How to Win Friends and Influence People (гет)

Ежегодный благотворительный аукцион "Ведьмовского Еженедельника"

Дворец искусств Уллика и Онора

27 сентября 2003

19:47

Гермиона неловко расправила шёлк своего тёмно-синего вечернего платья с открытой спиной, сомневаясь, правильно ли она наложила разглаживающие чары и чувствуя себя какой-то недостаточно совершенной для этого мероприятия, когда они с Драко вышли из камина и тут же наткнулись на смотрящее на них с плаката в человеческий рост улыбающееся лицо Мелибеи Уорбек. Мэл — один из почетных гостей торжества, отмеченная наградой журнала за изобретательность в своих модных коллекциях и бла-бла-бла — также была изображена на многочисленных баннерах, выстроившихся вдоль дорожки через фойе. Увидев всё это, Гермиона с трудом поборола желание сейчас же развернуться и уйти, предпочитая вместо всего этого блеска более интимный вечер, в абсолютно буквальном смысле.

— Стой, — пробормотал Драко, выставив руку и покачав головой. Она с тоской посмотрела назад на каминный выход.

Насколько она заметила, у него гораздо лучше получалось скрывать свое волнение. Она списала это на тот факт, что от него не требовалось одеваться в воздушные ткани или колдовать над макияжем и волосами. Даже в накрахмаленной черно-белой выходной мантии внешний вид Драко Малфоя практически не отличался от обычного.

Что, как она угрюмо признала, было не лишено некоторой досадной привлекательности.

— Я бы ещё поняла, — напомнила ему Гермиона язвительно, — если бы здесь была какая-нибудь относящаяся к нашему делу работа, которая бы стоила этого погружения в полное безумие, а так...

— А так, — перебил её Драко сухо. — мне тоже приходится тереться локтями с целой толпой безвкусно одетых подхалимов. Никто из которых не рад меня видеть, — напомнил он ей многозначительно, на что она не смогла сдержаться и скорчила гримасу отвращения в знак согласия. — И пока что я, в отличие от тебя, — фыркнул он. — с каждым следующим вдохом не балансирую на грани бегства.

— Да, но, я, в отличие от тебя, — ответила Гермиона, — вынуждена лицезреть своего бывшего и его новую подружку — которая, кстати, кажется неким воплощением красоты и совершенства, если верить многочисленным пафосным заявлениям, — проворчала она, показывая на баннеры на стенах.

— Это ревность, Грейнджер? — невозмутимо спросил, растягивая слова, Драко, глядя на неё. — Я было подумал, что ты слишком умна, чтобы поддаться такому позорному недостатку.

— Это не ревность, — возмутилась она, раздражённо глядя на него. — Это просто смешно. Ты прекрасно знаешь, что у меня нет романтических чувств к Рону, — начала она. — так же, как я...

— Расслабься, — перебил её Драко, закатив глаза. — Я в курсе. В любом случае, препираться сейчас с тобой — еще то удовольствие, — жеманно протянул он, — твоим аргументам явно не хватает изощренности.

— Заткнись, — ощетинившись, пробормотала Гермиона, и он пожал плечами.

— Вот видишь? — подколол он. Она вздохнула.

— Где Панси и Дафна? — спросила она, оглядывая помещение через плечо. — Кажется, ты говорил, что они тоже будут здесь.

— Да, — подтвердил Драко, поморщившись. — Но я подумал, что будет лучше, если три социальных изгоя приедут отдельно друг от друга. Одно моё присутствие, — пробормотал он, бросив взгляд на окружающих гостей, которые склоняли друг к другу головы, перешёптываясь. — вероятно, уже встало костью в горле многим благочестивым гостям этого выдающегося события.

— И что, так всегда? — серьезно спросила его Гермиона, когда заметила легкие признаки сплетен, витавшие вокруг них. — Я, конечно, знала, что это светское мероприятие, — пояснила она. — так что здесь будет куча людей, которые всегда готовы почесать языками, но всё же...

— Да, так всегда, — заверил её Драко, и мускул на его щеке дёрнулся. — Это действительно забавно, учитывая то, что мои родители раньше каждый год посещали это событие. Что, по-видимому, больше не имеет значения, — он усмехнулся себе под нос и потянулся за двумя бокалами шампанского к ближайшему проплывающему мимо подносу и передал ей один, прежде чем чопорно предложить ей руку. — И к которому, полагаю, я уже должен был бы привыкнуть, но...

— Ох, мисс Грейнджер, — кто-то позвал её, и Гермиона обернулась. Сделав глоток чего-то диковинного из предложенного Драко бокала, она заставил себя улыбнуться Ифану Хокуорту, изображая непринужденность, пока тот шел к ней вместе с Рисом.

— Чародей Хокуорт, — сказала Гермиона, кивнув ему. — Рис, — добавила она, и тот посмотрел прямо ей в глаза, его взгляд скользнул по изгибам ее платья, прежде чем губы одобрительно изогнулись.

— Гермиона, — проговорил он, одаривая её хитрой улыбкой.

— А ещё тут есть я, — раздражённо вмешался Драко. — но кому какое дело, правда?

— Ах, да! Мистер Малфой, — узнал его Хокуорт с таким видом, будто ему едва удавалось вынести даже взгляд на него. — Я и не подозревал, что ваша дружба с мисс Грейнджер настолько, — он сделал паузу, а затем, когда он взглянул на руку Гермионы на руке Драко, с его языка язвительно слетело: — Крепка.

— Вы поразительно точно определили ситуацию, — сухо ответил Драко, салютуя своим бокалом, прежде чем сделать долгий, снисходительный глоток.

— Похоже, они здесь вместе, — предупредил Рис отца, посмотрев на Гермиону с улыбкой. — Мой отец давно уже не следит за непристойными новостями "Ежедневного пророка", — объяснил он, и Гермиона, которая уловила нотку флирта в его тоне, почувствовала, как тепло приливает к её щекам.

— Понятно, — пробормотала она, позволив своему взгляду скользнуть по качественно сшитому крою его парадной мантии, и сделала изящный глоток шампанского. Рис уловил это движение, улыбнулся и облизнул губы, выгнув бровь с легким намеком на предложение.

Однако Гермиона почувствовала, как рядом с ней Драко напрягся всем телом, и с неудовольствием поняла, что Чародей Хокуорт все еще не отказался от своей довольно сдержанной оценки присутствия ее партнера.

— Должен сказать, что я немного удивлен видеть вас здесь, — отпустил комментарий Хокуорт-старший, продолжая с подозрением смотреть на Драко, — учитывая вашу биографию, конечно, — объяснил он, в чем, по мнению Гермионы, не было ни малейшей необходимости.

— Ну, я, конечно, польщен, — ответил Драко, прочищая горло. — Хотя, как уже упоминалось ранее, я в значительной степени пересмотрел свои взгляды.

— Забавно, — заметил Хокуорт. — Кажется, я припоминаю, что ваш отец говорил нечто подобное на своем первом суде, правда?

При этих словах губы Драко предупреждающе сжались.

— Чародей Хокуорт, — мягко вмешалась Гермиона, а Рис потянулся и крепко схватил отца за руку. — Будет лучше, если мы просто...

— Мой отец и я — совсем разные люди, Чародей, — перебил его Драко. — Помимо того, что я получаю больше удовольствие от вечеринок, — сказал он, многозначительно указывая на свой бокал, — мы также сильно различаемся в наших убеждениях.

— Хотите сказать, что вы больше не заодно с членами семьи Нотт? — с сомнением подсказал Хокуорт. — И с Паркинсон? Этими известными энтузиастами, когда дело касалось поручений Вы-Знаете-Кого, — проговорил он с вызовом в голосе, — которые тоже отрицали свою причастность, заявляя... Что же это было? Ах, да, — сказал он, постукивая себя по губам, — реформы.

Гермиона, почувствовав неладное, обняла Драко за талию.

— Милый, — вмешалась она, настороженно глядя на него, — может, это не самое лучше время и место для подобных разговоров?

— Ваша жена ведь магглорождённая, Чародей? — перебил его Драко, притягивая к себе Гермиону, решительно выдержав гневный взгляд пожилого мужчины, глаза которого заметно сузились при упоминании статуса крови. — Я понимаю суть ваших претензий ко мне, учитывая мою былую поддержку жестокого обращения, от которого она, несомненно, пострадала.

— Да, — недовольно согласился Хокуорт. — Хотя не думаю, что вы можете считать себя экспертом по степени страданий моей жены.

— Ох! Конечно, нет. На самом деле, я могу считать себя экспертом только в двух вещах, — согласился Драко. — Во-первых, без сомнения, в раскаянии, — начал он жизнерадостно. — и во-вторых, в постоянном мучительном ощущении своего бессилия что-то исправить. Которое исходит от восхищения женщиной, по отношению к которой я был так несправедлив.

Серые глаза метнулись в сторону, демонстративно разглядывая Гермиону. Она удивленно и слегка вопросительно посмотрела на него в ответ, заметив растерянность на лице Хокуорта.

— Извините, — усмехнулся Хокуорт. — Вы что, хотите мне сказать, что вы оба...

— Влюблены, — подсказал Драко. — Да. Безумно, — подтвердил он, растягивая слова и прижав её ещё ближе. — Правда, милая?

Она прикусила язык, прилагая все свои усилия, чтобы сдержаться и не ударить его коленом в пах.

— Да-да, — подтвердила Гермиона и сглотнула, заметив тень агрессии, скользнувшую по лицу Риса. — Конечно, дорогой, бесконечно влюблены.

— Бесконечно, — повторил Драко, кивнув. — Я бы даже сказал, всерьез и надолго.

— Мучительно, — вмешалась Гермиона, и Хокуорт побледнел.

— Должен сказать, я даже подумать не мог, что у вас могут быть романтические отношения, — сказал он, обменявшись скептическими взглядами с Рисом. — Когда я видел вас вместе в последний раз, я подумал, что вы скорее... — он замолчал. — Неприятели.

— Ах, да! Вы, наверное, имеете в виду то, как мы безжалостно подшучиваем друг над другом, — сострил Драко. — Это просто попытка скомпенсировать, м-м... — сказал он с намеком. — Силу нашей страсти.

— Кто-то мог бы даже сказать, напор страсти, — вздохнула Гермиона, — безжалостной и свирепой страсти, если уж говорить начистоту.

— ...Что, конечно, в глубине души пугает. Я имею в виду силу наших чувств, — поправился он и бросил на неё взгляд, грубо хлопнув по руке. — Правда, принцесса?

— Ох! Точно, дорогой, — ответила Гермиона, сильно ущипнув его за руку; он сдвинулся, чтобы скрыть хмурый взгляд. — Безудержная сила нашей любви может быть даже слишком большой, чтобы выдержать ее, думаю.

— Да, это тяжело переварить, — сказал Драко. — Кого-то могло бы даже стошнить от такой романтики.

— Понимаю, — медленно сказал Хокуорт, всё ещё сомневаясь, а Рис потрясенно посмотрел на Гермиону, выгнув бровь. — Конечно, мне кажется, что столетия преклонения перед чистотой крови чрезвычайно трудно побороть, — пробормотал он. — но...

— О-о! Драко, Гермиона, вот вы где, — услышала она у себя за спиной и, повернувшись, увидела приближающуюся фигуру Гарри, в сопровождении Дейзи, аврора МАКУСА, и мужчины, которого она, кажется, откуда-то знала, но не могла сразу вспомнить где могла его видеть. — Извините, Чародей Хокуорт, надеюсь, вы не возражаете?

— Вовсе нет, — ответил Хокуорт, формально кивнув Гарри. — Уверен, мы можем поболтать позже. Мисс Грейнджер, — сказал он, скупо кивнул он, — и... — скривился он. — Мистер Малфой.

— Был в совершенном восторге встретить вас снова, — крикнул ему вслед Драко, одарив Риса крайне натянутой ухмылкой, прежде чем повернуться к Гарри, и наконец вздохнул с облегчением. — Мерлин, Поттер, — на одном дыхании произнёс он. — Я никогда не думал, что скажу это, но слава Салазару, блядь, ты тут.

— Вы помните аврора Карнеги, — поспешно перебил его Гарри, показывая на Дейзи, и Гермиона с Драко кивнули. — А это Главный Аврор Александр Поляков, — объяснил он, показывая на темноволосого мужчину по другую сторону от себя. — Из Скандинавского министерства, — добавил он, и Гермиона кивнула, наконец его вспомнив.

— Авроры, — заметил Драко, сдвинув брови, и перевел взгляд на каждого из них. — Вы думаете, здесь могут быть какие-то проблемы?

— О-о! Меня просто пригласили, — ответила Дейзи, перекинув свои завитые в ретро-стиле кудри на плечо. — Я часто бываю на подобных мероприятиях.

— А я здесь в качестве почетного гостя Аврора Поттера, — торжественно вмешался Поляков. — Он сказал мне, что вы оба друзья Британского Министерства?

— Да, — кивнула Гермиона, — На самом деле мы сейчас работаем над...

— Гермиона, — перебил её Гарри, уставившись в упор. — Ты уже видела Рона?

— Я... пока нет, — заикаясь, пробормотала она, когда Драко с любопытством выгнул бровь. — Ты бы хотел, чтобы мы нашли его? — догадалась она, и Гарри энергично закивал.

— Давай я помогу тебе, — объявил он и поманил её за собой. — Я на минутку, — предупредил он Дейзи и Полякова и наклонился ближе к Гермионе, решительно покачав головой. — Мне нужно, чтобы вы оба постарались убедить всех в реальности этих отношений. Всех, без исключения, — пробормотал он, беспокойно глядя на Полякова, — особенно его. Мы получили рапорт о скандинавском отравлении, и их министр подозревает, что в нём замешан кто-то из своих, так что... О! Рон! — прервался он, схватив за плечо знакомый рыжий объект. — Мэл, Рон, смотрите, кого я нашёл!

Гермиона напряженно затаила дыхание, когда женщина обернулась.

Мелибея Уорбек была, как Гермиона уже знала, довольно красива и сильно отличалась от неё, что бросалось в глаза. В то время как Гермиона одела простое, сдержанное длинное платье, Мэл выбрала нечто созданное из сверкающих текстурных узоров, которые переливались на черной сетке, вырез которой показывал серию зачарованных птиц. Прорезь в пышной юбке платья позволяла мельком увидеть пугающе длинную и стройную ногу, и Гермионе, несмотря на то, что она была на каблуках, почти пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на ведьму, рука которой естественным образом скользнула вокруг талии Рона.

— Привет, — неловко поздоровалась Гермиона. И посмотрела на Рона, который в целом не изменился, если не считать того, что одет он был гораздо лучше, в подчёркивающую его высокую фигуру мантию, которую, без сомнения, выбрала для него Мэл. Тот при одном взгляде на Гермиону стал ярко-розовым.

— Я так рада, что вы смогли прийти, — тепло сказала Мэл, пока Гермиона старалась не отвлекаться на птиц, порхающих вокруг ее декольте. — Я подумала, что нам давно нужно было познакомиться, правда?

— Конечно, — согласилась Гермиона, заставляя себя быть любезной. — И, конечно, я очень рада видеть тебя, Рон, — добавила она в его сторону, хотя, казалось, он не обращал на неё вообще никакого внимания, занятый скорее тем, что сверлил глазами Драко.

— Ну, — натянуто проговорил Рон, — значит ты всё-таки пришёл.

Мэл тревожно рассмеялась изящным мелодичным смехом.

— Извините, — объяснила она, поднимая бокал за журналиста, стоявшего справа от нее. — Не хочу оказаться на первой странице "Ежедневного пророка" в роли человека, который, — остановилась она, многозначительно тыча Рона в бок и похлопывая его по плечу, когда он согнулся пополам, выкашливая непонятное "У-уф", — Вот-вот закатит истерику, не правда ли, дорогой?

— Знаешь, а ты неплохо справляешься, — отпустил едкий комментарий Драко, бесстрастно делая глоток вина, и Мэл просияла улыбкой.

— Он просто очарователен, когда не дуется, — заверила она его, коснувшись губами щеки Рона, и посмотрела на Гермиону. — Но, конечно, ты уже в курсе. Ох, простите нас, — сказала она извиняющимся тоном, поворачиваясь к кому-то, кто махал рукой через всю комнату. — Я должна... — она взглянула на Рона. — Не пойдёшь ли ты со мной, малыш?

— Тонко, — заметил Рон, качая головой, и она постучала его пальцем по носу.

— Мы скоро вернёмся, — заверила она Гермиону и, шурша сверкающей тканью, уверенно зашагала через комнату, навстречу кому-то, в ком Гермиона совершенно уверенно узнала исполнительницу последней жутко прилипчивой песни, которая каждый час атаковала ее по волшебному радио.

— Ну, — заметила Гермиона, глядя на Мэл. — Мне кажется, она милая.

— Она избавила тебя от Уизли, Грейнджер, — напомнил ей Драко. — Она не просто милая, её, блядь, следует причислить к лику святых.

— Да, так или иначе, — согласился Гарри, незаметно вклиниваясь в их разговор. — У меня есть некоторые замечания относительно этого праздника. Поляков появился словно из ниоткуда, — проговорил он, — и здесь очень много важных гостей, так что...

— Здесь что, нет дополнительной охраны? — удивилась Гермиона, сканируя взглядом комнату. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали?

Гарри пожал плечами.

— Если вы увидите, что кто-нибудь кого-нибудь убивает, — ответил он, — сообщите нам, ладно?

— Отлично, — проворчал Драко. — Всё как на старых добрых маминых приемах!

* * *

20:45

— Это, — объявила Панси, сжав губы и оглядывая комнату, — далеко не идеально.

— Просто веди себя прилично, — грубо проинструктировал её Драко, — и смотри во все глаза, нет ли тут чего-нибудь подозрительного.

— Здесь есть кое-что очень подозрительное, — раздражённо возразила Панси. — я подозреваю, что зря потрачу тут свое время.

— Что не идеально? — спросила сухо Дафна, неопределенным жестом обводя толпу ведьм и волшебников, которые как бы незаметно разбрелись куда-то после их с Панси прихода из аукционного зала. — Я могла бы снять платье, голышом бегать по Дворцу искусств и кричать, и то сомневаюсь, что кто-нибудь стал бы думать обо мне хуже, чем сейчас.

— О! Нет, только не это, — сказала Панси угрюмо, показывая на приближающуюся фигуру Перси Уизли. — Вернее, только не этот.

— Мисс Паркинсон, — позвал её Перси, махая поднятой рукой в её направлении. — У вас есть минутка?

— Быстро. Прячемся, — прошипела Панси, но Дафна подтолкнула её вперёд, закатив глаза.

— Мисс Паркинсон...

— Панси, — поправила она с тяжёлым вздохом. — Мы уже обсуждали это.

— Точно, — сказал с придыханием Перси, подходя к ним. — Панси, — проговорил он и сделал паузу, прежде чем встать напротив нее, внимательно изучая её молчаливым, торжественным, взглядом сквозь очки. — Красивое платье, — отметил он.

Она внутренне поежилась. Он и сам выглядел не так уж плохо.

На самом деле, по какой-то причине, он казался странным, когда был одет в официальную одежду.

— Ты что-то хотел? — спросила Панси, когда Дафна, нахмурившись, посмотрела в противоположную сторону, словно заметив что-то в другом конце комнаты. — Надеюсь, не напитки, — сказала она, туманно махнув рукой и картинно обводя комнату взглядом. — Думаю, подносы слабо зачарованы. Они, похоже, облетают зал раз в двадцать минут, а не каждые пять, как мне бы того хотелось.

— Серебро знаменито тем, что его сложно зачаровывать, — ответил Перси. — Говорят, что эти подносы из частной коллекции самого Улика Гампа, и, насколько я понял, у его фамильных драгоценностей своеобразное чувство юмора. Хотя, справедливости ради, я не думаю, что это должно мешать людям...

Он замолчал, растерянно моргая, когда Панси уставилась на него.

— О, — сказал он. — Так ты пошутила.

— Немного, — сказала она, — но я могу воздержаться от шуток, если так будет лучше.

— Ну, я бы не простил себя, если бы лишил тебя такого развлечения, — здраво рассудил Перси склонив к ней голову. — Я бы меньше всего хотел... — он замолчал, пробегаясь взглядом по её лицу, — чтобы ты сдерживала свои желания.

— Сдерживала свои желания?— повторила за ним Панси.

— Да, мы, конечно, здесь по работе, — продолжил он. — но я не знаю, почему мы не могли бы получить удовольствие. Я сейчас твой неумолимый надсмотрщик, но не вижу ни одной причины, по которой эта бешеная скачка не могла бы стать приятной на нас обоих.

— Скачка? — ошеломленно спросила Панси.

— Во всяком случае, это будет долго, — сказал он, — временами напряжённо. И, — спокойно добавил он, — полагаю, так или иначе, ты в конце концов будешь часто выкрикивать мое имя, если судить по опыту.

— Да? — пробормотала она, сглатывая.

Уголки его губ слегка поднялись.

— Связавшись со мной, ты взяла на себя непростую задачу, и эту роль будет сложно играть, — предупредил он, качая головой. — Осмелюсь предположить, что большинство женщин попросту не справились бы.

К этому моменту она с трудом смогла даже кивнуть, наблюдая, как завороженная, за его ртом.

— Но, разумеется, не стоит ограничиваться лишь женщинами, — поправился он. — Полагаю, то же самое можно сказать и о любом волшебнике на твоем месте, но...

— Что? — перебила его Панси, и он полез в карман, вытащил тонкую записную книжку и перелистнул на заложенную страницу.

— Ах, да, вот! — проговорил он себе под нос и поднял взгляд. — В любом случае, я бы хотел обсудить с тобой выбор блюд.

— Что? — переспросила она, вздрогнув, и он наклонился ближе к ней, указывая на страницу.

— Итак, как я уже говорил, у Министерства есть список предпочтительных поставщиков провизии, — сказал он, и она простонала, осознавая, что снова была сбита с толку его сумасшедшей буквальностью. — К сожалению, я нахожу, что только у этого поставщика услуг есть своего рода сносная палитра блюд, но я беспокоюсь, что послеобеденные перекусы останутся без внимания, если обед, скажем так, будет слишком обилен, и поэтому...

— Шампанское? — спросил официант, предлагая Перси бокал, который тот машинально принял.

— Да, спасибо, и один для леди, — сказал он, все еще погружённый в свои записи. Панси взглянула на официанта, ее внимание привлекло то, что она пока не могла определить: шрам на его губах и что-то знакомое в его лице. — Итак, как я уже говорил, я просто хочу быть уверен, что сам обед не слишком...

— Подожди, — перебила его Панси, делая шаг вперед, когда официант быстро наклонил голову, пробормотав что-то о том, что он принесет еще один бокал, и уйти. — Подожди, это же...

Она в ужасе замолчала и выдернула бокал из рук Перси, прежде чем тот успел прикоснуться к нему губами, всё ещё абсурдно погружённый в ту ерунду, которую он только что бормотал о своем идиотском меню для конференции. — Не пей это, — предупредила она, поменявшись с ним бокалами, а затем начала искать глазами Дафну, которая внимательно разглядывала темноволосого мужчину в углу со странным любопытством в глазах.

— Стой здесь, — приказала Панси Перси, который в недоумении поднял голову. — Не двигайся и не принимай ни от кого никаких напитков, понял меня?

Перси, оскорбленный, просто смотрел на неё. — Но...

— Я сказала не двигаться, — зашипела на него Панси, а затем потянулась и схватила Дафну за руку.

— Даф, — прошептала она, обнимая её и стараясь казаться непринужденной, когда осматривала комнату в поисках Драко. — Наша последняя цель, та, от которой Блейз отказался из-за сделки Драко с Поттером. Что там была за история?

— Что-то вроде наемника, — задумчиво произнесла Дафна. — Берется за любую работу, даже странную, по-моему. Разыскивается северными гоблинами за непогашенный игровой долг. Они пытались справиться сами, — добавила она. — но, как я понимаю, он убил одного из них в процессе бегства, так что они начали на него охоту.

— Ты сама знаешь, не я занимаюсь разработкой цели, — напомнила ей Дафна, качая головой. — Его, вроде как, зовут Моррисон — и думаю, вероятно, у него есть один заметный шрам, да? Поперёк рта, если я правильно помню...

— Я видела его фотографию один раз. — сказала Панси, — в его личном деле. Это было свежее фото, да?

— Да, но... — Дафна замолчала и нахмурилась. — Зачем тебе это? — спросила она, крепче сжимая руку Панси. — Всё в порядке?

— Просто веди себя непринуждённо, — предупредила её Панси, а потом указала подбородком в угол. — Это он, — прошептала она, указывая на человека, одетого как официант. — Ты тоже думаешь, что это он?

— Я, конечно, согласна, что этот человек похож на него, — сказала Дафна. — Почему ты спрашиваешь?

Панси громко застонала, и Дафна остановилась, взглянув на нее.

— В чем дело? — настаивала она, и Панси потупила взгляд.

— Ты знаешь, мне неприятно это говорить, но я думаю, что Драко был прав, — мрачно признала она, глядя на стакан в своей руке. — Кто-то на этой вечеринке пытается отравить Перси Уизли.

* * *

21:15

— Одна из наших последних целей? — спросил Драко, принимая бокал у Панси. — Ты уверена?

— Более чем, — подтвердила Панси подняв бровь. — Это он, во-первых, и во-вторых, на этой вечеринке нет официантов. Все подносы зачарованы и плавают сами, — объяснила она, обводя жестом зал, — но этот бокал принесли специально для Уизли.

— Что происходит? — спросила Гермиона, оставив Гарри, чтобы присоединиться к Драко, Панси и Дафне, вопросительно глядя на них. — Вы выглядите, как заговорщики.

Драко внутренне сжался, понимая, что она была права.

— Иди, — сказал он Панси, и та кивнула. — Просто веди себя непринуждённо.

— Мне не впервой, Драко, — фыркнула она. — Будь осторожен, — предупредила она, быстро показав местоположение Моррисона в комнате. — Он бродил тут по всему периметру.

— Будь осторожен? — усмехнулся Драко, скривившись. — Мне тоже не впервой, Паркинсон.

— Отъебись, — прошептала она, а затем они с Дафной смешались с толпой, неторопливо пробираясь в противоположный конец помещения.

— Что это было? — настойчиво спросила Гермиона, нахмурившись. — Будь осторожен с чем?

— Кто-то, вероятно, пытается отравить Уизли, — объяснил Драко, взглянув туда, где к Перси присоединились двое старших членов Визенгамота. — Возможно, не только его, и, основываясь на том, что обычно все хотят убить Поттера, я собираюсь предположить, что он тоже их цель.

— На основании чего ты это предполагаешь? — спросила Гермиона, широко раскрыв от ужаса глаза. — Что, если их цель глобальнее? Что если все люди в опасности?

— Постарайся пока не поддаваться панике, Грейнджер, — проговорил Драко на одном дыхании, доставая из кармана свою коллекцию ампул. — Подержи-ка, — скомандовал он, вручая ей бокал шампанского. — Не выпей. И будь осторожна, не урони.

— Это что... — запнулась она. — Что ты делаешь?

— А сейчас, — сказал он, вынимая веточку гамамелиса, — обними меня, — добавил он. — покрепче.

— Это ещё зачем? — спросила она с негодованием, хотя и уступила со вздохом, рукой проскользнув под его руку и держа бокал между ними. — Что ты делаешь?

— Это, — сказал он и бросил веточку гамамелиса в бокал, наблюдая за реакцией.

Буквально моментально веточка скривилась и превратилась в черную, тлеющую темноту, растворившись в луже пепла, которая опасно искрилась в верхней части стекла. Газировка от эльфийского шампанского, казалось, на мгновение затрещала, испугав Гермиону, и бокал выпал из ее руки, приземлившись на мраморный пол с громким взрывом.

— Блядь, — пробормотал себе под нос Драко, побледнев и поднимая глаза; он заметил, что Моррисон обратил внимания на взрыв осколков на полу. Драко быстро повернулся и начал пробираться сквозь толпу, бросив на пол невербальное Эванеско и крепко схватив Гермиону за руку, волоча за собой.

— Видишь его? — прошептал он ей на ухо, и она подняла глаза, поймав движения Моррисона в толпе. — Он совершенно точно только что пытался отравить Уизли.

— Думаешь, это он стоит за другими отравлениями? — спросила она, и споткнулась, пытаясь обойти ряд неожиданных препятствий в виде несколько сплетничающих ведьм, столпившихся перед ними, по-видимому, не обращая внимания на их попытки двигаться. — Это все кажется довольно...

— Безалаберно, — согласился Драко, оттягивая ее в сторону и останавливаясь, чтобы убедиться в том, что Моррисон всё ещё в зале. — Подожди минутку, — предупредил он, глядя на нее сверху вниз. — Не хочу его спугнуть. Не думаю, что он особенно умён, — добавил он. — Если Панси права насчет того, кто он такой, то его только недавно наняли для этого дела. Нам нужно допросить его, чтобы выяснить, на кого он работает.

— Самый короткий путь к нему через... — заметила Гермиона, указывая на несколько рассеянных пар, которые покачивались в центре комнаты. — Ты умеешь танцевать?

Драко позволил себе на мгновение поддаться абсолютно заполнившему его возмущению этим вопросом.

— Умею ли я танцевать? — не веря своим ушам, повторил он, демонстративно притягивая ее к себе и быстро выходя на танцпол. — Грейнджер, напомни мне наказать тебя позже за то, что ты посмела усомниться в моем воспитании.

Она закатила глаза, толкнув его.

— Я просто говорю...

Он притянул ее обратно, не обращая внимания на ее изумленный возглас протеста; его рука поднялась с отработанной точностью от основания ее позвоночника к затылку, когда он опустил ее назад, используя беспрепятственный обзор движения, чтобы определить место Моррисона в комнате. — Заткнись, Грейнджер, — сказал он и рывком поднял ее, прижимая к своей груди. — Мы танцуем.

Музыка снова заиграла, ускоряясь и сменяя довольно сонный вальс, и Драко развернул Гермиону, используя это движение, чтобы освободить свою палочку из-под мантии.

— Возьми это, — прошептал он ей, когда она со вздохом столкнулась с ним. — Обезоружь его, чтобы он не смог аппарировать.

— Покрути меня еще раз, — велела она, и он подчинился, почувствовав, как она вытащила свою палочку из кармана, тайком спрятав ее в рукаве темно-синего платья.

Он поднял глаза и увидел, как Моррисон прижался к стене.

— Не могу попасть точно, — сказала Гермиона, вернувшись и закусив губу. — Ты можешь меня поднять?

— Мерлин, Грейнджер, — прорычал он и повернул ее, положив руки ей на бедра. — Когда же ты воздержишься от дикой недооценки моих способностей?

— Заткнись, — рявкнула она, и он услужливо то ли приподнял, то ли подбросил её, стараясь не спускать глаз с места ее приземления, даже когда заметил тихий, неслышный вскрик Моррисона и его палочку, вывалившуюся на пол из его руки.

— Ну, — произнес Драко, прижимая ее к своей груди и ставя обратно на землю. — Это было сложно: перестать недооценивать меня?

— Он собирается бежать, Малфой, — предупредила она, повернувшись к нему лицом, они прошли несколько шагов по полу, выбирая резкую диагональную дорожку, чтобы пройти мимо других пар. — У тебя есть какой-нибудь план?

Драко посмотрел вниз, заметив брошенную палочку, которая катилась по танцполу. Фигура Моррисона быстро удалялась теперь уже в противоположном направлении, скрываясь в толпе.

— Там, — сказал Драко, и как только он убедился, что Гермиона поняла намёк, подбросил её снова, надеясь, что она всё поняла правильно.

Палочка молниеносно выскользнула из ее рукава, а затем, прежде чем он опустить её на уровень глаз, он уловил движение проклятия, которое она произнесла, замораживая Моррисона на месте всего в нескольких шагах от них, когда песня подошла к концу.

— Подожди, — крикнул Драко, притянув ее обратно, как она сделала несколько шагов к Моррисону. Он небрежно поклонился ей, предупреждающе обвел рукой комнату и приподнял бровь, пока она не вздохнула, позволив себе сделать ему небольшой, несколько неэлегантный реверанс. — Там. Это что, так сложно: перестать недооценивать меня? — пробормотал он, и она громко простонала, схватив его за руку и продвигаясь к Моррисону.

— Куда мы можем его отвести? — спросила она Драко, вытащив палочку и прижав к спине Моррисона. — На кухню?

Драко кивнул, оглянувшись через плечо и положив руку ей на поясницу, когда она трансгрессировала, быстро наложив на них маскирующее заклятие как раз в тот момент, когда последний из нанятых эльфов вышел в аукционный зал с заколдованными тарелками авторских закусок.

— На кого ты работаешь? — требовательно спросила Гермиона, как только они остались одни, резко толкнув Моррисона на пол.

— Мерлин, какое изящество, — прокомментировал Драко, но она проигнорировала его, наблюдая, как рот Моррисона исказился от ярости.

— Я ничего не скажу тебе, — оскалился он, и Гермиона поморщилась, качая головой.

— Плохой ответ, — предупредила она, а затем, не меняя выражения лица, ударила Моррисона ребром ладони прямо за ухом и замерла в мрачном ожидании, когда он завыл, запрокинув голову. — Давай попробуем еще раз, — холодно предложила она, убирая с лица выбившийся локон. — На кого ты работаешь?

Моррисон попытался сесть, на мгновение задержав дыхание, а затем поднял глаза с вызовом на лице. Он медленно поднял руку, имитируя поворот невидимого ключа у своих губ с мерзкой, непочтительной ухмылкой, и Гермиона быстро наклонилась, ударив его ладонью по носу и сломав его движением, от которого у Драко скрутило живот, оставив его бессвязно ворчать от отвращения.

— Ты помнишь, что у тебя есть палочка? — напомнил ей Драко, и она пожала плечами, скрестив руки на груди.

— А у тебя есть с собой Сыворотка правды? — спросила она, когда Моррисон повернул голову, сплевывая кровь на кафельный пол кухни. — Может, с ней дело пойдет быстрее. Хотя я не особенно возражаю, если он уйдет отсюда по частям, — мрачно заметила она, выгнув бровь в сторону Моррисона.

— Если он вообще уйдет отсюда, — подсказал Драко, наклоняясь, чтобы тот мог хорошо разглядеть его. — Правильно?

При этих словах Моррисон изобразил первобытный оскал, обнажив окровавленные зубы.

— Я знаю, кто ты, — прохрипел он Драко, вызывающе глядя на Гермиону и обратно. — Я знаю, что ты всё равно убьешь меня.

— Может, и нет, — недовольно буркнул Драко. — Честно говоря, я устал от того, что меня так несправедливо недооценивают.

— Я знаю, кто ты, — повторил Моррисон, — и я знаю, чем ты занимаешься, и я тебе не скажу ни единого гребаного слова.

— Мы можем сделать это безболезненно, — предложил Драко, и лицо Моррисона исказилось.

— Да неужели? — с сомнением прорычал он, и Гермиона посмотрела на Драко с опаской.

Позади них послышался шум, и они с Драко обернулись, заметив Дейзи, спешащую из бального зала, а Гарри следовал за ней по пятам.

— Я видела, как вы двое дизаппарировали, — сказала она, задыхаясь. — Я не знала, куда вы отправились, но...

— ОСТОРОЖНО! — крикнул Гарри, и позади них раздался громкий стук; Драко обернулся, вздрогнув, как раз вовремя, чтобы увидеть, что Моррисон сбил нож со стойки наверху, поймав его рукоять в свою руку.

Драко оттолкнул Гермиону, отбросив их обоих назад, но Моррисон только рассмеялся.

— Подожди, — выдохнула Гермиона, отталкивая Драко в сторону и подползая к нему, но было уже слишком поздно. Моррисон без колебаний вонзил нож себе в грудь, проколов одно из легких, прежде чем рухнуть обратно с бульканьем, дернувшись на мгновение, когда его рука соскользнула с рукояти ножа на пол. — Нет, — закричала Гермиона, бросаясь вперед и прижимая руку к ране, поднимая голову Моррисона и встряхивая его. — Нет, нет, он должен... ты должен сказать нам...

— Грейнджер, — сказал Драко, уговаривая ее вернуться, но она оттолкнула его. — Грейнджер, остановись...

— Нет, это не поможет... он не может...

— Гермиона, — сказал Гарри, подходя к ним. — Он уже не ответит.

— Пойдем, Грейнджер, — сказал Драко, обнимая ее за талию и помогая подняться на ноги, покачиваясь вместе с ней. — Это безнадежное дело.

— Он мертв, — пробормотала она, моргая и глядя сначала на Моррисона, а потом на его кровь, запятнавшую ее руки. — Как... как это могло случиться?

Драко, словно потеряв дар речи, ничего не сказал.

— Проверь, не ли у него символа лежачей восьмёрки, — велела Дейзи, шагнув вперед, и Гарри кивнул, обыскивая карманы Моррисона и вытаскивая пергамент с наброском символа бесконечности на нем.

— Вот он, — сказал он и обернулся через плечо, глядя на Драко. — У тебя есть образец яда?

— Нет, — осознал вдруг Драко, упрекая себя. — Он был уничтожен, когда я слегка протестировал его, и нам пришлось заставить стекло исчезнуть, — он стыдливо опустил глаза, глядя на Гермиону; она лишь неглубоко дышала, прислонившись спиной к его груди. — Нам пора возвращаться, — сказал он Гарри, крепче обнимая Гермиону за талию. — Ты сказал, что не хочешь, чтобы наше прикрытие было раскрыто, и для этого нам понадобится алиби.

Гарри кивнул.

— Мы разберёмся с этим, — решительно сказал он, указывая на тело Моррисона, и Дейзи кивнула в знак согласия. — Возвращайтесь на вечеринку. Но ты должна ... — он замолчал, поморщившись, и махнул рукой на платье Гермионы, указывая на кровь, которая осталась на ткани ее платья и коже ее ладоней. — Ну, ты же сама всё понимаешь.

Драко кивнул, заклинанием убирая кровь, а затем обнял ее за талию и трансгрессировал в фойе, повернувшись к ней лицом.

— Эй, — сказал он, подталкивая ее локтем. — Грейнджер.

Она моргнула в полубессознательном состоянии, и он вздохнул.

— Ты сломала ему нос, не моргнув глазом, — напомнил он ей. — Ты собиралась пытать его, — он помолчал, поморщившись, поскольку она никак не отреагировала. — Тебе не стоит беспокоиться о его смерти так уж сильно.

При этих словах она наконец подняла на него свои широко раскрытые карие глаза.

— Я люблю драться, — сказала она. — Мне нравится драться. Но это...

— Он знал, что не выберется оттуда, — напомнил он ей, и она тяжело сглотнула, качая головой.

— Он сказал, что знает тебя, — сказала она. — Что он имел в виду?

Драко замолчал, неловко откашлявшись. — Он... — он замолчал. — Он, наверное, знал, что его заказали. Он убил гоблина, — поспешно объяснил он. — так что он, наверняка, знал, что они захотят отомстить...

— И тебя наняли, чтобы убить его, — мрачно заметила Гермиона и побледнела. — И он предпочел скорее заколоть себя, чем позволить тебе сделать это, — добавила она, глядя себе под ноги, прежде чем медленно поднять глаза, и что-то неузнаваемое появилось в ее взгляде.

Драко с беспокойством ждал.

— Скольких людей ты убил? — требовательно спросила Гермиона, сжав губы.

Он сглотнул. Он полагал, что будет лучше, если она вернется в агрессивное состояние из этого приступа паралича, но все же предпочел не думать об этом.

— Ты действительно хочешь получить ответ на этот вопрос? — резко спросил он, и она, нахмурившись, вздернула подбородок.

— Малфой...

— Нам нужно вернуться, — напомнил он, показывая на бальный зал. — Мы должны продолжать вести себя непринуждённо. Ты справишься?

— То, что случилось минуту назад, ненормально, — огрызнулась она. — Это... это не...

— Ты справишься? — снова спросил Драко невозмутимым тоном. — Да или нет. Если да, то мы можем потанцевать, — сказал он. — Мы можем дать репортёрам возможность сделать ещё несколько снимков, дать сплетникам лишний повод почесать своими идиотскими языками, а потом мы уйдём и ты сможешь снова вернуться к своей неприязни по отношению ко мне и моей работе, выражая её в той форме, какая тебе больше понравится. Если же ответ нет, тогда нам стоит всё это закончить прямо здесь и сейчас, — предупредил он её. — людям не потребуется много времени, чтобы связать произошедшее с нашим исчезновением, если эта история всплывёт, и тогда...

Она пристально посмотрела на него.

— Я смогу, — сказал она, поворачиваясь в сторону зала, и без промедления пошла, оставив его позади, он вздохнул с раздражением и облегчением одновременно.

— Предполагается, что вести буду я, — напомнил он, поворачивая её к себе лицом, когда она вышли на танцпол. — Или ты предпочла бы меня унизить и повести сама? — пошутил он, на что она скорчила гримасу, не желая потакать ему.

— Ты выглядишь растрепанно, — отпустила она комментарий, сжав губы. — Твои волосы не так снобистски идеально уложены, как обычно, — добавила она, казалось, нарочно раздражая его. — Унижение тебя не имеет никакого смысла без твоего обычного напыщенного образа.

Драко, воспользовался моментом и прикусил язык, чтобы не отпустить в её адрес какую-нибудь неприятную шутку, и когда поднял глаза, то случайно поймал взгляд Риса, устремленный на них с другого конца комнаты.

— Тогда пригладь их своими пальцами, — предложил он, и она запротестовала, откинувшись назад в его объятиях, чтобы многозначительно посмотреть на него. — А что? — сказал он, невинно пожав плечами, когда встретился с её недоверчивым взглядом. — Мы же встречаемся.

— Я просто не хочу испачкать пальцы той гадостью, которой ты намазал свои волосы, Малфой, — проворчала она, и он безрадостно рассмеялся.

— Ты так очаровательно ругаешься со мной, Грейнджер, так отчаянно пытаешься достать меня, — сообщил он ей, и взял одну из её рук в свою, поднимая её к своему виску. — Давай же, — пробормотал он, улыбаясь ей. — Я умоляю тебя.

Она нахмурилась, сузила глаза, но смягчилась. Она провела пальцами по его волосам, убирая выбившиеся пряди назад, и он одобрительно кивнул, насмешливо впиваясь пальцами в ее поясницу.

— Смотри-ка, — заметил он, провоцируя ее. — Никто из нас не умер.

— Да, — огрызнулась она и с силой наступила ему на ногу, заставив согнуться пополам от боли. — Извини, дорогой, — неискренне промурлыкала она, и он, не желая отставать, без предупреждения вытолкнул ее обратно, наслаждаясь выражением панического испуга на ее лице.

— Поцелуй меня, — нейтрально предложил он, и ее глаза расширились от ужаса.

— Нет, нет и ещё раз нет, — огрызнулась она, резко остановившись. — Это просто нелепо. Ты что, издеваешься надо мной?

— А, ну, да, конечно, это просто нелепо, что мы можем поцеловаться, — усмехнулся он, давая ей менее чем нежный толчок, чтобы возобновить их танец. — И неважно, что мы уже целовались и даже попали за это на обложку "Ежедневного пророка", из всех мест...

— Это, — отметила она, ворча, когда музыка усилилась, — был интимный момент. Если я поцелую тебя сейчас, это будет не более чем притворством.

— Я и не знал, что ты так против небольшого спектакля, — сказал Драко. — Знаешь, Поттер сказал, что ты очень целеустремленная, — обыденно добавил он, — но сейчас я думаю, что он в тебе ошибался.

— Что бы это всё должно было значить? — возмутилась Гермиона, краснея. — С каких это пор в мои обязанности входят поцелуи с тобой?

— Тогда не надо, — сказал он, поворачивая ее, и снова поймал взгляд Риса Хокуорта, который не сводил глаз с Гермионы, пока Драко кружил ее по комнате. — Думаю, что действительно не стоит, если ты так сильно боишься...

— Боюсь? — в ярости спросила она. — Чего мне бояться?

— Ну, не знаю, — Драко размышлял, втайне наслаждаясь тем, как она взволнована. — Может, ты давно не практиковалась, — предположил он, стараясь не рассмеяться ей в лицо, когда ее глаза, и без того комично большие, расширились в яростном недоверии. — Ну, или знаешь... Может, ты нервничаешь из-за того, — прошептал он ей на ухо, чувствуя, как мурашки побежали по её спине. — что думаешь, что тебе настолько понравится, что ты не...

Внезапно она откинулась назад, и он был уверен, что она снова ударит его; он был уверен, что толкнул ее слишком далеко. Он закрыл глаза, зажмурившись в предвкушении удара, но затем, к его несдерживаемому удивлению, она грубо взяла его лицо в свои руки, притянула и прижалась к его губам своими.

На мгновение он оцепенел, полностью застигнутый врасплох, и его зубы довольно неэлегантно столкнулись с ее зубами; но затем, после мгновенного осознания — под давлением ее пальцев на его затылке, многозначительно намекающих, чтобы он продолжал, — он притянул ее ближе, положив одну руку на ее талию, другая поднялась, ложась на ее щеку. Он отметил, что на вкус Гермиона была похожа на шампанское, которое все еще шипело у него на языке, но было в ней что-то еще, что-то скорее острое, чем сладкое; как будто любопытство имело привкус, пряность, и оно вспыхнуло между ними обоими.

Его большой палец скользнул ниже, находя ее подбородок, и он провел им вдоль ее шеи, позволяя дыханию туманном скользнуть между ними, осторожным движением, когда он слушал — чувствовал — как она выжидательно прочищает горло.

— Ну, — выдавила она, сглотнув. — У кого из нас недостаточно практики, Малфой? — пробормотала она, впиваясь пальцами в его затылок и не отстраняясь. — Должна сказать, я ожидала от тебя большего.

Он закатил глаза. Врушка.

— Всё было так плохо, что ты даже совсем забыла о том, на что злилась? — подсказал он. — Ну, знаешь, — лукаво сказал он, пожимая плечами, — тот маленький, почти незначительный экскурс в убийство, о котором ты так глупо переживала, или что там еще было.

— Ты просто мерзавец, — прошипела она в его губы.

— Но ты же всё ещё целуешь меня, — напомнил он ей, и она отстранилась, кипя от злости.

— Мы закончили? — возмущалась она, и он огляделся через плечо, посмотрев туда, где стоял Рис Хокуорт, чья массивная челюсть, без сомнения, отвисла до земли. Драко усмехнулся, позволив себе почувствовать странное едва осязаемое чувство удовлетворения.

— Да, — подтвердил он, чувствуя себя необычайно довольным. — Да, Грейнджер, думаю, что да.

* * *

Людовик Бэгмен был, так сказать, крайне азартным человеком. Он проделал большой путь сверху вниз по социальной лестнице, но, по его мнению, это было лишь первым броском кубика, и судя по его более чем достаточному опыту, всегда за первым броском следовал второй.

Кроме всего прочего, это был не первый раз, в который он столкнулся с некоторыми трудностями. Он был очарован юностью, но дни его карьеры популярного игрока в квиддич и звездного загонщика "Осмингтонских Ос", обожаемого за спортивное мастерство, закончились задолго до того, как он был полностью готов отпустить их. Когда он получил травму, положившую конец его карьере, он сначала подумал, что это небольшой перерыв. В конце концов, он был силен, здоров и был уверен, что быстро восстановится.

Но не восстановился. Это была первая плохая раздача, которую он получил, но все же он не позволил ей управлять своей жизнью.

Раз уж в квиддич дорога для него была закрыта, к нему обратился Августус Руквуд, который довольно четко дал понять, что может устроить Людо на работу в Отдел Магических Игр и Спорта. Что, без сомнения, было самым успешным витком в его карьере, если не считать битье по летающему агрессивному мячику, пытающемуся сбить других людей. И именно поэтому Людо был рад пойти навстречу Руквуду, о чём бы тот не попросил, включая подробные рассказы о работе своего отца в Министерстве, и даже не задумывался о том, почему Руквуд в любую погоду скрывал свое запястье под одеждой с длинными рукавами.

Конечно, последующее судебное разбирательство было полной неожиданностью для Людо. Он был уверен, что Барти Крауч-старший просто имел на него зуб, но к счастью, его звёздное прошлое сыграло ему на руку и он легко отделался. Поняв, что Руквуд был на проигравшей стороне, Людо переметнулся с ловкостью опытного игрока на сторону другой команды и был счастлив помочь упрятать Руквуда в Азкабан. Мысленно начисляя себе очки и поздравляя с победой.

Почти промахнулся. Почти упал. Но в итоге выиграл матч, и с этого места его министерская карьера пошла в гору.

Все обвинения были сняты, имя очищено от грязи и его никогда больше не обвиняли, несмотря на продолжающиеся нападки Крауча, и он в результате осел в ОМИС, даже поднявшись до того, чтобы управлять им как глава департамента. Он был человеком, который ничто так не любил, как комфорт, а кресло главы департамента было очень "комфортным" для такого игромана, как он, так как он получал множество нужной информации от людей, добивающихся его расположения. Когда он впервые начал делать ставки на результаты игр, он сказал себе, что это даже не ставки вообще; они были, по сути, просто развлечением, что было совершенно не предосудительно.

В конце концов, даже это потеряло свою привлекательность. Удовольствие заключалось не в самой победе, а в том, что он точно знал, кто победит; со временем Людо начал вмешиваться туда, где, как он чувствовал, можно было бы добавить определённости. Что лучше: гадать, победят ли в честной борьбе "Фалмутские Соколы" или "Паддлмир Юнайтед", или обеспечить себе желаемый результат, попросту дисквалифицировав лучшего игрока "Паддлмир Юнайтед"?

По мере роста влияния Люда рос и его счёт в банке, а впоследствии и долги. Он понял, что склонен к некоторому необдуманному риску. Дух соперничества его спортивной молодости набрал новую силу, и он понял, что его зажало в тиски. Это был драйв, который невозможно было насытить, и как только он стал более безрассудным, то обнаружил, что не может остановиться. Когда уже не осталось волшебников, которые делали бы такие крупные ставки, чтобы заинтересовать его, Людо связался с гоблинами, которые больше всего на свете любили играть по-крупному — или так он думал некоторое время.

Вскоре он осознал свою ошибку. Гоблины ставили азартные игры превыше всего, правда, за одним исключением; они также обожали возмездие..

Признание своей ошибки, к сожалению, было недостаточным, чтобы положить этому конец; после определенного момента долги Людо выросли настолько, что только исключительно большой куш мог их покрыть. Его жалованье было более чем щедрым, но он не мог просто потребовать аванс от самого Министерства, и поэтому, едва почувствовав приближение очередного проигрыша, он решился на поступок. Беспроигрышный. Стопроцентный. Безопасная ставка.

В конце концов, что могло быть безопаснее, чем Гарри Поттер, Мальчик-Который-Просто-Не-Может-Умереть?

Он только не смог учесть Поттеровского фирменного упрямства и его невыносимой приверженности морали. Людо был человеком, который жаждал победы, а Поттер, по необъяснимой причине, был Мальчиком-Который-Совершенно-Не-Обращал-На-Него-Внимания. Независимо от того, сколько помощи предлагал Людо, Поттер никогда не принимал её, а потом у него хватило наглости в конце пойти на такое возмутительное благородство, что Людо подумал, что он мог бы задушить мальчика при первой же встрече, даже зная, что это будет для него означать. Полный конец.

Людо удалось сбежать от гоблинов и пуститься в бега, но даже с его историей "плохих раздач" он был уверен, что найдет способ отыграться. Конечно, Англия была для него не самым безопасным местом, но рано или поздно это пройдёт. В конце концов, он вернется и найдет убежище — и отомстит, если понадобится, — там, где всегда было его место: с теми, кто помнил его за его величие. За его талант. За его неотвратимую мощь.

К несчастью, эта уверенность возникла почти восемь лет назад, а подтверждения до сих пор нигде не было видно, пока Людо не обзавелся ценным партнёром.

— Это сработало? — спросил он ее, спотыкаясь на кухне их дешёвой парижской квартиры. — Во французских новостях ничего нет, но...

— Ничего, — ответила Долорес, нахмурившись, раскрывая утренний выпуск "Ежедневного пророка". — Единственное, что есть в новостях — это тот глупый закрытый аукцион, не говоря уже о каком-то новом безумии о двух влюбленных до идиотизма детях...

— Влюбленных? — повторил он, поднимая газету и хмурясь, когда сын самого Люциуса Малфоя наклонился к нему, и его губы приблизились к уху девушки, которая, по мнению Людо, не была такой уж прямо большой победой. — Значит, Моррисон потерпел неудачу.

— Похоже на то, — отрезала Долорес, и ее жабье лицо стало еще более напряженным, чем обычно. — Значит, ты ничего не слышал о Моррисоне? Или о своем друге?

— Нет, — вздохнул Людо, качая головой. — Можно подумать, если бы что-то случилось, оно бы нигде не появилось, — проворчал он, снова впиваясь взглядом в изображение отпрыска Малфоев на первой полосе. — Сомневаюсь, что тогда они бы освещали весь этот бред.

— Это дело рук Поттера, — объявила Долорес, опрокидывая чашку дневного чая и издавая сдавленный крик, когда та разбилась о землю. — Он может действовать так дьявольски тихо и незаметно...

— Поттер? Тихо? — насмешливо повторил Людо. — По сравнению с чем, с вувузелой?

— Ты не знаешь, насколько он скользкий тип, — поправила Долорес, расхаживая по старой кухне. — Ты не знаешь. Он собрал этот тайный Отряд Дамблдора, который ничем себя не выдавал довольно долго. Это его стиль...

— По-моему, ты переоцениваешь мальчишку, — сухо сказал Людо, и она повернулась к нему, тыча ему в лицо коротким пальцем.

— У него могли быть шпионы, — прошипела она, широко раскрыв глаза. — У него может быть целая сеть шпионов, Людо.

— Ну, и что? Мы вытащим их на свет, — сказал Людо, пожимая плечами. — Не надо так драматизировать. Все, что нам нужно сделать, это попробовать еще раз. Клуб должен будет обратить на нас внимание, как только мы поразим цель в Британии, — напомнил он ей. — В конце концов, мы используем их символ. Я очень сомневаюсь, что они ещё не следят за этим делом.

Долорес отрицательно покачала головой, всё ещё мучаясь сомнениями.

— Это всегда была рисковая авантюра, Людо, — предупредила Долорес, ощетинившись. — Чем чаще мы будем высовываться, тем больше шансов, что нас поймают, и тогда...

— Нас не поймают, — отрезал Людо. — Даже если что-то случилось с Моррисоном, никто не сможет проследить этот яд до нас. Все, что нам нужно сделать, это привлечь внимание клуба, в процессе напугав политиков, и тогда мы быстро вернем себе расположение Министерства. План основательный, — твердо напомнил он ей. — Это не азартная игра, Долорес, если ты знаешь, что выиграешь.

— Лучше бы ты был прав, — проворчала Долорес, свирепо глядя на него. — Если я снова проиграю Гарри Поттеру, Людо, клянусь...

— Мы и не проиграем, — заверил ее Людо. — Больше никогда.

Это было решительно невозможно.

Потому что Людо Бэгмен, возможно, был тем, кого можно назвать игроманом, и, возможно, это правда, что он проиграл; но он сделал достаточно ставок в своей жизни, чтобы узнать, что эта дрожь в коленках при виде плохой раздачи на руках может уступить только величию игрока.