How to Win Friends and Influence People (гет)

Министерство магии

Департамент охраны магического правопорядка

23 октября 2003

9:05

— Прошу прощения, мне послышалось, или вы в самом деле только что сказали, что хотите проникнуть в Нарнию? — медленно проговорил Гарри, словно сам не веря в то, что спрашивает.

— Да, — подтвердил Драко бодрым и деловым тоном. — Хотя стоит отметить, что когда я говорил это, то использовал более точные выражения.

— Так и запишем в протокол задержания, Малфой, — сухо ответил Гарри, повернувшись к Гермионе. — ты тоже согласна с этой затеей?

— Ну... — не зная, куда деть глаза, проговорила она. — Я согласна с тем, что он использовал более точные выражения, но...

— Но ты одобряешь это?

— Ну, нет, это нет, — возразила она, — Но, похоже, чисто технически это была моя идея, так что...

— Давай я помогу тебе, Грейнджер, если ты сама не можешь, — резко вмешался Драко, посмотрев в лицо Гарри. — Поттер, мы все равно сделаем это, так или иначе. Все просто. Итак, — объявил он, — ты нам поможешь или нет?

Гарри замолчал, обдумывая услышанное.

— Ладно, — сдался он. — Но у меня есть два условия.

— Так не пойдет, — ответил Драко.

— Честно говоря, Малфой, — вздохнула Гермиона, — попридержи язык...

— Ну, это очень мудрый совет, Грейнджер, но совершенно бесполезный, учитывая, что я и раньше игнорировал все твои бесценные советы...

— Условие номер один, — перебил его Гарри, задумчиво постукивая пальцем по губам. — Я пойду с вами.

Услышав это, Драко замер от неожиданности и удивленно заморгал. — Что, прости?

— Я сказал, что поеду с вами в Нарнию, — повторил Гарри. — Для начала, я единственный, кто знаком с расположением и системой охраны Нарнии, так что да, я не отпущу вас туда одних. Это, — добавил он, — даст мне возможность присматривать за вашей безбашенной парочкой. Одно дело знать, что вы собираетесь совершить какую-то глупость, и совсем другое — полностью утратить над вами контроль.

— О-о, прекрасно, — скривился Драко. — ну, если за нами присматривает сам Избранный, то, теперь мы...

— Кроме того, это сэкономит вам время, необходимое для получения разрешения на международную аппарацию, — продолжил Гарри. — А что касается второго условия...

— А есть ещё условия? — недовольно перебил его Драко.

— Ты меня вообще слушал, Малфой?

— Не обращай на него внимания, Гарри, — вздохнула Гермиона. — Он не очень хорошо понимает...

— Черт возьми, извините меня, — вмешался Драко, — но не думаю, что это дает вам право обзываться...

Гермиона усмехнулась.

— И как я тебя обозвала?

— Я все слышал, Грейнджер. Ты намекала на...

— Эй, — Гарри перегнулся через стол, щелкнув между ними пальцами. — Сосредоточьтесь. Вы хотите узнать мое второе условие?

— Да, точно, конечно...

— Подождите, — перебила их Гермиона. — Что там за охрана в Нарнии?

— Омуты памяти, — ответил Гарри и замолчал. — Ну, что-то типа того. Принцип работы тот же, во всяком случае, внутри этих... ну, — поправился он, не зная, как лучше выразиться, — вы сами все увидите. И вообще, как я уже говорил...

— Омуты памяти? — переспросила Гермиона, нахмурившись. — Как их вообще можно использовать в этих целях?

— Они, эх... Нужны, чтобы заставить заключенных снова и снова переживать свои самые худшие и болезненные воспоминания, — быстро пробормотал Гарри. — И, как я уже говорил, мое второе условие...

— Но они же тоже люди! — прошипела Гермиона возмущенно, заставив его замолчать.

— Ох, правда, Грейнджер? — простонал Драко. — А что, высасывающие из людей душу монстры в Азкабане лучше?

— Я... ну... — сказала Гермиона, запнувшись. — Это тоже бесчеловечно, но...

— Из-за Омутов памяти в Нарнию легко проникнуть, — сказал Гарри, барабаня пальцами по столу. — Только вот если ты оказался там, шансы найти обратную дорогу не особенно велики.

— Найти обратную дорогу? — переспросила Гермиона неуверенно. — Но тогда как мы собираемся...

— Это уже мое дело, — со знанием дела ответил Гарри. — Именно поэтому у меня есть два условия.

— Ладно, — фыркнул Драко. — Какое у тебя там второе условие?

— Ну, спасибо тебе, Малфой, что поинтересовался. Так уж получилось, — сказал, растягивая слова, Гарри, — у меня есть ещё кое-кто на примете, кого я хотел бы взять с собой. Из тактических соображений.

— Тактических соображений? — переспросила недовольно Гермиона. — Три человека — это уже толпа, а ты собираешься взять кого-то ещё?

— Да, Грейнджер, — заметил Драко саркастически, — три — это, безусловно, по определению толпа...

— Обычно я предпочитаю маленькую компанию, но в этом деле я не сдвинусь с места, пока мои условия не будут приняты, — решительно заявил Гарри. — Вы или принимаете их, или не рассчитывайте на мою помощь.

Воцарилась звенящая тишина.

— Это бы упростило нам задачу, Малфой, — наконец нарушила напряженное молчание Гермиона, повернувшись к нему.

Драко скользнул взглядом по её лицу.

— Тише, Грейнджер. Иначе он поймет, что одержал над нами верх.

Гарри вздохнул.

— Вы же в курсе, что я вас прекрасно слышу, да?

— Поттер, честное слово, — рявкнул Драко. — Это невежливо: подслушивать столь интимный разговор...

— Так вы согласны на мои условия или нет, Малфой? — потребовал ответа Гарри.

— Это что, переговоры об обмене пленными?

— Повторяю, Гарри, не обращай на него внимания, — вздохнула Гермиона. — Ему просто тяжело справляться с проблемами, которые возникают изо дня в день, понимаешь.

— Грейнджер, твою мать, если ты скажешь ещё хоть слово...

— Послушайте, у меня много работы, — перебил его Гарри. — Итак, если ты не хочешь прислушаться к голосу разума, то...

— Ладно, — раздраженно бросил Драко. — Скажи на милость, Поттер, с кем ты хочешь пойти?

* * *

Лига вечности

Местоположение неизвестно

8:47

— Знаешь, — выдохнул Тео, лениво левитируя одну коробку и опуская её на другую, — ты мог бы просто, не знаю... Уничтожить все здесь одним взмахом палочки, это бы упростило тебе переезд.

— Ну, в долгосрочной перспективе я так и сделаю, — согласился Кадм, раздраженно выпрямившись. — Честно говоря, — выдохнул он, обведя комнату рукой, — не могу понять, нравится ли мне тот факт, что никто из моих братьев не занял мое крыло дома, или я оскорблен тем, что Монтегю использовал его как склад для хранения всякого хлама.

— Ну, не думаю, что ты бы предпочел, чтобы Антиох с Игнотусом что-нибудь тут сделали. Например, римские бани, — предположил Тео, и Кадм пожал плечами, — или какое-нибудь подземелье для сексуальных игрищ...

— Хватит, — поморщился от отвращения Кадм, потянув за толстые пыльные занавески и распахнул окна, впустив в комнату на удивление пронизывающе холодный ветер. — Ну вот, так-то лучше. Я всегда предпочитал эту часть дома.

Тео выгнул бровь.

— Предпочитал чему?

— Летней части, — легко ответил Кадм. — Ненавижу влажность.

Словно в подтверждение своих слов, он пригладил волосы, проверяя состояние прически.

— Итак, — продолжил Кадм, легким движением палочки уничтожив в комнате всю пыль. — Ты сказал, что у тебя для меня есть кое-что интересное.

— Да, — сказал Тео, вытащил из кармана брюк серебристую ампулу и передал в руки Кадма. — Как, черт побери, это работает?

— А что это? Воспоминание? — спросил Кадм, проведя рукой по лбу. — О-о, нет, подожди. Это секрет?

— Да, — самодовольно подтвердил Тео. — На самом деле, этот секрет принадлежит Николасу Фламелю.

Он заметил, как губы Кадма дрогнули в медленной довольной ухмылке. — Я думал, ты не знаешь, как работают секреты.

— Совершенно верно. Не знаю, — ответил Тео, неопределенно махнув рукой, — но когда я слышу секрет, я могу понять, что это тайна, поверь мне.

— Ты, кажется, неплохо разбираешься в них, — согласился Кадм, перелезая через коробку, чтобы осмотреть пузырек, зажатый между пальцами Тео. — Насколько я понимаю, он хороший?

— О-о, он просто великолепен, — подтвердил Тео. — Совершенно разрушающий психику. Я бы сказал, что это настоящая бомба в стеклянной ампуле, если хочешь знать.

— А ты настоящий король хаоса, да? — промурлыкал довольно Кадм, выгнув бровь и посмотрев на Тео. — И наслаждаешься этим.

— Ну, не могу сказать, что мне это не нравится, — согласился Тео, — но я против хаоса ради самого хаоса. Как ты мог бы догадаться, если у меня есть цель, то это очень полезный навык, которым я порой пользуюсь.

— М-м, понимаю, и это...

Кадм замолчал, нахмурившись, заметив кого-то за спиной Тео, и тот обернулся, увидев серебристого оленя, который пронесся сквозь крепкую кирпичную стену, грациозно появляясь из заблокированного камина.

— Нотт, — сказал олень голосом Гарри, — мне нужно, чтобы ты оказал мне одну услугу.

Кадм выжидающе посмотрел на Тео.

— Ну, — сказал Тео, — он прекрасно знает, что я ничего не делаю просто так.

— Да, я знаю, что ты ничего не делаешь просто так, — продолжил олень, воспроизводя заранее записанное сообщение, несмотря на то, что Тео его перебил. — но мне кажется, это тебе понравится. Оно отвечает набору твоих уникальных качеств.

— Извиняюсь за этого грязного мальчишку, — беззаботно сказал Тео Кадму, который закатил глаза.

— Мне нужно, чтобы ты пришел ко мне в Министерство как можно скорее. И да, Нотт, когда я говорю сейчас, не утруждай себя тем, чтобы послать меня к черту, я все равно не слышу тебя.

— От этого мне не становится менее приятным посылать тебя, — пробормотал себе под нос Тео.

— Со мной Грейнджер и Малфой, так что постарайся не затягивать...

Тео усмехнулся.

— Как будто он не знает, что я буквально никогда в своей жизни ничего не затягиваю...

— ...И да, я знаю, что ты никогда в своей жизни ничего не затягиваешь, — фыркнул олень, — но это, Нотт... Чем бы ты сейчас ни был занят... это и есть затягивание. Я хочу увидеть тебя в своем кабинете не более чем через десять минут.

— Ну, ставь выполнимые задачи, и я всегда рад со...

— Не надо мне говорить, что я должен ставить выполнимые задачи, — перебил его олень и гневно посмотрел на него своими полупрозрачными глазами. — Просто приходи, Нотт.

Закончив, олень растворился в воздухе, а Кадм сложил руки на груди, со смехом ожидая реакции Тео.

— О чем это он? — спросил он, и Тео пожал плечами.

— Полагаю, у меня есть девять минут и сорок секунд до того, как я выясню это, — ответил он. — Хотя, судя по звукам голосов на заднем плане, это будет классическая история с стиле Ноттпотт-Драмиона.

Кадм поморщил нос.

— Я искренне надеюсь, что ты не будешь делать на портмоне гравюру с "Ноттпотт", так как это звучит как гребаная пародия на...

— Ну, я определенно не связан никакими здоровыми обязательствами, — ответил Тео с воодушевлением, собираясь засунуть пузырек с секретом Нико в карман, но Кадм протянул руку и остановил его. — Что? — спросил Тео, с подозрением глядя на него.

— Дай-ка мне его, я кое-что попробую, — попросил Кадм, открыв руку, чтобы Тео положил пузырек ему на ладонь. — Ты же хотел узнать, как работают секреты, правда? Никто, кроме Дионисии Трелони, никогда не был в состоянии использовать их правильно. Но что, если кто-то научится...

Он многозначительно показал на себя пальцем, и Тео усмехнулся.

— Ты считаешь, что я не могу разобраться сам? — раздраженно спросил он, и Кадм пожал плечами.

— Я считаю, что у тебя нет времени разбираться в этом самостоятельно, — объяснил он, указав туда, где ещё недавно стоял Патронус. — Я думал, что тебе нужно срочно бежать устраивать очередной кавардак со своим парнем и шпионами-знаменитостями?

— Эй, — возразил Тео, шутливо размахивая перед носом Кадма пузырьком. — Не принижай значение неразберихи, которую мы с удовольствием устроим, Певерелл.

Кадм засмеялся, подняв руки в воздух.

— Ладно, ладно. Но оставь мне секрет, — попросил он, и Тео нахмурился. — Я просто хочу кое-что проверить, — быстро заверил его Кадм. — Если я сумею понять, как им пользоваться, то, скорее всего, смогу воспользоваться сетью секретов Леди Ревел, а учитывая, что оба моих брата хранят в ней свои секреты...

— Если я отдам его тебе, то потеряю секрет, — запротестовал Тео. — Его сила ослабеет. Разве не в этом весь смысл секретов?

— Ну, и что? Магическим образом или нет, его смысл все ещё заключается в том, чтобы быть рычагом влияния, — напомнил ему Кадм. — Сейчас ты никак не можешь использовать магию, исходящую от него, и тебе он уже известен, ты не забудешь его, просто одолжив мне. Так что же ты теряешь?

"Справедливое замечание, — подумал Тео, — и в высшей степени неприемлемое предложение".

— Знаешь, хочешь верь, хочешь нет, но у меня есть собственная конечная цель, — медленно произнес Тео. — Что бы ты ни задумал... и как бы ни совпадали наши цели, я не твой домашний эльф, Кадм.

— Я просто хочу выяснить, как это работает, — заверил его Кадм уверенным голосом. — Я не сделаю ничего такого, что бы противоречило твоим интересам. Мне ничего от тебя не нужно, кроме твоих отличных деструктивных наклонностей, Нотт. Но ты должен признать, — произнес он, делая шаг вперед с протянутой рукой, — что если кто и способен в этом разобраться, то это я.

Тео колебался. Кадм был не так уж и не прав, и понимание того, как работает эта огромная магическая сеть, было очень важным делом, конечно... но все же. Кадмус Певерелл был, пожалуй, самым хитрым и непредсказуемым человеком, которого Тео когда-либо встречал, и в любом случае это была крупная авантюра.

— Ладно, — в итоге сдался Тео, положив пузырек в раскрытую ладонь Кадма. — Все равно я ещё не решил, что с этим делать. Но я хочу узнать, как это работает, когда ты все выяснишь, — сообщил он, и Кадм кивнул, сжав пузырек в кулаке.

— Идет, — согласился Кадм. — Даю слово.

— Ну, это для меня ничего не значит, но спасибо за усилия, — Тео повернулся, чтобы уйти, но остановился, обводя комнату рукой. — Кстати, в наше время помощь в переезде считается значительным одолжением, — бросил он через плечо Кадму. — А это значит, что теперь ты мой должник.

— Ты перевез всего три коробки, — нахмурился Кадм.

— Да, — согласился Тео, — но я не видел, чтобы Антиох или Игнотус таскали за тебя тяжести.

Не зная, что на это ответить, Кадм признал этот раздражающий факт и закатил глаза. На этой финальной ноте Тео аппарировал из комнаты, направляясь в кабинет Гарри, который так настойчиво просил его прийти.

* * *

Министерство магии

Департамент охраны магического правопорядка

9:27

— Ты опоздал, — сказал Гарри не поднимая глаз, услышав хлопок, означавший, что Тео появился в его кабинете.

— Мерлин, Поттер, неужели у тебя нет защитных заклинаний на кабинете? — требовательно спросил Драко, отпрянув при виде Тео. — Ты не можешь пускать сюда любых сумасшедших, которые пытаются ворваться в Министерство...

— Есть у него защитные заклинания, — сообщил Тео, трансфигурировав себе кресло и небрежно упав в него. — Просто считай, что у меня есть пропуск. А что касается моего опоздания, — торжественно объявил он, взмахом волшебной палочки призывая чашку кофе, стоявшую около Гарри, и делая большой небрежный глоток, — то лучше опоздать, чем прийти раньше, Поттер.

Гарри со сдавленным стоном поднял голову и случайно встретился взглядом с Гермионой. Которая осуждающе покачала головой, бросив на него многозначительный взгляд, но — к счастью — ничего не сказала.

— Какая гадость, — сказал Драко, заметив, что Тео пьет из чашки Гарри, и тот усмехнулся, жестом призывая Гарри продолжать разговор.

— Да, Поттер? — спросил он. — Тебе было от меня что-то нужно?

— Да, — подтвердил Гарри. — Мы собираемся в Нарнию.

— Во французскую тюрьму или в страну из откровенно религиозной серии маггловских книжек? — спросил Тео, и Гермиона удивленно уставилась на него, он лишь пожал плечами. — Что, Грейнджер? Я их читал.

— В тюрьму, — сказал Гарри, опередив Гермиону и помешав ей ответить. — Или ты очень занят?

— Эх, я мог бы выкроить время, — протянул Тео в ответ, делая еще один громкий глоток. — Я так понимаю, вы хотите, чтобы я отправился с вами в целях разведки, вам нужно войти или выйти?

— В основном проблема с тем, чтобы выйти, — сказал Гарри. — Камеры содержат Омуты памяти, так что в помещения с заключенными легко войти и невозможно выйти. Я бы предпочел, чтобы с нами был кто-то, кто хорошо разбирается в кражах. Ну, или знаешь сказку про Ганзель и Гретель? Там были крошки...

— Отличная ссылка, — сказала Гермиона, и Тео нахмурился, не понимая, в чем дело.

— Послушайте, есть там крошки или нет крошек, не понимаю, почему меня здесь не считают опытным в кражах с проникновением человеком? — возмутился Драко, Тео откинулся на спинку кресла и остановил его речь одним многозначительным взглядом.

— Ты же сам понимаешь, что эта работа минимум для троих, — сказал Тео Драко. — Полагаю, ты думаешь о том же, о чем и я, да?

— Приманка? — догадался Драко, и Тео коротко кивнул.

— Да, именно приманка. Нам нужен боец, переговорщик и приманка, а это значит, что нам нужен...

— Что? — пискнула Гермиона, отстранившись и с диким взглядом смотря на них. — Вы хотите использовать меня как приманку? Это чистый сексизм! Я единственная из вас, кто владеет рукопашным боем, и...

— Я определенно не имел в виду тебя, сладкая моя, — вмешался Тео, закатив глаза. — Не обижайся, но ты не тянешь на первоклассную соблазнительницу. Приманкой будет Поттер, — беззаботно пояснил он, делая еще один громкий небрежный глоток.

— Что? — ошарашенно переспросили Гарри и Гермиона, но Тео мог бы поклясться, что она прошептала себе под нос: "Почему приманка не я?" — глядя на свои коленки.

— Что ты хочешь этим сказать? — прорычал Гарри, и Тео поднял на него глаза, в которых плясал дьявольский огонь, который, как Гарри по опыту знал, был весьма опасен.

— У некоторых людей к этому есть особый талант, — просто ответил Тео, подмигнув ему в подтверждение своих слов, и повернулся к Драко. — Есть ещё что-то, что мне нужно знать о том, что вы задумали?

— Мы просто хотим поговорить с Ганьоном, — ответил Драко и пожал плечами. — Посмотрим, сможем ли мы достать зелье.

— А разве это так трудно сделать? — спросил Тео, посмотрев на Гарри. — Звучит этот план так, будто нам предстоит столкнуться лицом к лицу со своими худшими кошмарами.

— Ну, в этом-то и весь смысл твоего участия, — напомнил ему Гарри. — Гермиона — боец, на случай, если мы столкнемся с трудностями, Драко — переговорщик, который будет разговаривать с Ганьоном, а я...

— Приманка? — спросил Тео и засмеялся. — Береги свою сладкую задницу, Поттер.

— Точно, — стыдливо согласился Гарри, не знаю, стоит ли ему смутиться или принять это за комплимент. — А теперь нам стоит решить, как нам незаметно войти и выйти. Как думаешь, это выполнимо? — спросил он и тут же пожалел об этом, видя, как Тео облизал губы и на его лице появилась знакомая тревожно-возбужденная улыбка.

— Конечно, выполнимо, — подтвердил Тео, и Гермиона закатила глаза, а Гарри почувствовал, как покраснели его щеки, обрадовавшись, что все, что ниже пояса, было спрятано под столом.

* * *

Квартира Блейза Забини

Косой переулок

10:04

— Что это такое? — спросил Блейз, сев в кровати, натянув на себя простыни и протянув руку к пузырьку, который Парвати многозначительно держала между пальцев. — Это же не взорвется, правда? — спросил он, указывая на свою обнаженную грудь, и она издала сдавленный смешок, устраиваясь рядом с ним на кровати.

— Нет, — сказала она, — хотя это и не самая безопасная вещь. Это уж точно.

Блейз скривился от неудовольствия.

— Патил, вынужден попросить тебя не давать мне в руки опасных предметов, пока я раздет и мой член так опасно не защищен...

— Это твой секрет, — объяснила Парвати, лениво повернувшись к нему. — Он был изъят из сети Дионисии.

Блейз удивленно замер, открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем закрыл его.

— Как? — с подозрением спросил он её, она лишь слегка пожала плечами.

— Считай это личным одолжением, — ответила она, наблюдая за его взглядом. — Хотя просто обладание им не принесет тебе особой пользы. Ты должен уничтожить его.

— Что означает, что... — уточнил Блейз, и Парвати снова пожала плечами.

— Ты должен рассказать кому-нибудь, — сказала она. — Кому угодно. Чем более секретная это вещь, — объяснила она, — тем больше в нем разрушительной энергии. Он не может иметь над тобой никакой власти, если о нем уже кому-либо известно.

Блейз молча задумался над сказанным ей.

— В чем твой секрет? — спросил он, и Парвати выгнула бровь, не решаясь ответить.

— Я не могу рассказать тебе, — ответила она после небольшой паузы. — Это часть сделки, которую я заключила, чтобы получить твой секрет.

Блейз нахмурился.

— Но в таком случае...

— Просто расскажи кому-нибудь, — перебила его Парвати, дотронувшись острыми ногтями до его бедра. — Ты будешь в большей безопасности, если уничтожишь его, — добавила она, её взгляд скользнул по линии его живота, и он притянул её ближе, прижимаясь к ней бедрами.

— Мне кажется это несправедливым, что я расскажу тебе свой секрет, а ты не сможешь открыть мне свой, — заметил он, и она вздернула подбородок, бросив на него особенно непроницаемый взгляд.

— Я и не говорила, что ты должен рассказать мне, — сообщила она ему. — Ты можешь рассказать кому захочешь.

— Но ты уже знала, что я расскажу именно тебе, как я полагаю, — догадался он, и она ничего не сказала в подтверждение его слов. — Ты уже знаешь этот секрет, правда?

— Я... — она не знала, что сказать. — Да, я уже видела этот момент, если ты хочешь знать. Недавно.

— И?

— И, — выдохнула она, проглотив его ужасную резкость в отношении её дара, — я знаю, что тебе не очень хочется говорить это кому-либо, но ты все равно расскажешь мне в итоге.

Блейз тихо простонал, притянув её ближе и слегка посмеялся.

— Может быть, ты врешь мне, — промурлыкал он ей на ухо, взял пузырек из её рук и начал рассматривать его на свет. — Каким-то образом ты получила надо мной безграничную власть, ты в курсе? Ты должна это знать. Я почти не сомневаюсь, что ты говоришь мне это только для того, чтобы заставить меня сделать то, что ты хочешь — и все же эти твои видения могут даже быть чистым вымыслом — добавил он с легкой насмешкой. — Откуда мне знать, что они реальны? И все же я вынужден тебе верить на слово.

Парвати в ожидании молчала, и Блейз вздохнул, смирившись с неизбежным.

— Когда меня спрашивают, я всем говорю, что не знаю, кто мой отец, — медленно признался он, — или просто сочиняю что-нибудь о нем, но правда в том, что я точно знаю, кто он. Я даже с ним встречался. Он своего рода мелкий мошенник, который соблазнил мою мать, когда она только начинала заниматься своим бизнесом, — он сделал паузу, прочистив горло. — Он абсолютно никто. Привлекательный, убедительный ловкач, который соблазнил мою мать, а потом бросил её, разбив сердце, таким образом раз и навсегда убив в ней веру в любовь.

Парвати терпеливо слушала, рисуя круги острыми ноготками на его обнаженной груди.

— Мать всегда говорила мне, что одиночество — это счастье. Она и сама всегда больше всего любила промежутки между мужьями, чем замужество. И когда я познакомился с отцом, я решил, что она права. Я думал, что нет никаких причин связывать себя с другим человеком. Гораздо лучше быть одному и никому ничем не обязанным, — он замолчал, снова разглядывая пузырек в своих руках. — Я думал, что когда его встречу, то увижу в отце что-то особенно притягательное, или, может быть, увижу в нем себя, но ничего этого не произошло. Итак, я сделал вывод, что человек делает себя сам, а не его родители. Май отец никто, но я, — выдохнул Блейз, — я Принц. И все же, секрет заключается в том, что я боюсь, что у меня ничего не получится, что я кончу, как он, потому что во мне течет его кровь.

Он на мгновение замер, позволяя своему признанию повиснуть в воздухе, все ещё зажав в руке пузырек и глядя, как он медленно сжимается, теряя цвет и свечение, пока наконец туман в нем не рассеялся, осев конденсатом на стеклянных стенках, которые стали совсем прохладными, потеряв свою силу.

Блейз никогда раньше не открывал своих секретов, ни разу не позволив им сорваться с его губ. Это был его первый раз, и он мог бы поклясться, что ему не без труда, но удалось. Теперь он чувствовал себя совершенно по-другому, и даже по-другому ощущал мир. Его душа была легка, словно этот пузырек.

Теперь, когда он поделился с ней своим секретом, все стало по-другому.

— Даже удивительно, что этот секрет заинтересовал Леди Ревел настолько, что она его хранила, — промурлыкал Блейз, слегка нахмурившись, и Парвати подвинулась, взяла в руки его лицо и, глядя в глаза, начала поглаживать большими пальцами его щеки.

— Секреты сердца всегда обладают большой силой, — сказала она ему. — Дионисия всегда так говорила. Они пропитаны чем-то, что никакая другая магия не может создать или даже повторить. И кроме того, думаю, что она бы поняла это, — добавила Парвати, задумавшись над тем, что он сказал. — Твои... думаю, что твой секрет был очень похож на один из её собственных, если они у неё когда-нибудь были.

— Как ты узнала так много о её секретах, Патил? — спросил Блейз сухо, подняв её подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза.

— О-о, я много чего знаю о множестве вещей, — заверила она его. — Например, что будет дальше, — пробормотала она, скользя рукой по его телу, — после того, как ты откроешь мне самый большой секрет своей жизни.

— И что же будет? — спросил он, тут же удивленно моргнув; она толкнула его на спину, сев на него сверху плавным уверенным движением.

— Думаю, — сказала она, целуя его ключицу, — что, пусть, в этот раз это будет для тебя неожиданностью.

* * *

Тюрьма для волшебников Нарния

Пещера где-то во Франции

14:04

— Вы 'Арри Поттер, — проговорил один из стражников на ломаном английском, хотя акцент был не самым пугающим в его облике. Как удачно выразился Тео: "Черт возьми, да эта тюрьма полна двойников Драко", — заметил он с восхищением, разглядывая полуслепых вампиров, чьи серебристые волосы были заплетены в тугие длинные косы, свисавшие до их выпирающих позвонков на голой спине.

Драко, что неудивительно, крайне не понравились эти слова.

— А-а, да, я Гарри Поттер, — ответил Гарри вампиру, пытаясь так сильно не выдавать своего волнения при виде тускло освещенной тюрьмы. Он несколько раз моргнул, пытаясь привыкнуть к полутьме похожих на пещеру каменных лабиринтов. Охранники, судя по всему, были гораздо лучше него приспособлены видеть в темноте и без труда различали черты его лица. — Я даже не думал, что вы меня знаете.

— Ну, ко-о-онечно, — ответил вампир, в то время как Гарри боролся с отчаянным желанием оглянуться, чтобы убедиться, что он тут не один. Он надеялся, что эти трое точно знали, что делать. Он, конечно, снабдил их всеми знаниями об этом месте, какие только мог вспомнить во время подготовки, которые не ограничивались простым планом тюрьмы. Плюс он дал им полезный совет — ни за что не заходить в камеры! Но в таком рискованном деле невозможно было что-то знать заранее. — Марсель! — позвал кого-то вампир, повернулся к Гарри спиной и жестами что-то показал другому охраннику. — Иди по-о-осмотри, только по-о-осмотри!

— Иез зэт 'Арри Поттер? — спросил стражник по имени Марсель, который к тому времени привлек внимание еще нескольких стражников, наблюдавших за похожим на пещеру входом в Нарнию. — Что-о бы-ы ему тут де-елать, Мариус?

— Ва-ажные-е де-ела-а миро-ового масшта-аба? — предположил первый вампир, которого якобы звали Мариус, и Гарри быстро покачал головой.

— Нет-нет, ничего такого, — поспешно заверил он их. Для официального визита требовалось заполнить официальные бумаги, а этого следовало избегать любой ценой. — Это просто... я, м-м. Я просто подумал, не сходить ли мне на экскурсию, — предложил Гарри, не зная, как вести себя дальше.

— Что, черт побери, полагается делать приманке? — спросил он шепотом у Тео, который лишь слегка улыбнулся, заговорщически подмигнув Гарри, и повернулся к Драко, который осуждающе смотрел на него. — Я хотел спросить, не будете ли вы против экскурсии. Я — аврор и был в Азкабане миллион раз, так что это м-м... это очень увлекательно, и...

— Вы-ы хо-отите экску-урсию по ка-амерам? — спросил Марсель, переглянувшись с Марио, — Ну, это бы-ыло бы кра-айне необы-ычно...

— Но если че-естно, тво-ое любо-опытство впо-олне поня-ятно. Азка-абан — это просто ку-урорт, — усмехнулся Мариус, и все стражники серьезно кивнули своими бледными головами в знак согласия.

— О-о, я понимаю, что у вас должно быть есть правила относительно посетителей, и я бы не хотел отвлекать вас от ваших рабочих обязанностей, — извиняющимся тоном проговорил Гарри.

— Строй из себя дурачка, — оптимистично шепнула ему Гермиона, и он потянулся, рассеянно пытаясь найти проход к камерам. — Просто я так много слышал о стражниках Нарнии, и понимаете. Это могло бы быть такой м-м... редкой и особенной честью, если бы стражники сами рассказали мне о своей работе...

— Особенной? — спросил первый вампир ошеломленно, и на секунду Гарри испугался, что обидел его, пока не стало ясно, что на самом деле это не так. — Ты правда так ду-умаешь? Что мы особе-енные? — прошипел вампир. — Ты же тот са-амый ма-альчик, кото-орый вы-ыжил! Марсель, ты-ы слы-ышал э-это? Ты слы-ышал, что он ска-азал?

— Ой, да-а, я его слы-ышал, Мариус, — сказал Марсель. Гарри изо всех сил старался не выдать своего растущего беспокойства по мере того, как охранники с любопытством собирались вокруг него. — Ты-ы хо-очешь, чтобы мы устрои-или тебе экску-урсию? Обы-ычно нас-с не оче-ень лю-юбят, — прошипел он так печально, что Гарри почти стало их жаль, но он тут же увидел, как искра света блеснула на острых белых клыках вампира в тусклом свете пещеры. — Это-о насто-оящая тю-юрьма для все-ех на-ас, мы-ы загна-аны в ловушку и выну-уждены корота-ать здесь целю-ю вечно-ость...

— Коротать вечность? — переспросил Гарри, изобразив на лице самую ободряющую улыбку, которую только себе позволить в нынешних обстоятельствах. — Нет, нет, вы все такие... — он задумался. — Вы очень, ну знаете. Прекрасные, и м-м... редкие, — добавил он поспешно, и вампиры с серебристыми блестящими волосами сомкнули круг, обступая его все плотнее. — И, э-э-э... потрясающе уникальные, и, ну... — бубнил он быстро. — Наверное, с моей стороны было бы довольно грубо сказать, что вы "красивы", но...

При этих словах Мариус пошатнулся, словно вот-вот упадет в обморок, хотя, по общему признанию, было трудно сравнить его первоначальную бледность с цветом, который сошел с его лица.

— Базиль! — рявкнул он через плечо, прижимая бледные руки к бескровным щекам. — Базиль, иди сюда и приведи сюда оста-альны-ых! Сейч-ас же-е!

— Остальных? — переспросил Гарри, подавляя в себе очередную волну беспокойства, когда один из вампиров наклонился к нему и начал пристально разглядывать шею Гарри, гораздо пристальнее, чем он бы того хотел. — И насколько их много?

— Ну, ты же долже-ен по-олучить неза-абываемый опы-ыт от этой экску-урсии! — проговорил Марсель, и его зубы угрожающе сверкнули в полумраке пещеры. — Кроме-е то-ого, не похо-оже, что заклю-юченные могу-ут сбежа-ать, — добавил он со зловещим смехом, махнув рукой в сторону одного из коридоров. — И кто-о бы по-о до-оброй воле-е сю-юда при-ишёл? Он бу-удет тут же по-ойман в лову-ушку собстве-енных кошмаров!

— Ну, — выдохнул Гарри, пытаясь подавить гримасу ужаса на лице при одном взгляде через плечо. По крайней мере, он выполнил свою задачу во всем этом безумии с проникновением в тюрьму. Остальное, напомнил он себе, зависит от Тео, и решил для себя, что играет важную роль.

— Ты та-ак до-обр, — ответил Марсель, светясь от счастья, как раз тогда, когда вампир по имени Базиль подхватил Гарри под руку и повел за собой в темноту коридора.

* * *

14:19

— Я ненавижу озвучивать и так очевидное, — громким шепотом сказала Гермиона, глядя, как Гарри исчез вместе с охранниками Нарнии, — но я не думаю, что смогу победить в драке с вампиром. Их движения неестественно быстрые — в буквальном смысле нечеловечески быстрые, и к тому же я бы рисковала быть укушенной...

— Ну, тогда нам придется использовать твои быстрые мозги, а не мышцы, Грейнджер, — фыркнул Тео, — если, конечно, это не слишком тебя обременит.

Она бросила на него короткий гневный взгляд, и он пожал плечами, ответив ей полным невинности взглядом, который ещё больше взбесил Гермиону. Тут Драко сильно пихнул его в плечо, заставив посмотреть на зачарованную магическую карту тюрьмы, которую наспех набросал им Гарри.

— Поттер считает, что Ганьон тут, — сказал Драко, тыкая пальцем в один из извилистых коридоров на карте, — что означает, что нам нужно идти... — он посмотрел вперед, щурясь в темноте. — По этому проходу, а потом резко свернуть направо, пройдя мимо... — он замолчал и перевернул карту. — Нет, простите. Карта была неправильно повернута.

— Отдай её мне, — раздраженно вздохнула Гермиона, вырвав лист из его рук. Она нахмурилась, осознавая, что тюрьма представляет собой круглый лабиринт, закручивающийся к центру, как морская раковина. — Так, ладно, этот проход, — проговорила она, указывая на коридор, — а затем резко налево, Малфой, не направо...

К счастью, неожиданная идея Гарри привлекла всех вампиров и обернулась небывалой удачей, так как за считанные минуты коридоры опустели. Это было чрезвычайно полезно, учитывая их неспособность бесшумно перемещаться в звенящей тишине темных коридоров лабиринта. Они постоянно натыкались друг на друга, а шаги их эхом разносились по коридорам.

— Никакой магии, — с разочарованием заметил Тео. — Что, думаю, неудивительно. У вампиров своя особая магия, так что им даже не нужны палочки. Должен же быть способ заглушить шаги.

— Отлично, — вздохнул Драко, достав палочку из заднего кармана мантии. — Ну, по крайней мере, у нас все ещё есть зелья. Если дело будет совсем плохо, полагаю, что они все таки сработают...

— Что это такое? — спросила Гермиона, заметив отблески металла на черных как смоль стенах пещеры. — В стенах что-то есть? — она протянула руку и потрогала камень. — Оно практически... Трясется, — сказала она, чувствуя что-то странное, похожее на дрожь в руке. — Или, скорее даже, вибрирует.

— Это, — сказал Тео, остановившись и сделав шаг в сторону металла, — похоже, дверные ручки.

Все трое замерли, глядя на стену, пока постепенно не начали формироваться очертания, как только их глаза привыкли к темноте.

— О Мерлин, — сказала Гермиона, отступая назад и щурясь на очертания двери. — Это платяные шкафы.

— Ну, это все объясняет, — сказал Тео и потянул за ручку. — И думаю, что они закр...

— Нет, подожди. Не...

Но дверь в этот момент открылась под давлением руки Тео, и хрупкое, дрожащее тело мужчины средних лет вывалилось к его ногам, бормоча что-то на беглом французском.

— Трэ десоле, — услышала Гермиона слова мужчины, его голос был полон паники, и он быстро бросился к ногам Драко, крепко обнимая его лодыжки. — Же сюи талемент десоле, же вэ лё репарэ, жэ вэ тут репарэ, лэзэ муа сортир, силь ву пле, силь ву пле, силь ву пле!⁽¹⁾

Тео наклонился, схватил мужчину подмышки и потащил его обратно к шкафу, в то время как тот продолжал вопить, отчаянно пытаясь дотянуться до одежды Драко.

— Же не па рентрэ, — лихорадочно произнес мужчина, — же тэн суплие, силь ву пле.⁽²⁾

— Тьфу, — решительно заявил Тео, грубо запихивая его в камеру и быстро закрывая дверь, глубоко вздохнув. — Надо было предупредить меня, Грейнджер.

Она снова гневно посмотрела на него, но Драко встал между ними и вздрогнул.

— Теперь понятна вибрация под твоей рукой, — сказал он; скорбно проведя рукой по щекам, он указал на то, что металлические ручки шкафов дергались так, словно их пытались открыть изнутри. — Камеры должны быть заперты изнутри, но какой смысл запирать их снаружи?

— Он, должно быть, перепутал тебя с вампиром-охранником, — заметил Тео, скривившись от отвращения, и Гермиона внимательно посмотрела на Драко, который все ещё был потрясен до глубины души. — Нам в самом деле пора идти, — добавил Тео и показал на темный коридор впереди, и секунду спустя Драко медленно кивнул и наконец выдохнул.

— Точно. Грейнджер, нам налево?

— Да, налево...

Они резко остановились, дружно задыхаясь, когда коридоры внезапно сдвинулись вокруг них, спираль лабиринта свернулась еще туже. В одно мгновение помещение стало неузнаваемым, и каждый из них прижался к похожей на пещернyю стене тюрьмы. Они услышали голоса, которые эхом отражались от стен.

— Это-о оче-ень ва-ажно: не на-аходиться в одно-о и то-о же вре-амя в одно-ом и то-ом же ме-есте, — говорил один из вампиров, его голос становился громче по мере приближения к ним, — как ина-аче мы мо-ожем быть в безо-опасности?

— Да, точно подмечено, — сказал Гарри слегка смущенным тоном. — Итак, м-м... насколько часто Нарния перестраивается?

— Постоянно, — ответил другой вампир. — Видишь? Скоро она начет перестраива-аться сно-ова...

— Она-а гора-аздо-о лу-учш-е, чем ваш дура-ацкий Азка-абан, — самодовольно вставил в разговор ремарку третий вампир.

— Ну, а что, если вам нужно будет найти определенного заключенного? — спокойно спросил Гарри. — Вам каждый раз нужно будет обойти всю тюрьму, чтобы...

— А-а, нет, если ве-ежливо попро-осить сте-ены, — сказал первый вампир. — Пеще-ера, как бы проще ска-азать? Жива-ая.

— Живая? — удивленно переспросил Гарри. — Вы хотите сказать, что у неё есть разум?

— Ну, да-а, — подтвердил его догадку вампир, и Тео дернул Гермиону за плечо, чтобы обратить её внимание на узкий проход, который начал появляться прямо перед ними, когда стены вновь пришли в движение. — Ещё у неё отли-ичное чувство-о юмо-ора. Эта пеще-ера все-е вре-емя разы-ыгрывает нас, напри-мер, на про-ошлой неделе сте-ена полностью окру-ужила Бази-иля. Мы на-ашли его толь-ко два-а дня-я наза-ад, ха-ха-ха...

— Что за странное место, — прошептала Гермиона и взяла Драко за руку, он тут же сжал её ладонь и потянул за собой по коридору, который стал достаточно широким, чтобы боком прошел один человек. — Думаешь, мы и правда можем просто попросить, чтобы коридор нас привел к Ганьону?

— Ну, — проговорил Драко, показав на толстый сталагмит, выросший посередине дороги, они не могли двигаться дальше. — думаю, что попытаться стоит.

* * *

Эммануэль Ганьон никогда не был особенно религиозен, так же, как и не любил идеологии, но он всегда верил в концепцию кармы. Идея того, что каждый человек получает то, что он заслуживает, казалась ему чрезвычайно правдоподобной и очень ему подходящей, и в результате Эммануэль никогда сильно не сердился на тех, кто был с ним несправедлив. В конце концов, он не видел смысла пачкать руки местью, если судьба все равно сама накажет кого следует. Не то чтобы Эммануэль считал себя очень добродетельным человеком, но существовали гораздо более тяжелые преступления, чем те, что были на его совести. Да, он действительно разработал зелье, имитирующее действие адреналина, и, конечно, он продал его огромному количеству гораздо менее добродетельных, чем он, спортсменов, сколотив себе на этом целое состояние. Но действительно ли он за этот грешок заслуживал пожизненного заключения во французской тюрьме сожаления? Он думал, что карма должна была его наказать ограблением дома, он мог бы потерять все деньги. Но Нарния, по кармическим меркам, была уже чересчур суровым наказанием.

Он успокаивал свою совесть тем, что, да, он безусловно был автором адреналинового зелья, которое при неосторожном использовании могло бы теоретически привести к смерти, но у него явно не было мотивов кого-то убивать. Он был умелым зельеваром, но он бы ровным счетом ничего не выиграл от убийства членов Визенгамота, ни в политическом, ни в финансовом смысле. В конце концов, по мнению Эммануэля, на суде определят всю невозможность совершения им данного преступления, и тогда что он получит в сухом остатке? Болезненный разрыв с любимым делом. Может быть, пару сломанных костей. И, конечно, полный крах его репутации.

Но точно не суд над убийцей.

В основном время, проведенное в тюрьме, он потратил на утешительную надежду, что Людо Бэгмен, который заставил его признаться, получит по заслугам. Без сомнений, это должно быть намного, намного хуже всего того, через что прошел Ганьон. Он себе даже представить не мог, что может быть хуже, но даже это не удерживало его от попыток напрячь воображение. На самом деле Эммануэль проводил большую часть своего времени, предаваясь размышлениям о том, каким может оказаться кармическое возмездие Людо.

Будет ли это что-то простое и банальное, вроде поцелуя дементора? Или, может быть, подобие платяных шкафов в Нарнии, где каждую минуту он будет окунаться в воспоминания об ощущении, что сделал неверную ставку? Может быть, наказание будет как у титана Прометея — из Людо могли бы вырывать печень только для того, чтобы он выращивал ее снова каждую ночь? Это казалось справедливым.

Эммануэль рассеянно размышлял о неизбежной кончине Людо, когда дверь его тесной камеры резко распахнулась, и в дверях появилась маленькая, смутно знакомая молодая женщина, рядом с ней стоял бледный светловолосый человек, которого можно было принять за одного из охранников-вампиров, если бы Эммануэль внезапно не осознал, что это была та самая пара, о которой писала вся французская пресса несколько недель назад, как раз перед тем, как его арестовали. Он оторвал от них измученный взгляд и стряхнул с себя воспоминания — ещё раз нахлынувшие воспоминания о том, как он был публично унижен игроком из Шармбатона, который и заставил его изобрести свое знаменитое зелье, повышающее производительность — и ошеломленно уставился на две фигуры.

— Да? — спросил он, обращаясь к ним по английски, и женщина заговорила первой.

— Эммануэль Ганьон? — спросила она, и Эммануэль кивнул. — У нас есть к вам несколько вопросов.

Она протянула ему руку, и он схватился за неё, неуверенно поднимаясь на ноги, и чуть не упал назад, отвыкшие от нагрузки ноги отказывались слушаться.

— Простите, — неловко проговорил он, и женщина — Гермиона Грейнджер — подхватила его под руку, помогая подняться. Однако вскоре Эммануэль обнаружил себя в цепких руках крепкого худощавого мужчины с мрачным выражением лица.

— Привет, — сказал мужчина таким тоном, который больше походил на "не двигайся, мать твою".

— Здравствуйте, — ответил Эммануэль, в ожидании глядя на Драко Малфоя, который, казалось, хотел что-то сказать. — Полагаю, вы не просто так ко мне пришли?

— Мне нужно зелье, — сказал Драко. Эммануэль, который в течение многих лет наблюдал за другими мастерами-зельеварами на черном рынке, слышал молву о таланте Драко Малфоя в создании магических взрывчатых веществ; поэтому его не удивило, что именно Драко заговорил с ним сейчас. — Адреналиновое зелье. Мне нужно повторить зелье, которым убивали Чародеев.

— Существует множество гораздо более эффективных для этой задачи зелий, — напомнил ему скептически Ганьон. — Конечно, кроме моего. Оно тебе не нужно.

— К сожалению, нужно, — ответил Драко. — и я готов предложить вам за него сделку.

— Сделку? — спросил Эммануэль.

— Свободу, — легко ответил Драко. — Дайте мне основу вашего адреналинового зелья, и я позабочусь о том, чтобы настоящий убийца был пойман и привлечен к ответственности.

Эммануэль почесал густую бороду, о существовании которой он до этого момента даже не подозревал.

— А что, если я и есть настоящий убийца?

Губы Драко скривились.

— Нет.

— А, понятно, — с мрачным смешком выдохнул Эммануэль, потирая затылок. — Ну, я не могу дать тебе формулу.

Стоя рядом с ним Гермиона нахмурилась и сказала:

— Но если это может спасти вас...

— Хотел бы я, — перебил её Эммануэль, — но я не могу чисто физически. Это часть сделки, — мрачно признался он, сузив глаза. — На некоторые слова наложено магическое табу, в том числе и на рецепт моего зелья. Я умру, если даже просто попробую раскрыть его.

— Вы можете написать его, — сказал мужчина, что держал Эммануэля, и тот повернул голову и посмотрел на него.

— Вы взяли с собой перо? — спросил он сухо, и человек — который явно не брал с собой пера и чернил — не ответил. Эммануэль махнул рукой, отметая эту идею. — Есть способ проще, — сказал он, снова повернувшись к Драко. — Вы можете купить рецепт. Я оставил ученика, который делает зелья в мое отсутствие. Для мастера вашего уровня, мистер Малфой, проблем с его воспроизведением не будет.

Драко удивленно вскинул брови.

— Вы знаете о моей работе?

Эммануэль пожал плечами.

— Ты же знаешь о моей, правда? Этим и отличаются ремесленники.

Драко медленно кивнул, что-то обдумывая.

— У моих зелий есть предохранитель, — сказал он через мгновение. — Своего рода детонатор. Ингредиент, который заставляет его взрываться, если его магически исследуют. По соображениям безопасности, — добавил он, когда Гермиона и Тео обменялись встревоженными взглядами.

— Как и мои, — подтвердил Эммануэль, и позади них стены пещеры снова начали сдвигаться, слегка расширяясь, чтобы увеличить коридор, в котором они стояли. — Тебе придется добавить кое-что в зелье. Я не могу сказать название, — добавил он, и Драко кивнул. — Но это цветок, который означает тайны. Тайная привязанность, если хотите, или невысказанная любовь.

— Гардения, — мгновенно ответил Драко, и Гермиона слегка сжала руку Эммануэля, когда он коротко кивнул.

— Да, — подтвердил Эммануэль, и темноволосый мужчина слева от него слегка нахмурился.

— Откуда нам знать, что ты не соврал о предохранителе? — спросил худой мужчина грубо, и Эммануэль пожал плечами.

— У меня нет причин лгать. Я же делал зелье для спортсменов, — напомнил он им, — но вам нужно сделать зелье, у которого есть те свойства, которые изобрел не я. Смерть — это уже по вашей части, насколько я слышал. Я позволю себе надеяться, что ваш бизнес достаточно прибылен, чтобы вам не хотелось захватить ещё и мой? — спросил Эммануэль, и Драко кивнул. — В таком случае, если вы планируете покончить с виновным в моих несчастьях, в моих же собственных интересах помочь вам.

В конце концов, Эммануэль все еще очень надеялся, что Людо Бэгмен получит то, что ему причитается, и очень скоро. Казалось, это должно было быть колесницей кармы, которое настигнет его с некоторой помощью.

— Как нам купить зелье? — спросила Гермиона, что было достаточно простым вопросом.

— Есть огромная сеть игроков в квиддич, которые могли бы вам подсказать, как найти моего ученика. Просто найдите одного спортсмена, и вы...

Земля под ними снова зашевелилась, и Драко резко обернулся.

— Голоса, — настойчиво повторил он, вглядываясь в темноту коридора. — Черт, мы должны... — он обернулся через плечо, глядя на Гермиону и Тео. Голоса становились все громче. — Мы должны спрятаться...

— Мы? — спросил темноволосый мужчина и засмеялся. — Ты выглядишь в точности как они, Драко. Ты спрячешься лучше нас всех...

— Давай уже, — быстро сказала Гермиона Драко, казалось, уловив что-то недосказанное в воздухе между ними, пока он хотел что-то предложить. — Давай быстрее, Малфой, они идут...

— Простите меня, — сказал Драко всем троим и грубым, неэлегантным движением втолкнул их в камеру Эммануэля, быстро захлопнув дверь. Они с трудом поместились внутри, борясь за место внутри тесной, кошмарной коробки.

Эммануэль ожидал, что его гости будут подвергнуты его ставшим привычными воспоминаниям, но оказалось, что как бы глубоко пещера обычно ни вторгалась в его печаль, ей больше не хотелось повторять своих прежних пыток. Вместо этого воспоминания, в которые они были брошены, принадлежали кому-то другому; кому-то с лохматыми, густыми каштановыми волосами.

— Обливиэйт, — произнесла юная Гермиона Грейнджер, направив палочку в затылок двух сидящих к ней спиной людей. Они обернулись, с пустыми глазами глядя друг на друга, а затем их глаза сузились и посмотрели на неё, а она не отрываясь смотрела на них, и грудь Эммануэля наполнилась скорбью и болью молодой девушки.

— Кто вы? — спросил мужчина, и тут Эммануэль почувствовал резкий толчок, перенесший его в другую сцену, когда он, темноволосый мужчина и настоящая Гермиона Грейнджер изо всех сил пытались дышать в замкнутом пространстве, и все трое приложили ладони ко рту.

Трудно было не смотреть на это, как на очень страшный, очень неприятный фильм. В следующей сцене рыжеволосый мальчик умчался, аппарируя прочь за пределы палатки, и воспоминание-Гермиона издала пронзительный крик, удар которого разорвал напряженные легкие Эммануэля.

— Рон, нет... Пожалуйста... вернись, вернись!

Но нет, она продолжала повторять эти слова снова и снова после того, как он ушел, но она не могла произнести их вслух.

Эммануэль сам чувствовал, как нарастает ее паника, дрожь в груди. В воспоминании она упала на колени, и он почувствовал желчь, которая поднялась в ее горле, как будто это была его собственная, вкус горечи и предательства одновременно.

Сцена снова изменилась, бросив их куда-то еще.

Мальчик, которого медленно несет великан. При виде его все тело Гермионы пошатнулось, сломалось, и тело Эммануэля тоже. "Он мертв, он мертв, он не может быть мертв, как он может быть мертв, как я позволила этому случиться, как, как, как?.."

А потом еще один скачок воспоминаний.

Церковь, догадался Эммануэль. Тот же самый рыжеволосый мальчик, теперь уже мужчина, тихо разговаривал с мужчиной с черными как смоль волосами и в очках, не замечая, что Гермиона стоит прямо за приоткрытой дверью.

— Я не знаю, — говорил рыжеволосый мужчина, яростно потирая висок. — Может быть, мы пошли на это зря. Я думал, что это исправит ситуацию, я действительно так думал, но что, если... что, если я ошибаюсь, что, если все станет только хуже, если это ошибка. Я просто...

Сердце стоящей за дверью Гермионы дрогнуло, а затем ожесточилось, и она отошла от двери.

Появилось другое воспоминание.

На этот раз Эммануель увидел затылок светловолосого мужчины, который уходил от неё, направляясь в самый центр объятой паникой толпы. Ее желудок и желудок Эммануэля скрутило от страха, отчаяния и зависти.

Все происходившее в голове Гермионы Грейнджер было в два раза ужаснее того, что Эммануэль когда-либо видел в своих воспоминаниях. Воспоминания быстро сменяли одно на другое. Он видел страшный глаз в ручном зеркале; человека, превращающегося в волка при лунном свете; топор палача; жужжащее присутствие демонического духа в капюшоне; окровавленного черноволосого мальчика, который исчез, крепко сжимая в руке кубок. Сердце Эммануэля бешено колотилось от ужаса и потери, от отчаяния, от боли и мучений, от бессловесных криков, срывающихся с губ Гермионы, и все это перемежалось видениями ее окровавленных пальцев, бесчисленных отработанных ударов, слепящей боли во всех его ноющих конечностях.

Внезапно Эммануэль подумал, что его собственная карма не кажется такой уж плохой. По крайней мере, пока его воспоминания состоят из небольших унижений и житейских неудач. Он решил, что из всех возможных кармических наказаний, которые заслужил Людо Бэгмен, наиболее подходящим, вероятно, было следующее: пережить худшие воспоминания Гермионы Грейнджер.

Затем, решив найти идеальное наказание для Людо, Эммануэль почувствовал огромное удовлетворение от своего решения помочь с поиском зелья Драко Малфою.

Это было самое меньшее, что он мог сделать.

* * *

15:41

В тот момент, когда Драко закрыл дверь в камеру Ганьона, он почувствовал липкое, тошнотворное чувство, которое, как он подозревал, было сожалением, хотя у него не было много времени, чтобы думать об этом. Он быстро снял рубашку, засунул ее в один из магически расширенных карманов брюк и наклонил голову, страстно надеясь, что сможет смешаться с толпой, как насмешливо предположил Тео, когда услышал голоса приближающихся охранников.

— ...А-ах, это-о бы-ыла о-очень сме-ешная исто-ория. Да-а, Бази-иль одна-ажды запе-ерся в одно-ой из ка-амер на по-о кра-айней ме-ере... э-э, что та-ам было, Мариус?

— Да-а, э-э... на две-е неде-ели, да-а, Марсель?

— Да-а, это-то бы-ыла насто-ящая умо-ора-а, по-ока он бы-ыл там...

— Кажется, с Базилем тут произошла масса ужасных вещей, — заметил Гарри, умудрившись поднять глаза в тот самый момент, когда Драко отчаянно требовал его внимания, поймав его взгляд с расширяющиеся от удивления глаза. — Ох, э-эм... а это что? — спросил Гарри, наобум указав куда-то за спины охранников, и те повернулись туда, куда указывал Гарри, когда Драко смешался с толпой настолько органично, что он бы не хотел, чтобы кто-то знал, что это вообще возможно. — Это, э-эм... точно такие же камеры, как мы видели, или нет?

— Да-а, зде-есь они о-со-обенно хоро-оши, — сообщил Марсель Гарри, он положил бледную руку ему на плечо, что, казалось, было искренней похвалой. — Но зде-есь коне-ец на-шей экскурси-и, нам не-ечего бо-ольше пока-азать...

— Ну, кажется глупо просто взять и закончить тут экскурсию, — быстро сказал Гарри. — Может быть, ещё разок пройдемся, чисто ради удовольствия?

Вампир рядом с Драко потянул носом воздух, отчетливо чувствуя что-то неладное. Драко наклонился вперед и как можно осторожнее пнул Гарри ногой.

— О-о, эм... может, тогда один из вас сможет, э-э... показать мне ваши любимые сталагмиты? Наедине, — с надеждой спросил Гарри, и Драко едва подавил стон. Похоже, Гарри не особенно тонко чувствовал свою роль приманки, хотя вампир, который едва не учуял Драко по запаху, был совершенно сбит с толку, обдумывая перспективу остаться с Гарри Поттером наедине. — Мне не хотелось бы причинять вам неудобства, конечно, но если кто-то из вас свободен...

— Да-а, я свобо-оден, — быстро отозвался один из них, потянув Гарри к одному из коридоров, другой вампир потянулся вперед, хватая его за плечо. — Ты, конечно, должен пойти со мной, 'Арри...

— Не-ет, он долже-ен пойти со мно-ой, Маркус, ты-ы заня-ят, убирай-йся...

"Ну, — вздохнул Драко, глядя на то, как вампиры перетягивают между собой Гарри, дергая его к себе то за одну конечность, то за другую, — возможно, он был самой плохой приманкой всех времен и народов. Или самым неловким из них, это точно".

— Ну, это займет всего ПЯТЬ МИНУТ, — крикнул Гарри, явно для Драко, и исчез из виду. Драко побежал обратно к двери, которая предположительно была дверью Ганьона, надеясь, что тюрьма не сдвинулась.

С первой попытки он рванул на себя дверь и увидел, что она не та. Тощая седовласая ведьма, скуля, вывалилась наружу, и Драко поспешно подхватил ее и вернул в камеру, наблюдая за сужающейся тропинкой и следуя за ней, положил руку на стену.

— Верни ее, — настойчиво прошептал он, чувствуя, как пещера дрожит под его рукой. — Приведи меня в камеру Ганьона, Грейнджер и Тео...

Внезапно сужающийся коридор изменил курс, и сразу же под его ладонью сдвинулась дверь. Драко рывком распахнул ее, опасаясь худшего. Гермиона рухнула навзничь, когда дверь распахнулась, маленькое тело с до крайности напряженными мышцами неуверенно упало в его раскрытые объятия.

Даже с первого взгляда было легко понять, что это были худшие воспоминания Гермионы, повторяющиеся бесконечно. Драко тяжело сглотнул, крепко сжимая ее в объятиях, и она слегка задрожала в его руках, все еще страдая от последствий того, что снова пережила свое мучительное прошлое.

— Прости, — сказал он, шепча ей это в волосы и прижимая ее голову к своей груди, она задрожала всем телом, опустошенная и ослабевшая. — Прости, Грейнджер, теперь все в порядке, прости...

— Помоги мне, — она резко повернулась к нему, ее глаза закрылись, когда она прижалась к нему, и Драко посмотрел на Тео, чувствуя себя очень беспомощным в этот момент.

— Вытащи нас, Тео, — скомандовал Драко низким срывающимся голосом, и Тео поднял глаза, взглянув на Ганьона, который был контужен и бледен, возможно, так же страдая от различных проявлений сознания Гермионы Грейнджер, и постепенно сжал губы в мрачную линию, очевидно, придя к какому-то выводу.

— Ну, — медленно произнес Тео, оглядываясь на Драко. — В твоем арсенале зелий есть что-нибудь такое, что может заставить человека истекать кровью?

Драко тут же выдохнул с пониманием, виновато встретив вопросительный взгляд Ганьона.

— Вампиры, — объяснил ему Драко, и Ганьон поморщился, но, бросив на Гермиону полный сожаления взгляд, сдержанно кивнул.

— Вампиры, — кивнул он и протянул руку, взяв у Драко пузырек.

---

1) Мне так жаль, я все исправлю, я все исправлю, выпустите меня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Вернуться к тексту

2) Только не обратно, я умоляю вас, пожалуйста!

Вернуться к тексту