Превратности жизни: Альтернативная реальность (гет)

Я извиняюсь за столь долгое отсутствие продолжения. Оказалось, что чем больше проходит времени, тем труднее снова начать писать. Поэтому со страхом выкладываю новую главу и надеюсь, что вам понравится.

Прошу поддержать меня отзывами и комментариями (даже злыми, они вызывают во мне чувство протеста и желание продолжать хотя бы назло)

…— Круцио! — Волан-де-Морт был в бешенстве, и именно Стивену предстояло заплатить за провал операции собственной жизнью. Но больше всего Темного лорда раздражало его упрямое молчание. Вот если бы Уэсингтон упал на колени, униженно прося пощады, то … Но шли минуты — Стивен хрипел, сдерживая стоны, но при этом продолжая упрямо молчать.

«Интересно, на сколько же его хватит?» — внимательно рассматривая корчившегося от боли Уэсингтона, словно ученый подопытную крысу, подумал Волан-де-Морт. В этот момент дверь в зал распахнулась и появилась группа людей с Люциусом Малфоем во главе. Волан-де-Морт опустил волшебную палочку, Стивен продолжал лежать на каменном полу.

— Милорд! — Люциус и прибывшие с ним пожиратели склонились в почтительном поклоне.

— Почему вы задержались? — раздраженно спросил Волан-де-Морт.

— За нами увязались мракоборцы, пришлось давать дополнительный бой уже на пустоши, куда мы аппарировали, — стараясь не смотреть на лежавшего на полу Стивена, ответил Люциус.

— И где они? Вы трусливо сбежали от них?

— Они мертвы, милорд. Все! — сохраняя невозмутимый вид, пояснил Малфой. Спрашивать, чем закончилась операция, было не только бессмысленно, учитывая состояние Уэсингтона, но и опасно.

Наступило тягостное молчание. Волан-де-Морт переводил взгляд с одного пожирателя на другого, те тут же трусливо опускали глаза в пол, боясь оказаться следующими.

— Бумаги, — Темный лорд кивком указал на темную папку, валяющуюся рядом со Стивеном. Малфой быстро поднял её и подал ему. — Сейчас все свободны, следуйте намеченному плану. Но… я жду вас всех завтра в семь вечера. И тогда мы продолжим…

Пожиратели толпой устремились к выходу, никто из них так и не подошел к Уэсингтону, все еще лежавшему на полу.

— Милорд, разрешите мне забрать Уэсингтона с собой? — Малфой нарочито преданным взглядом смотрел Темному лорду в глаза.

Тот бросил взгляд на Стивена, уже находившегося в бессознательном состоянии, и согласно кивнул:

— Завтра он должен быть здесь вместе со всеми. Я с ним еще не закончил, — и более не обращая внимания на действия Малфоя, углубился в чтение бумаг из папки Карлуса Поттера.

Наколдовав носилки, Люциус покинул зал. Едва выйдя из дома Темного лорда, он вызвал домашних эльфов и приказал им перенести Стивена в Малфой-мэнор…

* * *

Лиззи проснулась от тихого, но настойчивого шепота:

— Миссис Малфой… миссис Малфой! Хозяин вас зовет! — рядом с кроватью стоял домовой эльф и робко звал её.

— Что случилось? — спросила Лиззи, вставая с постели, эльф подал ей халат и надела его поверх пижамы.

— Вас зовет хозяин! Он в синей спальне в правом крыле. И приказал привести вас к нему, — эльф испуганно смотрел на неё, словно ожидая вспышки злости за раннее пробуждение. Лиззи бросила взгляд на настенные часы, те показывали половину шестого утра.

— Я успею переодеться?

— Хозяин просил придти быстро, — эльф снова испуганно опустил глаза.

Женщина только кивнула и пошла следом за эльфом, сама она еще плохо ориентировалась в своем новом доме и вряд ли бы нашла названную спальню самостоятельно.

Остановившись перед нужной дверью, эльф почтительно пропустил Лиззи вперед, а сам остался стоять за дверью.

В комнате было свежо, в настежь раскрытые окна вливалась предрассветная прохлада. Мужа Лиззи увидела сразу, тот сидел на кровати, на которой лежал какой-то мужчина, укрытый покрывалом. Подойдя ближе, Лиззи узнала в лежавшем Стивена Уэсингтона и невольно вскрикнула:

— О боже! Люциус, что случилось? Он ранен?

Муж опустил стакан, из которого пытался напоить Стивена:

— Нет, он пострадал от Кру… от одного заклятия…

— Нужно вызвать целителей и отправить его в больницу, — начала было Лиззи, но Люциус отрицательно качнул головой:

— Нет, мы сейчас не можем вызвать чужих людей, а целитель, которому я доверяю, в отпуске. Придется пока обойтись своими силами. Как же его напоить зельем?

Лиззи встала рядом с ним:

— Я видела, как сиделка поила дедушку с помощью марли: ею она смачивала ему губы. Других способов я не знаю, — вспомнила она, испуганно глядя на Стивена. — А сам он не может выпить?

— Я привожу его в сознание, и он снова тут же его теряет, видимо от боли, — раздраженно пояснил Люциус. — Давай попробуем твой способ, другого варианта у нас все равно нет.

Быстро подойдя к входной двери и открыв её, Лиззи приказала эльфу принести чистую марлю. Тем временем Люциус встал с кровати, уступая место жене:

— Сначала нужно напоить его этим зельем, — он протянул ей пузырек со светлой жидкостью. — А потом этим, — он указал на большую синюю склянку. — А это вот снотворное зелье, — кивая на бутылочку, стоявшую рядом со склянкой, — это если ему будет очень больно. Но лучше обойтись без него, потому что оно замедляет действие предыдущих зелий.

— А ты не останешься? — Лиззи испуганно вскинула на Люциуса глаза.

— Пока нет. Мне нужно кое-что закончить и вполне возможно, что придется отлучиться на пару часов, — туманно пояснил Люциус и покинул комнату.

Лиззи проводила его растерянным взглядом, но тут появился эльф с огромным мотком белой марли, и она занялась больным, так неожиданно оказавшимся под её присмотром.

Когда ей наконец удалось напоить Стивена зельями, за окном уже полностью рассвело. Приказав эльфу не отходить от больного ни на минуту, Лиззи отправилась на завтрак, надеясь хотя бы там получить ответы на свои вопросы. Но Люциуса за столом не было, а его родители что-то оживленно обсуждали, но замолчали, едва она вошла в столовую.

Поздоровавшись, Лиззи спросила о муже и с удивлением узнала, что тот еще не вставал к завтраку. «Будто бы он вообще спал сегодня ночью в нашей постели!» — хмуро подумала она. Но, подавив желание немедленно помчаться в спальню и все выяснить у мужа, она покорно приступила к завтраку под испытывающим взглядом свекра. Впрочем, кроме кофе, ей ничего и не хотелось. А чета Малфоев тем временем вернулась к обсуждению, прерванному с её появлением. И тогда-то Лиззи и узнала о нападениях, произошедших сегодняшней ночью. Абрахас зачитывал жене вслух статью из «Ежедневного пророка», а Лиззи тем временем, забыв о кофе, зачарованно смотрела на фотографию в газете. Там был изображен на фоне ночного неба огромный череп со змеёй, выползающей изо рта.

— Что это? — потрясенно спросила она.

— Где? — удивился Абрахас и перевернул газетный лист. — А это! Это знак пожирателей смерти, они всегда оставляют его после нападения. Ты, что его никогда не видела? — удивился он. — Хотя его редко публикуют: министерство старается не пугать людей…— он начал говорить что-то еще, но Лиззи его перебила:

— Знак пожирателей? — недоверчиво переспросила она и взяла газету в руки, чтобы поближе рассмотреть колдографию. Но сомнений больше не оставалось — именно такой знак был вытатуирован на руке её мужа.

Видимо ужас, отразившийся на её лице, был понят родителями Люциуса правильно. И поэтому когда Лиззи, вскочив со стула, стремительно направилась в спальню, Абрахас перехватил её у выхода и повел в свой кабинет:

— Мне нужно кое-что тебе рассказать, Элизабет.

Когда они вошли в кабинет, Абрахас не сел в кресло, а встал у окна, словно забыв о существовании невестки. Несколько минут, показавшихся Лиззи целой вечностью, длилось их молчание. Ей уже стало казаться, что свекор так ничего и не скажет, как вдруг:

— Ты все правильно поняла, Элизабет. Мой сын — один из слуг Того-кого-нельзя-называть. Но это не совсем его вина.

— Но … разве его насильно заставили стать … — Лиззи осеклась, не сумев выговорить «пожирателем смерти».

— Нет, Темный лорд его не заставлял, но … так сложились обстоятельства…

— Какие обстоятельства могли заставили Люциуса стать убийцей? — не выдержала Лиззи. — Да посмотрите же вы на меня!

— Что ты знаешь о смерти его первой жены? — поворачиваясь к ней и смотря ей прямо в глаза, глухо спросил Абрахас.

— Ничего, кроме слухов, — покачала головой Лиззи.

— Слухи — это бич нашего общества! Я бы всех этих сплетников… — зло бросил Малфой и осекся. — Ладно, не будем об этом — бог им судья. Так вот, Лауру убили мракоборцы. Случайно, во время очередного нападения «Пожирателей». Я могу поклясться самым святым для меня на этой земле, что Лаура не имела никакого отношения к слугам Темного лорда, она просто оказалась не в том месте и не в то время, — он замолчал, а потом тихо продолжил. — И никто за это не ответил, дело просто замяли. Но мой сын, у него есть один большой недостаток или достоинство, это для кого как — он совершенно не умеет прощать… — Абрахас замолчал, но, что было дальше, Лиззи поняла и сама.

— А сегодняшней ночью?

— Сегодня? Темный лорд легко принимает в свои ряды, но никого оттуда не выпускает. Единственный способ уйти от него — это смерть! То, что начиналось для сына, как месть за любимую женщину, сейчас превратилось в смертельную ловушку, из которой только один выход. И я лично не хочу, чтобы он им воспользовался!

— Но можно же попросить защиты у министерства! — растерянно глядя на него, пролепетала Лиззи.

— Защиты у нашего министерства? — Абрахас глухо рассмеялся. — Помнишь, семью Линнетов, членов которой перебили в прошлом году? Вот их сын и перешел на сторону министерства. И оно даже пообещало ему защиту… — он замолчал.

— Но ведь можно что-то сделать?

— Нет, — безжалостно отрезал Абрахас. — Мы все в безопасности только до тех пор, пока Люциус предан Темному лорду. И живой пример этому Уэсингтон. Знаешь в чем его вина? Он упустил Джеймса Поттера и его невесту во время нападения на замок Поттеров, и также позволил Карлусу Поттеру умереть, а ведь тот нужен был Темному лорду живым! Именно поэтому тот лично его наказал. И если бы Люциус не забрал Уэсингтона оттуда, то он просто сдох бы там, как собака. Хотя я так и не добился от сына, зачем ему понадобилось рисковать ради этого Уэсингтона! — Лиззи удивленно посмотрела на свекра. — Да, да! Именно рисковать, ведь если Уэсингтон теперь предаст Темного лорда, то это заступничество дорого обойдется Люциусу и всем нам.

— Уверена, что Стивен никому из нас не причинит вреда, он наш с Люциусом друг.

— Дай бог! — снова вздохнул Абрахас. — Но он не вызывает во мне жалости, даже сейчас. Впрочем, не будем больше о нем. Я прошу тебя не рассказывать моему сыну о том, что я рассказал тебе о Лауре. Он посчитает это предательством и вряд ли простит меня.

— Но зачем вы мне все это рассказали?

— Чтобы ты смогла принять решение, зная причины, побудившие моего сына стать слугой Темного лорда. Но если ты захочешь развестись, то ни я, ни мой сын не станем чинить тебе препятствий. Вы еще так мало женаты, что вполне можно обойтись без развода, просто подать прошение о признании брака не действительным. Но ты хочешь развода?

— Не знаю, я хотела узнать правду у Люциуса. И теперь, когда узнала её, то только еще больше запуталась. И не понимаю, как мне поступить, — Лиззи опустила глаза, нервно теребя пальцами кончик пояса от халата.

— Я буду рад, если ты останешься в нашей семье. Уверен, ты родишь мне прекрасных внуков и сможешь сделать Люциуса счастливым. Но решать все же только тебе.

— Я не уверена, что … а вдруг Люциус никогда не полюбит меня? — выпалила вслух Лиззи свой самый заветный страх.

— Может и не полюбит, но ты уверена, что не хочешь хотя бы попробовать завоевать его любовь? И сможешь ли ты просто уйти, даже не попытавшись? Может, стоит дать шанс себе и ему?

Лиззи ничего не ответила, только опустила глаза, но больше Абрахас ничего не добавил, решив, что не стоит слишком сильно давить на неё, он и так сказал достаточно.

Войдя в спальню, Лиззи увидела, что муж спит. Присев на краешек постели, она как-то по-новому посмотрела на него. Лиззи и сама не понимала, что она ожидала увидеть, но Люциус ни капли не изменился и чувства, которые он в ней вызывал, остались прежними, даже после того, как она узнала, что её муж убийца и один из «пожирателей смерти». Вздохнув, она направилась в гардеробную переодеваться. Умывшись, она вновь присела на кровать. В это же мгновение Люциус открыл глаза. Растерявшись от неожиданности, Лиззи сказала первое, что пришло ей в голову:

— Привет.

— Доброе утро, хотя не такое уж оно сегодня и доброе! — скривился Люциус. — Как там Стивен?

— Мне удалось напоить его зельями, но он по-прежнему в беспамятстве. Ему нужен целитель.

— После обеда Белла пообещала привести своего знакомого, тот умеет держать язык за зубами.

В комнате воцарилось молчание, Люциус вновь закрыл глаза, но Лиззи понимала, что он уже не спит, и она решилась:

— Что произошло сегодня ночью? Где вы со Стивеном были?

Люциус увидел, как она смотрит на его левую руку.

— Разве ты еще не догадалась? К чему эти вопросы, если ты ТАК смотришь на мою руку? Тебя ведь интересует ЭТО? — он повернул руку, открывая татуировку.

В первое мгновение Лиззи отшатнулась, но взгляда от мужа не отвела:

— Я хотела дать тебе шанс рассказать все самому.

— Зачем? Это что-то изменит? — резко бросил Люциус, отворачиваясь от неё.

— Я люблю тебя, — просто ответила Лиззи. — И я твоя жена. И дала обещание быть с тобой «и в болезни, и в здравии». И готова выполнить это обещание, но только, если ты будешь честен со мной.

— Хорошо, — Люциус еле заметно повел плечами. — Да, я — пожиратель смерти и участвовал сегодня ночью в нападении. Что еще ты хочешь знать?

— Тебе доставляет удовольствие убивать? — следующий вопрос застал его врасплох, но он все же ответил:

— Нет. Если только это не месть, — Люциусу вдруг стало холодно под испытывающим взглядом Лиззи. Он встал с кровати и запахнулся в легкий халат. — А когда идет бой, я вообще не думаю ни о чем, кроме того, что хочу остаться в живых.

— Почему ты спас Стивена? Твой отец говорит, что это может быть опасно для всех нас.

— Почему? — Люциус вновь опустился на кровать. — Когда я увидел его там, беспомощно лежавшего на полу… Я на мгновение вдруг представил себя на его месте… Это страшно, когда тот, кто называет себя твоим другом, равнодушно оставляет тебя умирать, боясь навлечь на себя гнев Темного лорда… — он замолчал, глядя в одну точку. Лиззи взяла его руку и поднесла к губам, целуя. — Тебе разве не противно целовать руку убийцы?

— Ты для меня, прежде всего, любимый мужчина. И я горжусь, что у тебя хватило смелости спасти Стивена. Как я понимаю, ты все равно не можешь изменить ситуацию, не подвергнув нас всех смертельной опасности?

— Не могу. От Темного лорда не уходят в отставку живыми, — сам того не зная, подтвердил Люциус слова отца.

Лиззи потянулась к нему, обнимая, но Люциус отстранил её, продолжив:

— Но я не уверен, что и сам хочу этого. Мне не нравится убивать, но зато мне нравится чувствовать власть над людьми и их судьбами. Она опьяняет гораздо крепче любого огневиски.

Лиззи улыбнулась:

— Это меня не отпугивает, может, я бы и не полюбила тебя, если бы ты не был таким властным и сильным. Обними меня, — попросила она.

Когда Люциус выполнил её просьбу, она вздохнула, втягивая аромат его тела, и обнимая его в ответ, прошептала:

— Нет, никаких неприятных ассоциаций, ты по-прежнему самый любимый и лучший…

* * *

Волан-де-Морт отложил бумаги в сторону и с удовольствием потянулся. В этот момент в дверь тихо постучали, и вошла Беллатриса.

— Милорд! — поклонилась она. — Вы меня звали?

— Да, у меня был Нотт. Он просит найти и наказать убийц дочери и жены. Кто их убил?

— Я не видела этих женщин во время нападения. В основном я находилась в холле и на улице.

— Но у тебя есть какие-нибудь предположения по этому поводу? — внимательно глядя на неё, спросил Темный лорд.

— По некоторым признакам это могут быть либо Кирст Даннинг, либо Питер Оллиндер. Оба надолго исчезали из моего поля зрения и вполне способны на убийства беззащитных женщин.

— А ты к кому из них склоняешься?

— К Питеру Оллиндеру. У убитых пропали также семейные драгоценности, а я точно знаю, что Питер не гнушается мародерствовать во время нападений, — Беллатриса выразительно закатила глаза, показывая свое отвращение к поступкам Оллиндера. Впрочем, она признавала, что желание быстро разбогатеть было основной целью для многих нищих «пожирателей смерти» и бороться с этим было практически бесполезно.

Это понимал и сам Волан-де-Морт. Во все времена вокруг сильных мира сего собирались не только сторонники их идей, но и шакалы, вроде Оллиндера, вступающие в игру ради возможности «нагреть руки» и выползти из той нищеты, в которую их ввергли пороки предков далеких или близких. И бороться с ним означало бы потерять основную часть своих сторонников, ибо по-настоящему богатых и благополучных, вроде Люциуса Малфоя, среди них были считанные единицы. Ведь богатым и благополучным меньше всего хотелось рисковать своими сытыми жизнями, даже ради идеи полного превосходства волшебников над жалкими магглами.

— Что он из себя представляет?

— Двадцать три года. Сильный, но подлый. Предпочитает наносить удары в спину, чтобы лишний раз не рисковать. Но при этом не труслив, очень жесток, — перечислила Беллатриса качества Питера, казавшие ей важными.

— Между ним и Уэсингтоном ты бы на кого из них поставила?

Женщина пожала плечами:

— Я не видела Уэсингтона в действии, поэтому не могу ответить. Но спиной к Питеру я бы и сама поостереглась бы поворачиваться, — это было серьезное заявление особенно для Беллатрисы. И Темный лорд кивком согласился с ним:

— Как там Уэсингтон?

— Плох, но, думаю, выкарабкается, целитель говорит, что организм сильный. Но подниматься он ему еще не рекомендует, — осторожно добавила она.

— Завтра в семь он должен быть у меня. Ему придется доказать свое право на жизнь в бою. К тому же, думаю, он будет рад возможности отомстить за свою невесту.

— А если он умрет, вы оставите Оллиндера в живых?

— Почему нет? — усмехнулся Волан-де-Морт. — Но я не буду запрещать Нотту лично отомстить за смерть близких, — он хитро улыбнулся Беллатрисе. — И я бы не сбрасывал его так легко со счетов. Вы, молодые, часто недооценивает возраст и опыт.

— Не знаю, как насчет остальных, но Нотт не кажется мне опасным противником, — не согласилась с ним Беллатриса.

— А вот я бы к нему спиной не повернулся, — заметил Волан-де-Морт.

Беллатриса очаровательно ему улыбнулась, но спорить дальше не захотела. В действительно её мало интересовало кто сильнее: старый Нотт или молодой Оллиндер:

— Милорд, бумаги, изъятые у Поттеров, это то, что вы хотели получить от него?

— Нет, это не то. Но бумаги интересные. Я бы даже назвал бы их бомбой для магического сообщества. Странно, что Поттер не опубликовал их в свое время, ведь это бы навсегда решило проблему рождения сквибов в магических семьях…