How to Win Friends and Influence People (гет)

Три года спустя

Эдинбургский замок

Эдинбург, Шотландия

30 октября 2006 года

23:12

Драко тихо прокрался через Королевскую площадь к восточному входу в Королевский дворец, быстро обернувшись через плечо — тишина, все шло согласно плану. Все было в точности, как и должно было быть. Ну, насколько это вообще возможно. Обретя уверенность, он скользнул в темный проход у основания часовой башни и наклонился, чтобы взглянуть на замок.

— Алохомора, — пробормотал он, и, как и ожидалось, замок повернулся. Остальная часть замка была хорошо защищена, но все же даже волшебники совершали ошибки. Что уж говорить об обескураживающей магловской безопасности; Драко самодовольно улыбнулся. — Тео, — пробормотал он в зажим для галстука, — ты был прав насчет замка.

— Не сомневаюсь в этом, — послышался голос Тео. — Лучше поторопись, ублюдок. До полуночи осталось меньше часа.

— Ты уверен, — начал Драко, осторожно входя в узкий боковой вход, прежде чем аккуратно пройти через задние комнаты Королевского дворца, — что ее здесь не будет? Ты же знаешь, что она всегда появляется именно в...

— Самый неподходящий момент? — послышался голос слева, и в этот момент зажегся свет. — Какая жалость. Как бы мне не хотелось мешать идеально спланированному ограблению...

Драко беспомощно простонал.

— Грейнджер, — сказал он так злобно, как только мог. — Опять ты.

— Да, Малфой, это я, — ответила самодовольно она, выйдя на свет, и встала прямо между ним и драгоценностями короны. — Ты думал, я не найду тебя, Драко? Ты знаешь, что я как никто другой знакома с твоими криминальными наклонностями.

Она была одета в высокие сапоги и обтягивающие черные брюки. Её тонкая черная футболка облегала тело и была заправлена в брюки, непослушные кудри убраны в пучок. Вид был очень деловой. Она, по крайней мере, так считала.

— Знаешь, — протянул Драко в ответ, неопределенно махнув рукой в её сторону, — тебе стоит сбавить обороты. Знаю, у тебя свои представления об эстетике, но вся эта кожаная одежда на тебе смотрится немного странновато.

— В то время как ты, — фыркнула Гермиона, поджав губы, — не вылезаешь из своего черного костюма, словно завидуешь, что не дотягиваешь до злодеев из Бондианы.

— С сожалением должен констатировать факт, что в результате нашего опрометчивого союза теперь понимаю, на что ты намекаешь, — ответил Драко, — но я думаю, что ты в глубине души считаешь его не настолько разрушительным, насколько говоришь.

— Да неужели? — холодно огрызнулась она, подняв бровь.

В ответ он усмехнулся.

— Тебе что-нибудь от меня нужно? — спросил он.

— Да, — ответила она. — Я хочу, чтобы ты оставил этот Камень в покое.

— Какой такой камень? — невинным тоном спросил он.

"Вечно одно и то же", — нахмурилась она.

— Ты же знаешь, Гермиона, он не обладает теми свойствами, о которых говорят, — сказал Драко. — Ты же слишком разумный человек, чтобы верить в Камень судьбы. Не слишком ли нелепы эти слухи для тебя? — она поморщилась, и он пожал плечами. — Тем более не могу представить, зачем бы он понадобился мне, — добавил он, смахивая невидимые пылинки со своего костюма, который, как она прекрасно знала, был безупречно сшит на заказ. — Моя судьба и без того сложилась отлично, ты так не считаешь?

— Да неужели? — издевательским тоном спросила Гермиона. — И Камень, который позволяет своему хозяину превратить мечты в реальность, ни капли тебя не привлекает? Или ты всегда мечтал заниматься столь ненавистной тобой грязной работой? Ну, ты понимаешь о чем речь, — напомнила она ему, сделав шаг вперед. — Это предел твоих мечтаний? — проговорила она, лукаво сузив глаза и проведя рукой по его заднице. — Или, может быть, ты мечтаешь вернуть себе то, что у тебя когда-то было в прошлом? М-м?!

— Прошлое меня не интересует, — фыркнул он сухо, отведя взгляд и сделав решительный шаг вперед. — Меня интересуют более цветущие луга, Грейнджер. Твой героизм утомляет, — добавил он на случай, если она забыла.

— Ах, да-а? Мои моральные ценности так стесняют тебя, — усмехнулась она, одарив его очередным нетерпеливым взглядом. — Я так понимаю, ты совсем не изменился.

— Так же, как и ты, — ответил он. — Это очевидно. И, между нами, Камень судьбы мне вовсе не интересен, так что можешь уходить. Я здесь, чтобы просто посмотреть на то, — он махнул рукой в сторону витрины с драгоценностями, которые были за её спиной, — что ты, по случайному стечению обстоятельств, закрываешь собой.

— Просто посмотреть, — с сомнением повторила она, качая головой. — Значит, Блейз не пытается заставить тебя украсть его? Я-то знаю, что ты не смог бы устоять перед новым вызовом. Украсть вещь, которую невозможно украсть, — сказала она мягко. — Тебя всегда тянуло на подобное, так ведь?

— Кто, Принц? Его это не интересует. Все знают, что Камень не работает, — напомнил ей Драко. — Мы оба отлично знаем, что Кассандра не тратит время на причудливые мифы.

— Её зовут Патил, — огрызнулась Гермиона, — и она очень даже интересуется мифами, так что...

— Я здесь для того, чтобы посмотреть на драгоценности, Грейнджер, — оборвал её Драко. — Ничего кроме. Если, конечно, ты не, — практически пропел он, и её глаза презрительно сузились, — пришла умолять меня украсть его. Ты скучаешь по мне, Гермиона? — спросил он, позволив своему взгляду медленно скользнуть по её телу. — Скучаешь по тому, как быстро я заставлял тебя кончить? Уверен, ни один мужчина не прикасался к тебе так же, как я. Только скажи... признайся... — он сделал шаг к ней, ее дыхание сбилось. — Возможно, тебе удастся уговорить меня, — он подошел настолько близко, насколько мог, и, дотронувшись до её лица, провел пальцем дорожку к её декольте. — Поставим на паузу наши "непримиримые разногласия".

Она тяжело сглотнула, но подняла глаза и гневно посмотрела на него.

— Я не скучала по твоим прикосновениям, Драко.

— А-а, даже по ночам? — спросил он, подняв её подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза. — Почему? — прошептал он в её губы, они соприкоснулись носами. — Неужели ты так напугана тем, что на самом деле скучаешь по своему негодяю мужу?

К его полному восторгу, ее губы сжались, а затем она вырвалась из его хватки.

— Просто убирайся отсюда, Малфой, — отрезала она, — и держись подальше от Камня. Если ты украдешь его или попытаешься использовать, я найду тебя. Ты же знаешь, что найду.

— Конечно, найдешь, — ответил он с усмешкой. — Ты просто не в состоянии держаться подальше от меня, да, Грейнджер?

Она буквально пылала от плохо сдерживаемого гнева, и он отпустил ее, подавив смешок.

— Пока, милая, — сказал он, и она с яростью аппарировала, исчезнув с громким хлопком.

Как только она исчезла, он в ожидании оглядел комнату.

— Можете выйти, — крикнул он, щурясь в темноту за витриной с драгоценностями. — Она ушла и не вернется, пока не оправится от своего отвращения. Уж я-то знаю свою жену.

Медленно из темноты появились две фигуры, распространяя вокруг себя серебристое сияние. Они были облачены в обычные для монастыря одеяния цвета слоновой кости, принадлежащие ордену жриц. Две божественно красивые сестры по имени Нимуэ и Ивейн смотрели на Драко с одинаковым выражением искрящего в пространстве любопытства.

— Знаешь, я на секунду решила, что ты не устоишь перед ней, — проговорила Нимуэ, подняв светлую бровь. — Но, оказывается, слухи не врут. Драмиона умерла, да?

— Точнее не скажешь, вам это хорошо известно, — подтвердил Драко, а Ивейн молча подплыла к нему и встала рядом, положив прохладную руку ему на грудь. — Даже мертвее, чем будут твои предки, если ты не скажешь мне, как работает этот чертов ритуал!

— Скоро узнаешь, — заверила его Ивейн своим тонким мелодичным голосом. — Время почти пришло.

— Время для чего? — спросил Драко.

— Для Якобитского ритуала. Я буду видеть сны о нашем предке, — пояснила Нимуэ, указывая на продолговатую глыбу песчаника за стеклом, которую Ивейн призвала одним движением запястья, — пока моя голова покоится на Камне судьбы. Как только я засну, Ивейн произнесет заклинание, чтобы вытащить ее из вечного сна.

— И почему вы думаете, что Моргана будет так вам полезна? — спросил Драко, чувствуя, как взгляд Нимуэ скользнул по его груди, когда Ивейн провела кончиками пальцев по его позвоночнику, левитируя Камень на пол. — Как я уже говорил, — предупредил он их, резко взглянув на Нимуэ, — у меня нет времени на пустые развлечения. Лучше бы вы были правы, и даже если нет, мое участие влетит вам в копеечку.

— Моргана была самой могущественной ведьмой своего времени, — напомнила ему Ивейн своим обычным таинственным полушепотом. — Лучше любого темного мага. Она восстановит равновесие в волшебном мире и установит наше право править маглами.

— А когда ритуал будет завершен, — сказала Нимуэ, и ее губы дрогнули в улыбке, — мы с сестрой наконец-то освободимся от нашей посвященной богине клятвы девственности, Драко Малфой, и ты получишь свою плату, а мы свою. Кажется, я уже и так слишком долго ждала, — пробормотала она, демонстративно опустив взгляд на его брюки. — Как и было обещано, моя сестра или я родим тебе чистокровного наследника, в котором так отчаянно нуждается твой род.

— Ну, — сказал Драко, прочистив горло, Ивейн с жаром закивала в знак согласия. — Это... кажется мне многообещающим.

— Драко, — предупредил Тео из зажима для галстука, заставив его вздрогнуть. — Пошевеливайся. Уже почти полночь.

— Да. Точно, — сказал Драко, снова повернувшись к сестрам. — Начнем?

Они обе медленно и задумчиво кивнули, а затем Нимуэ подошла ближе к Камню. Она медленно опустилась на колени, а затем безмятежно легла на спину с закрытыми глазами, изящно скрестив руки на груди и прислонившись головой к песчанику.

— Зелье принес? — попросила Нимуэ, приоткрыв один глаз.

Драко послушно вынул из кармана пузырек и протянул ей.

— Ты немедленно погрузишься в осознанное сновидение, — сказал он ей. — Все, что тебе нужно сделать, это найти свой путь сквозь сон, и как только Моргана будет извлечена, ты проснешься.

— Отлично, — Нимуэ взглянула на Ивейн. — Ты готова, сестра?

— Всегда готова, — Ивейн ответила своим раздражающим шепотом, а затем, как только они с Драко уселись по обе стороны от Нимуэ, та осушила зелье и почти мгновенно погрузилась в тихий, спокойный сон.

— Ну, — сказал Драко, бросив взгляд на часы. — у нас осталось около пяти мин...

Он замолчал, когда Ивейн внезапно бросилась к нему, перепрыгнула через спящую сестру и с удивительной силой для столь хрупкой на вид девушки уселась к нему на колени. Драко потребовалась вся его немалая сила, чтобы держать ее от себя подальше, и он, нахмурившись, прижал ладонь к ее лбу, пытаясь сохранить дистанцию между ними.

— Это ещё что такое? — требовательно спросил он, намекая на то, что Ивейн взгромоздилась ему на колени.

— Разве мы недостаточно долго ждали? — выдохнула Ивейн, снова потянувшись к нему. Он удвоил свои усилия, стараясь удержать ее голову неподвижно, решительно предотвращая то, что казалось попыткой неуклюжего поцелуя, когда ее губы прижались к его губам. К несчастью, откинувшись назад и держа ее лицо подальше от своего, Драко был совершенно не в состоянии помешать маленьким торопливым пальчикам Ивейн добраться до молнии его брюк. — Ты приходишь к нам уже почти два месяца, Драко Малфой, и все это время я отчаянно жаждала тебя. Конечно же, мы с тобой не можем вынести больше ни единого мгновения...

С новой силой Ивейн толкнула его на спину, схватив за запястья и крепко прижала их за его головой.

— Ну, это все... конечно, хорошо, — слабо возразил Драко, — но согласно сделке, которую я заключил с твоей сестрой...

— Нимуэ спит, — напомнила ему Ивейн, небрежно махнув рукой через плечо. — Она может проспать много минут, и подумай... просто подумай, — выдохнула она, — что ты мог бы прикоснуться ко мне, Драко, всего на минуту...

Она положила его правую ладонь на свою левую грудь, и он издал довольно унизительный писк протеста, отчаянно глядя на спящую Нимуэ.

— Ну уж нет, это... не надо, я хотел сказать... мы не должны, — поспешно выдавил он, пытаясь отдернуть руку и подавить стон, когда она взяла его за левую руку, жадно посасывая один из пальцев. — Я... ритуал, Ивейн, ты должна за-завершить... пожалуйста, не делай этого, я правда... это не годится, ты же знаешь, для служанки богини...

— Это Нимуэ искренне хочет быть настоящей жрицей, — возразила Ивейн, беспечно облизывая его ладонь. — Я и не хотела всю жизнь оставаться у нее на службе. Как только Моргана будет разбужена...

— Тогда и только тогда мы можем быть вместе, — поспешно сказал Драко, выпрямляясь, и Ивейн посмотрела на него с рабским обожанием. — Так ведь? Ты будешь... э-э... рожать мне наследников. Моих... м-м. Столь необходимых моему роду чистокровных наследников, — напомнил он ей поспешно, и её глаза расширились. — Начнешь, как только завершится ритуал.

— Правда? — обрадовалась она. — И ты скажешь Нимуэ, что выбрал меня?

— Я?... Ну, конечно, — заверил её Драко, с ощущением того, что попал в настоящую ловушку. — Да, конечно, так что просто... просто давай завершим ритуал, и потом... потом сможем заняться сексом...

— И наследниками, — сказала твердо Ивейн.

— ...Да-да, конечно, наследниками тоже, — заверил её Драко. — Столько наследников, сколько захочешь, как только ты...

Но при обещании секса Ивейн переключила внимание. Серебристая ведьма мгновенно повернулась к сестре с протянутой палочкой, больше не раздумывая. Она прошептала несколько слов нараспев, закрыв глаза, и когда ее пение постепенно стало громче, Драко воспользовался возможностью ненадолго отвернуться, бормоча что-то в зажим для галстука.

— Ты же все понимаешь, да? — взволнованно прошептал он. Вся эта ситуация вызывала у него необычайную тревогу, и ему было наплевать на все остальное.

— Нет, — лениво отозвался Тео, — я занимаюсь другими вещами, Драко. И точно не работой...

— А что это за язык? — спросил Драко, стараясь незаметно говорить в зажим для галстука. — Был ли информатор прав насчет источника?

— Это определенно какой-то грубо модифицированный язык фейри, — сказал Тео через мгновение. — Он был прав. Некоторые из слов гэльские, но в основном это фейри.

Драко нахмурился.

— Ну, думаешь, это в самом деле сра....

Он замолчал, потому что Нимуэ внезапно подскочила, и ее тело левитировало, источая странное серебристое сияние, а с губ Ивейн расплеталась словно какая-то паутина.

— ...Ботает, — закончил Драко с благоговением в голосе, на мгновение отпустив зажим для галстука, когда что-то начало материализовываться в пространстве между двумя сестрами. Сначала паутина состояла из двух нитей, затем их появилось множество; они сплетались в серебристые виноградные лозы, которые в свою очередь, превращались в толстые лианы, а затем все это превратилось в сгусток пыли из мелких звездочек, который рассыпался, и перед ними появился силуэт стройной обнаженной женщины; её темные волосы занавесом закрывали лицо.

Женщина обретала все более четкую форму, паря над землей, а затем медленно опустилась на пол, будто божественная ладонь аккуратно поставила её.

— Дочери мои, — начала она; её шепот был ещё более зловещим, чем шепот Ивейн, и в тот же миг Ивейн присела в реверансе, а Нимуэ села, выпрямилась и начала судорожно хватать ртом воздух, словно вынырнула из непостижимой глубины. — А это ещё что такое? — с любопытством спросила женщина, направляясь в сторону Драко. — Это ты привела его на ритуал Самайн, дочь моя? — спросила она Нимуэ, которая тут же упала на колени.

— Да, Леди Моргана, — сказала она, и Моргана погладила Нимуэ по светлым волосам в знак одобрения. — Это Драко Малфой, — сообщила Нимуэ, — рожденный по чистой линии, как и положено. Он будет вашим, госпожа, если вы того пожелаете.

— Э-э-э, — прошептал Драко, бессознательно наклонившись к зажиму для галстука. — Тео. Тео...

— Тогда начнем, — сказала Моргана, сделав шаг к Драко. — Если мы хотим вовремя завершить ритуал Самайн, дочери мои, мы должны все сделать до того, как наступит полночь, — она оценивающе обвела Драко взглядом, что заставило того отступить. — Начну я, — проговорила она и подалась вперед, призывая его к себе невербальным заклинанием огромной мощности.

Драко почувствовал, как его оторвало от земли странным рывком, и его грудь словно прилипла к руке Морганы.

— Леди Моргана, — неловко начал он, стараясь подавить дрожь, когда ее пальцы начали с любопытством блуждать по его телу. — Я так понимаю, что у вас был удобный транспорт из царства мертвых...

— Тихо, — приказала Моргана, ее рука скользнула по его телу ниже, Драко попытался вырваться, но потерпел неудачу, не в силах сделать ничего, кроме как извиваться, когда ее пальцы ловко сомкнулись вокруг его очень, очень и очень незаинтересованного члена. — Дочери, — неодобрительно фыркнула Моргана, — разве он не был подготовлен? При необходимости ему можно было дать зелье. Хотя и зелье не потребовалось бы, — презрительно добавила она, подняв бровь. — если бы выбор был достойным.

— Нам не нужен другой выбор, только он, — воинственно произнесла Ивейн, делая шаг вперед, и Нимуэ бросила на нее предостерегающий взгляд.

— Пожалуйста, простите глупость моей сестры, мать Жрица, это она по молодости, — поспешно сказала Нимуэ, скользнув к Драко с другой стороны, и начала ласкать его рукой через ткань, пока Моргана с любопытством разглядывала его брюки, ее пальцы с любопытством постукивали по молнии. — Он для всех нас. Мы разделим его поровну.

Ивейн испустила стон ужаса, когда Моргана потянула вниз молнию Драко, раскрывая переднюю часть брюк, и взяла в руку его член.

"Какая гадость", — кричал разум Драко.

— Готов ли ты отдать себя богине? — промурлыкала Моргана, ее магия отвлекающе жужжала вокруг его лица, когда он отчаянно пытался не думать о том, что происходит с его нижними частями тела.

— Ух, — подавил он вздох и попытался вырваться снова, он готов был истерически кричать, но лишь проговорил срывающимся голосом: — Насчет этого, я на самом деле не думал... я просто... я...

— Прошу прощения, — послышался гневный голос, и Ивейн с Нимуэ тут же обернулись, предупреждающе вытянув перед собой волшебные палочки. Поначалу, однако, в тени ничего не было видно, кроме тусклого красного свечения, напоминавшего по форме скорее необычайно большой бриллиант.

— Я бы на вашем месте подумала хорошенько, прежде чем тянуть свои грязные руки к моему мужу, — сладким голосом проговорила Гермиона, и тонкий серебряный нож со свистом пронесся, разрезая пространство.

* * *

Авалонский Орден

Холм Святого Михаила, Англия

23:57

Дафна стояла на коленях в маленьком храме; ее колени болели после ночи, проведенной в молитве преданности богине. В воздухе витал запах пепла от ритуального огня. Она чихнула и поспешно спрятала нос в рукаве, надеясь, что никто этого не заметил.

"Никто этого не заметил", — подумала она, но, подняв глаза, увидела одну из молодых жриц, которые учились в авалонском ордене.

— Благослови тебя богиня, сестра Дафна, — послышался низкий голос Вивианы.

— Благослови тебя богиня, сестра Вивиана, — ответила Дафна, и обе быстро отвели глаза.

Через несколько секунд удаляющийся звук шагов Вивианы стих, и Дафна осталась в тишине, лениво глядя в огонь, как делала это уже много ночей подряд. Если отбросить обыденность, то жизнь среди Авалонских жриц действовала на неё очень успокаивающе. Во-первых, она была окружена исключительно женщинами, которые делали по-настоящему удивительные вещи. Одежда была простой, без всяких украшений, а часы, проведенные в служении богине, на самом деле были вполне мирными, созерцательными и полными тихого удовлетворения.

В такую ночь, как эта, Дафна мечтала получить способности воскрешать мертвых. Она почти чувствовала слабые призрачные прикосновения на своей коже, ласковое поглаживание её затылка, или...

— Даф, — послышался голос из медальона, — ты на связи?

Она порылась в декольте своей мантии.

— Тише, — буркнула она в медальон. — Мне полагается пребывать в молитве.

— Ну, прости, что мешаю, но я думаю, тебе интересно будет узнать, что эти ненормальные близняшки успешно воскресили Моргану ле Фей, — послышался довольный голос Тео. — Они воспользовались Камнем судьбы, как и ожидалось, и Драко с Гермионой пытаются схватить её прямо сейчас. Ну, конечно, им придется постараться, чтобы выбраться оттуда живыми, — задумчиво добавил он, — но у них в этом уже есть сноровка, так что я бы не сильно беспокоился.

— О-о, — удивленно моргнула Дафна. — В таком случае, от меня больше ничего не требуется?

— Да, это все, — подтвердил Тео.

— Фух, — с облегчением выдохнула Дафна и тут же вскочила на ноги, отбросив с лица капюшон. — Монтегю, — позвала она, и главный эльф Отдела тайн с хлопком появился у ее ног, преданно глядя на нее. — Драко и Гермиона подтвердили, что ритуал прошел успешно, так что мы закрываем этот орден. Можешь предупредить аврора Уизли, что его команда может начать аресты прямо сейчас?

— Да, мисс Гвендолин, — сказал эльф, и Дафна вздохнула.

— Обязательно тебе называть меня по первому имени? — спросила она, на что эльф ответил ей пустым взглядом, и она махнула рукой. Он довольно неохотно менял свои привычки, так как много веков прослужил Клубу, делая одну и ту же работу. — Неважно. Иди и предупреди аврора Уизли, пожалуйста, — сказала она, и эльф кивнул и тут же исчез с громким хлопком.

Дафна аппарировала в свой кабинет и со вздохом облегчения осмотрелась вокруг. Стопки бумаг с ее тайной работы, казалось, занимали все свободное место на неком подобии ее стола, но все же это было странно успокаивающе. Хорошо было оказаться дома.

— Добро пожаловать назад, — радостно сказал один из невыразимцев нижнего ранга, высунув голову из коридора, когда увидел ее. — Я слышал, что ритуал сработал.

— Конечно, сработал, — подтвердила Дафна. — Значит, когда "Звезда Смерти" там все подчистит, мне понадобятся несколько человек, чтобы отвезти Камень обратно в отдел и спрятать где-нибудь... м-м-м... возможно, в комнате сновидений. Ты можешь кого-нибудь назначить на это дело?

— Уже бегу, — отрапортовал невыразимец, повернув голову и поспешив вдаль по коридору. Дафна захлопнула дверь и направилась к столу.

Она собиралась сесть поработать, когда заметила, что для нее оставили посылку и открытку, написанную почерком Мел.

Рада, что ты дома! Или, по-видимому, достаточно близко к тому чтобы вернуться домой, если ты читаешь это письмо. Надеюсь увидеть тебя, как только все уляжется. Я экспериментировала с тканями для зимней коллекции и специально для тебя подобрала эту модель. Знаю, как ты любишь платья с запа́хом.

С любовью, Мэл

P. S. Карманы!

Дафна улыбнулась, вытащив из коробки платье из мягкого зачарованного кашемира с фирменным авторским составом Мэл и снова порадовалась возвращению. Внезапно она почувствовала, что просто неспособна больше вынести ни мгновения в этих простых одеждах жрицы цвета слоновой кости. Вместо этого она решила избавиться от них и насладиться ощущением красивого платья на своей коже.

— Наконец-то, — вздохнула она про себя, потянувшись к завязкам на спине своей мантии. — Эта штука так чешется...

Она позволила одежде упасть на пол в лужу у своих ног, и на вытянутых руках с любовью смотрела на силуэт платья от Мэл. Дверь внезапно распахнулась.

— Прошу прощения, мисс Гринграсс...

Дафна в ужасе обернулась, а мужчина, появившийся в дверях ее кабинета, быстро прикрыл глаза рукой и тут же захлопнул за собой дверь.

— Я... ох, черт... простите, — выдохнул он, голос его выражал такое же удивление, как и вид. — Мне сказали, что вы вернулись и мне нужно поспешить, чтобы успеть увидеться с вами, но я не...

— Все в порядке, — сухо ответила Дафна. Она со сдавленным вздохом отложила платье, решив, что так будет лучше, и поспешно натянула на голое тело одну из рабочих мантий, висевших на вешалке. — Вы кто?

— Я информатор из Авалонской оперативной группы. Из Аврората, — объяснил мужчина, с закрытыми глазами протягивая ей папку. — Мне сказали, что я должен буду доложить вам, когда расследование будет закончено. Я могу прийти позже, если хотите, когда вы... когда это не будет столько... эх...

— Вы можете открыть глаза, — нетерпеливо сказала ему Дафна, забрав у него из рук папку; он медленно опустил руку, позволяя каждому глазу открыться по отдельности. — Ладно, давай посмотрим, как тебя зовут...

Она замерла, тяжело сглотнув, а затем подняла глаза и потуже затянула воротник своей мантии вокруг шеи.

— Тебя зовут Кадм, — сказала она громко, и его брови слегка дернулись.

Она потрясла головой. Это был не он. Конечно, не он. Это был не Кадмус Певерелл. Этот мужчина казался старше; кем бы он ни был, он выглядел старше, ему было за тридцать. Силуэт был несколько худощавее и выше, хоть немного, но выше. Кадм был мускулистым и жилистым, этот же был скорее худым и высоким. Его волосы не были черными, как вороново крыло, а скорее напоминали по цвету красное дерево, по бокам виднелись едва заметные серебряные пряди. Его глаза... большие, теплые, карие с любопытством изучали ее.

— Каделл, — поправил он её, и она удивленно моргнула, снова опустив глаза в папку. — Кадм не совсем мое имя, а, скорее, рабочий псевдоним, учитывающий мое прошлое. По-валлийски это значит "сражение", так что мне сказали, что это прозвище очень бы мне подошло... но сейчас я не уверен, что это звучит так уж остроумно...

— Каделл Хокуорт, — поняла Дафна, перебив его на полуслове. — Ты брат Риса!

При этих словах он заулыбался, и его лицо согрелось добротой и радостью.

— Не могу передать словами, как я рад это слышать, — заметил он. — Чаще всего я слышу, что я сын Ифана. Вы, кстати, не видели моего брата в последнее время?

— Видела где-то с месяц назад. Он уже вернулся в Нью-Йорк. Все ещё очень занят на работе в МАКУСА... но подожди, — нахмурила Дафна. — Я думала, что ты... — она замолчала, наморщила лоб, но поняла, что ее собственное хорошее воспитания не давало ей произнести слова "заключенный". — А как именно ты стал осведомителем?

На это Каделл смущенно опустил глаза, рассматривая свои ботинки. — Ну, примерно три месяца назад ко мне пришел аврор Поттер. Он предложил мне досрочное освобождение, если я смогу предоставить полезную информацию об Авалонском ордене. Так совпало, что я немало о нем знал. С тех пор я в Министерстве, а не в Азкабане, — объяснил он, — но теперь, когда дело закрыто...

— Теперь ты свободен, — медленно кивнула Дафна; она обдумала в голове эту мысль, и уголки его губ поднялись вверх, как будто он мог понять, о чем она думает.

— Я совершенно свободен, — подтвердил он, и она прикусила щеку, ругая себя за тепло, которое внезапно начало разрастаться у неё внизу живота.

— А как ты узнал об Авалонском ордене? — спросила она, резко меняя тему разговора, и он слабо улыбнулся.

— Три года жизни... так сказать, в бегах, и ты уже умеешь настолько хорошо сливаться с толпой всякого сброда, что можешь узнать буквально о чем угодно. А я изначально был... — он запнулся. — Поначалу орден представлял для меня в некотором смысле личный интерес, — аккуратно стараясь подбирать слова, проговорил он, — хотя позже я понял, что это просто спрятавшаяся от посторонних взглядов группа религиозных фанатиков.

Дафна взглянула на его личное дело, заметив короткую страницу с записями. "Гвен ле Фэй, покойная", — гласила надпись; одна из немногих разборчивых записей на странице.

— А-а, — сказала она тихо, — понимаю.

Затем она ошарашенно моргнула, и на неё внезапно нахлынул поток воспоминаний. "Тебя зовут Гвен?" — cпросила Парвати однажды вечером, тем самым вечером, воспоминания о котором сразу же омрачили черты её лица.

"Люби его яростно, люби изо всех сил, потому что он очень ждет этой встречи".

— Я... я, — у Дафны пересохло в горле. — Так зачем ты хотел меня увидеть?

Его губы снова слегка изогнулись в улыбке, и она прикусила язык, жалея, что не выбрала более официальную фразу. — Я просто имела в виду, — поспешно поправилась она, — что раз уж ты здесь, то, наверное, хочешь... эм-м... что-то. Кроме того, чтобы отчитаться о завершении расследования... во всяком случае...

— В идеале получить работу, — сказал Каделл, тактично не обратив внимание на то, как она мгновенно превратилась из деловой женщины в лепечущую первокурсницу. — Когда-то я работал тут невыразимцем, и, может быть, даже мое грязное прошлое может быть вам полезно. У меня сохранилось множество контактов, которые, как я думаю, могут вам быть интересны, — добавил он многозначительно, — и которые никак не смогут узнать, что я теперь работаю на Министерство.

— И почему я должна доверять преступнику, ставшему осведомителем? — спросила Дафна.

Его лицо дрогнуло, и улыбка исчезла.

— Прошло уже много лет с тех пор, как у меня было хоть какое-то подобие нормальной жизни, — наконец сказал ей Каделл после короткой паузы. — Сначала война, потом я был в бегах, потом Азкабан, а теперь я освобожденный преступник и информатор, — он снова замолчал, тщательно подбирая слова. — Просто поразительно, как много вещей, которые когда-то воспринимались естественно, теперь стали для меня невероятной роскошью. Собственный дом, — объяснил он. — Нормальная работа. Право на существование в мире, общение с обычными людьми.

Он замолчал, явно не решаясь продолжить, как будто не думал, что это сможет на что-то повлиять.

— У меня нет ни малейшего желания использовать ни вас, — наконец сказал он, — ни Министерство в корыстных целях. Для меня этот шанс был бы просто новым началом. Возможность для того, чтобы...

— Начать все с чистого листа, — закончила за него Дафна, и тут он поднял голову, и на его лице появилось выражение благодарности за ее сочувствие. — Мне самой когда-то пришлось начинать все заново, — сказала она, отчего-то чувствуя необходимость объясниться, и он с пониманием кивнул.

— Похоже, вы и правда понимаете, в какой я ситуации, — он замолчал, что-то обдумывая, а затем кивнул, — я слышал о вашем быстром подъеме в этом отделе. Вы знаете о влиянии сплетников? — добавил он, и его губы дрогнули в улыбке. — Часто можно судить, насколько человек влиятелен и силен, по тому, что о нем говорят люди.

Дафна удивленно выгнула бровь.

— Да?

Он кивнул.

— Говорят, что вы стали в Министерстве кем-то вроде загадочной, таинственной фигуры, — сказал Каделл. — Говорят, что о главе невыразимцев можно разговаривать только шепотом, как будто вы могли бы услышать их каким-то необъяснимым образом, в любой момент, когда захотите... что, конечно, очень лестно, даже без всего остального, что я о вас слышал.

— Что именно? — удивленно спросила Дафна.

— Те, кто видел вас, говорят, что вы самая красивая ведьма на свете, — заметил он так, будто это совсем ничего для него не значило, — но я никогда не придавал особого значения сплетням, потому что каждый воспринимает реальность по-своему. О, волосы из черного дерева, волосы из золота, глаза из сапфира или нефрита, ну, вы знаете. Все мужчины — поэты, когда описывают красоту женщины, — при этих словах Дафна едва сдержала смех, и Каделл легко улыбнулся. — Но все они ошибаются, считая красоту лучшим вашим качеством; конечно, это не идет ни в какое сравнение с тем, чтобы видеть вас и разговаривать с вами, — и он расплылся в широкой улыбке. — Теперь я понимаю, вашу красоту не описать никакими словами.

Он быстро скользнул взглядом по ее лицу, и она подавила дрожь.

— Важнее всего. В вашем присутствии, — сказал он, — я ощущаю, насколько велико ваше самообладание — это... это что-то такое, что нелегко объяснить, — выдохнул он, — или забыть, я полагаю, — он слегка игриво поморщился, как будто сказал слишком много, и встряхнулся. — Я просто хочу сказать, что для меня будет честью работать с вами, если вы дадите мне шанс.

Дафна на мгновение пришла в себя, не желая отвечать на столь откровенное признание её сильных сторон бессмысленной болтовней, а затем позволила себе один-единственный кивок.

— Ну, у нас будет полно работы, как только авроры закончат расследование и привезут нам Камень судьбы, — проговорила она, размышляя вслух, а затем кивнула. — Приходи в понедельник, — предложила она, — к тому времени я придумаю что-нибудь, чем тебя занять, — она пожала плечами, — и мы поговорим ещё раз о том, где я хотела бы тебя видеть. Я хотела сказать, — поправилась она, на мгновение ужаснувшись своей оплошности, и отвернулась, положив его досье на одну из стопок на своем столе, — на какой участок работы тебя лучше определить. Уже... довольно поздно для работы. А пока я могу только проконтролировать, чтобы аврор Поттер позаботился о твоем скорейшем досрочном освобождении, но...

— Может быть, мы сможем увидеться до понедельника? — сказал Каделл, и Дафна повернулась спиной к столу, удивленно глядя на него. — Если это не кажется вам слишком наглым, — поспешно проговорил он и тут же прижал пальцы к переносице, словно раскаиваясь в содеянном. — Мне очень жаль, но я уже очень давно ни с кем так хорошо не разговаривал, и я...

— Нет-нет, это... — она с ужасом почувствовала, как загорелись румянцем её щеки. — Все в порядке. Мы могли бы... мы могли бы перейти на более неформальный тон, если хочешь... и в Министерстве есть и другие отделы, куда ты мог бы устроиться... я хотела сказать, что тогда ты был бы...

— Не в вашем подчинении? — догадался он и нахмурился, обдумывая её слова. — Простите, честное слово, я не хотел...

— Нет, все в порядке... да, конечно, нет, — пыталась собраться с мыслями она, хотя это было не так просто, как она надеялась. В основном у неё вырывался бессвязный бред: — И я не... я честно... уже поздно, и...

— Дайте мне объясниться, — сказал он, тяжело выдохнув, и вместо ответа Дафна остановилась в дверях и замерла в ожидании. — Прошло уже много лет с тех пор, как я мог нормально разговаривать с женщиной. Не только из-за Азкабана, но и задолго до этого... я просто... я просто не чувствовал ничего в душе, — начал он, а затем запнулся и улыбнулся. — Я долгое время ничего ни к кому не чувствовал, хоть и боялся себе в этом признаться.

Дафна сглотнула, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Прошло уже три года с тех пор, как она сама что-то могла чувствовать, и это, что бы это ни было, было похоже на искушение погасить пламя кончиками пальцев. Это, помимо всего прочего, было большим риском поддаться искушению и сгореть. Это было возрождение тех частей её сердца, которые за последние три года превратились в пепел и не давали о себе знать.

— Я пришел к вам по делу, — сказал твердо Каделл. — Мне нужно заново наладить жизнь. Мне нужен новый путь. Я ужасно запутался, — заметил он со вздохом, и она подавила неуклюжий смешок, — именно с этой целью я изначально пришел. Я не представлял, что вы будете... — он тяжело сглотнул. — Я даже не думал, насколько мне захочется продолжить с вами разговор, но я могу... если вы не... вы не... э-эм...

— Я с удовольствием, — сказала она быстро, прикусив губу, и выдавила из себя смущенную улыбку, глядя на то, как он запнулся и замолчал. — Может, конечно, все дело в том, что я провела последние два месяца в качестве жрицы закрытого ордена, — добавила она, пытаясь выглядеть легкомысленно, — а может быть, и нет.

На лице Каделла появилось заметное облегчение.

— Так я смогу увидеть вас снова? — спросил он. Она заметила, что он держится на расстоянии, не сходя с места и беспокойно постукивая пальцами по бокам. Она медленно кивнула, пытаясь не выдать себя улыбкой.

— Да, — сказала она, плотнее стягивая мантию. — Мне нужно только...

Она замолчала, когда в её кабинете раздался громкий хлопок.

— Аврор Поттер ждет вас в... кхм... в своем кабинете, — сообщил Монтегю, и Дафна подпрыгнула от неожиданности, но кивнула. Эльф тем временем настороженно переводил взгляд с ее наспех надетой одежды на Каделла, а затем снова обратился к ней. — Монтегю сказать аврору Поттеру, что вы скоро будете? — сухо спросил он.

— Да, конечно, — заверила его Дафна, надеясь, что она не так сильно покраснела, как ей показалось. — Да, я сейчас приду, Монтегю, спасибо.

Эльф одарил её одобрительным кивком.

— Монтегю будет ждать вас в замке, госпожа Гвендолин, — сказал он и быстро удалился, в то время как Каделл смотрел на неё расширенными от удивления глазами, что вызвало любопытство Дафны.

У нее было такое ощущение... хотя она и не могла его объяснить, что он слышит те же слова, что и она: "Люби яростно, люби изо всех сил, потому, что кто-то ждет тебя".

— Гвендолин? — переспросил он.

— Дафна, — поправила она его и протянула руку. — Называй меня просто Дафна.

Его ладонь встретилась с ее осторожно, но уверенно.

— Дафна, — повторил он и снова представился. — Я Каделл.

— Каделл, — она позволила себе почувствовать на языке звуки его имени, пытаясь понять свои ощущения. — Тогда я скоро пришлю сову, как только определюсь со временем.

Он улыбнулся так ярко и радостно, как она и надеялась.

— Я буду ждать, — сказал он, и к тому времени, как дверь за ним закрылась, смутное ощущение тепла уже давно опалило ее сердце, заставив гореть с головы до ног.

* * *

Часовня Св. Маргариты

Эдинбургский замок

00:20

— Ну что ж, — бодро сказал Тео, проскользнув в крошечную часовню и присев рядом с Гарри, — похоже, все идет хорошо. Я слышал только пару истерических криков Драко, так что, учитывая все обстоятельства, я думаю, что у них все в порядке.

— Думаешь, им нужна подмога? — спросил Гарри, протянув ему пачку чипсов.

— Неа, — ответил Тео небрежно, взяв одну жменю и закинув в рот. — У них все под контролем.

Короткий звук взрыва, исходивший от зажима для галстука Тео, эхом раскатился по комнате.

— Ты уверен? — спросил Гарри.

— Ага, — ответил Тео.

— Ивейн, вынужден просить тебя убрать руки с моего члена, — послышался крик Драко.

— Видишь? Все в порядке, — лениво протянул Тео и, повернувшись, слегка коснулся губами шеи Гарри, а затем потянулся в пакет за ещё одной горстью чипсов. — Слышно что-нибудь о Панси?

— Ничего интересного, — ответил Гарри, покачав головой. — Хотя, честно говоря, если я услышу ещё хоть что-нибудь о выборах Перси, то точно сойду с ума.

— Как мило, Поттер, — голос Панси исходил из зажима для галстука. — Считай, что ты уволен с момента вступления нового министра в должность.

— Ты же в курсе, что баллотируется на пост министра он, а не ты? Да? — спросил Гарри.

— А что я такого сказала? Я просто наслаждаюсь властью, — ответила она. — Я уже чувствую себя в политике как рыба в воде.

— Ты действительно обладаешь сильным авторитетом, — любезно сказал Тео. — Вроде безумного средневекового короля.

— Спасибо, Нотт, — фыркнула Панси, — и, кроме того, ты тоже уволен.

— Поздравляю, — сказал ему Гарри и закатил глаза.

— Я не работаю на тебя, — напомнил ей Тео. — Я работаю на "Звезду Смерти".

— Которая работает на Министерство по контракту, — возразила Панси. — что находится в рамках моей компетенции.

— В компетенции Перси, — напомнил ей Гарри.

— Я этого не слышала, — пропела Панси в тот самый момент, когда послышался хлопок и появился Монтегю.

— Госпожа Гвендолин скоро будет, — объявил торжественно эльф, и Дафна появилась рядом с Гарри.

— А у Дафны есть свой герольд? Я бы одолжила его на время, — задумчиво проговорила Панси через зажим для галстука, и Дафна закатила глаза.

— Аврор Поттер, — добродушно поздоровалась она, опускаясь на свое место по другую сторону от Гарри, когда он кивнул ей в ответ.

— Невыразимец Гринграсс, — ответил он. — Неплохой результат для первой объединенной оперативной группы Министерства, а?

— Если ещё хоть кто-нибудь дотронется до моего члена, то лишится рук, это я вам, черт возьми, обещаю! — проорал голос Драко из зажима для галстука.

— Будет ли оперативная запись задержания? — спросила Дафна, потянувшись к зажиму для галстука Гарри.

— Да, — подтвердил Гарри, протягивая ей пакет чипсов. — На самом деле только при этом условии Перси согласился одобрить новую концепцию.

— Ох, слава Мерлину, — закивала одобрительно Дафна. — А то я не знала, что подарить Драко на Рождество.

— Гермиона, нужна помощь? — спросил Гарри, притянув к себе Тео так, чтобы задать вопрос в его зажим. Для подобных миссий они переделали коммуникационные устройства так, чтобы переговоры были доступны только между определенными людьми, после задания, которое чуть не провалилось после того, как Драко и Гермиона забыли снять свои зажимы для галстуков, внезапно поддавшись очередному приступу похоти и страсти, пока Тео пытался не шуметь, выслеживая разыскиваемого беглеца.

Раздался еще один громкий хлопок, за которым последовал звон разбитого стекла.

— Нет, — послышался голос Гермионы. — Все в порядке, Гарри!

— Я не в порядке, — раздался голос Драко. — Я совсем не в порядке!

На заднем плане раздалось взрывное проклятие, за которым последовала серия громких ругательств.

— У Драко выдалась тяжелая пара месяцев, — успокаивающе заметила Гермиона.

— Поздравляю, Грейнджер, ты победила в номинации "преуменьшение года", — ответил тот, и Гарри отклонился назад, вопросительно взглянул на Тео и пожал плечами.

— Их фальшивый разрыв был ещё более эпичным, чем фальшивая свадьба, — заметил Тео, закинув очередную горсть чипсов в рот. — Ты читал статьи? В них Грейнджер практически стерла Драко в порошок, и все, что он смог из себя выдавить, было: "Все так и есть. Я очень расстроен, даже не верится, что все это происходит на самом деле..."

— Она справилась с задачей намного лучше, — согласилась Дафна, покачав головой. — Хотя, честно говоря, из него получается приманка гораздо лучше, чем из неё...

— Даже лучше, чем из тебя, — сказал Тео, ткнув Гарри пальцем в ребра. — хотя он и не смог привязать к себе какого-нибудь очень полезного вампира.

— Как там Базиль? — спросила она Гарри в тот момент, когда Драко громко взвизгнул.

— Никогда больше не буду ебаной приманкой, — вскричал он гневно. — Это просто пытка какая-то!

— Но ты же такой прекрасный актер, — задыхаясь, ответила Гермиона, как раз перед тем, как, судя по звукам, её удар достиг своей цели. — Ай, черт... в любом случае, Драко, у тебя получилось просто потрясающе, я так тебя люблю...

— Блядь, Грейнджер, я так соскучился...

— Какая гадость, — фыркнул Тео и скривился, когда голос Драко внезапно стих и послышались звуки, судя по всему, поцелуев. — Эта парочка просто отвратительна.

— Вы что там, целуетесь? — спросил Гарри, наклонившись к зажиму для галстука Тео. — Вы хоть понимаете, что находитесь в заколдованном замке, атакуемые одной из самых могущественных волшебниц всех времен, а? Я к вам обращаюсь!

— Если ты пытался испортить мне настроение, Поттер, то у тебя не вышло, — сообщил ему надменно Драко. — Я буду целовать свою жену, где бы, черт побери, мне этого ни захотелось... Я... ох, блядь!... Ложи-ись!

— Базиль все ещё на Неделе моды в Милане с Мэл, — ответила Гермиона за Гарри, и что-то рядом с ней, судя по всему, разбилось вдребезги. — Я получила вчера сову от Гортензии... Ой, прости, Гарри, мне нужно просто... — и зажима послышался короткий душераздирающий крик боли. — Так вот, как я уже говорила...

— Может быть, ты сосредоточишься на том, чтобы выбраться оттуда живой, — посоветовал Гарри, а затем, увидев поднятую бровь Дафны, добавил: — Кстати, это приказ!

— Ну, если ты настаиваешь, — пробормотал голос Драко. — А, черт. Грейнджер, у тебя есть с собой нож?

— Конечно. Держи...

— Ладно, я закончила составлять пресс-релиз на утро, — сказала Панси, ее голос звенел из зажима для галстука Гарри. — Итак, Даф, ты хочешь, чтобы я вообще упоминала Камень в статье или обойдемся только Авалонским орденом?

— Нет, оставь Камень за скобками, — ответила Дафна, наклонившись к зажиму Гарри. — Не хочу, чтобы у широкой публики в головах начали зреть неподходящие идеи. Лучше слей информацию через Парвати.

— Зачем? — засмеялся Тео. — Ты так хочешь, чтобы его украли? Даже когда Кассандра ведет себя относительно прилично, она все равно была и остается информатором всякого сброда.

— Нет, — сказала Дафна, закатив глаза. — Я хочу, чтобы люди думали, будто его украли, Нотт, честное слово. Ты ознакомился с планом?

— О-о, Блейзу это понравится, — сказала Панси, на другом конце провода послышались какие-то помехи. — Хорошая мысль. Он с удовольствием возьмет на себя ответственность за это.

— Драко, осторожнее с сокровищами короны, — кричала из зажима для галстука Гермиона.

— Как насчет моих сокровищ? — требовательно парировал он.

— Знаете, я думаю, что у всех у нас получилось неплохо устроиться в жизни, — заметил Тео, удовлетворенно откидываясь назад. — Мы с Драко и Грейнджер — консультанты, Блейз и Патил взяли на себя управление преступным предприятием его матери, вы с Дафной представляете объединенные силы Министерства и добра...

— Добро — это очень относительное понятие, — сказала Дафна, когда с хлопком появился Монтегю, подав ей чашечку чая. — О! Спасибо, Монтегю...

— А что по поводу меня? — спросила сердито Панси.

— Да, Паркинсон, ты просто сокровище, а не жена, — сказал Тео, подмигнув Гарри.

— Нотт, я бы посоветовала тебе беречь свои яйца, а то в следующий раз, когда я тебя встречу...

— И правда, наша команда отлично сработалась, — сказал Гарри, бросив чипсину себе в рот. — Забавно, правда? Кто бы мог подумать? Ведь несмотря ни на что, все идет хорошо.

— И я о том же, — сказал Тео.

Громкий взрыв, вырвавшийся из зажима его галстука, на мгновение потряс пространство между ними.

— Думаешь, нам уже пора идти? — спросил Гарри ошеломленно.

— Нет, — ответила Дафна, пожимая плечами. — Дай им еще несколько минут.

— Слишком много будет специалистов на один квадратный метр, — согласился Тео.

— Мои яйца, — прорычал голос Драко, — не игрушка!

— Только пять минут, — согласился Гарри, откинувшись на стуле и закрыв глаза.

— Пять минут, — согласились Тео и Дафна хором, с обеих сторон положив голову на плечи Гарри.

* * *

Королевский дворец

Первый этаж

00:30

Моргана повалила Гермиону на землю, доказав, что она удивительно ловкий противник, несмотря на то, что была голой и без палочки. Она отвела руку назад, вырастив из прорезей на костяшках пальцев набор острых как бритва ножей, и сразу же занесла кулак над лицом Гермионы, та откатилась в сторону. Моргана взревела от ярости и боли, вонзив кулак в твердый камень. Она бросила стихийное взрывное проклятие в сторону Гермионы, которая поспешно нырнула за один из немногих оставшихся целыми столов, который не ещё не превратился в щепки.

— Проклятье, — выдохнула Гермиона, вытирая пот со лба и бросив проклятие в Моргану, но ее палочка тут же отлетела в сторону, когда какая-то из сестер вырастила на себе набор блестящих, острых как бритва рыбьих чешуек. — Я начинаю думать, что волшебные палочки переоценивают...

— Только начинаешь? — переспросил Драко, бросившись к ней и укрываясь от проклятья Нимуэ, направленного в его сторону. — Клянусь, никогда не буду больше участвовать в битвах с древними волшебниками...

— Драко, — капризно прозвучал голос Ивейн, и та левитацией подняла стол, лишая их последнего укрытия. — Ты же обещал мне!

— В аду не найти такой ярости, как у отвергнутой женщины, — напомнила ему Гермиона, презрительно фыркнув. — Кто бы мог подумать, что ты окажешься такой соблазнительной приманкой.

— Мне казалось, что я ужасно справляюсь с этой ролью, — ответил он, перемещаясь, чтобы накрыть Ивейн проклятьем из своей палочки. — Помнишь? Именно поэтому мне нужно было, чтобы ты появилась здесь, чтобы убедить их, что мы все и правда не вместе...

Нимуэ бросила в них огненную вспышку, заставив их отскочить.

— Не порань его! — завопила Ивейн, с грохотом опрокидывая стол на землю.

— Ну, видимо, идея была правильной, — закричала ему Гермиона. Моргана подошла сзади и подняла ее за волосы, собранные в хвост. Гермиона издала громкий сдавленный вопль. — Простите, — резко сказала она, потянувшись за своим тонким серебряным ножом и повернувшись, чтобы вонзить его в плечо Морганы, — но если вы хотите продолжить драться, то нужно просто вежливо попросить!

Она отпрыгнула в сторону, когда Моргана развернулась и нанесла удар ногой, которая угодила бы прямо в подбородок Гермионы, если бы та не заметила этого и не пригнулась.

— Неплохо-неплохо, — задыхаясь, проговорила Гермиона, бросившись в сторону. — но вам стоило...

— Присоединяйся к нам, — проговорила Моргана зловеще, явно не слушая Гермиону. В ответ Гермиона усмехнулась. К этому моменту она успела подраться со столькими самодовольными мужиками, что забыла о тактике отвлечения разговором. — Будь жрицей ордена...

— Ага, ну, конечно! Вы меня что, принимаете за девственницу? — ответила Гермиона, сделав ложный выпад вперед, и выдернула нож из плеча Морганы, которая дернулась, издав громкий рык боли. — Спасибо, конечно, хотя я и симпатизирую феминизму и все такое...

— Девственность — это защита от мужчин, — прошептала зловеще в ответ Моргана, и Гермиона блокировала её хук. — Это ничто иное, как средство, при помощи которого мы способны обуздать наши желания и монетизировать главное достоинство женщины...

— Честно говоря, с этим я не согласна, — вздохнула Гермиона, уклоняясь от очередного дикого удара ножами на костяшках Морганы, и ударила её под ребра, чуть не задев вместо этого обнаженную левую грудь. — Но сейчас не время для серьезного разговора.

— Грейнджер! — прохрипел Драко у неё за спиной. — Не поможешь?

Она обернулась и увидела, как Ивейн оторвала Драко от земли; ее магия крепкой нитью обвилась вокруг его горла.

— Мы могли бы быть вместе, — с надеждой сказала Ивейн, когда лицо Драко начало краснеть от недостатка кислорода. — Все, что тебе нужно сделать — это сказать Нимуэ, что ты любишь меня, что мы принадлежим друг другу и...

— Черт, — вздохнула Гермиона и с сожалением бросила нож, что держала в руке; его лезвие с глухим стуком врезалось в спину Ивейн, и глаза той расширились, она начала задыхаться. Ивейн упала на колени, споткнувшись, она рухнула лицом в пол, а Драко упал на неё сверху.

— Спасибо, — прохрипел он Гермионе, вытаскивая нож из неподвижного тела Ивейн и хватаясь за свободную палочку Гермионы как раз в тот момент, когда Нимуэ испустила громкий вопль ярости из-за потери сестры.

— Убийца! — крикнула Нимуэ и направила проклятие в грудь Гермионы, но Драко побежал к ней, на ходу бросив Протего, которое отразило заклинание.

— Это была Авада, между прочим, — сказал он с беспокойством, тяжело дыша. — Хватит дурачиться, Грейнджер, избавься от Морганы!

— Ну что ж, если игра закончилась, — с сожалением сказала Гермиона, закатывая глаза, и Драко вскочил на ноги и подошел к ней в центр комнаты. Она изо всех сил отбивалась от острых ударов Морганы. — Доставай зелье, Драко.

— А как же твое "только не уничтожь драгоценности короны"? — усмехнулся он, потянув ее за собой, чтобы ненадолго поменяться местами, обменял ее палочку на нож и нанес сильный удар сбоку по ребрам Морганы, а Гермиона направила взрывное проклятие над головой Нимуэ, обрушив часть потолка. — Не знаю, помнишь ли ты, но "взрывчатка" имеет тенденцию, ну ты знаешь, взрываться.

— Эх. Маггловские бриллианты можно заменить, — напомнила ему Гермиона, и он кивнул; наклонившись, он сжал ее руку, а затем вернул ей серебряный нож, поворачивая ее обратно туда, где она билась с Морганой.

— Отойдите в другой конец комнаты, — твердо приказал он, и Гермиона нырнула, увлекая за собой Моргану.

— Ты могла бы стать намного сильнее, — сказала ей Моргана, с трудом продвигаясь вперед, когда большой палец Гермионы сильно надавил на ее гортань. — Я могла бы научить тебя, — выдавила она с бульканьем. — Я могла бы помочь тебе жить вечно...

— Не, спасибо, — ответила Гермиона и тут же вонзила нож между ребер Морганы, вслепую ведя им вверх. — Знаешь, ты не первая, кто предлагает мне бессмертие, — заметила она, смахивая с глаз пот, когда Моргана широко раскрыла безжизненные глаза, — но я думаю, что, по крайней мере, умру не сегодня.

В тот самый момент, когда Моргана забилась в конвульсиях и замерла, с противоположной стороны комнаты раздался громкий взрыв; Гермиона пригнулась, прикрывая затылок и бросая заклинание, чтобы замедлить падение щебня, который начал сыпаться со стен и потолка, медленно опуская его на землю. Это заняло несколько мгновений; пыль заполнила воздух, а затем Гермиона с трудом поднялась на ноги, оставив тело Морганы среди мусора.

— Драко, — крикнула она, увидев единственную бледную руку, принадлежавшую Нимуэ, что означало, что направление было выбрано верно. — Драко? — крикнула она снова, ожидая ответа, и когда его не последовало, она побежала к обломкам, пытаясь левитировать самые тяжелые куски потолка. — Драко, ты идиот, если ты умер, я...

— Не сегодня, Грейнджер, — заверил он ее. Сбросив с себя один из камней и спотыкаясь, он поднялся на ноги, она подхватила его и помогла встать. — Не сегодня, — повторил он, медленно проводя пальцем по ее губам и одарив ее безумной улыбкой. — Хотя, признаюсь, в этот раз смерть была очень близко.

— Ты идиот, — укоризненно вздохнула Гермиона, проверяя, цел ли он. — Ты стоял слишком близко к радиусу взрыва, я тебе уже миллион раз говорила!

— Ну, я не хотел, чтобы тебя случайно задело, — ответил он, пожав плечами, и нахмурился. Царапины, определила Гермиона на глаз, синяки и, возможно, сломанная кость или две, но с ним все будет в порядке. Никаких глубоких ран. Она прижала его к себе, вздохнув с облегчением, и он поцеловал ее в плечо, одной рукой обняв за талию. — Я скучал по тебе, — прошептал он ей на ухо, и она неуклюже ухватилась за его подбородок, торопливо притягивая губы для поцелуя.

— Больше никакой работы, — сказала она, закрыв глаза и вздрогнув, когда они прервали поцелуй, чувствуя вкус крови и пепла на губах, — по крайней мере, в ближайший месяц. Ладно? Мы поедем к Гортензии и Тибо в Бордо на месяц, и ни секундой меньше...

— Ну какой смысл втягивать во все это моих идиотских кузенов? — спросил он и снова поцеловал её, его рука блаженно сомкнулась на ее затылке, как будто он не хотел отпускать её как можно дольше. — Хочешь привязать меня к постели, Грейнджер? — наконец выдохнул он ей в губы. — Я с удовольствием останусь там настолько, насколько ты захочешь.

— Вы понимаете, что мы слышим все это? — спросил Тео из зажима для галстука, и Гермиона вздохнула, сняла зажим и бросила через плечо в кучу обломков.

— Драко Малфой, — торжественно сказала она, — как только ты отрастишь все свои кости, ты оттрахаешь меня до полного самозабвения. Ты меня понял?

Он скользнул носом по ее лицу, прижимаясь губами к ее лбу.

— Договорились, — пообещал он. — Хотя, может, и раньше, — он взял её руку и скользнул ей вниз, положив себе на ширинку брюк, которые ему пришлось поспешно застегивать по меньшей мере трижды за все время их странной сексуальной дуэли.

"Ох уж эти девственницы", — со вздохом подумала Гермиона, с удовлетворением обхватив ладонью член своего мужа и наслаждаясь его реакцией.

— Прости, что так много других женщин прикасались к моему члену сегодня, — сказал уныло Драко ей на ухо. — Боюсь, что это профессиональные издержки...

Он резко выдохнул, когда она погладила его большим пальцем по головке.

— Ну, скажем, у нас есть свой собственный ритуал Самайн, который я должна срочно выполнить, — задумчиво произнесла она игриво, и он прислонился к ней и выдохнул ей в плечо. — Есть какие-нибудь мысли?

— Только одна. Поттер с командой будут здесь через пять минут, — напомнил он ей сдавленным голосом, и она вздохнула.

— Ну и что теперь? Из-за этого мне придется ждать? — спросила она со стоном. — Героизм в самом деле изменил тебя, Малфой, и не могу сказать, что в лучшую сторону!

— Э-э, не совсем, — возразил Драко, одарив её своей фирменной ухмылкой, и подтолкнул её в сторону не заваленной внутренней части замка. — Поставь часы, — предложил он и бесстыдно скользнул пальцами под ткань ее трусиков, и она рассмеялась, взглянув на свое запястье и откинув голову назад, чтобы он мог поцеловать ее в шею. — Я скучал по тебе, — повторил он хрипло и крепко обнял ее здоровой рукой, прислонив к стене.

— У ВАС ЕСТЬ ПЯТЬ МИНУТ, — закричали её часы, и Гермиона откинулась назад, схватила его за светлые волосы на затылке и дернула его подбородок вверх для поцелуя.

— Ты слышал, Малфой, — прошептала она в его губы, а потом откинула голову назад, предаваясь мгновению чистой эйфории. — Нам лучше поторопиться.

* * *

В расцвете своей земной жизни Арман Малфой искусно сочетал в себе смиренное раболепие и утонченное благородство... Ну, или, по крайней мере, казался таковым. Он был талантливым генералом-магом — что держалось в секрете — на службе у Вильгельма Нормандского, который сам когда-то был всего лишь незаконнорожденным сыном безродного герцога. Как и сам Вильгельм Арман не был рожден в роскоши. На самом деле при его рождении в тысяча тридцатом году для него не было уготовано ничего особого, но восхождение Вильгельма доказало, что это вовсе не важно, где и кем ты был рожден, главное что ты из себя представляешь.

Будучи подростком, Арман не знал, каким будет возвышение Вильгельма, но был уверен в том, что оно неизбежно будет и будет ярким астрономическим взлетом. А если Арману очень повезет, то он сможет для этого что-нибудь сделать, а не просто беспомощно наблюдать среди толп остальных французским аристократов. В то время владение магией грозило её обладателю смертью и хранилось в секрете с особой тщательностью, и Арман был очень осторожен, особенно не высовываясь... пока ему не пришлось вмешаться и помешать покушению на жизнь молодого герцога Вильгельма, чьи никчемные маггловские стражи к тому времени уже встретили свой бесславный конец. Арман, разумеется, всеми силами пытался скрыть свой поступок, но подозревал, что Вильгельм уже догадался, что это было его рук дело. В конце концов, точно он не знал и не узнал бы, если бы однажды выживший Вильгельм не позвал его к себе, от чего Арман был на седьмом небе от счастья.

Служить герцогу не считалось зазорным, но поскольку этот конкретный герцог считался очень спорной личностью и темной лошадкой, чести в этом тоже особой не было. Арман был дворянином, хотя и относительно низкого происхождения, и, возможно, для него было бы лучше не связываться с темноволосым ублюдком, который силой пробил себе дорогу на самый верх — в то время такого рода вещи были практически всегда связаны с предательством и коварством. И все же время, проведенное Арманом в обществе Вильгельма, было гораздо более захватывающим по сравнению с любым перспективным браком или любой девушкой из тех, с кем у Армана была возможность разделить постель. Его первый сексуальный опыт было довольно блеклым, однако первый раз, когда он увидел Вильгельма голым, когда они невинно купались вместе в реке, принес ему гораздо больше острых ощущений.

Арман совершенно не удивился, после стольких-то лет бок о бок с герцогом, что тот, завоевав Нормандию, обратил свое внимание на английскую корону. В конце концов после того, как он завоевал герцогство, какие ещё вершины были не по плечу так называемому бастарду Вильгельму? Тем не менее, Арман не переставал удивлялся тому, что Вильгельм пригласил его присоединиться к нему в этой кампании.

— Я щедро вознагражу тебя, — обещал Вильгельм, прося его поддержки. — Землей, если ты пойдешь сражаться за меня. Если пожелаешь — титул?

Арман же, опустив глаза, думал, что даже за поездку в тени Вильгельма он сам бы заплатил любую цену, включая собственную жизнь.

— Желание милорда для меня закон, — согласился Арман, прочистив горло, и Вильгельм улыбнулся.

— Короля, Арман, — поправил его Вильгельм. — Я стану королем.

В этом-то уж Арман никогда не сомневался. Он видел Вильгельма на поле боя и отлично знал, что даже без поддержки магии, которую Арман использовал, чтобы защитить Вильгельма, он находится в присутствии того, кто однажды будет править всем миром, во всяком случае, миром Армана точно.

— Это доставит мне огромное удовольствие, мой король, — заверил его Арман. И вот однажды он без оглядки покинул Францию, следуя за Вильгельмом на завоевание Англии.

Вильгельм был не только превосходным солдатом, но и блестящим стратегом. Он завоевал Англию, укрепив власть среди знати, а затем, разделив свои войска на две части, отправил половину солдат сражаться с безжалостными захватчиками, в то время как сам он противостоял тогдашнему правящему монарху. Арман, который отказался бы покинуть Вильгельма, даже если бы его уговаривали, присоединился к Вильгельму против Генриха в битве при Варавиле. В тот день Вильгельм чуть не умер от удара в живот, который, к счастью, видел только Арман. Позже вечером Арман исцелил Уильяма в палатке, надеясь, что его не убьют из-за его способностей.

В награду за спасение жизни Вильгельм наградил его сначала поцелуем, а затем... кое-чем другим. Наконец Арман понял, что он чувствовал к будущему королю, помимо преданности высочайшего порядка.

Конечно, верность была, но помимо неё была и страстная любовь.

После этого сражения битвы выигрывались одна за другой. Там, в поле, они легко делили одну палатку на двоих, объясняя это стратегией... и это было стратегией, конечно, помимо прочих приятных мелочей. Вернее, для короля это было в первую очередь стратегией, а потом уже всем прочим, а для Армана это было просто всем.

На протяжении всего завоевательного похода армии Вильгельма Арман снискал себе немалую воинскую славу, постепенно принося своей фамилии престиж и вес в обществе. Но когда кто-то это замечал, Арман лишь пожимал плечами. Для него все эти воинские почести были ценны лишь тем, что они обеспечивали ему место рядом с Вильгельмом. Он надеялся, что война будет длиться как можно дольше, воображая себе, что навсегда обеспечил себе место правой руки короля.

Но, конечно, ничто не могло продолжаться вечно. Какое-то время они честно пытались, но как только Виьгельм был коронован в тысяча шестьдесят шестом году, он пожаловал Арману поместье за городом, но время от времени вызывал его к себе для так называемой личной беседы. По слухам, король просил его совершать довольно подлые поступки, заключать отвратительные сделки от имени короны, обеспокоенной угрозой вторжения.

Арман думал, что подлость — довольно общее понятие, зависящее от точки зрения. Для Армана эти посещения короля сулили ему исключительно прекрасные вещи, но чем больше о их дружбе шептались, тем реже вызывал его к себе Вильгельм и, в конце концов, он вовсе остался не у дел.

Как только Арман поселился в полном одиночестве в Малфой-мэноре, а Вильгельм женился на Матильде — этот брак исторически славился верностью, что было довольно сомнительно, с точки зрения Армана — и сосредоточил все свое внимание на решении политических вопросов, все ещё ожидая предательства и вторжения со всех сторон — он сосредоточился на оттачивании собственных магических способностей. В отсутствии пристально наблюдающих за ним глаз он мог спокойно развиваться как маг, решив для себя, что раз уж он не может разделить жизнь с Вильгельмом, то сможет сам создать себе имя и обеспечит вполне комфортную жизнь. В конце концов Арман женился на ведьме, неохотно завел детей и основал чистокровную династию, завещав хранить чистую кровь и своим наследникам, и постепенно начал укреплять свои позиции в растущем английском волшебном обществе.

Именно в это время Арман заказал свой портрет, зачаровав его, как это было модно в то время, и именно так он продолжал "жить", хотя на самом деле умер вскоре после Вильгельма. К сожалению, король был не столь тщеславен. В течение многих лет портрет Армана заставлял своих потомков искать картину, но не сохранилось ни одного портрета Вильгельма Нормандского или Вильгельма Завоевателя, как позже его назвала история, и Арман отчаянно гордился тем, что тот снискал себе такое имя.

Значит, ничего не оставалось делать, кроме как просто существовать. Существовать в своей сосновой раме. Но как бы усердно он ни искал, никто так и не смог найти портрет Вильгельма, и поэтому безнадежные усилия Армана становились все более безрадостными.

— О-о, не унывай, дядя Арман, — сказал Тибо, сверкнув своими острыми белыми клыками, попивая какую-то жидкость из хрустального кубка. — Короли приходят и уходят, а мы с Гортензией вместе навсегда.

— Точно, — согласилась Гортензия и замолчала. — Если, конечно, нам не станет слишком скучно и мы не пронзим себе сердце осиновыми кольями.

Потомки-вампиры его, конечно, не особенно обрадовали, но учитывая все произошедшее недавно, думал Арман, никто из них больше не нуждался в совете портрета патриарха их рода, равно как и в любых других советах.

Особенно та мелкая с непослушными волосами — жена того заносчивого сопляка, который был сыном того усталого, вздыхающего человека, — которая вечно пыталась подбодрить Армана, предлагая ему все новые места для портрета, чтобы тот мог разнообразить жизнь, любуясь видами.

Чем дольше шло время, тем больше Арман считал свое положение безнадежным.

Он вздохнул со своего места в столовой — вернувшись сюда, к явному неудовольствию сопляка, чтобы смотреть, как они едят, периодически то крича на них за неподобающие манеры за столом, то тоскливо выражая свое неодобрение. Он посмотрел в окно на сад, размышляя о полной тщетности своего существования, когда в камине вспыхнуло зеленое пламя.

— Привет! — послышался голос мелкой. — Гортензия? Тибо? Жанвиер? — молчание, а затем с большей осторожностью. — Люциус?

— Ну, их нет дома, — сказал заносчивый сопляк после минутной тишины, — давай зайдем позже.

— Драко, — вздохнула мелкая. — Мне нужно хотя бы поставить это где-нибудь. Лично я горю от нетерпения. А ты?

— Нет, — фыркнул сопляк, что не было удивительно. — Никогда не испытывал меньшего энтузиазма.

— Знаешь, это было удивительно заботливо со стороны Тео — заняться его поисками, — продолжила мелкая, игнорируя недовольство сопляка, и пошла по коридору. Судя по звуку шагов, она несла что-то тяжелое. — Думаю, что жизнь с Гарри сказывается на нем...

— Эй, Грейнджер, как ты смеешь при мне говорить такое, — прорычал сопляк.

— ...Не могу поверить, что мне самой никогда не приходило в голову спросить, — продолжала мелкая. — Конечно, он просто должен был быть в Клубе. И подумать только, если бы Тео не заметил его, он мог бы запросто затеряться в комнате с изъятыми артефактами в Отделе тайн.

— Да, да, это потрясающе, прекрасно, — безразлично ответил сопляк. — Когда мы пойдем домой?

— Тихо, — сказала она и, широко улыбаясь Арману, появилась в комнате, держа в руках огромный прямоугольник. — Здравствуй, дядя Арман. Как дела?

— Я НЕСЧАСТЕН, — надменно ответил Арман. — ВСЕ ЕЩЁ ОПЛАКИВАЮ СВОЕ ЖАЛКОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ.

Мелкая подтолкнула сопляка локтем и сказала:

— А я ещё удивлялась, откуда в тебе все это, Драко.

— А я не удивлялся никогда, — твердо ответил ей сопляк. — Я точно знаю, от кого я это унаследовал.

— ИЗМЕННИК, — бросил ему Арман, но сделал это не со зла. Сопляк лишь моргнул и положил обе руки на бедра мелкой.

— Давай поскорее покончим с этим? — спросил он её с надеждой, но она не обратила на него внимания, быстро оглядывая столовую, а затем нашла небольшой участок стены между высокими окнами, внимательно посмотрела на него и кивнула. — Последнее, чем я сейчас хотел бы заниматься, так это выслушивать битый час рассказы о том, что замышляют мои чокнутые родственники или Бастьен Жанвиер, — добавил он, скривившись, — который хоть и не столь неприятен, но, по-видимому, столь же ненормален.

— О, ты прекрасно провел время со своим отцом, когда мы гостили здесь в прошлый раз, — напомнила ему мелкая, кладя прямоугольник на стол и вытаскивая волшебную палочку. — Ему понравился коктейль с мартини, который ты ему приготовил.

— Грейнджер, это потому, что в нем было больше успокоительных и эйфорических зелий, чем самого мартини, — сказал сопляк. — Можно сказать, что это был не мартини, а коктейль из запрещенных наркотиков.

— М-м, ну, я все-таки думаю, что это было очень мило, — сказала она ему, левитируя прямоугольник на стену. — И в любом случае, всегда приятно видеть здесь Базиля. Да? — спросила она.

— ПРЯМОЛИНЕЙНЕЕ КОГО-ЛИБО В КОМНАТЕ, — вздохнул Арман, когда сопляк бросил на него раздраженный взгляд.

— Знаешь, ведь она заботится о тебе, — сказал ему сопляк. — Не могу сказать, что кому-либо, кроме неё, есть до тебя какое-то дело. Думаю, что тебе стоило бы проявить немного благодарности.

— ТАК КОРОЛЬ ВСЕГДА ГОВОРИЛ О МОЕМ ПЕНИСЕ, — сказал Арман, и мелкая сделала от стены шаг назад, даже кудри её встали дыбом от радости и предвкушения.

— Готов? — спросила она сопляка.

— Мне совершенно все равно, — ответил сопляк. — но, конечно, я готов.

— ТАК ГОВОРИЛ КОРОЛЬ, — взвыл Арман, с тот момент, когда с другой стены раздался голос.

— АРМАН? — послышался приглушенный голос. — ЭТО ТЫ?

Арман замолчал от удивления.

— АРМАН? — повторил голос. — ГДЕ Я? ОТПУСТИТЕ МЕНЯ, КРЕСТЬЯНЕ, ЧТОБЫ Я МОГ ОБРУШИТЬ НА ВАС СВОЙ ГНЕВ...

— НА КОЛЕНИ, КОГДА ГОВОРИТ КОРОЛЬ, — прошептал Арман, и мелкая размашистым движением сняла с рамы белую простынь, открыв висевший на стене портрет темноволосого мужчины в золотой короне, и его темные глаза расширились.

— АРМАН? — спросил Вильгельм Нормандский, и Арман изумленно уставился на него.

— ВИЛЬГЕЛЬМ? — спросил Арман, его голос дрожал, он едва переводил дыхание. — МОЙ КОРОЛЬ, ЭТО В САМОМ ДЕЛЕ ВЫ?

— Пошли, — прошептала мелкая, ткнув сопляка кулаком в живот, — я оставлю Гортензии записку.

— Мне вообще все равно, — сказал сопляк, следуя за мелкой, которая крадучись вышла из комнаты. — Насколько мне известно, она сейчас у нас дома тренирует ванную ругать мой член по-болгарски...

— Ч-ч-ч, — ласково прошипела на него мелкая, взяв его за руку. — Кстати, ты знаешь, как я тебя люблю?

Сопляк беспомощно вздохнул.

— И я люблю тебя, — заверил он ее, позволив увести себя из комнаты, а Арман продолжал молча смотреть на короля, который тоже смотрел на него.

— Я СКУЧАЛ ПО ТЕБЕ, СТАРИНА, — мягко сказал Вильгельм, и Арман почувствовал, как его нарисованный пульс участился, оправляясь от шока и переходя к недоверию, а затем к осознанию того, что, несмотря на время, между ними все ещё есть теплота.

— А Я ПО ВАМ, — сказал Арман, тяжело сглотнув, и добавил: — Я ТАК ДОЛГО ИСКАЛ ВАС, МОЙ КОРОЛЬ.

— НЕУЖЕЛИ ЭТО ПРОИСХОДИТ НА САМОМ ДЕЛЕ? — спросил Вильгельм. — НЕУЖЕЛИ ТЕПЕРЬ МЫ СМОЖЕМ ЖИТЬ ВМЕСТЕ?

— ПОХОЖЕ НА ТО, — заметил Арман, как громом пораженный от того, что фортуна все-таки повернулась к нему лицом, и на мгновение испустил долгий вздох благоговения.

Возможно, эта мелкая была не так уж плоха и надо её как-нибудь отблагодарить.

После того, как он насладится обществом короля, конечно.

— АРМАН, — сказал Вильгельм, с вожделением глядя на него. — ГОТОВ ЛИ МОЙ КОРАБЛЬ?

— КОРАБЛЬ ДАВНО ГОТОВ ДЛЯ ВАС, МОЙ КОРОЛЬ, — торжественно сообщил Арман, сделав низкий поклон, и Вильгельм улыбнулся.

— ТОГДА, АРМАН, — сказал Вильгельм Нормандский. — ДАВАЙ ПРИШВАРТУЕМ ЕГО В ТВОЕЙ ГАВАНИ. ОН НАКОНЕЦ ДОМА!

И Арман, которому больше не о чем было мечтать, почувствовал, что мир стал таким, каким и должен быть.