Другие берега, Другие берега часть ll - Предводительница Вольтури (гет)

По школьному коридору широко шагал мужчина, на вид ему не было ещё и сорока, но вот лысина на его голове прибавляла ему возраст. Он был облачён в чёрную мантию и тёмно-серый костюм, чем мало выделялся среди других магов. Его выражение лица было настолько серьёзным, что некоторые волшебники, возникающие у него на пути, в страхе разбегались в разные стороны. Сложно было понять, Пожиратель он или защитник Хогвартса — всё вокруг перемешалось. Битва в школе снова возобновилась, повсюду загорались яркие огни заклинаний, летели камни и стёкла, за окнами был слышен топот великанов, от которого содрогались стены, которые в этой бойне ещё умудрились уцелеть. Стоны раненых резали слух, многих заживо засыпало булыжниками. Как, например, сейчас, буквально мгновение назад, на этом месте был целёхонький оконный проём, а сейчас ударной волной открылся «замечательный» вид во двор школы. Мужчина успел среагировать, и каменные глыбы, которые тут же полетели по коридору, отослал обратно, на улицу, тем самым спас от увечий несколько старшекурсников. Ребята с благодарностью проводили незнакомца, который той же уверенной походкой, как ни в чём не бывало, продолжил свой путь.

Неожиданно в волшебника полетело проклятье, потом ещё одно и ещё. Двое егерей преградили ему путь и тут же получили достойный отпор. С каким же наслаждением он удалил их подальше от замка, чёрные мантии так и мелькнули где-то там вдалеке! Мужчина с непоколебимым видом зашагал дальше, словно он просто шёл по своим делам, и здесь вовсе не война велась, а так… Довольно быстро он дошёл до горгульи, которая охраняла кабинет директора. Мужчина произнёс: «Асводель», и каменное изваяние тут же сдвинулось с места, открывая путь наверх.

Мужчина шагнул вперёд на ступени, и винтовая лестница увлекла его за собой. Довольно быстро он оказался в просторной комнате, где, помимо гула с улицы, также раздавался ужасный шум: Распределяющая шляпа постоянно что-то бубнила себе под нос, какие-то приборы на полках монотонно позвякивали, а бывшие директора с портретов охали и ахали, возмущаясь, до чего же дошёл волшебный мир — воюет друг с другом. Только один Дамблдор молчал, ничего не говорил, а внимательно рассматривал вошедшего мужчину.

Непрошеный гость тем временем что-то активно стал искать на столе, перебирая папки с бумагами, потом полез в ящики, начал доставать оттуда книги и какие-то документы. Кое-что умудрялся спрятать во внутренний карман пиджака, туда же отправились и несколько увесистых томов и учебников

Незнакомец своим поведением, наконец, привлёк внимание директоров, и бородачи с портретов тут же зашумели:

— Варвар! Что ты себе позволяешь?!

— Совести у тебя нет!

— Вот в наше время…

Волшебник совершенно не обращал внимания на этот галдёж, он спокойно делал своё дело.

Дамблдор не сводил взгляда с мужчины и внимательно наблюдал, как тот хватал разные бумаги и книги, и всё это тут же пропадало в кармане его пиджака. Наконец, мужчина выпрямился, чтобы оглядеться, и тут он заметил, как на него в упор смотрит бывший директор Хогвартса. Волшебник отвёл взгляд в сторону, но Альбус в этот момент произнёс:

— Всё получилось?

Не оборачиваясь, мужчина кивнул головой и, ничего не говоря, бросился вниз по лестнице. Глаза Дамблдора подозрительно сузились, не скрывая улыбки, он спокойно пригладил свою бороду.

Довольно быстро волшебник оказался в школьном коридоре, он на мгновение замешкался — куда же ему сейчас нужно идти, как вдруг откуда-то сзади мимо него сквозануло проклятье. В области руки мужчина почувствовал острую боль, из рваной раны тут же засочилась кровь. Следующий яркий луч волшебник уже отразил, повернувшись лицом к противнику.

— Вот ты и попался! Думал, уйдёшь от возмездия? — хохотнул, глядя на него, егерь, тот самый, которого он несколько минут назад отправил прогуляться по окрестностям Хогвартса. К нему присоединился и второй, тоже обиженный им егерь. Луч от его проклятья волшебник так же с лёгкостью отразил и с ответом ждать не стал. Мощное проклятье заставило приспешников Лорда пожалеть, что они с ним связались. Одно за другим, их заклинания умело отражались, а в ответ сыпался град ответных проклятий. Эта бойня могла бы продолжаться вечность, но волшебнику, видимо, надоело это всё, и в один миг он, словно птица, исчез в ночи, вылетев в оконный проём.

Мужчина с тяжёлым сердцем покинул окрестности Хогвартса, он очень хотел остаться и сражаться за него наряду с теми волшебниками, которые, жизни не жалея, на смерть стояли за правое дело. Самого Волан-де-Морта пока видно не было, зато Пожиратели шныряли по замку и его обширной территории в поисках известно кого…

Волшебник с малоприметной внешностью переместился в Лондон, на площадь Гриммо. Он отбросил в сторону старый башмак, который послужил для него порталом, нелегальным, конечно, хотя это сейчас было сплошь и рядом… Мужчина остановился на узенькой улочке и с лёгкостью заставил появиться дом с номером двенадцать. Стены раздвинулись, и прямо у него на глазах появился вход с небольшим крыльцом и истёртыми ступенями. Он подошёл к двери, видавшей виды, выкрашенной в чёрный цвет, краска на ней от времени потрескалась и местами осыпалась. Волшебник скривился, неухоженность и ветхость здания были налицо, и даже с порога в этом можно было убедиться. Мужчина чувствовал некую неприязнь к этому дому и скрыть её у него не получалось, но, несмотря на это, он на всякий случай оглянулся и одним взмахом палочки заставил дверь отвориться, она противно заскрипела, так как годами её петли не смазывались. Волшебник вошёл внутрь, дверь захлопнулась, и в неё тут же полетел столп ярко-серебряного света. Область вокруг дверного проёма словно вздрогнула, воздух завибрировал, как живой, засеребрился, и энергетическая волна ударила по направлению к выходу.

Даже не обернувшись, мужчина зашагал по тёмному коридору, навстречу ему выскочили два домовика. Первым был более мрачный, с недовольным выражением лица, который тут же пробубнил:

— Шастают тут всякие, топчут! Что бы сказала на это моя бедная госпожа?

Тут вперёд него выскочил другой домовик, который немного отличался от первого внешним видом — на нём была настоящая одежда, а не лохмотья. Похоже, эльф надел на себя всё, что у него было: носки, которые доходили ему до самых колен, цветастые кеды на шнурках, растянутую кофту, а из-под неё торчало несколько маек, на его шее был длинный шарф, а на голове шапка с помпоном. Этот домовик тут же склонился в поклоне перед волшебником и произнёс:

— Добби ждал вас и очень волновался, — эльф поднял на мужчину свои большие глаза, в которых отражалась щенячья преданность.

Кикимер подозрительно прищурил свои и без того маленькие глазки, исподлобья уставившись на мужчину. Прямо у него на глазах волшебник стал видоизменяться. Лицо из округлого в миг превратилось в овальное, лысина обросла чёрными волосами, нос вытянулся, и в росте мужчина немного прибавил. Перед эльфами предстал Северус Снейп. Кикимер, бессвязно двигая губами и шаркая ногами, удалился, а Добби остался восторженно смотреть на своего названного хозяина — он готов был преданно служить всякому, кто в данный момент нуждался в помощи и, по его мнению, заслуживал этого. Домовик всем своим эльфийским сердцем считал Снейпа достойным волшебником, так как знал, что он сам вызвался помочь Гарри и очень многое сделал для него. К Поттеру домовик был очень привязан и сам готов был рискнуть жизнью ради него, только вот не знал, сможет ли его жертва спасти волшебника, поэтому так дорожил Северусом и готов был сделать для него всё, что он пожелает.

Сам Снейп совершенно не привык к такому отношению к себе, даже со стороны эльфов. Никто и никогда не говорил ему, что за него волновались или ждали. Слова Добби растрогали волшебника, но грозный маг даже виду не подал, хотя глубоко внутри приятное тепло всё-таки коснулось его сердца.

— Мне нужно было забрать кое-какие вещи в Хогвартсе, — проговорил Северус, направляясь в гостиную.

— Вы возвращались в школу? Но там же опасно! Нужно было Добби приказать. Я бы привёз всё, что вы пожелали. Ой, да вы ещё и ранены. У вас кровь на руке! — эмоционально протараторил эльф, заметив кровь на рукаве волшебника. С беспокойным видом он быстро засеменил следом за Снейпом.

Северус, войдя в комнату, остановился, там было темно, и он уже достал палочку, чтобы это исправить, и в это время произнёс:

— Да разве это рана — пустяки! — он бросил небрежный взгляд на свой окровавленный локоть и тут же продолжил:

— А работёнка для тебя найдется. Мне ещё нужно домой к себе попасть, вещи забрать. Ты отправишься туда первым и разузнаешь, нет ли там слежки. Лорд не успокоится, пока не найдёт меня.

— А я уже! — произнёс эльф, и в этот момент свечи в канделябрах резко зажглись, осветив комнату.

От того, что Снейп сейчас увидел, у него даже дар речи пропал. Вроде и хотел было что-то сказать, да не смог. В самом центре гостиной в одну огромную кучу были свалены его личные вещи, книги, многочисленные колбочки с зельями, даже его чугунный именной котёл с горелками домовик приволок сюда.

Северус с недоумением посмотрел на домовика, скрыть своё удивление он не смог.

— Я подумал, что всё это вам может здесь понадобиться, пока вы скрываетесь. Добби решил, что вам опасно появляться в вашем собственном доме, поэтому совершил такое самовольничество. Хозяин злится на меня, да? — эльф буквально вплотную подошёл к ногам Снейпа, заглядывая ему прямо в глаза. — Обещаю, я сейчас всё здесь уберу. И да, там, у дома я заметил несколько волшебников в чёрных мантиях, они долго не отходили от него, и внутри тоже были, в комнатах беспорядок, вещи разбросаны.

— Неудивительно, — произнёс Северус, окидывая взглядом всё то, что приволок эльф. — Всё это перенеси в спальню на втором этаже, — спокойно проговорил зельевар. Он и не думал злиться на эльфа, по хорошему счёту, домовик избавил его от похода домой и был уверен, что он обязательно в этой груде вещей найдёт нужные ему. Снейп посмотрел сейчас на домовика с большой благодарностью. Такую заботу к нему никто ещё не проявлял. Иногда важно чувствовать, что ты кому-то нужен…

— Это я быстро устрою! — просиял домовик. — И, кстати, у меня ужин готов. Вам где подавать? Здесь или в столовой?

— Подавай сюда! — улыбнулся ему в ответ Северус. Он, наконец, вспомнил, что со вчерашнего утра у него даже маковой росинки во рту не было. А еще он добавил:

— Спасибо! — зельевар искренне поблагодарил эльфа. Уже во второй раз он оценил значимость этих существ, в корне поменяв о них своё первоначальное мнение.

* * *

Реакция Грейнджер очень удивила Алека. Если бы он так не был занят девушкой, то непременно почувствовал, что у них гости. Присутствие человека он ощутил сейчас прямо кожей. Вампир тут же почувствовал непреодолимую жажду, если рядом с возлюбленной он, как мог, подавлял это желание, старался отвлечься, то сейчас Алек явно сделать этого не мог. Запах на удивление ему показался очень знакомым, но в спешке вампир не стал разбирать, кому он мог принадлежать — друзей среди смертных у него не было. Алек мысленно попросил у Гермионы прощения, за то, что вновь лишает её сознания. Он по привычке поймал девушку налету, уложил на диван и тут же предстал перед гостем.

— Ага. Так ты лично решил меня встретить, — проговорил Гарри, ехидно улыбаясь, — Да-да, ты всё правильно понял, я пришёл за Гермионой.

— Мы немного заняты, зайди-ка ты попозже, — Алек протянул к Поттеру руки и хотел, по обыкновению, взять его за плечи и сопроводить далеко восвояси, но Гарри опередил его заклинанием Петрификус Тоталус и отбросил вампира вглубь комнаты, заставив при этом несколько раз перевернуться в воздухе. Поттер уже опробовал это заклинание на бревне, поэтому оно у него вышло первоклассно.

Гарри тут же влетел в дом в поисках Гермионы, он сразу заметил её лежащей на диване без движения и незамедлительно бросился к ней.

— Гермиона! — в страхе закричал Поттер, он за доли секунды оказался возле неё и хотел было взять на руки, чтобы трансгрессировать вместе с ней из этого ужасного места, но не тут-то было…

Для Алека вылезти из груды вещей, куда он угодил только что — много времени не потребовалось. В одно мгновение вампир предстал перед парочкой и с ехидной улыбкой начал незримую атаку — стал делать то, что умел лучше всего. Начал Алек с парализации тела, сознание у своей жертвы при этом он забирать не стал.

Поттер в какой был сейчас позе, в такой и застыл на месте: на полусогнутых ногах и с вытянутыми вперёд руками. Щитовую магию Гарри ещё не отработал, и она у него пока не получалась, а совмещать боевые заклинания одновременно с защитными никак не удавалось, а тут, увидев Гермиону такой беспомощной, у него вообще крышу сорвало, напрочь отключив чувство самосохранения. В один момент у него в голове пронеслась куча мыслей. Ведь он только что видел любимую в окне, она даже ему улыбалась, а теперь она лежит совершенно без движения и никак не реагирует. Поттер понятия не имел, что же с ней сделал этот упырь и от волнения с ума сходил. Вот именно поэтому Гарри сплоховал и в результате стал сторонним наблюдателем, без возможности к сопротивлению.

Алек с усмешкой подошёл к сопернику и с большим удовольствием пнул его ногой, тот, естественно, в какой застыл позе в такой и повалился на бок.

— Ты думал, что так легко заполучишь Гермиону? Надеялся, что придёшь и заберёшь её у меня? — начал вампир, высокомерно поглядывая на парня. — Да твои жалкие магические попытки ничто против моей силы и мощи, — он продолжал ограничивать Гарри в движении. — Ха! Тоже мне противник — жалкий и никчемный волшебник. Не понимаю, что она в тебе нашла? — разглядывая Поттера, продолжал Алек. — Ты мне не ровня. Я, и только я, буду обладать этой женщиной. Она моя, слышишь? Только моя. Хм... Мне даже делать ничего не пришлось, как ты оказался у моих ног, — уже в голос расхохотался вампир.

Самое ужасное, что Поттер слышал каждое слово, которое вещал самодовольный Алек, но он даже пальцем пошевелить не мог, не то, чтобы съездить этому упырю по физиономии.

«Да, сплоховал я. Ведь было очевидно, что в скорости ему нет равных. Но ты рано радуешься, красноглазый — ещё не вечер, а там будет видно, кто кого», — про себя подумал Поттер, так как даже слова вымолвить не мог — всё его тело было парализовано, только зрение и слух вампир благосклонно оставил Гарри.

— Мне показалось, в прошлый раз ты для себя уяснил, что у меня намерения очень серьёзные. Даже не думай, я учусь на своих ошибках, — Алек прекрасно помнил, что этот маг сделал с ним при первой их встрече и был просто счастлив, что этот мягкотелый, увидев свою возлюбленную, потерял контроль над ситуацией. Вампир также заметил, что сейчас палочки у Поттера в руке не было, и он с радостью предположил, что этот олух мог её потерять, а эти его жалкие магические всплески Алек и за магию не считал.

Гарри в этот момент пытался сопротивляться магии вампира — ведь он сейчас был не полностью обездвижен — сознание осталось при нём. Гарри мысленно перебирал щитовые чары по одному, но пока они никакого результата не давали, и ему приходилось слушать те бредни, о которых с удовольствием вещал красноглазый.

— Ты сейчас не видишь, но я тебе расскажу, что я делаю, — Алек стал комментировать все свои действия. — Я сейчас касаюсь рукой её кожи, она такая нежная и тёплая, пока… — усмехнулся он, представляя, какая же шикарная из Гермионы получится вампирша. — Я провожу пальцами по её щеке и волосам. Ты даже представить себе не можешь, как она сейчас хороша. Её грудь медленно вздымается, губы такие манящие, так и просятся к поцелую. Она вся просто создана для любви. Её запах так и сводит с ума. Так для меня не пах ещё ни один человек, ни одна женщина не была настолько желанна. Пульсирующая венка на её шее, ммм… она просто лишает меня рассудка, — эти слова он произнёс, нервно сглотнув, а потом еще добавил:

— Если бы ты знал, скольких усилий мне стоит сдерживать себя, чтобы не опробовать её на вкус. Запах её крови, густой, обволакивающий, вперемешку с её собственным запахом, дурманит меня настолько, что я ни на секунду не могу расслабиться, чтобы не думать о ней, не возжелать её во всех смыслах этого слова. Это такое мучение, но оно очень сладкое.

Алек разоткровенничался с Поттером и даже сам этому удивился, но не озвучить то, что он чувствовал сейчас, просто не мог, наболело. Один взгляд на Гермиону менял Алека в корне, он становился мягче, податливее — это делало его уязвимым. Именно сейчас вампир вспомнил, что Гермиона просила его не вредить Гарри. Ну, как он мог отказать ей в этой просьбе? Другая его сущность, вампирская, кровожадная, прямо сейчас одним ударом в голову уничтожила бы своего соперника, вот только милосердная часть вампира в данный момент преобладала. Он знал наверняка, что в противном случае возлюбленная никогда ему этого не простит, и Алек был вынужден подчиниться.

А вот Гарри было сейчас не до милосердия, он не видел ничего из того, что делал вампир, но его слова заставили Поттера во всех красках представить всё, о чём он только что говорил. У Гарри всё внутри просто переворачивалось от одной мысли, что это недосущество касается его возлюбленной и тешит себя такими мечтами… Поттер уже сто раз отругал себя за такую беспечность, которая позволила Алеку обездвижить его. Раз за разом Гарри пытался освободиться от этих магических оков, но щитовые чары на магию вампира не действовали. Злость всё сильнее закипала, Поттер уже готов был на всё, лишь бы этот упырь замолчал и, наконец, убрал свои грязные руки от Гермионы.

Тут Гарри вспомнил, что, действительно, щитовые чары могут лишь отразить направленное воздействие, а уже совершённое можно убрать только чарами помех, которые нейтрализуют магию. Поттеру очень повезло, что Алек оставил ему сознание, и благодаря этому у него есть сейчас возможность нейтрализовать воздействие вампира.

«Импедимента»! — Гарри буквально прокричал внутри себя и сразу же почувствовал, что появилась чувствительность в конечностях — это вызвало у него большую радость, но она была недолгой. Алек, не переставая, распространял на соперника своё воздействие, и чувствительность у Гарри до конца не возвращалась. — Нет, так дело не пойдёт. Нужно что-нибудь посильнее, — подумал Поттер и стал перебирать в памяти всевозможные заклинания. Гермиона знала их в совершенстве, но сейчас она не могла ему помочь, ей самой требовалась помощь… Максимум стараний, и Гарри, наконец, вспомнил нужное и тут же мысленно произнёс: — «Фините Инкантатем!» — это было мощное заклинание, и оно на более долгий срок смогло нейтрализовать влияние Алека. Для Гарри этого времени было достаточно, чтобы взять ситуацию в свои руки, и он тут же перешёл к активным действиям, не забыв выставить перед собой щит.

Расчувствовавшийся вампир залюбовался девушкой и не сразу понял, что происходит. Алек был очень удивлён, когда Поттер встал перед ним, как ни в чём не бывало, и произнёс:

— Я бы на твоём месте убрал от неё свои руки, — одновременно со словами последовало проклятье, которое ударной волной отбросило ошарашенного вампира в сторону и впечатало его в стену.