L+L (гет)

Грэхем Причард мрачно наблюдал за тем, как очередные Ферклы подписывают протокол допроса. И снова ни-че-го! Первое поколение родителей было практически допрошено. Из шести: Вивиана и Пруденс, родителей Ламорака и ещё троих детей, сестры Вивиана Мелиор и их двоюродных братьев Утера с женой Нел — родителей Зелинег, Вольсунга и Дерфеля и ещё двоих дошкольников-мальчишек — и Пеллеаса, вдовца и отца троих мальчиков дошкольников, остался лишь последний. И никто из допрошенных не слышал ни о каких рождённых в семье сквибах! Значит, почти наверняка бесполезно спрашивать и их родителей, и тех братьев и сестёр, что жили отдельно. Остаются только старшие — Гондульфус и Анстис. И если там тоже ничего и никого, то у него, Причарда, проблемы. Хорошо, конечно, просто здорово, что никому из Ферклов не пришлось закончить жизнь ежом, но Причард, честно говоря, не то, что надеялся, но был почти уверен, что что-то да отыщет. Потому что, если нет, если сквибы здесь рождаются не так уж часто, то какого Мордреда вообще всё это происходит? Что они тогда так упёрлись в этих ёжиков? Это что у них, семейная традиция такая?

Нет, конечно, и того, что он узнал, хватит, чтоб Визенгамот установил надзор за детьми в этой чокнутой семейке. В целом, мадам Уизли может быть довольна. А вот Причард ощущал разочарование и злость. Надзор — чушь и ерунда! Неужели никого из этих тварей так и не отправят на Северное море? Впрочем, младшую из урождённых Ферклов, допрошенных на данный момент, Мелиор, ему было… нет, не жаль, но, по крайней мере, она в Причарде не вызывала омерзения. Он, пожалуй, верил ей, хотя и считал её объяснение того, почему она осталась жить там, а не забыла этот дом, как страшный сон, когда уже могла бы это сделать, идиотским.

— Я мечтала сделать так, — сказала женщина. Она была всего на пару лет старше Лорелей, но выглядела старше лет на двадцать и была уже почти совсем седой. Зато, по крайней мере, её одежда была чистой, хотя и залатанной, и пахло от неё нормально. В отличие от большинства её родных. — Но сперва мне жалко было оставлять сестёр и братьев, а потом, когда я почти собралась, Фиби забеременела… родился…

— Фиби — это кто? — перебил Причард.

— Жена Леира, — пояснила Мелиор. — Старший брат наш. Наш кузен, — поправилась она. — Самый старший. Он женился через несколько лет после школы, и привёл её сюда… к нам. Она сразу забеременела, — Мелиор вздохнула.

— А вы тут при чём? — спросил Причард.

— Она тяжело носила, — ответила Мелиор. — Леир упросил меня подождать, пока ей станет легче… но родился Мэдок, а Фиби так и не поправилась, — Мелиор вздохнула. — Кто бы занимался мальчиком? Мне было его так жалко…

— Где они сейчас? — а ведь, в самом деле, есть же Ферклы, что ушли из этого кошмара. Их бы тоже разыскать…

— Фиби умерла, когда Мэдоку и года не исполнилось, — сказала Мелиор. — А когда ему было десять, они уехали.

— Почему? — Причард очень внимательно всмотрелся в её лицо. Да, пожалуй, если приглядеться, становилось ясно, что она с Лорелей в родстве.

— У него не было выбросов, — ответила она печально. — У Мэдока. И когда стало понятно, что он не волшебник, и родители заговорили о том, что пора его всерьёз готовить к превращению, Леир сказал, что не даст так поступить с ним, а потом уехал. Он звал и меня, — она опять вздохнула и умолкла.

— Но вы не поехали, — утвердительно проговорил Причард.

Леир, значит. Вот бы отыскать кого… Любопытно: остальные Ферклы про него не вспоминали. Да, пожалуй, надо будет повторить допрос: если этот Леир забрал сына, когда тому было только десять лет, они не могут быть уверены в том, что он сквиб. И могут, в целом, искренне сказать, что на их памяти сквибов в семье не было. Подозрение не есть факт.

— Я тогда влюбилась, — грустно улыбнулась Мелиор. — Ничего, конечно же, из этого не вышло, но я осталась. А потом уже родилась Зелинег — разве я могла её оставить тут одну? Да и привыкла я…

— Почему одну? — переспросил Причард. — Её родители вполне живы.

— Вы же говорили с ними, — возразила Мелиор. — Как оставить им ребёнка?

Причард что-то пробурчал себе под нос. В целом, он был с ней согласен: Утеру и Нел он бы не доверил и мышонка. А лучше просто запер бы их в Азкабан лет на шесть. Как он сам шутил в подобных случаях, для профилактики. Они показались ему поразительно похожими друг на друга — словно брат с сестрой, а не супруги. И это несмотря на более чем двадцатилетнюю разницу! Оба тощие, вонючие (Причард первым делом кинул в каждого из них соответствующие чары — его едва не стошнило, едва он вошёл в допросную), в каких-то серых тряпках, они зло глядели на него и слова цедили с неохотой и презрением. Как, ну как они вообще могут так ходить? А главное, зачем и почему? Они ведь волшебники — в чём сложность постирать или хотя бы заклинанием почиститься — а Нел так и вовсе молодая женщина, ей нет ещё и сорока! Как им не противно? Впрочем, он встречал таких людей и прежде — и хотя по-прежнему не понимал их, просто принял их существование как факт. Как они вообще сумели родить пятерых детей? Троих Причард видел — выглядели те вполне нормальными. Удивительно — с такими-то родителями. Или Мелиор не зря осталась?

— И вы не поддерживаете связь? — спросил Причард. — С Леиром?

— Нет, — она покачала головой.

— Почему? — осведомился он.

Нет, про Леира он помнил — был такой в полученном им списке Ферклов. Но где он сейчас, там не говорилось. Так же, как не говорилось и о детях. Или этот Мэдок вправду сквиб — или же они покинули Британию. Причём неофициально — или, скажем, через магглов. Надо бы проверить, выдавали Леиру маггловские документы или нет.

— Когда они с сыном исчезли, родители, и дед особенно, были в ярости, — сказала Мелиор. — И он знал, что это будет так, — мы договорились, что я напишу ему, когда смогу… но я так и не написала. Они долго не успокаивались… а потом прошло уже слишком много лет, — она вздохнула.

— Мальчик давно вырос, — сказал Причард. — Даже если он и сквиб, ему сейчас… сколько? Лет тридцать?

— Да, наверно, так, — Мелиор задумалась. — Тридцать, да — он родился, когда мне было двадцать. Тридцать лет уже прошло, — прошептала она, и в её глазах мелькнуло удивление.

— Ну так напишите, — сказал Причард, но она будто не услышала его — или же услышала что-то другое.

— Знаете, Леир очень изменился, когда родился Мэди… Я не знаю, любил ли он Фиби — он всегда был очень скрытным… Но Мэди он любил — возился с ним всегда, когда был дома, на руках носил, когда тот плакал… читал книжки… Он бы ни за что не позволил превратить его в ежа, — Мелиор покачала головой. — Я думаю, если б Мэди был волшебником, и Леир остался с нами, мы бы жили по-другому.

— Почему? — не то, чтобы это действительно интересовало Причарда, но он хотел узнать об этой семейке как можно больше.

— Он единственный из нас не боялся даже деда, — ответила она. — И маму… Нашу маму все боятся, — она передёрнула плечами. — Его мама тихая, а наша… Дед говорит, что она больше Феркл, чем мы все. А Леир не боялся. Даже в детстве. Он однажды укусил её, — она улыбнулась, будто вспомнила о чём-то приятном. — Сильно так — до крови. Вцепился зубами в руку, когда она его ударила, и держал, пока дед не применил какое-то заклятье. Его тогда чуть не убили, но мама его с тех пор побаивалась. Или, по крайней мере, никогда не била. И дед не бил… Я думаю, если бы он остался, мы бы жили по-другому, — повторила она грустно.

— Ну, так напишите же ему, — в третий раз повторил Причард. — Его сын, кем бы он ни был, давно вырос. Может быть, ваш брат… кузен поможет вам и вашим девочкам уехать? Вы хотели бы?

— И бросить остальных? — она покачала головой. — У них никого нет, кроме меня. Вы же сами видели.

— Хотите сказать, что нормальных взрослых в этом доме нет? — не сдержался Причард.

Мелиор задумалась.

— Доркас, может быть, — ответила она.

— Ваша тётка? — уточнил Причард, сверившись, на всякий случай, со списком, хотя он и выучил его уже на память вплоть до годов рождения. — Мать Леира?

— Да, дядина жена, — кивнула Мелиор. — Она… она очень тихая. И… Она не плохая. Она никогда не обижала нас — но она без памяти боится дядю. Но сама по себе она не плохая. Мне так кажется. Вы поговорите с ней — но по отдельности, — посоветовала она вдруг. — Без дяди.

— Разумеется, поговорю, — сказал Причард, и Мелиор предупредила:

— Это будет сложно. Дядя никому не позволяет говорить с ней без него.

— Ему придётся сделать исключение, — ухмыльнулся Причард и сказал: — Послушайте. Я вам обещаю — министерство не оставит это дело. Никто не должен жить в подобной атмосфере — и хотя не в моей власти арестовать всех тех, кого бы я хотел, но вмешаться мы вмешаемся. Вы дадите показания перед Визенгамотом?

— Какие показания? — она испугалась, и Причард тут же сдал назад:

— Те же, что сейчас. Просто выступите и ответите на мои вопросы. О том, как жили и живёте.

— Нет, — она помотала головой. — Я не смогу, простите…

— Ладно, — он не стал с ней спорить. В принципе, он и не надеялся — просто решил попробовать. — Напишите вашему кузену, — попросил он и, подумав, предложил: — Хотите — можете написать прямо сейчас. Если вам почему-либо неудобно отправлять сову самой, я отправлю завтра.

Мелиор заколебалась, и Причард улыбнулся ей как можно обаятельнее и теплее и, кивнув, достал перо и придвинул к ней его вместе с пергаментом. А потом взял протокол её допроса и углубился — или сделал вид — в чтение.

А когда Мелиор дописала своё письмо и сложила пергамент, Причард снова улыбнулся ей и, коснувшись палочкой письма, запечатал его, демонстрируя, что не собирается его читать.

— Я не думаю, что он ответит мне, — сказала Мелиор. — Двадцать лет прошло…

— Кто знает, — ответил Причард, забирая у неё пергамент. — Вы были близки?

— Не знаю, — Мелиор покачала головой. — Мне казалось, что мы стали — когда родился Мэди. Но сейчас… не знаю. Мне кажется, он давно всех нас забыл.

— Это маловероятно, — заверил её Причард, но она ему, похоже, не поверила.

Проводив её, он побеседовал с её кузеном — ну, тут толку не было. Пеллеас был нервен, возбуждён, неряшлив и напуган, и, в целом, не вызвал у Причарда ощущения мерзавца и злодея — в отличие от, скажем, Вивиана, — так же, впрочем, как симпатии или сочувствия. Вполне возможно, что в иных условиях из него бы вышел обычный обыватель, но дом Ферклов наложил на него свой отпечаток, и Причард вполне мог себе представить, что, если потребуется, он подчинится местной традиции, и поступит с кем-нибудь из своих трёх сыновей «как положено». В целом, ничего нового мистер Пеллеас Феркл не сказал: никаких сквибов он не знал, и никого в ежей они не превращали. Да, детей пугают этим — ну, так детям нужен страх, а как иначе их прикажете держать в узде? И потом, ведь всем известно, что испытания магов только закаляют, а у детей провоцируют магические выбросы. Так что они просто заботятся о детях.

Ну, и всё такое в том же духе.

И ведь он же в это верил! Верил, раз так говорил под веритасерумом. Они все так говорили — и все, похоже, в это верили. Кроме Мелиор — но она была слаба и сломлена, кажется, давным-давно.

Что ж, от этого поколения толку не было. Но, возможно, ему повезёт со старшим?