот этот знак, — Гермиона пролистнула несколько страниц и, найдя нужную, показала ему странный рисунок. Там был изображен круг внутри, которого был треугольник, поделенный надвое чертой. — Тебе не кажется, это странным изображать подобный рисунок в детской книжке. И да, он не напечатан, а выполнен чернилами. Интересно кому это понадобилось?

Гарри пригляделся к рисунку и неожиданно заявил.

— Знаешь, а я уже видел его. У отца Полумны был точно такой же медальон. На свадьбе Била и Флер я имел честь с ним познакомиться и сразу обратил внимание на украшение на его шее. Он мне сразу бросился в глаза. Я подумал, что это их специальные символы и штучки, которые присущи их семье. Я тогда не придал этому большого значения, а вот теперь так не думаю.

— Возможно, Ксенофилиус сможет пролить свет на этот знак. Как ты думаешь, может нам нужно его посетить?

— Можно конечно, но сначала я хотел бы побывать в Годриковой Впадине. Не знаю почему, но меня тянет именно туда. Я как узнал, что Дамблдор тоже из этих мест, то больше чем уверен, что он, возможно, спрятал там что-нибудь. Там ведь может находиться меч. Что скажешь? — Гарри вопросительно посмотрел на нее.

— Не знаю, но это возможно, — Гермиона на мгновение задумалась, а потом продолжила. — Это место много значит и для Лорда. Он потерял там свою силу. Там-то он и будет тебя ждать, — вздохнула она. — Но с другой стороны Дамблдор действительно мог оставить в Годриковой Впадине какую-нибудь подсказку. Возможно, нам и нужно отправиться туда, чтобы больше не гадать.

— Спасибо, что поняла меня, — Гарри еще ни разу не был на месте гибели своих родителей, просто не находил в себе сил, а сейчас видимо созрел. Он очень боялся туда отправиться и в то же время очень этого хотел. И ему даже не верилось, что это может произойти так скоро.

Эта ночь выдалась очень ветреной и ребята решили, что никто их них на улице не будет дежурить, и они оба переждут непогоду в палатке. Порывы ветра порой были такой силы, что их временное укрытие просто ходило ходуном. Естественно ни Гарри, ни Гермиона не смогли сомкнуть даже глаз, они лежали на своих кроватях и прислушивались к ужасающим звукам разбушевавшейся стихии.

— Я, наверное, пойду, укреплю палатку, — проговорил Гарри. — Боюсь, что еще чуть-чуть и мы можем остаться без крыши над головой.

— Хорошо, только будь острожен. По звукам там творится что-то ужасное, — еще бы, ведь они расположились практически на пустыре. Возле них росло всего несколько деревьев, которые умудрились как-то вырасти среди камней, и больше в округе ничего не было. Поэтому ветру здесь, было, где разгуляться.

— Хорошо, буду! — повысив голос, произнес Поттер, пытаясь перекричать завывающий, словно дикий зверь ветер.

Не прошло и несколько минут, как до Гермионы донесся характерный звук удара и крик Гарри.