Жизнь с чистого листа (гет)

Снейп едва поборол в себе крик, как только Волдеморт вскинул руку с палочкой и ударил в того заклятием.

Затем Риддл убрал палочку и велел жестом волшебнику стать обратно в круг.

Зная его самого очень хорошо, Снейп вряд ли мог завидовать Барти Краучу, который вот-вот собирался войти в зал. Волдеморт был довольно предсказуем в таком вопросе.

Но, к облегчению мужчины, пыток не последовало, как только призрак Крауча приблизился к Риддлу. Или же тот вначале решил удостовериться в том, что перед ним живой Барти, а никак не фантом.

Более того, самого Снейпа охватил какой-то непонятный ему, невесть откуда взявшийся могильный холод. Он вдруг почувствовал, что вся радость куда-то испарилась, уступив место мрачным воспоминаниям. Судя по застывшим приспешникам, остальные тоже были во власти этого кошмара.

Данные ощущения у волшебника ассоциировались с дементорами, но сама мысль на тот момент зельевару казалась более чем нелепой. Но несмотря на это, она его не покидала, рождая в затуманенной голове самый глупейший вывод, который мог напрашиваться сам собой: это был дементор. Дементор в образе Барти Крауча.

Стоило ему подойти вплотную к Лорду, Северус уже знал, что за этим последует. Тогда же Крауч и утратил всю свою человечность, превратившись в лед. Что было дальше, он не знал. В возникшей суматохе Снейп немедля убрался оттуда восвояси, не смея думать о победе…

По окончании рассказа в комнате стояла звенящая тишина, которую прервал предсказуемый вскрик ужаса из уст Элен.

Слушая речь Дамблдора, девушка невольно зажала рот рукой и потрясенно мотнула головой, точно услышанное было не более чем плохая шутка.

Взяв ее руки в свои, Барти слегка приобнял волшебницу.

— Тише, девочка, все позади. Я знаю, что ты в шоке от услышанного, это пройдет, — едва слышно проговорил он ей.

— Все нормально, — так же тихо произнесла Элен, пребывая все еще в потрясении.

Ей хотелось сказать намного больше, но ввиду того, что в комнате они не одни, она предпочла оставить все возгласы на потом, и Крауч ее прекрасно понял.

— Мистер Крауч, — подал голос старец, — Ввиду того, что именно вы победили Темного Лорда, я должен вам вручить и его палочку.

С этими словами Дамблдор вынул из-под мантии длинный футляр и протянул его мужчине.

— Теперь палочка ваша! Буду ожидать вашего решения относительно должности преподавателя, — с этими словами Альбус растворился в летучем порохе, шагнув в каминную сеть.

* * *

Казалось, сама мысль о том, чтобы Барти вернулся в Хогвартс, пугала Элен даже больше, чем его самого. Ей хотелось защитить его, уберечь от новой беды, сделать так, чтобы люди, подобно Фаджу, не причинили ему вреда. И, если бы понадобилось, она стала бы его щитом, неприступной скалой, о которую бьются непослушные морские волны. Внутри нее бушевал шквал различных ужасов, страхов на фоне замучивших ее воспоминаний, которые никак не хотели оставлять девушку в покое, впиваясь в Дюалье своими острыми иглами с удвоенной силой.

Зябко кутаясь в шаль, она стояла у окна, но вряд ли осознавала, что именно происходило там, на улице, вновь пребывая в водовороте своих терзаний.

Неожиданно чьи-то сильные и нежные руки обхватили ее за плечи сзади, и, почувствовав горячее дыхание Барти у ее уха, она слабо улыбнулась, коснувшись своей ледяной рукой его.

— Что тебя так тревожит? Чего ты боишься? По твоей реакции я понял, что тебе не понравилось предложение Дамблдора о моей кандидатуре на роль учителя.

— Для тебя там может быть слишком опасно, я уверена, что не все обрадуются твоему возвращению в замок, — девушка повернулась к Краучу.

— Но это ведь не единственная твоя причина такой паники, — задал волшебник ей риторический вопрос. — С мнением других мы как-нибудь справимся, не впервой. А вот твои воспоминания меня беспокоят, ты из-за них не находишь себе места и порой сама не своя.

— Тебе нужно отвлечься! — с этими словами мужчина отступил на шаг и, вынув палочку, взмахнул ею в воздухе.

Он не был уверен в том, что задуманное заклинание сработает правильно, все же сил у него еще было не настолько много, чтобы колдовать в полной мере. Но надо отдать должное заботе Элен и Винки, Барти уже не был прикован к постели и даже начал вставать. А визит Дамблдора словно окончательно придал Краучу бодрости.

Как слаба была его надежда изначально, что кроме родных ему людей кто-то по настоящему в нем еще нуждался. Для общества он был давно мертв и как-то неуверенно смотрел в будущее. Мир, в который ему предстояло выйти, казался ему враждебным и даже временами насмешливым, как будто обещал волшебнику немало преград. А Крауч должен был вопреки всему научиться смело и прямо смотреть в его глаза, научиться доверять людям, хотя это было самое сложное.

Только перед Элен мужчина старательно скрывал в себе эту неуверенность, зная, что она и сама близка к панике из-за страха вновь его потерять. Откройся он ей в этих чувствах, девушка и вовсе никуда его не отпустит и в следующий раз уж точно и окончательно разорвет все связи с директором Хогвартса. Но ради нее и детей он готов был рискнуть, имея за спиной крылья в виде их поддержки.

В следующее мгновение перед ними предстала призрачная иллюзия леса.

Встрепенувшись, Элен ощутимо вздрогнула, вглядываясь в иллюзорную реальность картины — что-то ей напоминала та небольшая поляна с огромным дубом. И она вспомнила, слабо улыбнувшись.

Это был их лесной уголок с Барти в окрестностях Хогвартса, созданный словно для них. Там всегда было много птиц, чье пение буквально сливалось в разнообразный птичий гомон. А густолиственное дерево способно было с легкостью укрыть от дождя, являясь для влюбленных своего рода зонтом. Наколдовав себе пушистый синий ковер, волшебники, укутавшись в теплый плед, строили свои планы, над чем-то смеялись, грустили и снова мечтали, обсуждая свое будущее.

О проблемах в семье Барти практически не говорил, и гриффиндорка не настаивала на этой теме. Когда речь касалась отца, Крауча переполнял целый спектр негативных и злых эмоций, он мог говорить и говорить об этом человеке, словно хотел выговориться перед ней. А она слушала, хмурилась в ответ, но никогда не перебивала любимого, за что он ей был благодарен, найдя в лице Дюалье постоянного слушателя. Она знала, что после этого всего ему становилось легче, и, ничего не говоря, молча прижимала его к себе, потрепав по соломенным волосам.

Захваченная в плен своих сладких воспоминаний о былом, Элен не заметила, как Барти, все это время наблюдавший за девушкой, взял ее руки в свои и потянул за собой, увлекая в центр статической иллюзии. Вопреки ее страху, что вся эта красота растворится, как только они коснутся ее, созданная магическим способом поляна никуда не исчезла, словно маня окунуться в школьные годы вновь и вновь.

— Благодарю, — прошептала она, глядя ему в глаза и счастливо улыбаясь сквозь слезы.

Вместо ответа мужчина подхватил ее на руки и опустился на иллюзорном зеленом ковре из трав.

— Я так люблю тебя! — Элен вновь его обняла, крепко прижавшись к его устам, почувствовав его ласковые руки вокруг своей талии.

Только теперь они больше не были ледяными, как совсем недавно. Внутренний дементор наконец уничтожился благодаря чьему-то патронусу в битве. Она чувствовала, что Барти вновь стал прежним, обычным волшебником, как ей и хотелось. А в его глазах больше не было того серебристого и холодного свечения. Между ними словно разрушилась доселе неприступная ледяная стена, сдерживающая их стремления и желания.

Теперь мужчина смело мог поцеловать Дюалье, не опасаясь ее обмороков. Но даже когда он едва очнулся после битвы, Барти не решался на подобное, и, пока он колебался, бывшая гриффиндорка неожиданно потянулась к нему и сама прижалась к его устам.

Элен, счастливо улыбалась, глядя на Барти, положив ему руки на плечи.

Она вновь почувствовала его руки вокруг своей талии, плеч, он целовал ее. Влажные губы Крауча распахнулись ей навстречу. Его поцелуй был долгим, страстным и, в то же время, таким настойчивым и обжигающим, вызывая в девушке целый шквал забытых воспоминаний.

Барти слегка отклонил Элен назад, и его губы скользнули по ее шее, опускаясь все ниже, туда, где вырез темного платья был застегнут красивой синей брошью.

— Радость моя, — шептал он. — О, моя радость!!!

Дюалье не сопротивлялась, ей безумно хотелось этого мирного тепла, ровно исходившего от его обнаженного жаркого тела. В его крепких и сильных объятиях было так уютно, так хорошо, что она выгибалась Барти навстречу, сгорая от неистового желания. Качнувшись к нему, Элен с жаром поцеловала его в губы, нежно зарывшись своими пальцами в его волосы.

Черно-белый мир дементоров, наконец, исчерпал себя, в сердце волшебника возродилась неистовая волна сладкого счастья, почти забытого за все промелькнувшее время без нее.

Тяжелого времени на протяжении пятнадцатилетней разлуки словно и не бывало. А воскресшая душа его, только что погруженная в бездну отчаяния, воспарила на вершину блаженства.

— Моя любимая девочка, как же ты прекрасна! — прошептал ей Барти.

Крепко прижав ее к себе, он положил ей голову на плечо и заснул…

Вдохновленный поддержкой Элен и сестер относительно предложения Дамблдора, Барти согласился вернуться в замок. Всеми правдами и неправдами, Абигейль и Джованна умудрились-таки успокоить мать, пообещав ей, что с отцом ничего страшного больше не случится.

Что может быть лучше того, что родной человек будет рядом на старших курсах? Теперь он не будет прятаться от общества и вдоволь раскроет свои таланты перед учениками. Сестры были уверены в том, что кому-кому, а уж директору-то можно доверять. Он простил Крауча, судя по тому, что был готов вновь видеть волшебника на посту, и это не могло не радовать. В отличие от Элен, ни Абби, ни Джо особо не вникали в ее страхи и считали их безосновательными.

Сама же Дюалье решила вновь довериться Альбусу, вверяя ему самое дорогое, что у нее было. К тому же девушка знала, что Крауч теперь всегда будет ждать ее вечерами у себя в кабинете, и это обещало скрашивать каждодневные будни в магазине.

Поймав скорбный и полный печали взгляд Элен после того, как сова унесла ответное письмо Барти Дамблдору о своем согласии, мужчина тихо вздохнул и изобразил что-то наподобие упрека на лице, глядя на девушку.

— Ты так драматизируешь все, расслабься! — Крауч взял ее за руку и мягко сжал в своей ладони. — Я это делаю также и ради девочек. С Джованной я успел позаниматься, чего не могу сказать об Абигейль. Она не смогла дать отпор Пожирателям, и это моя вина, понимаешь?

Во взгляде Барти девушка уловила неприкрытую боль и стыд. Стыд за то, что позволил Абби быть беззащитной перед врагами, за то, что долгое время игнорировал ее, не зная о ее потребности в отце. И теперь Крауч прекрасно понимал все чувства дочери и ее ревность.

То, что Абби первая пришла к нему за примирением, лишь усиливало его мысль о том, что ей не хватало его отцовского внимания, и она, наконец, раскрылась перед ним, о чем Барти уже и не смел мечтать. Ради такого поворота он был готов заниматься с ней столько, сколько понадобится.

— Я понимаю, Барти, — Элен потрепала его по плечу.

Она начинала корить себя за свою эгоистичность. Конечно, он захочет рано или поздно помочь сестрам и даже будет с ними больше проводить времени, чем обычно, чтобы лучше их узнать и полностью зарекомендовать себя в глазах Абигейль. Начало этому уже было положено.

— Прости меня, — прошептала она, уткнувшись в него носом. — За все прости. Я во многом виновата, я знаю. Если бы я не оставила тебя тогда, много лет назад, ты бы был рядом, когда я родила наших детей. Все могло бы быть иначе, и ты бы не стал Пожирателем. А теперь я снова выставляю себя эгоисткой, не желая, чтобы ты был в замке. Я такая…

Не дав ей договорить, Барти приложил палец к ее губам, и она послушно умолкла.

— Ты же знаешь, что мы это уже обсуждали, и я не хочу, чтобы ты снова себя изводила, — Элен уловила в его голосе едва заметное раздражение. — Вот этого я тебе точно не прощу! Знала бы ты, как я тебе благодарен за то, что ты меня вновь вернула к жизни. Не без помощи дьявола, но все же. И это одна из самых значимых вещей для меня. Быть с тобой, с сестрами — самыми дорогими мне людьми во всем мире.

— По-другому я не могла. Я не верила и всю жизнь отрицала то, что с тобой случилось. Не отпускала тебя, и ты вернулся! — Дюалье не замечала, как крепко обхватила мужчину за плечи, горько всхлипнув. — Мне так одиноко будет без тебя.

— Зато все вечера будут наши, и, поверь, день — это ничтожно мало, и ты не заметишь, как он пролетит…

4 месяца спустя…

— Выше нос! Перестань грустить, мы скоро увидимся! — подбодрил Барти Элен, уловив в ее глазах печаль.

Девушка улыбалась, пытаясь казаться счастливой, но Крауч всегда умудрялся распознать истинное настроение любимой. Он словно чувствовал его, стоило ей оказаться рядом.

Казалось, только вчера Дамблдор нанес им визит с радостными новостями, вручив палочку Волдеморта. Даже не верилось, что с того момента прошла словно целая вечность.

За это время успело много чего произойти, и эти перемены делали Барти самым счастливым. Талия волшебницы начала еле заметно округляться, при том, что Дюалье носила свободную одежду. Пока это было возможно, она старалась прикрыться, но блеск ее глаз выдавал бывшую гриффиндорку. Она буквально светилась вся изнутри и выглядела еще красивее, чем прежде.

В его памяти вновь всплыл тот солнечный день.

В то утро Элен долго не хотела вставать с кровати, отчего он забил тревогу. Бледное лицо девушки покрылось испариной, хотя в комнате было прохладно. Сделав над собой усилие, Дюалье кое-как встала, но стоило ей сделать пару шагов, как в следующий же миг волшебница, зажав рот рукой, опрометью кинулась к умывальнику, и ее обильно стошнило.

Кинувшись к ней, Барти взял ее за руки и помог встать.

Длинные волосы прилипли к ее мокрому лицу, но девушка этого не замечала. Радостно залившись счастливым смехом, она закружилась по комнате в одной сорочке, пританцовывая босыми ногами на пушистом ковре.

Как давно он не видел ее такой? Казалось, что это было где-то там, в прошлой жизни. До сих пор он видел лишь слезы и слышал крики девушки по ночам от новых кошмаров, и, только недавно ее настроение начало приходить в норму.

Увлекшись в своих движениях, волшебница почувствовала головокружение и тут же рухнула на руки Краучу, который оказался рядом.

— Может, обратиться к колдомедикам? Твое состояние немного пугает меня, — Барти догадывался, что происходит, но хотел лишь удостовериться в том, что с ней все в порядке.

— Винки справится лучше, — прошептала она ему, утопая в его раскрывшихся объятиях.

Через мгновение эльфийка появилась в комнате, стоило Краучу опустить девушку на кровать и позвать ее.

Не прошло и десяти минут, как та радостно улыбнулась им обоим и лишь подтвердила догадку Элен.

Она знала, что Винки проводит Абби и Джо на перрон, и была за них спокойна. Элен бы и сама проводила девочек, но предпочла остаться дома, чувствуя себя неважно. Мысль о том, что они с эльфийкой останутся одни, и большой дом опустеет без Барти и без сестер вгоняла Дюалье в тоску, хотя она и старалась держаться.

Нежно поцеловав в губы Элен, он порывисто обнял ее, заключив в свои жаркие объятия, и исчез, шагнув в изумрудное пламя.

* * *

Получив от Гарри нужную информацию о Корнелиусе Фадже, Абигейль и Джованна неустанно строили свой совместный план относительно поимки мерзавца.

Глядя на Абби, Джованна понимала, что та не успокоится, пока отец не будет отомщен.

Выслушав историю Гарри о том, кто именно приложил руку к нападению на Крауча, девочка еле сдержала свои эмоции и тут же загорелась желанием унизить и растоптать этого жалкого министра. В глазах гриффиндорки горел какой-то странный блеск, не предвещающий ничего хорошего, и Джо стало даже страшно — как бы сестра не вляпалась.

— Даже не надейся меня отговорить, — парировала волшебница, глядя пристально на сомневающуюся близняшку. — Я все равно найду способ поквитаться с Фаджем.

— Абби, остановись, прошу тебя! — молила ее Джованна, встряхнув за плечи. — Мы не знаем, на что еще способен этот человек, и это как минимум безумие — идти против взрослого мага, да еще и министра.

— Ты же всегда была за отца горой, что теперь изменилось? — язвительно спросила ее Абигейль, закатив демонстративно глаза. — Ты трусишь? Можешь меня не поддерживать, но я все равно справлюсь.

— Я уже согласилась тебе помогать, совершенно не представляя, во что это все может вылиться. И ты знаешь, что я не оставлю тебя одну, — Джованна обреченно вздохнула, покачав головой. — Родители этого явно бы не одобрили.

— Ты им не скажешь! — Абби скрестила руки на груди. — Отец убьёт меня, если узнает, что я задумала.

— И правильно сделает, — не унималась девочка.

Она и сама была возмущена не меньше сестры, узнав правду о министре, так как Барти уже давно стал для нее родным, но, в отличии от Абигейль, стойко скрывала свои эмоции, несмотря на то, что внутри нее все клокотало от ярости.

Гриффиндорка понимала, что сейчас чувствовала Абби, которая только что приобрела отца и наконец осознала, как ей не хватало его все время. Естественно, ей хотелось отомстить за него, и можно было не сомневаться в том, что та постарается довести свое дело до конца, ибо сестра была словно отражением Крауча, хотя и не задумывалась о таком. Столько лет прожить без любви отца, без его ласки и внимания — и все из-за Корнелиуса Фаджа. Нет! Они не могли этого так оставить и, в отличие от Элен и Барти, были полны решимости.

И в один прекрасный момент удача наконец улыбнулась сестрам. В этот день они предвкушали самый первый урок по Защите с Краучем, однако в расписании он стоял после обеда, а это означало, что после двух утренних пар намечался, как всегда, большой перерыв. Абби и Джо не терпелось увидеться с отцом, девочки хотели подбодрить Барти и пожелать ему удачи, но, едва они собрались миновать бегом длинный и безлюдный коридор, как неожиданно услышали чьи-то быстрые шаги. Кто-то поднимался по лестнице, и это был явно не студент.

Едва успев спрятаться за бордовой накидкой одного из рыцарей, стоявших на постаменте, девочки стали наблюдать за происходящим и тут же пораженно ахнули, прикрыв рот рукой.

Буквально в пяти шагах от них из темноты коридора показался силуэт тучной мужской фигуры со шляпой-котелком на голове.

Однако, стоило девочкам подумать о том, чтобы выбраться из своего укрытия, как неподалеку от них раздался знакомый скрипучий голос завхоза Филча.

Абби демонстративно скривилась.

— Вечно тут как тут!

— Господин министр? — Аргус засеменил по направлению к Фаджу, и тот нехотя остановился.

— Добрый день, мистер Филч! — наигранно добродушно поздоровался с ним тучный волшебник.

— Что привело Вас в замок в столь раннее время?

— Как? — брови Корнелиуса поползли вверх. — Разве Вас Дамблдор не предупредил о моем скором визите?

— Ах да, простите, совсем замотался, — отозвался Филч. — Пожалуй, я Вас оставлю и не буду более задерживать.

Как только завхоз скрылся из виду, Абби решила действовать немедля.

Выпрыгнув из темноты как кошка, она предстала перед волшебником, словно возникнув в воздухе.

И не успел тот ничего предпринять, как девочка вскинула руку с палочкой, направив на мужчину.

В следующее мгновение полыхнула белая вспышка, озарив коридор, и там, где только что стоял Фадж, ничего не было, кроме груды одежды на полу.

— Куда он делся? — недоуменно спросила Джованнна, пытаясь отыскать взглядом министра.

Вместо ответа Абби недобро прищурилась и, чуть усмехнувшись, присела на карточки и приподняла полы плаща.

Прямо перед ними на полу в свете все еще горящей вспышки сидел жирный черный таракан.

Джо не сразу увидела, что именно было у него на голове, но, присмотревшись, не смогла удержаться от хохота.

— Как ты это делаешь? — пораженно воскликнула она, шокировано глядя на сестру. — Это так и было задумано, чтобы шляпа уменьшилась вместе с ним?

— Не знаю я насчет шляпы, — оправдывалась Абби. — Я просто хотела превратить его в мерзкое насекомое, но, видимо, облик таракана ему подошел как нельзя кстати, — вторила ей волшебница, уже не сдерживая смех, прорвавшийся наружу.

Воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, Фадж попытался тихонько уползти, но стоило ему двинуться с места, как огромная стеклянная банка тут же накрыла его сверху, образуя вокруг него своеобразный купол-ловушку.

— Вы за это еще ответите! — кричал таракан в банке, и, хотя его голос звучал приглушённо, сестры отлично слышали министра. — Выпустите меня сейчас же! Кто вы такие?

— Это ты ответишь за то, что лишил нас с сестрой отца в свое время! — гневно воскликнула Джо, подняв банку перед собой на уровне глаз. — Ты натравил на него дементора и думал, что тебе это сойдет с рук. Ну, как бы не так!

— О, Мерлин! — схватился таракан за голову тоненькими усиками вместо рук, не обращая внимания, что шляпа упала с него, укатившись в другой конец его «жилища». — Во попал! Да чтоб он сдох, ваш Крауч! — плюнул тот перед собой. — Какого черта он опять живой? У него еще и дети! Мир точно перевернулся!

— Слушай ты, букашка, — прошипела в ответ Абби, ткнув в банку палочкой. — Еще раз подобное рявкнешь о моем отце, пожалеешь и навсегда останешься в этом облике. Мы все знаем, и не отпирайся, что это был несчастный случай. Тогда ты вышел сухим из воды, но теперь ты в ответе за то, что сделал.