Консультант (джен)

Несмотря на радужную перспективу приобретения союзников среди магических разумных рас, дела в этой сфере продвигались очень медленно.

Проблема заключалась в том, что у Вальпургиевых рыцарей был выход только на стаю Грейбека, тогда как оборотней было намного больше, и среди них были не только вервольфы. Фенрир, не будучи дураком, отказался давать наводки, здраво рассудив, что пусть его стая сначала получит обещанное, а после уж он тогда поможет связаться с другими перевертышами. Волдеморт был недоволен, но Гримм в данном вопросе был солидарен с Грейбеком.

— Мы, конечно, можем наобещать чудес, но многие могут решить, что это лишь воздушные замки, и не сдвинутся с места. Вот если у нас будет реальное доказательство в лице волков Фенрира, разговор пойдет по-другому. Вожаки других стай будут просить нас помочь им в обмен на верность.

С другими расами дела обстояли не легче. Вампиры прятались похлеще оборотней, и выйти на их кланы, если те вообще были, не представлялось возможным. С ведьмами была аналогичная ситуация. Пути к их ковенам были сокрыты. А та шушера, что обитала в Лютном, в расчет не бралась, — то были самые низы, отбросы, связываться с которыми значило не уважать себя.

К сожалению Гримма, маги прискорбно мало знали о социальных структурах иных рас. Наивно было думать, что по магической Великобритании гуляют одни одиночки — тогда их бы истребили, или они вымерли бы сами по себе. Нет, у них наверняка были и секты, и главы, которые тщательно скрывались от магов, и немудрено.

Маги, как и обычные люди, считали себя венцом природы. Высшей расой. Они так же как и магглы были подвержены тщеславию и гордыне. А с их алчностью могли сравниться разве что гоблины.

Волшебники, в особенности чистокровные, были теми еще ксенофобами, и стремились убрать с глаз долой все то, что не вписывалось в их картину мира.

Однако политику в отношении других рас стоило поменять по нескольким причинам. Во-первых, в борьбе с магглами нужны союзники. А если Визенгамот продолжит принимать законы, притесняющие другие расы, то те просто-напросто обозлятся на всех волшебников, и вместо взаимопомощи возникнет противостояние. Это отнюдь не значило, что Вальпургиевы рыцари резко захотели подружиться с представителями иных народностей и дать им равные с волшебниками права. Нет! Они понимали, что принадлежат к разным видам, что у них разное мировоззрение. И то, что нормально для одних, недопустимо для других. Загнать всех в одну систему все равно не получится, и все не будут следовать единым нормам поведения, потому что некоторые расы давным-давно отбросили такое понятие, как человечность. Скорее тут требовалось невмешательство в дела друг друга, дружественный нейтралитет.

Более того, изменение политики в отношении магических разумных рас в лучшую сторону подняло бы уровень Соединенного Королевства на мировой арене. Имея репутацию довольно консервативной страны, законы Британии отличались большей суровостью по сравнению со странами Европы. Во Франции, например, имелись целые общины вейл, и некоторые из них даже могли занимать должности в Министерстве Магии. В Румынии вампиры являются мощной политической силой и терпят магов лишь потому, что Всемирный драконоведческий заповедник не только сохранился, но даже процветал благодаря помощи волшебников.

То же можно было сказать и про остальной мир: в Японии и Китае встретить оборотня-лиса или тануки было простой обыденностью, а уж про роль пакваджи в становлении магической школы Америки и говорить не приходится.

В этом плане Великобритания казалось дикой с ее суровыми парламентскими актами, с которыми могли сравниться разве что законы Германии во времена Гриндевальда. Впоследствии, правда, ФРГ отказалась от них, пытаясь отмыться от любых связей с этим Темным Лордом и чуть ли не одной из первых пошла на уступки магическим расам.

Кстати, если учесть, что самые жесткие законы по отношению к оборотням, которых Гриндевальд терпеть не мог, в Британии были приняты как раз тогда, когда председателем Визенгамота стал Дамблдор, это наводило на интересные мысли.

Гримм поделился своими размышлениями по этому поводу с Лордом и Малфоем. Люциус, ознакомившись с выкладками, тонко улыбнулся и сказал, что такое, конечно, нельзя оставлять без внимания.

Однако нельзя было не согласиться, что путаная и неэффективная политика ММВ сейчас играла на руку Рыцарям. Находясь в довольно плачевном состоянии, оборотни и другие угнетенные с удовольствием пойдут за тем, кто предложит им более благоприятную альтернативу.

Правда, чтобы протащить нужные законы в парламент, потребуются огромные денежные и человеческие ресурсы. В состав Визенгамота входят около пятидесяти членов-старейшин. Процесс отбора происходил с помощью голосования, однако личные рекомендации министра магии также играют большую роль. Председателем был Альбус Дамблдор, который обычно и задавал тон собранию. К сожалению, Гримму было известно прискорбно мало про этот орган власти, потому что книги Роулинг были написаны с точки зрения школьника, который из-за своего юного возраста не интересовался подобными вопросами. Да и вообще ему было как-то не до того. Роберту было известно лишь о двух сторонниках Великого Светлого в суде: Гризельде Марчбэнкс и Тиберии Огдене. Еще двое: Амелия Боунс и Барти Крауч держали нейтралитет, но переманить их на сторону Вальпургиевых рыцарей не представлялось возможным. Действующего министра и Долорес Амбридж можно было назвать условными союзниками, так как их можно было купить, да и Фадж, хоть и обязан был своим постом Альбусу, всегда мечтал выпорхнуть из-под крылышка директора. Итого: семь членов из пятидесяти — ужасная осведомленность для того, кто хочет захватить власть. Слава Мерлину, у них был Люциус, который знал всех и вся в Министерстве, поэтому мог не только подкупать, но и шантажировать. Правда, сейф сиятельного Малфоя был отнюдь не бездонным, и несмотря на все ухищрения, на деятельность Рыцарей тратилась огромная уйма денег.

Вопрос был в том, где их взять?

Это навело Гримма на любопытные размышления. Играть в казино или проводить махинации в маггловском мире было затруднительно — гоблинам и так сложно переводить огромные суммы в галлеоны, даже с учетом реализации некоторой части через драгметаллы и камни. Хотя идея с азартными играми неплохая, особенно если это частные партии в светских кругах: беспалочковый Конфундус наколдовать легко, да и поверхностная легилименция, чтобы считать образ карт, не запрещена законом. С другой стороны, чем меньше контактов с маггловским миром, тем лучше.

Интересно, а как сильно маги подвержены азарту? Насколько сильно их может ослепить жадность? Ведь играть можно не только на галлеоны, но и на разные предметы: редкие книги, артефакты. А если ставкой будет собственная магия или жизнь? Можно ли заставить волшебника, если он не может расплатиться, совершить действие в свою пользу или даже дать присягу?

Люциус покачал головой.

Несмотря на Статут о секретности и разделение путей магов и магглов, в отношении азартных игр ММВ практически копировало законодательство неволшебной Британии.

Например, одной из разновидностей азарта, как и у магов, так и у простецов были лотереи, которые проводились в Королевстве с шестнадцатого века. Цели проведения лотерей, как правило, публично оглашались. Так, на средства от лотерей были построены Вестминстерский мост, Британский музей, множество библиотек. Лотереи ежегодно пополняли бюджет Королевства немалыми суммами, впрочем, ММВ также имело свои лотереи. Малфой никогда в них не участвовал, считая подобное ниже своего достоинства. Тем более, он знал, что в подобной лотерее Министерство заранее определяло победителя в том случае, когда нужно было поощрить своего сотрудника, но сделать это по официальным причинам не представлялось возможным.

Что касается карточных игр и игр в кости, несмотря на строгие ограничения, они сохраняли свою популярность, раздражая британские власти. В первой половине восемнадцатого века власть не выдержала, снова был применен запретительный метод, карты и кости оказываются вне закона. Однако в это время популярность уже набрала рулетка, на которую и переключились желающие поиграть. Впрочем, спустя шесть лет запретили и ее. Вот только все эти запреты касались исключительно игр для простолюдинов, аристократы продолжали играть, создавая для игры специальные клубы, но с одной оговоркой: игра должна просто дополнять общение посетителей клубов, то есть она должна быть вторична. Также были ограничения на ставки, в том числе, на то, что предлагал Роберт.

— Никто не будет ставить на кон подобное. Маги не настолько сумасшедшие!

— А вдруг? — Гримм вопросительно наклонил голову. — Сумасшествие — суть азарта. В обществе, где так много запретов, кровь бурлит еще сильнее. Рисковать всем и сразу — это особенное чувство.

— Но зачем?

— Потому что человек не хочет довольствоваться малым. А игры дают надежду получить все самое лучшее быстро и без особых усилий. Правда, люди часто забывают, что проиграть абсолютно все еще легче и быстрее. А ведь организация подобных игр — это целое искусство: нужно уметь распалить игрока, поманить его за собой, и когда он заглотит наживку в виде небольшой победы, а затем еще парочки, тем самым перестав соображать, можно отнять у него все и делать с ним, что вздумается.

— Это уничтожит его.

— Что поделать, — пожал плечами Гримм. — Зато никакого насилия. Никто не заставляет игрока лезть в петлю. Поэтому ему некого будет винить кроме самого себя.

— Роберт, — вздохнул Люциус, — я понимаю, можно поставить на кон вещи, состояние, бизнес, но жизнь, а тем более магию… Это либо крайнее безумие, либо отчаяние, а ни то, ни другое непозволительно джентльмену. Равные по статусу маги не будут доводить противника до такого состояния. Только безжалостный демон на такое решится!

После этих слов Роберт задумался и, сцепив руки в замок, немигающим взглядом уставился на Малфоя.

— Демон, говоришь? С магглами контактировать нельзя. Гоблины не справляются с переводами. Нематериальные ставки не приветствуются. Сплошной контроль! А у тебя еще и совесть проснулась.

Тут Роберт осекся, будто что-то вспомнив, и его губы изогнулись в коварной улыбке.

— Точно… Контроль…

Гримм быстро вскочил и, коротко попрощавшись, исчез, оставив Малфоя в полном недоумении, но что-то ему подсказывало, что советник Лорда вновь затеял нечто неожиданное.

* * *

— Привет, Тонкс!

Стоило девушке только выйти из камина, как ее загребли в крепкие объятия и закружили по комнате, будто ее не видели лет сто.

Та засмеялась и чмокнула Сириуса дома в щеку.

— Привет-привет, а меня сегодня пораньше отпустили, решила заглянуть к тебе.

— Здорово. Голодная?

Кричер быстро накрыл ужин в столовой, и Блэк с племянницей переместились туда. За разговорами о жизни время летело достаточно быстро: Сириусу было интересно, как дела у Тонкс на работе и в личной жизни; той же в свою очередь было интересно, как коротает дни дядя.

— Слушай, а почему ты не хочешь вернуться в Аврорат? — полюбопытствовала она. — Ты же говорил, тебе нравилась служба.

— Да ну ее, — махнул рукой Сириус, — наслужился уже, набегался, хватит. Да и что я там делать буду? Ты же сама рассказывала, что вас иногда и по мелкому поводу дергают: кто в лесу заблудился, а кого гномы покусали. Не, я лучше своими делами займусь. Тем более с Гарри хочется больше времени проводить. Кстати, когда у него будут каникулы, я вас познакомлю.

Тонкс согласно закивала, а ее волосы от радости стали яркого мандаринового цвета.

— Кстати, а чем ты сейчас занимаешься?

— О-о-о, — в глазах Сириуса вспыхнул слегка безумный огонек, — пойдем, покажу.

Он схватил Тонкс за руку и потащил ее куда-то в глубину дома. Та едва успевала переставлять ноги и умудрилась сбить по пути фарфоровую вазу. Громкий звон и неловкие извинения Блэк пропустил мимо ушей, сказав лишь, что та ваза ему никогда не нравилась, и Нимфадора расслабилась.

Когда же они наконец пришли, она обнаружила, что они находятся в лаборатории, все свободное пространство которой было завалено различными чертежами, а на столе валялись зеркала разных форм и размеров.

Сириус, по всей видимости, вдохновившись рассказами Гарри о том, как живут магглы, решил изобрести мобильный телефон. Он буквально на пальцах объяснил, что из себя представляет данное изобретение простецов. Вот только немногие изобретения магглов могли выжить в магическом поле. Сам Блэк свой мотоцикл зачаровывал раз пять и столько же раз докупал полетевшие детали. Деревянное радио, что любили многие волшебники, имело примитивнейшую технологию, но все равно было завязано на общие волны, так что на их частоту мог попасть и простой человек, правда, он тут же решил бы, что слушает какую-то чушь или программу для всяких эзотериков и экстрасенсов.

Блэк, однако, хотел, чтобы его артефакт был полностью независим от мира магглов. По своей сути, это должно было быть зеркало, через которое можно было бы связываться с обладателями других зеркал, а не только парным, причем, можно было создать не только частную, но и общую беседу. Также артефакт можно было бы сделать складным, чтобы в одной ее створке находилось зеркало, а в другой клавиатура, только вместо музыкальных клавиш будут буквы, чтобы писать сообщение.

— Можно также попробовать сделать так, чтобы сообщение можно было сохранить и прочитать позже. И не только сообщения, но и изображение или отрывок… как же магглы говорят, — Блэк пощелкал пальцами, — во, видео.

— Но зачем? — удивилась Тонкс.

— А ты представь, как это облегчит жизнь магам, — заявил ей дядя и стал приводить свои аргументы: — Такие зеркала позволят мгновенно связываться абонентам, не дожидаясь сов с письмами. Более того, если требуется срочно связаться или позвать на помощь, этот артефакт доставит сообщение до адресата в мгновение ока, вне зависимости от расстояния. Ведь даже Патронусу, который и не каждый маг может вызвать, а уж в стрессовой ситуации тем более, нужно время, чтобы добраться до адресата. А представь, как будет удобно иметь постоянную связь между членами своего отряда, а также начальником — все будет быстро и оперативно, и в случае чего любой из вас успеет подать сигнал тревоги.

— Звучит заманчиво, но это же целый комплекс чар, — покачала головой Тонкс, — они не войдут в конфликт друг с другом?

На подобное замечание Блэк хмыкнул и уронил перед Тонкс внушительный том. «Технология производства интегральных микросхем и микропроцессоров» гласило название. Сверху лег еще один «Электроника и схемотехника. Ч.3».

— Мне порекомендовали изучить некоторые книги для погружения в тему. И я тебе скажу: это круче «Теории трансубстанциональной трансфигурации» и «Продвинутой теории нумерологии» вместе взятых. Да и по сложности то еще чтиво. Но оно того стоило.

Блэк начал рассказывать про резисторы, конденсаторы, полупроводниковые кристаллы, макетные платы, и от обилия терминов голова Нимфадоры пошла кругом, отчего волосы потускнели и стали завиваться мелкими пружинками.

— Нет, конечно, нельзя полностью скопировать их технологии, но почерпнуть оттуда кое-что можно. Тем более, все равно сила рун не зависит от их размера, а так взял иглу и увеличительное стекло или микроскоп и сиди вырезай или плавь. Все же у стального пера кончик слишком толстый.

Тонкс покрутила в руках более-менее рабочий образец артефакта и хмыкнула.

— Ну ты даешь, Сириус, такое придумать и… реализовать.

— Так я же не один работал, а с другом, — почесал затылок тот, — да и работы на самом деле еще непочатый край. Мы еще хотим туда впихнуть такую схемку, чтобы радио можно было слушать. А еще разговаривать, не доставая зеркала, но это можно провернуть, если к артефакту подсоединить серьгу-кафф, такую… на всю раковину. Но это так, пока только планы на будущее.

— А что за друг? — полюбопытствовала Тонкс.

— Ремус, который Люпин, я тебе про него рассказывал. Тем более мы уже сколько лет вместе, да и создавали уже сложные артефакты, поэтому в этом плане мы понимаем друг друга с полуслова, — вспомнив о днях минувших, Блэк задумался, а куда же подевалась Карта. Его крестнику она бы точно не помешала. — А еще Гримм книг подогнал по нужной тематике. Без этого мы бы еще долго голову ломали.

Тонкс, услышав знакомую фамилию, внутренне напряглась. С одной стороны, Блэк уже ранее говорил об этом человеке, но мельком, и она не обращала на это никакого внимания. С другой — задание Грюма требовало сбора наиболее полной информации об этом маге. Якобы именно из-за него Блэк не желает мириться с Дамблдором, да и вообще имеет все шансы встать на кривую дорожку. Тонкс, конечно, в этом сильно сомневалась, но спорить с интуицией старого аврора не спешила.

— Есть вероятность, что этот маг может использовать Блэка в своих темных делах. Возможно, через него он захочет подобраться к Поттеру, дабы навредить ему, — объяснил Грюм.

— Но разве мы ничего не можем сделать? — удивилась Тонкс.

— Официально — нет. В его действиях нет ничего незаконного. Доказательств его темных помыслов у нас нет. Но… Мы можем прощупать почву сами. К проблемам лучше готовиться заранее. Тем более, — Грюм понизил голос до хриплого шепота, — у Дамблдора есть все основания полагать, что к освобождению Пожирателей приложил руку именно он, а дела Блэка были так… Пробой пера.

Услышав имя Великого Светлого, Тонкс прониклась и пообещала, что предпримет все усилия, чтобы выяснить правду. И вот сейчас у нее есть шанс изучить ситуацию с точки зрения Блэка.

— Сириус, а как ты познакомился с Гриммом?