Честный договор, или Меньшее зло (джен)

«Все?.. Вот и все?» Леонардо разжал пальцы, незнамо как вцепившиеся в шершавый уступ, опустился наземь, резко и неловко, словно из-под него вышибли опору. Он слышал, как Раф вполголоса что-то говорит Майки, слышал спотыкающийся, почти незнакомый голос младшего, ответ Донни — слышал, но словно сквозь вату в ушных отверстиях, через толстую стену. Смысл слов братьев не доходил до него. Он знал их рядом с собой — и не ощущал. Словно и сам не присутствовал здесь более. Словно это он сорвался в пропасть вместе с Караи.

Задорная улыбка, спрятать которую не под силу и черной маске Футов… Катана в изящной, но такой сильной руке, не раз леденяще касавшаяся кожи… всякий раз вскользь… Чешуйчатая щека под его ладонью… Все, что было. Что прошло…

Упрямо встряхнув головой, Леонардо попытался отогнать морок. Перевел взгляд на братьев; растерянный, ищущий, он скользил по с детства знакомым лицам, точно не узнавая, не в силах задержаться ни на одном.

— Донни… — родное имя колкой пылью царапнуло горло. Леонардо так и не смог больше выдавить ни слова, но Донателло понял и без того. Трудно как-то иначе прочитать такой потерянный и вспыхнувший надеждой взгляд.

Он виновато пожал плечами, на всякий случай подался ближе к краю, с опаской глядя в черную глубину. Дна, как и ожидалось, не было видно. Бросил для пробы камешек, но звука падения так и не услышал.

— Боюсь, нам не на что надеяться, — отозвался наконец он, отчаянно желая сказать что-то более утешительное. Но врать не умел совершенно, о чем сейчас жалел. Вздохнув, Донни добавил: — Не могу сказать точно, но там не один десяток метров глубины. Выжить при таком падении шансы один к…

— Поняли, можешь не продолжать, — перебил его Рафаэль. — И так ясно, что милипизерные. Нам еще повезло, что туда не сорвался мастер Сплинтер, — он невольно оглянулся в сторону учителя. — Еще тогда, когда дрался с Крысиным Королем.

— …и которого после падения никто не видел, — шепотом закончил Майки. — Если только он не стал зомби.

Он опасливо огляделся. Неровные уступы и сталактиты рождали множество неверных теней — и каждая из них могла стать убежищем чудовищу. Впрочем, Майки предпочел бы сейчас встретиться с ними — с любым из описанных в комиксах — лишь бы Караи осталась жива.

— Но мы не видели и его мертвого тела, — Леонардо решительно выпрямился. Горечь потери никуда не делась, лишь отодвинулась на задворки сознания — но теперь была цель, ради которой ее можно было потеснить. Кроме того… он виновато оглянулся на Сплинтера… не только братья нуждались в поддержке.

Подняться после долгой и непростой гонки оказалось не так-то легко: каждая мышца ныла и жаловалась. Лео не обращал внимания. Шаг… и еще один… и еще… Каждый давался все легче и легче, пусть и не переходя в бег. Пусть… спешить им все равно некуда.

— Учитель, — окликнул он, остановившись на краю пропасти, отделявшей основной массив от «островков"-выступов. — Учитель Сплинтер, мы с вами.

Тот поднял голову, окинул взглядом сыновей, одного за другим, медленно, словно пробуждаясь ото сна. В несколько прыжков преодолел разделявшее их пространство.

— Мальчики… вы в порядке, — Сплинтер коснулся каждого, будто убеждаясь, что все сыновья живы и не получили серьезных ранений. Неодобрительно сжал губы, видя исполосованного мелкими шрамами Донателло, новые сколы на панцире Рафаэля, свежие ожоги на голенях и плечах Микеланджело. Перевел взгляд на старшего, и тот невольно задержал дыхание, про себя недовольно отмечая, что дышит все еще неровно и сбивчиво, как после пробежки, а ноги непроизвольно норовят подогнуться.

— Леонардо, я велел тебе оставаться и защищать дом, и не подставляться понапрасну…

Тот виновато ссутулился. Кейси и Эйприл тоже ранены… и снова из-за него. Он не сумел остановить Кейси, не смог защитить Эйприл, чуть было не попался сам. Он все еще ни на что не годен.

— Простите, учитель, — пробормотал Лео, пряча руки за спину, признавая свою вину. — Я снова подвел вас.

— Нет, Леонардо, — черепашка непонимающе вскинул голову. Сплинтер смотрел на него спокойно и чуть устало, и каждое слово, сказанное вроде бы негромко, гулким эхом отдавалось в мозгу. — Это я недооценил твои силы. Ты не послушал моих опасений — и поступил правильно. И подвел нас сегодня вовсе не ты.

— Вы не виноваты, сэнсэй, — Лео протянул было руку — коснуться если не руки, то хотя бы отворота рукава — но так и не решился. — Вы сделали все, что смогли, чтобы спасти ее.

— Иногда этого недостаточно, — Сплинтер вздохнул. Сцепил ладони на животе и выпрямился. — Что ж, в любом случае я должен найти ее.

— Мы должны, — уточнил Леонардо. Опасливо скосил глаза на учителя: кому понравится, что его перебивают. Но тот ничего не ответил, лишь сжал пальцы на его плече.

* * *

Спуститься в том же месте, где и произошло падение, оказалось невозможно — слишком хрупкая, ненадежная порода, слишком много каменных сосулек, опасно нависших над головой. Более-менее безопасное место обнаружилось лишь после долгих поисков и неоднократной проверки на прочность. Сам же спуск занял каких-нибудь пять минут.

Внизу было темнее, чем уровнем выше, а проходимые места, больше похожие на козьи тропы, — еще уже и извилистей. Время от времени братья разделялись, обследуя попадавшиеся на пути ответвления и возвышенности. Камень под ногами опасно похрустывал, но пока не обваливался.

Обследуя очередной тупичок, Донателло обнаружил и первого упавшего в это подземелье — точнее сказать, то, что от него осталось. Бывшие подданные начисто обглодали тело недавнего повелителя, и лишь обтрепанное пальто и шляпа с провисшими полями, да остатки спутанных волос давали понять, кем был при жизни безымянный скелет.

Донни ничего не сказал о находке братьям. Майки, кажется, всерьез поверил, что Крысиный Король сумел выжить после падения… и, что удивительно, Леонардо также проникся этой надеждой. Вероятность и правда была, но настолько мизерная, что больше походила на чудо. Донни горько вздохнул и поспешил на выход. Рациональный склад ученого не позволял верить в чудеса… а как бы хотелось…

* * *

Далее открытое пространство стало шире и более проходимым. Высоко под сводом маячили тени, могущие оказаться и обломками арок, и теми пресловутыми островками… Эту площадку обследовать сподручнее было вместе. Раф, правда, нет-нет да отлучался, проверить самые дикие, неприступные места, но довольно быстро догонял младших. Чуть поотстали разве что утомленный дорогой Леонардо и Сплинтер. Черепашка решительно отказался и от поддержки под руку, и от трости — поэтому учитель время от времени останавливался на отдых, ссылаясь на то, что ему и самому это было бы невредно.

Сейчас они и вовсе скрылись за очередным поворотом. Впрочем, спешить и правда некуда. Качнув головой, Донателло обогнул очередной скальный выступ, догоняя Майки — быстро же тот забыл про привидения и зомби! — и увидел…

На месте падения Шредера и Караи оказалась куча какого-то хлама, должная хоть немного смягчить удар. Донни вцепился в руку младшего, до боли в глазах всматриваясь, надеясь… на что, собственно? Да на что угодно! Малейшее движение, шорох, звук… хоть что-то обнадеживающее. Говорил себе, что здесь слишком темно и на таком расстоянии не отличишь живого существа от крупного булыжника. Говорил… но в груди уже свила гнездо, впилась в него цепкими когтями тоска. Они добрались до места. Всё.

— Вот они! — лишь на миг позже Майки шумно выдохнул — и, освободив руку, пустился вприпрыжку, перескакивая булыжники и одновременно — и как только ухитрялся! — вытирая нос. — Но они… — голос замер, дрогнув, — они, кажется…

Догнавший его Донни сочувственно похлопал младшего по панцирю. А чего было еще ждать, на такой-то высоте? Каким бы живучим ни был враг, предел его выносливости тоже есть. И наконец найден. Но вот Караи…

Братья замедлили шаг, дожидаясь остальных, и осторожно, краем глаза и отворачиваясь, изучали картину произошедшего.

Даже в падении Шредер не отпустил Караи, но при этом как-то ухитрился извернуться — и принять весь удар на себя. И теперь, сползший не то скатившийся по неровному боку кучи, он лежал на спине, крепко прижимая Караи к своей груди; та же даже сейчас не ослабила колец рук-змей. Может, это в какой-то мере и защитило ее (кроме хвоста, оплетшего ноги Шредера и придавленного ими). С виду невредимая, Караи казалась живой, лишь уснувшей… Майки всхлипнул, отводя взгляд.

Взяв себя в руки, Донни опустился на колени, проверяя пульс девушки-змеи во всех известных ему точках; даже задержал дыхание, прислушиваясь. Безуспешно. Край повязки, поднесенный ко рту, также оставался неподвижным. Майки снова всхлипнул.

— Надо хотя бы похоронить ее по-человечески, — рассудил Раф, поравнявшись с ними. Тяжело выдохнул и, опустившись на одно колено, попытался освободить Караи из рук Шредера. К его удивлению, это не удалось, сколько бы сил ни приложил черепашка. Даже мертвый, враг продолжал крепко удерживать Караи.

— Панцирь! — вскипел Раф, подхватываясь на ноги. — Мне тебе что, руки поотрубать, что ли? Так я с радостью! Прям щас!

Он оглянулся в поисках Лео или хотя бы учителя: его-то собственное оружие для подобного не годилось. А жаль. Это Рафаэль проделал бы с особым удовольствием. Проклятый маньяк! Мало того, что покалечил Лео, так еще и Караи утащил с собой на тот свет.

Донателло покосился на него, рука же непроизвольно сместилась с шеи куноити чуть ниже, под челюсть… и вздрогнула, ощутив почти неуловимое биение. И кажется, придавила чуть сильнее: Караи дернулась, воздух колыхнул край уже надетой на место банданы.

— Она… она дышит, — сделал неожиданный вывод Донателло и сердито оглянулся на брата. — Тише ты. Не трогай. Мы не знаем, что у нее может быть сломано.

Он еще раз бегло осмотрел Караи, осторожно касаясь пальцами чешуйчатого тела и прикидывая, как же все же освободить ее из объятий мертвого врага. Как бы противно ни было, придется прибегнуть к способу, что озвучил Раф. Не оставлять же так. Не повредить бы только ей еще чего-нибудь.

Пока что навскидку Дон предположил у Караи перелом конца хвоста и (возможно) рук. Последнее пришлось тут же отбросить, потому что Караи медленно открыла глаза. Обвела взглядом окрестности и их всех по очереди, не останавливаясь ни на ком. А разглядев наконец Шредера, зло зашипела и плюнула в него ядом, расплетя руки, попыталась оттолкнуться насколько возможно.

— Тише, тише, это мы, — Донателло осторожно обхватил покатые плечи Караи, отшатнувшись, когда та зашипела и на него. Затем взгляд ее стал более осмысленным (насколько это возможно было рассмотреть в полумраке), и Караи затихла. Впрочем, на Шредера продолжала поглядывать неприязненно, и Дон не мог ее судить.

— Лео, — проговорила она с трудом.

— Он скоро будет, — Дон успокаивающе погладил ее по голове. — Не двигайся пока что. Мы постараемся тебя освободить. Лео, — он приподнялся, оглядываясь. — Нужна твоя помощь. Точнее… твое оружие.

Лидер подошел последним. Уставшие ноги плохо слушались его, но Леонардо упорно проделал весь путь сам, останавливаясь лишь тогда, когда силы оставляли его… или же, что чаще, когда просил учитель. Увидев же остановившихся братьев, сам не заметил, как обогнал его. Цепким внимательным взглядом Леонардо осмотрел Караи, затем Шредера. Кивнул и вынул из ножен катану.

— Караи, посторонись немного влево, — скомандовал он.

Рафаэль одобряюще кивнул. Он и сам бы не против был оказаться на месте брата, но не стал вмешиваться. Лео больше всех других заслужил отплатить за себя и Караи.

Майки подался в сторону; Донателло же, напротив, обхватил ладонями руку Шредера, силясь оттянуть ее хоть немного в сторону, чтобы свести риск поранить Караи к минимуму. И вдруг… резко отпустил, отдернув свои.

— Ребята, он… — голос звучал немного сдавленно. — Он, кажется, еще жив.

Донателло дрожащими пальцами коснулся шеи Шредера и, выждав нужное время, отдернул руку, смущенно кивнув. Леонардо нахмурился и опустил катану.

— Ну, так в чем проблема? — задиристо бросил Раф, подходя ближе. — Это ненадолго. Лео, ну хоть ты…

Он осекся и поежился, когда с ним поравнялся Сплинтер. Но тот не обратил внимание на Рафа, глядя лишь на Караи. Приблизившись, опустился рядом с ней на колени. Та приподняла голову, настороженно всматриваясь в него.

— Мива… хвала всем богам, ты жива.

Караи чуть сощурилась, и Дон напрягся, вспомнив первую реакцию Караи на учителя. Однако та расслабилась и подалась насколько можно ближе, склонив голову к его руке.

— Отец-с!

Сплинтер ласково погладил ее по затылку. Затем перевел взгляд на Шредера. Внимания не миновало еле заметное движение: словно дрогнули веки или же пальцы вечного противника. Едва не погубившего Миву, но вместе с тем попытавшегося ее спасти… Кажется, Сплинтер знал, что это движение вызвало…

— Погоди, Леонардо, — он пододвинулся ближе, обхватил пальцами запястье Шредера, чуть сжал и прищурился, сосредотачиваясь. — Дай мне пару минут.

Черепашки недоумевающе смотрели на него… ровно до того момента, как Сплинтер разжал пальцы, складывая в знакомую фигуру.

— Учитель, но… зачем? — Рафаэль, кажется, первым понял, что собирался делать Сплинтер. И вместе с тем — не мог понять. Вот просто не мог, и все тут. Учитель что… собирается спасти Шредера? После того, что этот гад всем им сделал — и сделает наверняка еще, если уцелеет? — Вы чего… еще и лечить его надумали?

Майк и Донни согласно кивнули, и лишь Лео смотрел, слегка склонив голову набок, словно что-то решая для себя.

— Боюсь, при таких повреждениях это бесполезно, — Сплинтер качнул головой, но рук не убрал. — Лишь нажатием на нужные точки снять судорогу, чтобы освободить Миву. Но для этого нужна не меньшая концентрация. Я хочу избежать ненужного риска, — Сплинтер оглянулся на Караи и улыбнулся. — А попутно и отблагодарить за ее спасение. Что бы там ни было, она все же жива.

Ни один из братьев не решился вмешиваться, боясь помешать. Если и правда есть возможность вызволить Караи без особого риска, почему бы ей не воспользоваться? Тем более, Шредер, даже очнувшись вдруг, вряд ли сможет помешать — Сплинтер зря болтать не будет.

Сплинтер крепко сжал предплечья Шредера, на миг зажмурившись. А затем с некоторым трудом развел их в стороны и поднял на руки Караи. Увенчанная страшноватыми шипами ладонь бессильно упала на пол, слегка сжавшись, словно пытаясь схватить незримое; движение сопроводил глухой стон: очевидно, вместе с сознанием вернулась и боль.

Отойдя в сторону на несколько шагов, Сплинтер опустился на колени, осторожно опустив на них спасенную дочь. Придерживая голову на сгибе локтя, повторил действия Дона, прощупывая суставы на предмет переломов. По счастью, Караи отделалась лишь одним, в районе хвоста. И, предположительно, легким сотрясением мозга: уж больно замутненным, по мнению Донни, расфокусированным был ее взгляд.

— Обошлось, — возвестил он, выпрямляясь. И на этот раз, не сдерживаясь, облегченно выдохнул. Самое страшное миновало, все они сравнительно живы и здоровы…

Еще один хриплый стон заставил Дона испуганно подскочить на месте. И лишь потом вспомнить, что враг не опасен, более того, сам нуждается в помощи. Вот только стоит ли?..

— Учитель, — он оглянулся на Сплинтера, — простите, что мешаю, а… а что делать с ним? — Донателло кивнул в сторону Шредера.

Сплинтер аккуратно опустил наземь Караи, осторожно разомкнул сплетенные вокруг его тела руки. Та зашипела, жалобно, явно пытаясь что-то сказать.

— Я никуда не ухожу, — успокоил ее Сплинтер. Леонардо присел поблизости, чуть неуклюже, осторожно сгибая ноги. И без лишних слов устроил голову Караи на своих коленях.

— Здесь никого нет, кроме нас, — заверил он Караи, перед этим на всякий случай оглядевшись. Конечно, Футы остались далеко позади да и подземелья знают явно не так хорошо, ну, а вдруг?.. Но нет, вокруг было пустынно и тихо.

Поднявшись, Сплинтер подошел ближе к беспомощно распростертому телу врага. Черепашки напряженно следили за ним, в любой момент готовые вмешаться. Со Шредера станется прикинуться покалеченным, чтобы таки добраться до ненавистного противника.

В какой-то миг нервы не выдержали, и Раф резко подался вперед: Сплинтер, приблизившись к Шредеру почти вплотную, неожиданно наклонился, и бунтарю показалось, что лучшего момента для нападения и не придумаешь. Дон поймал его за край панциря, и хоть с трудом, но удержал на месте. Он-то видел, что Шредер лишь угрожающе напрягся и… все. Больше ни малейшего движения. Хотя Рафаэль и не ошибся, именно в этот миг атаковать было удобнее всего. Сплинтер и оружие-то оставил рядом с Караи.

Наверняка Шредер видел это — и ненавидел врага за свою вынужденную беспомощность еще сильнее. Уж это-то безошибочно можно было определить даже по взгляду, пусть и замутненному несколько болью. Если бы мастер Фут мог убивать взглядом, Сплинтер рухнул бы замертво, не пройдя и двух шагов. Но нет, безнаказанно приблизился, склонился ближе, и… Дон недоверчиво нахмурился приглядываясь. Наверняка ему кажется, неблизко же, да и не так светло. Впрочем, впрочем, каким бы непробиваемым уродом ни был Шредер, Сплинтера опасаться ему есть резон, да еще какой. После всех-то подлостей и гадостей. Донателло недовольно поморщился. Все так, Шредер заслужил смерти, и не самой легкой. Но видеть это все равно будет не из приятных.

— Саки? — негромко позвал тем временем Сплинтер. — Ты меня слышишь?

Раф округлил глаза, не веря собственному слуху, да и Лео казался озадаченным. Донателло всерьез опасался, что сейчас выглядит не лучше. Нет, он верил, конечно, в миролюбие сэнсея, но… не зря ли? Негодяй наверняка не оценит милости. Но так и не решился озвучить эту мысль.

Тем временем Сплинтер присел на корточки и безбоязненно коснулся нагрудной пластины ладонью. Спокойно выдержал горящий злобой взгляд Шредера; тот то и дело щурился, видимо, от боли, но глаз не отводил. Крыс все так же невозмутимо провел ладонью по руке врага, коснулся шеи. Затем выпрямился, оглядываясь на сыновей.

— Он не опасен, — вынес вердикт Сплинтер. — Более того, боюсь, Леонардо, нам придется применить по назначению твою катану.

— Учитель… — тот выглядел смущенным. Одно дело бить, не жалея, в бою, другое дело — расправляться с не способным сопротивляться. Что-то коробило Леонардо в этой ситуации, не давало покоя. Возможно, так будет правильнее всего… но вот достойно ли?

— А стоит ли мараться? — усомнился Дон. — Оставить как есть, да и ладно.

Майки энергично закивал. Вот уже сколько сражений пройдено, а его по-прежнему мутило от вида пролитой крови. Даже из не слишком серьезных ран, которые наверняка заживут, затянутся так или иначе. Даже нанесенных врагам, тем более заслужившим такого обращения. Может, и правда оставить так, все равно ведь помрет? Или Футы найдут?

Последнее, похоже, пришло в голову и Леонардо.

— Учитель, — повторил он более уверенно. — Может, за то, что он спас Караи… и правда оставить? Его люди не сильно от нас отстали. Может…

Леонардо невольно поежился и прислушался. После долгого пути он чувствовал себя особенно слабым, и сейчас попадаться Футам хотелось еще менее. Поскорее закончить все и уйти — подсказывало ему чутье. Но Лео почему-то был уверен, что это трусость. Что надо дать противнику хотя бы один шанс, пусть он его и не стоит. Чтобы не мучила потом совесть. За Караи…

— Нет, Леонардо, — Сплинтер грустно покачал головой. — Гораздо скорее его найдут здесь крысы… Да и предводителем клана может быть лишь самый сильный и достойный, и уж никак не калека. В этом наши традиции не сильно отличаются от клана Фут. Навряд ли они примут его.

— Ошибаешься, крыса, — откуда-то из бокового тоннеля показался Тигриный Коготь. Запыленный, покрытый копотью и кровью — но правая лапа уверенно лежала на рукояти лучевого пистолета.

Черепашки поспешно вскочили на ноги, хватаясь за оружие, растерянно оглядываясь. Промедлил лишь Леонардо, он же и заметил первым, что Коготь был один. Даже эхо не доносило голосов и шагов его соратников. Впрочем, они и тигра-то чуть не проворонили… Лео крепче сжал рукоять катаны.

— Если вы, зеленые недомерки, прикоснетесь к нему хоть пальцем, — тигр нашел взглядом неподвижного хозяина, потрясенно сморгнул, и рука его дрогнула. — Мастер… мастер Шредер? Что с вами? Что вы с ним сделали?! — последние слова Тигриный Коготь прорычал в полный голос, не сдерживая ярости и страха.

Он спущенной стрелой метнулся к Сплинтеру, но тот был проворнее и, поймав Тигриного Когтя за запястье (потрясенный мутант даже позабыл о втором пистолете) и отступив на шаг, отбросил его в сторону. Подальше и от сыновей, и от Шредера.

— Он покалечился, пытаясь спасти Караи, — громко заявил крыс и сделал предупреждающее движение, когда тигр, зарычав, снова рванулся было вскочить, наброситься. Однако — и Сплинтер это видел — нет-нет, да и косил глазом на хозяина. Которому, даже лишенному силы и былого могущества, продолжал оставаться верен.

— Ему нужна твоя помощь, — Сплинтер кивнул в сторону поверженного врага. И, не оглядываясь на тигра, направился к ученикам, бросив через плечо: — Будь осторожнее, возможно, он повредил позвоночник.

— Даже скорее всего, — вполголоса добавил Лео. Про себя же вздохнул с облегчением: даже если Тигриный Коготь пожелает (а точнее, если ему прикажет Шредер — вот уж кто пожелает наверняка!) он навряд ли справится со всеми ими сразу. А скорее всего, и вовсе не станет связываться. Леонардо закусил губу, глядя, как встревоженно склонился присевший на колени Тигриный Коготь над своим хозяином. Немилосердным, неблагодарным, лишенным чести. Чем заслужил он такое поклонение? Никогда Лео не сможет этого понять.

Видя, что мастер силится приподнять голову, Тигриный Коготь поспешил помочь ему, подставив лапу. Осторожно отцепил маску, которая, как показалось ему, мешала дыханию. Шредер на него не смотрел. Предельным усилием он повернул голову, глядя в сторону кучки врагов, до которых не мог добраться. А точнее, не совсем на них…

— Караи… — сорвалось с губ придушенным сиплым выдохом. Расслышали разве что Тигриный Коготь, недовольно нахмуривший брови, да Сплинтер. Он остановился, обернулся. По правде говоря, больше всего ему хотелось уйти не оглядываясь. После всего, что сделал ему… им всем Шредер, это было бы самым правильным. Иной раз равнодушие страшнее ненависти. И все же… Сплинтер еще раз посмотрел на Караи, живую и почти невредимую. Теперь-то с ней все будет хорошо, он позаботится об этом.

— Саки, я знаю, ты слышишь меня, — громко обратился он к Шредеру, и, помедлив, тот таки оторвал взгляд от Караи и взглянул на Сплинтера. Гнев и боль в этом взгляде мешались в единое целое… как и много лет назад. Сплинтер повел плечами, отгоняя непрошеное сочувствие. Они всегда были — и будут врагами. А Мива — его и только его дочерью. И все же…

— Я расскажу Миве… Караи, — поспешно поправился он, — что ты ради нее сделал. Она узнает, что жива благодаря тебе, и может, хоть так сможет простить… С ней все будет хорошо, но больше ты ее не получишь. Никогда. Сайонара… бывший брат.

На последнем слова Сплинтер резко отвернулся. Размеренным шагом подошел к сыновьям и, подхватив на руки Караи, направился к выходу, в ту сторону, откуда они пришли. Предстоял еще долгий путь до дома. Сплинтер подсознательно ожидал удара или выстрела от тигра-наемника… но почему-то знал, что его не последует.

— Я не прощаюсь с вами, — негромко рыкнул Тигриный Коготь, провожая его взглядом. Даже если Сплинтер услышал его, как-то реагировать не счел нужным.

Черепашки поспешили за учителем, не желая оставаться хоть минутой дольше наедине с врагами. Тигриный Коготь не обращал на них внимания. Вытащив из внутреннего кармана жилетки рацию, он попытался связаться сначала с Рахзаром, потом с Рокстеди и Бибопом. Оба раза безуспешно. Набрав еще раз, тигр отключил связь. Медленно выдохнул, гася тревогу. В этом месте на редкость паршивая связь, а кое-кто из подручных достаточно туп, чтобы просто проворонить вызов. Надо попробовать чуть позже. Беспокоиться пока не о чем.

— Они скоро будут здесь, мастер Шредер. А найдя нас, рано или поздно найдут и черепах, и… — Тигриный Коготь осекся, понимая, что хозяин его не слушает. Да и вряд ли даже замечает рядом с собой. Следовало, наверное, сказать что-то поддерживающее, утешающее, но вот что… сейчас, в полной неизвестности, сможет ли Шредер хоть сколько-нибудь восстановить силы, вновь руководить кланом, перед лицом темной зияющей пустоты, имя которой безнадежность? Если бы знать…

Не произнося ни слова, Шредер смотрел в черный провал скального прохода, где не так давно исчезли его враги, навсегда унося с собой Караи. И, взглянув ему в лицо, тигр поспешно отвернулся. Мастер не любит… да что там, ненавидит проявления слабости и наверняка не простит свидетеля собственной. Хотя сейчас ему наверняка это безразлично. Как и многое иное, бесконечно важное прежде. Тигриный Коготь почему-то был уверен в этом даже больше, чем в отсутствии собственного хвоста.