Другие берега (гет)

Сириус не знал, получится ли у него это сделать или нет, но не попробовать он просто не мог. Блэк почти отговорил Алека, в своих мечтах, можно сказать, уже принимал благодарности от Джейн за отлично выполненную работу, а тут такой облом…

Фигура вампира медленно уплывала вдаль. Блэк зашагал вслед за ним, нужно было действовать как можно быстрее. В ментальной магии Сириус был не силён, потому что практики ноль. Единственное, что ему неплохо удавалось, так это чтение чужих мыслей, правка своих воспоминаний, ну и, естественно, защита их от чужого вмешательства. А вот внушить что-то он даже не пробовал никогда. Блэк планировал сделать так, чтобы Алеку вновь захотелось жить, вернуть ему любовь к жизни и для начала он решил вытащить из памяти вампира все его самые лучшие воспоминания.

Алек был ослаблен и поэтому данному влиянию сопротивлялся совсем недолго, блок вампира Сириус преодолел достаточно быстро, и в памяти Алека начали появляться красочные картинки, которые были родом из его детства. В одной из первых он увидел лицо матери. Она улыбалась ему и гладила по голове, приглаживая его вечно лохматую шевелюру. Её голос звучал так нежно, убаюкивающе, один взгляд матери мог успокоить его и позволял забыть напрочь любую беду. За это долгое время Алек успел забыть, как она выглядела, корил себя за это, но как ни старался, вспомнить её лица не мог. А тут — о чудо, он видит её, как живую. Вампир даже замер на месте, чтобы не спугнуть это видение. Он хотел его продлить как можно дольше, но оно надолго не задержалось, сменилось другим.

Алек увидел отца, его крепкие руки подхватили его и стали подбрасывать вверх, ощущение полёта и радости, а также уверенность, что отец обязательно его поймает. Алек слышал свой смех, громкий, заливистый, этот момент его жизни действительно был одним из самых счастливых. Опять ощущение полёта, аж дыхание спёрло, но страха не было. Вновь и вновь руки отца подхватывали его и крепко прижимали к себе. Отец был французским солдатом и всегда пах порохом. Вот и сейчас Алеку в нос ударил до боли знакомый запах. Затем картинка резко сменилась, на этот раз он не только увидел, но и почувствовал мамины объятья. Перед сном, она всегда им с Джейн рассказывала сказки, в отличие от отца, мама пахла молоком и сдобой. Каждый вечер её сказки были неким ритуалом, и они с сестрой всегда их ждали с большим нетерпением. У них было ощущение чуда и волшебства, чуть позже эти чудеса они смогли творить и сами. Свой первый магический выброс Алек тоже вспомнил именно сейчас, и это ощущение чуда было очень запоминающимся. Его семья не была богатой, и сладости не так часто бывали на их столе. А Алеку настолько захотелось лимонного шербета, хоть убей, он просто млел от одного его запаха, а мама их баловала сладостями только по праздникам. До ближайшего праздника было ещё очень далеко. Желание Алека было такой силы, что он зажмурился и постарался визуализировать его, представив цвет шербета, консистенцию и даже посуду, в которой он находился. Открыв глаза, Алек увидел перед собой креманку с таким желанным для него лакомством. Видимо, это было для Алека настоящим событием и ярким пятном отложилось в его памяти, что сейчас неожиданно всплыло, как одно из приятных воспоминаний. Затем было несколько картинок про его сестру, она всегда, как гора, вставала на его защиту. С самого детства Джейн его опекала, несмотря на то, что они родились с ней в один день. Её заботу и участие в своей жизни он чувствовал всегда, даже когда они выросли и были обращены. Она по сей день заботилась о нем и очень переживала. И это всё, несмотря на её жесткий и властный характер, любовь Джейн вампир чувствовал всегда, на протяжении всей своей долгой жизни.

«Береги себя, сынок, — эту фразу он много раз слышал от матери и отца. Алек рос очень подвижным ребенком и буквально каждый день набивал если не шишки, то синяки обязательно. Родители очень дорожили им. Также эту фразу он слышал и от Джейн. Сестра всегда готова была протянуть ему свою руку помощи. И тут вампир задумался, а правильное ли он принял решение? Если бы его родители были живы, то непременно осудили бы его за это. А Джейн. Как же она будет теперь без него, совсем одна и тем более, находясь в бегах от Вольтури? Удивительно, а ведь до этой минуты Алек даже не задумывался об этом, что по его вине сестра должна терпеть такие лишения и он, как предатель, оставляет её одну. У парня неожиданно проснулась совесть, и так неприятно от этого стало в глубине его вампирской души, словно кошка заскребла, да так противно и даже не одна, а целой компанией делали своё грязное дело.

Алека посетила мысль, что его решение сопоставимо с предательством родного человека, а также матери и отца, которые до последнего заботились о нём. Само решение о самоубийстве уже не было для него приоритетным.

Сириус всё это время стоял позади вампира, чтобы не мешать и продолжал свое воздействие, и видя, что он на правильном пути, попытался попробовать внушить ему любовь к жизни. Но, видимо, что-то пошло не так... Вампир резко повернулся к Сириусу, зашагал к нему с сияющими глазами и неожиданно для него бросился к нему в объятья со словами:

— Ты даже себе представить не можешь, как я тебя люблю!

Блэк так и замер в недоумении — такого результата он точно не ожидал. Похоже вместо любви к жизни, он внушил парню патологическую любовь к себе…

* * *

Северус и Кэмэрон замерли у изголовья кровати, на которой лежала Гермиона. Поттер сидел рядом с возлюбленной, ни на секунду не выпуская её руки. Всё внимание было направлено только на Грейнджер. Гарри даже дышал через раз, настолько он чувствовал себя волнительно. Чудо-эликсир едва был сварен, как им спешно напоили тех, кто начал активно терять энергию в этом мире. Поттер тоже выпил свою порцию зелья. Он не подавал виду, но уже тоже начал ощущать слабость, так как действие предыдущего эликсира постепенно сходило на нет. Гарри, как мог, сопротивлялся, но чем дальше, тем ситуация усугублялась, поэтому новое зелье было сварено, как раз вовремя.

Поттер чувствовал, как его силы постепенно возвращаются, энергия начинала наполнять всё его тело, голова перестала кружиться и тёмные круги больше не мелькали перед глазами. Гарри в ужасе подумал, что же пришлось пережить Гермионе, если он уже сейчас начал терпеть такие неудобства. У него болезненно сжалось сердце, Поттер держал возлюбленную за руку и не отводил взгляда от её лица. Изменения в её состоянии были, но их едва можно было заметить. Цвет лица из бледного стал нежно розовым, дыхание выравнялось, её грудь плавно подымалась при вдохе и так же плавно опускалась при выдохе. Это уже вселяло надежду, но Гарри хотелось большего. Да, что там говорить, все здесь присутствующие хотели одного — чтобы Гермиона, наконец, очнулась и нашла в себе силы открыть глаза.

Северус тоже был очень взволнован, зелье готовилось по его специальному рецепту, оно было годами проверенно, но вот в таких тяжёлых случаях он не использовал его никогда, максимум, восстановление после тяжёлой болезни. С годами Снейп его усовершенствовал, добавил новые ингредиенты, да и сейчас максимально постарался подстроить под ситуацию с Гермионой — ведь на кону была её жизнь. Тут надо было искусственно заблокировать выход энергии и позволить ей накапливаться, а не просто приходить и тут же уходить. Ещё до прибытия сюда Северус знал, с чем ему придётся столкнуться здесь, поэтому заранее всё продумал и сварил нужное лекарство, только использовать его по назначению не пришлось, оно было благополучно разбито… Большой удачей было встретить здесь Кэмэрон и не без её помощи сварить новое зелье.

Именно поэтому Снейп волновался сейчас не меньше Гарри, он себя чувствовал ответственным за ребят. Ведь что может быть ценнее жизни? Зельевар пообещал себе, что приложит максимум усилий, чтобы доставить Гарри и Гермиону домой в целости и сохранности. Северус не без улыбки наблюдал плоды своих стараний. Кэмэрон стояла рядом с ним и тоже видела это.

— Я даже не сомневалась, что у вас всё получится, — проговорила шаманка, одарив зельевара тёплой, словно материнской, улыбкой. — Вы мастер своего дела.

— Спасибо, — одобрение Кэмэрон для Северуса было некой наградой. Он не понимал, почему для него её слова имели такое значение, ведь Снейп никогда не нуждался в чьей-то похвале, Северус всегда и сам знал, что любое дело, за которое берётся, он выполняет на пять с плюсом, если не больше. Снейп всегда был о себе высокого мнения и ему не требовалось для этого взгляда со стороны. Всё потому, что с людьми он сходился неохотно: ни друзей, ни даже знакомых, которые могли зайти к нему на чай, у него не было. Даже свой день рождения он привык проводить в одиночестве, никогда и никто его с этим днём не поздравлял. А вот эта шаманка его сразу к себе расположила. Да потому что характер у них был одинаковый. И он и она любили доводить начатое дело до конца, и чтобы оно выполнено было идеально. Да и требования к окружающим у них были схожи.

Впервые Снейп спокойно начал общение с совершенно незнакомым ему человеком. Работать с ней в паре для него было одним удовольствием, зельевар чувствовал её силу, да и опыта у неё было предостаточно. Ну и поговорить им было о чём. От неё веяло материнским теплом, Северус за всю свою жизнь так и не познал его в полной мере, хотя и сиротой он никогда не был.

Нельзя сказать, что его родная мать Эйлин не любила Северуса, нет, она его очень любила, ведь он был её единственным ребёнком. Просто мать никогда не показывала ему своих чувств, была сдержана с Северусом и очень требовательна. Дома всегда была напряжённая обстановка, не было и дня, когда мать с отцом не ругались. Она не познала семейного счастья и периодически срывалась на сына, поэтому Северус старался быть незаметным и высовывался из комнаты, только чтобы поесть. Мать потом жалела о сказанных словах в порыве гнева, извинялась, Снейп прощал её, потому что очень любил и жалел. Эйлин умерла тихо и ушла из жизни Северуса практически незаметно, оставив в сердце зельевара невосполнимую пустоту. Вот эту самую пустоту за такой короткий срок смогла заполнить Кэмэрон и это было удивительно.

Шаманка воспитала в резервации не одно поколение, её большого сердца хватало на всех. Она могла найти подход к любому. Даже несмотря на её вспыльчивый характер, Кэмэрон любили все без исключения и всегда шли к ней за советом, который действительно был на вес золота. Она всегда давала то, чего человеку больше всего недоставало. Вот взять, к примеру, Гермиону, её тоску по родителям она считала без ошибки и попыталась окружить материнской заботой, Джейкобу и его сёстрам она с радостью заменила мать, кому-то из детей в резервации требовалось и отцовское воспитание, особенно подросткам. Они часто отбивались от рук, и тут шаманка тоже не была безучастна — делала нужные вливания, и они становились шёлковыми, как прежде. Никто и никогда не обижался на неё, прислушивались и зачастую считали второй мамой и всеобщей бабушкой.

Своих детей у Кэмэрон не было, поэтому она дарила свою любовь всем без остатка. Вот и Северусу она постаралась тут же дать то, чего ему так не хватало, то, что он потерял в своё время. Взгляд, тон голоса, одобрительное похлопывание по плечу, и добрые слова подействовали на зельевара благосклонно. Он и сам был этому очень удивлён. Под её влиянием Снейп и сам начал изменяться, его лицо не было уже таким грозным и безэмоциональным, и в тот момент, когда ресницы Грейнджер вздрогнули и медленно, но верно взмыли вверх, явив её глаза этому миру, он вместе с шаманкой радовался, словно ребёнок. Они смеялись и обнимались на пару.

Таким Северуса не видел ещё никто и никогда, даже он сам не мог припомнить, чтобы с ним подобное происходило. То ли Кэмэрон так на него повлияла, то ли Снейп уже созрел для этого, но суть была одна — Северус был счастлив за других и чувствовал себя от этого просто здорово.

Гарри — не передать словами то, насколько его переполняли эмоции, поймать на себе долгожданный взгляд любимой — не это ли настоящее счастье?

— Наконец-то ты опять с нами, — произнесла шаманка, не скрывая свою улыбку, — Набирайся сил, милая, — с этими словами Кэмэрон взяла Северуса под руку и спешно увела из комнаты, она догадалась, что ребята хотели бы сейчас остаться наедине.

— Я… Я…, — голос Гарри срывался, от комка в горле ему сложно было говорить, — Я так боялся тебя потерять, — Поттер поднёс её руки к своим губам и крепко поцеловал их, вдыхая полной грудью аромат её кожи. Он так скучал по её запаху и сейчас наслаждался им до головокружения. Её пальчики показались ему такими хрупкими, силы в её руках ещё не было, ладошки ослаблено лежали в его руках. Ему так хотелось прижать её к себе, крепко обнять, но пока она полностью не пришла в себя, боялся причинить ей боль. Гермиона была сейчас такой хрупкой и слабой.

Грейнджер ещё ничего не могла ему ответить и лишь слегка улыбнулась, показывая всем видом, чтобы он не переживал — она здесь и больше никуда не денется. Да и до этого Гермиона нигде не пропадала, она всё чувствовала и слышала, только вот не могла ничего ответить и движений была лишена. Никто даже представить себе не мог, каково это, всё осознавать и не иметь возможности ничего сделать. Она потеряла контроль над своим телом с того самого момента, когда Алек в последний раз обездвижил её, чтобы не дать Гарри похитить. Всё это время она жила словно в подвешенном состоянии — вроде и здесь, а вроде и нет её. Такой беспомощной Грейнджер не чувствовала себя ещё никогда. Её жизнью распоряжался кто угодно, только не она сама, любые её попытки вновь всё взять в свои руки были обречены на провал — энергия была практически на нуле и жизнедеятельность поддерживалась на минимальных её остатках. Страдания по ней Алека не прошли для неё незамеченными, но, несмотря на это, его боль не трогала Грейнджер, она чувствовала к нему лишь злость, видя в нём только причину, по которой они с Гарри не могут сейчас быть вместе. После того, как вампир добровольно отдал её, отказавшись во имя спасения, только тогда Гермиона смогла оценить его жертву и даже немного зауважала — его поступок в полной мере доказывал силу его чувств к ней. В тот самый момент, когда Гермиона впервые за долгое время разлуки оказалась в объятьях Гарри, услышала его голос, она наконец немного успокоилась и тем самым чуть не спровоцировала остановку своего сердца, чем до смерти напугала любимого. Тогда, не без труда конечно, Поттер смог вернуть её к жизни, вытащил буквально с того света и продолжал это делать всё это время, не переставая. Связь между ними была такой силы, что даже смерть была бессильна, чтобы их разлучить. Они вдвоём смогли обмануть даже её.

Гермиона смотрела на Гарри и не могла наглядеться на него. Он давно был не стрижен, волосы торчали в разные стороны, через круглые очки на неё смотрели такие родные зелёные глаза. На правой щеке была небольшая ссадина и подбородок испачкан, Грейнджер хотела дотронуться до его небритой щеки, но ещё не могла поднять руки, да и голос куда-то пропал.

Гарри и Гермиона просто молчали и понимали друг друга без слов, мысленно делясь друг с другом своими тяготами и переживаниями, которые им пришлось пережить, находясь в разлуке.

— Я даже не представляю, что со мною было, если бы ты покинула меня, — эти слова Поттер произнёс со слезами на глазах, так как подобные мысли не раз посещали его и во время поисков Гермионы, и в тот момент, когда её дыхание остановилось. Все нахлынуло разом, заставляя заново пережить страшные мгновения, — Только ради тебя одной я живу, дышу и вообще существую. Ты мой смысл жизни, моя Вселенная, ты весь мир для меня. Нет тебя — и меня тоже нет. Мне сложно передать словами, что я чувствовал, находясь от тебя вдали — я не жил, а существовал. Когда я узнал, что тебя можно вернуть, то даже не раздумывая, отправился за тобой и сделал бы это ещё тысячу раз, если бы понадобилось. Но умереть, к сожалению, можно только один раз, — пошутил он и ещё раз приник губами к её руке, — Но я тоже не умер. Представляешь? И для меня нашёлся якорь. Теперь мы с тобой не расстанемся никогда. Спорим, ты ни за что не догадаешься, кто ради меня пожертвовал собой? — Гермиона улыбнулась, она уже догадалась, кто им может быть. Грейнджер слышала голос Снейпа и уже тогда предположила, что он прибыл сюда не так просто. Гарри её догадки только подтвердил.

— Представляешь — это Снейп!

Гермиона улыбаясь, слушала Гарри, пока он ей во всех красках рассказывал, как узнал о клятве Северуса, данной его матери Лили, потому что безответно и искренне любил её, а также поведал о том, что Снейп не раз уже спасал ему жизнь. Грейнджер не могла поверить, что на всё это способен её бывший преподаватель. Ей было приятно слышать об этом, и она ненароком сравнила Снейпа и Гарри. С одной стороны, они такие разные, а с другой, очень похожи — они оба решились на очень смелый поступок. Пожертвовали собой ради другого. И все это сделали из-за любви, как бы ни банально это сейчас звучало. Только Снейп исполнял долг перед давно ушедшей в мир иной возлюбленной, а Гарри ради неё одной.

Грейнджер с интересом слушала, как Поттер рассказывал ей о своих злоключениях, о том, что до прибытия сюда им удалось уничтожить почти все крестражи и остался только один — змея. Он высказал свою надежду на то, что ребятам удастся её убить, и тогда Волан-де-Морт останется без дополнительной защиты и будет уязвим. Потом он взахлёб сообщил возлюбленной о том, как повстречал здесь Сириуса, а еще Элис, о существовании которой он даже не подозревал. Пока Поттер, не переставая, тараторил, Гермиона наконец-то начала ощущать своё тело и даже нашла в себе силы произнести:

— А я вот всё жду, когда же ты меня обнимешь, — голос Грейнджер был немного хриплым, она и сама узнала его с трудом — всему виной было долгое молчание. Даже несмотря на это, он был вполне узнаваем.

Поттер не растерялся и тут же произнёс:

— Прямо сейчас! — и теперь с большим удовольствием заключил свою возлюбленную в крепкие объятья.