Дети революции (гет)

Запорошенный снегом лес заканчивался в нескольких десятках метров от обрыва, уступая место земле — плоской, покрытой мёртвой, засохшей травой. Снег засыпал её, прикрывая ссохшиеся волокна белесым покрывалом и теперь с каждым шагом в сторону от протоптанной тропы скрытые под снегом стебли цепляли за ноги, противно шурша и осыпая ботинки снегом.

Тропка, ведущая из глубины леса к самому краю обрыва, заканчивалась перед простым могильным камнем — прямоугольным гранитным блоком, на котором был выточен символ погибшей — бутон розы, годы жизни и имя — Саммер Роуз.

Адам остановился перед могилой, рассеяно отряхивая ботинки от налипшего снега и перевёл взгляд на надгробие, хмуря брови и собираясь что-то сказать, но так и не издавая ни звука. Несколько минут он простоял в задумчивой нерешительности, переводя взгляд с надгробия на линию горизонта, на вершины заснеженных деревьев, на простой чёрный свёрток, что он принёс с собой. Наконец, вздохнув, он сделал ещё один шаг, ступая по запорошенной земле и наклонился, кончиками пальцев проводя по выгравированному символу погибшей охотницы.

— У нас не так много общего, верно? — тихо произнёс он, обращаясь к надгробному камню, — фавн и человек, революционер и охотница. Мне кажется, что я не должен был быть здесь, если бы всё шло так, как должно было быть. Но всё же...

Адам замолчал вновь, выпрямляясь и складывая руки на груди.

— Всё же я тут. Благодаря тебе, в чём-то. Благодаря твоему наследию.

Он тихо рассмеялся, вглядываясь в горизонт.

— Думал ли я, чем всё это обернётся? Конечно нет. Даже не подозревал. Казалось бы, что мне капля участия, что мне простое желание помочь? Пусть от человека, не фавна. Не считал это важным. Не считал это значимым... Ну вот, я здесь. Коготок увяз, всей птичке пропасть...

Ещё одна пауза и он задумчиво провёл рукой по виску.

— Привязанности. Не замечаешь их, пока все ещё не слишком поздно, а затем они становятся прочнее любых цепей. Любых оков — не потому, что они настолько крепки и нерушимы, нет. Ты сам откажешься их разорвать, ты будешь носить эти цепи с гордостью, ограничивая свою свободу, свои решения в пользу других...

Выдохнув, он прикрыл глаза и мягко, тихо улыбнулся.

— Эта дружба, эта привязанность... Любовь — нити, что связывают нас воедино. Год назад, я бы испугался этого. Теперь, я горжусь. Горжусь тем, что могу назвать твоих дочерей своими близкими. Потому что, гримм подери, это то, чем на самом деле достойно гордиться.

Он тихо рассмеялся, вновь положив ладонь на надгробие.

— Я пришёл сюда, Саммер Роуз, лишь для того чтобы сказать — у тебя две замечательные дочери. Ты должна ими гордиться. И... И я буду рядом с ними, Саммер, чего бы это мне не стоило.

Замолкнув снова, он некоторое время стоял, вглядываясь в линию горизонта. Затем, осторожно стряхнул налипший на надгробие снег, сбрасывая его в сторону и развернулся к нему спиной. Подхватив кулёк с земли, Адам направился к лесу, идя не по небольшой тропке, на которой можно было различить следы Руби и Янг, но по нетронутой снежной пелене, оставляя после себя коричневые проплешины, сквозь которые проглядывала жухлая трава.

Поляна, на которую он вышел после нескольких минут ходьбы была мала — небольшой, заснеженный пятачок посреди леса. Плакучая ива — крупное, старое дерево, чьи ветви опускались вниз словно шатёр, росла посередине, заслоняя солнце молодой поросли. Именно поэтому, поляна образовывала почти ровный круг, где росла лишь трава и мелкие кусты. Другие деревья словно бы обходили иву кругом, уступая ей место. На самой границе поляны, там, где стволы деревьев уходили ввысь, можно было разглядеть покрытый льдом ручей — небольшой поток, вырывающийся из расселины в земле и текущий в сторону отдалённого обрыва. По поляне было разбросано несколько крупных камней — было неясно, откуда они взялись посреди леса и Адам не собирался гадать.

Почва, скованная плотным, сросшимся слоем травы и морозом, поддавалась с трудом, неохотно. Лопата в его руках со скрипом вонзалась в землю, вырывая, порой, лишь смехотворные горсти, не погружаясь и на треть. Адам упрямо продолжал копать, изредка останавливаясь, опираясь грудью на рукоять лопаты и переводя дыхание, кривясь от неприятного покалывания в лёгких. Спустя несколько минут отдыха, он продолжал свою работу. Сначала, он расчистил слой дёрна. Потом, начал копать вглубь, всё легче и легче — слой промёрзшей земли был не так глубок, а под ним находился мягкий чернозём, в котором лишь изредка попадались корни давно погибших деревьев или крупные камни.

Позже, когда выкопанная Адамом яма достигала ему до колен, чернозём исчез, сменяясь плотной, слежалой глиной серо-красного цвета. Она поддавалась с трудом — легче, чем первый слой земли, но всё же заставляя его прилагать усилия. Он продолжал копать, следя за дыханием, совершая мерные, отработанные взмахи лопатой, отсыпая горку земли за пределами ямы. Наконец, когда он ушёл в землю по пояс, Адам остановился, вытирая пот со лба и оставил лопату в сторону. Положив руку на край, он одним резким движением выскочил из ямы. Остановившись на краю и посмотрев вниз, Адам задумчиво нахмурился и удовлетворённо кивнул себе, разворачиваясь к яме спиной и направляясь вглубь леса, обратно по своим следам, оставляя лопату и кулёк позади.

Яма, прямоугольной формы и метром глубиной, узкой своей стороной была направлена в сторону ивы, достаточно близко для того, чтобы сень дерева покрывала её полностью, но и достаточно далеко для того, чтобы корни дерева дали возможность выкопать её без нужды беспощадно обрубать их с каждым сантиметром вглубь. В противоположной стороне от ямы протекал ручей, сейчас — скованный льдом.

Адам вернулся через несколько минут, осторожно держа в руках крупный, тяжёлый камень с плоскими, практически прямоугольными сторонами. Опустившись на колено, он положил камень у изголовья могилы, устанавливая его в заранее выкопанную воронку, а затем, засыпая землей и утаптывая основание. Удовлетворённо кивнув, Адам в последний раз осмотрел камень и сделал шаг назад, нагибаясь к лежащему на земле кульку и доставая из него продолговатый предмет.

Встав на краю могилы, он опустил взгляд на обугленную, поплывшую от жара винтовку в его руках — его верный Багрянец, в последний раз проводя пальцами по изогнувшемуся от пламени стволу, покачал головой и, нагнувшись, опустил винтовку посредине могилы.

— Не знаю, что ты планировал, — произнёс Адам после нескольких секунд молчания, — было ли это искренним желанием помочь, пожертвовать собой, зная ставки? Или же ты просто хотел украсть моё тело, но просчитался в последний момент? Не знаю. Не помню. Даже твоего имени, даже лица не помню.

Он хмыкнул, проводя ладонью по обрубку рога и медленно, устало выдохнул, прикрывая глаза.

— Был ли ты эгоистом, был ли ты героем — не так уж это важно, ведь так? Важен итог и он... Ты изменил мою жизнь, незнакомец. Изменил к лучшему и это, было первым и последним твоим поступком в этом мире. Не знаю, кем ты был прежде. Не хочу знать.

Адам замолчал, задумчиво смотря на слой глины под его ногами, на чёрный пластик Багрянца, на который медленно опускались снежинки. Мотнув головой, он вздохнул, опуская руку на рукоять лопаты.

— Покойся с миром, незнакомец. Я тебя не забуду.

Горсть земли упала в могилу, на винтовку, частично скрывая её за россыпью серо-красных крупин. Затем, вниз упала другая и третья, засыпая под собой чёрный пластик, покрывая свежевырытую могилу. Горка земли, выкопанной Адамом, постепенно убывала с каждым взмахом лопаты, до тех пор, пока от неё не осталось ничего, а сама могила не скрылась под землей.

Отложив лопату в сторону, он наклонился к кульку, доставая из него два последних предмета — плоскую металлическую табличку с выгравированной на ней надписью и баллончик быстрозасыхающего клея. Наклонившись к камню, он быстро нанёс клей на тыльную сторону пластины, выждал пару секунд и прислонил её к плоской стороне камня, придерживая рукой и выжидая, пока густой, глинистый клей не проникнет во все трещины и выемки камня. Удостоверившись, что пластинка прочно закрепилась и не сползёт вниз, Адам осторожно убрал руку и отступил назад, в последний раз окидывая могилу взглядом. Он окинул взглядом каменное надгробие, плакучую иву, опустившую свои ветви к изголовью могилы, замерший в ледяном плену ручей.

— Надеюсь, тебе тут понравилось бы, — тихо пробормотал он себе под нос, а затем повторил:

— Покойся с миром.

Лезвие его меча — ярко-жёлтая вспышка, взметнулось вверх в воинском салюте, а затем вновь исчезло в ножнах. Адам коротко наклонил голову, развернулся и направился прочь, по своим следам и обратно к тропе, ведущей в дом.

На могильный камень медленно падали снежинки. Металлическая пластина отблёскивала в тусклом свете облаков.

"Здесь покоится неизвестный герой"

* * *

Мику встретила Адама в считанных метрах от дома — он уже мог видеть внутренний двор, сарай Янг, где пережидал начало зимы её мотоцикл. На секунду, Адам почувствовал укол сожаления, вспоминая её старое обещание — научить его водить. После его ранения, после прихода зимы, у них так и не хватило времени. Впрочем...

Он моргнул и пожал плечами — пусть зима началась недавно, у них впереди всё ещё будет лето.

— Хэй-хэй-хэй! — Мику махнула рукой в воздухе, переступая с ноги на ногу и будто бы пританцовывая на земле, — надеялась тебя перехватить, Адам. Ты что, бродил по лесу? Охотился на гримм?

Он прищурился, бросая на девушку короткий взгляд и пожал плечами, уклончиво ответив:

— Возвращал долги.

Мику ничуть не смутилась его ответом и согласно кивнула.

— Я вот тоже о долгах хочу поговорить. Дело вот в чём, Адам, — она внезапно ухмыльнулась, хрустя пальцами, — стерва номер один вышла на охоту, как ты в курсе.

— Я говорил это два дня назад, — Адам приподнял бровь, — полагаю да, в курсе.

— Отлично, — Мику пошевелила перьями на голове, — но вот чего ты не в курсе, так это того, как она умудрилась всех достать!

— Мне казалось, — Адам скрестил руки на груди, — я имею об этом представление.

— На самом деле... Нет. — Мику наморщила нос, делая нарочитую паузу. Заметив растущее раздражение Адама, она вздохнула, закатывая глаза.

— Короче, своей последней выходкой Синдер здорово подмочила себе репутацию даже среди профессиональных отбросов. Нет, она и поначалу, когда начала на деревни нападать, была не очень популярна, но теперь — теперь, Синди известна как та-самая-что-выгребла-при-нападении-на-Вейл. Да, конечно, падение Колизея, атака гримм и всё прочее звучит эффектно, но только не до того момента, пока не смотришь на итог. Никто не станет вести с такой дел.

— Я вполне об этом дога... — Адам прервался на полуслове и наклонил голову, — ресурсы!

— Точно так, — согласилась Мику, — Ресурсы! Чёрный рынок Вакуо для неё закрыт, Адъютант скорее передушит контрабандистов Пути Ветра по очереди, чем даст им с ней торговать, Свободная Сеть Атласа... Ну, с ребятками я поговорила и никто не горит желанием для неё что-то химичить. Нападение на семью, знаешь ли. В общем, ты теперь понимаешь, к чему я клоню.

— У неё не хватит ресурсов на длительный конфликт, — согласился с ней Адам, — единственный способ их добыть — позиции Хан.

— Не только Хан, — Мику дерзко ухмыльнулась, — угадай, кто ещё попадётся ей под руку? Подсказка: сидит на куче дерьмовых стволов и потенциальных рекрутов, вдалеке от подкреплений и с кучей гражданских?

— Проклятье, — Адам раздраженно моргнул, прикладывая руку ко лбу, — Гира. Насколько всё плохо?

— Пока не очень, — Мику успокаивающе подняла руки, — судя по парочке моих контактов, Гира как сычевал в нейтралитете, так и сычует. Но особо долго это не продолжится, Синдер по всему сейчас начала щемить Хан и особо с своим суперством не скрывается — сносит всех, кто попадётся. Моя идея — Хан рано или поздно попытается спеться с Гирой и он вряд ли скажет "да" — не в том случае, знаешь ли, когда известная психопатка норовит добить Клык окончательно.

— Хм, — задумчиво пробормотал Адам, потирая подбородок. Мику хмыкнула, постукивая ботинками по земле и шмыгнула носом.

— Ну так я о чём начинала. Синдер достала кучу народа и я решила, что неплохо бы тряхнуть парочку старых контактов. Так что, в Атлас я с вами всеми не рвану, а сделаю круг до Мистраля — Странники держат связного именно там. Эмма вроде бы в последние пару месяцев около Аргуса тусуется, так что на обратном пути меня захватите.

— Странники... — Адам замер, хмуря брови, резко развернулся к Мику и медленно, осторожно произнёс:

— Я знаю лишь одну группу с таким названием. Трое пилотов Атласа, три года назад похитившие прототипы атласских бронекостюмов и подавшиеся в наёмники.

Мику жизнерадостно встопорщила перья.

— Эй, а ты вполне на волне!

— Как...

— Ну, — она фыркнула себе под нос и закатила глаза, — очевидно же. Ты как думаешь, кто ещё мог помочь им рвануть в бега?

— Мику... — Адам покачал головой и усмехнулся.

— И не советую забывать мои таланты! — она жизнерадостно прищурилась, продолжив пританцовывать на месте. Фыркнув, Адам прошёл мимо неё, направляясь к дому.

— Сколько пришло?

— Почти все, — Мику последовала за ним, легко переступая по снегу, — Хорошо что Фил не сунулся — ещё и его не хватало, с этой сцепиться. Ну, ты меня понимаешь — со Шни.

Она раздражённо взмахнула руками. Затем, вопросительно наклонила голову.

— Да, кстати, название уже подобрал?

Он опустил взгляд на ножны и коротко кивнул.

— Гроза и Рассвет.

Мику выслушала имена недовольно наморщив нос и неодобрительно шевеля перьями.

— Чёт как-то банальненько.

Адам нахмурился. Она же продолжила, легонько переступая с ноги на ногу.

— Ну нет, куда лучше старой — прогресс есть, я не спорю. В смысле — Погибель и Багрянец, это словно бы ты на весь мир собирался заявить — поглядите какой я крутой и мрачный, аж вообще...

— Громкие слова, — перебил её Адам, повысив голос и скрестив руки на груди, — громкие слова для Лавины.

Мику фыркнула, поправляя доску за спиной.

— Эй, лавины — опасная вещь! Ты их вообще видел? Неостановимая сила, неконтролируемая мощь!

Он молча прищурился. Мику вскинула руки в воздух.

— Ну ладно, я не смеюсь над тобой, ты не припоминаешь мои ошибки молодости. Договор?

Он покачал головой, отворачиваясь от неё и поднимаясь на крыльцо. Мику скользнула в дверной проем вслед за ним, вставая у ближней к выходу стены, опираясь на неё стопой и оглядывая собравшихся в доме.

Коко, Вельвет и Фокс переговаривались между собой, стоя у кофейного столика. Янг, Руби и Блейк были у стены — той, на которой висели многочисленные фотографии. Сёстры тихо рассказывали Блейк истории, изображенные на фото, а та тихо слушала, легонько улыбаясь и кивая в такт словам. Кроу сидел на ступенях, ведущих на второй этаж — охотник оставался в Вейле, но всё равно пришёл — частично, как представитель Озпина, частично из-за простого любопытства. Впрочем, Адам не возражал против его присутствия — при всех его недостатках, Кроу был одним из опытнейших охотников королевства. Винтер Шни стояла посередине комнаты, скрестив руки на груди и молча осматривая помещение вокруг. Её лицо было беспристрастно — нельзя было сказать, что она думала о доме Сяо-Лун и думала ли она о нём вообще. Услышав, как хлопнула дверь, Винтер развернулась к ним, не удостаивая Мику даже взглядом. Та фыркнула, передёрнув плечами. Винтер же обратилась к вошедшему Адаму.

— Приветствую, — она коротко наклонила голову. Адам ответил тем же. В последний раз окинув взглядом стоявших перед ней студентов и охотников, Винтер отступила к камину, стоя прямо и держа всю оставшуюся комнату в поле зрения.

— Адам!!

— Эй, Адам, как жизнь?

— Привет!

— Эй, парень.

Дождавшись, пока обмен приветствиями закончится, Коко кашлянула, привлекая внимание собравшихся.

— Так, мальчики, девочки, мисс Шни. Думаю, не нужно говорить о том, зачем мы здесь собрались!

— Да! — Руби жизнерадостно вскинула руку в воздух, — настало время вызволить Вайсс из плена!

Она покосилась на молчащую Винтер и поправилась, смущённо кашлянув.

— Из дома. Я имела в виду, из её дома.

Вельвет тихо захихикала, закатывая глаза. Цвай, вырвавшийся из её рук, спрыгнул на пол и заинтересованно ткнулся носом в лодыжку Винтер. Та опустила глаза. На секунду, её выражение лица дрогнуло, но тут же вновь замерло в маске сосредоточенной внимательности.

— Синдер действует вновь, — тихо согласилась Блейк со словами подруги, — мы не можем оставить Вайсс там.

Винтер промолчала, бросив в её сторону ничего не выражающий взгляд. Вельвет осторожно подняла руку.

— Ребята, я конечно понимаю, что освободить подругу из плена — звучит весело и героически, но мы же сейчас говорим об её отце! У многих из нас своя история с ним, я знаю, но серьёзно — мы говорим о том, чтобы украсть дочь у отца. Мы можем хотя бы обсудить дипломатичное решение?

Адам перевёл на неё взгляд, отмечая как недовольно кривится Блейк и покачал головой.

— Если бы речь шла про кого-нибудь другого, то я бы согласился. Но, мы говорим о Жаке Шни.

Винтер повернула голову, встречаясь с ним глазами и молча приподняла бровь. Он раздражённо оскалился, делая паузу и думая над своими словами.

— Я не стану разбрасываться оскорблениями. Но. Мы говорим об отце, от которого по своей воле ушли две дочери. Ушли, полностью осознавая, что идут против воли своего родителя и против воли одного из влиятельнейших людей на планете. И мы говорим о бизнесмене, о чьей торговой империи слышали под каждым далёким камнем.

Он прервался, бросая взгляд на Винтер. Та явно была недовольна, но всё равно молчала, не возражая его словам. После нескольких секунд молчания, Адам продолжил:

— Я смогу наступить на горло своей гордости. Своему прошлому. Но лишь в том случае, если со мной будут общаться на равных. У Жака же нет ни одной причины, чтобы идти на такой шаг. Мы придём к нему с позиции просящих — и в этом случае, любой договор между ним и нами станет проигрышным.

Вельвет нахмурилась, открывая рот, но затем прижала уши к затылку, умолкая и со вздохом покачала головой. Коко успокаивающе похлопала её по спине.

— Нет ничего плохого в поиске мирного решения, дорогуша. Просто, не в этот раз.

Адам кивнул. Затем, откашлялся.

— Мы прорабатывали десятки планов атаки на поместье Шни, ещё в Белом Клыке. Все они упирались в две основные проблемы — андроиды и системы распознавания лиц. Само поместье расположено в квартале Основания — Шни выкупил около десятка участков, огородил их забором и воздвиг парк, в центре которого находится особняк. Доступ в парк открывается для простых людей — по праздникам и торжествам. У нас нет времени для того, чтобы ждать такой возможности.

— Андроиды и системы распознавания, — повторил за ним Фокс. Адам согласно кивнул.

— Десятки камер, объединённых в общую сеть. Программы, способные отделить человека от фавна, определить личность и обнаружить даже скрытое оружие — исключая проявления. При обнаружении потенциальной угрозы или известного преступника, системы поднимают тревогу. Отряды андроидов в режиме сна расположены по всему кварталу — некоторые из их хранилищ видны каждому, другие — скрыты в стенах домов или в тротуаре. Количества роботов с лихвой хватит для того, чтобы задержать возможную угрозу — до того момента, пока не подойдут группы перехвата.

— Иными словами, — продолжила за него Блейк, — любая задержка может привести к тому, что нас сначала завалят телами ботов, а затем — перехватят специалисты Атласа или группы безопасности Шни.

Янг молча присвистнула. Коко скривилась.

— Скажи мне кто, что я всерьёз буду обсуждать план нападения на Шни еще годик назад...

Кроу язвительно усмехнулся.

— Нервишки играют?

Коко фыркнула, бросая на него недовольный взгляд поверх очков.

— Ты пришел сюда просто чтобы послушать. Значит, молчи и слушай.

Охотник усмехнулся в ответ, но замолк.

— Я предполагаю, — Фокс развернулся в сторону Мику, — что способ обойти электронику у нас есть.

Та пожала плечами, барабаня по висящему на поясе свитку.

— Должен быть. Новые рыцари уже побывали у Рейча в лапках, а в системе распознавания уже который год висит здоровенный бэкдор...

Адам нахмурился, переводя на неё взгляд.

— Несколько лет назад, ты говорила что не сможешь сделать этого даже с ресурсами Клыка.

— Ну, — Мику виновато поморщилась, — с одной стороны я говорила правду, тогда я ещё тот контакт не поймала. С другой — я врала, да. Не хотела, чтобы Клык эскалировал на моих плечах, знаешь ли.

Некоторое время Адам задумчиво вглядывался в её лицо. Отвернувшись, он коротко кивнул:

— Возможно это и к лучшему.

Мику неловко кашлянула, отворачиваясь. Блейк покачала головой:

— Если это так, то перед нами встают две проблемы — живые охранники и расположение комнаты Вайсс. Точные данные о расположении личных спален и рабочих кабинетов строго засекречены — о них знают лишь слуги, охрана и доверенные лица. Впрочем, я полагаю, что для нас это не будет проблемой.

Блейк бросила быстрый взгляд на Винтер. Та медленно выдохнула, прикрывая глаза и сделала шаг вперёд.

— Я хочу чтобы вы знали — каждый из вас, — медленно начала она, — при любых других обстоятельствах, я бы не стала участвовать в этом... Предательстве интересов моей семьи. Но в этом случае, Вайсс — тоже часть этих интересов.

— Кроме того, — тихо произнёс Адам, — винтовка и электромагнитная технология. Шни не может не знать о ней. А Вайсс станет для него ближайшим звеном, на которое можно будет надавить.

Винтер бросила на него раздражённый взгляд.

— Уверяю тебя, Вайсс не предаст ваши интересы. Она выше этого.

Он покачал головой.

— Но ей же будет хуже из-за этого, — выпалила Руби, не давая ему заговорить. Почувствовав, как на ней скрестились взгляды присутствующих в комнате, она слегка покраснела:

— Ну, я имею в виду, чем дольше она будет отказывать, тем сильнее на неё будут давить, разве не так?

Адам согласно наклонил голову. Винтер поджала губы.

— Верно. И именно поэтому я здесь, — прервавшись, она набрала в грудь воздуха и продолжила, — поскольку угроза Фолл миновала, флагман генерала Айронвуда и флот снабжения возвращаются обратно в королевство. На их место прибудут инженерные бригады — они займутся восстановлением и капитальным ремонтом Колизея. Я предлагаю следующий план действий — ваш отряд прибудет в королевство как часть нашего контингента — это позволит вам избежать обязательной регистрации — не даст отцу узнать о вас раньше времени. Затем...

* * *

Мрамор, серебро и стекло. Мраморные статуи — чудовищные гримм, словно бы навечно замершие посередине броска. Лица её предков — её деда, заложившего компанию Шни, бюсты основателей Атласа, лица великих воителей, от рук которых пали многочисленные враги королевств, гримм, фавны, люди — все едино. Политики, малейший шёпот которых раздавался на континенты, меняя судьбы и задавая курс истории. Знаменитые поэты или художники, философы и учёные — за годы своей жизни в особняке, Вайсс могла сказать хотя бы пару слов о каждом из них.

Серебро — блестящие доспехи, стоящие ровными, стройными рядами по сторонам просторных коридоров. Их лица были прикрыты блестящими забралами, в руках же они сжимали массивные, тяжёлые двуручные мечи. Когда-то в детстве, она любила прятаться за ними, скрываясь от ищущих её слуг. Теперь же вид серебряных исполинов вызывал лишь неприятное, дёргающее покалывание в шраме, тянущемся через её глазницу — точно такой же меч, в руках точно такой же статуи едва не выбил ей глаз несколько месяцев назад, тогда, когда она отстояла своё право на академию Бикон, отстояла свою свободу.

Вайсс снова шла по холодному мрамору коридора и память о её былом торжестве становилась болезненным напоминанием.

Стекло — массивные окна, открывающие путь солнечному свету, серому и тусклому из-за облаков, закрывших небо. Стекло тускло блестело на рамах многочисленных картин — на одних можно было разглядеть всё те же лица великих людей, на других — её семью. Винтер, Уитли и она сама, её отец и мать. С каждым годом, с каждым новым кадром, фотографии становились всё менее и менее невинными, а люди, навсегда застывшие в глянцевой бумаге всё больше напоминали собравшихся в одном месте незнакомцев, а не настоящую семью. Винтер, исчезнувшая с кадров сразу после окончания академии. Мать, чье лицо постепенно, с каждым прошедшим годом, становилось безучастным и пустым. Отец — всё такой же безупречный и уверенный. Уитли, улыбка которого с каждым кадром становилась всё менее искренней, менее живой, превращаясь в одну из масок политика. Она сама, пытающаяся сохранить безупречную позу и привычную невозмутимость.

Вайсс отвернулась от фотографий, сжимая запястье левой руки правой и раздражённо хмурясь. Во время быстрого, сумбурного отлёта, ещё в академии, она тешила себя мыслью, что после долгих месяцев, проведённых в Вейле, в ней проснётся ностальгия. Что она примет возвращение в родной дом с облегчением, что после тесного общежития, после жизни, лишённой прислуги и комфорта, Вайсс оценит удобства особняка Шни по достоинству. Этого не произошло. Клетка, всё равно осталась для неё клеткой. Стало даже хуже — раз попробовав свободы, Вайсс уже не могла говорить себе что это — жизнь, к которой она должна будет привыкнуть.

Прошедшие месяцы вымотали её. Не физически, но морально, умственно. Каждый день, каждый разговор с отцом словно бы оставлял на её плечах невидимый, неосязаемый груз, с которым ей приходилось вставать каждый день. Вайсс усмехнулась, опустив голову. Слышала бы её Блейк, слышал бы её Адам. Что бы они сказали на это — на то, что наследница крупнейшей в мире корпорации жалеет себя, окружённая всеми благами мира? Адам бы бросил на неё презрительный взгляд, недовольно кривя губы. Блейк же попытается смотреть вглубь, мимо мишуры и блесток, докапываясь до проблемы, а затем терпеливо, упрямо объясняя Адаму всю суть, до того момента пока тот не фыркнул бы раздражённо и не опустил взгляд, молча признавая поражение.

Она покачала головой — скучать по Руби, по Янг и Блейк, по команде CFVY — но по Адаму Таурусу? По бывшему террористу? И всё же, она не смогла удержать себя от беспокойства, услышав о его тяжёлых ранениях в выпуске новостей и не смогла удержать облегчённого вздоха в тот день, когда он впервые показался на улицах, все ещё не оправившись от ран, но уже и не лежащий при смерти.

Вайсс скучала по Руби, по надоедливой взбалмошенной девчушке, невесть каким образом заставлявшей её улыбаться снова и снова. Она скучала по Янг — самоуверенной, восхитительно-упрямой Янг, которая была готова сунуться гримм прямо в пасть — лишь бы исполнить то, что вбила себе в голову. По Блейк, внешне тихой и неконфликтной, со стальным стержнем внутри, который постоянно толкал её исправить несправедливость и изменить мир, не смотря на цену и последствия.

Она скучала по всем им, но не могла даже услышать их голоса. Не потому, что это было под запретом, не потому что не было связи — нет, причина была иной. Она жила в поместье Жака Шни. И всё, что происходило в поместье — происходило с его разрешения. Стоило бы ей сделать один звонок, произнести хоть одно слово и отец тут же бы использовал её неосторожность против её самой. Её привязанности обернулись бы преимуществом в их бесконечных спорах, были бы использованы как оружие, как тот ключ, что снимет её защиту, оставляя её уязвимой перед бритвенно-острыми аргументами и холодной, расчётливой логикой.

Жак Шни желал две вещи — покорность своей наследницы и технологии в его руках. Упусти первое — и Вайсс вернётся в академию Бикон, к началу второго курса. При всех своих ресурсах, Жак не смог бы извратить законы в свою пользу так, чтобы обойти решения директоров двух академий и её собственное. Упусти второе — и мимо него пройдут миллионные контракты, а его корпорация останется на обочине, проиграв не безжалостному конкуренту, но горстке детишек, в чьи руки попало яйцо мифического дракона.

Жак был слишком умён, слишком осторожен для прямых требований и заявлений. Он не приказывал ей рассказать всё, что она знает об изобретении Адама, не угрожал ей лишением наследства в том случае, если она уедет в академию Бикон. Он действовал иначе — при помощи прямой, математической логики. В каждом их разговоре, Жак не требовал, он предлагал, поддерживая свою позицию нерушимыми аргументами, загоняя её в логические ловушки, вынуждая отбрасывать одно возражение за другим, до того момента, пока она не выглядела, даже перед самой собой, капризным, избалованным ребёнком. Он и обращался с ней, как с ребёнком, пользуясь своим опытом, своими знаниями, навыками, отточенными в многолетней политической борьбе, подавляя, сбивая с толку и заставляя сомневаться в самой себе, в её позиции.

Разве новая технология не принесёт миру больше пользы в руках корпорации Шни — с их мощностями и ресурсами? Разве не станет она трамплином для Вайсс, способом показать миру, что она достойная наследница своего отца? Разве не сможет она изменить мир к лучшему не с позиции охотницы — всего лишь инструмента в руках королевств, а с кресла главы ПКШ? Неужели, она действительно верит в то, что вчерашние дети и боевики Белого Клыка справятся с миром политики с той же лёгкостью, с какой они смогли сразить Фолл — одну единственную женщину, связавшуюся с террористами и преступниками?

Кто-то другой на его месте попытался бы обвинить Вайсс в сотрудничестве с бывшим Клыком, с Блейк и Адамом. Грубые, топорные методы — их можно было оставить лишь напоследок, как финальный, добивающий удар. Пока же их время ещё не пришло Жак ждал того момента, пока она сама не признает всю бессмысленность выбора, пока не сорвётся, эскалируя конфликт и подставляя себя под последний выпад. Вайсс ждала и считала дни до начала второго курса.

Дней всё ещё оставалось непозволительно много.

Уитли встретил Вайсс у дверей коридора, ведущего к её комнате. Младше на два года, её брат так и не приобрёл острых, угловатых черт лица, свойственных подросткам. Кожа его была гладкой и лишённой прыщей или малейшей родинки, белоснежные волосы были плотно приглажены, не оставляя ни малейшей выбившейся пряди, а сам же он был одет в приталенный жакет с рубашкой под ним, брюки и изящные ботинки на низкой подошве — вся одежда в оттенках синего. Ещё несколько лет и он вырастет в красивого юношу, способного завоевать сердце любой девушки.

Сейчас же Вайсс смерила его взглядом и легонько наклонила голову.

— Здравствуй, Уитли.

— Сестра, — ответил он ей с таким же кивком, а затем развернулся, сложив руки за спину и сопровождая Вайсс. Минута прошла в молчании — Вайсс напряжённо размышляла, что на уме у её брата, Уитли же с любопытством рассматривал её краем глаза, сохраняя молчание.

— Должен признать, я так и не смог тебя понять, — наконец обронил он. Вайсс нахмурилась и Уитли продолжил, всё так же держа руки за спиной.

— С самого начала, я воспринял твои отказы отцу как повод набить себе цену, если ты простишь меня за столь приземлённое выражение, — продолжил он и покачал головой, — но я был неправ. Ты уже давно перешагнула ту границу, где кончается торг и начинается упрямство, Вайсс. Думаю и ты это осознаешь.

— Верно, — Вайсс согласно кивнула, — я и не собиралась торговаться с отцом. Я не верю, что в его руках технологии достигнут своего полного потенциала.

— Неужели? — судя по выражению его лица, Уитли был искренне удивлён, — Я всегда полагал, что ресурсов в распоряжении отца хватит на то, чтобы поднять любое, даже самое провальное дело. А эти винтовки — я далек от оружия, но с уверенностью могу сказать, что они — далеко не провальны.

Вайсс недовольно фыркнула. Уитли поморщился, бросив на неё укоряющий взгляд. Вайсс предпочла проигнорировать его, ответив:

— Я не вела речь о прибыли, Уитли. Корпорация Шни процветает и дополнительный доход для неё ничего не изменит. Для Сопротивления же...

— Ах да, — Уитли перебил её с проскользнувшей в голосе ноткой раздражения, — Сопротивление. Как же я мог забыть.

Он сделал паузу, подбирая подходящее слово.

— ...группа охотников, к которым примкнула пара очевидных террористов. Насколько я понимаю, правительство Вейла допустило существование этого... Отряда лишь под угрозой Фолл.

— Ты говоришь про отряд, частью которого была я, — ровно произнесла Вайсс. Уитли раздраженно поморщился.

— Возможно. Но скажи мне, что есть у Сопротивления, чего нет у Праховой Корпорации Шни?

— У них есть возможность закончить конфликт между нами, — ответила ему Вайсс.

— Конфликт? — переспросил её Уитли, склонив голову на бок, — насколько известно мне, Белый Клык под руководством Хан — лишь тень прежнего. Силы Фолл — изгои, на которых охотятся все королевства, а твоё Сопротивление не станет рисковать, возвращаясь к прежней своей деятельности. Так скажи мне, Вайсс, о каком конфликте идёт речь?

— И долго ли это протянется? — возразила Вайсс, раздражённо хмуря брови, — много ли пройдет времени, прежде чем появится новая группа — Красный Коготь, Чёрное Жало, что подхватит упавшее знамя? Разве тебе не надоело видеть новые лица на каждом званом ужине — новые лица со старыми должностями? Мне надоело.

— Равно как и мне. Но не думаю, что отец....

— Отец, — Вайсс перебила его, повышая тон, — отец пытается решить проблему, закидывая её все большими и большими суммами денег! Он не замечает ошибок лишь потому, что у нас слишком много ресурсов для того, чтобы их потеря причинила корпорации какой-либо долгосрочный вред!

Уитли почти незаметно сжал запястье руки за своей спиной, скрывая своё раздражение.

— Вижу, что твоё почтение к нашему отцу становится всё менее и менее... Явным. Мне остаётся только гадать, с чем это связано — с твоим пребыванием в Вейле или с упорством, с которым ты отстаиваешь свою позицию.

Вайсс лишь пожала плечами.

— При всём моём уважении к отцу. Вершины, на которые он привёл нашу корпорацию, мешают ему разглядеть то, что происходит у самого основания. Я не собираюсь отказываться от своего наследия, Уитли. Но и не собираюсь упасть лишь потому, что ступала вслепую, не опуская глаза к земле.

На секунду, маска Уитли дрогнула, проступая на его лице гримасой раздражения.

— Иными словами, ты предпочтешь копошится в грязи. Впрочем, что ещё ожидать от охотницы!

Вайсс вздрогнула, не ожидая грубых слов и вдвойне не ожидая того, что хладнокровие её брата даст трещину. Уитли выпрямился, тут же восстанавливая самообладание и смотря куда-то в пустоту над правым плечом Вайсс. Она же нахмурилась, наклоняясь вперёд и внимательно изучая его лицо.

— Что это было, Уитли?

— Я не понимаю о чём ты говоришь, Вайсс, — ровно ответил ей он, всё так же не переведя взгляда на лицо сестры. Та же нахмурилась, продолжая внимательно его изучать.

— Неужели ты завидуешь, Уитли?

— Завидую? — Уитли покачал головой, — я не понимаю о чём ты говоришь, сестра.

Вайсс раздражённо скривилась.

— Ты завидуешь нам с Винтер, не так ли? Завидуешь нашим способностям, тому что мы с ней — охотницы. Я права, Уитли?

Он презрительно повёл плечом, всё так же избегая сталкиваться с Вайсс взглядом.

— Завидовать? Этому... Этому варварству? Ты ошибаешься, Вайсс. Вы, охотники, пережиток прошлой эпохи и ничего больше. Нужда в вас отпала с момента основания нашей армии. То, что они всё ещё могут рассчитывать хоть на какое-то уважение, лишь дань традициям, не более!

Тембр его голоса едва заметно возрос под конец монолога. Вайсс едва заметно покачала головой.

— Дважды, за прошедший год, Вейлу угрожала опасность полного разрушения. В первый раз, это был гримм S-класса. Во второй — атака Синдер Фолл. И оба этих раза, именно охотники были на острие атаки.

Уитли скривился, раздражённо сжимая кулаки.

— Это всего лишь исключения!

Вайсс пожала плечами, разворачиваясь к нему спиной и кладя ладонь на ручку двери, ведущую в её комнату.

— Ты можешь повторять это снова и снова, Уитли. Но на сегодня, я желаю тебе хорошего вечера.

Она надавила на ручку, открывая дверь и шагая внутрь, в комнату, оставляя за собой Уитли и начало его возмущённой тирады. Замок мелодично щелкнул и Вайсс осталась одна.

* * *

В паре сотен метров от особняка Шни, невдалеке от забора, ведущего вглубь парка, стоял фургон, раскрашенный в цвета городских служб. Двое работников стояли на тротуаре — один крепил лестницу на фонарный столб, на котором, на самом верху, можно было разглядеть едва заметный блок управления камерой. Сама же камера располагалась в центре стилизованной чаши фонаря — после того, как устаревшие неоновые лампы были заменены на новомодные голопроекторы, нужда в отдельной съёмке и отдельном освещении отпала — голопроекторы справлялись и с освещением улиц, и с записью всего, что происходило вокруг, одновременно с этим не так цепляя взгляд, как это делали чёрные сферы камер наблюдения. Некоторые из посетителей квартала Основателей и не догадывались, что за ярким, голографическим светом скрывались записывающие устройства.

Закрепив лестницу на фонаре, работник коротко кивнул своей коллеге и начал осторожно подниматься вверх, одной рукой цепляясь за перекладины, а другой придерживая сумку с инструментами. За мутным, затенённым окном фургона с трудом угадывался силуэт водителя. Поднявшись к самому блоку управления, работник бросил быстрый взгляд по сторонам, закрепил лямку сумки за декоративный металлический лепесток фонаря и провёл своим свитком перед металлической панелью блока. Свиток коротко пискнул, осветившись зелёным. Удостоверившись, что всё идёт по плану, Алек достал отвёртку и начал аккуратно откручивать болты. Закончив с тремя из четырёх, оставляя панель висеть на одном углу, он отодвинул её в сторону и коротко оглядел открытые микросхемы. Пробормотав что-то себе под нос, он извлёк из внутреннего кармана длинный металлический стержень, на тупом конце которого виднелась лампочка светодиода и аккуратно вонзил его в центр электросхемы, тут же закрывая её металлической пластиной и начиная закручивать болты. Кэтрин самодовольно кивнула.

— Подключение прошло, шеф.

— Нас не увидят? — уточнил Адам, стоя в переулке, ведущем к забору.

— Строго говоря, вас увидят, но не смогут запомнить. Наше вмешательство вызовет кратковременный сбой в системе распознавания, отключая алгоритмы анализа биометрики и, одновременно, присваивая каждому пользователю категорию полный дос...

— Алек, сейчас не время, — раздражённо перебила его Кэтрин. Стоящая рядом с Адамом Руби хихикнула, закатывая глаза. Он лишь хмыкнул, бросая взгляд на висящего рядом с ним дрона. Квадратной формы, с двумя пропеллерами над корпусом и тяжелым блоком дополнительного оборудования, беспилотный аппарат напоминал ему толстого, несуразного шмеля, неизвестно каким чудом держащегося в воздухе. Тем не менее, он был важной частью их плана.

— Ну, — Руби подняла на него взгляд, — как я выгляжу?

На её лице была закреплена маска Белого Клыка, скрывающая верхнюю часть её лица. Точно такая же — простая, без всяких украшений, маска скрывала и лицо Адама. Вместо привычного наряда, на девушке была надета форма Белого Клыка, причём, слегка великоватая и с висящими рукавами. Он фыркнул, даже не пытаясь скрыть улыбку.

— Смехотворно.

Руби надулась и обиженно пихнула его в бок.

— Ты просто мне завидуешь. Я была бы опаснейшим боевиком, даже не сомневайся.

Адам покачал головой, но предпочёл промолчать, делая короткий жест рукой. Сопровождающий их беспилотник взлетел с гулом моторов, поднимаясь на высоту крыш и практически сливаясь с тёмным, вечерним небом Атласа.

— Через тридцать секунд, окно в десять. Донна уже внутри периметра.

Адам коротко щёлкнул ногтем по гарнитуре связи, подтверждая услышанное. Руби нервно переступала с ноги на ногу, бормоча что-то себе под нос. Он же спокойно выдохнул, разминая руки и привычно следя за дыханием. Его дыхательная маска покоилась в кармане формы Клыка — одна из отличительных черт, которую нельзя было скрыть.

— Пошли.

Они переглянулись и одновременно бросились к забору, пересекая пустую улицу и перемахивая через двухметровый забор — искусное переплетение металлических цветов, тут же оказываясь на другой стороне. Как и большая часть ограждений внутри городов, этот забор был предназначен не для обороны, а служил всего лишь украшением и способом задержать обычных людей. Простые преграды не могли задержать практически ни одного охотника — в защите от подобных им, Шни опирались на древнейший принцип "свой охотник против чужого", лишь слегка улучшенный андроидами.

Внутри, их встретили припорошенные снегом газоны, засохшие и омертвевшие стебли растений — декоративных цветов, кустов, редких деревьев и вьющихся по металлическим формам лоз, выстроенных в безупречные композиции. Зима скрыла буйство красок и ароматов под снегом и морозом и вместо этого, на территории парка можно было разглядеть множество ледяных статуй, играющих переливами света, отражённых от фонарей.

Блейк выступила из-за ствола дерева и приподняла бровь.

— Вы долго. Что вас задержало?

— Такое дело не терпит торопливости, — шёпотом объяснила ей Руби, поднимая палец. Блейк с улыбкой кивнула, бросая быстрый взгляд в сторону далёкого особняка.

— Ты права. Мы находимся в мёртвой зоне, нас не увидят из окон и минуют патрули охраны. Но для того, чтобы пройти к комнате Вайсс, придётся пройти через патруль и контрольный пункт у выхода из парка. Патрульные сверяются с пунктом каждые полчаса, у нас должно хватить времени.

— Полчаса? — переспросила её Руби, — разве это не слишком много?

— Шни расслабился, — Адам усмехнулся, изучая далёкий особняк. Достав из кармана свиток, он включил камеру, наводя её на особняк. Заранее установленная программа послушно высветила фрагменты изображения, показывая, где располагалась комната Вайсс. Судя по всему, Вайсс жила на втором этаже массивного здания, напоминающего дворец из старых времён, вдали от основного входа и в противоположной им стороне здания.

— Пошли, — коротко бросил Адам, привычно пригибаясь и осторожно ступая по снегу. Блейк метнулась вперёд, действуя как разведчик и ловко сливаясь с тенями, а Руби осторожно поспешила вслед за ним, стараясь ступать по его следам и поднимать как можно меньше шума.

Первый патруль — двое охранников, облачённых в бронежилеты встретились им на аллее, ведущей к выходу из парка — массивным воротам, управляемым дистанционно. Мужчины переговаривались между собой, расслабленно следуя по убранным от снега плитам. Адам поднял руку, жестом останавливая Руби, а затем нашёл взглядом Блейк, проскользнувшую за их спинами на другую сторону аллеи. Она кивнула, указывая на ближайшего к ней охранника. Адам сделал глубокий вздох, перехватывая ножны, а затем, коротко размахнувшись, метнул их словно копьё, прямо в затылок одному из охранников и сразу же метнулся вперёд. Его коллега отшатнулся в сторону, тянясь к висящей на перевязи винтовке, но Адам перехватил ножны в воздухе, ударяя ими ему по рукам. Выступившая сзади Блейк накинула ленту Гэмбол Шрауда на шею охранника, пережимая ему шею. Адам шагнул вперёд, доставая гарнитуру связи из его кармана прежде, чем пытающийся ослабить ленту человек одумается и попытается вызвать подмогу. После нескольких, всё более и более слабых попыток вырваться, мужчина в руках Блейк обмяк, обвисая в его хватке. Адам подхватил своего, утаскивая его за декоративную линию кустов, выстриженную в форме изгороди. Блейк последовала за ним. Руби, присоединившаяся к ним хмыкнула и недовольно повела плечами.

— Не нравится мне это.

Блейк опустила взгляд на своего охранника.

— Согласна. Но времени мало, лучше поспешить.

Руби молча кивнула и они последовали дальше, приближаясь к контрольному пункту — здании, выполненном в виде беседки, внутри которого располагалась смена охраны, а снаружи патрулировали пары роботов. Остановившись на самой границе видимости, Адам приложил руку к гарнитуре связи.

— Ваш выход.

— Поняла, шеф. Рейч, поехали! Спорим, я тебя уделаю?

Он озадаченно моргнул, переглядываясь с Блейк. Уделаю? Они что, собирались устроить какое-то соревнование?

Дрон мелькнул над их головами едва заметной тенью. Гудение его винтов было практически не слышно за шумом ветра, поднимающего стелющуюся по тротуарам позёмку. Секунда прошла в ожидании. Затем, андроиды Шни — все три пары, внезапно развернулись друг к другу, одновременно с этим отбрасывая зажатые в руках винтовки в стороны. Позы каждого из них были абсолютно идентичны, словно бы отражения в зеркале. Дежурная смена — двое охранников, вышли из дверей контрольного пункта, настороженно переговариваясь друг с другом и внимательно рассматривая дефектных роботов. В следующую же секунду, каждый первый андроид, ударил своего коллегу сжатым кулаком, целясь в лицевую панель. Эти действия были совершены с той же синхронностью, практически совмещая три удара в один. Его же коллеги — вторые номера, с той же синхронностью отступили, уклоняясь и пытаясь ответить неожиданным выпадом в корпус. Озадаченные охранники устремились к ближайшей паре, собираясь было их разнять, но тут же замерли на месте, опасаясь провоцировать вышедших из строя роботов. Их коллега наблюдал за происходящим из дверей, судорожно набирая номер на своём свитке. Адам и Блейк одновременно переглянулись. Синхронная драка роботов продолжалась — ни первые, ни вторые пока что не добились очевидного преимущества, обмениваясь лёгкими ударами.

— Я поняла! — шёпотом воскликнула Руби, — Они подключили их к игровым джойстикам!

Блейк дёрнула ухом.

— Ты хочешь сказать, что они играют реальными роботами вместо игровых?

— Да!

— Это, — Блейк ошарашенно моргнула, — я не знаю, как это назвать. Гениальная идиотия?

Адам тяжело вздохнул, качая головой. Затем, пригибаясь, направился в обход здания.

— За мной.

* * *

— Начало выставки военных технологий Шни-Экспо...

Вайсс раздражённо прикрыла глаза. Возвращение армии домой было для неё радостным днём — вместе с солдатами, дредноутом и специалистами, в Атлас возвращалась и Винтер. А это значило, что она наконец увидится с сестрой, узнает все новости о Вейле, о её друзьях и о академии Бикон. Но вместе с хорошими новостями, пришли и плохие. Вести о том, что десантники генерала Айронвуда — одна из наиболее элитных, хорошо вооружённых частей, переходит на винтовки конструкции Руби и Адама глубоко уязвила её отца — на протяжении многих лет, именно корпорация Шни снабжала элиту атласской армии всем необходимым. То, что многолетняя традиция оказалась нарушена, да ещё и столь дерзким образом, стало для Жака поводом для раздражения и усиления своего давления. Теперь, в словах старшего Шни всё отчетливее проскальзывало раздражение и полное неприятие её позиции. Он не дошёл до прямых приказов, до открытой конфронтации — пока, но как долго это могло продолжаться?

Шни-Экспо было ещё одним способом восстановить пошатнувшиеся позиции Шни. Выставка, на которой корпорация из года в год демонстрировала научные и инженерные достижения, магнит для инвестиций и колоссальный трамплин, способный подбросить удачливого коммерсанта или изобретателя на незримые вершины, обратить на него внимание самого Жака Шни. В этом году, вся выставка будет посвящена вооружению и оборонительным технологиям — далеко не самое скрытое напоминание о том, что корпорация вполне может обойтись и без армии Атласа — у неё были и свои аналоги. Линейки андроидов, от новейших Рыцарей и массивных Палладинов, массивные боты-пауки, сокрушающие противников огневой мощью и многочисленные прототипы машин, одним своим видом внушающих страх и уважение. Ни одного макета или демонстрационного образца — каждая из машин была полностью боеготова. В конце выставки, зрителей ждало впечатляющее зрелище — бой старых образцов военной техники с новейшими моделями.

Разумеется, Вайсс обязана была присутствовать. Разумеется, ей придётся играть роль украшения выставки, беседовать с самонадеянными, раздутыми от собственной важности чиновниками и дельцами, поддерживая доброе имя Шни.

Вайсс устало вздохнула, прикрывая лицо рукой и игнорируя новостной выпуск, транслируемый из свитка. Всё это утомляло, всё это казалось ей бессмысленным и ненужным. Синдер вновь действовала, сражаясь в Мистрале с силами Сиенны Хан. Она сражалась с упрямостью отца и холодной, скрытой злобой младшего брата — Уитли не забыл их разговора, хотя и делал вид, что всё, что произошло между ними в тот день было лишь рядовым семейным разногласием.

Глупая, бессмысленная трата времени.

Что-то царапнуло по стеклу. Раз, другой. Вайсс резко вскинула голову, делая шаг к лежащему на столике кейсу с праховой рапирой, открывая его и подхватывая свое оружие за рукоять. Вооружившись, она осторожно подошла к окну, вздрогнув, когда с другой стороны на неё уставилась знакомая белая маска. Она вскинула было рапиру, готовясь защищаться, но остановилась, хмуря брови. Девушка с другой стороны приподняла маску, бросая на неё знакомый, озорной взгляд янтарных глаз.

— Блейк?!

Вайсс сделала шаг к окну, открывая его и впуская в комнату холодный, зимний воздух. Блейк проскользнула внутрь, делая по пути жест рукой. Она ступила на мраморный пол, оглядываясь по сторонам.

— Мне нравится твоя комната, Вайсс.

Она неверяще хихикнула и шагнула вперёд, обнимая замешкавшуюся девушку.

— Боги, Блейк, что ты тут делаешь?! Как... Зачем на тебе эта маска?

— Разве не ясно? — знакомый голос заставил её вздрогнуть, отойдя от улыбающейся Блейк. Руби гордо вскинула нос, демонстрируя Вайсс свою маску, — мы Белый Клык и мы похищаем наследницу Шни!

Адам, стоящий рядом с ней хмыкнул, скрещивая руки на груди и осматривая комнату.

Вайсс порывисто шагнула вперёд, обнимая и Руби. Младшая девушка тихо захихикала. Затем, она сделала шаг в сторону, часто моргая и переводя взгляд с одного лица на другое.

— Похищаем? О чём вы...

— Как выяснится позднее, — ответил ей Адам, — террористы Клыка захватят наследницу Шни, оставив на месте преступления неопровержимые доказательства их участия. Они постараются вывести её в Вейл, а оттуда — в Вакуо, но потерпят неудачу на полпути. Вайсс Шни освободится из плена в Вейле и решит дождаться начала второго семестра академии в городе, под покровительством директора Озпина.

Она понимающе кивнула, бросая на него насмешливый взгляд.

— Хорошее оправдание для того, чтобы надеть старую маску и исполнить многолетнюю мечту, Адам. Скажи мне, ты хотя бы попытался выбрать план, где я не окажусь в роли похищенной наследницы?

— Зачем? — Адам усмехнулся, — он и так прекрасно работает.

Он на секунду замолк, а затем добавил, более серьёзным тоном.

— Я рад тебя видеть, Вайсс.

— Как и я, — согласилась она.

Блейк кашлянула, привлекая её внимание.

— Я понимаю, что наша затея рискована. Мы не выходили на связь, боялись что нас перехватят даже с помощью ледоломов. Твой отец может...

— Лишить меня наследства? — договорила за неё Вайсс.

— Помимо всего прочего, — подтвердил Адам, — сегодняшняя история может окончиться и тем, что наследница Шни героически отразит попытку похищения, обратив нападающих в бегство.

— Знаешь, — согласилась с ним Вайсс, — это было бы разумным вариантом. Но может быть это риск, может быть это глупость, но я не собираюсь сидеть и ждать, пока жизнь проходит мимо меня. Пойдём отсюда, Адам. У Сопротивления ещё есть дела.

Он бросил в её сторону внимательный, оценивающий взгляд, а затем наклонил голову, протягивая Вайсс руку.

— Может быть это последний выбор Вайсс Шни, наследницы Праховой Корпорации. Но это определённо первый выбор Вайсс Шни, директора корпорации Горизонт.

Она смущённо хмыкнула, перекидывая собранные в хвост волосы на правое плечо и принимая его руку.

— Давай обойдёмся без лести, Адам.

Он согласно кивнул, доставая из кармана ещё одну маску Клыка и опуская её на пол, тут же наступая на хрустнувший пластик ногой. Вайсс сделала шаг к гардеробу, остановилась и торопливо развернулась к нему.

— Где мы остановимся?

— Загородный домик Коко, — ответила ей Руби, — там никого нет и она сама предложила.

Вайсс облегчённо выдохнула.

— Значит нет нужды в долгих сборах. Хорошо.

Она встала рядом с окном, поднимая рапиру в воздух. Белоснежный глиф сформировался с другой стороны стекла.

— Как мы собираемся уходить?

— Я задействую последнюю обманку. После этого, всем будет не до нас.

Блейк предвкушающе улыбнулась. Вайсс покачала головой.

— Я уже догадываюсь, что это.

Коротко выдохнув, Вайсс повела рапирой. Окно перед ней брызнуло осколками — так, словно бы его выбили снаружи. Одновременно с этим, Блейк вжала клавишу свитка. Несколько деревьев — исполинских стволов, возвышающихся над поместьем и заставших ещё молодость деда Вайсс, брызнули щепками, с треском и оглушительным скрипом заваливаясь вниз, погребая под собой пустующие беседки и ухоженные газоны.

— Проклятье, — вздохнула Вайсс, — конечно же, вы двое не могли удержаться от того, чтобы не разнести моё семейное поместье.

Блейк виновато улыбнулась в ответ:

— Прости, Вайсс.

Она раздражённо заворчала, закрепляя рапиру на поясе.

— Вперёд. Прочь отсюда, пока вы не решили спалить весь особняк.

Адам и Блейк переглянулись друг с другом и одновременно рассмеялись, делая шаг вперёд, спрыгивая вниз из оконного проёма. Руби и Вайсс поспешили следом, вслушиваясь в тревожные крики и завывание сирен вдали, у противоположного крыла дома.