Жизнь с чистого листа (гет)

Вот уже как пару дней Поттер пытался понять, что происходит с сестрами Дюалье. Они ни с кем не делились своими тайнами, были часто угрюмы и довольно замкнуты. У друзей явно что-то стряслось дома. Знать бы, что именно. Не сказать, что они дружили крепко между собой, но были в довольно хороших отношениях и часто рассказывали друг другу о планах и мыслях. Часто смеялись над очередными чьими-то шутками, спрашивали у Фреда с Джорджем, не придумали ли они еще, как отомстить Амбридж, которая буквально каждого донимала очередным наказанием за малейшую провинность.

Абигейл и Джованна были как две капли воды похожи друг на друга внешне, но характеры у девочек были абсолютно разными. Тихая и спокойная Джо являлась полной противоположностью своей сестры Абби, по натуре взбалмошной, открытой и даже моментами чересчур резкой и смелой. Она всегда говорила то, что думала, прямо в лоб и нисколько не задумывалась над тем, какова будет реакция собеседника. Кого-то определенно девушка напоминала, но Гарри никак не мог понять, кого, разве что…

Нет! Не может этого быть, в любом случае!

Но как объяснить самому себе, каким же образом Абигейл могла напоминать Поттеру о младшем Крауче? Мерлин! Даже в чертах ее лица он видел его. Те же самые веснушки, те же самые серо-голубые глаза и тот же дерзкий и немного нагловатый взгляд.

— Абигейл, Джованна! Что с вами такое творится? — не выдержал он в один день, подсев поближе на диван к девчонкам. — Сами не свои в последнее время. У вас что-то случилось?

Сестры лишь хмуро взглянули на него, затем, переглянувшись между собой, начали заметно колебаться, говорить или не говорить о своих проблемах вслух.

С одной стороны, мать бы не одобрила подобного, упрекнув Абби и Джо в сплетнях, но, с другой стороны, трудно было удерживать все в себе, то, что буквально вгоняло в шок, неверие, чем хотелось поделиться с близкими людьми или хотя бы друзьями, которые бы утешили.

— Хочешь, расскажи, — буркнула Абигейл сестре, поймав ее вопросительный взгляд. — Расскажи Гарри о нашем отце. Тоже мне, отец! — девочка демонстративно возвела глаза к потолку и вздохнула.

— Секундочку, — отозвался внезапно Рон, до этого игравший увлеченно в шахматы с Гермионой. — Насколько нам известно, у вас нет отца.

Уизли как всегда захочет подслушать что-то важное.

Но сейчас это было даже не важно.

— Мы тоже так думали, представьте себе, — тихо воскликнула Джованна, отчаянно и с надеждой взирая на друзей, что плотным кольцом окружили сестер.

— О ком это вы? — не унимался Рон

— О Барти Крауче! — отозвался доселе молчавший Гарри, пребывающий в своих мыслях и невероятных догадках.

— Откуда ты знаешь? — Абигейл живо подскочила к гриффиндорцу.

— Да ты просто копия Крауча! — выпалил на одном дыхании мальчишка. — Я так и вижу его сейчас перед собой. Ты его сестра или дочь? Вы обе! Ну просто вылитые!

— К сожалению, Поттер, ты угадал, мы дети Крауча, — мрачно подтвердила догадку Гарри Абби.

В гостиной Гриффиндора повисла настолько звенящая тишина, что было даже слышно, как рыжий кот Живоглот прошел мимо компании к камину, касаясь мягкими лапами ярко красного ковра. Вот кому проблемы в принципе были нипочем.

— В таком случае я вам сочувствую! — воскликнула Гермиона, грустно глядя на девочек. — Мало кто знает, каким бы он был отцом, но, возможно, Крауч бы обрадовался, узнай о вашем существовании, если бы, конечно, был жив.

— Он жив! — еле слышно произнесла Джованна, глядя в пол. — И мы видели его точно же так, как и вас всех сейчас.

— Джованна, у тебя бред? — запоздало воскликнул Поттер, взглянув вместе со всеми сочувственно на сестер. — Профессор Макгонагалл была свидетелем в прошлом году его страшной казни. Даже Дамблдор был зол на Корнелиуса Фаджа, что тот привел с собой в замок дементора. И…ну, ты понимаешь, что случилось с Краучем.

— Но это правда! — не сдавалась Джо. — Вы считаете, что я сошла с ума?

— Прости, Джованна, но именно так я и считаю. Я понимаю, что вам обеим наверняка хотелось иметь отца, и это нормально, что вы его оплакиваете, — рассудила мудро Грейнджер.

— Да нет, моя сестрица не сошла с ума, и она говорит чистую правду. — Абигейл решила поддержать Джо, встав рядом с ней. — Но мы также хотели бы о нем узнать более подробную информацию. Если ты, Гарри, знаешь что-то конкретное о нем, то расскажи.

— Я не думаю, что вам это понравится, но я расскажу.

Поттер уселся поудобнее в мягкое кресло возле камина напротив сестер Дюалье.

— Барти Крауч был преданным Пожирателем Смерти и делал множество ужасных вещей, желая угодить Темному Лорду. Как вам известно, в прошлом году он едва не убил меня и, скорее всего, привел бы свой план в исполнение, не помешай ему профессор Дамблдор. Из его исповеди под Сывороткой правды я легко понял, что Крауч фанатик до мозга костей, буквально боготворит Волдеморта и, если выразиться точнее, валяется у него в ногах. Любого бы нормального человека шокировали его слова. В тот момент мне казалось, что Барти абсолютно не обращает никакого внимания на то, кто рядом с ним находится. На него начала действовать Сыворотка профессора Снейпа, и все, что он мог, это выкладывать всю подноготную о планах своего Господина.

— Но я вижу перед собой другого Крауча, — прервала Поттера Джованна. — Он изменился, Гарри, и мне почему-то хочется в это верить.

— Мерлин! Джо, ты меня поражаешь своей наивностью, — Абигейл раздраженно обратилась к сестре. — По-моему, Гарри ясно и четко дает тебе понять, что это за человек. И он не заслуживает нашего доверия.

— Гарри, если ты мне поможешь, я могу рассказать Джованне и Абигейл о своих родителях, — отозвался неожиданно Невилл Долгопупс.

Все, кто находился в гостиной, так и вскочили с мест от неожиданности.

Оказалось, что Невилл давно пришел из библиотеки и все это время молча слушал весь разговор.

— О чем ты? — хором спросили у него сестры.

— Мои родители…они…— начал гриффиндорец и внезапно умолк, уткнувшись лицом в ладони.

— Родители Невилла несколько лет назад подверглись нападению самых фанатичных и преданных сторонников Волдеморта, с целью выведать у них информацию о пророчестве, — сказал Гарри.

— И что с ними случилось?

— Лучше бы вам этого не знать! — буркнула Гермиона. — И врагу такой участи не пожелаешь. Их пытали Круциатусом до тех пор, пока они не сошли с ума. Сейчас оба находятся в больнице святого Мунго, и вылечить их невозможно.

— И ваш отец там был, — поддержал подругу Гарри.

Услышав слова из уст Гарри обо всем этом кошмаре, Джованна неожиданно схватилась за голову обеими руками, словно силилась больше не слышать ничего.

— Джо, что с тобой? — Абби бросилась к сестре, но та только отмахнулась от девочки.

Вскочив с кресла, Джованна резко сорвалась с места, отодвинула тяжелую дверь с Полной Дамой и убежала прочь.

Слова Поттера никак не вязались с тем Краучем, который жил вместе с ней, сестрой, матерью и эльфом под одной крышей. Он вовсе не производил впечатления того самого сумасшедшего, о ком несколько минут назад рассказывал Гарри. Джованна бы даже поклялась им всем сейчас, что недавно стала невольной свидетельницей одного очень трогательного и такого нежного момента.

В ту ночь их с Абби разбудил отчаянный крик матери, и обе хотели было сразу ворваться в комнату Элен, но, стоило им взяться за ручку двери и едва приоткрыть ее, как они тут же увидели Крауча, спешащего в комнату женщины. Абигейл тогда, пренебрежительно фыркнув, вернулась обратно в постель. Но, в отличие от сестры, Джо тихонько выбралась из комнаты и неслышно подошла к комнате Элен. Дверь была чуть приоткрыта, и девочка с любопытством незаметно заглянула вовнутрь.

То, что она увидела, заставило ее невольно улыбнуться.

Крауч нежно обнимал женщину, прижав к себе, уверяя, что ей приснился кошмар. Его объятия подействовали на нее, как успокоительное, и мать быстро уснула, а мужчина так и остался тогда с ней в комнате, кажется, до самого утра.

Он был таким заботливым, чутким и ласковым, что ей не хотелось верить в то, что она услышала. Погрузившись в свои невеселые мысли, гриффиндорка не заметила, как под ее руками неожиданно оказался черный пушистый огромный кот с выразительными янтарными глазами. Он так пристально смотрел на девочку, что создавалось навязчивое впечатление того, что он пытался заглянуть ей прямиком в душу.

— Откуда ты здесь? — сквозь слезы проговорила Джо, погладив животное. — Какой красивый!

Кот, услышав похвалу в свой адрес, благодарно потерся о руки девочки и довольно замурлыкал.

— Я это сделаю! Я напишу ему письмо, и будь что будет! Я знаю, что ненормальная, но я хочу сама посмотреть ему в глаза и узнать от него всю правду.

Ответом ей был лишь красноречивый и внимательный кошачий взгляд. В следующую секунду кот юркнул в кусты и пропал.

Чтобы как-то отвлечься от навязчивых и тревожных мыслей об Элен, Барти вот уже как второй час подряд пытался углубиться в чтение книги, но мысли ускользали от волшебника. Как только Дюалье оправилась после бессонных ночей, она тут же отправилась в штаб орденцев, чтобы разведать обстановку и узнать, что нового произошло за время ее отсутствия. Еще немного и она тут же возжелает спросить напрямую у Дамблдора, когда же начнутся сражения. Не тот у нее характер, чтобы подолгу сидеть в четырех стенах. Бывшей гриффиндорке хотелось заняться чем-то полезным, проявить себя в деле и доказать, что с ней все в порядке.

О том, чтобы рассказать Дамблдору о нем, — и речи пока что быть не могло. Во-первых, еще не время, а во-вторых, к таким вещам следует подготовиться заранее. Крауч даже усмехнулся, представив себе лицо Альбуса, узнай тот из уст Элен о выжившем после Поцелуя дементора.

Небывалый случай!

И, если честно, то Барти и не слишком хотелось сейчас показываться на людях. Это было крайне нежелательно, так как его многие запросто могли узнать. А мысли о том, что он мог легко попасться на глаза тем же Пожирателям, что на свободе, и вовсе вгоняли Крауча в страх. Страх, что его схватят и отправят на аудиенцию к Лорду, а его он сейчас хотел видеть и слышать меньше всего. Волшебник слишком хорошо знал, чем оборачивалось предательство в стане Волдеморта. Тонной Круциатуса, но чаще всего Авадой в спину. Лорд с этим особо не церемонился. Ему было наплевать, кто перед ним — преданный слуга или очередная жертва в лице маггла или мага, который не знал того, что интересовало Риддла.

Только сейчас Крауч смотрел на свою бывшую привязанность к этому человеку, как к отцу, совершенно иным взглядом, более зрелым и осмысленным, чем когда-то. Гонка за тем, чтобы угодить, выполнить все задания, какими бы они ни были, превосходно, сегодня казалась Барти абсолютно бессмысленной и скучной. Сколько же всего ужасного он совершил, будучи в этих рядах! Это пятно навеки останется на его личности, и ничто его не смоет. Темное прошлое никак не хотело выпускать мужчину из своих стальных объятий, душило Крауча, украв его покой и заполонив душу новыми возрастающими тревогами за своих близких. Абигейл и Джованна тесно общались с соседями-магглами, все время пропадая где-то с ними, и ему даже представить было страшно, что может произойти, попадись они на глаза Пожирателям.

Пока что все обходилось, приспешников Волдеморта не было поблизости. Крауч еще никогда не встречал на горизонте такого странного затишья. Видимо, Лорду было выгодно прятаться, четких и сформулированных желаний он пока что не давал, а метка на внутренней стороне руки волшебника вот уже как с момента его чудесного возвращения еле заметно виднелась на бледной коже. Бывали времена, когда она слишком часто становилась черной, как смоль, причиняя Барти нестерпимую боль. Сейчас же Крауч абсолютно ничего не ощущал, если не считать того холода, что стал его навязчивым спутником, связанный с дементорами.

От бурных мыслей волшебника неожиданно отвлек легкий стук в окно. Встрепенувшись, Барти поднял голову и с немалым удивлением и легким испугом увидел перед собой Сниджета с письмом в клюве. Кто мог ему написать!

Спикировав на протянутую руку Барти, сова уронила ему чуть шероховатый конверт на ладонь.

«Здравствуйте, мистер Крауч!

Знаю, что Вы, возможно, очень удивитесь, что я решила Вам написать. Но нам необходимо встретиться. Я бы очень хотела поговорить с глазу на глаз и так, чтобы нам никто не помешал. Эта встреча для меня очень важна, и надеюсь, что после резких и грубых слов Абигейл Вы не откажете мне…

Джованна».

Чего-чего, но такого Крауч точно не ожидал. Он был абсолютно уверен в том, что никто из сестер не хочет с ним иметь ничего общего, а здесь целое письмо, и не просто письмо, а скромная просьба родной дочери. Несмотря на уговор с Элен пока что временно не контактировать с детьми, ввиду внутреннего дементора, Барти хотелось нарушить его.

Это несправедливо!

Не тогда, когда он стал привязываться к ним, чувствуя, как и что с ними происходит и когда, данный уговор противоречил его желанию сделать все наоборот. Да и Джованне не грозила опасность, по крайней мере, точно не сегодня. Что-то ему подсказывало, что встреча пройдет гладко. А Элен…он все объяснит ей потом.

Трангрессировав прямо в Хогсмид, он без труда нашел указанное место. Вечернее солнце уже садилось за горизонт, уступая место сумеркам. Заботливые домовики уже расчистили дорожки от снега, что позволяло значительно быстрее добраться до Визжащей хижины.

Старая лачуга встретила Крауча заколоченными окнами и каким-то неприятным запахом, должно быть дерево, из которого сооружено строение начинало уже гнить, да это и не удивительно, спустя столько времени. Поднимаясь на второй этаж, Барти слышал, как под его ногами едва скрипят старые ступеньки, готовые вот-вот провалиться. Н-да! Если это место и выбрали для личных встреч, то им следует вплотную заняться, приведя все в порядок.

Войдя в темную полуразвалившуюся комнату, Крауч заметил четкий знакомый силуэт молодой девушки, одетой в теплую гриффиндорскую форму, на фоне единственного узкого окошка, не заколоченного грязными досками. Джованна, казалось, сильно волновалась, судя по ее прерывистому дыханию. Мерлин! Почему она так напугана! Ее серые большие глаза в обрамлении темных ресниц в упор смотрели на волшебника с нескрываемым страхом. Однако, несмотря на это чувство, Джо оставалась на месте, но близко не подходила, соблюдая дистанцию.

— Здравствуй, Джованна! — Барти осторожно сделал шаг навстречу дочери, отряхнув свой плащ от осевшей на него густой пыли.

— Добрый день, мистер Крауч! Спасибо, что пришли.

— Только не говори мне о том, что не хочешь нагружать меня своими проблемами, это моя обязанность — тебе помогать, — мужчина отмахнулся и небрежно уселся на шаткий табурет возле небольшого столика, пододвинув ногой второй стул к себе.

Поколебавшись пару секунд, девочка послушно опустилась на сидение.

— Давайте поговорим с вами по душам, этим вы мне и поможете, — воскликнула Джованна, несмело глядя на Барти. — О вас очень много было сказано плохого, пугающего, что приводило меня в ужас. Но я не хотела верить этим людям, мне захотелось посмотреть Вам, мистер Крауч, в глаза и послушать, что именно расскажете вы сами.

Мерлин! Перед ним была вылитая Элен! Только она могла верить в него вот так до последнего, усомнившись в словах других, и не важно, что о ней думают окружающие. Мужчина догадывался, что дочь каким-то способом узнала о его прошлом, но именно сейчас, когда она сама сделала первый шаг к нему навстречу, Барти абсолютно не хотелось возвращаться к той перевернутой странице. Он знал, что если углубиться в подробности тех событий, можно легко раз и навсегда напугать ребенка, лишив его последней надежды и веры в то, что еще осталось в нем самом такого чистого и неиспорченного. Кто посмел рассказать ей о тех кошмарах?

Поттер! Больше некому! При мысли о мальчишке Крауч скривился.

— Хочешь говорить о моей бывшей жизни? — с горечью спросил волшебник. — Я не думаю, что это подходящая тема для разговора. Рано тебе еще копаться в подобном. А я бы не хотел тебя разочаровать дважды.

— Но я хочу разобраться и понять, почему вы так жили? Ведь это же ужасно — быть Пожирателем. Я наслышана об их деяниях. А те люди в Мунго…мне рассказывали о них, что они больше никогда не поправятся, — Джо не заметила, как ее глаза стали немного влажными, а в голосе появилась предательская дрожь. — Скажите, пожалуйста, что Вас там не было!

— Увы, Джованна, — глухо отозвался Барти, не смея поднять глаза на девочку. — Я бы очень хотел вернуться в то время и все исправить, но это невозможно. И я глубоко сожалею о Лонгботоммах.

— Но зачем? — тихо переспросила гриффиндорка. — Чем Пожирателям насолили эти невинные люди?

— Пожиратели стремились любой ценой выведать у них о пророчестве, но они ничего не добились, кроме пыток, — Крауч с беспокойством наблюдал за смешанной гаммой чувств и эмоций на лице Джованны. — Да, Джо, я там был, но все мои попытки применить Круциатус казались практически ничем по сравнению с другими моими фанатичными собратьями. Именно они до последнего использовали это пыточное проклятие, пока чета Лонгботоммов не потеряла рассудок. И, признаюсь, это было жуткое зрелище.

— Могу себе представить.

— Нет, не можешь! И не дай тебе Мерлин испытать такое в своей жизни. Эти твари готовы на все. А тем более вы с Абигейл общаетесь вдобавок еще и с магглами. Пожиратели всюду пытаются это предотвратить весьма грязными методами и отнюдь не безобидными.

— Но они наши друзья, — упрямо возразила Джо, глядя с укором на мужчину. — Мама что-то упоминала об этой ненависти со стороны тех монстров, и тогда мы с сестрой сказали ей, что не откажемся от дружбы, и, возможно, нас пронесет.

При этих словах Барти невесело усмехнулся. До чего же наивные! Это еще раз подтверждало уже с определенной ясностью, что за детьми, так же, как и за Элен, нужен глаз да глаз. Она не может за всем уследить сама, и это нормально, хотя и делает вид, что сил у нее много. Крауч больше не испытывал неприязни к Воланду, а точнее, был ему несказанно благодарен, что дьявол помог ему вернуться к любящей семье, что так нуждалась в его, Барти, помощи.

— Будьте осторожны с этой дружбой, — мужчина пытался вразумить Джованну, его не покидало какое-то дурное предчувствие.

Девочка лишь согласно кивнула.

— Расскажите, пожалуйста, о себе, мистер Крауч. Как вы пришли к такой жизни, и что с вами было? — Барти бы, наверно, даже не признался самому себе, что ему льстило это внимание со стороны дочери, и то, что она позвала его, морально поддерживало.

Поднявшись на ноги, он медленно подошел к окну, словно собирался с мыслями. Одно дело рассказывать об этом под сывороткой правды Дамблдору и всем остальным, и совсем другое — рассказать ребенку, который явно хотел поверить в него, настолько, насколько это было возможно. Но, с другой стороны, если Джо хотела знать о его судьбе, зачем ей врать или чего-то не договаривать. Если так было суждено, то она примет его таким, какой он есть, а нет, так и переживет как-нибудь, хотя этого бы хотелось меньше всего, так как Барти очень желал наладить контакт с детьми.

— Я был единственным ребенком в семье, отец все никак не мог нахвалиться на меня своим друзьям, что у него наконец-то родился наследник, который продолжит его карьеру в Министерстве. Настолько же, насколько важен для отца был факт моего рождения, настолько же безразличен по сути был ему и я сам. В отличие от отца, мать всегда находила время, чтобы побыть со мной, поиграть или почитать какую-нибудь сказку перед сном. Она была слишком доброй и доверчивой, верила, что у нас со временем будет настоящая семья. А когда я получил свое первое письмо из Хогвартса, был самый лучший день в моей жизни. Именно тогда отец в кои-то веки, в честь такого события, решил посвятить мне свое драгоценное время, отправившись со мной и матерью в театр на одно сказочное и феерическое представление, не помню его названия. Я думал, что теперь так все и будет, и едва ли не прыгал до потолка от переполнявшего меня счастья. Разве что воспитание и этот чертов светский этикет, которого так свято придерживался отец, не позволял мне ничего подобного, во всяком случае, в его присутствии уж точно. Эмоции он принципиально не признавал, считая их слабостью и поводом для того, чтобы перестать себя называть мужчиной, а потому я научился быть сдержанным, когда это требовалось.

На протяжении семи лет я пытался угодить ему, стал одним из самых лучших учеников в Хогвартсе, прилежно учился и все схватывал на лету, думая о том, что именно за это можно уже было бы щедро похвалить, но я горько ошибся. Отцу было мало моих успехов, он хотел, чтобы я занял место рядом с ним в Министерстве Магии, стал его помощником, но при упоминании о его работе меня нестерпимо клонило в сон, и становилось скучно. Тогда же я и воспротивился воли старшего Крауча, устроив ему настоящий бунт.

— Став Пожирателем Смерти? — Джованна слушала Барти с неослабевающим вниманием и ждала продолжения.

— Именно! Я хотел доказать отцу, как сильно он меня не ценит и как сильно он же об этом потом и пожалеет, спустя какое-то время. Я ненавидел его и до глубины души безумно жалел, что он является моим отцом. Да, собственно говоря, его у меня толком и не было никогда. Так, одно название и больше ничего. Очень часто мне даже не хотелось с ним разговаривать, я знал, что он меня не услышит, если я начну рассказывать ему о своей школьной жизни. Большую часть своей жизни я служил Волдеморту, слепо следуя его принципам и идеалам. Благодаря заданию Темного Лорда, я увидел вас с Абигейл как-то раз на уроке Грюма впервые и понял, чьи вы дети. — Крауч обернулся к девочке и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Познакомившись с вами поближе, я твердо решил, что у ни у тебя, ни у Абби не будет украденного детства, как было у меня в свое время. Меня не было вместе со всеми вами целых четырнадцать лет, и нет мне за это прощения, — в голосе волшебника звучала неприкрытая горечь.

— Я понимаю.

— Это длинная история, — было заметно, что мужчина не хотел об этом больше вспоминать, как бы Джованна ни выпытывала из него информацию.

Видимо, на то была своя причина, и она знала, что, если начать настаивать, можно сделать только хуже. Так ей всегда говорила Элен. В мистере Крауче ей хотелось видеть прежде всего друга и наставника и меньше всего — заклятого врага. Он сейчас совсем не походил на того сумасшедшего типа, о котором говорил им с Абби Поттер. Возможно, у него была в прошлом сложная жизнь, трудная и полная грязи, судя по его рассказу о службе Темному Лорду, но он абсолютно не проявлял никакой агрессии и вел себя довольно спокойно. Соломенные волосы мужчины небрежно падали на его довольно красивое лицо в чуть заметных веснушках. Но Крауч почему-то выглядел каким-то разбитым и подавленным, и Джо стало его искренне жаль. Она чувствовала, что он чего-то не договаривал, словно боялся ее чем-то испугать или расстроить, и гриффиндорка это уважала в новоявленном отце.

— Ты лучше расскажи о себе, — отозвался Барти, наблюдая за Джованной. — Как в школе дела? Амбридж больше не треплет нервы?

— Что самое странное, она давно нас с Абби не трогает. Близнецы Уизли придумывают план, как ей отомстить за все мучения на уроках, и думаю, что это было бы нечто в их исполнении, — Джо заметно повеселела, но неожиданно улыбка тут же исчезла на ее лице.

— Мистер Крауч, а почему мама сказала, что вы вернулись к нам только чудом? Что она имела в виду? Где вы пропадали все это время?

— Ты не поймешь, Джо! — нехотя сказал Барти. — А точнее, просто не поверишь.

— Но это самый главный вопрос, который меня и Абби так мучает. Это очень важно, пойми! — гриффиндорка не заметила, как перешла на Ты, но волшебник особо не возражал. — Нам так не хватало отца все эти долгие годы. Мама никогда не жаловалась, что ей тяжело, она никогда не признается, что в чем-то ей нужна помощь, — с упреком воскликнула Джо.

— Она сказала правду. Если бы не мистер Воланд, меня бы сейчас не было с тобой!

— Кто такой Воланд? — спросила гриффиндорка.

— Дьявол. Только ему под силу самое невероятное — вернуть жертве душу после Поцелуя дементора.

— В каком смысле? — опешила Джованна. — Как…как это возможно? Какой еще дементор?

— А разве Поттер тебе не рассказывал о том нападении дементора на самозванца Грюма?

Гриффиндорка упрямо мотнула головой.

— Вот это то, что и случилось со мной, год назад, Элен знает подробности. Если у кого и надо спрашивать о них, то только у мамы. Извини, Джо, но это самая болезненная для меня тема. Единственное, что могу добавить, это то, что она очень хотела моего возвращения, в этом ее заслуга, что я снова с вами, так же как и Воланда. И я бесконечно благодарен им за эту помощь.