Эфир. Часть 1 (джен)

— Ом муни муни маха муни соха, — пропел Эфир, стоя у поручня на палубе судна, которое транспортировало трех путешественников из города Дадянь провинции Ляонин в город Яньтай, провинции Шаньдун. — Намас те сарасвате деве гаура-вани-прачарине нирвишеша-шуниавади-пашчатиа-деша-тарине, — он продолжил петь глубоким, практически гортанным голосом.

— Бва-а-а-а! — с другой стороны послышался громкий звук очищающегося желудка. — Как... же... мне... плохо, — голос Свиньи был измученным. Мешки под глазами, смятые, сальные волосы, свисающие вокруг лица, добавляли ее внешнему виду боли и усталости.

— Ом муни муни маха муни соха, — вновь пропел Эфир, стоя у поручня. — Намас те сарасвате деве гаура-вани-прачарине нирвишеша-шуниавади-пашчатиа-деша-тарине, — его голова была чисто выбрита, а на затылке на санскрите было написано बोधिसत्त्व, что означало — Бодхисаттва, просветленный.

— Слышь, — голос Обезьяны появился так же неожиданно, как и его владелец, который до этого сидел в помещении ожидания, смотрел странный китайский сериал в жанре фэнтези и слушал музыку. — А какой у тебя дальнейший план нашего передвижения?

— Ом муни муни маха муни соха, — пропел Эфир, игнорируя вопрос одного из его подопечных. — Намас те сарасвате деве гаура-вани-прачарине нирвишеша-шуниавади-пашчатиа-деша-тарине.

С их совместного ужина и до данного момента они старались практически не общаться. Им очень повезло, что получилось подкупить водителя автобуса и начальника переправы, чтобы те доставили команду из трех человек на другую сторону залива. Так было быстрее, дешевле и безопасно.

— Бва-а-а-а! — вновь послышался вырывающийся из желудка рык Свиньи, которая, перевалившись половиной своего тела через поручень, проклинала не так давно начавшееся плавание. Никто даже не мог подумать что у нее настолько сильная морская болезнь, которая к тому же так быстро проявилась. Но пути назад не было.

— Ну, чувак! Ну, ты чего! Колись давай! Что у нас дальше по плану? — вновь произнес Обезьяна и положил руку на плечо Эфира.

— Ом муни муни маха муни соха, — тот дернул плечом, но пока что решил не давать ответа на заданный вопрос. — Намас те сарасвате деве гаура-вани-прачарине нирвишеша-шуниавади-пашчатиа-деша-тарине, — сорвалось с его губ и без плавного перехода от мантры к пояснению он продолжил, напевая: — Из Яньтай поедем в Лоян к друзьям. После нам необходимо в Сиан. Оттуда в Чэнду. Хватаем артефакт и домой, — глаза Эфира были закрыты, а лицо не выражало ни единой эмоции.

— Я ничего не понял... — Обезьяна задумчиво ответил на песню Эфира. — Но твой ответ дал мне надежду на то, что все, в принципе, подконтрольно. Не хочу я тут долго быть. Мне бы к моим пенатам, а там я бы уже проворачивал бы схемы и поднимал бы наличку. А то тут с вами я с ума сойду без своих виртуозных проказ и шуток!

— Бва-а-а-а! — вновь послышался спазм Свиньи, сквозь который она умудрилась грозно прореветь: — Заткнись!

Обезьяна с омерзением посмотрел на девушку, на её страдание морской болезнью, и покинул палубу, спустившись вниз, в помещение с креслами, где китайцы громко разговаривали, чавкали и кушали нечто странное с резким пряным запахом.

К Свинье подошёл мужчина в форме и попытался взять её за локоть, сопроводив свои действия чередой нечленораздельной речи. Эфир стоял поодаль, но услышал происходящее за своей спиной. Медленно, нехотя развернувшись, он увидел, как его спутницу слегка дергал за руку член экипажа переправы, стараясь куда-то отвести.

«М-дя...» — мелькнуло в мыслях у Эфира, и он направился к конфликтной ситуации, ведомый давящим на плечи чувством ответственности. — Что-то случилось? — спросил он у представителя судна.

— Да! Во-первых, — начал тот недовольно, — ей плохо, и я должен отвести её к доктору! Во-вторых, она изгадила всю стенку корабля, а нам теперь мыть!

— Пойдём, — металлическим голосом сказал Эфир, обратившись к Свинье. — Сходим к доктору, он даст тебе средство для облегчения состояния.

— А почему только сейчас?! Почему этого никто не сделал раньше? — сквозь слезы спросила та. У неё затряслись руки от злобы. Она готова была ударить одного из мужчин, стоящих рядом.

— Раньше никто об этом не заботился, — пожал плечами Эфир. — Видимо, новые правила перевозок. Видимо, теперь должны помогать... не знаю, — вопрос застал его врасплох.

— Скоты! — прохрипела она, после чего одним жестким движением скинула с локтя руку члена экипажа и вновь перевалилась половиной своего корпуса через перекладину; вновь над морской гладью прозвучало болезненное и громкое: — Бва-а-а-а!

— Простите! — испытав крайнюю степень неловкости, выразил своё разочарование Эфир. — Мы не знали что она страдает от морской болезни.

— Ничего страшного, — терпеливо, но по-прежнему недовольно ответил мужчина. — Как только её перестанет тошнить, мы обязаны отвести её к доктору.

— Да, хорошо, — пожав плечами, ответил Эфир — Скажите, нам ещё долго плыть?

— Мы отбыли полтора часа назад. Если нам не помешает погода, то ещё шесть с половиной часов примерно, — задумчиво ответил ему мужчина, после чего вновь сквозь рык прозвучал голос Свиньи.

— Не-е-ет! Бва-а-а-а! — внутри у неё все переворачивалось, а горло уже болело. Голова кружилась так сильно, что изо всех сил приходилось сжимать поручень.

«Господи! За что?» — думала она все это время.

Эфир и член экипажа отвели её в медсанчасть. Там Эфир кратко объяснил, в чем суть происходящего, и вышел из кабинета. Там его ожидал все тот же мужчина, который привёл их сюда.

— Что, как она там? — спросил он у Эфира.

— Да так, плохо... ну, ничего, поправится, — ответил тот.

— Где учил? — мужчина продолжил беседу.

— То тут, то там. Где я только не был. Вот где был, там и учил. А что? — голос Эфира был спокоен, а взгляд был направлен в никуда.

— Хорошо разговариваешь. Молодец! — одобрительно кивнув, сказал мужчина, и на короткое время между ними возникла тихая пауза, которую сотрудник переправы развеял кратким вопросом: — Русский?

— Да. Из России, — спокойно, как и раньше, ответил Эфир, кивнув.

— Путин — это хорошо! — уважительно кивнул китаец. — Он настоящий мужчина!

— Ага, — согласился Эфир, при этом он думал примерно о следующем: — «Интересно. Я ещё ни разу не встречал китайца, который плохо отозвался бы о... нашей власти», а после он сказал: — Ваш президент тоже молодец! А вот Мао Цзэдун был вообще молодец! Он много всего сделал для Китая!

— О! Ты знаешь Мао? — глаза китайца округлились настолько, насколько это было возможным.

— Да, конечно, — кивнул Эфир. — Конечно, было и хорошее, и плохое, но раз Китай сейчас великая страна, значит, хорошего было гораздо больше.

Эти слова тронули служащего переправы, и тот положил свою руку на плечо путника.

— Вот тут ты прямо хорошо сказал! Ты. Вы... Русские! Лучше всех понимаете нас! Наши страны — братья! Вместе мы сможем одолеть Запад! — проникновенно вещал китаец.

«Ну да... Учитывая тот факт, что часть России находится по отношению к вам на Западе, а другая — на вожделенной вами территории тайги, то — да, вы сможете одолеть вообще весь Запад. И то, что вам надо, рано или поздно и так заберёте, — думал Эфир, по-прежнему смотря в бесконечное далеко. Хотя у него в мыслях не было ни отвращения, ни сожаления, ни злобы. Он просто потихоньку про себя один раз хмыкнул, подумав о затронутой теме, и перескочив на следующую думу: — С одной стороны, Китай действительно велик. Сколько цивилизаций загнулось, а эта ничего так, продолжает своё существование. Ведь не напрасно это... не просто так».

Дверь, что была за их спинами, отворилась.

— Мне дали выпить какую-то лютую дрянь! — севшим голосом сказала Свинья. Её лицо было искажено в отвращении от принятого зелья.

— Но легче стало? — поинтересовался Эфир и, не дождавшись ответа, развернулся, отодвинул её в сторону и зашёл в каюту, отведённую для медицинского персонала. — А что вы ей дали? — спросил он, обращаясь к престарелому мужчине в белом халате.

— Дал выпить вот такой порошок. Развёл в тёплой воде и дал, — мужчина протянул надорванный пакетик. Эфир посмотрел на лекарство, но ничего не понял. Далее, решив не вдаваться в подробности и пропустив момент дальнейшего выяснения, что это за лекарство, он просто спросил:

— Сколько по деньгам должен?

— Пятьдесят юаней, — чётко отчеканил ответил мужчина, и на его лице появилась улыбка.

— Обманываешь? — спросил Эфир, пристально посмотрев на доктора. Тот сделал оскорбленный вид и сказал, что не может обманывать иностранцев, бросил пару пассов руками, но глаза... по ним было видно, что в душе старик смеётся.

— Ладно-ладно! Успокойся, — сказал Эфир, устало махнув рукой, второй доставая деньги из кармана. — Вот, возьми, — отсчитав две бумажки по двадцать и две по пять, он протянул деньги расплывшемуся в улыбке врачу.

«Ну да... не обманул. Я бы тебе поверил, но слишком хорошо знаю первое — докторов, второе — китайцев, третье — докторов китайцев», — думал Эфир, возвращаясь на палубу, чтобы вновь предаться своему тихому и размеренному мантропению, и он бы так и сделал, если бы за ним не увязался бы все тот же мужчина в форме моряка.

Он провалился в свои мысли и не заметил, как время свернулось в небольшую плоскость, а когда развернулось вновь, его уже приглашали покинуть палубу и проследовать на свое место в автобусе. Так Эфир и поступил. Наконец-таки за последние дни он смог навести в мыслях порядок и обрести точку сосредоточения покоя. Он составил примерный план передвижения и сразу же внес в него некоторые изменения и дополнения.

«Как я уже сказал Обезьяне, сейчас мы попадем в город Яньтай. От этого места можно немного проехать на автобусе, а потом выйти недалеко от города Вэйфан. Там можно связаться с давними друзьями и остановиться у них на один, может быть, на два дня, чтобы перевести дыхание и выяснить варианты передвижения до города Лоян к еще одним друзьям. Так же нам необходимо выяснить, как мы можем быстро добраться в Сиан и есть ли смысл ехать туда. По идее, город туристический, и в этом есть и плюсы, и минусы. Самый большой минус, он же плюс, заключается в том, что мы — иностранцы. Либо на нас даже не посмотрят, либо будут проверять документы где только можно и нельзя. Так что нам либо переться напрямик, либо двигаться в объездную. Вот это и надо выяснить», — думал Эфир, пока их транспортное средство покидало порт и уже двигалось в сторону Циндао.

Эфир поднялся и подошёл к водителю. В его ладони была зажата купюра в сто юаней. Он знал, что обычно такие автобусы не останавливаются, пока не прибудут на место, а если и останавливаются, то без особого энтузиазма. Плюс, в их положении, лучше было делать так, чтобы окружающие их китайцы остались довольны.

— Здравствуйте, — Эфир протянул руку для рукопожатия. — А вы не могли бы остановить в каком-нибудь городе или деревне, откуда мы сможем пересесть на другой автобус?

— Куда надо? — коротко спросил водитель.

— Нам в Вэйфан надо, — ответил Эфир и чуть более настойчиво протянул руку, так как сидящий за рулём китаец не заметил его денежного рукопожатия.

— Вэйфан... хм... далеко! — обрывисто проговорил китаец и впервые бросил краткий взгляд на Эфира, а после обратил внимание на протянутую руку. — А! Вэйфан! — расплываясь в улыбке, произнёс он. — Не вопрос. Остановлю. Готовьтесь выходить примерно через час!

— Я вас понял. Спасибо, — ответил Эфир и ещё чуть вытянул руку. Спустя миг китаец с жадностью забрал приготовленную для него купюру и ловким движением засунул в нагрудный карман своей рубашки-поло.

Эфир вернулся на свое место в этом странном автобусе, оборудованном лежачими местами. Он расположился по центру, между двумя проходами и другими такими же двухэтажными койками. Справа от Эфира лежал Обезьяна, Свинья заняла место на втором этаже. Каждый из них лежал с закрытыми глазами, и Эфир подумал, что те успели провалиться в зыбкий сон путешественника.

— Чуваки, — спокойно, тихо сказал Эфир. Его спутники легонько дернулись и открыли глаза, под которыми начали появляться мешки.

— Короче, собирайтесь, скоро выходим. Дальше будет обед, а потом пересадка до следующего пункта. Может быть... Внимание, может быть, нас даже заберут отсюда, но придется подождать, пока за нами приедут, — продолжил он монотонным голосом рассказывать о дальнейших передвижениях.

— А кто? — лениво потягиваясь, спросила Свинья, посмотрев в глаза проводнику.

— Мои давние друзья. Вообще, думаю, что заберут нас отсюда быстро, — продолжая монотонное вещание, сказал Эфир.

— Было бы круто... — подал голос Обезьяна с нижней полки. — В любом случае, почему пересаживаемся и сколько от места пересадки до твоих друзей?

— Не особо долго... Часа полтора, может быть, — задумавшись ответил Эфир.

— То есть к нам будут ехать часа полтора и потом мы часа полтора будет ехать обратно? — ухмыльнувшись, спросил Обезьяна.

— Мы сможем вкусно покушать и прогуляться немного, чтобы размять ноги. Потом еще чуть-чуть поотращиваем жопки, и потом будет весело, — спокойно ответил Эфир.

— Ой! — с болью в голосе взвыла Свинья. — Может, не надо отращивать жопки, а? — продолжила жалостливым голосом она.

— А что не так? — уже заинтересовавшись ходом беседы, подхватил Эфир. — Неужто боишься сальных ушек пониже талии? — посмеиваясь, спросил он.

В ответ Свинья посмотрела на него леденящим душу взглядом.

— Что-то типа того, — ответила она, сдерживая внезапно вспыхнувший гнев. — И вообще, я уже чувствую, как меня заливает на этих непонятных китайских харчах! Хочу нормального!

— А что тебе не нравится? — подключился к завязавшейся беседе Обезьяна. — В пище есть жир и углеводы! В принципе, этого более, чем просто достаточно для того, чтобы существовать.

— Так мне жир и не нужен! — грозно ответила она. — Мне бы вообще начать считать БЖУ тут. А то с вами — мужланами неотесанными — вернусь я на родные пенаты реальной свиньей, и придется мне... — она осеклась и замолчала.

— Тебе придется что-о-о? — протянул Обезьяна, сгорая от любопытства.

— Не важно, — холодно ответила она и отвернулась от собеседников.

— Что это с ней? — недоумевая спросил Эфир.

— А мне-то с чего быть в курсе? — пожав плечами, ответил Обезьяна. — Мы все знаем о ее безграничном аппетите... да и ты уже должен быть увидеть, с каким аппетитом, а самое главное, сколько она может умять за один присест! А таких у нее за день несколько!

— А как же она в таком случае остается в форме? — недоумённо спросил Эфир.

— Как-как? — лежа спиной к спутникам, сказала Свинья. — Тренировки, правильный распорядок дня, всякие спа и прочие примочки! — обиженно сказала она, но Эфир почувствовал, что она не договорила. Он уже давно ощущал какую-то странную атмосферу тайны вокруг нее.

— Хорошо! Только давай без обидок? — Эфир слегка толкнул её ладонью в спину. — Нам этого точно не надо. Вообще, не то чтобы мы должны быть лучшими друзьями сейчас, но...

— Нет! С кем-с кем, а вот с тобой я дружить не стану, — категорично сказала Свинья и, подняв руку, несколько раз помахала Эфиру, тем самым показывая ему, чтобы тот отстал.

— Понял, не дурак... — пожав плечами, сказал Эфир. — Только смотри, плюс-минус через час нам выходить. Будь, пожалуйста, готова к этому. И ты тоже, — он посмотрел на Обезьяну, который смотрел на экран своего телефона и выбирал музыку, для прослушивания.

Время прошло быстро, и вот они уже находились в каком-то поселке городского типа. Здесь, судя по количеству магазинов и ресторанов-отелей, людей жило не много, а исходя из их реакции, можно было сделать вывод, что иностранцев они раньше вживую не видели никогда. Со всех сторон слышались восторженные возгласы шепотом. Отовсюду на путешественников указывали пальцы, и изредка можно увидеть срабатывающие вспышки фотокамер телефонов.

— Что происходит? О чем они говорят? — не выдержав такого количества внимания, спросила Свинья.

— Они удивлены... Говорят?... Эм, в основном пытаются угадать, откуда мы, и просто говорят, что мы — иностранцы, — с непривычки немного поежившись, ответил Эфир.

— И что, тут такое часто происходит? — озадаченным голосом спросил Обезьяна.

— Ну, в принципе, да. Это нам просто как-то везло вплоть до этой минуты, — задумчиво ответил Эфир. — В остальном, везде много тех, кто видели иностранцев только по телевизору. Так что в Китае можно считать себя звездами. А особенно вот в таких вот небольших поселках.

— Мне это не нравится, — поежившись, практически шепотом сказала Свинья.

— На самом деле, мне тоже... Но у меня, у нас, есть для этого одна прямо очень веская причина, — добавил Эфир.

— Какая? — поинтересовался Обезьяна.

— Знаешь... даже несколько, — секунду подумав, сказал Эфир. — Первая заключается в том, что мы здесь незаконно. А вот вторая... Спасибо тебе, друг мой Примат, за сохраненные денежки, но... Ты понимаешь, что сейчас нас ищет целый китайский клан. Благо мы переоделись и уже свалили с горячей для нас точки на карте, но может ведь случиться так, что нас где-нибудь щеманут разъяренные чуваки.

— Да ладно тебе... я думал, что мы уже проехали и забыли, — махнув рукой, ответил Обезьяна. — Может, пойдем кушать, и ты сможешь связаться с друзьями?

— Я как раз высматриваю подходящее место, — озираясь по сторонам, ответил Эфир. — Правда, пока что ничего подходящего я не нашел, — здесь он сделал небольшую паузу для раздумья, а после сказал: — Хотя... нам сюда, — он указал рукой в сторону здания с большой и помпезной вывеской.

— Заказывать, как всегда, будешь ты? — спросила Свинья и надула губы.

— Если будет меню с фотографиями, то заказывайте вы. Просто до этого нам выгодно и удобно было питаться в очень скромных местах, — спокойно ответил Эфир.

— А теперь мы что, можем шикануть? — посмеиваясь, спросил Обезьяна.

— В конкретно этой ситуации — да. А знаешь почему? — тон Эфира стал похож на тот, с которым воспитательницы ставят на место детсадовского забияку.

— Ну, давай, удиви меня, — сказал Обезьяна.

— Это будет дорогое место, а значит, либо совсем пустое, что для нас выгодно, либо с обеспеченными людьми, которые не станут выносить нам мозг. А, кстати, для такого города — тут в любом случае будет беспроводной интернет, чтобы я смог связаться с друзьями, — поучительно проговорил Эфир и заботливо открыл перед своими подопечными большую и достаточно тяжелую дверь.

— Ладно, засчитано, — буркнул Обезьяна, когда троица заходила в огромное фойе. Здесь все было обставлено по последнему слову китайской интерьерной моды. От аквариумов с большими золотыми карпами до выточенных из нефрита богов. Цвета превалировали красные с вкраплением золота. Так правильно, так хорошо, если следовать китайской традиции.

— У создателя явно есть какой-то комплекс неполноценности, — потихоньку сказала Свинья, но Эфир услышал её.

— Ты о чем? — спросил он.

— Ну, все такое большое... нет, гигантское! А ещё красное и золотое. Типа «лухари»... зачем? — она скривилась в брезгливом непонимании.

— Удивлю, но дорогие места все как под копирку одинаковые, такие, — с легким смешком сказал Эфир.

— А почему так? — поинтересовался Обезьяна.

— Ну, китайцы любили огонь как стихию за его силу. Плюс это символизировалось у них с солнцем, днём и так далее. Короче, объяснять это долго, а мне, если честно, сейчас лень. Может, в следующий раз, во время переезда с одной на другую точку спросишь, и тогда я тебе все расскажу. Договорились? — отмахнулся Эфир, а затем попросил встретившую официантку отвести их за столик на троих и взял пароль от беспроводной интернет сети «вай-фай».

— Так вот, мои дорогие господа синологи, — бодро проговорив, Эфир сел за стол. — Вы готовы погрузиться в атмосферу китайского ресторана и методом научного тыка сделать выбор в пользу какого-нибудь из имеющихся в меню блюд?

— Да... наверное... — нерешительно ответила Свинья, беря меню из рук официантки.

— Может, присоветуешь? — Обезьяна тоже без особого воодушевления обратился к Эфиру, но тот лишь с хитрой ухмылкой отрицательно покрутил головой и сразу сделал заказ.

— Нет, друзья-путешественники! В этот раз вы сами предоставлены вашей судьбе, и теперь вам, дорогие мои, необходимо сделать выбор, — практически посмеиваясь, бодро продолжал говорить он.

— Вот же ты... зараза... — сказала Свинья и погрузилась в исследование картинок.

— Подойдите, пожалуйста, через две минуты, — обратился Эфир к официантке, та смущенно поклонилась и побежала в сторону барной стойки. Шажки были мелкими, а коленки цеплялись при каждом шаге. Со стороны это выглядело нелепо, но мило. Правда, так думал Обезьяна. Проводник же никак не воспринимал этого, так как знал, что так себя ведут и так двигается большинство китаянок.

— Я буду это, — Свинья повернула меню лицевой стороной к Эфиру и ткнула пальцем в очень красивое блюдо.

— Хорошо, — беспристрастно и даже холодно ответил молодой человек, внутри которого, на самом деле, бушевал огонь радости от небольшой лотереи, которую он устроил своим подопечным.

Недолго думая, Обезьяна тоже наугад ткнул пальцем и таким образом сделал свой выбор. Эфир подозвал девушку в форме ресторана. Путешественники сделали заказ и погрузились каждый в свой мобильный телефон. Пальцы стучали по экранам, изредка на усталых лицах появлялись улыбки. Проводник писал своим друзьям, которые, на удачу, быстро ответили, и между ними завязалась дружеская беседа, в которой Эфир в двух словах описал ситуацию и тут же получил в ответ емкую фразу: «Куда ехать?» Недолго думая Эфир отправил местоположение на карте и вернулся в мир вне телефонного экрана. Он посмотрел на подопечных и в предвкушении реакции на заказанное ими откинулся на спинке дивана.

«Я так давно не был в Китае, — промелькнуло в его мыслях. — Даже успел соскучиться по этому миру шума и неторопливой суеты. Правда, раньше я как-то не замечал какой-то красоты во всем окружающем меня, а сейчас... сейчас могу увидеть и насладиться».

Его раздумья прервала официанта, которая принесла два больших блюда, на которых с горкой расположились заказы Свиньи и Обезьяны. Те лишь смотрели с недоумением и некоторой долью страха на предстоящее кушанье.

— Единственное, ребятушки, — начал говорить Эфир, — вот эти вот штуки кушать так, — он взял одну овальную, продольно разделенную белыми полосками штучку с блюда, ловко ухватив её палочками. — Смотрите, вверху ее можно раскрыть, вот так, — он отогнул два похожие на воротник края. — Потом срываем их, и вот, видите, сердцевинка такая, серая, ее надо достать. А потом начинаете кушать, примерно так, как когда... эм... выкусываете мясо из креветки, если не хотите чистить... Не знаю, как еще описать это, — и Эфир скушал одну странную штуку, бросив шкурку на стол.

— Принесите нам тарелочки, — крикнул он, но спутники не поняли ни единого слова и лишь брезгливо взяли по одной штуке непонятного кушанья и принялись повторять проделанные Эфиром действия. Свинья оказалась чуть ловчее и поэтому быстро прикончила первую. Ее лицо с брезгливого изменилось на озадаченно-удивленное, и она взяла еще одну штучку с блюда.

— А что это? — спросил Обезьяна, выплюнув остатки от первой съеденной странной штуки.

— Ты кушай... кушай, — загадочно сказал Эфир. — Ничего плохого! Честно! Но говорить я вам, что это такое, пока что не стану. Пусть это останется небольшим секретом, — в эту секунду принесли еще два блюда, которые заказал сам проводник.

— Так, мы попробовали то, что заказала Свинья. А теперь приступим к тому, что заказал Обезьяна, — весело сказал бритоголовый путеводитель и первым легко и по-привычному взял кусочек чего-то белого с тарелки. — Кушайте-кушайте. Нам всем нужны силы... А за нами уже выехали. Где-то через час-полтора мои друзья будут на месте и мы сможем отправиться на небольшой отдых, — его лицо блистало улыбкой. Спутники, поняв, что больше никакой информации по первому блюду сейчас не получится получить, расслабившись, принялись пробовать заказ Обезьяны. Это была курица, обжаренная в кисло-остром соусе, с картошкой и лотосом.

— Это невероятно вкусно! — сказала Свинья и зачастила свои движения палочками для еды.

— Да... неплохо выбрал, — задумчиво, смакуя каждый кусочек, пробормотал Обезьяна.

— На самом деле, вы оба хорошо справились, — сказал Эфир. — Я заказал баклажаны, приготовленные особым способом, и кальмара, обжаренного в кляре в масле. Вам, думаю, должно понравиться. А если будет мало, закажем пельменей, — сказал он, наслаждаясь едой.

— Не, давайте без пельменей, — сказал Обезьяна. — У меня скоро запор уже начнется... от этих дошиков и пельменей!

— Ладно, ладно... в ближайшую пару дней не будет ничего такого, — разведя руками, сказал Эфир, а потом вспомнил, что уже давно хотел написать Любе пару слов. Он взял со стола свой телефон и начал потихоньку набирать сообщение, в котором написал, что все хорошо, спросил о том, как там его магазин, а главное — как справляется заменяющий его мужчина. Эфир так же написал пару слов о том, что в данный момент он находится в провинции Шандонг и что останется здесь еще на пару дней, прежде чем продолжить путешествие. Закончив это небольшое электронное послание, он нажал на условный значок отправки сообщения и откинулся на диванчике. Его глаза закрылись на несколько долгих секунд, за которые он успел вспомнить крайний разговор с Любой. Это случилось как раз перед тем, как он отправился на границу, чтобы провести через лес своих спутников.

— Это что вообще такое? Что происходит? — обеспокоенно спросила Эфира Люба, когда они шли по улице.

— Небольшая, но очень приятная подработка. Надо сопроводить пару человек по бизнес-вопросам в Китай и обратно, — сказал он, устремив взгляд на черный асфальт. — Так что еще раз прошу тебя, ты приглядывай за тем клоуном, который остался мне на подмену. Хорошо?

— В таком случае, ты мне тоже должен кое-что пообещать, — спокойным голосом сказала Люба.

— Что? — будто бы несколько оживившись, подняв голову и посмотрев на неё, спросил Эфир.

— Ты мне пиши, хоть иногда! Договорились? — она посмотрела на своего хорошего друга большими глазами. Такому взгляду нельзя было ни протестовать, ни, даже пытаться как-то сопротивляться.

— Ладно... — все же стараясь бороться, произнес Эфир, а Люба тут же, добавила:

— И говори мне, где вы будете находиться! Я не доверяю этим максимально странным типам с их названиями! И вообще, что это за великая любовь к животным? — она задала этот риторический вопрос и, не найдя никакого ответа, через секунду повторила: — И говори мне, где вы будете находиться! — ее жалостливый взгляд вновь пронзил Эфира.

— Ладно... — вновь сквозь сопротивление сказал Эфир. — Вот... если бы мы не были бы знакомы настолько долго, то я бы пслал бы тя! — сказал он, немного ломая слова, но говоря чистую правду.

Воспоминания о последней беседе с глазу на глаз с Любой прервала официантка, которая принесла два блюда, которые ранее заказал Эфир. На одном блюде, замотанные в фольгу, лежали баклажаны, от которых исходили жар и невероятно вкусный запах. На втором блюде лежала большая горка чуть золотистых небольших кусочков кальмара в кляре. Второе блюдо выглядело скорее как легкая закуска, а не как полноценная пища.

— А как же специи? — спросил Эфир, обратившись к официантке.

— Специи к кальмарам я сейчас принесу, — ответила девушка сдержанным тоном, поставила все на стол и ушла. Правда, вернулась она, словно заведенная, секунд через пятнадцать и поставила на стол небольшую пиалу с красными специями, больше похожими на молотый перец, перемешанный с семечками из все того же красного перца.

— Вот теперь все в полном наборе. Пробуйте, господа хорошие, — сказал Эфир и первым схватил баклажан, из которого вывалилось немного начинки в виде мясного фарша. Еда была очень горячей, поэтому приходилось активно дуть, чтобы остудить очередной кусочек перед тем, как поместить его в рот и насладиться вкусом.

— Господи! Как же вкусно! — чуть повизгивая, сквозь пережевываемую смесь из баклажана и кальмара, проговорила Свинья и продолжила работать челюстями.

— Да! Чувак! — протягивая слова, сказал Обезьяна. — Ты знаешь, что можно заказать в этой странной стране.

— А чего в ней странного-то? — недоуменно спросил Эфир.

— Ну, как минимум то, что они до сих пор свои закорючки рисуют вместо нормальных слов из букв, — пожав плечами, сказал Обезьяна.

— И? — вопросительно посмотрел Эфир. — Это делает их странными? А ничего страшного, что это культура, наследие и так далее?

— Ну, тут не только в этом дело, — продолжил Обезьяна. — А в общем и целом. К примеру, мода... или то, что тут нет кисломолочного. Мне, как приехавшему сюда впервые и ненадолго, все это кажется максимально странным!

— Да ладно вам, — встряла Свинья. — Ценители культуры... нашлись тут, — девушка говорила, не переставая жевать. — Все мы чучела, принцессы и принцы... Все зависит от того, с какого ракурса посмотреть. Так что разговор яйца выеденного не стоит!

Сказанное ей повергло парней в некоторое состояние, которое разместилось посередине между желанием все же развести дискуссию и сделать это с размахом и попросту умолкнуть, потому что Свинья, несмотря ни на что, сказала истину.

— Скоро там твои друзья приедут за нами? — уже давно попивая постный чай, спросила Свинья. С того момента, когда она поставила парней в тупик своей фразой, прошло добрых два часа. До этого момента они практически не разговаривали. Лишь перекидывались короткими фразами типа: «Что пить будете?», «Вот это», «А сладкое есть?», «Вот это должно быть сладким». В остальном в компании царила тишина. При этом каждый старательно предпринимал попытки все же разрушить бетонные стены непонимания, которые так или иначе существовали между ними.

— Они едут. Говорят, что минут через пятнадцать, может быть, через двадцать уже будут на месте, и тогда мы сможем сдвинуться с одной мертвой точки, чтобы посетить другую, — терпеливо ответил Эфир, который уже некоторое время крутил телефон в руках и время от времени отправлял короткие сообщения.

— А то я уже устала сидеть перед тем, как продолжить сидеть, — с недовольным видом сказала Свинья.

— Да, я понимаю... У самого уже колени затекли и размяться хочется, но до того момента, пока мы не доберемся до дома моих друзей, нам все же придется потерпеть, — сдержанно ответил Эфир и посмотрел на Обезьяну: — А ты как?

— Да, я, в принципе, отлично! — с довольным лицом, правда немного смутившись, ответил Обезьяна, поправляя наушники, надетыми по диагонали на одно ухо, оставляя второе готовым к любому диалогу.

— Ничего не затекло, ничего не болит, все отлично? — недоверчиво спросил Эфир.

— Так точно, капитан! — негромко прокричал Обезьяна. — Я просто йогой активно занимаюсь и поэтому мне все равно, в каком положении коротать время, — смеясь, ответил он.

— Дык, я тоже перед и после каждой тренировки делаю растяжку, а чувствую себя так, будто бы меня палками били... — сказала Свинья и задумалась на секунду, а потом добавила: — Долго... били.

— Так ты ж там с железками бегаешь, гантелями и прочей ересью! А я так, прилег, привстал, присел и улетел путями космоса и собственных мыслей! — закрыв глаза и откинув голову немного назад, сказал Обезьяна. — И стало хорошо! Стало — зашибись! — его лицо выражало сплошное наслаждение, которому можно было только позавидовать.

— Да, — протянул Эфир. — Вот она, сила народной гимнастики, возраст которой перевалил эм... за несколько тысяч лет? — сказал он, наполнив свои слова вопросом, и повернувшись к Обезьяне.

— Ну, я-то этого точно не знаю. Мне просто нравится сам процесс, — не открывая глаз, пожал плечами тот. Правда, его голова за время путешествия поросла плотной щетиной, потому что он даже не пытался соскрести ее бритвой.

— Слушай, — негодующе начал говорить Эфир. — Я, наверное, знаю о йоге побольше твоего, но есть одно весомое «но». У меня все тело болит, как будто меня долго время били и преимущественно палками.

— Все дело не в знании, а в том, как ты воспринимаешь то, что ты делаешь, — с интонацией знатока заговорил Обезьяна. — Я, к примеру, просто стараюсь получить наслаждение, и мне это прекрасно удается. А ты, наверное, пытаешься достигнуть чего-то другого... просветления, не знаю, — сказал он и усмехнулся своим же словам, даже не подозревая о том, что попал в самую сердцевину вопроса.

«А ведь я и действительно даже не пытаюсь расслабиться, — подумал Эфир. — Я просто, причем постоянно, стараюсь воспользоваться йогой как предметом для нахождения ответов. То есть медитативную йогу... и вообще перестал просто расслабляться. В последнее время даже не пытаюсь расслабиться, прежде чем обратиться к космосу с вопросом, а сразу начинаю насыпать-насыпать-насыпать! А ведь это совершенно неправильно! — начиная ругать себя, думал он. — А это значит, что я допустил самую банальную ошибку новичка... переоценил себя! Хотя, на самом деле, вообще должен отречься от оценочного сознания. Как так-то?» — на его лице повис немой вопрос.

— Эй! Ты чего? — спросила Свинья, и Эфир, дернув головой, вернулся за стол.

— А?... А, да нет, ничего, — неловко ответил он. — Просто задумался над словами нашего дорогого друга!

— А че над ними думать? — хмыкнула она. — Несет какую-то чушь, — она махнула рукой в сторону откинувшего голову Обезьяны. — Йога-фигога... Лучше штанги ничего нет! Вот берешь ее и давай поднимать, подкидывать, толкать, катать и так далее. Универсальная штука!

— А ты, я так посмотрю, прямо поклонница фитнеса, — усмехнулся Эфир. — Как будто только и живешь этим!

— Что-то правдивое в твоих словах есть — она пожала плечами, но продолжить не успела.

— Да она только и делает, что на дорожках бегает, вот эту вот свою фиговину туда-сюда елозит и... — с закрытыми глазами и довольной улыбкой говорил Обезьяна, но тоже не успел закончить, так как Свинья бросила в него чем-то вроде чак-чака, приготовленного на китайский манер.

— Рот закрой! — сопроводила она отправленный в полет и попавший прямо в закрытый глаз Обезьяны кусочек теста в меду.

— Эй! Ты чего?! — вскрикнул Обезьяна в следующий миг после того, как маленький кусочек теста попал ему в веко. — Че ты делаешь, а? — он встал из-за стола с очень недовольным выражением на лице.

— Эй! Оба — СТОП! — громко и очень звонко сказал Эфир, тоже подскакивая. — Нам только дрязг между собой не хватает! — сказал он, покосившись на раскрасневшуюся Свинью.

— Ну а че она?! — каждое слово Обезьяны было буквально пропитано обидой и непониманием, за что в него кинули кусочком адаптированной под Китай восточной сладости. — Я же ничего такого не хотел сказать. Только правду!

— А вот не обо всем надо говорить! — укоряюще проговорила Свинья, в голосе которой тоже звучала обида.

— Так, детишки... разошлись по разным углам! — голосом, полным ехидства, начал вещать Эфир. — Мизинчиками взялись друг за друга и, как в детстве, помните? Вот это вот «мирись, мирись, мирись! И больше не дерись!»

— Вот че ты стебешься? — присаживаясь, недовольно сказала Свинья.

— А я в общем и целом стебусь! Прямо по полной программе глумлюсь над вами и даже не скрываю этого, — практически смеясь, сказал Эфир.

— Вот же, и вправду, как дети ведём себя, — засмеялся Обезьяна и тоже сел.

В этот момент к их столику подошёл китаец. Этого Эфир не увидел.

— О! А это кто? — удивленно спросила Свинья, уставившись на пришедшего.

Эфир обернулся и начал что-то кричать на китайском языке. Китаец тоже начал ему отвечать. Они выглядели и разговаривали так, будто сейчас разорвут друг друга. Обезьяна подскочил и вклинился между спорящими и тут же оказался на своём месте. Его сильно, но очень аккуратно толкнули в грудь, и он уселся на то место, где и сидел.

— Эй? Ты чего?! Вы чего?! — теперь уже Свинья попыталась вклиниться между ними, но так же, как и Обезьяна, была усажена на своё место. Между тем жестикуляция двоих усилилась, а голоса стали ещё громче.

— Сейчас будет какая-то жесть... — в ожидании сказал Обезьяна. Тут же китаец схватил Эфира за воротник. Проводник не остался в долгу и тоже мгновенно обеими руками вцепился в воротник рубашки поло, которая была надета на китайца.

— Давай вместе, иначе нам всем будет плохо! — вскрикнула Свинья, и двое из сообщества, желающего завладеть Розой Парацельса, резко сорвались с мест и бросились было в сторону вцепившихся друг в друга китайца и Эфира. В следующий миг они остановились с выражением шока и непонимания на лицах. Те двое, громко рассмеявшись, обняли друг друга.

— Этой мой старый добрый друг! — радостно сказал Эфир, повернувшись к своим подопечным.