История невыразимца (гет)

— Не хочешь думать о себе, так других пожалей! — Малфои вернулись с матча больше часа назад, и Драко начал воплощать данное самому себе обещание в жизнь.

Нет, о сказанном сгоряча "прибью" речи, конечно, не шло, но система ценностей Джинни, в которой победа в матче превалировала над здравым смыслом, Драко жутко пугала. И с этим надо было что-то делать.

Сама Джинни соглашаться с мужем не спешила. Она вообще молчала — только сверкала глазами с другого конца комнаты да теребила испачканный травой в злосчастном пике подол спортивной мантии.

— Ты это о чем? — Джинни впервые подала голос.

Похоже, такая неожиданная постановка вопроса застала ее врасплох, и Малфой поспешил развить успех.

— Знаешь, что будет, если в следующий раз ты ошибешься хоть на несколько дюймов? — падения и их последствия они уже изучали, и тема пробрала даже видевшего трапезы Нагайны Драко. — Сначала тебя размажет по полю.

Фантазия услужливо нарисовала безвольное тело в мантии "Гарпий", груду щепок вместо метлы и откатившийся в сторону Морганов квоффл. Малфой предпочел отвернуться к окну, пока окровавленное лицо разбившейся охотницы не стало лицом Джинни.

— Подоспеют дежурные медики, но с вашими скоростями они мало чем будут полезны. Потом рядом окажусь я — с трибуны добираться немного дольше. Мне будет плевать, кто виноват в произошедшем, и спасать придется самих целителей. Дальше, если, конечно, не прибьют при задержании, — перед глазами Малфоя проплыло кресло с цепями и Визенгамотом напротив. Драко передернул плечами, отгоняя видение, и продолжил: — Меня отправят в Азкабан, и подавать апелляцию я не стану.

Выговорившись, Малфой замолчал. Аргументов больше не осталось, и что делать дальше, он просто не знал.

— Я была не права, — надтреснутый голос жены раздался совсем рядом. Драко обернулся и с изумлением увидел, что по щекам Джинни — его жутко самостоятельной и несгибаемой упрямицы Джинни — бегут слезы. — Прости меня. Пожалуйста.

— Ну все, все, — видеть жену плачущей было невыносимо. Малфой поспешно заключил Джинни в объятия и уткнулся носом в рыжую макушку. — Уже не сержусь.

Облегчение было почти материальным, и волосы супруги пахли столь одуряюще, что Драко пропустил момент, когда маленькая ладонь скользнула ему под рубашку.

— Я намерена как следует загладить свою вину.

— Драко, вставай, — сквозь утренний сон услышал Малфой. Извинялась Джинни долго и изобретательно, угомонились они уже сегодня, и сейчас просто хотелось спать.

— Сколько времени? — послушно приоткрыл он один глаз.

— Сорок минут девятого, — растрепанный и сонный Драко выглядел настолько по-домашнему, что вставать расхотелось, но Джинни себя одернула. — Мы проспали завтрак у твоих родителей, — сообщила она, пытаясь разобраться в ворохе лежащей у кровати одежды.

— Блин, — сорвался с постели Малфой.

— Пап, мам.

Супруги уложились в двенадцать минут. Драко вышел из камина первым, подал руку показавшейся следом Джинни, провел рукой по кое-как причесанным волосам и наскоро одернул джемпер.

— Поругались, — пояснил он в ответ на вскинутую бровь отца. — Джинни пообещала летать аккуратнее. Помирились.

Люциус хотел было выказать сыну свое недовольство опозданием, но прекрасно понявшая, как именно мирились молодые, Нарцисса, даже не заглядывая под скатерть, опустила каблучок на ногу мужа и вызвала эльфов, дабы те накрыли стол повторно.

— Люциусу немного нездоровится, — приветливо улыбнулась она сыну и невестке, пока супруг морщился, спрятавшись за салфеткой, — надеюсь, до Бодроперцового дело не дойдет.

— Мне уже лучше, — поспешно вернулся в разговор Люциус — случаи, когда не осознавший глубину своих заблуждений, сиятельный лорд Малфой вместо очередного светского раута оставался дома с дымящимися ушами, уже имели место быть, и вспоминать сей опыт не хотелось. — Так вот, — когда молодое поколение было готово слушать, Люциус заговорил снова. — Через три дня Нотты дают светский прием. Я знаю, сын, что ты не очень любишь подобные мероприятия, но приглашение — парное, а твоя мама, — Малфой с нежностью посмотрел на округлившийся живот Нарциссы, — не в том состоянии, чтобы выходить в свет. Отказываться нельзя, поэтому визит нанесете вы.

— Мы справимся, пап, — переглянулся с Джинни Драко.

* * *

"Консультационный центр Отдела Магического Правопорядка", — Гермиона оценивающе рассмотрела табличку на двери кабинета, удовлетворенно кивнула и вошла внутрь. Кабинет роскошью не блистал, но за три прошедших за изучением инструкций дня Гермиона освоилась. Благо коллектив оказался доброжелательным — возможно, и потому, что начальник отдела помнил ее по Хогвартсу.

Вопреки ожиданиям, разрешение магических правовых споров оказалась достаточно интересным занятием — если первый посетитель хотел всего лишь проконсультироваться в вопросе приобретения недвижимости, то вот второй визитер — мужчина средних лет — выглядел каким-то потрепанным и поминутно озирался вокруг.

— Здравствуйте, — Гермиона решила начать разговор сама, — чем могу вам помочь?

— Хочу узнать, можно ли запретить моей жене меня заколдовывать, — понизил голос волшебник, — я только что из Мунго, но там сказали, что в моем случае проще дождаться, пока действие заклинание закончится само.

— А чем конкретно вас приложила жена? — Гермиона просто не видела каких-либо повреждений на собеседнике.

— Есть у нее родовое проклятие, — последовал ответ, — мы с приятелями в "Дырявый котел" ходим, ну я в прошлый раз перебрал немного. А жена сказала, что если еще раз домой в таком виде покажусь, то с белочкой повстречаюсь. Ну я решил, что это она не серьезно, и вчера снова пошел. Один только стакан опрокинул, и видение это Морганово, — чародей всхлипнул и продолжил: — Сама белая, глазищи оранжевые и зубы дюйма три. И, главное, всю ночь за мной бегала, зараза хвостатая. Помогите, пожалуйста, — жалобно продолжил пострадавший, — я же теперь выпить не могу.

— Сожалею, — чуть не сползла под стол Гермиона, — но без причинения существенного вреда здоровью закон бессилен. — Впрочем, — поникший было чародей слегка воспрял духом, — вы можете договориться с женой и решить вопрос миром.

— Целители тоже так сказали, — удрученно поднялся со стула волшебник, — ну, помогай Мерлин.

— Гениально, — восхищенно заметила коллега Гермионы, — передай, пожалуйста заявку, я адрес выпишу и пообщаюсь с этой великой женщиной.

— Хорошо справляешься, Уизли, — через неделю встретил первой вернувшуюся с обеда Гермиону обложившийся пергаментом Хиллиард. — Не хочешь испытать силы в более сложном деле?

— Слушаю, — заинтересовалась Гермиона.

— Вот это все, — обвел свой стол начальник, — наш будущий месячный отчет. По арифмантике у тебя, как я помню, "Превосходно", так что если есть желание — присоединяйся. Знаю, это не входит в твою должностную инструкцию, но если поможешь, то буду признателен.

— Хватит, — констатировал Хиллиард двумя часами позже, — если так и дальше пойдет, то сдадим отчет к среде. Теперь что касается тебя, Уизли, — продолжил он, — утром у тебя всего одна консультация, но готовься — к тебе записалась миссис Оллфорд. А потом закончим отчет и останется только подписать.

— Опять ей дома не сидится, — едва не поперхнулась чаем соседка справа и пояснила повернувшей голову Гермионе, — старая перечница обожает судиться по любому поводу. И на что она сегодня жалуется?

— Незаконное проникновение на ее участок, — прочитала Гермиона, — Нарушитель — соседский книззл.

— В своем репертуаре, — фыркнул Хиллиард. — Ладно, Уизли, готовься.

Без Рона квартира казалась дико пустой, и в голову полезли тревожные мысли, о том, что может случиться, но Гермиона решительно отмела их прочь.

— Все будет хорошо, — как можно увереннее сообщила она зеркалу в прихожей, прошла на кухню, отсыпала корма благодарно мяукнувшему Живоглоту и потянулась было к своей чашке, но на полпути передумала и взяла ту, которую любил Рон.

Чай, выпитый в сооруженном на диване гнезде из подушек, и верный Живоглот на коленях оказались прекрасным успокаивающим средством, и Гермиона с новыми силами вчиталась в текст жалобы. Некоторое время в квартире раздавались только размеренное мурчание и шелест бумаги. Неожиданно на лице Гермионы возникла хулиганская улыбка; она, к недовольству кота, пошевелилась, извлекая палочку, и ткнула в университетскую сумку:

— Акцио, учебник по правоведению!

— Доброе утро, консультант Уизли, — леди Оллфорд появилась точно в назначенное время и безошибочно нашла взглядом Гермиону. — Я желаю подать заявление, — женщина явно оседлала свою волну, — соседский книззл снова был в моем саду, — из сумочки торжествующе был извлечен пакетик с несколькими волосками, — эту шерсть я обнаружила на крыльце. — Мало того, — патетично воскликнула леди, — мои соседи имели наглость не открыть мне дверь, хотя я уверена, что дома кто-то был.

— И что было дальше? — аккуратно спросила Гермиона.

— Я ушла, — гордо заявила "потерпевшая", — если они не желают вести себя как воспитанные люди, то пусть ими занимается суд.

— Простите, миссис, вы живете в маггловском городке? — внутренне ликуя, уточнила Гермиона. Женщина недоуменно кивнула.

— Мерлин, — Гермиона схватилась за голову, надеясь, что ей удалось сыграть достоверно, — вы же нарушили закон от тысяча восемьсот тридцать девятого года, по которому нельзя звонить в дверь и потом уходить.

— По инструкции мы должны направить ваше заявление по инстанции, — пришел на помощь Гермионе Хиллиард, — размер штрафа вам сообщат в течение трех дней по адресу прописки. Консультант Уизли, я хочу видеть все необходимые бумаги к четырем часам дня.

— Я отзываю свою жалобу, — пожилая леди проявила несвойственную ее возрасту расторопность. Скандалистка выхватила документ из-под пера Гермионы, защелкнула сумочку, прижала ее к груди, словно желая спрятать от посторонних взглядов, и почти бегом устремилась к выходу, — всего хорошего.

Стоило двери захлопнуться, как кабинет взорвался аплодисментами.

— Дайте мне думосбор, — потребовал Хиллиард, — я хочу увековечить этот исторический момент. Уизли, это фантастика.

— Между прочим, этот закон реально существует, — с улыбкой заметила Гермиона, — маггловский, конечно, но если нарушителем заинтересуется полиция, это нарушением Статута попахивает.

— Слышал, что магглы те еще чудаки, но чтобы настолько, — покачал головой Хиллиард, — впрочем, закон есть закон. Тысяча восемьсот тридцать девятый год... Ты где его откопала?

— В учебнике, — сообщила Гермиона, — там есть целый список подобных курьезов.

— Вот этот список ты оформишь, — заключил начальник и оглядел почуявший интересное коллектив. — Повесим его в рамочку.

* * *

Рон в это время снова жарился под южным солнцем, но пляжи Рио были куда симпатичнее африканских трущоб, по которым он сейчас ходил вместе с местным мракоборцем.

Работа была необычной — в свете будущей облавы, которую Ачебе и Гарри назначили на следующую неделю, требовалось не только познакомиться с районом, но и расставить повсюду маячки для установления маршрутов передвижения местного криминалитета.

— Это закрытая территория!

Из проулка вышли четверо не отмеченных печатью интеллекта индивидуума. Рон вздохнул — оригинальностью любители легкой наживы не блистали, и сегодня это был уже третий случай. Первые два раза закончились для рэкетиров Ступефаями навстречу и порталами в камеру, но аврорам в их щекотливом деле чрезмерный шум только вредил.

— Вы должны заплатить, — четверка тем временем гнула свою стандартную песенку.

И Уизли решил пойти им навстречу — можно было снова огорчить маргиналов своей подготовкой, но у него была идея получше.

— За угол, — дернул Рон своего напарника.

Две минуты беготни по тесным улочкам, уроненный кошелек с зачарованными монетами и, как результат погони, аппарация из глухого тупика.

— Нечего поднимать лишний шум, — пояснил Рон возмущенному их поступком ровеснику.

Местный состав Аврората был очень молод — нехватка опытных кадров здесь была просто зверской, а потому Рону пришлось вспомнить старый добрый отряд Дамблдора и, кроме стычек в тесноте улиц, заняться еще и инструкторской работой.

Для начала Рон поучаствовал в спаррингах, неожиданно для себя свел вничью первые два, но потом адаптировался: там, где он сам, при всей своей горячности, давно ставил Протего, здесь продолжали атаковать.

Гермиона, которая во время медового месяца озаботилась сохранностью мужа в командировке, называла это мудреными словами "менталитет" и "фатализм." Рон, которого в тот момент куда больше интересовали завязочки на бикини жены, термины упростил до "презрения к смерти".

— Конечно, повязать мы их могли на раз, — заманчивые мысли о Гермионе пришлось отложить на потом, — но у нас уже трое задержанных, а если их будет много, то можем спугнуть тех, кто над ними. Тем более, что заряженные монеты эти клоуны отнесут туда, куда нам с тобой ходу нет.

— Общий сбор, — патронус Гарри возник прямо перед Роном.

* * *

Пока все чистили улицы, Гарри и Хелен решили спуститься в исторически любимое место криминала — подземелья.

Город под городом жил своей жизнью. В боковых ответвлениях мелькали неясные тени, попискивали под ногами крысы, а влажные от конденсата стены пестрели условными значками — Гарри был уверен, что знающий их человек может найти много чего интересного, но им приходилось искать по-простому.

— Слышишь? — вдруг остановилась Хелен.

— Там, — Гарри кивнул на обрушившийся проход справа, из которого и доносился настороживший их гул.

— Завал свежий, — Гарри внимательно обследовал каменную осыпь и взялся за палочку. — Готова?

Осыпь поддалась легко, и перед волшебниками оказался недлинный коридор, заканчивающийся современной железной дверью, в которой теперь зияла вывернутыми наружу листами дыра.

— Кто-то очень хотел выбраться наружу, — заметил Гарри, поднимая жезл и напитывая его силой. — Пойдем посмотрим?

Когда-то здесь был самый настоящий склад контрабанды, но сейчас некоторые стеллажи были перевернуты, часть ящиков стала просто грудами досок, а товары рассыпались по полу. Хозяину же этого добра было уже все равно — его мумифицированное тело лежало сразу за дверью.

— Люмос! — Хелен подняла было палочку повыше, но из дальнего угла взвился десяток красивых на вид мотыльков и, издав знакомый уже Поттерам гул, устремился к людям.

— Протего Максима! — мгновенно сориентировалась Хелен. Вовремя — по матовой пленке противно заскрежетали десятки маленьких коготков.

Гарри был более лаконичен.

— Финдфайр.

Мотыльки, издав вполне человеческий визг, метнулись было назад, но вечно голодное пламя оказалось быстрее. Помещение наполнил запах паленой плоти, а Поттер все держал заклинание.

— Адзе, чтоб их, — когда буйство стихии утихло, прокомментировал Гарри. — Хорошо, что не взрослые особи.

— Вылупились недавно, — кивнула Хелен, развеивая дым, сгоняя пепел с пола в угол и заливая Агуаменти несколько тлеющих ящиков. — И с едой тут были проблемы, — снова посмотрела она на останки человека. — Вызывай народ, надо все тут разобрать.

— Упасть и не встать, — люди и гоблины собрались быстро, разве что Билл прибыл прямо с переговоров и в парадной мантии, но под взглядом Флер послушно уложил чистую одежду в рюкзак. — Это сколько тут добра?

— Похоже, много, — заметила Боунс, прохаживаясь вдоль полок и рассматривая находки. — О, — остановилась она рядом с матово поблескивающими обручами, — Подавители магии, редкостная гадость. В Британии последний видели в восемнадцатом веке, и, насколько я помню, артефакт замуровали в стену. Вместе с еще живым владельцем, разумеется.

— Мне больше интересно вот это, — Гарри, обративший внимание на легкий сквознячок, после недолгих поисков обнаружил на потолке крышку люка.

Пообщаться с хозяевами этого великолепия хотелось прямо сейчас, но мероприятие пришлось отложить — сначала надо было разобраться со складом, а потом пришлось еще снимать защиту с самого люка. Провозились до ночи — по крайней мере, когда Гарри с палочкой наперевес оказался в каком-то сарае, уже светила луна.

— Ко? — раздалось сзади, и Гарри обернулся и едва не выругался. Некто таращил на него два желтых глаза. — Ко-ко? — тем временем страж сарая вышел на свет и оказался самым обычным петухом. Птица подозрительно оглядела незваного гостя, сочла его конкурентом и приготовилась было объявить об этом, но Поттер бросил Силенцио, и клюв раскрылся в полной тишине.

Оставленный наедине с собственной трагедией пернатый оказался единственным, кто заметил вторжение до тех пор, когда слабенькая защита на, как оказалось, гостинице жалобно дзинькнула. Хозяин при виде столь поздних посетителей благоразумно поднял руки, а вот его здоровенный сынок схватился за какую-то оглоблю, но Рон молча всадил в оппонента Петрификус. Тело завалилось на замызганный стол, и раздавшийся стук головы о дерево показал, что встретившиеся твердые тела идентичны.

— Контрабанда и сопротивление при аресте, — прокомментировал ситуацию Вильямсон, — по британским законам лет на десять Азкабана потянет.

— У нас военное положение, так что можно и казнить, — поправил коллегу Ачебе, — особенно за Подавители. Впрочем, — глянул он на посеревшего хозяина заведения, — помощь следствию учитывается.

Желания повиснуть "высоко и коротко" ни у кого не оказалось, поэтому исповедь хозяина едва успевали записывать.

С его слов выходило, что склад под гостиницей находился давно, заведовал всем его племянник, но месяц назад внизу случился обвал, и с тех пор непутевого родственника никто не видел.

— Только вы его обязательно поймайте, — попросил хозяин заведения, — племянник — страшный человек и на родственные узы не посмотрит, если узнает.

— Он не узнает, — уведомил Гарри и, дабы простимулировать дальнейший рассказ, "успокоил" собеседника. — Из него всю кровь высосали. Как и где передавали товар?

— Курьеры приходят под видом постояльцев, — слова Поттера и впрямь произвели нужный эффект, — потом товар перегружают на корабль. Дальше я не знаю.

— Что ж, облаву придется немного отложить, — подытожил Ачебе, когда задержанных увели, а они сами вышли к зарождающемуся на востоке новому дню. Квартал вокруг постепенно просыпался, наполняя сам себя присущим только подобным районам шумом, а Поттер почувствовал, что его клюнули в ногу.

Пострадавший из-за своей бдительности петух с мольбой в глазах разинул клюв и захлопал крыльями.

— Фините, — усмехнулся Гарри.

— Ку-ка... — неуверенно подал голос петух, переступил с лапы на лапу, осторожно кукарекнул еще раз, обрадованный результатом, вспорхнул на забор и заорал во всю глотку, окончательно поднимая весь квартал.