Прячься (джен)

Приглушенный голос Торговца скрасил утро после тяжелой ночи.

Общество какое-никакое. Хотя и докучливое.

— Приятель, я не при делах был! Клянусь, я ни причем! Ты же знаешь старину Тони!

Отпив кофе, я перевернул страницу книги.

— Слушай, что мне было делать… Этим людям не отказывают.

А вот это интересно. Я неспешно перевернул страницу, пробежал глазами пару строк, но он замолк. Пришлось пройти к люку, отпереть его и спросить напрямую.

— Что ты имел ввиду?

— Хочешь я тебе свой дом отдам? — Торговец быстро сообразил, что проговорился. — Перепишу на тебя имущество? Хочешь деньгами возмещу?

— На что мне твои галеоны, — сплюнул я.

К тому же твой товар у меня.

Торговец отпихнул от себя труп, который уже начинал пованивать.

— Что, не нравится? — любезно поинтересовался я, подтаскивая стул к люку, чтобы иметь возможность любоваться этим зрелищем. — Возможно, с тобой произойдет то же самое.

— Я как между молотом и наковальней, — взмолился Торговец. — Вы между собой не можете разобраться, а платит за все бедняга Тони.

— Ты жив и здоров, — заметил я, возвращаясь к своей книге. — В отличие от некоторых.

— Ага, дела лучше некуда!

— Прекрати вопить, — предупредил я назидательно.

— Запах ужасный.

— Ничего не поделаешь. С трупами такое случается.

— Я принимаю твою позицию целиком и полностью. Я подсыпал твое же зелье тебе в напиток — дрянное дельце. Но я завишу от этих ребят.

— Теперь уже нет. Кстати, не за что.

— Премного благодарен! — сорвался Торговец. — Товар пропал! Сроки горят! И кому за это отрубят голову? Конечно, Тони!

— Если только сперва я не отрежу тебе язык.

Он затих. Через некоторое время я даже с любопытством заглянул внутрь. Он сидел там, на глубине, поджав колени, практически в обнимку с трупом.

— Придется ненадолго тебя покинуть, — с сожалением в голосе сообщил я, захлопывая крышку. — Не скучай. Я тебя замурую тут, к слову.

Для гостей все самое лучшее.

* * *

Мой напарник оказался нервным типом. Он крутил головой, как заведенный, и держал палочку наготове все то время, что мы сидели в баре.

— Боже, прикрой ее мантией, — фыркнул я.

Признаться, у меня тоже нервы были не на месте. Мания преследования достигла невероятных высот.

Чудная парочка психов из нас вышла.

Надо отдать должное. У Темного Лорда все-таки довольно изощренное чувство юмора.

Мы не вели объект, а сторожили. Так что о неприметности можно было не волноваться.

Вот я и опустился до уровня обычного телохранителя.

После дежурства Макнейр звал меня выпить, и я был склонен согласиться. Оставаться в одиночестве было тяжко, хотелось забыться. Дружелюбие Макнейра настораживало, но в то же время я надеялся что-нибудь из него выудить.

— Что у тебя там? — мой напарник тыкал палочкой в нос официанту. — Ты за нами следишь, сукин сын?

— Ва-ва-ваши напитки, сэр!

— Мы ничего не заказывали, — произнес я, оттаскивая напарника в официанта.

Не хотелось сознаваться, но я тоже напрягся.

— От джентльмена, который поднялся наверх, — официант с испугом косился на моего напарника.

— Поблагодарите его, — сухо сказал я, а сам сжимал и разжимал руки, унимая дрожь.

Первым делом я не преминул рассказать о случившемся Макнейру. Собственно, общих тем у нас особенно и не было.

— Он настолько психованный, что не может отличить аврора от официанта.

— А я считал себя главным сумасшедшим, — рассмеялся Макнейр, выслушав рассказ о моих бедах. — У тебя же, оказывается, почетное второе место.

— Спасибо, — проворчал я, осушая бокал и требуя новый.

— Вот это по-нашему, — похвалил Макнейр, повторяя за мной.

Он оказался на удивление немногословным и нетребовательным собутыльником.

* * *

Это ботинки отца? Чтоб меня. Я споткнулся в темноте и обнаружил их. Посветил палочкой. И впрямь. Надо выкинуть.

А это что? Комод.

Кто переставил мебель? Почему я на все натыкаюсь?

Вот это да! Я пьян.

Все случается в первый раз.

Лучше вообще никогда не трезветь. Безопасней для нервов.

Первым делом я направился к люку и отворил его.

— А, это ты, — простонал Торговец.

— Ожидал кого-то другого? Прости, что разочаровал.

Какое-то время я просто смотрел на дыру в полу, в которой двое суток просидел этот человек. Впритык к трупу другого человека, которого я убил.

Мне вспомнился недавний разговор Рабастана о ноже. Я живо представил, как он входит в тело Торговца. И в то же мгновение он вонзался и в мой живот.

Раз за разом. Я стер с лица следы опьянения и отчетливо уловил, что не хочу этого.

Просто не могу. Потому что я знаю, каково быть жертвой.

Смогу ли я избавиться от иллюзии, будто испытываю это вместе с ними? И снова испытать катарсис, который приносит пытка другого живого существа?

Что-то во мне разладилось. Я с грохотом захлопнул крышку над головой Торговца.

Все это было страшным сном. И должно быть забыто раз и навсегда.

Я очнулся в своей комнате, в постели, в которой спал с десяти лет.

Мне нельзя быть тем, кем был. Тот путь в никуда. Он превращает меня в ничтожество.

Сколько притворства, Северус.

Ты не изменился ни капли с тех пор, как лежал здесь и прикидывался, что не слышишь криков родителей. Ты дрожал как лист, опасаясь, что отец зайдет в комнату.

Только теперь он придет не один. С ним будут вампир и бородач.

Мне этого не вынести. Если я сейчас же не перестану думать об этом, то уничтожу себя.

Сорвавшись с места, я бросился в гостиную. Меня трясло с ног до головы.

Где оно?

Книги, пустой котел, свертки.

Где-то здесь, в одном из них.

Пучок Дурманящей травы. Конечно, он пользовался спросом и всегда был в ассортименте Торговца.

Совсем не правильно. Но без этого никак.

Я нашел первое попавшееся успокоительное, растер над ним сухой стебель и проглотил залпом.

Сесть в кресло, отвлечься книгой? Я расположился за портьерой. Поминутно отдвигая ее и выглядывая на улицу. Мне чудилось, что кто-то пробирается к дому через заросли.

Естественно, это было не так. Вряд ли они найдут меня тут.

А если это коварный план: дать мне вкусить свободы, а потом заковать снова?

Грезы настигли меня, как дневной свет среди ночи, и укачали на своих волнах. Тревоги рассеялись. Трава начинает действовать. Я откинулся на спинку.

Стало оглушительно хорошо.

* * *

За несколько дней Торговец довел меня до белого коленя. Он требовал воды, еды и воздуха.

В чем ему несомненно было отказано.

Тогда он принялся вопить. Я мог отключить эмоции, но решил, что хочу насладиться его беспомощностью. И это было ошибкой.

Беспокойство обострилось. Я варил зелья, заказанные Лордом, и с трудом соображал, что делаю. Путался в рецептах, два раза взорвал котел.

Принял успокоительный раствор. Но он не избавил меня от привычки постоянно оглядываться через плечо, проверять не стоит ли кто за спиной.

В планы входило возвращение на квартиру. Надеюсь, хозяйка не выкинула вещи в мое отсутствие. Но я физически не мог заставить себя туда отправиться. И оправдывался тем, что за Торговцем нужно присматривать здесь, в Тупике Прядильщиков.

Мне нужна была разрядка. Я в очередной раз перепутал ингридиенты. Сперва полынь, потом сушеные тараканы.

Зараза.

Что поможет для концентрации внимания? Я порылся на полке, там ничего подходящего не нашлось. Успокоительные, противовоспалительные. Дурманящая трава, позволяющая забыться, которую я принял ночью, тоже без надобности сейчас.

Что там еще в запасах у Торговца?

Я нашел пузырек с белой, похожей на молоко, жидкостью. Догадываюсь, что это.

Резонатор. Так называется этот напиток. В состоянии умеренной интоксикации внимание становится более сфокусированным, появляется ощущение «ясности ума». Если верить книгам. Я отвинтил крышечку.

Попробуем.

Отмеренный глоток. Доза милосердия измученному мозгу.

И он меня отблагодарил. Я не заметил, как стал полноценно функционирующим человеком.

Через полчаса я проделал объем работы, который смог бы осилить только за сутки.

Прилив сил был невероятным.

Может, сварить Эйфорийное зелье? Надо же как-то пережить следующую ночь.

Дать себе расслабиться.

И вообще я когда-нибудь отдыхал? Кажется, что нет. Какой толк надрываться, если не получаешь от процесса удовольствия? Если не делаешь перерыва?

Все, что тебя ждет, это постоянное гнетущее чувство тревоги.

А потом, когда мне в очередной раз сломают ребра? Что я буду помнить? Как работал ради эфемерной мечты?

Когда я был счастлив? Умиротворен?

Сейчас я определенно спокоен.

Да будет так! Я глотнул еще порцию Резонатора.

Солнце довольно быстро завалило небосвод набок, тени удлинились, день подошел к концу. Я наварил кучу зелий. Не помню зачем. Но раз сделал, значит надо!

И самое главное: завывания Торговца дали мне понять, что я не смогу повторить то, что сотворил в подвале.

Убийство, на поверку, не такая легкая штука.

И как только у Лестренджей выходит? Надо попросить их о мастер-классе.

Печально, что я как будто воображаю себя слишком возвышенной натурой, чтобы прикончить того, кто это заслужил. На самом деле мне не хватает духу.

В превосходном настроении, но не без тени тоски, я отпер люк.

В ноздри ударил трупный запах. Надо бы избавиться от тела. Я наколдовал веревочную лестницу, привязал ее и скинул вниз.

— Поднимайся.

— Ты меня отпускаешь? — затравлено спросил Торговец.

— Живее, пока я не передумал.

Не веря своему везению(а я был на его месте), он стал взбираться наверх.

— Палочку я оставлю себе. Считай, что легко отделался... Что-то еще... — я сжал переносицу пальцами. — Ах да, где живет вампир?

— Я же говорил, если он меня найдет, мне не сдобровать...

— Это так ты благодаришь за милосердие?

Неприятный голосок подсказывал, что это не порыв души, а банальная слабость, но я отмахнулся от него.

По его взгляду я осознал, что не страшен, а просто смешон.

— Старое Аббатство Мелтауп, — сжалился надо мной Торговец. — Только я тебе ни слова не.., лады?

— Ты же понимаешь, что, если понадобится, я всегда тебя найду?

— Стал-быть, так суждено, — вздохнул Торговец. — Тони каждая собака знает. Бывай.

Он ушел, прихрамывая, от долгого сидения в яме.

Они будут его искать. Не исключено, что решат, будто он стащил их товар. Сколько он проживет на воле?

Нет, Тони толстокожий. Выкрутится. В крайнем случае, снова продаст меня. А я только этого и жду.

Правда?

Что за сомнения? Месть — мое любимое блюдо.

Так ли?

* * *

Аббатство Мелтауп. Это название крутилось в голове. Но я не мог собраться с мыслями и разработать план действий. Проследить за вампиром? Выяснить, на кого он работает? Схватить и пытать? Так сказать, поменяться ролями.

Переселившись на старую квартиру, я жил словно на пороховой бочке. Я ждал появления головорезов, пришедших по мою душу. И не получал никакого беспокойства кроме как от драчунов в баре по-соседству. Здравый смысл твердил, что стоит переехать и оставить дурацкую затею в прошлом. Но мое непокорное я, желающее платить по счетам, требовало по крайней мере делать вид будто я жажду отомстить и выслеживаю добычу, как бывалый охотник.

Будь я им, то вернулся бы в то место, где меня держали. Наведался в гости к вампиру в Аббатство. Прочесывал бы бары в поисках бородача.

Но нет.

Внутренний разлад с каждым днем пускал трещину. Сперва она была небольшой, я заливал ее алкоголем.

Но моя нерешительность начинала изводить меня самого. Я проводил время в компании Макнейра, и даже к своему ужасу находил ее приятной. Он был отмороженным неповоротливым мерзавцем. И мне хотелось равняться на него.

Все было лучше, чем вновь ощущать себя развалиной, оставаясь наедине с мыслями.

Моя храбрость на поверку обернулась ничем.

Сдался окончательно и бесповоротно, едва предчувствие смерти схватило за горло.

Разочарование было горьким. Как люди жертвуют собой ради кого-то? Я не смог вынести дыхания смерти даже ради себя.

Хотелось раскрошить в порошок того, кто заставил меня это понять. Но следовало бы благодарить неведомого врага. Я начинал мириться со своей слабостью, а не отрицать ее.

Большой шаг вперед. Так выпьем же за это.

Алкоголь в доме Малфоев был приятным бонусом к скучной беседе о финансовых делах Темного Лорда. Улучшала настроение только перепалка Нарциссы и Беллатрикс.

— Попытайся незаметно ретироваться, пока тебя не зацепило ударной волной, — предупредил Люциус, прежде чем откликнуться на сообщение эльфа о визите через камин. — Я на пару минут.

Не торопись. Я как раз допил свою порцию и изрядно захмелел.

Люциус теперь сама любезность. Не заглаживает ли он вину за то, что продал меня кучке контрабандистов? В памяти всплыли смутные обрывки. Мне сказали его не трогать... С парнями надо было поделиться, если тебе еще кто заплатил…

Их тошнотворные голоса. Меня бросило в дрожь.

— Спросим Северуса, — донесся до меня голос Нарциссы, я невольно сполз поглубже в кресло.

— Да, — насмешливо хмыкнула Беллатрикс. — А ты что скажешь, Снейп?

Все-таки надо было слушать Люциуса.

— Я весь внимание, — я откликнулся с вялым энтузиазмом.

— Нам надо...

Очень не хочется быть грубым с женой Люциуса. Тем более, что Нарцисса неплохая девушка. Но я просто обязан съязвить в адрес Беллатрикс. Это мой святой долг.

Черт, я прослушал.

— ...как считаешь?

— Да кого ты спрашиваешь, Цисси!

Кажется, мое мнение никому даром не сдалось.

И прекрасно.

Я только доживу еще один бессмысленный день в этом углу, притворяясь якобы знаю, что происходит.

* * *

Через месяц дежурств я был удостоен великой чести публичного прощения.

На последнем собрании меня назначили руководить Рейдом.

Люциус был как будто рад, но я остро улавливал фальшь и не поверил ему. Лестрейнджи были абсолютно равнодушны. Хотя Беллатрикс я по-прежнему не сбрасывал со счетов. Кто знает, почему она меня невзлюбила и насколько?

В отряд входила только свежая кровь. И я должен был провести обряд боевого крещения.

— Вы уверены, что там больше никого нет?

— Да, сэр, — доложил Пеллетье.

— Защитные чары?

— Обычный купол.

— А с востока?

— Чисто, — отрапортовал Смитсон.

Они так гордились своим знакомством со мной, свысока зыркали на других. Зря я их отправил на разведку. Не стоит доверять взгляду, затуманенному фантазиями о своем привелегированном положении.

— Дозорных на деревьях высматривали?

— Да.

— И что? — нетерпеливо спросил я, постукивая палочкой по ноге.

— Никого, — насупился Смитсон.

— Я тоже не заметил, — без уверенности добавил Пеллетье.

— Значит так, возвращайтесь и следите. Мы подберемся к вам через полчаса, — я достал из кармана старые часы отца. — Засеките время. Я буду ждать вас за холмом. Там доложитесь.

Они хлопали на меня глазами.

— Ну? Чего ждем?

Оба затрусили в указанном направлении.

Наивные. Будь у меня эмоции, я бы привязался к этим двоим.

Однако чувств у меня не было. По отношению к другим людям. И, надеюсь, я больше никогда их не испытаю. Слабостей у меня и без того предостаточно.

В назначенный срок я с остальными людьми подошел к гребню холма. Смитсона и Пеллетье на месте не было. Самый пессимистичный вариант первым пришел в голову. Их схватили. Чуть менее плохое развитие событий — новички не поняли моих указаний. Тут я сам виноват, нужно было разжевать. Что поделать, привык к тому, как во время операций мы все понимаем друг друга с полуслова.

В любом случае, нужно атаковать немедленно. И без того поздно... Я выглянул из-за дерева, пытаясь в темноте оценить обстановку.

Короткими перебежками вплоть до открытого пространства. Дальше по идее должны стоять защитные чары.

Остановился у скрюченного иссохшего дуба и махнул арьегарду свернуть к излучине реки, а сам остался здесь. Там место было тесное, вода шумела, заглушая шаги. Их не заметят. Я подробно проинструктировал своих людей, как они должны распределиться на местности. Самое главное не переходить естественные барьеры, ограничивающие территорию. По логике вещей колдовской защитный купол всегда устанавливается по видимым границам участка. Это часть человеческой психологии. Именно поэтому к моему дому в Тупике Прядильщиков нельзя было подойти уже возле соседних домов. Я ломал эту систему на корню.

С моей позиции отлично проглядывался небольшой фермерский дом, до смешного походивший на Штаб Темного Лорда. Только здесь скрывался наш враг. Один из тысячи. Меня мало волновало, зачем он понадобился Лорду.

Задача стояла простая. Устранить. Не оставлять свидетелей.

Сдавалось мне, Темный Лорд таким образом испытывал меня.

Пусть делает, то хочет. Я сегодня никого не убью.

Несколько кандидатур из числа новичков для этой задачи уже присмотрены.

Посмотрим, как они себя проявят.

А вот как я сам? Я размял пальцы. Недавно мной были найдены идеальные дозировки Резонатора, Животворящего элексира и Умиротворяющего бальзама. И чудо: я готов к работе, полон сил, меня не тревожат нервные тики и прочие физические неприятности. После Операции можно будет принять Дурманящей травы и со спокойной совестью лечь спать. Идеальное завершение дня.

На короткий миг я поколебался: снова ошибиться, попасть в плен, испытывать боль. Все это внушало парализующий ужас. Не давая себе опомниться, я выставил палочку наизготовку и двинулся первым к дому.

То, что испытывают другие, я знал наверняка: они кожей чувствую свою принадлежность к огромной кажущейся им всепоглощающей силе, идут вслед за остальными, неуязвимые в своем пустом бесстрашии. Черные силуэты фиолетовой ночи. Потому что кто-то другой сделал за них первый шаг, повел вперед. Сегодня им был я.

В моем положении нельзя сомневаться. Власть над людьми, пусть такая несерьезная, несет в себе ответственность. А когда не можешь совладать с собой, о каком руководстве, разрази меня гром, идет речь? Что я тут делаю?

Ступив в прогалину, я остановился. Крошечное, едва заметное движение за домом. К стене прижался человек и крадется в мою сторону.

Кое-что я все-таки умею. Выполнять грязную работу.

Выбросив в небо сноп красных искр, я бросился к дому. Прятаться было негде.

Чтобы моих Пожирателей не порубили на куски на подлете, нужно устроить диверсию. Я поднял руки вверх и наколдовал огненное лассо, обогнувшее весь участок и мягко опустившееся на землю.

Отсюда никто не выберется. Через нее не пройти. И не отступить. Средство от побега из стройных рядов Пожирателей. И заодно против моей трусости.

Языки пламени нестройным забором отгородили военную территорию от мирной.

Со всех сторон полетели заклинания.

Они палят в своих!

— Отставить! — рявкнул я, пробегавшему мимо Пожирателю. Пламя подкоптило его маску. — Вы атакуете своих! Следите внимательней! Их мало, я видел одного у дома! Постепенно зачищайте территорию!

Он бросился было выполнять указания, но я схватил его за плечо.

— Передай другим!

Темные фигуры рассыпались по прогалине. Поминутно тут и там вспыхивали лучи проклятий. Схватки были короткими. Но я не увидел ни одного зеленого луча.

Продвинувшись к яблоневой роще, я замер. Здесь кто-то был.

Мне сделалось откровенно нехорошо. Все остальные были не одни, они были со мной. А вот я остался один.

Не храбриться зря. Только не сейчас. Опасность здесь, передо мной. Ничего не попишешь.

Кто-то крался навстречу мне. Мелькнула неожиданно бодрая мысль: что, если он боится меня так же, как я его?

Мы окутаны одними сетями. Вопрос в том, кто первым их перережет. Другой же останется барахтаться.

И я не желаю быть тем вторым.

— Ступефай.

Красный луч прорезал пространство. Но противник ушел, я различил его спину.

Послал вдогонку еще одно заклятие.

Мимо.

Придется побегать.

Мой оппонент устремился к реке, бурные воды которой ревели за огненной стеной.

Неужели надеется проскочить препятствие, установленное мной? И потом затушить полыхающую одежду в воде?

Он попытался было свернуть в сторону, но я так загорелся идеей, что погнал его дальше, посылая заклинания вслед, направлял движения. Он не оборачивался. Не блокировал мои атаки.

Жар настиг нас обоих у пылающей преграды. Я замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Пот стекал ручьями. Мир плавился. Защищая зрение, я прикрыл глаза рукой, и сквозь пальцы различил, как его фигура расползается в языках пламени.

Для нас обоих выход был только один. Он первым подсказал мне его. Я только подтолкнул. Добавил решимости.

Вступив в огонь единожды, из него не выберешься. Когда его перестало быть видно, я снял заклинание. Ночь тут же стала темнее. Влажная и холодная, она укутала в своем коконе.

Смерть была мгновенной. Его тело валялось прямо за полосой обуглившейся травы. Лунный свет серебрил спину, пытался придать красоты, но я знал, что труп изуродован. Его не облагородить.

Бой затих. Все кончилось быстро. Их было всего четыре человека, включая “объект” и троих охранников. Нас было девятнадцать.

Мясорубка. Не Рейд. Ее и планировать было нечего.

Однако оставалась загадка. Я обошел все поле боя и не обнаружил Пеллетье и Смитсона.

Сбежали? Струсили? Сидят в кустах?

Нехотя я поднял палочку вверх:

— Морсмордр.

Метка окрасила всю сцену в зеленый цвет.

Теперь это место останется в анналах истории. Или нет?

— Сэр, — позвал меня один из Пожирателей. Под масками мы не узнавали друг друга. Полная анонимность. Они не знал, кому подчиняется, я в жизни бы не ответил, кто исполнял мои приказы. Тройная защита от Аврората и предателей.

— Что там?

— В реке кто-то есть. Кажется, они плывут к нам.

Спустившись по пологому берегу, я снова прошел мимо тела противника, пытавшегося преодолеть сотворенный мной огненный барьер.

Воды несли два тела. Пеллетье и Смитсон.

Наши противники схватили лазутчиков и потратили время на их убийство, вместо того, чтобы скрыться самим.

Какая самоотверженность.

И самая бестолковая смерть двух семикурсников.

Они еще не закончили школу.

Боже.

— Это наши? — спросили меня из какого-то другого мира, деловым, хозяйским тоном. — Вытащить их?

— Нет, пускай плывут.

Их уносило медленно и плавно. Я загадал, что, когда они доберутся до того дальнего утеса, то позволю себе отвернуться.

Тело Смитсона, я отличил его по кудрявой макушке, обогнало тело Пеллетье, словно играя наперегонки.

Они были далеко, и, кажется, достигли соседней деревни, а я все глядел им вслед.

Мой скептицизм стоил того? Не стоило снова их отправлять на вылазку.

Это я завербовал их, привел в наш круг. И вот они мертвы, и я как будто тоже.

Что скажут об их жизнях? Прожили счастливых семнадцать лет?

Размышляя о теле, которое заключает мой дух, я вспоминал дни, проведенные мною в заточении, и думал о них не как о нескольких коротких днях, а как о большей части жизни. В этом воспоминании заключалось утешение и искушение.

Когда ты уверен, что это конец, счастье и боль, пережитые тобой, делаются ярче. И значимей. Хотя это и не так.

Со всей отчетливостью я рисовал в воображении ценность своей жизни. И совсем позабыл, что точно так же, может даже масштабней, ее рисуют себе и другие.

Согласились бы Смитсон и Пеллетье со мной?

Сон кончился. Я обнаружил себя сидящим в парке. Мантия слегка запылилась после боя, я скалился, но не от радости, а в каком-то невероятном упоении, я держал руки на коленях. В правой — палочка. Готов драться. Всегда.

Если я не могу больше справиться с собой, позволю управлять другому. Время от времени каждому нужен невозмутимый способный на жестокость попутчик. Он примет удар, тогда как я спрячусь.

Притворимся, что все хорошо.

Я встал и побрел оттуда, где меня никогда не было, туда, где не должно быть.