L+L (гет)

Первым, что поразило Причарда в доме Ферклов, был запах. Здесь пахло, нет, воняло и несло старым человеческим телом, давно не мытыми волосами и нестиранной одеждой и бельём, застоявшейся водой, прогоркшим жиром и ещё чем-то кислым. Причард, Поттер и Вейси переглянулись, морщась, но колдовать не стали. Хотя им и хотелось.

Впрочем, всё это сейчас не имело никакого значения. Важным было то, что перед ними стоял старик — стоял так близко к порогу, что они втроём и с группой сопровождения ДМП едва помещались между ним и входной дверью. Гондульфус Феркл был худ и жилист, и глядел на своих нежданных гостей с крайней неприязнью. От него резко несло той самой горечью, которой порою пахнут старики, только здесь она была застарелой и намертво въевшейся в болтающиеся на нём тряпки.

Поттер подчёркнуто равнодушно представился ему и, назвав своих спутников, сообщил Ферклу о решении Визенгамота.

— Я не стану пить эту вашу дрянь, — голос Гондульфуса был низким, даже хриплым, и довольно резким. — И согласия на мозговедов этих ваших не дам.

— Этого не требуется, — скучно возразил на это Поттер. — Добровольно или нет, но процедуру вы пройдёте. Визенгамот вынес решение, и руки у меня развязаны. Собирайтесь. И отдайте вашу палочку, — он протянул руку.

— У вас нет права забирать её! — Феркл отступил назад.

— Есть, — возразил Поттер. — И я сделаю это — так или иначе. Будет проще, если вы мне отдадите её сами… так же, как и вы, — сказал он, указывая своей палочкой на появившуюся в конце коридора женщину, при виде которой Вейси стиснул кулаки.

Мать Лорелей выглядела почти такой же старой, как и Гондульфус — хотя и приходилась ему не сестрой, а снохой. В отличие от свёкра, она была довольно тучной, хотя и такой же неопрятной: её длинный, в пол, халат невнятного тёмного цвета, в котором угадывалась прозелень, был засален и обтрёпан по подолу и краям, а вокруг шеи болталась давно потерявшая цвет и форму тряпка.

— Вашу палочку, мэм, — проговорил Причард, делая шаг вперёд и указывая на женщину своей. — Пожалуйста, просто отдайте её мне.

— Нет у меня палочки, — раздражённо ответила она. — Детям отдала. Которые в Хогвартсе.

— В таком случае, — Причард так ей улыбнулся, что она испуганно сделала шаг назад, — вас проводят. Марк, можно попросить тебя? — спросил он, не сводя глаз с женщины.

— Мне надо переодеться! — запротестовала она.

— Это лишнее, — безапелляционно сказал Причард. — Сожалею, но, поскольку вы не отдали нам палочку, мы не можем вам позволить оказаться без присмотра. Мне бы не хотелось применять к вам силу, — добавил он, продолжая держать её на прицеле. — Марк, проводи миссис Феркл. Скажи, пусть её обыщут.

Марк — высокий рослый, как, впрочем, и все сопровождающие авроров работники боевого отряда ДМП — подошёл к женщине, которую, впрочем, скорее можно было назвать старухой, и, взяв её за руку, просто аппарировал. Другой его товарищ проделал то же самое с Гондульфусом, и Поттер, усилив голос Сонорусом, сказал:

— Говорит главный аврор Гарри Поттер. Прошу всех жителей дома спуститься вниз. Немедленно.

— Зачем тебе все? — спросил Причард. — Сейчас малышня сбежится — и куда мы их?

— Как куда? — отозвался тот. — Допросишь.

— Я?! — возмутился было Причард — и получил холодное:

— Ты.

— Слушаюсь, — буркнул Грэхем.

«Малышня», однако, не сбегалась. На зов Поттера вообще никто не отозвался, и тот, подождав секунд пятнадцать, сделал знак сотрудникам ДМП следовать за ним и двинулся вперёд, оставив Причарда обыскивать первый этаж и категорически запретив Вейси двигаться с места.

В кухне Причард наткнулся на двух женщин-ровесниц Лорелей, в одной из которых он даже опознал некоторое сходство с ней — видимо, фамильное — но настолько мимолётное, что, не ищи он его, скорее всего, ничего бы не заметил. Впрочем, на разглядывание этих двух женщин времени у него, по сути, не было, ибо через три секунды после его появления на пороге кухни в Причарда полетели угли из плиты, а за ними — и кастрюля со всем жидким содержимым. Он закрылся, разумеется — а когда всё это осыпалось и плюхнулось у его ног на пол, не без удовольствия обездвижил обеих нападающих, а затем, связав, хотел был уже идти дальше, когда о его икру что-то ударилось.

Картошка.

Причард огляделся и распахнул дверцы всех шкафов — и в одном из них обнаружил сжавшихся в один комок детей лет шести-семи, которые, как ни странно, не испугались, когда их нашли, а тут же выбрались наружу и накинулись на Причарда с криком:

— Отпустите нашу маму!

— Не могу пока, — ответил он, выставляя щит и отступая за него. Маленькие кулачки колотили теперь по воздуху, и Причарду это зрелище казалось и смешным, и жалким, пусть он даже и отдавал себе отчёт в том, что этих детей, прежде всего, стоит пожалеть.

— Она ничего не сделала! — выкрикнула одна из девочек — он не мог сказать, какая именно, потому что они были совершенно идентичны: тёмно-рыжие косички, карие глаза, чуть вздёрнутые носы, веснушки — всё было абсолютно одинаковым. Близнецы…

— Если так, её отпустят, — пообещал он. — Но сперва допросят.

— Мама ничего не делала! — крикнула одна из них. — Она хорошая!

— Возможно, — не стал спорить Причард, раздумывая, что же с ними делать. Тоже обездвижить? Что вообще делать со всеми здешними детьми, пока они будут допрашивать их родителей и деда с бабкой?

— Отпустите её, ну пожалуйста, — проговорила вторая девочка. — Она правда ничего не делала! Она просто испугалась!

— Да не в этом дело, — Причард понял, наконец, почему они так на него накинулись. — Не в том дело, что они чем-то в меня кинули — за это не наказывают. Но нам нужно кое-что спросить у вашей мамы. И раз она не захотела поговорить с нами просто так, пришлось заколдовать её. Поговорим — и, если она правда ничего не сделала плохого, мы её отпустим.

— Врёте вы, — буркнула одна из девочек, та, что кинула в Причарда картошкой и вообще была, похоже, побойчее.

— Почему ты так считаешь? — спросил Причард, прикидывая, можно ли уже убирать щит, или девочки угомонились временно.

— Потому что вы аврор, — неохотно ответила она.

— Это значит, что я вру? — удивился Причард.

— Да! — девочка сердито на него уставилась и сжала губы. — Все авроры врут!

— Вот как, — с интересом сказал Причард. — Тебе это мама сказала?

— Это все знают! — сказала девочка. Сестра дёрнула её за руку, но это не подействовало, и девочка добавила ещё раз: — Все!

— Понятно, — Причард всё-таки оставил щит и велел: — Ступайте в гостиную.

— Мы с мамой будем! — воскликнула она.

— Если вы не хотите, чтобы ей за вас попало, делайте, что говорят, — строго велел Причард. Это сработало: девочки уставились сначала на него, затем — друг на друга, и он добавил для усиления эффекта: — Вы ведь тоже на меня напали. На аврора.

Девочки очень мрачно поглядели на него, затем — на мать, и неохотно вышли, а Причард, немного подумав, превратил обеих женщин в камушки, сунул их в карман и, открыв дверь, вышел на задний двор. Тот был пуст и грязен — если не считать бродящих по нему кур. Причард огляделся и, брезгливо морщась, первым делом согнал всех птиц в кучу. Затем обездвижил, чтобы не мешались под ногами, и пошёл к сараю, борясь с искушением наколдовать вокруг головы себе пузырь, потому что воняло здесь отменно. Как они вообще живут так? И зачем? Да, компост, конечно, нужен, но ведь остальные как-то с запахом справляются? Даже магглы!

Причард распахнул дверь сарая, и без всякого удивления наставил палочку на обнаружившуюся там семью: женщину с мужчиной и девочку лет семи, сидящую чуть поодаль, обхватив руками колени. Девочка, увидев Причарда, тут же заревела, женщина немедленно затормошила её за плечи, пытаясь таким странным образом её успокоить, и мужчина, мрачно поглядев на женщину, сказал, скрещивая руки на груди:

— Мы не знали ничего. Дети же сказали. Мы их не учили этому.

— Вы — родители Ламорака, — удовлетворённо даже не спросил, а, скорее, констатировал Причард.

— Мы их не учили этому! — нервно повторила женщина и встряхнула дочь так сильно, что её голова мотнулась из стороны в сторону.

— Оставьте девочку в покое, — резко сказал Причард, взмахом палочки буквально выдирая дочь из её рук. — И следуйте за мной.

— Мы ничего не сделали! — истерично воскликнула женщина, обхватывая себя руками.

— Спорно, — возразил Причард. — Но мы установим истину. Непременно.

— Мало ли, кто ему что говорил! — продолжила она. — Дети всё не так воспринимают! Мы просто…

— Рот закрой! — рыкнул на неё мужчина, и она умолкла, нервно и испуганно прижав к губам пальцы.

— Хорошая идея, — кивнул Причард, накладывая Силенцио на них обоих. — Идём? — спросил он плачущую девочку, и она пошла послушно, так и не перестав плакать. Вслед за нею Причард вывел и её родителей, а затем, передав их коллегам из ДМП, спросил продолжающую всхлипывать девочку: — Поговоришь со мной? — она замотала головой и попятилась, и он, немного наклонившись к ней, постарался задать следующий вопрос как можно дружелюбней: — Почему? Тебе мама с папой запретили? — она поглядела на него и, помедлив, всё-таки кивнула. — Понимаю, — кивнул он. — Иди в гостиную — с вами кто-нибудь побудет, пока не вернутся взрослые.

Она кивнула и пошла, чуть слышно всхлипывая, и Причард поморщился. Да, определённо, этих детей запугивали сильнее их кузенов — или, по крайней мере, тех близняшек.

— Мы нашли шестерых, — раздался со скрипящей лестницы голос Поттера. — Осталось четверо.

— Я их нашёл, — ответил тот — и, вспомнив, что забыл расколдовать кур, сказал: — Сейчас вернусь, — но на полдороги остановился и позвал: — Пойдём, что-то покажу.

Спорить Поттер с ним не стал. Причард, вспоминая рассказы Лорелей, уверенно пересёк двор и подвёл Гарри к заросшему кустами и деревьями углу и спросил:

— Как считаешь, что это такое и зачем?

— Что именно «зачем»? — с некоторым раздражением спросил Поттер.

— Ну сам посмотри: тут нигде больше нет ни прутика! Только огород и куры. А тут вдруг целый лес. Зачем, как ты считаешь?

— Полагаешь, — Поттер резко посерьёзнел, — это тренажёр?

— Лей… Лорелей о нём рассказывала, — кивнул он. — Хочешь — сам поговори с ней. Полагаю, да — их тут тренировали. Поначалу просто оставляли, а потом и превращали ненадолго. Я уверен, если мы поищем, мы найдём там норы — и места для них.

— Давай поищем, — негромко сказал Поттер.

— Только это ведь не предъявить, — с горечью заметил Причард. — Если за всё время не было ни одного ребёнка, в самом деле превращённого, нам придётся отпустить их.

— Это вряд ли, — спокойно… очень спокойно ответил Поттер, и Причард очень довольно ухмыльнулся — а затем раздвинул ветки.