Жизнь с чистого листа (гет)

Одна из самых главных несправедливостей в этом мире — это, пожалуй, полжизни прожить без отца, совершенно не представляя себе, каким бы он мог быть на самом деле. Хотя нет, пару раз мать показывала сестрам старый снимок красивого молодого человека, который уж очень как-то хитро улыбался, буквально вглядываясь в душу стальным взглядом серо-голубых глаз. Элен бережно хранила это изображение в рамке и грустно улыбалась, а Абби и Джо понимающе вздыхали и начинали жалеть ее.

С тех пор, как она родила их и вырастила в гордом одиночестве, ни одна из них ни разу не видела, чтобы мать была счастливой. Это было и понятно, Элен все еще переживала утрату того самого отца, которого сестры совершенно не знали. Но, надо отдать ей должное, миссис Дюалье всегда заботилась о детях, воспитывала их в строгости и учила нормам поведения на людях.

Но как ни старалась девушка привить детям свои качества, они все же унаследовали от Крауча часть характера. В большей мере это касалось Абигейл. С самого детства она любила всяческие шалости и нередко проказничала, совершенно игнорируя взгляд Элен. Впоследствии, путем серьезных разговоров, наказаний и бесконечных наставлений, Абби малость приутихла.

Едва Дюалье вздохнула свободно и расслабилась, девочка вновь вернулась к своему старому поведению, только на этот раз в более стихийной форме; в доме начало постоянно что-то ломаться и взрываться, причем именно в тех случаях, когда Абигейл была в поле зрения матери или совсем неподалеку.

И тогда-то уж мать поняла, что ребенок пока не в состоянии справиться с неожиданным всплеском магии, который все больше проявлялся по мере взросления Абби.

Ее каштановые густые волосы прекрасно гармонировали с голубыми глазами в оправе темных и длинных ресниц, а россыпь веснушек на молочно-белой коже лишь подчеркивала ее необычность. В отличие от сестры, у Джованны в голубизне глаз больше проступал серый оттенок. Но ни густотой волос, ни количеством «солнечных точек» на лице, как любила это называть Джо в детстве, — она ничуть не уступала Абигейл.

С самого детства их характер был по своему индивидуальным и разным. Абби с легкостью переняла от Барти коварство, хитрость и любовь ко всему запретному, была смелой и очень открытой, тогда как Джованна характером удалась больше в Элен, и, в отличие от сестры, ее нисколько не тянуло участвовать в очередных авантюрах Абигейл.

Она могла подолгу проводить время в семейной библиотеке, прилежно постигала азы магии, несмотря на то, что ее всплеск проявился чуть позже, чем у сестры. Спокойная и рассудительная Джо являлась полной противоположностью взбалмошной Абби. Однако, несмотря на такую разность характеров, девочки крепко дружили между собой и всегда обсуждали все вместе.

Хоть миссис Дюалье и старалась скрыть от них свою всегдашнюю тоску, но от зорких глаз сестер не могло укрыться ничто. В связи с этим близнецы, как могли, отвлекались на учебе в Хогвартсе, и вскоре маман отходила у них на второй план со своей подавленностью. Нет, они не забывали слать ей письма со школьной совой, наводя справки о ее здоровье и состоянии, но, сколько себя помнили, — Элен отнюдь не горела желанием, чтобы дети тоже начали грустить.

Да и, если честно, в школе уж точно скучать не приходилось. Чего стоила создавшаяся аура вокруг Поттера, успевшего поскандалить с Долорес Амбридж — противной дамочкой, облаченной во все ярко-розовое, — аж в глазах начинало рябить. А на ее уроках так и вовсе хотелось уснуть, студенты не получали от нее ровно никаких знаний, практиковаться профессор строго-настрого запретила школьникам, чего, естественно, Поттер так и не вынес.

В результате словесных пикировок Избранный умудрился нажить себе нового врага.

Обстановку, как всегда, разряжали рыжие близнецы Уизли. Они принимали самое деятельное участие в противостоянии режиму Амбридж, придумывая новый план, один коварнее другого. Джордж и Фред только угорали с новоявленного профессора, пообещав ей самую нелегкую судьбу. А накануне Рождества произошло нечто из ряда вон выходящее.

Собравшись в Хогсмид за подарками для друзей и родных (Гарри, разумеется запретили посещать деревушку ввиду его нового вышедшего интервью в журнале «Придира»), Абигейл, Джованна и еще несколько гриффиндорцев заметили разъярённую Скитер со своим фотографом. Чтобы не отстать от них, дружная компания студентов незаметно последовала за ними и вскоре очутилась в пабе Трех метел.

Пристроившись в дальнем углу, они с любопытством прислушались к болтовне Риты.

— Это невозможно, Бозо! — едва ли не орала ведьма, потрясая в воздухе злополучным свежим номером «Ежедневного пророка». — Ты точно уверен, что заснял тех двоих оборванцев с улицы?

Фотографу оставалось лишь растерянно хлопнуть глазами и рассеянно кивнуть, ловя на себе уничтожающий взгляд Скитер.

Присмотревшись чуть более внимательно к раскрытой газете, Уизли дружно прыснули, едва не захохотав в голос.

Вместо желанного снимка на чуть пожелтевшей бумаге в черной рамке красовался пустой белый квадрат. Создавалось такое впечатление, что редактору стало лень печатать материал. Об этом свидетельствовал также размытый текст возле рамки, как будто дразнил и издевался.

— Невероятно! — прошептал Фрэд, — впервые в жизни вижу, чтобы камера волшебника отказывалась снимать! Не иначе, как какая-то темная сила!

— Брак, — весело констатировала Джованна. — Должно быть, в издательстве наплыв новой работы, и потому бедняги попросту наспех распечатали информацию.

— Так ей и надо! — воскликнула в ответ Абигейл. — Вечно про всех сплетни разносит… — не договорив, гриффиндорка с любопытством перевела взгляд на окно и немало удивилась увиденному.

Проследив за ее взглядом, все синхронно обернулись и тоже увлеченно стали разглядывать уличную сцену.

Прямо по мощенной булыжниками улице, усеянной множеством сказочных домиков, шел странно одетый высокий мужчина в смешной кепке и клетчатом костюме. Рядом с ним на задних лапах прохаживался огромный черный кот, он почти доставал до локтя своего напарника и выглядел нереально крупным, по сравнению с уличными кошачьими собратьями.

На мгновение клетчатый и кот одновременно задержали взгляд на окне и, заметив наблюдавших за ними детей, неожиданно подмигнули им, показав два больших пальца, и тут же скрылись из виду.

— За ними! — шепотом отозвалась Абигейл, и гриффиндорцы вскочили с мест, чем привлекли к себе внимание посетителей паба.

Даже Скитер и Бозо с любопытством уставились на студентов, мелькнувших за окном.

Выбежав из заведения, школьники остановились, растерянно выискивая в толпе тех двоих, но клетчатый и его питомец как сквозь землю провалились.

— Здесь только что мелькала необычная парочка! — принялась жестикулировать Джованна, — пытаясь воззвать к местным жителям. — Высокий мужчина с крупным котом! Вы не могли их не видеть!

— Не видели мы ничего подобного! — отвечали им. — Привидится же детям! Это тебе, детка, наверняка приснилось, — один из пьяниц приблизился к ней, но, увидев толпу друзей, тут же ретировался.

— Эх! Упустили такой шанс познакомиться с ними! Значит, Гарри ничего не потерял, — отозвался Джордж. — Но мы найдем их!

— Кажется, совсем недавно кто-то из нас упомянул о темной силе, — с нажимом произнесла Гермиона с копной темно-русых волос. — Не кажется ли вам слишком странным такое совпадение? Ведь после слов Фреда как раз и появились эти волшебники.

— Да ну! — отмахнулась от нее Абигейл. — Должно быть, какие-то циркачи со своими фокусами и трюками. Мать нас с Джо водила как-то в цирк, и там тоже было много такого!..

Оставшуюся дорогу до замка никто больше не проронил ни слова. Каждый думал о том, что сегодня увидел, и пытался сопоставить факты произошедшего за день. Но как ни пытались ребята искать в Хогсмиде привидевшихся героев, так ничего и не нашли, с досадой вернувшись в школу.

Сегодняшние события настолько отвлекли близнецов Дюалье от своих пораненных рук, что они вспомнили об этом, только вернувшись в замок. Девочки не успевали заживлять рубцы на тыльной стороне руки, с каждым разом они появлялись снова и снова.

— Вот что значит поддерживать Гарри! — Джо закатала рукава и положила руки на подлокотники кресла, — зачем нам это ОД? Одни неприятности!

— Как это зачем? Джо! — сестра внимательно посмотрела на нее. — Именно на собраниях мы учимся тому, чему нас всех отказываются учить на ЗОТИ! Признаюсь, честно, я до сих скучаю за уроками профессора Грюма.

— Ага, мнимого профессора, — уточнила Джованна. — Помнишь, что Поттер говорил о нем?

— Помню, — отозвалась Абби. — Уроки у того самозванца получились что надо! Он никогда не давал никому зевать на занятиях, умел заставить слушать себя, столько всего классного рассказывал. Я бы хотела к нему еще раз попасть на урок.

Джованна хотела еще что-то сказать в ответ, но сестра уже отвлеклась на неожиданного гостя.

— Ой, смотри, это Сниджет! — Абигейл вдруг вскочила с кресла и кинулась к окну, распахнув его настежь и впуская заснеженную сову.

Сниджет тут же спикировал на спинку кресла, уронив перед собой конверт.

— Это от мамы! — Джованна нетерпеливо развернула письмо и скрылась за листом пергамента.

— Что там, Джо? — Абигейл вопросительно смотрела на сестру, ожидая ответа.

Но по тому, как изменилось лицо девочки, присутствующие в гостиной гриффиндорцы, наблюдавшие все сцену, явно догадывались или подозревали о чем-то, глядя вопросительно на близнецов.

— Она хочет с нами о чем-то поговорить. Очень важном, и переживает за нашу реакцию.

Абби заметно выдохнула и облегченно улыбнулась.

— Маман наверняка приготовила нам что-то необычное на Рождество! Нечего переживать, Джованна!

— А вот я бы, Абби, не стала делать поспешных выводов, — тихо сказала Джо. — У меня дурные предчувствия. Мать не захотела писать нам о разговоре, как всегда, сохраняет интригу.

— Ну и ладно! — отмахнулась Абигейл. — Приедем и разберёмся, что к чему!