Рики Макарони и Пятое Колесо (джен)

В день, следующий после празднования Святого Валентина, старые ведьмы напомнили Рики о себе. Он получил огромную и оттого весьма заметную открытку от профессора Марчбэнкс, где подписались также и миссис Крокфорд, и мисс Блумсберри. Помимо всего прочего, почтенные дамы сообщили, что запланированный ими прием удался, и нарисованный им портрет добился одобрения многих гостей профессора Марчбэнкс.

— Обязательно Селене Олливандер покажи, какие у тебя крутые поклонницы, — хихикнула Дора после того, как с его позволения ознакомилась с содержанием.

Рики же покосился на Виктора; возможно, тот знал, как продвигается дело мисс Блумсберри. И в ближайший же урок «без Хагрида» Рики спросил об этом равенкловца.

— Ее все еще не допускают до работы, и она, конечно, огорчается, — ответил Виктор. — Хорошо, что ее приглашают в гости...

Он не договорил, поскольку паучата начали вырывать друг у друга последний кусок мяса, и, прервав разговор, оба поспешили засыпать в кормушку еще еды. Это занятие требовало осторожности и не оставляло простора мыслям о старых ведьмах, тем более, что Селене открытка вообще понравилась, и она даже попросила забрать ее себе, чтоб показать при случае своим домашним.

В общем, Рики, да и весь класс так загрузился с пауками, что в итоге своего самого сложного подопечного все-таки вызвал профессор Снейп. Завуч «Слизерина» велел ученику Макарони задержаться после урока зелий и, признаться, поначалу слизеринец подумал, что допустил ошибку при варке снадобья, так сурово профессор приказал присаживаться. Первые слова Снейпа о пауках, однако, насторожили Рики еще больше.

— Я не возражаю, что вы продолжаете программу, полагаю, еще и вами самостоятельно составляемую, — прокомментировал Снейп действия учеников. — Но не хотелось бы, чтобы такой самоотверженный труд привел к противоположному результату. Не говоря уж о том, что я рассчитываю на склянку яда акромантула в конце триместра, ясно? У Вас есть стратегия?

Оба вопроса застали Рики врасплох, и он не стал стараться это скрыть. Тяжелый взгляд профессора, впрочем, не произвел особенного впечатления; слизеринец предполагал, что, даже если он о чем-то не подумал, долг учителя — подумать за него, и не ошибся.

— Значит, так, — заговорил Снейп, явно поучая. — Полагаю, Вас и ваших товарищей по паучьей саге будут спрашивать самые разные проверяющие (а они появятся). Никому не давайте понять, Макарони, что именно Вы предложили и организовали продолжение хагридовских уроков. Иначе, сами понимаете, всем вашим питомцам конец.

Последовавший за этим заявлением взгляд показался ученику скорее тестирующим, чем суровым.

— Я ценю Вашу честность, сэр, — ответил Рики.

— Цените осторожность и благоразумие, Макарони, и желательно — свои собственные, — посоветовал наставник. — Я дам несколько указаний специально для созданной Вами ситуации, а Вы достаньте пергамент и конспектируйте.

Рики едва сдержался, чтоб не вскинуться, сознавая, что непозволительно изумлен и рад бы потерять самообладание и прямо спросить Снейпа. «Неужели он проверяет, буду ли я слушаться? — гадал слизеринец. — Или...».

— Я не полагаюсь на Вашу память, она и без того перегружена, — зазвенел в ушах приглушенный, свистящий голос профессора. — И на Ваш здравый смысл тоже бы не полагался, но придется, не стану же я все делать за Вас.

— Писать я не разучился, в этом можете не сомневаться, — торопливо уверил Рики, хватая свою сумку. В общем, и следовало ожидать, что завуч «Слизерина» не обрадуется его инициативе с акромантулами, как не радовался он дуэльному квиддичу на втором курсе и прочей возне учеников, добавляющей ему и беспокойства, и работы.

Снейп дождался, пока он разложит перед собой письменные принадлежности.

— Прежде всего, если представители прессы или Министерства захотят пообщаться с учениками, — начал учитель, — то с ними должны разговаривать ученики из маггловских семей, но, конечно, кто-нибудь вроде Уизли и Чайнсби тоже годятся.

Рики, записывая, медленно кивнул. Он был согласен и слегка досадовал на себя, что сам не обмозговал все до конца. Интервью с Френком Эйвери вряд ли принесло бы пользу делу.

— Вас обязательно спросят, почему вы возитесь с акромантулами после того, как Министерство вас от них спасло. Напирайте на важность этого занятия для вашего обучения и становления вас как специалистов, пусть ученики рассказывают о том, какая это полезная практика. И уж, пожалуйста, не вздумайте рекомендовать паучков в качестве милых домашних любимцев! Я в курсе, как мистер Поттер три года назад пристраивал рыбок Вашей подруги, и предупреждаю — теперь это не сработает!

— Я знаю, сэр! — возмутился Рики.

— Отлично, не горячитесь. Если хотите, чтобы Хагрид вернулся сюда и на прежнюю должность, а этого, несомненно, жаждет руководство школы, так вот, если вы этого тоже хотите, имеет смысл похвалить его как преподавателя.

«Думаю, он и так вернется. Но его похвалят! Артур точно», — отметил себе Рики.

— Самих пауков лучше всего никому не показывать, — продолжал Снейп. — И не стоит их фотографировать или фотографироваться с ними на руках. У большинства людей, знаете, к ним инстинктивное отвращение, и такой демонстрацией вы добьетесь того, что вас тоже начнут считать не совсем нормальными, как и Хагрида. Показывайте всякие приспособления, кормушки и вообще то, что сносно пахнет.

— Я записал, сэр, — сообщил Рики.

— Очень хорошо. Далее, придерживайтесь всегда делового тона. Никаких истерик, призывов к милосердию и прочих эмоций, могут решить, что или Хагрид, или акромантулы вас околдовали. Вы не сможете объяснить свою позицию людям, которые не возились с пауками вместе с вами, — уверенно заявил Снейп. — Кстати, пусть ваши товарищи говорят и о других тварях, которых вы изучали на протяжении курса, иначе создастся впечатление, будто в школе ученики заняты тем, что разводят жутких пауков, и больше ничего.

— Это всем здорово понравится, — проворчал Рики. — Но хвалить мантикрабов тоже не стоит, наверное?

— Не стоит маскировать глупость еще большей глупостью, Макарони. Самое главное — не ждите помощи и сочувствия от родителей. Они как раз и могут больше всего испортить дело.

Рики искренне хотел бы на это возразить, и все-таки хорошо понимал, почему это произнесено таким предостерегающим тоном. Сам он был почти уверен, что дядя Гарри ничего не сообщил его родителям.

— И еще. Потрудитесь объяснить все, что я Вам объяснил, мистеру Джеймсу Поттеру, и тщательно контролируйте его газету, — похоже, наставления Снейпа близились к завершению, и неудивительно, что он выдал поручение. Хотя Рики считал, что было бы гораздо эффективнее, если бы зельевар озвучил все это Джимми Поттеру напрямую.

— В общем, все должны понять, что ваша возня с акромантулами и методы преподавания Хагрида — эпизод, относительно безобидный и вовсе не заслуживающий столько внимания.

Рики начинал уставать, он постарался как можно незаметнее разжать и сжать пальцы, удерживающие перо. Редкостная предусмотрительность профессора, то, как он все вроде бы очевидное разложил по полочкам с дотошностью, доходящей до банальности, невольно наводило на мысль, что он, должно быть, многому научился в качестве двойного агента. Впрочем, и работа в школе могла поспособствовать тому, что завуч «Слизерина» стремился просчитать все на сто шагов вперед.

— Но для этого главное, чтобы пауки никого из вас не съели и не покалечили, — произнес завуч без тени иронии. — Будьте предельно осторожны и в случае чего обращайтесь к мадам Помфри.

— Ничего они с нами не сделают, они еще маленькие, — сказал Рики, думая себе, что все, кто так уж беспокоятся, могли бы дать себе труд и сходить, лично посмотреть, что же делают ученики.

На ближайшем уроке трансфигурации его превращал Эди. И, конечно, колокол из Рики вышел так себе: ушастый, зеленый в белую полоску, а что там внутри болталось, МакГонагол, к счастью, и смотреть не стала. Однако Эдгара похвалила.

В конце урока она ничего не сказала о ни Хагриде, ни о его питомцах, хотя обычно как минимум интересовалась у Артура, соблюдают ли выпускники осторожность. Рики показалось, она взвинчена, хотя при самообладании замдиректора заметить это было непросто. Со звонком МакГонагол собралась и вышла.

— Что с ней такое? Вроде бы мы гораздо лучше справляемся, — недовольно проворчала Дора.

Прошло более двух часов, причем Рики с Селеной успели посидеть в штабе и поработать с заклинаниями, после чего возмущенные до предела Артур и Ральф проинформировали, что утром случилось нечто из ряда вон выходящее.

Рики, конечно, не заметил, что Джимми Поттер получил домашнюю посылку. И ничуть для сына дядюшки Гарри было не удивительно, что ему прислали тянучку, он тотчас же ее попробовал и угостил некоторых товарищей, к счастью, ограничившись гриффиндорским столом. Через четверть часа, на уроке профессора Флитвика, красные пятна в форме слова «Подлиза» выступили у него на всем теле.

— И у Филипса то же самое, — мрачно кивнул Артур, — его Джим угостил.

— Мерлин, и меня ведь он угощал, хорошо, что я не взял, — поежился Ральф Джордан.

После того, как Джима и других пострадавших доставили под опеку мадам Помфри, учителя проинспектировали посылку тщательно, и на дне ее нашли записку «Будешь знать, как пропечатывать темные силы, гадкий мальчишка!».

Охотнее всего после такой новости Рики прогулял бы зельеварение. Это, конечно, фатально отразилось бы на варке зелья. Впрочем, его вмешательство могло бы сказаться так же, поскольку слизеринец был слишком взбудоражен. Разумеется, он взял себя в руки, но быть того не могло, чтобы Снейп не заметил его нервозности.

Весь урок Рики, не поднимая глаз без необходимости, помешивал зелье. Никак не мог успокоиться, поражаясь, до чего длинные оказались руки у старых ведьм.

— Я уверен, что это не старик Малфой, — шепнул он Лео незадолго до удара колокола.

— Итак, Гарри Поттер с супругой в тесном кругу обсуждают газету Джима, — пробормотал погруженный в свои мысли Лео. — Кто их при этом слушает?

— Да любой мог написать домой про то, что Джим печатал мои фрагменты о зверинце «МентСана», — фыркнул Рики.

Урок, разумеется, скоро кончился. Профессор его задержал только взглядом, и то — на несколько секунд. «Мы все потрясены, — подразумевал он, — все-таки сын знаменитого Гарри Поттера. Но, Макарони, помните о своих обязанностях».

И Рики в очередной раз озаботился тем, чем же так занят его завуч.

— А может, он просто считает, что ты вырос, и доверяет тебе? — предположила Селена, которой он высказал свои соображения, едва они оказались вдвоем во дворике.

Такое предположение для Рики было чрезвычайно лестно, но он, конечно, понимал, что это неправда.

Конечно, с любым может случиться неприятная ситуация. Однако целенаправленная атака на сына героя заставила многих задуматься. Рики сразу понял, почему. Это было очередное за год предупреждение в духе Упивающихся смертью, сигнал, что они способны добраться до кого угодно. Конечно, дядя Гарри и вся его команда теперь рассвирепеют, и непременно докопаются. Но вопрос, когда?

— Это напоминает басню про бегуна и черепаху, — поделился Рики с Селеной. — Они договорились, что он даст фору, и она оказалась впереди. Но, логически выходит, что он ее никогда не догонит.

— Как? — не поняла Селена.

— Смотри. Пока он ее догонит, она еще проползет. Потом ему надо пройти расстояние, которое она проползла, пока он догонял. Пока он пробежит его, она еще проползет. И так до бесконечности.

— Но так не может быть, — мягко указала ему Селена. — Бегун обязательно догонит черепаху, обгонит ее и оставит далеко позади себя.

Рики согласился, но беспокойство не покинуло его.

Между тем мадам Помфри исцелила Джима вполне успешно. Мери утверждала, что к этому приложила руку ее мамаша. Леди Гермиона в школу, действительно, приезжала, Рики даже видел ее издали. И полагал, что она сделала Джиму строгое внушение. Во всяком случае, юный гриффиндорец, покинув больничное крыло, не спешил распространяться о том, что с ним произошло.

— Нет, подождите, вот принесет он нам очередную «Молнию», — предрекала Дора.

Рики тоже не верилось, что Джим промолчит. Все-таки чувствовалось в нем упорство настоящего журналиста. Однако следовало ему когда-то научиться понимать пользу дела.

Лео долго не хотел обсуждать произошедшее, разве что удивился, как вообще такое могло попасть сквозь усиленную защиту школы. Артур неохотно дал пояснения.

— На самом деле посылки ведь не разворачивают и не перебирают, просто просвечивают вредноскопами или более совершенными индикаторами темной магии. И, подозреваю, не слишком тщательно, — он покосился на Рики.

— Можешь говорить прямо, — предложил Рики, которому сразу стало ясно. — Главным образом смотрят мою почту.

— И перехватывают всякие пакости, да хотя бы с вопиллерами мороки сколько. А что? — кивнул он удивленным товарищам. — Вы не заметили, что он ни одного не получил? Ну кто бы подумал, что сын дяди Гарри... Ну, то есть...

Это Рики тоже легко расшифровал. Озабоченные обороной замка от претензий законопослушных граждан, которым, казалось бы, без надобности нападать на сына героя, авроры и министерские никак не ждали, что такая надобность у них все-таки может возникнуть.

— И в самом деле, суть претензии из записки говорит о том, что это какая-нибудь злобная старая ведьма хулиганит между вязкой носков и чтением «Придиры», — заявил Артур, — но не исключено, что Упивающиеся смертью так маскируются.

Случившееся сильно подействовало на Дика; он, похоже, увеличил время, которое посвящал изготовлению пресловутой карты. Во всяком случае, раньше Рики ее не замечал, а теперь равенкловец старался посвящать этому хоть сколько-нибудь каждый день, и оттиски свежих пергаментов росли. Поэтому он частенько менял деятельность в зависимости от прихода или ухода Мелани и Марго.

Лео лишь неделю спустя, исчеркав тайком ни один пергамент, поделился своими напряженными, как оказалось, соображениями по поводу присланной Джиму тянучки.

— Мне давно пора понять, в чем дело, — объявил он.

— У тебя, похоже, мания величия, — не удержался Рики и заслужил раздраженный взгляд в свой адрес.

— Ведь есть же система, должна быть, — принялся втолковывать ему Лео. — «Мина» в поезде и вот эта тянучка — одного порядка пакости, старухи у дома Марчбэнкс и письмо от гоблинов — другого порядка. Я знаю, что в любой момент произойдет еще что-нибудь, и, конечно, хочу это предотвратить.

— И ты думаешь, мог бы предотвратить эпизод с тянучкой? — поинтересовался Рики. — Разве можно было ждать такого?

На это Лео ответил, что, конечно, нет, это невообразимое безобразие, но все равно, это не оправдание, и замкнулся.

Между тем учеба тянулась своим чередом, паучки росли, учителя все настойчивее напоминали о необходимости повторения. В конце марта стол старост снова появился в Большом зале, так что во время второго завтрака Рики остался в компании слизеринских одноклассников. Быстро перекусив, он собрался и пошел в библиотеку, полагая, что друзья его догонят.

Народ в основном все еще оставался в Большом зале, так что ему повезло занять место, за которым не могла наблюдать библиотекарша. Расположившись, Рики отправился за книгами, получил их почти без очереди и, предполагая начать с зелий, припомнил нужную страницу. Рики уже придвинул для себя стул и собрался усаживаться, как вдруг его остановило ощущение, что все идет не так. Он отодвинул книги, поправил пергамент и потянулся за чернильницей, и тогда только понял: перо пропало.

В первый момент ему показалось, ну подумаешь, какой пустяк. Он вознамерился продолжать, но другого пера у него при себе не было. Рики охватила досада; невыносимо тормозить, едва разогнавшись. Он принялся перебирать вещи, в напрасной надежде, что благодаря его настойчивости перо отыщется. Хотя точно помнил, что не стал бы прятать его от себя самого.

— Так и знала!

Перед ним возникла преисполненная ехидного понимания Джорджина Уизли. Рики вопросительно поднял брови.

— Ты почему не в вашем штабе? У Ральфа день рождения! — зашипела она страшным шепотом, так что библиотекарша и посетители, до того исподтишка наблюдавшие за его возней, позволили себе, наконец, уставиться в открытую. — Ты что, забыл?!

Рики, признаться, забыл, стало и досадно, и понятно, что, в отличие от других, кто за столом старост, Артур не напомнил ему. Но хотя бы прислал за ним свою кузину.

— Иди туда быстро! — потребовала Джорджина.

Выбора не оставалось, Рики принялся складывать вещи обратно в сумку.

— Ты не видела мое перо? — уточнил он у Джорджины, и на долю секунды даже заподозрил ее в хулиганстве. Но она помотала головой, и на всякий случай оглядела пустой стол.

Вслед за ней Рики покинул библиотеку; на душе было неспокойно. Куда могло подеваться перо в библиотеке, где не бывает сквозняков? Впрочем, сейчас следовало безотлагательно вынуть из сундука подарок для Ральфа, к счастью, припасенный заранее.

Рики сбегал в подземелья, хаотично перерыл на всякий случай весь сундук, и, кроме подарка, наткнулся на старое перо, привезенное в начале года. То самое, которым он перестал пользоваться, получив новое, серое и изящное, от Селены. На всякий случай, Рики переложил старое перо в тумбочку, затем вытряхнул содержимое сумки на кровать и перебрал, но безрезультатно. Время поджимало, поэтому, оставив все, как есть, он захватил подарок и поднялся в штаб.

Неудивительно, что он пришел последним. Там ждали бокалы с тыквенным соком, тортик, наверняка заранее приготовленный эльфами по договоренности с Уизли, и все друзья, включая Тиффани. Вначале Рики не терпелось расспросить их, но он сдержался, понимая, что невежливо отвлекать внимание от именинника, а занимать день рождения друга своими проблемами — это и вовсе свинство. Если допустить, что кто-то из приглашенных сюда мог взять перо — тогда все в порядке, если нет — ни к чему говорить об этом сейчас.

— Тебя что-то беспокоит? — заметила Селена.

Рики старательно принялся делать вид, что все в порядке и лучше быть не может; в пропаже пера ей он признался бы в последнюю очередь.

— Нет, просто я только сейчас подумал, пригодится ли Ральфу походная фляжка, — сказал он.

— Но подарок ему понравился, — заметила девушка. — А кельтский орнамент — это очень мило.

— Еще бы, — против воли, Рики гордо закивал. — Пит едва нашел такую. На всех рисуют физиономии знаменитостей, маггловских, разумеется. А Ральф про них и не знает, и я, признаться, знаю не всех. Так зачем ему на фляге лишняя морда?

Праздник продолжался своим чередом, но Рики никак не мог забыть про перо. Он даже поморщился с досадой, когда Ральф предложил выйти на стадион и погонять на метлах. Эди, впрочем, тотчас настоял на том, что следует дождаться более подходящей погоды и не объедаться накануне.

Даже после того, как Ральф с Тиффани покинули приятное общество, Рики не решался портить беззаботное настроение друзей. Было похоже, что скоро они разойдутся, так что Рики сначала собирался поведать о своей неприятности только в гостиной «Слизерина». Но, когда Дора отошла от них с Лео, чтобы попрощаться с Диком, он не выдержал и все рассказал лучшему другу.

Лицо слизеринского старосты вытянулось, затем Лео потребовал все повторить, и более подробно. Рики не возражал, говорить, наконец, о том, что его так долго волновало, было очень легко.

— О чем вы там шепчетесь? — недовольно осведомился Эди, и на его лице столь явно читалось ожидание неприятностей, что это привлекло к нему внимание всех присутствующих. И Селены тоже.

— Перестань! — перебила его Дора на появлении Джорджины. — Все ясно и так. Перо украли.

Невольно Рики поразился ее феноменальному слуху. Они с Лео напряженно переглянулись, и Дора с самым серьезным выражением лица закусила губу.

— Но зачем? — удивился Рики.

Его самого эта мысль, конечно, посещала, но он отмахивался от нее, как от нелепости. Да, перо дорогое, но не настолько, чтоб имело смысл его красть. Красивое, но зачем его красть, можно купить себе такое же...

— Вот в этом я не так уверен, — загадочно пробубнил Лео.

Конечно, соображения насчет инцидента у Лео уже имелись.

— Если это вор, то не очень умный. Он не сможет ни воспользоваться своим пером, ни вообще показать его кому-нибудь в школе. Уизли могут организовать разведку на всех курсах, все родственники буду наблюдать. И я почти уверен, что это ничего не даст! Ну не бывает таких разинь, кто всего этого не поймет! Предусмотрительность должна быть, хоть минимальная, иначе что это за преступление! То есть...

Лео, похоже, относился к этому как к детективу, даже не уточнил, захочет ли Артур, в самом деле, подключать своих родственников. А Рики вся эта история и без того была очень неприятна. Одно то, что кто-то взял вещь, его вещь, нет, это все равно, что полезть без спросу к нему в тарелку, и дело тут даже не в жадности. Просто перешли невидимую границу, за которую никому не позволено лазить без разрешения. Предположение насчет кражи вызвало у слизеринца чувство отвращения, опустошенность, обиду и тщательно удерживаемую в приличных рамках злость, и обо всем этом, с одной стороны, очень хотелось забыть.

Между тем Дора порылась в своих старых конспектах, нашла защитное заклинание и всем предлагала защитить с его помощью свои вещи. Рики был первым, кому она это предложила.

Сознаваться в том, что его это тоже беспокоит, Рики не собирался. Он был смущен и, пожалуй, даже злился на Лео, хотя и не собирался этого показывать.

— Перестаньте, — отмахнулся он. — Очень жалко, конечно, но паниковать вряд ли стоит. Скорее всего, это какой-нибудь фанатик, собирает коллекцию вещей Темного лорда. Или с расчетом, что потом хорошо продаст. В общем, как бы Джим об этом не пронюхал со своей газетой.

Казалось, это немного разрядило обстановку.

— Так ты, оказывается, золотая жила? — усмехнулся Артур. — Нет, Гермионе мой ножик больше не дам, и, пожалуй, сохраню все твои подарки!

— А что? — фыркнул Рики. — Между прочим, бывало, что у футболистов форму разрывали в клочки — на сувениры.

— Возможно, это такой случай, — согласился Лео. — Но может оказаться и не так. Я бы рассказал об этом, хотя бы профессору Снейпу. Пожалуй, если бы мне сообщил о краже любой из нашего колледжа, я бы, не задумываясь, так сделал. Но ты уже несколько взрослый, бесишься, когда тебя опекают, в общем, сам решай.

— Или ты хочешь дождаться, когда у тебя еще что-нибудь пропадет? — мягко спросила Селена.

Рики опустил глаза, незаметно прикусывая губу: она почти прочитала его мысли.

Лео с Дорой тотчас в один голос потребовали, чтобы он немедленно отправлялся к Снейпу и сообщил о случившемся, а когда Рики заупрямился, едва не вытолкнули из комнаты старост. Лео даже собрался проводить его.

— Я знаю дорогу, — заявил Рики и поспешил вон, пока они не придумали что-нибудь еще.

Он остановился в подземельях у первого вспыхнувшего факела. Вот странно — добровольно идти к завучу.

Но подарок Селены стоил того.

Профессора на месте не оказалось, так что в этот раз слизеринцу пришлось вернуться ни с чем. Однако на следующий день он, конечно, присутствовал на уроках, и потому, освободившись, Рики снова отправился к нему.

На этот раз ему повезло. Снейп восседал в открытом настежь кабинете за своим столом и что-то увлеченно писал. Он даже не повернул голову, зато с появлением на пороге Рики лицо его приняло стойкое выражение ожидания неприятностей. Но на этот раз Рики сам собирался ему все рассказать.

Завуч выслушал сбивчивый рассказ и подытожил сказанное.

— Итак, Вы занимались к библиотеке и оставили свои вещи на столе, когда отправились к мадам Щипц за книгой. Вы отсутствовали около двух минут и, вернувшись, обнаружили пропажу пера. Вы абсолютно уверены, что не могли потерять его самостоятельно.

— Именно так, сэр, — подтвердил Рики.

— Вы можете хотя бы приблизительно припомнить, кто находился в библиотеке вместе с Вами? — продолжал профессор.

Рики покачал головой. Он сомневался, чтобы в этом был смысл, но все равно напряг память.

— Только тех, кто сидел передо мной, и потом, это необязательно тот, кто занимался в библиотеке. Пока я ждал возле стола мадам Щипц, дверь несколько раз закрывалась и открывалась, но я не оборачивался.

— То есть это мог быть любой ученик из любого колледжа? — подытожил Снейп.

— Пожалуй, да, ученик, — согласился Рики, — мадам Щипц отвлекается и обычно здоровается, если заходит преподаватель или мистер Филч. Ученикам она уделяет внимание, только когда к ней обращаются или делают что-то по ее мнению неподобающее.

Профессор медленно кивнул.

— Что же. Действительно, не исключено, что это обыкновенный вор, — изрек он, однако чувствовалось, что сам он в этом сомневается.

— Я бы и внимания не обратил, — проворчал Рики. — Но это перо мне подарила Селена...

Снейп поморщился. Он определенно не собирался вникать в тонкие чувства своего подопечного.

— Кто знал, что вы один будете заниматься в библиотеке? Это ведь довольно редкий случай, — отметил Снейп.

«Он обо всех такое знает или гриффиндорская мафия так хорошо осведомлена только о моих привычках?».

— Ну, все, кто был за столом старост, сразу знали, что мы пойдем в штаб, — ответил он. — Я мог бы спросить, но Лео сейчас на арифмантике... Нет, не думаю, что это заранее подгадали.

— Возможно, заранее и не требуется, — сказал профессор. — Должен заметить, если это просто вор, то не очень умный. Сегодня я слушал, как Уизли давал указания своим братьям. Я еще забеспокоился, что вы опять задумали со своим Клубом, но теперь все ясно. Похоже, что он организовал разведку на всех курсах, его многочисленные родственники будут наблюдать, не появилось ли у кого новое перо.

Рики сам не понял, отчего его так потрясло это сообщение, высказанное Лео только вот накануне.

— И я почти уверен, что это ничего не даст, — закончил профессор Снейп. — Советую Вам прислушаться к мисс Нотт. Она, как я слышал, нашла одно полезное защитное заклинание и предлагает использовать его для профилактики краж.

С тем Рики и отпустили, и помчался он прямиком к Уизли, не вполне понимая, чего ему хочется больше: извиниться за причиненные неудобства и поблагодарить за заботу или возмутиться такой самодеятельностью за своей спиной.

Последнего он разумеется, другу высказать не решился, тем более что тот заметно горел поисковым азартом, и воспринять любое недовольство в таком состоянии был в принципе не способен. Едва завидя Рики, он сразу начал вдохновенно делиться планами и соображениями своих кузенов, которые, кажется, всю жизнь только и мечтали, что о слежке.

— Я бы предпочел не доставлять никому хлопот, — в итоге пробормотал Рики.

— Вот уж вряд ли. Дядя Гарри, конечно, здорово устал за те годы, что ты в «Хогвартсе», — как всегда, прямо заявил Артур. — Но теперь он еще больше беспокоится о том, как начнешь взрослую жизнь, особенно после Уизенгамота.

— Я — тяжкий крест на шее дяди Гарри, — с пафосом резюмировал Рики. — Очень надеюсь, что ему не придется слишком уж обо мне беспокоиться, тем более, он ничего не понимает в живописи. И хорошо бы Джимми бережно относился к нервам своего папаши. А то ведь при такой любви к квиддичу завалит зелья и не только.

Артур снисходительно фыркнул, охотно переключаясь с пропавшего пера на квиддичные дела. Победа Джима в противоборстве с Ларри Огденом полностью оправдала ожидания гриффиндорцев, и с тех пор он все еще оставался героем. Впрочем, каждый слизеринец, желая ободрить Генри, напоминал, что тот матч длился недолго, играли бы охотники «Слизерина» чуть живее — и вышла бы ничья.

Однако в ближайшем матче Джеймсу Поттеру неожиданно предстояло выйти против Бетси Спок — противника куда более сильного и опытного. Это понимал и Ральф, начавший в оставшиеся дни усердно гонять потомственного ловца на тренировках; и Тони Филипс, которому Джим, по словам Рози, попробовал жаловаться на капитана.

Все же гриффиндорского капитана ободряло то, что Гермионе удалось обыграть Бетси. Но игра длилась очень долго, еще немного — и у «Равенкло» получилась бы ничья. Обсуждали этот матч преимущественно в неодобрительном тоне, по мнению Рики, оттого, что азартные болельщики в тот раз пропустили обед. Он же, помнится, так был занят всей этой историей с комиссией и подготовкой к поездке, что начисто упустил из виду квиддичный сезон.

Теперь же наблюдение за квиддичными страстями забавляло его. Рики вполне сознавал, что сам не создан для спорта. Однако и наблюдение, и участие в красивой игре было делом достойным, и ему, пожалуй, нравилось чувство принадлежности к своему колледжу, солидарность и радость за друзей.

— А я больше никогда не стану спортивным комментатором, — ответил на это Дик, когда Рики поделился своими соображениями. — Может, мне просто надоело. Играть, правда, лучше. Вот закончу школу, и хватит. Честно, я уже вижу себя за многие тысячи миль отсюда.

— Дора все еще напрягается по этому поводу?

— Да, — кивнул Дик. — Но она тоже считает, что совсем неплохо посмотреть жизнь. Думаю, она может приехать ко мне как-нибудь, мы будем переписываться... Знаешь, я тоже буду скучать, — он внезапно заговорил совсем по-другому, резко, нервно. — Просто, ну необходимо мне уехать. И даже ради нас с ней. Я чувствую, что должен сделать по-своему, иначе здесь меня быстро выдрессируют, если ты понимаешь, о чем я.

— Понимаю, — медленно кивнул Рики.

— Я не хочу надолго расставаться Дорой, — совсем помрачнел Дик. — Но я чувствую, что ей не нужен такой мужчина, которого она не сможет уважать. А конторской крысой я быть не хочу. Лучше уж охотиться на диких нунд, как мистер Доматор.

Рики усмехнулся: он плохо представлял Дика в таком качестве.

— Знаю, это не мое, — согласился Дик. — Но есть ведь время найти.

И в ближайшую субботу он вновь проявил себя в спорте. Не то, чтоб охотники «Равенкло» показали такую уж потрясающую игру, но «Гриффиндору» был нанесен серьезный удар: Бетси схватила снитч до того, как юный Поттер сумел его заметить.

Рики, как и многие легко проследивший все ходы этого непродолжительного матча, отчетливо видел, что гриффиндорцы такого итога в принципе не ждали. Они были настолько потрясены, что признанный их талисман — Поттер не принес им победы, что даже не разговаривали. А Тиффани настолько прониклась состоянием Ральфа, что даже спросила совета у Доры, не стоит ли подойти и втолковать ему, в чем преимущества разных ловцов.

— Не лезь ты к нему, — резко посоветовала Дора. — Ты сказала, что будешь держаться подальше от квиддича, вот и держись.

Сам Джимми, по словам Рози, воспринял свое поражение крайне болезненно. Но уже на следующий день зарылся с головой в газету, взявшись, наконец, за рассуждения о том, как надо выбирать предметы на втором курсе.

Поражение «Гриффиндора» помнили долго; Рики даже казалось, что за ним не все в принципе замечают победу «Равенкло». В почтовый ящик «Молнии» в Большом зале постоянно сыпались вопросы, обсуждали перипетии последнего матча то и дело, даже если начинали совсем не с него.

Прошло больше недели, и Рики, мысленно поругиваясь на то, как гриффиндорцам удается поддерживать такой ажиотаж вокруг себя, открыл дверь штаба с намерением хорошо потрудиться. Однако не требовалось даже интуиции, чтоб с одного взгляда усомниться в реалистичности задуманного. В кресле, обычно занимаемом Дорой, расположилась Мелани Хатингтон: откинув голову назад, расположив руки на подлокотниках, ногу на ногу, и взгляд ее сразу давал понять, что ждет она его и собирается высказать нечто.

— Я просто хотела бы знать, — заговорила она, так что Рики поспешно затворил дверь, не желая, чтоб звуки возможного скандала распространились за пределы комнаты. — Вор в школе — это нарушение дисциплины?

Относительно сего у Рики не возникло никаких сомнений, и он выпалил «да» сразу, невзирая на подвох.

— А почему я, как староста, не знаю, что Уизли организовал целый шпионский сериал для поимки вора?

По голосу Рики почувствовал, что не так уж она сердится, больше выступает. И едва дождался, когда она договорит.

— Значит, поймали? — быстро спросил он.

— Тог, кто стащил у тебя перо от Олливандер? — обстоятельно конкретизировала Хатингтон. — Френк, когда я ему сказала...

«Значит, с Френком она уже поделилась. Френк знает, может, и все знают, только я не знаю».

— Мелани, ты не обижайся, но я задал вопрос, — перебил ее Рики.

— Ну да, — неохотно сдалась Мелани. — Сейчас разбирательство у МакГонагол. А может, уже закончили. Мне тут никто не докладывает.

— Спасибо, — произнес Рики и подался обратно к выходу.

— Пожалуйста, — хмуро попрощалась Мелани.

Мысль о том, что перо ему вернут, не оставляла желания выяснять дальше что-либо. До кабинета МакГонагол он практически добежал. Даже не затормозив нормально у порога, Рики четко постучал и впервые услышал:

— Зайдите позже!

Властность голоса замдиректора так на него подействовала, что он едва не подчинился, если бы не очевидная несправедливость. Его отстраняли от дела, которое его напрямую касается! В первом классе он бы не промедлил, а тут задержался на несколько секунд, прежде чем без разрешения просунуть голову в дверь.

Внутри обнаружился Флитвик на стуле МакГонагол, и сама замдиректора рядом, оба крайне раздосадованные. Вдоль стены чинно встали старосты, а именно Дик, Артур и Селена, а также при них — София Уизли и парочка ее младших кузин. В центре — мальчик из «Равенкло» и двое — из «Гриффиндора». Свирепое выражение лица обернувшейся на вторжение МакГонагол при виде Рики несколько сбавило воинственность.

— А, Макарони, это Вы, — констатировала она, видя, что Рики уже заметил лежащее перед ней — к счастью, в целости и сохранности — перо и подался вперед.

— Входите, — любезно, но с очевидной неловкостью, разрешил Флитвик.

Рики зашел, и первым его побуждением было, конечно, подойти к столу и схватить перо. Но тут до него дошло, что, возможно, пока этого нельзя делать. И он застыл посреди комнаты, вопросительно поглядывая на учителей.

— Этот ученик стащил Ваше перо, чтоб пугать им вот этих двух, — сухо пояснила МакГонагол.

Рики поглядел на мальчишку, тот — на него. Провинившемуся было и стыдно, и страшно, но все пересиливало такое жадное любопытство, что именно Рики сделалось не по себе. Вдобавок, два грифифндорца с отталкивающим злорадством затаились в ожидании чего-то ужасного.

— Я надеюсь, мое перо в порядке? — отвернувшись от них, холодно осведомился Рики у МакГонагол.

— В полном, — ответила МакГонагол.

— Могу я его сейчас забрать?

— Можете, — кивнула МакГонагол, потом, будто что-то задумав, отрывисто кивнула старостам. — А вы можете все объяснить мистеру Макарони за пределами кабинета. Благодарю за помощь, но дальше мы с профессором Флитвиком справимся и без вас. И вы, мисс Уизли, также можете идти.

Вне всякого сомнения, она всех выпроваживала. Однако Рики видел, с каким облегчением это было воспринято почти всеми. Кроме Софии Уизли.

— Надо же придумать такое! — напоследок возмутилась она.

Она, разумеется, тоже увязалась, чтоб послушать заново объяснение, для которого друзья препроводили Рики в штаб. Мелани оттуда уже ушла, зато Лео с интересом и должным возмущением выслушал историю, по сути, весьма банальную.

Между четверокурсниками «Хогвартса», равенкловцем, с одной стороны, и двумя гриффиндорцами, с другой стороны, давно имелся вялотекущий конфликт. Собственно, гриффиндорцы дразнили равенкловца, и тот, будучи все-таки умным, в итоге нашел на них своеобразную управу. Украв у Рики перо, он начал грозить грифифндорцам, что вещь эта непростая, он теперь владеет частью способностей Темного лорда и может их проклясть. Что удивительно, напугал их, по словам одной из младших Уизли, здорово.

— Обалдеть! При жизни служить пугалом! — Рики честно хотел выругаться, но присутствие Селены, Доры и Финеана на заднем плане сдерживало его.

— Чего ворчишь? Вот тебе и готовая карьера, — попытался пошутить Артур, но далеко не повеселевший взгляд Рики побудил напрячься и его. — Да чего ты психуешь-то?

— Может, еще поблагодарить этого мальчишку за отличную подсказку? А то я не знаю, куда мне податься, и как раз это профраспределение, черт!

— Главное, он так не хотел возвращать это перо! — данный факт, похоже, потряс Дору более всего прочего.

Возвращать... Что Упивающиеся смертью хотят вернуть себе? Ничего из того, что они потеряли, ни время, ни свобода, ни возможности невозвратимы. Понятно, они хотят что-то отнять у него, и чего тут больше — зависти или мести? Он опасался за близких, за будущее, но не только потому, что стал уязвим. Скорее взрослел.

— Может, будешь смотреть на меня нормально? — просверлил мозг претенциозный голос Доры. — А то можно подумать, будто ты видишь нечто ужасное. Как первокурсник, который что-то натворил, в самом деле!

— Я стал думать, что могу снова угодить в триллер. Ну, в переплет.

— Любой может угодить в переплет, — рассудительно заметил Лео.

— Но для некоторых это — значительная вероятность, — уточнил Рики. — Поэтому родители и опасаются, например, плохих компаний и всякого такого разного. Вообще, есть тысячи способов погибнуть: катастрофы, микробы. Но, когда живешь, об этом не думаешь.

— Да ну, я вот читал, есть такие магглы, которые из дома не выходят, потому что боятся дождика, или что в них ударит молния, или еще всякую чушь, — возразил Лео.

— Очевидно, существует генетическая память, некоторые типы так и остались микробами, — пробормотал Рики. Но, по сути, думать об Упивающихся смертью сейчас ему не хотелось.

Вновь обретенное перо он бережно спрятал в футляр.