Эфир. Часть 1 (джен)

В это же время, в тайном месте для собраний, Дракон уже задвигала какую-то нудно-блевотную речь о том, что в скором времени они смогут перевернуть весь мир с ног на голову. Что они выйдут на совершенно другой уровень и станут теми, кто соединит в себе мудрость Востока и знания Запада. Так же Дракон вещала о том, что древнее придание гласило о том, что Роза Парацельса позволит стать созерцателями бесконечного жизненного цикла, что гарантирует бессмертие!

Члены культа молчали. Керч стоял и залипал на фигурку Змеи, от которой никак не мог оторвать глаз. Денис сидел на полу и старался не ржать. Все то, о чем говорила Дракон, ему казалось бредом чистой воды, над которым он с большим удовольствием глумился, а иногда умилялся. Также таким образом он старался отогнать от себя страх. Это было совершенно оправдано. Он действительно боялся того, что не только связался с сектантами, но еще и подписался на сомнительное мероприятие по охране таковых. Конечно, он представлял, что, работая с этими людьми, он не только сможет зарабатывать много денег, особо не напрягаясь, так еще и будет посещать бесплатные тренировки! Ему нравилась такая перспектива с учетом постоянного желания вернуться в спорт и посредством спорта начать менять свою жизнь к лучшему.

«Я. Хочу. Быть. С. Ней! — думал Керч, который как загипнотизированный смотрел на лицо прекрасной девушки поодаль. — А еще... мне не нравится этот хромой... И я знаю причину, по которой он мне не не нравится... категорически, — размышлял он, не покидая границ собственной головы. — Он нравится ей, и она на меня даже не смотрит из-за него... и вот это мне и не нравится».

Его внутренние демоны, спавшие долгое время, пришли в движение и решили потрепать не только разум, но и тело, и по этой причине всегда максимально спокойный Керч чувствовал себя крайне паршиво и не мог ровно стоять.

— Все нормально? — спросил Денис, заметив это, и подумал: «Слушай, как же ты утомил меня своим дерганьем! Стой смирно, пожалуйста! Или сядь на пол! Никто тебе не запрещает сесть на пол и расслабиться!»

— Да... просто слишком много людей вокруг. Я отвык от такого, — коротко, рваными словами ответил Керч. — Я привык днями и ночами сидеть в полутемной каморке и следить за покупателями, — сказал он, говоря о своей работе охранником, с которой его выдернули, чтобы сделать телохранителем.

— То есть ты не сильно меняешь род своей деятельности, — хмыкнул Денис. — До этого следил за товарами, теперь будешь следить за какими-то овощами! — он хмыкнул еще раз. — Черт! Я даже не предполагал, что у Вальки такие тараканы в голове, такие странные друзья и что она постоянно вовлечена в какую-то псевдо-оккультную деятельность! Это... Ну, не знаю даже, как описать так, чтобы это было кратко, емко, со вкусом и без оскорбления, потому что последнее, оно само по себе хочет вырваться из меня. И не потому, что я хочу кого-то оскорбить, а потому, что, ну, все то, что сейчас разворачивается на наших глазах, дурка чистейшей воды!

— А мне совершенно все равно, — холодно, отсутствующе отвечал Керч, который думает только о Змее, что каким-то образом проникла в его душу и теперь сидела там одной небольшой, но очень капризной мыслью. — Думаю, что мое существование никак не изменится. Что там я пропадал на работе и был вынужден делать вид, что мне не все равно, что тут я буду присутствовать и делать вид, что мне... Хотя конкретно здесь, думаю, я не буду делать вид, что мне не все равно, а как раз таки буду самим собой и буду получать за это какие-никакие деньги, — сказал Керч. — А на эти около-оккультные движки... что они есть, что нет... не знаю... никак к этому не отношусь. Ведь, если я этого не вижу или не слышу, это не значит что что-то есть или его нет, — он пожал плечами, не сводя глаз с красивой молодой девушки, сидящей рядом с той, которая тоже была молодая, тоже до одури красивая, с той, которая наняла его на работу но… Она не была той, что запала в душу.

Он просто смотрел на Змею и хотел быть рядом.

— Странный ты тип, — сказал Денис. — Крайне странный. Но твои демоны — не мое дело. Сам сражайся со своей странностью. Главное, гусей не начни гонять.

— Что? — Керч отвлекся и наморщился от непонимания того, что только что услышал. — Повтори, пожалуйста, что ты только что сказал? Не понял.

— Гусей не начни гонять, — сказал Денис, — Ну, шифером не сдвинься или кукухой не слети, — он начал перечислять разные варианты того, как можно обозвать процесс схождения с ума.

— И это я странный после таких сравнений, — задумчиво ответил Керч. — Возможно, не столь творческий, потому что я бы сказал намного проще, во всех смыслах.

— И как? — спросил Денис. — Как бы ты сказал, если бы был на моем месте и общался с подобным тебе человеком?

— Постарайся не сойти с ума, — холодно ответил Керч. — Вот так я бы и сказал, и мне не пришлось бы перебирать эпитеты, которые могли бы подойди под процесс, описывающий определенные проблемы с психикой... головой... внутренним миром... не знаю.

— В принципе, в этом тоже что-то есть, — Денис погладил подбородок. — Тут... каждому свое! — он хихикнул. — Кому-то придумывать, как бы назвать безумие, кому называть безумие безумием, а кому-то суждено испытать его на себе.

Он с философским выражением лица посмотрел в пол, и могло показаться, что он даже взгрустнул на секунду, но это было не так. Он просто задумался над сказанным, после чего еще раз хихикнул и вернулся к прослушиванию тех тем, которые обсуждались на собрании.

— Я так понимаю, не хватает пятерых человек, — сказал Денис спустя несколько секунд полной тишины. — Вот именно их мы и ждем. Причем из разговора можно сделать вывод, что четверо приедут вместе, а пятый подтянется сразу после этого, — проговорил он.

— Какая разница? — спросила Керч. — Или ты спешишь куда-то? — он оторвал взгляд от фигуры Змеи, чтобы посмотреть на своего собеседника.

— Да нет... не то чтобы спешу, но мне не хотелось бы провести здесь весь день, всю ночь и так далее... планы свои были. Часть из них уже безнадежно отложены на другое время, ну, а другую часть я пока что успеваю воплотить в жизнь и надеюсь, что у меня получится это сделать, — Денис пожал широкими плечами.

— Думаю, с сегодняшнего дня свободного времени и собственных дел у тебя значительно поубавится, — сказал Керч с легкой издевкой в голосе. — Так что, думаю, это самый лучший момент, чтобы осознать и принять этот факт, — он тоже пожал не менее широкими плечами.

— М-да, — протянул Денис. — Не то чтобы мне не нравится такая перспектива... Она мне безусловно не нравится! Но посмотрим на то, что будет дальше! Возможно, все оправдано... Надеюсь, что все оправдано!

В этот же момент, в этом же здании, пятерка героев поднималась по лестнице. Бык шёл первым. За ним поднимался Эфир, затем Свинья и Обезьяна, которые являлись членами культа, но не видели нового убежища, так как отправились в Китай до того, как оно было достроено. Замыкал колонну Лошадь, который также имел свой личный ключ, который, в случае чего, смог бы открыть дверь, ведущую в убежище культа.

— Заходим... — Бык коснулся специального места своей картой. Прошло несколько секунд, после чего дверь, всасывая воздух, открылась.

— Техника-а-а! — изумленно протягнул Обезьяна, которому крайне понравилось то, что он только что увидел.

— Ага! — кивнула Свинья. — Вы тут явно без дела не сидели и что-то делали, делали, делали... Это круто, чуваки! — она улыбнулась и выглядела крайне довольной. Кажется, на миг она забыла о том, что в ближайшее время ей придется предать не всех, но некоторых членов культа ради того, чтобы они не смогли воспользоваться силой артефакта. Она вспомнила о том, что наконец-таки она дома, в родном городе, и поняла, что безумное путешествие подошло к своему логическому завершению, открыв тем самым новую главу её жизни.

— Дамы вперед, — Эфир отступил в сторону, чтобы проявить галантность и пропустить Марину вперед. Она, недолго думая, быстро заскочила в убежище. Следом за ней зашли и остальные. Бык замыкал колонну и закрыл за собой дверь.

Дракон уже стояла и ждала их. Она в несколько длинных и крайне быстрых шагов пересекла комнату и встала в нескольких шагах от вошедших. Она затаила дыхание в ожидании появления вожделенного артефакта. Она даже оттолкнула в сторону Свинью, лишь бы поскорее увидеть Эфира. Светлана была уверена в том, что Роза Парацельса у него, и она не ошибалась.

— Где?! — спросила она, и сейчас в её глазах сверкали огоньки жажды, азарта и желания. — Давай сюда! — Дракон была готова в любую секунду накинуться на доставщика артефакта и разорвать его на части, если бы тот решил не отдавать бесценное сокровище.

— Роза Парацельса? — спросил Эфир и отошел в сторону, тем самым заставив Дракона обогнуть дугу вокруг него. Сейчас эта прекрасная девушка словно изменилась в лице. Вокруг глаз и носа появились морщины, которых раньше не было. Губы сузились, слегка приоткрыв зубы, которые щелкали, чеканя каждый звук.

— Она самая, — Дракон двигалась плавно, словно состояла из жидкости. — Покажи мне мое сокровище, — сказала она. В этот миг Тигр встал со своего места и, опираясь на трость, начал свое движение в её сторону.

— П-ха-ха-ха! — заржал Денис. — Мое сокровище! А-ха-ха-ха-ха! Прямо заядлая такая толкинисточка у нас тут появилась! — он продолжал смеяться. — Надо ж было ляп... — послышался хлопок, за которым последовало недовольное и очень настойчивое бормотание Валентины.

— Молчи, идиот ты эдакий! Ты что, не видишь, что ситуация накалена до предела? Один лишний щелчок больного сустава, и все может взорваться! Сиди молча, мой хороший, если не хочешь попасть под лютый сквозняк, — шипела Крыса, которая вмиг оказалась рядом со своим другом и отвесила тому подзатыльник.

— Вот она, Роза Парацельса, — Эфир снял со спины рюкзак и словно смог вдохнуть.

Да, то лекарство, которое он принял, смягчало воздействие, но несмотря на чудодейственность, все эти несколько минут, пока сумка находилась на его спине, было такое чувство, словно щупальца большого древнего существа сдавливают грудную клетку.

Эфир распахнул пасть своей сумки, в которой давным-давно успел расцвести прекрасный, пускай небольшой по размерам, сад. Здесь были карликовые микро-растения невероятных цветов. Лианы, плотно опутавшие стебель Розы, и что-то вроде кустов терновника, что появились недавно и, видимо, должны были защитить артефакт от постороннего вмешательства, подобного тому, которое Эфир исполнил не так давно, чтобы показать Быку единственный во всем мире философский камень.

Дракон, увидев Розу Парацельса в руках Эфира, протянула вперед руки. Они заметно дрожала, и было видно, насколько велико её желание. Её шаги были неспешными, в какой-то мере страшными, потому как выглядели неестественными. Это заставило Эфира отступить на несколько шагов назад. Данное, пусть и небольшое движение, приковало к себе внимание всех находящихся в комнате. Свинья и Обезьяна подошли ближе к своему другу, Тигр сделал несколько тяжелых шагов вперед, к своей зазнобе. Керч и Денис отошли от стены и оказались ближе других к путешественникам.

— Кто-нибудь звонил Петуху? — спросила Дракон, словно сбросив вуаль со своих глаз. — Если никто не звонил, сделайте это, пожалуйста. А мы, пока у нас будет несколько минут, кое-что обсудим, — её губы растянулись в жуткой улыбке.

Собака через секунду победоносно начала выкрикивать: «Я уже набираю его! Уже набираю! Сейчас все порешаю! Не волнуйтесь!»

Она старалась быть кем-то большим, нежели есть на самом деле, и со стороны это смотрелось жалко. Особенно в те моменты, когда она начинала верить в подобное самодурство.

— Да... давай поговорим, — ответил Эфир. — Ты и мы втроем.

Он был серьезен. Он смотрел ей прямо в глаза. Он не боялся ни её, ни её цепного пса, который при данных обстоятельствах стал крайне уязвимым и даже незначительным противником.

— О чем ты собираешься разговаривать с ней?! — грозно и громко спросил Тигр, который сквозь боль, опираясь на свою чудо-трость, подошёл ближе. — Тем более, чтобы вас было трое и вы были наедине? — его глаза горели, но ярость в них была не столь сильна, сколь сильно было в нём стремление защитить Дракона.

— Мы поговорим, а потом, если она сама посчитает нужным, то она сама и тебе, и всем вам расскажет, — дерзко, резко ответил Эфир. — А до этого момента Роза останется со мной! — произнёс он, продолжая настороженно посматривать на всех тех, кто стоял вокруг.

— Хорошо... пойдем выйдем, поговорим, — ответила Дракон чуть ли не рыча, — вот только я искренне не понимаю, о чем нам с тобой разговаривать, — она бросила внимательный взгляд на Свинью и Обезьяну. — Вот смотрю я вас и думаю: «Предали вы нас или нет». Самое страшное заключается в том, что ответ я не хочу знать. Во всяком случае, пока что.

В ответ на это она получила лишь молчание. В таком состоянии межличностной атмосферы они вышла на лестничную клетку, где и произошла дальнейшая беседа.

— Ну что, дорогие мои стрелки! Готовы ли вы прекрасно провести время и отжать для меня нечто такое, чего я очень сильно хочу? — в этот момент Петух уже выстроил свой небольшой отряд, специально нанятый для штурма, и каждый из бойцов отчеканил «Да!» — Ну вот и прекрасно... А ты, Любовь, готова к тому, что нам предстоит сейчас? — спросил он и посмотрел на свою секретаршу, которой все меньше и меньше нравилось происходящее.

— Нет — честно ответила та, прекрасно понимая, что её ответ не имеет никакого смысла. Люба попала в ту ситуацию, где не имела никакой силы и ничего не могла решить или на что-то повлиять. Она была щепой, подхваченной сильным течением, и неслась вперед. Конечно, она отписалась Перуну о том, где она, и даже отправила ему живую точку геолокации, с помощью которой можно было точно отследить местоположение.

— Алло! Да, дорогая... через минуту буду на месте-е-е-е! — фальшиво весело, мерзко пропел Борис Витальевич, после чего на его лицо упала тень, и он стал похож на голодного демона, сидящего над древней деревней и готового спуститься с горы, дабы насытиться.

Люба посмотрела на работодателя и ужаснулась. Сейчас ей не просто показалась, она внезапно пропиталась уверенностью в том, что сухой она не сможет выйти из этой мутной воды. Сердце сжалось и подскочило к горлу, а надежда на друзей внезапно превратилась в оптимистичный бред, повисший легкой дымкой из грусти.

— Че ты такая грустная? — спросил Петух и даже слегка ткнул её острым локотком в бочок. — Что-то не нравится, и мне уже пора начать сожалеть о том, что я взял тебя в нашу скромную, мужскую компанию? — он посмотрел на Любу с брезгливостью и пренебрежением. Обычно так смотрят на дырявую половую тряпку из старой майки, которая становится непригодной даже для того, чтобы ей протирать полы.

— А? Нет... все в порядке! Я... просто задумалась, — сказала она. — А что тут, собственно, вообще происходит? — она задала правильный вопрос. — Для чего мы в данном составе приехали сюда? Что вы планируете сделать? Просто я не до конца понимаю, по какой причине практически посреди рабочего дня вы... то есть, мы... в окружении вооруженных наемников с автостоянки бизнес-центра премся в этот самый бизнес-центр, — она пожала плечами, стараясь не отставать. — Если бы вы мне объяснили мотивацию, то, думаю, мне было бы спокойнее от этого странного штурма.

— Мотивация, в данном случае, лично для тебя не должна играть никакого значения, — задорно проговорил Петух. — Будь частью нашей компании, раз вызвалась! И просто получай удовольствие от движняка, в котором принимаешь непосредственное участие.

— Непременно, — буркнула Лёля, хотя думала она примерно так: «Будь я нормальной девушкой и попади в подобный водоворот событий, то, думаю, мне стало бы страшно еще тогда, когда мы заезжали на эту стоянку, если не раньше. Меня утешает одна штука — хорошо, что я знаю, зачем мы сюда явились в таком сопровождении!» — она продолжала следовать за мужчинами.

В это же время в пристанище культа происходило следующее: Дракон, Свинья и Обезьяна в компании Эфира покинули зал и вышли на лестничную площадку. Там Эфир, крайне спокойно, сдержанно пытался объяснить главе культа, что Розу Парацельса использовать нельзя! Ни при каких условиях! Пытался донести мысль о равноценном обмене и о том, что этот артефакт, возможно, состоит из человеческих жизней и сам может отнимать эти жизни. Также он рассказал о тех странных снах, которые успел увидеть. К нему присоединились Свинья и Обезьяна. Они сказали о том, что тоже видели крайне похожие на реальность сны. Саша признал, что там он получал то, чего хотел больше всего, Марина промолчала, потому что видела то, чего видеть не хотела, и воспринимала это как предупреждение, что ей лучше ни при каких условиях не связываться с данной магией. Словно сам артефакт отвергал её.

— Вы думаете, что я куплюсь или поведусь на столь тупое... на такую глупость? — спросила раздражённо Дракон. — Вы что, совсем с ума сошли за время вашего путешествия на Запад?! — она долго слушала, прежде чем начать лютовать. — Было бы честнее, если бы вы сказали, что сами хотите владеть этим артефактом! Или нет, просто сбежать! Вы могли просто потеряться и сами воспользоваться её силой! — она говорила тихо, грозно, и от этого было не по себе.

— Кстати, да, но мы как-то об этом даже не подумали, — усмехнулся Обезьяна. — А теперь подумай вот над чем: мы здесь; пришли, чтобы лично пообщаться и предостеречь; мы разговариваем с тобой в надежде на твоё понимание и... — он запнулся, не зная, о чем ещё сказать.

— Что ты... все вы возьмётесь самозабвенно охранять эту штуку, не пытаясь воспользоваться её силой, — сказал Эфир и тут же напрягся от тяжелого звука шагов. Он сразу понял, что обычная обувь так звучать не может, и это говорит о многом и, главное, не о самом хорошем.

— Нам надо бежать отсюда... н-наверх! — проговорил он шепотом. — Быстро и тихо! — он приложил палец к губам и, не производя ни единого звука, схватив Свинью и Дракона за руки, побежал вверх по лестнице.

— Ты какого черта делаешь?! — Дракон, словно забыв о том, какая она сильная, пыталась сбросить руку Эфира так, как пыталась бы самая обычная девушка. Свинья доверчиво следовала за ним, так же как и Обезьяна, который понимал, что такое его поведение неспроста. Все они быстро пробежали несколько лестничных пролетов наверх и застыли там.

— Тихо! Сиди тихо и внимательно слушай! — прошипел Эфир, отвечая Дракону. — Сейчас увидим... Но то, что услышал я, мне крайне не понравилось, — он был серьезен. — Марин, присмотри за ней, а я вниз спущусь! — на его спине был рюкзак с Розой, за которым Дракон пристально наблюдала, ни на секунду не выпуская из поля зрения.

— Хитрая уловка, но сам ты никуда не пойдешь! И я ни за что не останусь наедине с этими предателями! — с презрением фыркнула Дракон, посмотрев на своих подопечных.

— Никаких уловок! Слушай внимательно, дура! — прошипел Эфир и замолчал.

Дракон была крайне возмущена таким обращением к своей персоне, но не успела опомниться, как услышала голоса. Ровно в этот момент шаги прекратились, и начался тихий разговор. Глава культа тут же узнала голос.

— Это... Петух и?.. — она напряглась. — А ну-ка дай-ка я гляну, что там происходит, — она двинулась вперед, но тут же была остановлена Эфиром.

— Не глупи! Неизвестно, что там происходит на самом деле... — сказал он, остановив её, упершись ладонью в хрупкое с виду плечико.

— В сторону сховался! — грубо ответила Дракон. — Я должна сама увидеть, что там будет происходить! — она подалась вперед и чуть отвела то плечо, в которое упирался Эфир, в сторону. Она проделала все эти движения крайне резко, автоматически. Эфир, по инерции, чуть подался вперед, но быстро остановился. Мысленно выругавшись, он последовал вслед за Драконом. Он понял, что останавливать её нет никакого смысла и что попытка может выдать их расположение. Последнего он хотел меньше всего.

— Будьте пока что тут, — прошипел он, обращаясь к друзьям. В ответ на это они молча кивнули. Марина и Саша прекрасно понимали, что сейчас сложилась та ситуация, при которой лучше не лезть под руку, молча наблюдать и делать то, что им скажет их проводник. Всему этому они научились за время путешествия за философским камнем.

— Что тут происходит? — шепотом выдохнула глава культа, выглядывая с лестничного пролета. — Это Петух, рядом с ним какие-то вооруженные чуваки и какая-то телуха! Что все это значит?!

— Видимо, это значит, что тебя и всех вас предал свой же, — холодно ответил Эфир. — Так что скажи спасибо, что я вместе с Розой здесь, с тобой, и это значит, что она не попадет в руки того, кто предал вас, — он тихонько, аккуратно произносил каждое слово, не сводя глаз с до боли знакомой фигуры девушки, которая все это время стояла спиной к нему.

— Уничтожу! — с яростью выдохнула Дракон. — Но не сейчас... Сейчас лезть туда слишком безрассудно, слишком глупо, учитывая мои пустые руки и... — в этот момент, девушка, за которой пристально следил Эфир, обернулась, и его челюсть резко сползла вниз.

— Любанька? — изумленно выдохнул он, теряя контакт с реальностью. — Так... А ты что тут делаешь? Как ты связана с Петухом, и какого черта тут вообще происходит?! — больше он ничего не говорил, только думал и пытался свести концы с концами и понять, что делать дальше.

— Кто это? — спросила Дракон, пялась на стоящего столбом Эфира. — Эй... ау-у-у! — она толкнула его в плечо, он дернулся и перевёл взгляд из области бесконечности на собеседницу. — Кто это?

— Это моя близкая подруга, — ответил он. — И я ума не приложу, каким образом или по какой причине она оказалось впутанной во все это.

— Если ты так говоришь, то мне тоже было бы интересно узнать немного об этом, — проговорила Дракон, наблюдая за тем, как дверь в их убежище распахнулась и туда ввалилась вооруженная группа людей, в составе которой были Петух и Люба. Дверь осталось слегка приоткрытой, и была слышна ругань, резкие слова и вопросы касаемо столь вожделенного артефакта.

— Вот же мразь! — зубы Дракона громко скрипнули. — Я ему сейчас шею сверну.

Она быстро начала спускаться по ступенькам, но Эфир её остановил словами:

— Стоп! Кто-то поднимается! Надо посмотреть, кто это! Виновные, невинные... С этим будем разбираться потом. На данный момент наша основная задача — не высовываться. Плюс, я уверен, что никто не сдаст, куда мы пошли.

— Черт... ты прав, — прошипела Дракон. — Ладно... давай посмотрим, кто там поднимается вслед за этим предателем! — они затаились и услышали не только тихие, осторожные шаги, но и тихий шелест голосов, в которых не получалось разобрать ни единого звука.

— Ты в курсе, кто это? — спросила Свинья. Она и Обезьяна, не выдержав силы собственного любопытства, спустились к главе своего культа и проводнику. Они сделали это аккуратно, умудрившись не испугать сосредоточенных наблюдателей за внезапно запутанным развитием и без того запутанных событий.

— Да, — коротко ответила Дракон. — Скорее всего, это те, кто шпионил за нами все это время! И у меня к ним как минимум два должка, которые я должна потребовать в оплату! Но пока что посмотрим, что они будут делать... Наши ребята вроде бы притихли. Ни звуков борьбы, ни, слава богу, выстрелов! Это значит, что они решили быть умными, а не храбрыми, и это хорошо.

— Так... — сказал коренастый, с виду хорошо физически сложенный мужчина. — Кидаем две дымных, две свето-звуковых гренки. Пока все отдупляются, вытаскиваем Лёлю и после закидываем колбы со снотворным. Всем все ясно? — спросил он у четырёх тоже хорошо сложённых мужчин, которые, судя по внешнему виду и эмоциям, написанным на лицах, были готовы ко многому, но не были готовы повстречать собственную смерть.

— Их травить будут?! — возмущённо прошипела Марина. — Не допустим! — и теперь уже она слегка дернулась вперёд и тут же почувствовала сдерживающую руку. — Ты чего?! — она посмотрела на Сашу, который держал её.

— Они смирно сидят, и ты не дергайся! — ответил Обезьяна. — Возможно, это простой способ уберечь всех наших... и не наших тоже. Пусть столкнутся три стороны, а мы будем той самой, четвёртой, которая сможет, пускай трусливо, падальщиками, добить оставшуюся сторону, — сказал Саша, не сводя своих глаз с пришельцев, о которых ни он, ни Свинья ничего не знали, только слышали немного.

— Так я и планировал поступить, — сказал Эфир. — Таким образом, на нашей стороне будет эффект неожиданности, благодаря которому мы сможем возвыситься над всеми, — он перевел свой взгляд с неизвестных на Дракона. — Я надеюсь... очень надеюсь на то, что в итоге ты сделаешь правильный выбор и мы найдем способ, как спрятать этот философский камень. Таким образом, чтобы его больше никто никогда не смог найти... во благо мира, — в ответ на это Дракон промолчала. Она видела только один вариант будущего и не собиралась сворачивать с выбранной дороги. Дракон была слишком упрямой для того, чтобы отказаться от своей мечты, основываясь на словах того, кто являлся для нее лишь очередным подчиненным, но пока что не выполнил свою работу.

— Слишком много тех, кто разинул свой роток на эту чушь, — сказала Свинья. — Настолько много, что все начали сталкиваться лбами. А казалось бы, что об этом знали только мы, — она задумалась.

— Информация, как и вода, имеет свойство просачиваться, — сказал Эфир. — Концов найти не получится, и смысла в этом нет, — он пожал плечами. — Не знаю, как вы, но я хочу остаться целым и хотя бы отчасти невредимым. В соответствии с этим моим желанием я буду выкручиваться. Если наши желания совпадают, то советую всем приткнуться и делать то, что я скажу. В противном случае ничего не могу гарантировать, — внешне он выглядел максимально спокойным, а на самом деле внутри все припекало пламенем, напоминающим инферно. Они пытался понять, почему Любанька оказалась в эпицентре событий и каким образом она связана с Петухом, что предателем ворвался в стены культа.

«Лёля? — он зациклился на этой мысли. — Интересно, кто такая эта самая Лёля?» — думал он, прекрасная зная ответ, при этом стараясь уговорить саму Вселенную, что так зовут кого-то из членов тайного сообщества.

— Что? О чем ты? — спросила Свинья, которая зацепилась за случайные мысли вслух. — Кто такая Лёля? — спросила она, почувствовав укол ревности.

— Скорее всего, это моя близкая подруга, которая каждый день приходила, чтобы купить чай в моей лавке, — сказал Эфир. — И с которой мы знакомы очень и очень много лет, — его переполняла грусть. — И я так понимаю, что она связана не только с Петухом, с которым она вошла к вашим, что она еще связана с... вашими преследователями и является предателем вашего предателя, — он тяжело, медленно выдохнул, сделав это совершенно тихо.

— То есть в группе нашего предателя есть предатель нашего предателя? — крайне тупо повторила Дракон и поняв, что она сделала, чтобы не ударить в грязь лицом, постаралась продолжить мысль. — Это хорошо, потому что мы можем быть уверенными в том, что они не сотрудничают. А это большой плюс! Это значит, что сильные противники порознь! А тот факт, что Роза у нас, ставит всех, кроме нас, в затруднительное положение, и это хорошо! — она задумалась. — План следующий: пока что просто наблюдаем и ждем удобный момент либо чтобы ворваться и связать всех, либо чтобы свалить отсюда на безопасную дистанцию.

— Так... Семаргл, Велес, Сварог... готовы? — спросил мужчина, что был прям, как старый, сильный дуб, простоявший в лесу тысячелетие. — Даждьбог, Стрибог, вы на подхвате! Я сам зайду и вытащу Лёлю! Мне сподручнее... да и стар я... если шальной заденет, не так обидно будет, — только по позе его было видно, что он готов на все ради выполнения поставленной перед собой задачи. Окружающие его мужчины, все немного похожие, но совершенно разные, смотрели на него молча; в этих взглядах также были бескрайняя решимость и сила, которой позавидовала глава культа азиатского зодиакального круга.

— Ух! Сила! Красавцы! Бойцы! Теперь понятно, почему нас так легко преследовали и почему за нами с такой легкостью ходили по следам, — в её голосе была горечь. — Да... Я думала, что мы хищники, что мы сильные и способны на многое, но теперь я вижу, что по большей части мы были лишь позерами и выскочками, которых объединяла какая-то абстрактная общая цель, — она шептала, наблюдая за тем, как один из мужчин снял с себя рюкзак со словами:

— Нам придется держать дверь, чтобы она оставалась открытой; её надо чем-нибудь подпереть или положить на стык... Стало быть, план следующий — сначала кидаем дымные и свето-звуковые гренки, следом запускаем Перуна и прикрываем дверь... Смотри, у тебя будет примерно пятнадцать секунд, чтобы найти Лёлю и вывести её. За это время мы подготовим все, чтобы можно было забросить колбы и прикрыть дверь... И перед тем, как тебя запустить, мы тоже лучше прикроем.

— Логично, — сказал тот, кого назвали Перуном. — Я готов! Давайте мне маску! Мы не можем больше ждать, — еще один из мужчин снял с себя рюкзак и извлек маску-противогаз. — Поехали! — скомандовал старик, и через секунду в штаб-квартиру влетели гранаты.

— Семаргл, втыкай рюкзак! — крикнул Даждьбог. — Стрибог, давай, плечом подпирай! — тот, который кричал, был совершенно рыжим, бородатым, и черная толстовка на нем смотрелась как тоненькая футболка. Семаргл был среднего роста, а его внешность была неприглядной. Он был намного моложе Даждьбога и Стрибога, который также припер дверь плечом. Раздались выстрелы, за которыми послышалось два приглушенных взрыва, больше похожих на перегорание бытовой техники.

— Я пошел! — прозвучал голос Перуна, и дверь на миг приоткрылась. В плотный дым, согнувшись, вбежал очень крепкий пожилой мужчина. Эфир, наблюдая за происходящим, про себя считал секунды и пальцами показывал цифры подобно тому, как это делают китайцы. Как бы то ни было, он сильно переживал за свою подругу, которая каким-то образом оказалось впутанной во все происходящее.

Раздались выстрелы. Лицо Дракона исказила боль. Она волновалась за Змею. Она думала о своей младшей сестре до того момента, пока её мысли не показали ей картинку Керча. В этот миг впервые за свою жизнь она испытала приступ паники. Её дыхание участилось, стало рваным и резким.

— Ты что делаешь?! — спросил Эфир. — Тише! Спалишь нас! — он положил руку на плечо Дракона, но она этого не почувствовала. Она думала то о сестре, то о Керче. Внезапно её начало трясти. Она не знала, что делать. Единственное, чего ей хотелось, убежать. Как можно быстрее и как можно дальше. Внутри что-то надломилось и держалось на тоненькой ниточке характера.

— В сторону! — сказала Свинья, выдвигаясь вперед. — Прости, но это надо сделать, — она развернула к себе Дракона и мощно, резко, практически со всей силы ударила её прямо в солнечное сплетение.

Прозвучал сдавленный, жесткий выдох. Тяжелый, сквозь зубы. Эфир и Обезьяна почувствовали ту боль, которую испытала Дракон от столь мощного удара, который высек слёзы из глаз главы культа «Зодиак». Сама Дракон не ожидала такой подачи, возвысившись в своих мыслях настолько, что стала принимать себя за неприкасаемую особу, и от этого ей было вдвойне тяжело и больно. Её терзало самолюбие невероятного масштаба и уязвлённая гордость, сдавившая её шею и мысли в обруч ненависти по отношению к себе и той, кто нарушила неприкосновенность.

— Прости, но иначе мы попали бы по полной программе, а так... покорчишься, подышишь через раз и успокоишься. Приступы паники — не то, чем мы должны руководствоваться сейчас. Холодный просчёт — да! — голос Марины был спокойным, размеренным, успокаивающим. — Так что, Светочка, будь добра, успокойся, дыши ровно и думай над тем, как нам вылезти из этого.

— Надо валить отсюда, — сказал Эфир, — Поднимаемся на ближайший этаж, прыгаем в лифт, спускаемся на первый и валим отсюда. Потом, когда все более-менее уляжется, успокоится, вот тогда будем пытаться вытащить ваших. А до этого надо спрятать Розу как можно дальше, как можно глубже и в какое-нибудь совершенно непроницаемое место, типа свинцового куба.

— То есть ты предлагаешь зарыть её? — спросил Обезьяна. — И это, как бы, сделать не сложно, а вот про свинцовый ящик... Тут сложнее и не понятно, как, и не совсем понятно, для чего, — он пожал плечами.

— Все потом, разворачиваемся и валим отсюда. — сказал Эфир, развернулся на месте и, двигаясь боком, пошел наверх, придерживая Дракона за руку. — Давай... потихоньку... внутряковые проблемы потом решать будем, — сказал он и слегка дернул её вслед за собой, и в этом была его ошибка. Дракон еще не отошла от удара. Её повело вперед и через секунду, создав большое количество шума, она растянулась на ступеньках и не заметить такое было просто не возможно.

— Эй! Кто там?! — послышался испуганный голос снизу. — Вы кто такие? — мужчина смотрел на двух парней и девушек, которые сидели на ступеньках и пялились на них. Еще через миг Велес уже перепрыгивал через две ступеньки в погоне за четверкой.

Эфир, не растерявшись, быстро схватил Дракона, закинул на руки и побежал наверх. Свинья и Обезьяна последовали за ним. Проскакав всего один пролет, он выбежал на этаж. Вслед за ним в коридор выбежали Саша и Марина, позади слышалась ругань.

— Роза же у тебя? — спросила Свинья, которая смотрела, как крепко Эфир держал и прижимал к себе главу их с Обезьяной культа.

— Да... в рюкзаке, — сказал он, постоянно чувствуя, будто бы многорукая девушка обнимает его и своими руками жадно касается его кожи. — Не знаю, как долго смогу бежать вместе с ней на горбу.

— Давай мне! — сказал Обезьяна. — Занимайся Драконом, а я возьму на себя не менее тяжелую ношу... Так, думаю, у нас будет шанс свалить!

— Передам, но не сейчас! Сейчас нам надо где-нибудь зашкериться и постараться сделать так, чтобы нас не нашли, иначе... А я не хочу вступать в конфронтацию.

— Да ну, кам он! Уверена на девяносто процентов, что ты с твоими навыками сможешь быстро и без прелюдий разложить и того, кто за нами бежит, и остальных, — хмыкнул Обезьяна, которому не хотелось привносить в свою жизнь кардио-нагрузку, тем более в столь неудобной ситуации, без любимых шорт и кроссовок.

— В лифт! — резко ответил Эфир. — Нам сейчас надо бежать как можно быстрее, потому как вступать в конфронтацию нет ни смысла, ни желания, ни сил. Я держусь только на замечательном порошке от моего старого друга... так что бегом в лифт! — сказал он и подтолкнул Обезьяну, который замедлял свой бег. — Свинья, кнопку жми! — Марина уже добежала до лифта. Сейчас она смогла перещеголять всех в своей скорости.

— Давай! Давай-давай-давай! — она долбила кулаком по кнопке. — Осторожно! — крикнула она, видя, как за еле передвигающимися Эфиром и Сашей быстро бежит не один, а уже двое бугаев из шайки преследователей культа. Дракон от тряски начала приходить в себя, но не отбивалась, не старалась слезть с рук Эфира. Она постаралась сгруппироваться, напрячь все тело и стать как можно меньше, чтобы Эфиру было как можно проще нести её на своих руках. Светлана понимала, что их благополучие зависит только от этой спринтерской пробежки и лифта.

«Теперь я знаю, что такое резкая остановка. Теперь я знаю это чувство, когда человек, которого ты несешь на руках, становится невесомым и поднимается вверх... Я знаю то чувство отчаяния, когда ты хочешь его удержать, поймать, а человек покидает объятия... Теперь мне известно, насколько жесткой бывает земля, когда ты переворачиваешься на нее со всего маха... И я знаю, как трещат лямки рюкзака, которые лопаются от резкого движения, освобождаясь от тела», — думал Эфир, которого переворачивало назад из-за того, что один из преследователей в прыжке схватился за рюкзак.

— Я его поймал! — кричал Велес приближающемуся Даждьбогу. — Помоги подняться! — он смотрел на хрупкую фигурку той девушки, которая слетела с рук Эфира и, сделав в воздухе кульбит, твердо встала на ноги с таким выражением, будто бы она не только была готова к такому, но и вытворяла подобное ежедневно по несколько раз в день, ради собственной забавы и поддержания навыка.

— Изничтожу, — сказала она, не спуская глаз с рюкзака, оставшегося в руках одного из членов противостоящего культа. Дракон сделала несколько тяжелых шагов вперед и замерла на месте, сжавшись как пружина. Эфир лежал навзничь и не дышал. Он сильно приложился спиной о кафельный пол и словно покинул свое тело.

«Она готова прыгнуть ,— думал он, наблюдая со стороны за Драконом. — Обезьяна стоит рядом и внимательно смотрит. Марина вышла из лифта и медленно идет в нашу сторону. Мой рюкзак находится в руках... некоего Велеса, и мне это не нравится. Но зато я не упал на Розу! Если бы это случилось, думаю, меня порезало бы о края, причем очень недурственно, потому как она до безобразия острая! — думал он, наблюдая за всем до того момента, пока не понял, что что-то не так. — Подожди... а почему я тут? А еще я там? И я вижу себя, я лежу на полу и не двигаюсь? И какое-то все медленное, — он подошел ближе и заметил, что его глаза открыты, смотрят перед собой, словно подпирая потолок. — Стекло... совершенное стекло, в котором во всех подробностях отражается потолок, но не отражаюсь я сам, склонившийся над собой».

Он постоял так, несколько секунд посмотрел на себя и так же спокойно сказал: «Ладно... думаю, есть смысл вернуться».

Эфир опустился на колени, после чего лег примерно в ту же позу, в которой он лежал на полу, и спустя миг смотрел на потолок, делая глубокий, долгий вдох, от которого сразу же сильно закашлялся. Внимание всех находящихся в коридоре сконцентрировалось на нем. Двери нескольких офисов открылись, и оттуда вылезли недовольные белые воротнички.

— Что вы себе позволяете?

— Проваливайте отсюда!

— Я вызываю охрану! — отовсюду послышались разгневанные голоса тех, кто занимался своими рабочими делами и решал вопросы собственных небольших фирм и компаний. Было видно, что все и каждый из них были настроены крайне воинственно и были готовы начать тупое избиение тех, кто поднял шум в коридоре.

Эфир, вернувшись в свое тело и подумав: «Слишком много приключений за один день», — быстро встал на ноги и посмотрел на Велеса. Он понимал, что философский камень решил сбежать от него и посодействовал тому, чтобы оказаться в руках человека, кто наоборот, крайне хочет овладеть им.

«Плохо, — Эфир скрипнул зубами. — Очень плохо, — он абстрагировался от голосов, звучавших со всех сторон. — Очень-очень плохо».

Он напрягся и приготовился к тому, что придется бежать очень быстро, и к тому, что, скорее всего, придется вступить в бой. Еще через секунду он почувствовал, как на его плечо легла посторонняя рука. Он это понял, основываясь на своих ощущениях по отношению к окружающим. Так, к примеру, он чувствовал Свинью мягкой и очень приятной теплотой. Обезьяна представлял собой сгусток прохладной энергии, слегка электрической и словно покусывающей. Дракон чувствовалась светом или огнем. А тут... коснувшийся его человек предстал чем-то наподобие угля, то есть куском холодного, черного камня. Этот человек вызывал самые неприятные чувства.

— Руку убрал, — резко обернувшись и сверкнув глазами, полными ненависти, прорычал Эфир. — Быстро!

Видимо, ни внешний вид проводника, ни его крайне настойчивая просьба не трогать его не впечатлила того мужчину, который положил ему руку на плечо, а даже наоборот, крайне возмутила, и тот, решив пропустить официоз и некоторую церемониальность в рамках монолога или диалога на тему: «Сейчас я тебе лицо бить буду», попытался нанести удар. Движение получилось длинным, размазанным, после которого пришлось сделать несколько шагов, чтобы остановиться. Эфир двигался быстро и мягко, практически неуловимо для непривыкшего глаза. Он не хотел махать кулаками и не стал бы этого делать, но произошло следующее: этот неудачный, не достигнувший цели удар спровоцировал лавину. Все те, кто высунулся из офисов, ринулись бить нарушителей спокойствия. Велес и Даждьбог тут же начали пробиваться к лестничному пролету. Эфир, не отставая, следовал на ними, уклоняясь и от людей, и от их ударов. Свинья и Обезьяна с трудом продвигались вперед, стараясь то уклониться, то отбиться от разъяренных белых воротничков. Дракон же, практически не отставая, двигалась следом за проводником. Она была такой же верткой и крайне сильной, а за счет своих миниатюрных размеров не только неплохо играла на неожиданности, но и без проблем могла уворачиваться от таких выпадов, которые с трудом давались Эфиру, что был гораздо массивнее и, соответственно, был более удобной целью.

— Ты можешь чуть быстрее? — спросила Дракон, уворачиваясь и раздавая пинки и удары в разные стороны. — Они уходят! И если они уйдут, то позовут подмогу, а если позовут подмогу... — её дыхание сбилось, и она не договорила, но Эфир и без этого прекрасно все понял.

— Да знаю я, — он занимался тем, что без устали танцевал между людьми, не сталкиваясь с ними и не нанося ни единого удара. — Я стараюсь двигаться как можно быстрее, и, если ты не заметила, мы почти догнали их! — проговорил он, после чего услышал заслуженный упрек в свою сторону: «Кретин! Подключай руки и прокладывай дорогу локтями! Твоя святость никому не впала! А вот будущее всех нас — очень!»

Эфир, конечно же, услышал все то, о чем кричала ему Дракон, с которой на данный момент они оказались в одной лодке, но он крайне не хотел делать того, о чем она говорила, и на то был ряд причин. Первая причина заключалась в том, что он никому не хотел причинять вред и до сих пор не мог простить себя за то, как вел с себя с Обезьяной во время переговоров с мистером Ли. Помимо этого, он начал чувствовать усталость и понимал, что если начнет прокладывать себе путь с помощью рукопашного боя, скорее всего, это растянется и тогда они точно не поймают тех, кто увел у него рюкзак вместе с философским камнем внутри.

— Нет! — крикнул Эфир. — Только так! Без рукоприкладства! — он концентрировался на чувстве пространства вокруг и ловко уходил от всех ударов, где-то подшагивая, где-то отпрыгивая, а где-то подстраивая ситуацию так, чтобы двое нападающих налетали друг на друга.

— Почему? — вскрикнула Дракон, не выпуская цель в виде двоих мужчин, пробирающихся сквозь коридор.

— Потому что, чем больше участников будет задействовано в этой драке, тем более густой она будет становиться. И ты посмотри! Они рванули раньше, у них была фора! А мы уже почти догнали! А все потому, что они пытаются отбиваться! Расслабься и делай как я! — сказал он, продолжая свой максимально странный, практически этнический танец.

— Да черт! Что с этими людьми не так?! — прокричал Обезьяна. — Такое ощущение, что этот коридор бесконечный, а все те, кто сидел по офисам, просто ждали удобного случая, чтобы сорваться на кого-нибудь и выйти подраться! Вообще! Все! Как такое возможно?! — кричал он, стараясь то увернуться, то ответить на удар.

— Я вот этого тоже... тьфу... а-а-а... не понимаю, — подключилась Свинья. — Словно в этом замешано нечто большее, чем просто люди! — сказала она и посмотрела на убегающих мужчин. — Стоп! Эф!

— Да? — он был в двух метрах от преследователей. — Что? — крикнул он в ответ, услышав ставший почти родным за время путешествия на Запад голос Марины.

— Это все Роза! Она пытается защититься от тебя! — прокричала она, и в этот момент Эфир сделал точно такой же рывок, какой до этого сделал Велес и в котором сорвал рюкзак с его спины. А дальше произошло то, чего никто не мог ожидать.

Да, буквально в прыжке Эфир схватился за свою сумку. Да, Велес потерял равновесие и упал. Даждьбог тут же бросился к своему другу. Дракон в один прыжок оказалась около борющихся и вступила в схватку за матерчатый контейнер, внутри которого скрывался древний артефакт. И в тот момент, когда Даждьбог коснулся своими руками рюкзака и потянул на себя, ткань разошлась. Розу подкинуло как на трамплине к потолку, и она устремилась в сторону пола. Мгновение замерло. Время замедлилось, и это было волей философского камня, который изо всех сил принялся призывать к себе на помощь.

К тому моменту, как артефакт оказался в воздухе, борющуюся четверку окружила толпа офисных воротничков. Все они были изрядно помятыми, некоторые были грязными, а на лицах и рубашках некоторых поблескивала кровь. В тот миг, когда Роза достигла максимально высокой точки своего полета, она успела призвать к себе на помощь, и вперед устремилась огромное количество людей с вытянутыми вперед руками. В их числе были Дракон, Велес, Даждьбог... Были даже Обезьяна и Свинья, на которую Роза имела минимальное воздействие. Так же среди тех, кто пытался поймать артефакт, был Эфир, который внезапно увидел, что эта вещь может помочь ему в том, чтобы он стал Бодхисаттвой... В тот миг, всего на один миг, его рассудок дал сбой и повелел телу броситься вперед.

Нет ничего прекраснее застывшего момента. Мы храним такие моменты в виде фотоснимков или видеозаписей. Мы можем рассматривать их с разных сторон, углов и точек зрения. В зависимости от внутреннего состояния. Так вот, момент застыл на следующем: Эфир замер в прыжке с вытянутыми руками, меж которых летела роза Парацельса, рассекая кожу на ладонях до костей. Вслед за ним летела Дракон, глава культа «Зодиак» по имени Светлана. Позади, уворачиваясь от ударов, застыли два других членов культа, которые проделали долгий и тяжелый путь во имя алхимического брака, который по итогу обесценился, став никому не нужным.

Этажом ниже творилась вакханалия. Перун, найдя Любаньку в общей задымлённой суматохе, следовал на выход. Он уворачивался от суматошных, беспорядочных, глухих выстрелов. Одной рукой он держал Лёлю, а второй прикрывал свою голову.

Петух замер в отчаянном крике, в полной мере описывающем его разочарование в неудавшемся исполнении плана. Недалеко от него, подползая, замер Тигр, обнаживший нож из своей трости. Он готовился нанести предателю удар. Хотя бы один, но такой, чтобы насмерть, а по возможности, несколько, чтобы наполнить его существо страданием.

Змея пыталась высвободиться из объятий Керча, который интуитивно бросился к ней и обнял в попытке закрыть от раздавшихся глухих выстрелов.

Бык шёл с выставленными вперёд руками. Одна из светозвуковых гранат взорвалась под его ногами и лишила его всех чувств, кроме осязания. В его мыслях звучала сухая злость со словами: «Убью первого, кого нащупаю!», и ему было совершенно наплевать на то, кем будет этот человек — другом или врагом. Чуть в стороне от него, сидя на полу и закрыв голову руками, выла Собака. Она была испугана до дрожи, до слез, до беспамятства. С другой стороны, каким-то чудом увернувшись от руки Быка, бежала Крыса, которая прекрасно понимала, что единственный способ спастись в этой обстановке — бежать так быстро, насколько это возможно. Помимо этого, она пыталась дозваться Дениса. Сам же Денис в это время жестко пинал одного из напавших со стороны Петуха. Тот наёмник был менее осторожным и стоял ближе всех к недавно нанятым телохранителям, за что и поплатился, потеряв зрительный контакт с целями.

Овца и Кролик оказались чуть более продуманными и, как только в убежище культа ворвались тактические гранаты, они сразу спрятались под столом. Лошадь, который благополучно ушёл в туалет и впоследствии спрятался там, шёл сквозь дымовую завесу твёрдым шагом с намерением защитить друзей любой ценой.

За дверью, которой не давал закрыться рюкзак, стояли славяне-староверы в ожидании своего предводителя и удерживая на голове несколько пробирок с каким-то странным раствором якобы сильного снотворного, который при контакте с кислородом быстро превращался в газ. В это же время, несколькими этажами выше, Свинья и Обезьяна созерцали, как Роза Парацельса, разрезав ладони Эфира, коснулась кафельного пола своей невероятно острой зелёной заострённой ножкой стебля. До этого они успели отбиться от призванных артефактом людей и тоже дернулись к философскому камню в одном-единственном желании — исполнить свою самую заветную мечту, которая возникла сама собой.

И все это остановилось, чтобы потом вновь начать своё движение в новом темпе, с новой скоростью.