Семейные ценности рода Блэк (гет)

— Я не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой.

Эл, оторвавшись от завязывания шнурков на ботинках, подняла голову.

— Макс. Ты серьезно думаешь, что я не справлюсь сама?

Несмотря на недавнюю договорённость четыре дня подряд они не обсуждали, что делать с той напряженностью нездорового соперничества, сложившейся между Эл и другим загонщиком, Юргеном Ван Веном, который прошел отбор в предыдущей группе. Всё началось с агрессивной игры в воздухе, а продолжилось — на земле, в раздевалке, коридорах... Ван Вен не упускал возможности уколоть Эл побольнее, а та — огрызалась на каждый его взгляд в свою сторону, разве что палочкой ещё ни разу не воспользовалась. Но злых слов ею было сказано немало.

Днём ранее они тоже пацапались с Юргеном Ван Веном на словах: тот поддел Эл за то, что квиддич — не женское дело, она насмешливо фыркнула, что тогда ему бы стоило остаться дома. Макс не успел её даже за руку дёрнуть, как она уже стояла лицом к лицу с Ван Веном, маленькая, по сравнению с плечистым голландцем, но злая, как стая мантикор. И рука у неё опасно сжалась в кулак — Макс каким-то задним чутьём знал, что стоит кулаку разжаться, как из ладони Эл вылетит в чужой живот какое-нибудь пакостное проклятье. И видел, как Эл прячет желание поскорее сделать сопернику больно за усмешкой. Они что-то ещё друг другу процедили в лицо, прежде чем Адам Йейтс велел всем подниматься в воздух, и тренировка продолжилась.

Эл закончила со шнурками и подошла, взяла за руку.

— Макс, не думай, пожалуйста, что это первый сексист, которого я встречаю в жизни, — покачала она головой и усадила Макса на край кровати. — Ты не видел те письма с отказами из клубов, не слышал, как мне говорили в открытую, что девчонка в мужской команде — это подстилка для снятия стресса, а не игрок, — Макс порывисто поднялся на ноги, и Эл легко посадила его обратно на койку, надавив на плечо. — Успокойся. Не все такие, как ты. Не все такие, как Вуд, как Решетников. Как Крам. Я готова к этому. Иначе я осталась бы в «Гарпиях» и училась бы бросать квоффл по кольцам. В безопасном женском коллективе, — она изобразила пальцами кавычки. — Я загонщик. Я умею за себя постоять.

И посмотрела на Макса таким взглядом, что сразу стало понятно: посмей он усомниться, и его разделают под орех безо всякой Магии. Вот ещё — Магию на него тратить.

— И что сейчас?

— Сейчас мне надо посмотреть, чего Ван Вен добивается, на самом деле. Никита подслушал один презанятный разговор сегодня в душевой.

— Ты думаешь, что будет провокация?

— Разумеется, будет, — согласилась Эл. — Только надо понимать, какая именно.

Макс покачал головой.

— Мне было бы спокойнее, если бы я пошёл с тобой.

Эл помолчала.

Она вспомнила вдруг почему-то взгляд Флинта в библиотеке в Хогвартсе, когда он узнал, кто такой Джек. Больше такого взгляда на себе она ловить не хотела. Если Макс хочет быть рядом, чтобы успеть повлиять на неё, то... ну, возможно, это будет не лишним, хотя, видит Локи, она не планировала ничего конкретного на эту вылазку. Это простая разведка. Сходят — и вернутся.

— Ладно. Чары Невидимости, — Эл резко взмахнула палочкой, и из неё вырвался синий луч. Заклятье обтекло Макса, словно водой, и он слился со стеной, у которой стояла его кровать. Затем Эл повторила то же самое с собой и шёпотом объяснила, куда они собираются после отбоя.

Решетников выловил её перед обедом и шепнул, что Ван Вен тихонько обсуждал с ещё одним загонщиком, Моэнсом Багге, как было бы здорово, если бы кое-кого поймали на применении допинга. Утром к Юргену прилетала сова с запиской, Никита видел, как он прятал её в карман форменных шортов. Ну и, может быть, он, Никита Решетников, и применил кое-какое заклинание, чтобы этот клочок пергамента выпал из кармана Ван Вена, когда тот комкал свою грязную форму и запихивал в сумку после тренировки.

На листочке были время — пятнадцать минут после полуночи — и место, сейчас не использующийся отдельно стоящий медпункт между корпусом, где поселили в понедельник детский квиддичный лагерь (Эл казалось, туда съехалась малышня со всей Европы), и третьим запасным полем, на котором занимались игроки, восстанавливающиеся после травмы по индивидуальной программе. Это было в противоположной части базы от той, где находилось общежитие, в котором сейчас размещались все игроки, проходящие отбор в команду.

Всё продумано.

— Слушай, ну, он, может, с девчонкой своей встретиться договорился, мало ли, — предупредил Решетников. — Но Фенрир знает… Я бы перестраховался.

Эл бы тоже — перестраховалась.

Вежливо отказавшись от помощи Никиты (не хотелось, чтобы он был замешан в этой истории, если, например, это действительно провокация), Эл решила, что обязательно побывает там, куда Ван Вена неизвестный адресант приглашал одного, и посмотрит, что тот затевает. И видит Один, если это действительно просто свидание под луной… пускай даже и не с девчонкой, а с мальчишкой, камон, 2015 год на дворе, королева разрешила — тем лучше для Юргена, который всю неделю выпрашивает если не проклятия, то как минимум хорошего такого леща.

Они увидели Ван Вена на полпути к назначенному месту. Он быстро шел, засунув руки в карманы олимпийки и пригнув голову, зыркал по сторонам, едва заслышит какой-то шелест. Эл точно знала, что ее Заглушающие Чары работали, с их стороны — от неё и Флинта — ни одного звука не разносилось в пространство. Они крались за Ван Веном неслышно, невидимо.

На месте Юрген Ван Вен остановился, воровато огляделся по сторонам, посмотрел время на наручных часах — такие магглы-то не все носили, не то что волшебники, — и принялся ждать.

Ровно в указанное время откуда-то из-за заброшенного медкорпуса появился человек. Он выглядел кем-то средним между маггловским бездомным и коренным жителем Лютного переулка; они коротко о чем-то переговорили с Ван Веном, тот вытащил из кармана мешочек, и его визави деловито развязал, высыпал на свою ладонь галеоны и пересчитал золото, заставив Юргена прибавить ещё несколько монет после недолгих препирательств. Потом убрал мешочек с деньгами куда-то за пазуху, а сам вытащил из кармана штанов склянку. Даже в неярком лунном свете было видно, как переливается расплавленным золотом жидкость, налитая в стекляшку.

Ван Вен потянулся за зельем, но продавец ловко отдёрнул руку и что-то негромко сказал, наверное, предупредил о свойствах, потом протянул Юргену пузырёк и бросил что-то в воздух. Кромешная тьма тут же окутала всё кругом. Ван Вен дождался, пока снова сможет видеть, и, развернувшись, порысил в сторону общаги.

Дождавшись, когда он скроется за поворотом, Эл сняла с себя Чары и безошибочно ухватила Флинта за руку, хотя он еще оставался невидимым.

Макс переплел их пальцы. Было странно чувствовать горячую ладонь там, где не видишь ничего.

— У нас почти свидание, а, Блэк? — прошептал он, наклоняясь к её уху. — Гуляем после отбоя вдвоём...

Эл улыбнулась. Давненько она не была на настоящих свиданиях, если не считать, как на прошлых выходных они ходили гулять в маггловскую часть Фалмута и ели пломбир на пляже.

— А целоваться будем? — спросила она, поглаживая пустоту — Флинта — по щеке.

Он не ответил, только быстро подался вперед, подхватывая ее под задницу и приподнимая над собой — со стороны, наверное, могло показаться, что она левитирует над землей, — и впился в губы.

Целоваться было упоительно. Подумать только, сколько времени они потеряли. Эл сейчас постоянно прокручивала это в голове: с октября, когда она впервые поняла, что Макс ей нравится, до июля, когда они об этом впервые нормально поговорили. А ведь не будь они магами, учись они в обычной школе, в одном классе, всё было было ну гораздо, гораздо же проще!

Хотя...

Там, где появляется она, Электра Беллатрикс Блэк, не существует никакого «проще».

* * *

— Я думаю, он попытается дать бутылку с разведённым Феликсом Максу, — сказал Решетников утром, когда они перед завтраком собрались в комнате Эл и Макса обсудить план Ван Вена.

— Почему мне? — удивился Флинт.

— Да потому что только слепой ещё не заметил, что мы пьём из одной, — объяснила Эл. Выглядящая, как обычная, бутылка Флинта была заговорённая на возобновляемое Агуаменти, вода в ней никогда не кончалась, потому и второй бутылки им было не надо. Уж брезговать пить-то друг после друга они давно перестали.

— Значит, сегодня я должен забыть бутылку в номере, — предложил Флинт.

Эл кивнула.

— Как убедить Ван Вена в том, что мы выпили из его бутылки?

Никита расплылся в улыбке Гринча.

— Оставь это мне? Давно хотел попробовать одну штуку с иллюзиями.

Эл посмотрела на него недоверчиво, но снова кивнула.

— Ладно, идём на завтрак. Сегодня скажут, кого Йейтс возьмёт в команду. Надо успокоиться.

— Из нас только ты на нервах, — пожал плечами Никита.

— Нет, я тоже переживаю, — возразил Макс. — То, что задумал Юрген, если мы всё поняли правильно, это подлость, которой ни один слизеринец не станет гордиться. Мне противно, что он вообще собирается играть в одной команде со мной.

— Дело не в том, что он собирается играть с тобой. Он не собирается — со мной, — Эл привычно завязала узел на макушке и потёрла шею. — Ладно. Если выгорит, больше мы его никогда не увидим.

На утренней тренировке тренер загонял их до седьмого пота. Эл в прямом смысле была готова выплюнуть лёгкие, когда свалилась после последней двусторонки в баскетбол прямо на прорезиненное покрытие беговой дорожки. Правда, была она в этом совсем не одинока: рядом, тяжело дыша, лежали и остальные тринадцать человек, подошедшие к последнему, финальному рывку перед подписанием договоров. Минимум трое сегодня поедут домой вечерним поездом, а значит — в этом году пролетят мимо сезона.

Эл бы очень не хотелось быть в их числе.

— Так, все на заминку, — свистнул Адам Йейтс. — Потом контрастный душ, и через полчаса после ланча жду вас на установку перед «воздухом». Так, поднимайте давайте свои задницы с земли! Пошли, пошли!

С удовольствием сделав растяжку на все группы мышц, восстановив дыхание и в целом заставив себя успокоиться, Эл скосила взгляд на Ван Вена, точнее — на его бутылку. Непрозрачная, из какого-то лёгкого металла. За всё время, что Эл поглядывала на Юргена во время тренировки, он ни разу не сделал из неё ни глотка.

— Наколдуй в меня Агуаменти, — взмолился Флинт по тому сценарию, что они выдумали с Никитой за застраком.

— Я без палочки, — развела руками Эл. Ни к чему было знать команде, что она и без палочки могла вызвать некоторые Чары. Ну, уж воду-то — точно могла.

— Я сейчас сдохну, правда, — пожаловался Флинт, и Эл подумала, что она бы ему поверила, если бы не знала, что это притворство.

Никита, идущий рядом, сочувственно похлопал его по плечу.

— Мужики, дайте попить, кому не жалко! — крикнул он идущим впереди, и Юрген перекинул ему свою бутылку. — Спасибо, мэн, — кивнул Решетников, но Эл перехватила бутылку в полёте.

— Сначала я, можно? Спасибо, Юрген! — она щёлкнула крышкой, поднесла горлышко ко рту.

Ван Вен кивнул и отвернулся, увидев, что она сделала большой глоток.

— Давай, я верну ему в раздевалке, — забрал бутылку Никита. — Ну, как?

— Что? — не понял Макс.

— Да ничего, — вздохнул Решетников грустно. — Снова мне не с кем обсудить, как красиво всё вышло, вы же были в эпицентре и ничего не видели.

Эл хмыкнула.

— Думаю, Ван Вен увидел, как я выдула всю воду, и Макс на меня обиделся. Можешь дуться на меня хоть весь ланч, — улыбнулась она Флинту.

— Непременно так и сделаю. И отниму у тебя салат, — пообещал тот.

* * *

Рей Бёрнс, не заморачиваясь, велел вытащить им по фишке из вратарского шлема — и поделиться на команды по цветам. Эл и Макс вытащили по зелёной, а Никита — жёлтую, и им пришлось разойтись по разным углам комнаты. Юрген Ван Вен тоже вытащил жёлтую фишку, ушел к Никите, сел рядом. Решетников тут же спросил его что-то негромко, и они разговорились. Моэнс Багге, четвертый из загонщиков, прошел в группу «зелёных», где также сидели вратарь Лестер Слоун, с которым Эл играла в одной команде на предыдущем этапе отбора, и ловец Эван Уоткинс, с которым они познакомились только в понедельник. Тот умел быть незаметным и на площадке, и в жизни, совершенно невзрачный парень. Однако ловил он снитч весьма неплохо, и Эл слышала, как Рондо, узнаваемый и в толпе со своим прононсом, негромко ругался, что переживает — соперник у него ого-го. Маршалл Гудвин хлопнул Макса по руке, присоединившись к ним. Последним зелёную фишку вытащил охотник Дилан Ньюмен, и Макс выдохнул.

Эл знала, что больше всех на отборочных Флинта бесил Габриэль Бонне, тот самый друг Алена Рондо, к которому в комнату французик ускакал при заселении в общежитие. Габи был... неприятным. Если на его поведение за пределами площадки ещё как-то можно было закрыть глаза — он не уставал приговаривать, что, конечно, Максу Флинту с рождения было зарезервировано место в «Сенненских соколах» и ему можно не стараться на тренировках, — то совершенное неумение играть в команде хоть с кем-нибудь вызывало у Флинта даже не злость, а досаду какую-то и разочарование. Макс и Габи несколько раз распределялись на двусторонку в одну команду, и то, что Бонне называл индивидуальной игрой, а Флинт — позёрством, стоило нескольких забитых квоффлов, потому что Габи просто никому не отдавал мяч, если вцепится в него. Ему нравилось заносить мячи в кольца — и это понятно, но вот читал игру он неважно, и Флинт разорялся, что не знает, за какие заслуги Бонне позвали на отбор. Габи не играл в пас, не возвращался отрабатывать в обороне, никогда не предупреждал никого о приближающемся бладжере — из-за последнего, кстати, другой их охотник в среду отправился в Акселю чинить сломанные бладжером пальцы.

— Ну ты понимаешь же, что так нельзя, а? — почти без запала возмущался тогда Флинт, расстилая постель. — Квиддич — командная игра! Отдай пас, хорошо откройся — и тебе тоже отдадут пас! Отработай в обороне — и вратарь бросит мяч тебе, начнешь контратаку! Так это всегда работало. Какого драккла этот идиот забыл в квиддиче вообще?

Сейчас, когда они с Габи были в разных командах, Эл наметила его своей первой жертвой. С одной здоровой рукой не поохотишься.

Разкий свисток заставил всех рассесться по местам. Тренер Адам Йейтс стоял в дверях с двумя планшетками.

— У вас ровно минута на то, чтобы выбрать капитана. Время пошло!

«Зелёные» и «жёлтые» склонились друг к другу и зашептались.

— Время вышло, — таймер обнулился, и Йейтс велел капитанам подойти к нему за вводной.

Флинт принёс ту, что была помечена зелёным треугольником, такую же, но с жёлтым ромбом принёс в команду «жёлтых» их вратарь Питер Хантер.

— Прежде чем вы начнёте обсуждать, как построить игру, я должен сказать вам, что именно зависит от этого отбора, — заявил Йейтс и сверкнул глазами. — «Сенненские соколы» всегда играли жёстко, на грани фола. Искренне сопереживать команде, которая ломает чужих игроков, можно с большой натяжкой — только в том случае, если это делается по-настоящему красиво. Время, когда игроки клуба устраивали свалку в воздухе, прошло. Наши фанаты могут играть в околоквиддич сколько угодно, за ними пусть присматривают авроры. Вы должны играть по правилам. Грань между чистой игрой и фолом, — он показал расстояние между указательным и большим пальцем, — вот такая. Каждый из тех, кто собирается играть в квиддич профессионально, должен её чувствовать. И каждый здесь должен понимать, что фанаты приходят на наши матчи, чтобы посмотреть жесткий квиддич именно на этой грани. Потому в команде раньше никогда не играли девушки, — он внимательно посмотрел на Эл, и так кивнула. — Сейчас каждый из вас видит, что девушки тоже умеют играть жёстко. И это не то «жёстко», которое пропагандирует Гвеног Джонс. Это настоящая игра, безо всяких поддавков. Я буду смотреть на каждого из вас. Я хочу, чтобы вы играли так, как будто это матч за Кубок Англии. Будто вы уже в команде Флинта-старшего и у вас за спиной флаг с крестом Святого Георгия. Я хочу, чтобы вы показали, что вы умрёте ради этой победы. Я возьму в U19 лучших. Сделайте так, чтобы я не ошибся в вас.

Ребята похлопали и поулюлюкали, заверяя, что они поняли, и помощник тренера Бёрнс, наколдовав между двумя командами звукоподавляющую ширму, дал им 10 минут на обсуждение игровой тактики.

— Так. Ладно, — Флинт оглядел свою команду. — Мы должны сыграть агрессивное нападение, но при этом не облажаться в защите. Маршалл — играешь правого охотника, Дилан — центральный. Я на левом фланге.

— Я последний? — предложил Гудвин, и Макс кивнул.

— Да, ты надёжен. Дилан, иногда можем меняться позициями, я видел, что тебе нравится залетать с фланга.

— О'кей.

— Лестер, как обычно. Обращай внимание на их Бэнкса — он сильный левша.

— Понял. Переход в контратаку максимально быстрый, но зону не покидать.

— Да. Блэк, — развернулся он к Эл. — Сегодня персонально против Решетникова — он играет гораздо лучше Ван Вена. И я уверен, что ты мечтаешь скинуть Габи с метлы... не надо. Игрок, не умеющий работать в своей команде — это восьмой в нашей. Он сам будет мешать Бэнксу и Гилмору разыграть хоть какую-нибудь комбинацию на троих. Моэнс — страхуешь нас. Эван, — Флинт обратился к ловцу, — просто поймай дракклов снитч.

Тот улыбнулся, и его простое лицо стало даже немного симпатичным.

— Всё, переодеваемся и по мётлам. Мы выиграем.

Никите действительно велели играть против неё — это Эл поняла, как только Решетников приложился к первому бладжеру. Вышибала пронёсся в дюймах у неё над головой, только и успела поднырнуть под него. Эл догнала мяч и отправила его в Хантера, так, на пробу, но чужой вратарь увидел и ушёл с линии удара.

«Жёлтые» атаковали. Эл видела, как Габи несётся по своему левому флангу на Маршалла Гудвина, постоянно меняя высоту, но сама — высматривала бладжер, запущенный Моэнсом куда-то в облака. У них были принципиально разные взгляды на то, как нужно загонять: Багге выбивал бладжеры куда подальше от своих, отыгрывая исключительно защиту игроков своей команды, Эл же рассматривала любой удар по вышибале с точки зрения атаки соперника. Конечно, она прикроет спину своим, но её удар непременно придётся как минимум в сторону игрока противника.

Бладжер показался — и Эл устремилась ему навстречу, припечатала по нему битой; мяч унёсся в сторону колец и задел мантию Габи, сбил его с курса. Маршалл выбил у того квоффл из-под мышки и бросился в контратаку.

Дилан Ньюмен с подачи Макса размочил счёт, вколотив мяч в среднее кольцо, и Квентин Бэнкс помелом перекинул его Лесли Гилмору в центр поля.

Никита послал бладжер снова в Эл: она успела затормозить, и вышибала просвистел мимо. Крикнула Моэнсу его подправить влево, догнала — и ударила в Ван Вена. Мяч угодил ему в биту, выбив из хватки. Бита понеслась, кувыркаясь, вниз, а за ней и сам Юрген, теряя драгоценное время.

Тем временем счёт был уже 30:10 в пользу «зелёных», на единственный забитый Слоуну квоффл уже ответили и Флинт, и Гудвин, эффектно обыгравший вратаря Хантера в ближней игре.

За следующий час счёт не изменился; до голкиперов квоффл вообще не долетал, основной отбор шёл даже до штрафной, парни показывали классные приёмы, а они с Моэнсом знай отбивали бладжеры так, чтобы сорвать атаку «жёлтых». Снитч не появлялся, или ловцы обеих команд не успевали его увидеть. Эл поглядывала на Эвана Уоткинса, небыстро летавшего гораздо выше остальных игроков и всматривающегося вдаль в попытке высмотреть золотое крылышко снитча. Пару раз оба бладжера летели в неё, буквально друг за другом, но Эл успевала увернуться, а Моэнс Багги — подставить под один из них биту. Конечно, они с Эл не так уж и хорошо чувствовали друг друга в воздухе, гораздо хуже, чем Эл — Майкла Крэгги в команде Слизерина и сборной Хогвартса, но выходило всё же неплохо, на твёрдую четвёрочку. Эл думала, что они смогли бы сыграться с Моэнсом не хуже, чем сыгрались в своё время с Никитой Решетниковым в сборной Боевой магии, и не хуже, чем с Майклом тоже. И не хуже, чем даже с Драгановым. Просто на это нужно чуть больше четырёх дней.

Бладжер, летящий прямо во Флинта, Моэнс отбивает вовремя — Эл понимает, что сама бы к нему не успела, потому что страховала Слоуна, в того метил Ван Вен. Значит, в Макса бил Никита — чтобы вынудить её выбирать, сыграв на чувствах. Что ж, это было объяснимо. На Боёвке учили применять любое знание.

— Эван видит снитч! — заорал, пролетая мимо с квоффлом под мышкой, Флинт, и Эл круто развернулась на метле, выискивая взглядом их ловца. Уоткинс летел вертикально вверх вдоль одной из трибунных башенок, пока не вытягивая руку вперёд, крепко держался обеими за древко метлы. С другой стороны площадки к нему приближался Ален Рондо, и Эл, не имея возможности помешать ему бладжером, бросилась наперерез. Снитч сменил направление, теперь он летел параллельно земле, и Эван не упускал золотой мячик из виду, следовал за ним, как намагниченный. Рондо отставал на две длины метлы, не больше, но это было существенно, когда и так летишь на предельной скорости.

— Эл, впереди! — услышала она от Моэнса. С другой стороны прямо на Эвана летел Никита, догоняющий бладжер, замах, удар — и Эл, словно что-то толкнуло вперед, рванулась за своим ловцом, обогнала его метром выше, успела рявкнуть: «Вправо!» — снизилась и отбила вышибалу обратным движением.

Мяч, получив от её биты дополнительное ускорение, ударил Рондо в плечо, тот закрутился на метле и безнадёжно отстал.

Эл ушла в сторону от летящего ей навстречу с квоффлом Габриэля Бонне и догоняющего его Флинта, проследила за тем, как Эван продолжает преследовать снитч.

Моэнс в это время ловко выбил у Габи мяч, ударив прямо в него бладжером, и Эл понеслась догонять вышибалу, пока парни, перебрасывая квоффл слева в центр и обратно довели его до чужих колец.

Дилан набросил Флинту, и тот точным ударом кулака отправил мяч в дальнее от Хантера кольцо.

— Поймал! — рявкнул в это время Уоткинс, и крылышки снитча последний раз взмахнули вокруг его кулака.

Рэй Бёрнс свистнул об окончании игры, и на табло застыл окончательный счёт — 190:10 в пользу «зелёных».

Эл стала снижаться, хлопнула пролетающего рядом Багге по ладони. Спустившегося последним Эвана Уоткинса бросились обнимать все вместе, и парнишка даже запищал.

— Молоток, — сграбастал его в медвежьи объятия Флинт.

— Да я просто поймал дракклов снитч, — усмехнулся Эван, когда его отпустили, наконец. — Ты же сам так сказал. Если бы не Блэк, Рондо бы вцепился мне в мантию, как клещ.

— Пустяки, — улыбнулась Эл. — Мне Моэнс маякнул, чтоб я посмотрела на Решетникова. Это его коронный приём вообще-то.

— Здорово отыграли в обороне, — добавил Слоун. — Мне почти и квоффл-то не доставался.

— Ты здорово отбил там, помелом, — заметил Гудвин. — Квентин меня обошёл тогда...

— Да, крутой был переход в контратаку, — согласился Дилан. — Сейчас мало кто помелом вообще умеет играть.

«Жёлтые» шли поодаль и даже не ругались. У кромки поля всех ждал спустившийся с трибуны Адам Йейтс.

— Это было весьма недурно, — заметил он. Игроки выстроились в две шеренги перед ним, мгновенно становясь серьёзными. — Сейчас, прежде чем пойдёте на заминку и мыться — утомительные никому не нужные условности. Сдадите кровь Акселю. Знаю, знаю, никто из вас не дурак принимать допинг, но такова политика клуба. Все в подтрибунку, живо. Потом десять минут заминаетесь — и под горячий душ. Дальше — свободное время до ужина. Ровно в 19:00 — общий сбор. Обсудим, кто едет домой, а кто расписывает перо, чтобы поставить автограф на контракте. Разойтись.

* * *

Смыть с себя, наконец, пот и переодеться в чистое было приятно. Эл на стала высушивать заклинанием волосы, оставила их распущенными по полотенцу, накинутому на плечи. В общагу шли всей командой «зелёных» вместе, хоть почти и не разговаривали. Честно говоря, и не хотелось. На игре выложились так, что и сил на разговоры не осталось. Сейчас бы лечь на кровать и полежать хотя бы десять минуток, и чтобы никто не трогал.

— О чём задумалась? — спросил Макс, когда они уже зашли в свою комнату.

— Да ни о чём, — призналась Эл. — Пустота какая-то в голове. Ничего не хочу. Устала. Знаешь, я так ждала первого письма после просмотров, ни есть не могла, ни пить. Эльфы меня пытались как-то развлечь, приставали то с садом, то с меню на неделю. А я думать могла только о том, что сова прилетит, и в письме этом — вся моя жизнь. Я так только разрешение сдавать Т.Р.И.Т.О.Н.ы из Мунго ждала. И суд. А сейчас — ничего. Не всё равно, но... Я сейчас не расстроюсь, что не взяли. Я знаю, что сделала всё, что могла.

— Тебя возьмут. Ты отлично справлялась, уж точно не хуже Ван Вена.

— Ага.

Эл достала из-под подушки Magifon, прочитала новое сообщение от Петера.

— Крам в Лондоне второй день. Обошел три университета, где есть магические отделения. Говорит, что в больших раздумьях и не знает, куда подавать документы.

— А чего он вдруг решил в Англию податься? — спросил Макс, подбивая подушку у себя под головой.

— Не хочет в «Атлетике» играть у отца. Говорит, лучше отказаться от квиддича, чем там.

— Гордость взыграла? — хмыкнул Макс.

— А у тебя бы не взыграла? — парировала Эл, набирая сообщение. — Сюда его, может, позвать? Говорят, в Фалмуте сильное магическое отделение.

— Папа его заканчивал, — согласился Макс. — И отец тоже, только заочно, на тренера, уже после войны.

— Правда? — заинтересовалась Эл. — Прикольно. А я сколько ни думала, чем заняться... мне сейчас только в квиддич можно играть, — она помолчала. — Накрылись мои «Яды и противоядия». А больше... драккл! Я даже не знаю, что мне ещё так же интересно, как зелья. Теперь всю жизнь буду варить только мазь от синяков и Бодроперцовое в домашнюю аптечку, если не смогу сдать экзамен в Гильдию. А мне Малфой рассказывал, какой там экзамен — Т.Р.И.Т.О.Н. по Высшим зельям просто детский лепет!

— Ты жалеешь? — спросил Макс, когда она замолчала. — Что всё так сложилось?

— Да. Что так сложилось — я жалею, — просто ответила Эл. — Что сделала всё, что привело меня к такому итогу — нет, не жалею. Я помогла человеку, которого пытался вылечить ещё мой биологический отец. Я думаю, это заслуживает похвалы, а не наказания. Если бы не моё тщеславие... я бы избежала задержания, Азкабана и суда. Но тогда — никогда бы не познакомилась с главой Ковена. Я... я бы не поступила по-другому, будь у меня шанс повернуть всё иначе. Ну а ты? — она приподнялась на локте, чтобы ей было видно Флинта со своей кровати. — Ты чем хотел бы заниматься, если бы не квиддич?

— Что? — деланно удивился Макс. — Разве существует что-то, кроме квиддича?

Эл коротко рассмеялась.

— Я стану комментатором квиддичных матчей, если меня не возьмут в команду в этом сезоне, — сказал Макс серьёзно. — Прошлым летом я прошёл специальные курсы при Отделе Магических Игр и Спорта. Правда, на зачёте комментировал шахматную партию, но... с квиддичем у меня бы вышло значительно лучше, — не без самодовольства добавил он. — Но я надеюсь, что всё-таки с карьерой на колдорадио придётся повременить. Иди ко мне?

Эл перешла на его кровать и улеглась рядом. Макс притянул её к себе и поцеловал в мокрый затылок.

— У нас всё будет хорошо. Завтра к бабушке пойдём, она оладий обещала. Ты какой джем любишь?

— Крыжовенный.

— А я вишнёвый. Мне хорошо с тобой, Электра Блэк.

* * *

За ужином Никита рассказывал Максу про того дикаря с Урала, на чей бой они с Эл договорились смотаться в Краснодар осенью, если выгорит, Эл лениво доедала свой салат с куриной грудкой, не поднимая головы от тарелки. Сейчас, вот уже буквально через двадцать минут, всё решится. Либо она остаётся в Фалмуте, и завтра бабушка Флинта потчует их своей стряпнёй, либо она едет на ночном поезде в Лондон, чтобы признаться Малфою и остальным, что она ни на что, совсем ни на что не годна.

Волнение не пришло, наоборот, накатила такая апатия, что Эл только и смотрела в одну точку перед собой, когда они уселись в пустой аудитории, где их ждали Рей Бёрнс и Аксель Лундквист. Тренер Адам Йейтс ещё не появился, он всегда приходил только после того, как все игроки будут на месте.

— Разбирайте свои конверты в соответствии с шифром, — объявил Аксель. — Кодировка не позволяет мне отправить их каждому из вас магически. Вскрывать будете при тренере Йейтсе, одновременно. Такова политика клуба.

— Эй, ну, ты чего? — больно толкнул Эл в бок Никита. — А ну-ка не спать! Тебе ещё своим писать ночью, что ты не приедешь на выходные! Malyavishna поди ждёт!

— Кто? — переспросил Макс.

— Malya... — начала заново Никита, но махнул рукой. — Мелкая. Лиз, кажется?

— Да, Лиз ждёт. Я обещала же им написать, но после короткой записки в первый день так ничего и не смогла из себя выжать. Разучилась письма писать, представляешь, — пожаловалась Эл. — Лиз, я, кажется, упоминала её, — пояснила она для Макса. — Ей шесть лет, я нашла её недалеко от своего дома, когда она убегала от кого-то. Девчонка стихийно аппарировала буквально мне под нос, ещё чуть-чуть — и пришлось бы вызывать санитаров из Мунго. Моя тётка взяла её на воспитание.

— А Никита о ней откуда знает? — удивился Макс. Эл явственно услышала в его вопросе неудовольствие и взяла Макса за руку, погладила большим пальцем.

— Никита с ней познакомился на пикнике у Драга. А Вуд — в кафе у Фортескью. Хочешь, и тебя познакомлю. Лиз непосредственная, ей нравится знакомиться с людьми, которые обещают её прокатить на метле.

Макс улыбнулся ей очень тепло и крепче сжал ладонь.

Наконец, пришёл тренер Йейтс, и все, кто кучковался и разговаривал, расселись перед ним. Тренер быстро всех поприветствовал и передал слово Акселю, чтобы тот рассказал о результатах допинг-проб.

Лундквист отошел от окна, у которого стоял рядом с Реем Бёрнсом, и негромко проговорил:

— Ваши конверты зачарованы. Как я уже сказал, все пробы были закодированы, и я не знал, кого тестирую. Ну, кроме мисс Электры Блэк — она единственная девушка, у неё просто другой набор хромосом. Сейчас каждый из вас вскроет свой конверт, и мы узнаем, кто из вас распрощается с большим спортом раньше, чем успеет сказать слово «квиддич». Мне неприятно это говорить, но такой человек в команде есть.

— Что, Блэк, допрыгалась? — прошипел Ван Вен со второго ряда, но Эл и не обернулась на него.

— Вскрывайте конверты.

Эл сломала печать с эмблемой «Соколов» и пробежалась глазами по пергаменту.

— Что за Мордред?! — возмутился сзади Юрген. — Это что за хрень?!

Эл обернулась. Парень выронил свой лист и недоуменно тряс руками, на которых мокрые язвы сложили слово «допинг». Эл знала это проклятье — оно считалось в Дурмстранге детским, его проходили на четвёртом курсе. Однажды и она сама применяла его к одному ябеде.

Эл вернулась к своему результату: «Запрёщенные препараты в образце не выявлены». В общем-то она это и так знала.

— Выйдите вперёд, мистер Ван Вен, — потребовал Аксель. — Я не стану замалчивать ваш поступок. Квиддич знает немало допинг-скандалов, и начиная с этого сезона спортсменов проверяют и по-маггловски. В вашей крови я обнаружил эфедрин. Это вещество — психоактивный яд, половина мира запретила его к свободному обороту. Ваше дело — что принимать, а что нет. Но мантии «Сенненских соколов» не видать тому, кто сознательно отравляет свой организм ради достижения сиюминутной цели.

— Блэк вообще выпила Феликс Фелицис после утренней тренировки! Я сам видел! — возмутился Юрген. Руки у него тряслись. Наверное, это действительно очень больно — когда твоя кожа покрывается язвами.

— Ты видел только то, что ты хотел видеть, — закатил глаза Никита. — Маленькие Чары иллюзии для чувака, который специально передал Блэк бутылку с Феликс Фелицис, чтобы подставить. Хорошо, что Блэк не дура и не стала пить.

По аудитории покатились шепотки.

— Мы видели, как ночью ты покупал Феликс у какого-то типа, — подал голос Макс. — Я просто вылил воду из твоей бутылки, когда попросил попить.

— Но я видел, как она выпила! — взвизгнул Юрген.

— Именно так и работают Чары иллюзии, — заметил Решетников. — И, кстати, ты не отрицаешь, что подмешал в воду Феликс. Это похвально.

Юрген Ван Вен хотел что-то ещё сказать, но их прервал свисток главного тренера.

— Не хочу вам, Мордред побери, мешать, — прорычал Адам Йейтс. — Вы устроили тут славное представление. Может быть, отправитесь веселить толпу на ярмарках вместо того, чтобы превращать большой квиддич в балаган?!

— Мисс Блэк действительно не принимала Зелья Удачи, тренер, — сказал Аксель. — Я свидетельствую как эксперт международной категории.

Тренер задумчиво кивнул.

— Рей, проводи мистера Ван Вена с территории клуба. У вас десять минут на сборы, Юрген. В качестве извинения за... это, — Йейтс взмахом руки указал на искалеченные ладони парня, — мы не сообщим о произошедшем в СМИ. Но любой агент или помощник тренера узнает правду, если обратится ко мне за рекомендацией. Прощайте.

Адам Йейтс дождался, пока Бёрнс выведет Ван Вена в коридор, затем обвёл взглядом оставшихся игроков.

— Я хотел объявить, кого беру в команду, но сейчас думаю, что мне необходимо ещё время, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. В субботу и воскресенье тренировок не будет. В понедельник после завтрака жду вас здесь.

И ушёл.

Аксель покачал головой и вышел следом.