Эфир. Часть 1 (джен)

Дракон практически без задержки ответила на вызов Лошади.

— Встретили? Все нормально? — прозвучало от нее сразу два вопроса, и тут же было получено два негативных ответа. — Вот как… и по какому поводу звонок? — спросила она в иногда присущей ей манере пренебрежения и отвращения.

— Они же не знают, кого именно ты послала на встречу? — Лошадь решил сдержаться.

— Не знают, — ответила она. — А по какому поводу ты спрашиваешь? — тут же спросила она, чувствуя подвох в заданном ей вопросе.

— Получается, ты должна быть на связи двадцать четыре на семь, потому что сначала они свяжутся с тобой и только потом с нами или мы с ними, — сказал он. — Просто сколько бы я ни пытался дозвониться, пока что все попытки были тщетными. По сути, мы уже на месте, но наше местоположение сложно описать каким-то конкретным местом. Мы на трассе, под указателем «Бухта Новгородская».

— Так... так-так-так, — задумчиво пробурчала Дракон. — Не по плану... совсем не по плану, — проговорила она. В этот момент она вместе с Тигром и Змеей была в доме их родителей и присматривала за младшенькой и тем, кого всегда держала по правую руку.

— Ничего не так, — огрызнулся Лошадь. — Смотри, у нас есть некоторые проблемы с зарядами наших телефонов. Поэтому, чтобы не убивать батареи окончательно, предлагаю следующее. Мы сидим молча, не высовываемся. Как только у тебя появляется информация, сразу связываешь нас с группой, и мы как-то будем искать точку встречи и выдвигаться в сторону дома, — он говорил четко, уверенно.

— Да. Согласна, — тут же ответила Дракон. — В таком случае, пока что отбой. Ждите звонка, — она положила трубку и посмотрела на приближённых членов культа.

— Чё там? — спросила Змея. — Что не по плану? — «не по плану» она пропела в манере Егора Летова, чем заставила Тигра хихикнуть.

— У этих практически сели мобильники. А те ещё не вышли на связь и они неизвестно где и неизвестно когда будут, — разочарованно ответила Дракон, посмотрев на младшую сестру. — Плюс, вся связь будет через меня, потому что на момент крайнего звонка я даже не могла предположить о том, кого отправлю на встречу, — Дракон прошагала по комнате частного дома, после чего упала в кресло.

— С Петухом связалась? — спросил Тигр громогласным голосом. — Где он? Просто я так понимаю, как только Роза будет в наших руках, без отлагательств, мы сразу начнём действовать. Так?

— Да... Правда, нам надо, наверное, придумать какой-нибудь эскорт по городу, — Дракон была в состоянии обдумывания и поиска наилучшего варианта. — Оппозиция поутихла, но... я жду их появления в ближайшем будущем. Думаю, как раз, когда Роза окажется в городе... Надеюсь, не раньше. С другой стороны, они должны понимать, что просто так на курьеров лучше не лезть. Там Эфир, и он как некий гарант более-менее адекватного исхода в нашу пользу.

— Ты хочешь сказать, что целая организация будет сидеть на жопе ровно из-за одного человека? — фыркнула Змея. — И это при учете того, что речь идёт о великом артефакте?! Ты смеёшься?! — она рассмеялась от наивности старшей сестры.

— Возможно — холодно ответила та. — Думаю, они знают, насколько законченного психа мы подрядили на это задание и понимают, что этот один человек в свои лучшие годы стоил сотню солдат... и физически, и интеллектуально...

— Как такое возможно? — спросила Змея и посмотрела на Тигра, который имел опыт общения с Эфиром.

— Это возможно из-за безграничной силы воли и тяги к жизни, — сказал он. — В нем чувствуется это непреодолимое желание жить. Так что, уверен, он выкрутится из любой ситуации. Это очень странно, но это так... и, да, я опасаюсь его.

— Да ладно?! — выдохнула Змея. — Ты побаиваешься вот этого дрища? — она посмотрела на своего Тигра с недоумением и недоверием. — Чтобы ты и опасался кого-то?! Слабо верится…

— Придется поверить, — сказал Тигр, пожав плечами. — Дело в том, что я шкурой чувствую… реально… что с ним лучше не вступать в конфронтацию. Была пара моментов, когда мне хотелось прямо всечь ему по его роже, но инстинкт самосохранения не позволил мне сделать такую ошибку и остановил от такой глупости. Причем, реально, я услышал голос в своей голове, который сказал: «Не смей! Огребешь по первое число следующего года!»

— Да… согласна, — сказала Дракон. — Ты просто не контактировала с ним настолько близко, насколько мы, — она нахмурилась. — Даже тогда, когда мы вдвоем общались с ним одним и, казалось бы, и тактический, и численный, и банально физический перевес был на нашей стороне, я чувствовала, что нас не хватит, даже если нас размножить несколько раз и направить на него одного. На самом деле, это очень странный человек, который больше прикидывается пацифистом, нежели таковым является.

— А как тогда получилось заманить на нашу сторону это чудо? — фыркнула Змея. — Просто, раз он такой жесткий, мне не понятно, как случилось так, что он добровольно поперся в Китай для нас.

— Мы, ну, просто, предложили ему то, от чего он не смог отказаться, — хихикнула Дракон. — Согласна, прозвучит крайне глупо, но мы предложили ему, что никогда больше не станем его трогать и постараемся всячески препятствовать любым другим посягательствам на его свободное время.

— То есть что-то типа контракта? — спросила Змея, которая все равно не совсем понимала, почему Эфир согласился помочь культу.

— Ну… типа того… — сказал Тигр. — Вот только я не помню, что мы обещали, что будем препятствовать посягательствам на его спокойствие… Хоть убей, не помню!

— Это я от себя добавила, сейчас, — сказала Дракон. — Пусть будет приятным бонусом, — она задумалась. — Плюс, я так понимаю, что он не испытал особого удовольствия от путешествия, и чтобы не играть в опасные игры, я ему об этом скажу, когда они все вернутся.

— Все равно крайне тупо! — сказала Змея. — То есть все держится на такой мелочи?! То есть если бы он отказался, то нам пришлось бы искать кого-нибудь другого, не факт, что надежнее, не факт, что вообще кого-нибудь нашли бы… так? — спросила она, в негодовании от своего непонимания.

— Да, — коротко ответила Дракон. — Знаешь, самое смешное заключается в том, что в жизни зачастую именно что-то тупое имеет место быть. Скажем так: «Нам очень сильно повезло» и стоит этому радоваться, а не думать о том, насколько это тупо. В везении мало ума, иначе это не было бы везением, — глава культа пыталась философствовать. Получалось так себе, но смысл уловили все.

— Ладно, допустим, — Змея развела руками. — Но ты уверена в том, что он нас не кинет прямо на финишной прямой? — она посмотрела сначала на своего фаворита, с которым хотела разделить остаток своей жизни, а затем на Дракона. — Или как ты можешь быть уверена в том, что он на самом деле не один из тех психов, которые охотятся за нами уже черт знает сколько времени? — спросила она.

— Ну, во-первых, — ответила Дракон, — я уверена в этом, потому что мы действовали очень быстро. Крыса, что касается информационных войн, профессионал своего дела... Я имею в виду тот факт, сколько всего она сделала в одиночку, — она пожала плечами. — Конечно, она ничего не может сказать о наших противниках, и это плохо, а они знают о нас вообще все, и это втройне хуже, но никто не мог даже помыслить о том, что мы встретим какого-нибудь оппозиционера на нашем пути. Так что не удивительно, что мы проморгали этот момент. Ведь невозможно воевать против того, о ком вообще не знаешь... ведь так? — она посмотрела на Змею.

— Ну, в принципе, да, — та кивнула. — Ладно... допустим... а теперь, внимание, вопрос, — сказала она. — А откуда у Крысы данные о этом чуваке, чью лавку охранял Лошадь, а? Вот, объясните мне, дуре законченной, как можно случайно выйти на такого спеца? Я крайне сомневаюсь случайности таких событий... более того, просто не верю тому, что так может случиться!

— Слушай, — сказал Тигр, решивший вмешаться в совестную перепалку сестер. — Вот хочешь верь, хочешь, не верь, быть может вот реально всякое! — он изо всех сил старался выразить свою мысль как можно четче. — Я бы, к примеру, никогда бы не подумал о том, что то место, куда я ходил, чтобы научиться сдерживать свой гнев, на самом деле организовано девушкой, которая причастна к слежке за нами и которая вполне не плохо оценивает свои силы, пусть и не до конца. То есть представь, насколько лучше я стал себя чувствовать в последнее время, а оказалось, что это лишь подстава! — он задумался. — Возможно... мой пример не очень хорошо подходит, но другого у меня нет. Правда, я все равно безгранично благодарен Маре за посвященное мне время! После всех этих занятий терапией я действительно чувствую себя намного лучше!

— Так, а в чем совпадение? — спросила Змея.

— А! Точно! Совпадение в том, что я поперся в кабинет для занятий терапией, а не к кому-нибудь из наших. Я думал, что там будет безопаснее! И так и должно было быть! А потом вошла она, — Тигр пожал огромными плечами.

— И? — стервозно протянула Змея, которая внезапно поняла, что сильно ревнует к этой Маре. — Ты не думал о том, что тебя просто выследили?

— Я уверен в том, что это было совпадение, — холодно ответил Тигр, который точно знал о том, как все было.

— С чего такая уверенность? В чем причина? — спросила Змея, которая отказывалась верить услышанному.

— Ты не видела лица, с которым на меня посмотрела она... Я имею в виду Мару, — сказал он. — Это было искреннее удивление, которое появилось за миллисекунду. Это ни с чем, никогда не спутать! Вдобавок, представь, насколько они все были расстроены тем, что не смогли завалить всего одного! Их было несколько человек, и они все не смогли справиться всего с одним и, если бы я не сказал Дракону о том, чтобы она сваливала из той западни, в которую мы сами влезли, думаю, развалили бы мы их в два щелчка пальцами! Просто в раз!

— Ладно, допустим, совпадение, но мне все равно не верится в это, — сказала Змея.

— А может быт,ь это проявление воли Розы Парацельса? — внезапно для себя, еще и вслух, подумала Дракон, чем приковала к себе взгляды полные непонимания.

— В смысле? — спросила Змея, которая действительно не поняла того, что подразумевала старшая сестра.

— А... эм... — замялась Дракон, понимая, насколько тупо будет звучать то объяснение, которое она способна была предоставить. — Ну... представьте следующее: вдруг Роза сама способна выбирать, к кому она попадет и что именно она поможет совершить. Просто подумайте о том, насколько это мощный артефакт и что он действительно обладает собственной волей. И все, что происходило до этого, я имею в виду, с Розой, это её собственная воля и все это время она двигалась по своей орбите в поисках достойного владельца...

— Более достойного, чем создатель? — фыркнула Змея, которая, однако, задумалась над словами сестры и действительно представила таковую возможность.

— Да... почему нет? — спросила Дракон. — Ведь дети редко слушаются своих родителей, — и она развела руками. — Возможно, Парацельс понимал, что из ничего создал живой организм, обладающий разумом, в прочной оболочке Розы... или, что тоже имело место быть... — она задумалась.

— Ну? — спросил Тигр, заинтересованно слушавший эту теорию.

— Как вариант, из ничего он мог создать живое существо, но, поняв его потенциал, испугавшись этого потенциала, пока не было поздно, он решил заточить это нечто в оболочку в виде Розы, но просчитался, таким образом создав исполнитель желаний, ведомый своей собственной волей... Правда, странно звучит? — Дракон озвучила свой риторический вопрос.

— Слабо верится в такое, — сказала Змея. — Мне, если честно, вообще, слабо верится в существование философского камня, — в её голосе был скептицизм.

— И что ты в таком случае делаешь в нашем культе? — спросил Тигр, который был готов отдать всего себя ради исполнения желаний Дракона. — В чем смысл твоего присутствия среди нас?

— Было любопытно, когда все начиналось, а сейчас интерес поутих, — Змея пожала плечами. — Конечно, сейчас, когда практически все подошло к кульминации, вроде должно быть ещё интереснее, но тут как с Новым годом...

— В смысле? — Тигр мотнул головой, так как не понял такого сравнения.

— Настроения новогоднего нет и не будет вплоть до самого Нового года. Во всяком случае, у меня. — её губы на секунду сжались. — Практически разочарование... но не все потеряно пока. Вот когда эти вернутся, когда мы начнём проводить этот сказочный ритуал в рамках какого-нибудь тупенького фильма про тайные сообщества, вот там и посмотрим, появится у меня настроение или нет... поверю ли я или нет, — Змея посмотрела на старшую сестру. — Ну а пока что я просто стараюсь не думать обо всем об этом.

— Да ладно, — сказала Дракон. — Ты просто комплексуешь по поводу разбитого лица и госпитализации, — она смотрела на свою младшенькую сверху вниз. — Энтузиазм, видимо, поутих, вот ты и строишь из себя циничную реалистку с радикально скептичными взглядами, — она звонко рассмеялась.

— Ой, все! — сказала Змея в ответ, и между этими тремя воцарилась тишина.

* * *

В этот же момент то же самое произнесла Свинья. За минуту до этого Обезьяна рассказывал о том, что он намерен сделать по возвращении.

— Короче, приму душ... возьму чуть с карты нашего культа... пойду в барбик, чтобы мне голову побрили! Не могу уже с этими волосами! А по дороге буду слушать музыку, выкрутив громкость на полную! Прямо, м-м-м, кайф! — он проговорил это и даже закатил глаза для наглядной демонстрации. — А ты что хочешь сделать? — он посмотрел на Свинью.

— Ну, помимо душа, да? — спросила она, принюхиваясь к себе. — Выброшу все эти вещи! Возможно, сожгу их ко всем чертям! И в спортзал двину! Хочу нормально потягать штангу!

— Ага, а потом пойдёшь жра-а-ать! — кривляясь, высунув язык, неестественно повернув голову, сказал Обезьяна.

— Ой, всё! — отмахнулась Свинья. — Типа сам после своего барбика не попрешься набивать своё пузо, не? — она с обидой посмотрела на него.

— Ну... как бы... да, — ответил Обезьяна, сам же подумал о следующем: «Как же хорошо, что нам выдали эти великолепные пластиковые банковские карты членов культа... Если бы не таковая, сегодня мне нечего было бы кушать... и завтра нечего было бы кушать... и ещё некоторое время после. Не, конечно, я нашёл бы халтурку-халявку, чтобы поднять несколько соток в короткий срок. Как же я надеюсь на магию Розы Парацельса! Прямо готов молить о том, чтобы все было так, как заявлено!

— Слышь, сколько ещё грести, а? — Свинья обратилась к Эфиру, что обливался потом, интенсивно доставая из-под воды и погружая весла обратно.

— Я похож на картографа? — нервно вопросом на вопрос ответил тот. — У меня только компас перед глазами и цель за спиной. Все! Больше вообще ничего нет! — он посмотрел на Обезьяну. — Слышь, а ты поработать не хочешь, а? А то я уже изрядно... устал... за последние несколько часов.

— Как скажешь, — Обезьяна очень легко пожал плечами. — Давай поменяемся. Только, это, ты говори, куда грести, а то мне вот эта стрелка, что дохлому припарка, — он указал на небольшой прибор под ногами.

— Ладно... договорились — Эфир остановил движение рук, которые казались ему невесомыми от усталости и практически не ощущались. — О-о-о! Как хорошо! — проговорил он. — Секунду назад, казалось, больше никогда поднять не смогу, ан нет, нормуль! И так хорошо! Правда, думаю, завтра будет болеть. Сильно, — он посмотрел на руки и обнаружил там кровавые мозоли. — Болеть начнёт уже сегодня, — Эфир продолжал смотреть на ладони. — Особенно, если мне придётся грести дальше...

— Вот интересно, — сказала Свинья. — Нас должны были выкинуть недалеко от берега... Вот только берег он, видимо, черт знает где, — она играла нотками раздражения.

— Или течение сильное, — сказал Эфир. — Кстати, попробуйте включить мобилы и посмотреть, может, мы в зоне действия сети... А там, может быть и ловит неплохо, а не как на судне, и мы сможем подрубиться к спутнику и детальнее посмотреть, где мы сейчас, — после этих слов он поменялся местами с Обезьяной.

— Резонно, — сказал Обезьяна, у которого за время путешествия сильно отросли волосы и который сам на себе не был похож. — Свинка, попробуй со своего исполнить, пожалуйста, — он посмотрел на коллегу по культу, которая в данный момент вглядывалась во тьму ночи в том направлении, где, согласно показанию компаса и словам китайца, который сопроводил их часть пути на моторе, была родная земля.

— А? Ага, да... сейчас, — она взяла из-под своих ног свой рюкзак, открыла небольшой крайний карман и извлекла оттуда свой телефон. Примерно минуту пришлось потратить на ожидание того, когда тот включится и произведет поиск доступной для звонка сети.

— Так-с, — сказала она задумчиво. — Ну, вроде что-то пробивается. Сейчас попробую набрать Дракона и сказать что мы черт знает где, но по всей видимости, не так далеко от береговой линии.

— Да, давай, — Эфир кивнул. — Может быть, нас уже ждут, а мы все никак не можем пришвартоваться по ряду неизвестных нам причин. Так хоть предупредим, что уже где-то не очень далеко...

Свинья прислонила свой телефон к уху и замерла в ожидании. Обезьяна и Эфир тоже замерли и старались даже не дышать. Казалось, что от этого звонка зависят их жизни, хотя, по факту, их жизни зависели только от них самих, и для этого надо было активно махать веслами.

— Алло-о! — протянула Свинья, услышав легкий щелчок, который показался ей подтверждением соединения, но это была лишь помеха сети, и спустя секунду она прослушала гудок. — Проклятье... — вновь напряженная тишина, до упора заполненная ожиданием.

— Ну? — спросил Эфир, который думал над тем, помыть ли руки в соленой воде или не стоит совершать такую глупость. Он предвкушал сильнейшую боль, которая пронзит ладони, протертые до мяса.

— Пока что не понятно, — Свинья пожала плечами. — О! О-о-о! Алло! — проговорила она победоносно, радостно. — Да! Я! Дракон, слышишь?! — связь оставляла желать лучшего. — Мы подплываем! Вот только куда, еще не понятно: сеть слабая, нет возможности посмотреть местоположение по спутнику, — сказала она, стараясь проговаривать слова максимально членораздельно. — Когда будем?! Эм-м-м, не знаю, нам причалить надо... Земли пока что не видно, потому что темно, — она напряженно вслушивалась в вопросы Дракона. — Держим руку на пульсе. Звонить Лошади или... кому? Быку? — Свинья сначала хмурилась, а потом положила голову переносицей на большой и указательный палец, причем вся рука нашла упор о бедро остреньким локотком. — Ладно. Передай им... — связь прервалась чередой быстрых гудков. — Ну вот и все... мост окончен, — она пожала плечиками. — Хоть что-то стало известно, и на том спасибо!

Обезьяна принялся грести. Первые две минуты он двигал и руками, и телом с завидной частотой.

— Слушай, ты это, не части, быстро выдохнешься, — сказал Эфир с усмешкой, — А нам еще... неизвестно сколько и, смотри, — проводник вытянул руки вперед, показывая свои ладони. — Я, конечно, смогу еще поработать веслами, н, как долго и насколько успешно, очень большой вопрос.

— Ух... — Обезьяна выдохнул от увиденного, и ему захотелось внимательно исследовать свои руки. — Это ты веслами так, да? — спросил он, поежившись от предвкушения неприятных ощущений.

— Нет, энтузиазмом, с которым ты так бодро работаешь веслами, — съязвил Эфир, потирая голову, которая покрылась грубой щетиной. — Так что аккуратнее. Иначе мы вообще завязнем. Как бы не получилось так, что нас унесет течением обратно в море-океан и будем мы там ждать морскую полицию одного из государств, в зависимости от того, куда конкретно нас понесет волнами, течением, ветерком и дьяволом морским.

— Слушай, вот ты как-то обмолвился о том, что ты приверженец буддизма, да? — спросила Свинья, обратившись к нему и переводя тему разговора в другое русло.

— Ну, да, — неловко ответил Эфир. — У меня есть определенное воззрение, желание, к которому я стремлюсь, но с такими приключениями, как то, в которое мы попали, я так загадил свою карму, что теперь в течение нескольких лет не отмоюсь... вообще!

— Ты расстроен? — продолжила спрашивать Свинья. При этом Обезьяна сбавил темп и увеличил силу, прилагаемую к каждому гребку. Лодочка вела себя достаточно покладисто, но ощущалось, что течение бьет в сторону, немного сносит. Это заставляло держать направление чуть вбок относительно показаний стрелки компаса.

— Нет, я принял этот факт как должное, как очередное испытание на пути к моей цели, — сказал Эфир, пожав плечами и решив не мыть руки в соленой воде. — Хотя скажу честно, этот поход многому меня научил, — он посмотрел в звездное небо, нависшее над головой бесконечным количеством белых, желтых, красноватых и синих точек.

— Да? — с сарказмом спросил Обезьяна. — А ну-ка, давай-ка, рассказывай, чему именно тебя научило это путешествие? — он говорил с легким вызовом.

— К примеру, тому, что все члены команды должны слушаться только меня и ни в коем случае не использовать свои недюжинные таланты в импровизации, — Эфир посмотрел на парня на веслах. — Чтобы потом не скрываться и не выхватывать от местных бандосов.

— А я думал, ты научился терпению и тому, что к друзьям надо относится по-дружески, а не как к непонятно кому, — ввернул Обезьяна. — Или этому ты тоже научился за время, проведенное в нашем хорошем обществе?

— Есть такое дело, — Эфир округлил глаза и чмокнул губами. — Вот ответь мне, типа ты ничему не научился? Не узнал ничего нового, не получил никакого жизненного опыта?

— Научился понимать, не зная языка, жрать всякую непонятную, но справедливости ради стоит сказать, что вкусную, еду и, наверное самый главный из полученных мной навыков, я научился выживать в любых условиях, — с глумлением в голосе проговорил Обезьяна.

— А я научилась... — задумчиво протянула Свинья. — Да ничему на самом деле я не научилась. Хотя... не думать о людях лучше, чем они есть на самом деле, — она хотела посмотреть на Эфира, к которому сначала прониклась искренней симпатией, но разочаровалась в нем несколько раз, хотя и понимала, что все его решения были правильными и приводили к желаемому результату.

Компания замолчала после высказывания Свиньи. Время двигалось своим чередом. Мерные всплески воды, поднимаемой веслами, укачивали. Эфир, уставший от долгой работы по передвижению лодки в сторону берега, уснул, повесив голову. Свинья спустилась на дно плота, села на свой рюкзак, уперлась спиной о скамейку и тоже провалилась в тяжелый, не самый приятный сон. Обезьяна потихоньку работал руками и корпусом. Его глаза медленно слипались от усталости.

— Пс-с-с... пс-с-с! — он слегка пнул Эфира. — Э-э-эй! Пс-с-с! — он еще раз слегка пнул проводника в ногу, после чего тот резко, безмолвно вскочил на ноги, чем раскачал лодку. Спустя несколько секунд к нему пришло осознание того, где он находится, и того, кто и почему пихал его. Он потер лицо ладонями и сел на свое место.

— М-м-м... что? — спросил Эфир севшим голосом. Он попытался обнять сам себя, почувствовав пронизывающий спросонья холод.

— Смени меня, — сказал Обезьяна. — У меня глаза закрываются... не могу больше! — он посмотрел на Эфира, чья голова покрылась тонким слоем наждакоподобной щетины.

— Ладно... давай, — сказал тот и почувствовал, как сильно болят его ладони, стертые в мясо. — Не знаю, как долго я смогу держать темп, — сказал он, пока они менялись местами.

— Хотя бы полчаса, — сказал Обезьяна, который посмотрел на свои ладони. — Зараза... водянки появились... неприятная тема, — он пожал плечами и тут же принялся прокусывать пузырьки на своих руках.

— Что ты делаешь? — спросил Эфир, завороженно наблюдавший за этим не самым приятным действием.

— Мне так проще... Сейчас прокушу, выпущу всю жижечку, и станет нормально. Я лучше потом лишнюю кожицу срежу, нежели она будет мне мешаться и я буду чувствовать вот эту неприятную боль, — Обезьяна пожал плечами.

— Может, ты и прав, — проводник сел на место гребца, сквозь стиснутые от боли зубы взялся за весла и начал грести. Ощущение было ужасным. Горячим, ноющим, пробивающим по нервам.

Обезьяна последовал примеру Свиньи, сел на дно, предварительно подложив свой рюкзак под задницу. Спустя несколько минут он громко засопел, а Эфир присматривался к еле различимой в темноте стрелке компаса и работал, работал, работал, пока их лодка с мерзким скрежетом не села на мель.

— А?! Что?! Куда?! — Свинья резко вскочила на ноги. Её глаза блестели дурными огоньками непонимания, паники и полной готовности к действиям.

— Успокойся, — сказал Эфир. — Мы пришвартовались... где, как далеко от первоначально назначенного места, не известно. Единственное, что известно... хотя тоже не факт, — он задумался. — А ну, включи телефон, посмотри, сеть есть?

— Да! — радостно сказала Свинья. — Сеть есть. Слабая, но пробивается! И это значит, буду звонить Быку! — она быстро нашла в списке контактов номер телефона здоровяка и нажала на кнопку вызова. — Давай-давай! Соединяй, скотина, — проворчала она.

— Чё? — спросил Обезьяна, забирающий из лодки их рюкзаки. В этот же момент, тихо ругаясь отборнейшим матом, Эфир закидывал на свои плечи свою походную сумку. Он старался не смотреть на кровоточащие руки.

— Автоответчик... вот что, — сказала Свинья. — Ладно... Конину попробую набрать, — онап принялась искать номер второго представителя культа, высланного им навстречу. — М-м-м... Надеюсь, что хоть ты возьмешь.

— Если нет, надо, чтобы ты попробовала открыть карты, — сказал Эфир и тут же увидел жест, обозначающий: «А вы не могли бы прикрыть свою дырку для воспроизведения звуков, потому что из-за вашего использования данного отверстия ни черта не слышно!»

— О! Что-то есть... что-то пробивается! — она была нескончаемо рада и даже подпрыгнула на месте.

— Алло?! — голосом, хрипящим со сна, произнес Лошадь, который подскочил на своем месте от неожиданного звука входящего звонка — Да...

— Мы на месте. Только не знаем, где именно на месте, — проговорила Свинья. — Давай я скину тебе местоположение в вотс, а? Так вы нас быстро отыщите и двинем в сторону дома!

— Какой вотс? Что ты имеешь в виду? — спросил Лошадь, который не понял, о чем идет речь, хотя бы потому, что его телефон ничего подобного не поддерживал.

— Так... дай сюда сотку, — вклинился Бык и выхватил телефон у коллеги. — Алло! Это я, Бык! Смотри... у нашего словохудожника «Нокиа», которой можно сваи укладывать. Мой разрядился в ноль. Сейчас поедем, попробуем найти место, где можно зарядить...

— Да ну чтоб... — дальше Свинья выговаривалась в рамках жаргонизмов крайне тяжелого звучания и смысла, которые обозначали следующее: «Почему ты, не самый разумный представитель рода человеческого, до сих пор этого не сделал и по какой причине до сих пор восседаешь на своем крупногабаритном седалище дальше без каких бы то ни было действий?!»

— Давайте контрольный созвон назначим через полтора часа, — экстренно ретировался Бык. — За это время я все по красоте сделаю! Ага!

— Давай... — сумрачно ответила Свинья и тут же сбросила исходящий. — Нас встретить прислали Бибу и Бобу! — она хмыкнула. — Так что домой мы если и попадем, то с задержками... Надеюсь, не очень большими.

— В смысле? — Эфир не до конца понял, кого имела в виду Свинья. — Может, Лелека и Болека? — спросил он и сквозь лунный свет посмотрел на нее.

— Ну... да... почти, — нахмурилась Свинья. — Только с ай-кью, равным... Ккороче, далеко не высоким уровнем интеллекта, — она пожала плечами. — Короче, нам надо двигаться куда-нибудь в сторону дороги. Надо искать дорогу...

— Не, — тут же сказал Эфир. — Отдыхать! — он через рык взял лямку их надувного плота и потянул за собой. — Мы... пф... причалили на... фиг знает где. Предлагаю оттащить лодку чуть подальше и сделать из неё временное пристанище. Нам надо отдохнуть, и сейчас самое лучшее время для этого. Два, может быть, три часа сна никому не повредит.

— В сторону, — Обезьяна подошёл и жестом показал, что дальше потащит лодку самостоятельно. — Согласен с лысым. Нам надо поспать. Да, ты носом поклевала, я немного посопел, этот тоже полчасика покемарил, но без этой пары часов мы никуда не доберёмся.

— Я возьму вёсла, — сказал Эфир и вышел на берег. — Так что никаких возражений. Отдыхать! — он через силу, через боль поднял холодные палки.

— Ладно... убедили, — согласилась Свинья. — Давайте отдохнём — они двинулись в сторону деревьев, которые росли неподалёку. — Главное — не простыть тут.

Они установили лодку на ребро таким образом, чтобы на надутый борт можно было прислониться. На землю они кинули сумки, сели сверху и провалились в резиновую нишу. Усталость была чудовищной: тело болело, суставы ломило, и из-за этого уснуть считалось невозможным... первые несколько минут.

Сон был неспокойным. Свинья просто ворочалась и часто открывала глаза. Она была готова встать и продолжить путь до родного дома, по которому соскучилась. Обезьяна, словно продолжал свои наблюдения за миром, который все чаще и чаще являлся ему то наяву, то во сне. Эфир же... та погоня, которую тот имел несчастье видеть, прекратила навещать его. Те дома, которые были увенчаны флагами с символами двенадцати священных существ, канули в небытие, а их места заняли славянские мотивы. Он ощущал себя внутри сказки про богатырей и не мог понять происходящего. Город, улицы которого звали Эфира за собой, был гипнотически красивым, украшенным позолотой и выбеленный до рези в глазах. Люди, которые как кровеносные тельца пульсировали из стороны в сторону, улыбались и казались ему счастливыми, но глаза... в этих глазах читалось гораздо больше, чем показывала мимика.

«Даже не знаю, что мне нравилось больше, — думал он, пробираясь по улицам, которые выглядели как фильмы, поставленные по сказкам. — Когда я чувствовал тоталитаризм и диктатуру или... все это».

Эфир никак не мог понять, почему ему являются эти образы. К прошлому он регулярно возвращался и пытался понять, как те флаги связаны с членами культа, которому тот вызвался помочь. Конечно, он понимал, что должен будет помешать культу воспользоваться Розой, но не знал, когда и как. Несколько раз он прогонял мысли о том, чтобы выкинуть артефакт за борт и каждый раз понимал, что это лишь замедлит культ, но не уничтожит столь вожделенный предмет. Вдобавок, Эфир знал, что если он так поступит, не видать ему ни покоя, ни возможности стать Бодхисаттвой.

Свинья открыла глаза вместе с тяжелым, длинным вздохом. Она почувствовала что-то плохое, тяжелое, сдавливающее сердце, грудную клетку, дыхательную систему. Дело в было сновидении, которое обрушилось на ее сознание ртутным дождем. Она увидела себя в роли огромной, жирной хозяйки нескольких Аполлонов на собачьих цепях. Она еле двигалась от обжорства, с трудом дышала и вела себя так, как никогда раньше не вела. В словах были наезд и презрение, во взгляде виднелась брезгливость. Это было ужасным зрелищем.

Свинья проснулась в тот момент своего кошмара, когда та свиноматка из сна споткнулась, упала на живот и огромные груди. Её объемы были настолько велики, что руками они с трудом доставала до пола. По этой причине она не могла отжаться, чтобы подняться. Свинью поднимали четверо цепных псов, но даже этого не могло спокойно вынести её располневшее тело.

Свинья открыла глаза, потерла лицо и перекрестилась. Встала с неуютного пристанища и ушла на пару десятков метров в сторону от импровизированного лагеря.

Глаза Эфира открылись. Голова висела в неестественной позе, от чего болела шея. Он сел поудобней и начал разминать воротниковую зону. До этого момента он не замечал отсутствия Свиньи.

«Так... — подумал он. — Идти искать или посидеть на месте и подождать... посижу, подожду, — он закинул голову назад и уставился на небо, которое в секунду начало наполняться красками восхода. — Плохо... — он почесал плотный наждак заросшей головы. — Отсюда надо уходить. Бросать все и уходить, потому что неизвестно, ходят тут погранцы или нет... как же болят мои руки... проклятье».

Зазвенел телефон. От этого резкого звука Обезьяна подпрыгнул на месте. Его глаза раскрылись, и на лице нарисовалась гримаса непонимания того, где он и что происходит. Именно об этом он и поинтересовался, позволив мыслям двигаться по своей собственной траектории. Он услышал сам себя и понял, насколько глупыми были его вопросы.

— Ни на минуту нельзя оставить одних... как дети малые! Ей-богу! — Свинья шла уверенным широким шагом — Ну хоть один из вас телефон возьмёт, нет? Рискуем тут остаться до следующего пришествия и куковать как самые настоящие кретины... да-да! — она откровенно глумилась над спутниками, которые были похожими на каменные статуи с крайне тупыми выражениями на лицах.

Эфир тут же взял сумку, из которой раздавался звон, и бросил её подошедшей Свинье. Она ловко поймала рюкзак, взяла его в одну руку, второй рукой открыла и достала мобильник. На этот момент он прекратил донимать троицу своим звоном.

— Ладненько... придется перезвонить, — Свинья недовольно поджала губы и быстро приложила телефон к уху. — Алло! — сказала она. — Ну что, команда «А»! Подзарядили свои могильные телефоны?! — она говорила нарочито бодро, весело, с вызовом и дерзостью.

— Почему могильные телефоны? — спросил Бык сквозь зевок. Его уже отпускала та дичайшая доза энергетиков, которую он употребил накануне. Конечно, он слегка подремал, но дело заключалось в количестве глюкозы. Теперь его организм требовательно ломал тело, пытаясь выморозить количество сахара, подобное тому, что поступило в него вчера вечером.

— Потому, что я самолично вас прикопаю за то, что пришлось вас ждать с вашими зарядками и прочим-прочим! — сказала она нервно, быстро, стервозно.

— Нашлась копательница! Ха, — Бык рассмеялся. — Я же тебя при большом желании удавить могу и не замечу, — он был благосклонен и добродушен по отношению к девушкам с резким характером. — Ладно, девочка, скидывай вашу локацию, чтобы мы смогли поколесить в поисках вас, — Бык хотел поскорее закончить с этим делом.

— Ага... да... сейчас все скину, — проговорила Свинья. — Только, это, реально, шевелите своими задницами. Домой хочется, аж в грудях печет! — она хихикнула. — Так что хватайте свои кирпичи и быстро сюда!

— Хо-ро-шо! — практически пропел Бык. — Выдвигаемся, мэм! Так точно, мэм! — он просто радовался такому не напрягающему общению.

Спустя минуту он получил сообщение, и на экране телефона появилась метка, которая находилась достаточно далеко от изначально назначенного места встречи. Никого из членов культа это не обрадовало. Каждый из представителей тайного сообщества громко выругался, после чего Лошадь и Бык погнали на машине навстречу троице, которая двигалась в сторону ближайшей дороги. Как оказалось позже, им пришлось пешочить через некое подобие леса, в котором очень плохо ловила связь и где было несчетное количество настораживающих звуков. Так же, как оказалось после, этот лес оказался достаточно не маленьким, но и на это нашлась причина, которая заключалась в плохо работающем, из-за слабого сигнала, навигаторе на телефоне. То есть ведомые Свиньей путешественники нарезали круги в квадрате, равном нескольких километрам. Когда же Эфир психанул и повел путешественников за собой, они быстро вышли на дорогу без постоянного использования телефона.

— Так-то лучше, — сказал он слегка недовольным голосом. — А теперь идем в поселок Средний. Если нам повезет, встретим кого-нибудь, кто сможет нас подкинуть туда. Если нам очень повезет, то мы встретим такого человека достаточно быстро и окажемся в небольшом городке, где сможем нормально покушать и немного отдохнуть.

— Как же я устал, — сказал Обезьяна спустя полтора часа ходьбы, — ноги от жопы отстают, как у игрушки. Просто кошмар какой-то.

— Слушай, ты не один такой, — сказала Свинья. — Я тоже спать хочу и никакая, но ничего, шевелю своими палками и живая.

— Да знаю я... просто домой хочу страшно. Упасть и ничего не делать. Пару суток как минимум, — сказал Обезьяна, пристроив наперекос неизменные наушники. — Но не получится ведь! Сейчас вернёмся и начнётся... Роза, ритуал и прочее.

— Что за ритуал-то? Поподробнее можно? — спросил Эфир. — Я же должен знать то, в чем я замешан... и способствую... и что такое алхимический этот брак.

— Ну-у-у... — протянул Обезьяна. — Без обидняков, не могу рассказать, — ответил он.

— Да, что ты жмёшься? — тут же ответила Свинья. — Свой чувак и, насколько понимаю, ему вообще плевать на наш идиотизм, — сказала она, — Так что рассказывай что знаешь и не выкручивайся, как уж на сковородке.

— Не... если хочешь, сама рассказывай, — ответил Обезьяна. — Я не могу разглашать... не, конечно, могу, но лучше, чтобы все по правилам, — сказал парень, который был самым ловким лжецом и мог развести кого угодно. Об этом знала Свинья и в течение всей миссии не понимала причины и не видела причинно-следственной связи с тем, почему он не прибегал к своим врожденным способностям.

— Короче... суть вот в чем, — уверенно сказала Свинья. — Есть такая типа легенда... короче, Дракон нарыла инфу, что если собрать двенадцать представителей азиатского календаря, найти философский камень и активировать его, то он объединит их судьбы и даст безграничную власть наделив их уникальным взглядом — тут я не совсем понимаю, что это значит — и силой Востока и Запада. Это цитата! Не мои бредни.

— А звучит как бред, — сказал Эфир. — Как совершеннейший идиотизм, — он пожал плечами. Ему казалось странным то, что он услышал, но при этом все связывал со своим сном и не забывал про него. Старый шаман не раз говорил ему, что все переплетено тонкими нитями.

— Но так и есть, — сказала Свинья.

При этом Обезьяна молчал. Он действительно думал о том, что тема алхимического брака касается только членов культа, а во все остальное не только нет смысла посвящать постороннего человека, но ещё и опасно, так как тот мог переиграть все по-своему. Вдобавок, за время их перехода сквозь Китай Обезьяна понял, что с Эфиром шутить нельзя и ни в коем случае нельзя рассказывать ему вообще все. Тот все быстро запоминал и отлично сопоставлял информацию с действительностью.

— Вы реально во все это верите? — спросил Эфир. — Просто звучит как сказка. Странная и непродуманная, недодуманная сказка.

— Какая разница, верим или нет. Мы просто делаем, — Свинья пожала плечами. — Под лежачий камень вода не течёт, а так мы хоть что-то делаем. Может быть, что-нибудь из этого и получится.

— То есть здоровый скепсис? — хмыкнул Эфир. Он искренне не понимал логики. Он не отрицал возможной реальности темы с алхимическим браком — благодаря тому, чем он занимался последние годы. Углубление в изотерику, в ритуалы и прочее расширили его сознание. До этого, пока Эфир занимался спецоперациями, он никогда не думал о подобном. Просто делал и пытался выжить.

Также ключевую роль в развитии его личности сыграл старый шаман. Сейчас, уже находясь неподалёку от дома, Эфир думал только о том, как вернуться в магазин, насытиться хорошим чаем и пообщаться с Любанькой и, по возможности, стариком, когда тот придёт в гости. Он хотел задать большое количество вопросов и о Розе, и о ритуале, потому что понимал, что шаман может многое знать об этом и сможет о многом рассказать.

— Не скепсис, нет, — ответила Свинья. — Просто здравый смысл. А так интересно, что из всего этого может получиться, не более. А если вообще ничего не получится, хоть интересная история останется, — Свинья мило улыбнулась.

— А вот это интересный взгляд на жизнь, — Эфиру понравилось то, что он услышал. — Так, а ты что скажешь? Мысли, доводы, догадки?

— Ничего, — Обезьяна пожал плечами. — До начала путешествия я хотел изменить жизнь, а теперь хочу все закончить. А жизнь... думаю, мне это по силам, — впервые за последние годы он понял, что для преобразования своей жизни необходимо работать. Необходимо стремиться и не спускаться до жалости к самому себе.

— То есть ты не веришь, но предпочитаешь молчать? — усмехнулся Эфир. — Тебе не кажется, что слова предыдущие разнятся с нынешними по смыслу, а?

— Помимо мыслей у меня есть принципы, которые я не собираюсь менять или нарушать, — ответил Обезьяна, посмотрев на него.

— Ладно, хорошо, я тебя понял, — Эфир поднял руки вверх. — Принципиальный Александр! — хмыкнул он. — Это... похвально! Придерживаться принципов! Ничего не могу сказать, красавчик!

— Я хотя бы не нарушаю свои принципы. На основании всех приведенных доводов решил, что ни о чем рассказывать особо нельзя, я и не рассказываю, — сказал Обезьяна и тут же получил вопросительный взгляд, полный негодования и готовности к агрессивным методам действия.

— Что ты имеешь в виду под словами: «Я хотя бы не нарушаю свои принципы»?! — спросил Эфир, которого сильно задела данная формулировка. — Не хочешь ли ты этим сказать о том, что я нарушаю свои собственные принципы, а? — он старался сдерживаться и повторял: «А-Ми-То-Фо» в тщетных попытках успокоиться.

— Частично — ответил Обезьяна, не обращая внимания на пыхтение и крайне недружелюбный внешний вид Эфира. — Насколько я могу понять, ты пытаешься придерживаться принципов типа: «Возлюби ближнего. Отрекись от окружающего. Будь листом, гонимым ветром», — Обезьяна не насмехался, он спокойно говорил о том, что действительно думал. — Но посмотри на себя... По идее, ты должен был пропустить мои слова мимо своего внимания, но ты не только не пропустил, еще и сфокусировался и теперь готов накинуться на меня. Не кажется ли тебе, что такой подход не совсем правильный на том пути, который ты для себя выбрал? Не кажется ли тебе, что это несколько лицемерно получается?

— То есть, я еще и лицемер, по-твоему? — Эфир внезапно начал терять контроль над собой. Последние события расшатали его нервную систему, повредили самоконтроль, над которым тот усердно работал в течение нескольких лет. При этом большая часть сознания протестовало против столь бурной реакции.

— Возможно, — Обезьяна пожал плечами. — Просто посмотри на себя сейчас. Я даже не пытаюсь тебя спровоцировать. Разговариваю с тобой как с другом и говорю то, что действительно думаю, а тебя уже разрывает в мясо... Я даже лицом чувствую, в какую именно точку ты хочешь засадить мне с локтя.

— Слышь, да попустись ты уже, да! — Свинья решила вмешаться в очередную словесную перепалку, которая могла закончиться мордобоем — Гляньте на него... заводится с полтычка и глазки кровью тут же заливает! Нежный какой, — она обращалась к Эфиру, к которому, несмотря на свое разочарование, несмотря на совершенное непонимание уклада мыслей, все равно испытывала нечто теплое и приятное. — А ты, примолкни со своей правдой. Ты же не думаешь, что твое мнение, которое... короче, промолчи лучше. Целее, здоровее и счастливее будешь! И не будет дальнейших поводов обвинять людей в черт знает чем на основе своих помыслов и мыслей. Будь проще, чувак!

Дальше они шли молча вдоль дороги. У всех была только одна мысль: «Надо продолжать идти вперед». И вправду, мышцы ног настолько устали за последние несколько суток, что просто отказывались сокращаться и нести на себе пускай не такой большой, но достаточно напрягающий груз в виде тела, нагруженного походным набором трусов, носков, запасных батареек и одежды. Пропитания у них не было, и это тоже было одной из причин, по которым пешее путешествие становилось все тяжелее, все протяжнее и воспринималось крайне негативно. Вдобавок к вышеперечисленным причинам погода резко испортилась. Было холодно и мокро.

Зазвенел мобильный телефон. Это была Дракон, которая переживала не столько за членов своего тайного сообщества, сколько за ценный груз, который в данный момент был на спине у Свиньи и потихоньку, словно вода, находил ту самую-самую маленькую дырочку, чтобы просочиться в сознание и показать ей набор странных картинок и видений.

— Да? — недовольным и изрядно изнеможённым голосом проговорила Свинья. — Говори давай... только быстро... и батарейка скоро сядет, и нас по маячку отслеживают ваши встречающие засланцы.

— Аккумуляторы для зарядки есть? — проговорила Дракон, которой не терпелось лично встретить путешественников, чтобы забрать из их рук Розу Парацельса и почувствовать в себе великую силу, созданную величайшим алхимиком.

— Да... все есть... сейчас воткну на зарядку. Просто не очень удобно говорить... мы под дождем пешкодралим в ближайший город. Тут вроде бы не очень далеко... а если и очень далеко, идти — намного лучше, чем сидеть и плоскожопить свои седалища, — сказала Свинья, после чего быстро присовокупила: — Все, давай, пока! Как только встретим Быка и Лошадь, кто-нибудь тебя наберет.

Она сбросила вызов, остановилась и сняла свой рюкзак, чтобы в сосредоточении белья и нескольких теплых вещей отыскать свой переносной аккумулятор.

— Че там? — спросил Обезьяна, который понимал, что звонила Дракон и чем-то интересовалась.

— Не, ничего... пена в отверстии играет... хочется всего и сразу, — ядовито высказалась Свинья, после чего несколько раз ругнулась на тему своей собственной забывчивости и провода зарядки, который каждый раз умудрялся сложиться или запасть в такое место, где его не видно и практически невозможно почувствовать.

— А-а-а — протянул Обезьяна. — Ну, так это ж того, святое дело, подергать подчиненных, чтобы те двигали своими батонами со скоростью, приближенной к скорости... Хотя бы к скорости звука, потому что скорость света получается слишком мажорным развлечением, — Обезьяна гаденько рассмеялся от собственного остроумия.

— Да... блин... достали уже все. Одни тупят, вторые подгоняют... а я жопу помыть хочу, пожрать вкусно и поспать крепко! — резко сказала Свинья. — У меня, как у нормального мужика, в жизни осталось три простых желания... и вы знаете, что за желания?! — её губы сами, автоматически, в конце фраз ставили матерный акцент.

— И что это за три простых мужских желания? — спросил Эфир, которому действительно стало интересно послушать изречение своей подопечной в рамках этого длительного путешествия.

— Я хочу есть... секса и спать! — сказала Свинья, ни капли не покраснев, ни капли не сбавив шаг, ни капли не жалея о том, что она сказала. — И вы не ослышались! Я сказала то, что я действительно сказала! — она была серьезна. — Вот этого я и хочу, а не шевелить задницей по какой-то всратой дороге за каким-то там Мухосранском... А, да, кстати, еще в спортзал хочу, очень и очень сильно, но это желание, в сравнении с тремя предыдущими, не такое глобальное, можно даже сказать, повседневное.

— Прямолинейненько, — прокомментировал Эфир, — Даже очень... Но, знаешь, мне нравится, когда девушка не выкручивает, не выдавливает из себя то, что подразумевает под собой пресловутое: «Ну я же девочка-а-а!» — он манерно протянул последнее слово, жестко запустив звук через нос.

— А то! — хмыкнула Свинья. — Проведенное с вами время полностью убило во мне девочку... первое время я чет-там пыталась вести себя целомудренно, но с вашими стычками, бранью и взаимными подколками, знаешь, надоело. Я решила быть такой, какая я в зале, то есть максимально жесткой и простой... то есть самой собой.

— Мне нравится то, что ты только что сказала, — сказал Эфир. — В этом есть что-то такое... настоящее. Я не знаю... То, что действительно характеризует тебя как личность... — он говорил и закапывался в яму непонимания со стороны единственной девушки в их скромном обществе. — Ну... ты, типа, поняла, о чем я... В смысле, ты — умница и молодец и мне нравится твой взгляд на жизнь и мир окружающий, и чем больше мы общаемся, тем больше я в этом убеждаюсь.

— Ладно, сделаю вид, что поняла, хотя знай, что не совсем, — сказала она. — Давайте топать чуть быстрее... хочу в душ. От меня уже за версту несёт потом, и мне это не нравится. И вы, мои родные, не лучше. От вас, как от хлева, шлейфом исходит убийственное амбре. А в тачке трястись будем с открытыми окнами, чтобы не задохнуться там.

— А может, снимем номер на несколько часов, помоемся, и тогда во Владик? — спросил Обезьяна. — Как минимум это было бы логичным действием с нашей стороны.

— Не, я готова потерпеть вонь! — хихикнула Свинья. — Принять душ и упасть в постельку! Может быть, накидаться успокоительным, противовоспалительным и обезболивающим... снотворным, седативным и отрубиться!

— Ого у тебя радикальные меры! — удивился Эфир. — Для чего так много химии для того, чтобы уснуть? Ты же можешь просто немного потерпеть и сама по себе провалишься в сон, и он будет...

— Он будет тяжелым, не спокойным, уничтожающим, — сказала Свинья, перебив его. — Не, плавали, знаем, не надо нам такого, — она хмыкнула. — По этой причине я лучше накидаюсь допинга и счастливо и крепко отдохну в полнейшем беспамятстве, нежели буду умирать от плохого самочувствия в этом самом отдыхе.

— Да ну... чай с ромашкой и чабрецом и все... восстановление гарантировано, — отмахнулся Эфир. — На край, смесь из аромамасел из бергамота, сандала, бигардии и лаванды... соотношение: два, три, один, один.

— Вот... вот все то, что ты сейчас сказал, мне ничего не дало, — хихикнула Свинья. — Так что я останусь при своем, быстро тяпну пару колес, и мне станет хорошо, нежели буду изобретать велосипед на каменном колесе.

— Вот же вы заладили, — недовольно высказался Обезьяна. — Колеса... народная медицина... чуваки, самый простой и действенный способ, который может подойти всем нам! Так это еще и в рамках радостного события возвращения домой, еще и целыми и невредимыми, накидаться и отрубиться! Вон, несколько бутылок текилы и вперед, оперировать горячими закусками по наставлению профессора Преображенского.

— Ой... не, я пас, — сказал Эфир. — Вот что-что, а бухать это совсем не мое, так что, я однозначно пас!

— А как ты в таком случае вместе с нами выпивал, когда мы у мистера Ли вымораживали эту замечательную поездку?

— По принуждению, — холодно ответил Эфир. — Тут вот в чем дело... кхм... В Китае у мужчин своя собственная лига, если так можно выразиться, — Эфир задумался на несколько секунд. — К примеру, на всех семейных мероприятиях обычно есть либо две отдельных комнаты, либо несколько столов. В чем смысл! За одним столом или в отдельной комнате сидят только мужчины, а женщины ухаживают за ними, бегая от своего отдельного стола или из своей комнаты. Это одна из особенностей уклада, которая не менялась и пока что не стремится к изменению. К чему все это было сказано! — он поднял указательный палец вверх. — Мужчины, чтобы показать уважение в чужом доме не то чтобы обязаны принять гостеприимство хозяина, но, желательно, не отвергать тех даров, которые предоставляют. Особенно, если пришел к незнакомому хозяину и тем более, если пришел говорить за бизнес или просить о чем бы то ни было.

— М-дя... — фыркнула Свинья. — Так-то не плохо... Пришел попросить, а тебя напоили, накормили, а потом, как старенький подпитый дедушка на каком-нибудь празднике: «Ну... давай-ка, расскажи-ка стишочек!» — она хихикнула, посчитав свою шутку верхом остроумия.

— Посмотри по карте, сколько мы прошли. Или где там эти ваши друзья едут, — сказал Эфир. — И, кстати, возвращаясь к теме отеля или хостела на несколько часов — давайте определимся, будем мы где-нибудь останавливаться или нет. Просто, если они... а они в любом случае встретят нас раньше, чем мы доберемся до... А куда ведет эта дорога?

— Эм-м-м... сейчас — Свинья сразу нырнула в карман, чтобы достать свой телефон. — Называется «Средний поселок», — сказала она. — И в принципе, мы не так далеко от этого места, намного ближе, чем могло показаться на первый взгляд. Так что, думаю, наша встреча с чуваками будет быстрой. Кстати! Чет туплю! — она звонко шлепнула себя ладошкой по лбу. — Можно же глянуть, где они там тащатся. И мне надо поставить мобильник на зарядку, иначе плакала наша дорога домо-о-ой! — она звучно пропела, после чего сняла свой рюкзак, на ходу достала из него переносное зарядное, кабель и подрубила телефон к небольшому переносному аккумулятору, который всегда таскала с собой.

— Разумное решение... и что, где они там? — спросил Эфир, который внезапно начал выглядеть не самым лучшим образом. Он побледнел, его лоб и лицо покрылись капельками пота, а походка стала размашистой и неуверенной, словно тот принял на грудь больше, чем планировал перед началом незначительного праздника.

— Ты что это? — встревоженно спросила Свинья. — Что с тобой?

— Нормально... просто как-то чувствую себя как-то не очень... — сказал Эфир и тут же споткнулся. Он сделал несколько размашистых шагов в попытке удержать равновесие, но в итоге рухнул, выставив перед собой стертые о весла руки.

— Эй! Ты чего?! — Свинья в один шаг подлетела к Эфиру и взяла его за руку. — Твою ж!.. — прорычала она. — У него жар, и что-то мне подсказывает, что это не самое хорошее, что могло произойти в конце нашего путешествия! — она вновь сняла свой рюкзак. — Так... у меня там вроде были какие-то антибиотики.

— Нормально все, — сжав покрепче ее руку, он с трудом рывком встал и двинулся вперед. — И не такое бывало... только давайте двигаться как можно активнее.

— Какое двигаться?! — возмутился Обезьяна. — Ты себя просто не видел! — сказал он. — Сядь и сиди... будем ждать Лошадь и Быка! Кстати, где они там?! — он обратился к Свинье, которая и забыла, и просто не успела бы посмотреть местоположение высланных им навстречу членов тайного сообщества.

— А, да, сейчас! — она вновь достала свой телефон и уставилась на экран. — Ну, по моим внутренним подсчетам... эм... около часа и будут тут.

— Двигаемся вперед, — сказал Эфир. — Чем быстрее встретимся с ними, тем раньше приедем домой, тем скорее я смогу полечиться, — он вновь споткнулся и сделал несколько неуверенных, тяжелых шагов вперед, после чего остановился, выпрямился, сделал глубокий вдох и сказал: — Взяли себя в руки и идем. Быстрее!

— Мне это не нравится от слова «совсем» — сказала Свинья и принялась набирать номер телефона Быка. — Алло!

— Да? — спустя несколько секунд, словно ожидая звонка, ответил тот. — Мне кажется, или у вас что-то случилось и надо подбавить газку? — при всей своей незаурядности он обладал невероятной прозорливостью.

— Точно! Наш проводник внезапно захеровел, и если мы не поторопимся, боюсь, все будет совсем плохо, — проговорила Свинья, которая была крайне обеспокоена состоянием Эфира, что стал родным за все время путешествия и по прошествии всех совместных приключений, пока что не канувших в прошлое.

— Плохо... — Бык выдохнул в трубку. — Ладно, не отключай маячок. Жму на педальку и стараемся встретить вас как можно быстрее, чтобы поехать в больницу, — сказал он.

— Нет... сразу дернем во Владик, — резко перебила его Свинья. — Нам нельзя задерживаться! Чем быстрее мы доставим Розу Дракону, тем раньше покончим с этим безумием, узнаем, что такое этот проклятый алхимический брак и перейдем к следующей стадии нашего бытия!

— Ладно, я тебя понял, едем, — сказал Бык и сбросил входящий вызов. Его нога нажала на педаль газа. Лошадь вдавило в кресло, и он тут же посмотрел на водителя.

— Ты какого черта делаешь? На пожар опаздываем, что ли? — спросил Лошадь, которого сильно озадачила такая внезапная смена скоростного режима с размеренного на гоночный в стиле серии французских фильмов «Такси».

— Один из тех, кого мы должны встретить, находится в плачевном состоянии. Мне кажется, приболел, внезапно и сильно, — ответил Бык. Он был сосредоточен на дороге и на той скорости, которую развил его автомобиль. — При этом придется нам лететь во Владик как ошпаренным...

— Иначе Дракон нас сама ошпарит... Ну, что мы сразу не доставили Розу, — развел руками Лошадь. — А мне не хотелось бы вступать с ней в конфронтацию, — сказал он и тут же вспомнил о своем причастии к оппозиционной организации, собранной Крысой. Он подумал об этом и тут же вспомнил о том, что Бык тоже, вроде как, примкнул к их сговору и выступает против высокомерности Дракона. Лошадь хотел было спросить, но тут же одумался, посчитав эту идею достаточно опасной.

— Согласен, так что тому парню в любом случае придется потерпеть и не испустить дух. Вот во Владике может делать че хочет! Но не в моей тачке! — сказал Бык и попытался вдавить педаль в пол, что плохо получилось, так как педаль уже упиралась.

— Может, все-таки сбавишь немного? — спросил Лошадь, что был крайне обеспокоен за свою жизнь и свое здоровье. — Две минуты времени... даже если десять минут... Это время никакой колоссальной роли не сыграет, а вот мы можем банально разбиться или ты нахватаешь такое количество штрафов, что тебя лишат прав раз и навсегда.

— Нет, — холодно ответил Бык. — Я не хочу завязнуть в поездках по больницам или типа того. Мне проще потом выплатить пару штрафов, договориться там, но переть на хорошей скорости! — в его голосе была совершенная уверенность в своих действиях. — Кстати, хочу попросить тебя о том, чтобы ты помолчал. Мне сосредоточиться надо, иначе либо влетим, либо вылетим.

— Ладно... хорошо, — Лошадь пожал плечами и крепко взялся за ручку над дверью. Ему было не по себе от того, с какой скоростью мимо них проплывал ландшафт. Это гипнотизировало и одновременно пугало. Он молча считал и спустя несколько минут напряженных раздумий пришёл к следующему выводу: «Если бы к внедорожнику можно было прикрепить крылья, мы бы уже, пускай невысоко, парили над землей. Иногда опускались бы на асфальт, но только чтобы набрать необходимую скорость и вновь воспарить над землей».