Рики Макарони и Пятое Колесо (джен)

После прощания и обмена добрыми пожеланиями у профессора Марчбенкс Рики ждала приятная неожиданность. Он собирался выйти через входную дверь и вернуться в Хогсмид тем же путем, что и прибыл сюда, однако, когда он уже направился в прихожую, мисс Блумсберри остановила его, а хозяйка кивнула на камин.

— Я забыла тебя предупредить, — сказала она. — Мы решили, что лучше тебе ехать в школу так, как это делает большинство учащихся. Так что нужно будет тебе переместиться на станцию 9 и ?. Там есть каминное сообщение.

Такая перспектива Рики очень понравилась, однако пришедшая следом в голову мысль представляла собой решение куда как более очевидное и разумное.

— А почему не сразу в «Хогвартс»? — спросил он.

Дамы хмуро переглянулись, и даже миссис Крокфорд поглядела так, словно он предложил некую дерзость.

— Потому что так никто не делает. Это традиция, — сурово пояснила профессор Марчбэнкс. — Даже мы, когда принимали там экзамены, из Министерства...

— Такое возможно только в исключительных случаях, — добавила мисс Блумсберри. — А сейчас, насколько мне известно, ничего такого особенного не происходит. О твоем багаже позаботятся, надеюсь, ты ничего не забыл.

Рики оставалось только еще раз пожелать всего наилучшего и шагнуть в камин. Несколько секунд неприятного вращения — и он действительно выбрался из камина в конторке на станции. Раньше он не бывал здесь, и сразу убедился, что делать в этом месте особо нечего, только стряхнуть пепел с рукава и выбраться на заполненную народом платформу.

Ненадолго он окунулся в толпу школьников и провожающих родителей. Ему тем более понравилось находиться среди них, что он не ждал здесь очутиться. Это было чем-то лучше, чем атмосфера начала года; все-таки, половина учебы осталась в прошлом, и лето сделалось чуть ближе, пусть оно и будет другим, чем до сих пор.

Не решаясь нарушить наказ Флитвика и Снейпа, Рики расположился в отдельном купе в вагоне старост. Он нарочно не стал показываться никому, даже слыша в соседних купе возню. Чуть позже он планировал сделать друзьям сюрприз, объявившись где-нибудь среди поездки. А еще ему не хотелось сразу стать объектом расспросов.

Скоро раздался второй, а затем и третий, последний свисток. Так замечательно было плавно двинуться вперед без страха опрокинуться. Постепенно поезд набрал скорость, и под мерное покачивание он неспешно подвел итоги пребывания в доме заказчицы.

Все, что он мог в эти дни наблюдать на поверхности минувших будней и праздников, прошло хорошо. Даже отлично. Конечно, Рики понимал, имеются и некие подводные течения, которых он не распознал. Но что-то в них сдвинулось, вероятнее, все-таки в его пользу. Угрозу он бы почуял.

Тем не менее, Рики был далек от самодовольства. Темного лорда, нет, все-таки Тома Реддля всю его человеческую жизнь поддерживало сознание того, что он лучший, единственный и исключительный, и потому ему все позволено.

Рики хорошо себя чувствовал, будучи равным, и все же нечто такое и в нем, случалось, проявлялось, и очень четко. Пожалуй, это не так плохо, так как заставляет за себя бороться. А иной раз и этого не надо, можно просто расслабиться, только надо точно знать, что другие придерживаются таких же намерений.

Досадно, что намерения гриффиндорской мафии сделались ему понятны не так давно, когда, в сущности, не так уж долго оставалось от них зависеть. Да, на этот раз с профессором Марчбэнкс все вроде удалось; но черт его знает, с кем дальше придется работать.

Рики понимал, что Дику и ребятам сложнее, они впервые проходят этот путь, мучительно ищут себя, в то время как он в принципе ко всему готов, даже к шоу старых ведьм. Понимал Рики и то, что ему вряд ли предстоит столкнуться с конкуренцией в том же виде, что и всем нормальным людям. С одной стороны, его, несомненно, будут оберегать, с другой — ограничивать. Его натура инстинктивно восставала против еще неизвестных, но уже подразумевающихся препятствий, пусть даже все это будет сделано в его интересах и с самыми лучшими намерениями. Хотелось как-то огородиться от этого, определить для себя область гарантированной свободы и, если удастся, и путь к отступлению, на всякий случай. Однако присутствие в его жизни Селены основательно влияло на этот вопрос.

По жизни Рики не знал и не хотел одиночества. И в дальнейшем ему хотелось сохранить отношения и развивать их нормально, например, приглашать к себе в гости друзей и не опасаться, что за знакомство с ним им грозят неприятности по службе. Мнение семьи Селены заботило его не так сильно, хотя он вовсе не хотел ни отталкивать их, ни с ними ссориться. В общем, следовало как-то вписаться в программу дядюшки Гарри, и не то чтобы Рики крестному не доверял. Однако здравый смысл чьих-то приказов он всегда подвергал сомнению. Альтернативой была прямая дорога к бунту, то есть — возврат к Темному лорду. Рики надеялся, что до этого не дойдет.

Мимо загромыхала тележка с едой. Он не был уверен, что она вообще останавливается у старост, которым полагается патрулировать коридоры, поэтому, чтоб догнать, вышел в соседний вагон, купил тыквеченьки и, поколебавшись, одну шоколадушку. Со всем этим вернулся в свое купе.

В поезде он всегда чувствовал себя прекрасно. Едешь в знакомое место, где стоит твой сундук, и каждый день примерно представляешь, что тебя ждет. При этом в дороге еще нет возни с домашними заданиями, проблемы отпадают, все и новое, и привычное. Пожалуй, по окончании школы ему будет не хватать вот этих поездок.

Еще на платформе он отметил: народу было немного меньше, чем, к примеру, в конце или в начале года, когда «Хогвартс-Эксперсс» набит учениками. Но все равно, даже скрывшись в вагоне старост, долго Рики не оставался один. Скоро дверь без всякого стука отъехала в сторону, и в купе ввалились второкурсники Поттер и Уизли.

Джимми, разумеется, благодаря отцу был в курсе старушечьей демонстрации. И его искренне огорчало, что он не может об этом написать.

— Может, Макарони, я хотя бы интервью у тебя возьму? Надо же мне тренироваться, — начал он, но тут Гермиона показала ему кулак, а он ей — язык.

— Я тогда просто обалдел, вот и все интервью, — ответил Рики как можно более сварливо. Но это, кажется, только раззадорило Джеймса.

— А как ты думаешь, они долго к этому готовились? — с любопытством спросил он.

— Джимми, хватит! — оборвала его Гермиона. Судя по ее взгляду, от нее Рики таки дождался сочувствия.

— А ты как провела каникулы? — обратился к ней слизеринец.

— Замечательно! — восторженно отозвалась она, и вдруг сникла. — Только Мими новые шторы оборвала, она уже большая, и не может на них виснуть, как раньше. Бабуля ругалась!

Рики кивнул; он неоднократно наблюдал этот этап кошачьей биографии.

— А тебе, Джим, новые часы подарили? — заметил он.

Джимми охотно продемонстрировал часы, а также проинформировал, что теперь у него накопилось достаточно «профессионального опыта», чтоб вставлять свои рифмы в каждый номер.

— Хотел сочинить на тему «Для Снейпа Рождество не писано», но дома как-то не до того было, а теперь, неверное, уже не успеваю, — посетовал он. — Неактуально!

— Зато можешь похвалить, какой я хороший ловец! — подсказала Гермиона.

Во взгляде Джима без труда читалось: «Я лучше себя похвалю!». Так что Рики предположил, что учиться объективности ему предстоит еще долго.

Они выбрались в коридор, продолжая спорить. Благодаря этому в его купе заглянули проходящие мимо Лео и Дора. Своим удивлением они доставили Рики искренне удовольствие.

— А ты откуда тут взялся? — возмутилась Дора.

— Я все время тут и был, — Рики сделал вид, что обиделся.

Это чувство стало почти настоящим, как только его просветили, что из всех старост в поезде нет именно Селены. Дора, желая отвлечь его, сообщила, что зато Мелани после пары дней в доме Эйвери в прекрасном настроении и рассказывает своим равенкловских подругам о спицах, которые сами вяжут.

— Ладно, нам пора. Не скучай, — посоветовал Лео.

Вскоре после их ухода к Рики заглянули сначала Артур, а потом Эдгар, который возмущенно пожаловался на Мери.

— Я спросил, будем ли мы собираться для тренировок с патронусом, а она заявила: «Мы обязательно будем, а вы как хотите». Это что за безобразие?

— Действительно, — согласился Рики; он, во всяком случае, убеждал друзей вступить в ПУКНИ в обмен на овладение столь ценным заклятьем.

— Дело в том, что у ее друзей хуже получается, — с неожиданным терпением пояснил Артур. — Гермиона, к примеру, нервничает, начинает воображать, что делает что-то не так, потому что у нее не выходит, как у меня. Но за мной годы учебы и тренировок, все-таки. Я так думаю, необязательно нам тренироваться вместе с этой мелюзгой, вы как считаете?

Рики и Эди переглянулись и неопределенно пожали плечами.

Снова вернулся Лео, только вместе с Марго. Рики не решился в таком составе рассказывать о Роквуде, этой новостью он планировал поделиться только с Лео. Остальные немного слизеринцам завидовали: еще бы, им довелось побывать у профессора Марчбэнкс!

— Подумаешь, ничего не подарила! Старухи жадные бывают, — беспечно бросил Артур, игнорируя, что Марго явно не понимает, о чем речь.

— Мои родители обязательно пойдут смотреть на твой портрет, — желая отвлечь ее внимание, обратился к Рики Эдгар.

— Спасибо, это портрет не мой, а профессора Марчбэнкс, — поправил Рики. — Я пока не выгляжу так скверно. То есть она, разумеется, выглядит прекрасно для своих лет и богатого жизненного опыта, — добавил он, видя, что Эди такой фривольности не одобряет.

И далее он то оставался один, то делил компанию с кем-нибудь из друзей. Он не мог не заметить, что они старались держаться рядом, когда поезд прибыл на станцию. Хотя, по сути, все было как обычно: поездка в карете, шутки, усталость с дороги. Когда вернувшиеся ученики добрались до вестибюля, до ужина оставалось немного времени. У лестницы друзей ждал Дик. Он поздоровался со всеми, а затем окликнул Джимми Поттера, сказал, что его «Молния» может послужить на пользу, и они отошли в сторону, серьезно о чем-то беседуя. Остальные предпочли разойтись по колледжам.

— Хорошо бы Дик для него действительно полезное дело придумал, — вслух подумал Лео.

В гостиной «Слизерина» Рики и Лео застали Боба Бута.

— Как прошло Рождество? — поинтересовался Рики.

Боб пожал плечами, словно говоря «так себе».

— Почему-то куча народу осталась, — ответил он. — Ну, украсили замок великолепно, как обычно, и еда была хорошая. Все прошло, я бы сказал, ровно. Да, Снейпа, между прочим, не было.

— Вот как? — удивился Лео.

Рики насторожился. Никогда еще, пока он в школе, не было такого, чтобы наставник «Слизерина» исчезал во время праздников, бросив свои обязанности. Впрочем, напомнил себе Рики, он-то как раз отмечал Рождество вне стен «Хогвартса».

— Да, как раз один день, — подтвердил Боб. — Он потом появился, словно так и надо. Наши пятикурсники интересовались за столом, где он, и Хагрид сказал, что уехал по семейным делам. МакГонагол так закашлялась, ну вы знаете, и он замолчал.

Рики и Лео переглянулись, как бы напоминая друг другу: «Но у профессора Снейпа нет никакой семьи!». Впрочем, Хагрид, наверное, имел в виду дела гриффиндорской мафии.

— А так — никаких особенных происшествий, — продолжал Боб. — Трелони грозилась спуститься к торжественному обеду, но так и не спустилась. А наутро вроде бы приехала комиссия из Министерства. Но мы никого не видели. А вы что? У тебя получилось сработаться с ветераном магического образования, а, Ричард?

Боб, судя по всему, либо не читал газет, либо, что вероятнее, там ничего не написали про акцию протеста старых ведьм. Его больше интересовало, успели ли одноклассники выполнить домашние задания. Рики сочувствовал Бобу больше, чем себе. Он-то вынужден был провести праздники в гостях, а на самом деле не хотеть домой — ужасно. При этом он с волнением ожидал возвращения Селены. Хотя она наверняка провела традиционное семейное Рождество, ей там пришлось немало выслушать.

Багаж, как всегда, успели доставить. Раскладывая вещи по местам, Рики задержал в руках блокнот. Чем больше времени проходило, тем выше он оценивал свои наброски. Пожалуй, сходство с оригиналом заключалось в том, что ему удалось передать наиболее типичные выражения каждого лица.

Лео в таких тонкостях не разбирался, просто сказал, что ему нравится, и пора поторопиться на ужин. Там выяснилось, что Селена уже приехала, и остаток вечера, до отбоя, Рики провел с ней в трофейной. Он нисколько не поверил ее уверениям, что Олливандеры ее не пропесочивали, но в данном случае не стоило ссориться ради выяснения истины.

Когда с утра Рики появился в Большом зале, профессор Снейп вовсю раздавал расписание на семестр. Он задержался возле пятикурсников, так что Рики успел добраться до стола и сесть, прежде чем очередь дошла до выпускников. Им профессор адресовал особое напутствие.

— Я бы хотел, чтоб к пасхальным каникулам все вы закончили ваши проекты для научных журналов, — распорядился он.

Вскоре после того, как завучи колледжей присоединились за столом к другим учителям, в Зале появился Хагрид; не заметить его походку было немыслимо. И почему-то он решил пройти не по центральному проходу, а по боковому, мимо окон со стороны слизеринского стола.

Понятно, многие здоровались с проходящим мимо учителем, и Рики тоже кивнул в знак приветствия.

Однако Хагрид остановился и уставился на него с недружелюбной усталостью, что, по случаю утра начала семестра, выглядело со стороны явно натянуто.

— Надеюсь, ты готов как следует поработать. Я тебе скажу, когда собираться, — проворчал он и пошел дальше.

Одноклассники растерялись не меньше Рики; кое-кто из них вопросительно уставился на него.

— И почему именно я вдруг должен поработать? Больше никто не хочет? — вслух возмутился Рики. Но в глубине души он был смущен, ведь до сих пор Хагрид не устраивал ему таких вот сцен ни с того, ни с сего.

Но завтрак он вознамерился закончить, как будто ничего случилось. Рики уже добрался до десерта, когда прямо перед ним чуть ли не в тарелку упало письмо. Надпись на конверте удивила его; она принадлежала Гвенде Чайнсби, с которой он своевременно обменялся рождественскими поздравлениями.

«Чего ей надо?» — непочтительно удивился он про себя, опасаясь очередного предупреждения.

Поначалу миссис Чайнсби никак не объяснила причину своего внимания к нему. Половину письма она сорила вежливыми фразами, передала ему привет не только от мисс Блумсберри, но и от экс-профессора Бэскотта, а тот, по мнению Рики, никогда не стал бы напоминать ему о себе. И последовало за этим ни что иное, как поручение от леди Гермионы.

«По понятным причинам она не хочет инструктировать тебя лично, чтобы не привлекать внимания к своей корреспонденции, а мне нетрудно выполнить ее просьбу. Ты, конечно, помнишь, что от вас требуются публикации. И леди Гермиона непременно хочет, чтобы ты написал статью о жизни кентавров...».

— Мерлин! — вырвалось у Рики.

Тотчас лица друзей и одноклассников поблизости вытянулись от беспокойства, и почти все развернулись в его сторону, так что стало неловко за свою несдержанность.

— Что случилось? — спросила Дора.

— Нет, ничего такого, — убежденно произнес он, отчего окружающие стали еще подозрительнее.

Дожевывая булку вроде как ни в чем не бывало, Рики все же дочитал письмо, где миссис Чайнсби подробно, а может, даже под диктовку изложила, как, по задумке назначенной директорисы, посодействует его статья дружбе магических народов и статусу кентавров. Фраза «Хагрид предупрежден и все устроит» окончательно добила слизеринца, а миссис Чайнсби после этого от себя еще успела посоветовать, что чем больше работ по разным предметам он опубликует, тем лучше. «Виктор взял пять предметов», — не преминула похвастаться она, и на том распрощалась.

Разумеется, сразу пришлось объяснять всем слизеринцам, в чем дело, и Лео полностью разделил позицию миссис Чайнсби. Сам он готовил материал едва ли не по всем предметам, которые изучал. Рики же планировал для себя только защиту от темных сил, гербологию и астрономию. С последней, впрочем, он уже закончил совсем: получив полное одобрение профессора Зловестры, отослал карты с пояснениями, и она утверждала, что остается ждать только подтверждения публикации. А тут — пожалуйте, придется работать с Хагридом! Не признаваться же, что и сам в лес сходит.

Кроме того, понимая, что грузится чепухой, Рики досадовал и на то, что, вдобавок, надо ведь писать ответ и благодарить миссис Чайнсби за беспокойство.

Поскольку в вестибюле обеспокоенные Селена и Эди, а также сердитый Артур потребовали от него рассказать, что такое стряслось у него с Хагридом, он поспешил объясниться с друзьями из других колледжей по поводу того, что недоразумение с Хагридом разъяснилось, и лесничий вовсе не придирался к нему зря почем.

— Здорово! Значит, тебя в Запретный лес послали? — обрадовался Артур. — А можно с тобой напроситься?

Непосредственность Уизли неожиданно задела Рики, который смотрел на это совсем по-другому.

— Я лично буду только рад, — проворчал он.

— Тогда и я напрошусь, — решила Дора. — Тем более, что в этом году вы не позвали меня с собой. Так и знайте, я до сих пор считаю, что вы повели себя неприлично.

Дик потупился, а Эдгар стал с ней спорить. Рики же, согласившись, только теперь сообразил, что ситуация становится терпимой. Что же, может, и лучше, если за ним увяжется толпа. Не придется оставаться наедине с Хагридом.

Вмешался Лео, без сомнения, желая прекратить перебранку между Дорой и хуффульпуффцем. Он практично выразил сомнение, что такой масштабный поход получит одобрение директора.

— Вот еще! Мне тоже надо писать о тестралах! — заявила Дора.

— Мне — об акромантулах, для этого теперь в лес необязательно, — честно уточнил Артур. — Но, если что, скажу, что хочу посмотреть места их свободного обитания.

Рики предполагал, что Хагрид уж точно возражать не будет, и даже предпочтет ему Дору, не говоря уже об Артуре.

Первым уроком в расписании значились заклинания. Начало урока весьма подняло Рики настроение, поскольку профессор Флитвик, оценив его добросовестно перевыполненное домашнее задание, начислил десять баллов «Слизерину». На проверку ушла половина урока, и, учитывая это, вторую половину профессор решил посвятить повторению, а новую тему оставить на потом. Однако одно новшество он все-таки ввел.

— По возможности, старайтесь производить все действия в уме, — посоветовал Флитвик, когда ученики начали практиковаться. — Не произносите вслух заклинания.

Но на уроке, конечно, не наблюдалось идеальной тишины. Возможно, поэтому профессор немного задержал класс.

— Я читал, что этому учат авроров. Атаковать бесшумно, — сказал Дик, когда они вышли.

— Да, — подтвердил Артур.

Рики знал, что и школьников в опасные годы стараются натаскать в обход программы, утвержденной Министерством.

На защиту от темных сил семикурсники успели почти с ударом колокола, и едва расселись, как появился преподаватель. Ван объявил, что им предстоит изготавливать амулеты, обереги и заточать черномагических существ в вещи. Этим ему удалось всерьез увлечь учеников, и особенно слизеринцев, поскольку когда-то у Френка был брелок с боггартом.

Профессор поставил на стол ящик, вызвав едва заметное оживление и переглядывание среди друзей Рики. Класс немного занервничал, когда Ван предупредил, что продемонстрирует на боггарте, как это должно происходить. «Неужели на том самом, которого я поймал для патронуса?», — у Рики имелись все основания предполагать это.

Между тем профессор Ван пошарил в нагрудном кармане мантии и выложил на стол так, чтоб ученикам было хорошо видно, довольно колоритную фигурку лисы.

Взмах палочки — и открылся ящик, из него стало подниматься нечто. Но что именно, никто не разглядел. В богграта ударил сиреневый луч, превратив его как бы в извивающийся лоскут — так в мультфильмах изображают джиннов — который струйкой втиснулся в фигурку. Фигурка подпрыгнула и приземлилась с характерным гулким звуком удара дерева о дерево, и в этот момент Рики четко осознал, как до сих пор было тихо.

Тишина взорвалась аплодисментами.

— Вам, разумеется, предстоит выучить принцип подобных заклинаний и научиться применять их в нужном настрое, — пояснил профессор, жестом требуя, чтоб класс успокоился. — Начнем мы с простых амулетов...

— Надо же, и он использовал беззвучные заклинания, — поежился Ральф по пути в Большой зал. — А если я не смогу осилить ни одного амулета?

Этот вопрос волновал многих, поскольку профессор Ван объявил, что каждый должен предоставить талисман в качестве итоговой работы семестра.

— С самым простым справишься, — утешил друга Артур. — Он же сказал, это может каждый, кто в состоянии держать в руках палочку.

— В любом случае, перед экзаменами учителя начнут тратить много времени на повторение, — напомнил Рики. — Хорошо, что пока у нас хоть что-то новое.

Однако приятнее всего было привычно расположиться в штабе со старой компанией проверенных друзей и поговорить обо всем, что не успели обсудить в поезде.

— Как прошло Рождество в клане Уизли? — поинтересовался Рики, с удивлением припомнив, что ни Артур, ни Гермиона ни слова об этом не сказали. А, зная сей почтенный клан, слизеринец сомневался, чтоб главный шум там навела кошечка с ободранными шторами.

— Обалденно! У дяди Перси было скучновато, зато, когда мы заехали в Пристанище, там девчонки учились печь и сожгли полотенце. А дядя Рон злился почти все праздники, — ответил Артур. — Насколько я понял, кто-то добавил ему работы. Такой, знаете, нудной, бумажной, наверное.

— Ну, это не Упивающиеся смертью, я думаю, — предположил Лео.

— Наверное, кто-то вроде Амбридж, — решил Дик.

— Вроде бы, еще хуже, — покачал головой Артур. — Пришли какие-то письма на имя министра и главы Уизенгамота, хотя дядя Перси сказал бабуле, что тут не о чем говорить и портить Рождество.

Рики не удивился — ведь миссис Крокфорд его предупредила — и мгновенно оказался в центре внимания. Он подождал, пока друзья перестанут, но казалось, все вопросительно глядят на него. И в целом, чего скрывать?

— Действительно, вздор, — заговорил он как можно небрежнее. — Всего лишь анонимное требование изгнать меня из волшебного мира, лишить палочки и все такое. На случай, если я опять надумаю, сами знаете что. Кстати, не удивлюсь, что оно составлено доброй сотней самых почтенных колдунов и ведьм.

Его равнодушие не произвело впечатления, друзья начали хмуриться.

— И зачем тебе об этом сказали? — с упреком произнес Эдгар.

Рики примирительно поднял руку, надеясь приглушить их недовольство. В то же время хотелось поддразнить их.

— Я, кстати, пока не знаю, какое решение принял министр, — сказал он.

— Ничего он не сделает без дяди Перси, — не усомнился Артур. — А, между прочим, я и забыл! Дядя, наверное, рассказал все деду и бабушке, потому как советовался с ними, насколько ты зловреден.

— Уизли! — возмущенно выдохнул хуффульпуффец.

— Ладно. И что? — не стал отвлекаться Лео.

Артур пожал плечами таким манером, словно призывая не относиться ко всему так уж серьезно.

— Дядя полагает, что к общественности надо прислушиваться, он всегда таким был. Но он может сколько угодно говорить, что оставлять дело без внимания нельзя. Сам он ничего не станет решать, если не увидит веских оснований для этого, а там пусть хоть кто чего угодно опасается. Хотя, — Артур понизил голос, — я знаю, в Рождество собирался Орден Феникса.

— Да что ты? — вздохнул кто-то.

В глазах друзей появился заинтересованный блеск, они склонили головы ближе друг к другу. Рики понимал, что новость должна интересовать его больше всех, осознавал ее важность, но почему-то не хотел показывать, что и сам проникся этим так же, и более того. Темный лорд так и не сумел в свое время узнать достаточно об Ордене, созданном Дамблдором, так что Рики сам себе не хотел признаваться, что к естественному любопытству примешивается еще кое-что по старой памяти.

— И Орден Феникса пока поддерживает старую линию, они хотят, чтоб Рики окончил «Хогвартс», получил диплом и работал как колдун. Глава Ордена определенно высказался за это. Хотя дядя Перси за столом с гадкой улыбочкой заявил, что Серый Кардинал — авантюрист, — добавил, скривив губы, Артур. — Ну, для него все, кто не рвется служить Министерству — авантюристы и несерьезные люди.

— Значит, я тоже, — подытожил Рики.

— Твой дядя не мог высказаться так о легендарном Сером Кардинале! — усомнился Эди.

— Представь, я слово в слово так от него и слышал, — язвительно подтвердил гриффиндорец.

Между тем Лео явно упустил нить разговора, он как будто сильно задумался. Рики незаметно дернул его за рукав, соображения друга интересовали его чрезвычайно. Если он сам что упустил, можно было не сомневаться, что Лео обязательно об этом подумает.

— И все-таки хотелось бы мне знать, кто именно настолько осмелел, чтобы строчить в Министерство жалобы на Темного лорда, — пробормотал, к великому его разочарованию, Лео.

На этот счет Рики не стал бы долго раздумывать.

— Уверен, что мистер Огден-дед, — сказал он. — Он точно знает насчет меня и, между прочим, уже успел открыто выразить свое ко мне скверное отношение. И еще, не удивлюсь, если это сверхсекретное письмо к министру в ближайшие дни появится в газетах, так что, Эди, мой информатор не сообщил мне ничего такого, о чем бы я сам не узнал.

— Информатор! — саркастически бросил Эди, кивая на пустую раму, за которой мог прятаться сэр Финеан.

— Я сильно сомневаюсь, что наши одноклассники станут в ближайшие полгода читать газеты, — раздраженно заметил Артур. — Вот будет у нас урок МакГонагол!..

Рики долго помнил об этом разговоре, просто потому, что тогда они в последний раз обсуждали что-то, что не касалось учебы. Вскоре общаться на отвлеченные темы стало возможно только с малявками, и это обычно бывала хорошая встряска. На третий день нового семестра Джимми Поттер вновь вступил в суровую схватку со старостами, отстаивая свое бумажное детище.

«Как правильно выбрать предметы для изучения на третьем курсе», — прочел Рики. Под заголовком ничего не значилось, однако места для статьи осталось предостаточно.

— И как это понимать? — спросила Мелани.

— А я спрошу у тех, кто знает. Вот у вас! — обрадовал Джим.

Старосты переглянулись.

— От Хагрида лучше держись подальше, — буркнула Хатингтон.

Рики сдержал смешок, видя, что совет Джимми не понравился.

— Ты чего такая противная! — возмутился советом равенкловки юный журналист. — Хагрид с папой моим дружит.

— Ладно, Мел, это правда не совет, тем более — для газеты, — вмешалась Дора. — В общем, к Хагриду стоит идти, если ты не боишься всяких, без сомнений опасных, — тут она, невзирая на хмурое выражение лица Артура, повысила голос, — тварей. При этом можно заработать неприятности за безобидный поступок, ну, по сравнению с хагридовскими приколами. Мне, кстати, влепили замечание, когда я угнала гиппогрифа.

— Класс! Расскажи про это! — просияв, попросил юный газетчик.

Мелани злорадно фыркнула в сторону, Дора со страданием поморщилась, а Рики в очередной раз убедился, что за хорошие намерения и честность можно получить дополнительные, не очень желательные хлопоты.

— Лучше уж про ее полет напиши, чем вот эту карикатуру на мадам Пинс, — вмешался Эдгар. — Я бы согласился понять твое недовольство, если бы ты больше времени проводил в библиотеке!

— Я бы лучше в Тайную комнату сходил, — буркнул Джимми, рассмешив тем самым Мелани чуть не до слез, и рассердив представителей Клуба Единства. Хорошо, он хотя бы не проговорился, что бывал там, и позднее Артур сообщил друзьям, что сделал Джиму строгое внушение по этому поводу.

Рики же невольно удивился, как умудрился почти забыть об этом грандиозном наследстве Салазара Слизерина. Он даже решился спросить у Мери, будет ли еще раз обследована Тайная комната, ведь, если в школе кто-то мог рассказать ему об этом, то только она.

— Знаешь, разрешения на ее посещения особо не разглашают, но в этом году может и не получиться снова, — выложила ему осведомленная барышня.

— То есть я могу об этом не думать? — уточнил слизеринец.

— О нет, без тебя они не обойдутся! — заверила девочка. — Так что тебе, Ричард, придется много раз возвращаться в «Хогвартс». Министерство будет нанимать тебя консультантом.

От неожиданности Рики присвистнул.

— Всю жизнь мечтал приносить пользу колдовской общественности Британии, — бодро ответствовал он. Он предполагал, как это будет. Снова видеть жадный блеск в глазах профессора Малфоя и терпеливо объяснять ему, почему вот это пока не надо никому показывать, а это в принципе не следует ни трогать, ни видеть, и чтоб пусто было тому средневековому паразиту, который изобрел такую пакость.

Мери между тем нахмурилась; ее одолевали свои планы.

— Я тоже обязательно туда спущусь, — заявила она. — Летом в папиной лаборатории мы собрали новый экспериментальный датчик черной магии, это не совсем вредноскоп.

— Вот это отличная штука, — похвалил Рики, не то чтобы особо успокаиваясь. — А ты — тоже хочешь заниматься наукой, как твой отец?

Мери, не прекращая хмуриться, чуть повела плечиком.

— Обязательно, в свободное от управления ПУКНИ время, — ответила она. — Мама, конечно, ценит мои организаторские способности, и однажды я займу ее пост, хотя нескоро, ей вряд ли когда-нибудь надоест эльфов спасать. В общем, с такой организацией гораздо проще всякие дела проворачивать, и в Министерстве на тебя смотрят совсем по-другому.

Рики даже точно знал, как, и спорить не стал, однако Мери уловила его мысли.

— И зря иронизируешь, — сказала она. — Они могут, конечно, фыркать за спиной, но в итоге придется принимать наши условия.

— Это тебя дед научил, как общаться с Министерством? — поинтересовался Рики.

— А то, — хитро подмигнула Мери. — А ты придумал, как нам привлечь народ в свою кампанию по защите прав эльфов?

Они как раз дошли до конца галереи, где Рики планировал с нею распрощаться. Об эльфах он давно не думал, но чтобы избежать упреков в необязательности, заявил, что не иначе как для ПУКНИ леди Гермиона поручила ему интервью с кентаврами под присмотром Хагрида. Но об этом Мери ничего не знала вообще.

— Как же тебе повезло, Хагрид с ними давно знаком, — протянула она с завистью. — Скорее бы третий класс. Не терпится начать у него учиться!

Рики почему-то не заметил у одноклассников подобных эмоций, когда в конце недели они все явились на урок. И преподаватель, как оказалось, подготовил для них особое задание.

— Вы сейчас разберете себе паучат, — распорядился Хагрид, когда ученики построились.

— Это как же? — опасливо поинтересовался Генри.

— А там у них на спинах маслом написаны номера. Все утро старался, — гордо пояснил Хагрид. — Хорошо, что они не кошки, не слижут. А вот тута у меня, — он показал на огромный меховой предмет, по всей видимости, старую шапку, — бумажки с номерами. Кто какой номер вытянет, тому такой и паучок. И порядок!

Ученики почтительно оглядели бездонный меховой баул.

— Почти как игра в ангелов, — шепнула Тиффани.

Чайнсби покосился на нее, его взгляд выражал примерно следующее: «Если так пойдет и дальше, то ангелами будем мы!».

— Ну, по списку, что ли, вызывать? — поторопил Хагрид.

Рики был в числе тех, кто не желал без толку прослыть трусом, и сделал шаг вперед.

— Так не пойдет! Толпиться мне здесь не надо! — возразил Хагрид.

— А что потом нам с ними делать? — поинтересовалась Каролина.

— Надо с ними разговаривать, — буднично объяснил лесничий.

Ученики немедленно сделали шаг назад, зато дали понять, что он полностью располагает их вниманием. Прокашлявшись, Хагрид хмуро проворчал:

— А чего тут объяснять? Они учатся разговаривать. И смотрите у меня, чтоб никаких неподходящих слов. Они как дети.

— А мы все-таки не раздражары, — пробормотал Филипс.

Ученики невольно заулыбались.

— Ну и хорошо, — с сомнением пробасил Хагрид. — Так тяните, кому сказано!

Учитывая, что никто не рвался вперед, но и не стремился избежать распределения ввиду бесполезности такой попытки, первая часть урока прошла совершенно мирно.

— А как мы узнаем, к которому нам подходить? — спросил Виктор.

— А они построятся по порядку. Я их за неделю приучил, — объяснил Хагрид. — И вам надо встать по-нормальному. Разбирайте еду, будете совать в кормушки, и вперед!

Выпускники опасливо переглянулись: про еду Хагрид еще ничего не говорил. Однако привычный чан стоял чуть с отдалении, а возле него валялись плошки.

— И когда он успел их приучить? Он же их в лес выпускает, к родителям. Сама видела, загон стоял пустой! — свистящим шепотом проинформировала всех Мелани, пока толпились в очереди, набирая корм.

Ящик выдвигался наподобие ячейки в кассе. Потянуть — открывается с твоей стороны, задвинул — уже с другой. Паучок в ящик при возросших размерах не помещался, кусочки крицы — вполне. Рики решил, что любое живое существо, прежде всего, нуждается в пище, а затем уж — в интеллектуальной беседе, и быстренько транспортировал провиант паучку.

— Ты кто? — успел спросить тот, но, не дождавшись ответа, принялся за еду.

Так Рики в очередной раз убедился, что привыкнуть можно ко всему. Он глядел на жующего акромантула и с трудом вспоминал, что когда-то тот же процесс был ему отвратителен.

— Я друг, — ответил он.

— Тут чисто, — заявил паучок и махнул лапой в сторону Рики. — А там?

— Тут грязно, — ответил Рики и приподнял ногу, демонстрирую свою правдивость с помощью прилипшей к подошве глины, чем заслужил неодобрительный взгляд от стоящей рядом Каролины МакКинли.

В целом, общаться с паучками было вовсе не так трудно и опасно, как он поначалу думал. К концу урока Рики решил, что они совсем как его итальянские родственники: болтливые, любопытные и неугомонные, способные утомить кого угодно. Так что все, кому довелось с ними разговаривать в течение целого урока, возвращались в замок, не произнеся ни единого звука.

— Что такое со всеми вами? — удивлялся за обедом Лео, которому не пришлось пережить ничего подобного.

В общем, к выходным Рики так устал, что вполне охотно отправился в библиотеку, радуясь, что не нужно идти больше никуда. Он провел там два часа за книгами вместе с Лео и Диком, после чего, решив, что пока хватит, они, опять же вместе, покинули библиотеку. И, не успели они отойти далеко, как Рики услышал за спиной настойчивый оклик.

— Макарони, у тебя найдется свободное время?

Вопрос прозвучал более чем утвердительно. Повернувшись на голос, Рики смог убедиться, что, действительно, Виктор настроен весьма решительно. Подошедшая с ним Каролина оглядывалась так, словно ей не хотелось, чтоб на них обратили внимание. Она казалась встревоженной. Определенно, они оба оставили свои занятия в библиотеке, чтобы поговорить с ним при как можно меньшем количестве свидетелей.

— Думаю, да, если это необходимо, — ответил Рики.

Коридор, в целом, был почти пуст. Друзья Рики вопросительно глядели на Чайнсби, и тот вынужден был смириться с тем, что они не уйдут.

— Мисс Блумсберри отстранена от работы, — понизив голос, объявил Виктор.

Прежде всего, Рики подумал: «И почему он теперь считает, что это связано со мной?». Однако, он и сам не исключал, что так и есть.

— Я хочу знать, — заговорил, не дождавшись ответа, Виктор, — не случилось ли чего-нибудь необычного, пока вы гостили у Гризельды Марчбэнкс?

— Ну, я не настолько хорошо знаю обычный образ жизни мисс Блумсберри, но я ничего не заметил, — ответил Рики. — Она уезжала один раз в Министерств по делам, а в остальном вообще не выходила из дома, и вроде бы никакими магическими средствами связи не пользовалась, даже совиной почтой. А что случилось?

Виктор нахмурился. Он не скрывал, что предпочел бы не отвечать на расспросы.

— Я и сам толком не знаю, — все же как бы ответил он. — Но после той истории с матерью Эйвери, когда прямо из Министерства отправили...

Он осекся и пожал плечами, давая понять, что всем все и так понятно. Рики не требовалось никакой окклуменции, чтобы определить, что равенкловец лжет о своей полной неосведомленности. Он только кивнул, когда Виктор и Каролина, пожелав хорошего дня, удалились.

— Надо написать бабуле, — без энтузиазма произнес Дик.

— Если это не слишком сложно, — согласился Лео.