Рики Макарони и Пятое Колесо (джен)

Стараясь реалистично смотреть на вещи, Рики вполне осознавал, что и статью в «Пророке», и столкновение его с Белби забудут нескоро. Однако, кому надо все время думать только о нем? У обитателей «Хогвартса» хватало своих дел, кроме того, порой происходили и нормальные события.

Появление с сундуками Френка и его кузины в гостиной «Слизерина» многих заставило отложить свои дела. Рики тоже присоединился к одноклассникам и с интересом выслушал красочный, хоть и местами косноязычный рассказ о свадьбе.

— Невеста одевается в красное. Хотя, по-европейски они тоже совместили. Там по-разному можно праздновать, — излагал Френк.

Ему, несомненно, нравилось внимание, но по мере того, как проходило время, он все чаще хмурился и огрызался. Когда его впечатления стали повторяться, он сам отошел от темы.

— А скажи мне лучше, — попросил он Дору, — что поделывала Мелани Хатингтон.

Для слушателей это был ясный сигнал отваливать. Последовали разочарованные вздохи и вопли, ворчание, народ начал вставать и расходиться. Но Френк и без комментариев знал, что его избранница — не слизеринка, и на тех, кто считал это неприличным, плевать хотел. Рики, разумеется, не остался возле Доры, которая вынуждена была задержаться, разъясняя, что Мелани ничего особенного не делала, пока Эйвери в Поднебесной исполнял родственный долг.

Рики хотел подойти к Мирре и поздороваться с ней, но ее облепили одноклассники, и потому, не сочтя себя невежливым, Рики с полным правом провел время до ужина, прогуливаясь возле озера с Селеной и развлекая ее пересказом новостей из Китая. В результате они не только промочили ноги, но и выпачкали обувь, и заметили то и другое, конечно, слишком поздно. Прогулку пришлось прервать; простившись с девушкой в вестибюле, Рики отправился в подземелья. Он старательно шевелили замершими пальцами ног, мечтая, чтоб поскорее прекратилась противная щекотка.

Пересекая гостиную, он заметил, что вокруг Эйвери снова собралась толпа, похоже, кто-то еще не слышал о поездке, или просто от нечего делать решили послушать по новой. Рики отправился в спальню, где застал Лео, набивающего сумку книгами для завтрашних уроков.

— Поставь под кровать, эльфы сразу приведут ботинки в порядок, — посоветовал тот, узнав, в чем дело.

Рики охотно избавился от обуви, и теперь ему, прежде всего, требовались чистые носки. Закрыв сундук, Рики повернулся и обнаружил, что Френк стоит возле его кровати. Рики вопросительно поглядел на него.

— Тут такое дело, Макарони. Бабушка передала для тебя письмо, — сказал Эйвери.

Рики кивнул, сам себе удивляясь, как мог об этом раньше не спросить.

— Только я тебе ничего не привез. Письмо забрали в Министерстве.

Френк пожал плечами, словно говоря: «Вот так-то», и двинулся прочь. У Рики же перехватило дыхание от стыда за собственную глупость и недальновидность. Как бы ни была занята миссис Дуглас, не могла она ничего не объяснить после того, как предупредила его. Конечно, Министерство проверяет его корреспонденцию, и можно не сомневаться: то, что она пишет про старых ведьм, им не нравится.

Встряхнувшись, Рики повернулся к Лео и обнаружил, что друг сидит на своей кровати и пристально смотрит на него. Несомненно, тоже додумавшись до того же самого.

Не будучи сторонником импульсивных решений, Рики не стал ничего предпринимать сразу и весь вечер думал, как поступить. Однако, проснувшись, уже знал, что смолчать не желает, и непременно потребует объяснений у гриффиндорской мафии. Он собирался сделать это после завтрака, обратившись к завучу, но в Большом зале его ждал удар.

Снейпа за столом не было. Только этого не хватало! Рики даже представить не мог, как теперь обходиться слизеринцам.

— Надеюсь, у тебя хватит воспитания не пенять на это директору, — предупредил Лео и, проинспектировав выражение лица Рики, как будто глазам своим отказался верить. — Что? Нет!!! Может, лучше вообще к нему не будешь подходить?

— Я все равно хочу встретиться с дядюшкой Гарри, — упрямо заявил Рики.

Лео пожал плечами, не возражая, но и давая понять, что не видит в этом никакого смысла. Он поглядел на часы и потянулся за своей сумкой. Дора уже приподнималась с места вслед за Тиффани и Ариадной Блекуотер.

Они ушли. Рики взял еще порцию десерта. Он не торопился, хотя завтрак в любом случае шел к концу, дожидался, когда ученики совсем разбредутся. И, едва учителя начали расходиться, встал и перехватил директора на полпути к вестибюлю.

— Сэр, если дядя Гарри приедет в школу, я с ним хочу поговорить, — сказал он.

Несколько учителей все еще находились рядом. Стебль и Зловестра застыли, проигнорировав вежливый взгляд обернувшегося к ним профессора Дамблдора, коим тот обычно отсылал свидетелей прочь. Строгус сделал вид, будто стряхивает пыль с рукава, и, якобы целиком поглощенный этим занятием, двинулся к выходу очень медленно.

— Ты хочешь что-то обсудить с ним? Возможно, я смогу тебе помочь, Ричард, — предложил Дамблдор.

Рики пожал плечами.

— Я не получаю писем из Китая, потому что Министерство их задерживает, — сказал он достаточно тихо, но все, кому надо, услышали.

Зловестра вопросительно поглядела на Стебль, которая явно была в курсе и церемонно поджала губы. Ее взгляд говорил воспитаннику: «Это для Вашего же блага, Ричард». Дамблдор, по обыкновению, остался невозмутим.

— Что же. Насколько я знаю, Сирена действительно, как бы это сказать, ведет себя не вполне даже вежливо. Я уж не говорю о лояльности к...

— ... старым ведьмам, — закончил за него Рики достаточно эффектно: брови Дамблдора дернулись вверх.

Впрочем, ученик тотчас устыдился своих слов; произносить их в присутствии Стебль и Зловестры было вовсе не остроумно.

— Так она Вам успела сказать, — кивнул чему-то своему директор.

— Да, она меня довольно туманно предупредила, — уточнил Рики, начиная нервничать. Большой зал почти опустел, и колокол мог вот-вот пробить, а МакГонагол не придет в восторг от его опоздания, тем более — когда узнает, чем оно было вызвано. И тем не менее в качестве объяснения Рики намеревался сказать ей, что его задержало срочное дело к Дамблдору. Так хоть, может, баллы не снимет.

— Не сомневаюсь, те, кто обязан этим заниматься, примут к сведению ее предупреждение, — ровно произнес директор. — Однако Ваш крестный отец и министр Дигорри ее рассуждениями возмущены, и не более того. Идемте.

Они поспешили к выходу из Большого зала. К облегчению Рики, Дамблдор шагал довольно быстро, и не составило особого труда обогнать Строгуса, который, оказавшись у них в хвосте, тоже прибавил скорость.

«И все-то норовят опекать. Как будто у меня нет своих мозгов», — с раздражением подумал Рики, отмечая, что теперь ему предстоит подготовить образцовую домашнюю работу по маггловедению, и это не гарантия, что не будет нотации.

— Тут вопрос не в ее подозрениях, нелепых с точки зрения министра, — говорил Дамблдор. — Недопустимо, чтобы эпистолярные труды Сирены попали в «Хогвартс». Вы можете показать письмо другим ученикам, поделиться цитатами. Это не педагогично. Вы меня понимаете?

— Да, — ответил Рики, соглашаясь, что частично это истинная причина, и радуясь тому, что они уже добрались до главной лестницы.

— Не уверен, что Вы когда-нибудь получите эти письма, и не советую настаивать, — последние слова Дамблдора почти заглушил колокол.

Отрывисто поблагодарив директора, Рики помчался через три ступеньки, вовсе не будучи уверен, что предупреждения миссис Дуглас находятся в нужных руках. В надежных — да, конечно, но это не одно и то же.

МакГонагол причиной опоздания не поинтересовалась. Сняла 5 баллов и велела садиться.

Что же, Рики не сильно расстроился. Он не привык сдаваться гриффиндорской мафии без боя, и отказ Дамблдора содействовать ему означал только то, что придется подключить другие каналы. Поначалу такая возможность воодушевила его, но вскоре он сам же себя одернул.

«Не слишком ли это похоже на Тома Реддла?» — когда это пришло ему в голову, то не только подпортило боевое настроение, но и остановило от того, чтобы немедленно рассказать все друзьям. К тому же и Лео взглядом призывал к благоразумию, словно говоря: «Мало ли чьи уши ходят по коридору». Так что Рики решил дождаться конца уроков, и уж тогда пересечься в штабе с Диком и Артуром.

Поначалу удача ему вроде бы улыбнулась. К их с Лео приходу за столом в комнате старост торчал Артур. И невозможно было проигнорировать кислое выражение его лица.

— Что-нибудь случилось? — поинтересовался Рики, ставя сумку.

— Эдгар! — ответил гриффиндорец так, словно этим все сказано.

Рики и Лео переглянулись в полном непонимании. Эдгар обычно не причинял беспокойства, скорее уж этого стоило ждать от Уизли.

— Вы что, поссорились? — подобная возможность совсем не радовала Рики.

Артур решительно замотал головой, строя еще более кислую физиономию.

— Зачем? — как бы удивился он. — И причины такой нет. Он сейчас вывел свою команду на тренировку. А перед этим явился сюда, чтобы мне об этом сообщить...

— И прекрасно, что явился, — безапелляционно заявил солидный голос.

В который раз Рики вздрогнул, но, очевидно, только он один не ожидал вмешательства Финеана. Артур хмуро покосился на портрет и не стал ему отвечать.

— С каких пор ты беспокоишься о квиддичных тренировках «Хуффульпуффа»? — решил внести ясность Лео.

Артур поглядел на него почти мученически, давая понять, что намерен таки просветить невежд, хотя ему этого совсем не хочется.

— Эди посчитал, что обязан мне сказать, — начал он, медленно выговаривая каждое слово, — что хочет взять ловцом Гермиону.

Если известие о новом грозном сопернике и обеспокоило слизеринцев, то в тот момент они этого никак не показали.

— Неудивительно, — высказал свое мнение Рики. — Она, должно быть, здорово его этим достала. Ее проще принять в команду, чем не принять.

Лицо Артура прояснилось; вероятно, такое объяснение не приходило ему в голову.

— А мне он сказал, что очень рассчитывает на Гермиону, потому что из нашей семьи вышло много отличных игроков в квиддич, — по мере цитирования он все больше мрачнел.

Рики понимал его: он легко представлял, как теперь возгордится хуффульпуффская малявка, и без того неуправляемая. Теперь у нее появился повод задирать нос перед Артуром, который в команде своего колледжа так и не засветился. И, вот новая проблема, она ведь теперь начнет ругаться с Джимом. И, кроме того, понятия не имея, какой из нее ловец, Рики втайне надеялся, что Эди с ней прогадает.

Едва он осознал эту мысль, как Лео осторожно поинтересовался, а где и как успела проявить себя Гермиона в квиддиче.

— Она с пяти лет на метле, — хмуро ответил Артур. — Я имею в виду, взрослую метлу тогда утащила, ее едва поймали. В квиддич мы дома играем летом почти каждый день, часто — с гостями. Она может играть на разных позициях. Гермиона — приличный игрок, и ее пока никто не тренировал.

— Тебе следует гордиться своей кузиной, — наставительно заметил сэр Финеан.

— Да уж! Не попала в «Гриффиндор»... — разочарованно выпалил гриффифндорец, к чему портрет немедля прицепился.

— Это умение попадать понадобилось бы юной леди на позиции загонщика, — едко заметил он, и вообще отношение Артура вызвало целый шквал неодобрения со стороны старого придиры. И, понятно, Рики не мог обсудить при нем ничего, что связано с задержанными письмами.

Эдгар Гермиону утвердил. Тем же вечером она поссорилась с Джимом, поскольку захотела, чтобы эта новость попала в «Молнию»; а Джим счел известие, мягко говоря, недостаточно важным для такой чести. И имел неосторожность заявить об этом прямо, как истинный сын своего недипломатичного папаши; сие наследственное упущение немедленно вышло ему боком, потому как новый член хуффульпуффской команды рассвирепела. К тому же, сторону Гермионы приняла Мери. В результате Мелани Хатингтон разогнала орущую в коридоре троицу, пригрозив наказанием.

В штабе равенкловская староста, разумеется, похвасталась выполнением своего долга, а еще попеняла Эдгару, как он мог поручить Гермионе что-то серьезное. Надо отдать Мел должное, тем самым она существенно оживила скучную процедуру выполнения домашних заданий. И для гриффиндорца это оказалось слишком.

— Уж молчала бы о квиддиче! — вспылил Артур, едва не выронив перо. Члены Клуба опасливо переглянулись.

— Подумаешь! — не смутилась Мелани. — Нельзя же постоянно все замалчивать. Кстати, Френк мне все еще заливает, чтоб я держалась подальше от Макарони. Ты сегодня тоже не кусаешься? — обратилась она к Рики.

Рики неопределенно пожал плечами, будучи, как обычно, застигнут врасплох ее бестактной выходкой. Артур сделал вид, что собирается метнуть в нее перо, как копье, но Мелани ни на кого не обращала внимания, да и ответа, в принципе, не ждала. Она продолжала перекладывать учебники, весьма довольная собой.

— И когда ты успеваешь видеться с Эйвери?! — неожиданно с нарочитой сварливостью обрушился на нее Дик. — Учиться надо, а ты — что?!!

— Что? — снисходительно поинтересовалась Мелани.

— Сплетни собираешь, — осуждающе изрек Дик.

Мелани, наконец, расположилась на своем обычном месте и открыла чернильницу.

— И не скажи вам ничего, — снисходительно фыркнула она.

Она ушла первой, но незадолго до отбоя, так что и Рики с друзьями вскорости покинули штаб.

— Помнится, мы договорились, что надо бы пойти в Запретный лес, — проворчал Артур перед тем, как они вышли на главную лестницу, где предстояло разойтись. — И очень надеюсь, что этому ничего не помешает.

«Только Тайная комната», — подумал Рики, подавляя зевоту.

Вскорости планы Рики, да и прочих членов Клуба были временно забыты благодаря таланту Джима Поттера.

Признаться, Рики совершенно позабыл о дне рождения Рози Гойл. Точнее, он не знал точной даты, так, слышал, что это должно произойти где-то в октябре. И вот, выйдя, как обычно, с утра в гостиную, он заметил на доске объявлений очередной номер «Молнии». Вокруг газеты, опять же как обычно, собрались желающие приобщиться к новостям, так что Рики в толпу не полез. Он только надеялся, что на этот раз Джим проигнорировал его скромную особу.

Однако старосты отошли от доски объявлений с таким видом, словно ожидают неприятностей, притом несомненно, что за пару минут, что торчали у газеты, они не успели бы прочитать все, что там написано.

— Наш поэт напрашивается, — пояснила Дора. — Иди, полюбуйся, о тебе никто и не вспомнит.

Рики не решился проигнорировать такую рекомендацию, и вскоре понял, что и вправду ожидается нечто. Поздравление Джеймса Поттера отличалось, бесспорно, оригинальностью и присущим ему стилем:

Хоть на значке твоем змея,

Но все ж с тобою дружен я.

Как часто дрались мы с тобой,

Кричали мамы: «ой — ой — ой»!

Ты не сдавалась никогда,

И был я битым иногда.

В твой день рожденья я пою

О доблести твоей в бою.

Ты важно задираешь нос,

Вся школа знает твой «понос»,

Его усердно лепишь ты,

Везде бумажные цветы.

Хоть вызываешь ты испуг,

Ты все равно хороший друг.

Мне остается пожелать

Поменьше по лбу всем давать!

И сдержанно идти к победе,

Как подобает взрослой леди.

— Мерлин! — вздохнул Рики. — Неизвестно, как к этому отнесется Рози!

Однако Рози в гостиной с утра никто не видел. У выпускников между тем первым уроком стояла гербология, после которой хватало свободного времени — аж до обеда. Лео понадеялся, что до того, как они освободятся, ничего не случится, и, поскольку предположение его вопиюще игнорировало весь опыт общения с малявками, ошибся.

Бесспорно, Рози слишком чтила священный ритуал завтрака. Она сидела и жевала, мрачнее тучи, кивая в ответ на поздравления товарищей по колледжу. Затем спокойно поднялась, взяла свои вещи и пошла вроде к выходу, и вдруг свернула. Дора окликнула ее, даже встала, чтобы остановить, но было поздно. Рози уже подошла к гриффиндорскому столу.

Ничего не подозревающий Джим поднялся ей навстречу и даже поинтересовался, понравился ли подруге подарок. В ответ она без лишних объяснений тяпнула гриффиндорца за ухо.

Давно (а может, и никогда) Большой зал не слышал такого вопля!

А потом, впервые в жизни Рики тяготился любимой гербологией. В ушах стоял голос профессора МакГонагол, снимающей 20 баллов со «Слизерина», и ворчание Филча, которому поручили отвести Джима в больничное крыло.

— Как я могла ее проворонить? — корила себя Дора.

После урока они втроем поспешили в общежития «Слизерина», но не учли того, что Рози ведь в это время на уроках. В результате, свободное время Рики и его товарищи по колледжу провели весьма бестолково, то слоняясь и обсуждая случившееся, то пытаясь без толку сосредоточиться, и, наконец, ушли к Строгусу.

Надо отдать должное преподавателю маггловедения, он умел одарять такими заданиями, которые начисто отшибали дурные мысли, сосредотачивая на другом. Первую половину урока выпускники чистили старые, очень возможно, что найденные на помойке, электрические приборы, а затем протирали спиртом местами ржавые контакты. Схема работы электричества все это время красочно украшала доску, и профессор обещал, или угрожал, что в следующий раз все объяснит, а сегодняшняя практическая подготовка поспособствует тому, чтоб ученики поняли сложный материал.

— Джим до сих пор в себя прийти не может, — все же проинформировал слизеринцев Ральф, успевший навестить своего ловца в больничном крыле. — Взбесилась малявка Гойл, что ли?

Вскоре слизеринцы, наконец, получили возможность в общей гостиной выслушать мнение именинницы по этому поводу.

Прочитав трогательное послание, Рози, как стало понятно каждому в гостиной «Слизерина», очень сожалела, что ей не позволили дорогого друга Джимми прикончить. Однако все, что теперь ей осталось — разреветься от злости.

— Как он мог такое про меня придумать?! — всхлипывала она.

Окружившие ее Рики, Лео и Дора неловко переглядывались, не решаясь начать успокоительную беседу. Вся гостиная исподтишка наблюдала за ними.

— Вот глупая! Тебе радоваться надо, — снисходительно бросила через некоторое время Тиффани, вероятно, устав от того, что ничего не происходит.

— Тебе — бы — такое — подарили! — от души пожелала обиженная Рози.

— А по-моему, мило, — неуверенно пискнула от камина Мирра Жанн.

Слезы Рози, увы, стали постепенно иссякать, так что тут она соизволила, весьма-таки агрессивно, поинтересоваться, почему вдруг это мило. Мирра сконфуженно вжалась в кресло.

— Ну, уверен, мало кто из твоих одноклассниц может похвастаться, чтобы им посвящали стихи, — бодро заметил Рики. Он очень надеялся при этом, что впоследствии и Мери, и Гермиона подтвердят его слова; как, впрочем, и на то, что Джимми не станет поздравлять подобным образом Гермиону или кого другого с непредсказуемой реакцией.

Юная слизеринка скептически фыркнула.

— В любом случае, не следовало бить и кусать мистера Поттера, — мягко произнес Лео.

— Да уж! За это с нас сняли баллы, — напомнила Дора гораздо строже.

Тут вся гостиная загалдела, выражая неодобрение этим обстоятельством, и советуя Рози «дружить поспокойней». Рози несколько раз шмыгнула носом. Кажется, уверенности в собственной правоте у нее поубавилось.

Чуть погодя он решилась вновь перечитать творение Джима. Рассердилась девчонка при этом куда меньше, и даже признала, что он «не очень наврал». А Рики, так и не дочитав заданный параграф по маггловедению, счел момент подходящим и презентовал ей коробку тыквеченек, а также книжку про Мери Поппинс, последнее — не без волнения. Рози, действительно, скептически фыркнула, но критиковать не стала. Вместо этого поглядела так, словно ждет чего-нибудь еще.

— А ты мне обещал... — протянула она.

— Что? — поинтересовался Рики, скрывая беспокойство. Если он действительно имел неосторожность обещать Рози, не приходилось сомневаться, что она не отстанет.

— Ну, я конечно не рассчитывала на амулет, который ты давал мне поносить, — пояснила Рози, причем жалобный тон ее свидетельствовал об обратном, — но ты сказал, что обменяешь его на другое. Не хуже, надеюсь!

Теперь Рики вспомнил. Пожалуй, Рози удалось его смутить.

— Да, но не сейчас. Не раньше, чем я уеду из «Хогвартса», — уточнил он.

Рози окатила его взглядом, преисполненным невыразимого словами ехидства.

— А. Знаю я вас, мальчишек! Подсунешь какую-нибудь ерунду и смоешься, — заявила малявка. — Где я тебя найду после школы, ты так... — собираясь кивнуть самой себе, Рози, однако, осеклась, заметив его реакцию.

Рики почувствовал, что весь вспыхивает. Как бы то ни было, он действительно собирался подарить ей, в перспективе, и вовсе не ерунду!

— Гойл, изволь уважительно разговаривать с главой Клуба Единства, — рявкнула на второкурсницу подошедшая со свертком в руках Дора.

Рози невнятно пробормотала извинения. Впрочем, подаренный Дорой ежедневник не вызвал у нее восторга.

Но лучший подарок, бесспорно, сделал воспитаннице профессор Снейп: он так и не вызвал ее к себе. Поэтому после обеда, сжевав половину подарков, Рози беспрепятственно отправилась в больничное крыло, возобновлять дружбу с Джимом. А старостам смешали все планы на день прямо в Большом зале. Профессор МакГонагол, постучав по своему кубку, во всеуслышание объявила, что «старосты всех колледжей вызываются в учительскую на очередное собрание».

— Что-то не припомню, чтоб у нас были «очередные собрания», — заметила Мелани Хатингтон с таким расчетом, чтобы и за соседними столами ее услышали.

— Необязательно посвящать всех в дела старост, — проворчала Дора, и вздрогнула, когда секунду спустя то же самое, слово в слово, сказал напарнице Дик.

В общем, старосты отправились на собрание. Лишившись компании, Рики решил посвятить время письмам домой; в самом деле, давно следовало это сделать, да находились другие дела. Теперь же, благодаря предупреждению Снейпа о том, что его в любой момент отправят в Тайную комнату, он своевременно разделывался с уроками.

Для воплощения задуманного Рики потребовался тетрадный лист; он, помнится, по привычке специально сунул ручку и тетрадь, не только чтобы не возиться с чернильницей, когда в этом нет необходимости, но и чтоб не вызывать ненужных подозрений и вопросов, ведь его письма могли видеть магглы. Он полез в сундук, стал осторожно перебирать его содержимое, и вот на поверхность вылезли маггловская ручка и блокнот, который ему когда-то дарили вроде бы итальянские родственники. Рики с удивлением уставился на блокнот, сам себя вопрошая, как умудрился его захватить. Должно быть, сунул случайно, раздумывая о том, оставлять ли Хенриксона с родителями.

Конечно, он не написал домой о том, что сделался своеобразной «звездой», и каждый школьник знает его имя. Напротив, уверил родителей, что у него все замечательно; при этом надеялся, что, если у них возникнут какие-нибудь сложности, с Хенриксоном, к примеру, то они честно обо всем напишут в ответном письме.

Отдельный листок ему понадобился для того, чтобы связаться с братом, и здесь он был, как обычно, менее осторожен. Он решился спросить у Пита, что ему сделать, чтоб разобраться с должностью, которую сейчас занимал Ван. Может быть, есть какие-нибудь особенные методы, стимулирующие память? Подспудно Рики понимал, что лучше бы сам поискал такие вещи на каникулах, роясь в интернете, потому как Пит не одобрит, если ему вздумается экспериментировать над собой.

Эпистолярные усилия несколько утомили его, и потому, применив смешанную Ральфо-слизеринскую логику, он решил, что ограничится приветом для Дан, хотя и планировал вначале писать ей отдельно. Рики успел запечатать письма, отнести их в совяльню, уговорить Ракету и даже вернуться в общежития «Слизерина», а друзья так и не возвращались.

Зато его сразу поманила к себе Рози. Очень довольная, она заняла одно из лучших кресел у камина с пакетиком всевкусных орешков.

— Джимми подарил, — похвасталась она, потрясая пакетиком.

— Так вы помирились? — уточнил, подсаживаясь к ней, Рики. Внезапно в его голову закралось одно подозрение, и он решился поинтересоваться: — Что, он так тебя и ждал в больничном крыле, с подарком?

— А, нет, — отмахнулась Рози. — Он сначала вопил, кто пустил к нему психованную, но я ему сказала, что сщас уйду...

— И он жутко испугался, — пробормотал Рики.

— И он надулся и спросил, чего я пришла. Я и ответила, что погорячилась. В общем, он на меня сейчас меньше обижается. Ему там гриффиндорцы кучу всего принесли, а я напомнила, что он мне еще ничего не подарил. Он и сказал тогда, чтоб я выбирала и отваливала.

— Значит, стихотворение ты за подарок не считаешь? — поддел ее Рики; Рози фыркнула. — До чего вы договорились?

— Что на правду не обижаются, — Рози вскинулась и, наклонившись к Рики, принялась оживленно тараторить. — Только не все так считают! Оказывается, его за стих отругали! Представляешь, МакГонагол сказала ему, что надо сначала подумать, что будет, а потом вывешивать в газете. Джим говорит, тогда не будет никакой справедливости в печати.

Рози взглянула на часы и, внезапно ойкнув, соскочила с кресла.

— Мне пора, — объявила она. — Мери и Гермиона хотят отпраздновать мой день рождения.

— Осторожнее с ними, не кусай, — попросил Рики. — Мне потом будут претензии, что я за тобой не уследил.

Рози скуксилась, попросила не болтать глупости и убежала.

Рассуждая о том, что выполнить ожидания Джимми Поттера о справедливости в печати будет не так просто, и что нормальные люди этого никогда не поймут, Рики продолжал сидеть в гостиной. Конечно, никто к нему с претензиями насчет Рози не подошел. Но, когда появились старосты, с одного взгляда на них становилось ясно, что дела плохи. Лео хмурился, а судя по тому, как подергивалось лицо Доры, она, несомненно, мысленно ругалась.

— А я с самого начала предупреждала, что не надо было идти к МакГонагол, — вслух говорила она Лео, пока они приближались.

— У нас новая обязанность, — предвосхищая вопрос, обратился Лео к Рики. Дора уселась рядом и мрачно кивнула.

— Помочь мне разобраться в проклятии должности? — голос Рики почти сел.

Оба вздрогнули, но лица их просветлели.

— Нет, не настолько серьезно, — не без сожаления сказал Лео. — Нам всего лишь передали почетную привилегию контролировать выпуски газеты активного Джима Поттера.

— Каждую неделю, — кивнула Дора.

Живое воображение Рики тотчас начертало весы; но он затруднялся определиться с тем, чей груз перевесит, его или старост. Да, с Джимми это не столь серьезно, но хлопотно и постоянно. Проклятие хотя бы молчит и само не лезет. Рики даже не знал, что бы такого сказать друзьям в утешение.

— Надеюсь, он со временем все-таки выдохнется, — попытался ободрить напарницу Лео. — МакГонагол ведь еще в начале года сказала, что поначалу все начинают на ура, а потом им надоедает.

Однако пока Рики не замечал ни малейших симптомов того, что это случится в ближайшее время. А Дора, еще до ужина, едва не рассорилась с Тиффани, поскольку поделилась с ней новостью. И Тиффани, как сразу же выяснилось, газета Поттера нравилась гораздо больше.

— Если Поттер займется газетой, у него не останется времени на квиддич, — рассудила сестра слизеринского капитана. — Ты загружай его как следует, может, сработает.

— Пусть лучше квиддич... хотя, может, ты и права, — процедила Дора. Противостояние интересов родного колледжа и собственных, конечно, вывели ее из себя.

В это время Мирра, кузина Эйвери с четвертого курса, прошла мимо и поздоровалась с Дорой. Та кивнула уж очень неохотно, так что Рики, помня прошлогоднюю активность Мирры, насторожился.

— Что ей от тебя надо? — вполголоса спросил он у Доры. Он считал, что обязан выяснить заранее, если вдруг внучка миссис Дуглас снова вздумает добиваться расположения Артура безобразными методами, как в прошлом году.

— Наверное, просто выражает мне, как старосте, свое почтение, — пожала плечами Дора. — Между прочим, она, кажется, нашла к Уизли подход. Написала ему два письма за лето, и он ей ответил.

— Артур ничего не говорил, — сказал Рики, и Лео, удивленный, тоже вопросительно повернулся к Доре.

— Это ли не доказательство, — рассудила она и принялась деловито ворошить свои старые тетради.

«Постоянно у гриффиндорцев что-нибудь случается», — отметил Рики.

Он так и не успел решить, следует ли навещать юного Поттера, поскольку тот появился за ужином без всяких видимых повреждений. Дора решительно отсоветовала к нему приближаться, пока он за столом в окружении товарищей по колледжу: слишком свеж был в памяти утренний эпизод с Рози. Лео через Ральфа попросил передать наилучшие пожелания от слизеринцев, и на том маленький скандал с поздравлением можно было закрывать. Но история «Молнии» и Джима-репортера, как выяснилось, вовсю продолжалась.

Назавтра, войдя в штаб, Рики обнаружил всех старост и Джима и, понятно, предположил, что тот что-то натворил. Но, как коротко объяснила Селена, старосты «Гриффиндора» сами вызвали Джима, чтобы сообщить ему о необходимости приносить на утверждение его печатные шедевры. Однако вместе с ним явился и Тони Филипс, которого Рики поначалу не заметил; тот выслушивал все замечания старост с ехидством, явно полагая, что тем самым поддерживает своего юного друга.

К приходу Рики Джим как раз вовсю демонстрировал, что на выходку Рози все еще дуется.

— Ты же старался для Рози, — напомнила Дора. — Разве джентльмен станет писать стихи кому попало?

— Но я же не знал, что она такая противная! — заявил Джим.

Рики тут же представил, что, будь в комнате дядюшка Гарри, наверняка уличил бы сына в непоследовательности, напомнив, как долго они с Рози знакомы, и вряд ли он чего-то о ней не знает. Однако Рики решился использовать этот случай для назидания и тем попытаться облегчить жизнь старост.

— Рози, между прочим, очень много пользы тебе принесла тем, что тебя цапнула, — строго произнес он.

Джим моментально проникся к нему антипатией и даже открыл рот, чтоб достойно ответить. Но передумал и сделал вид, что очень интересуется погодой за окном, которую Рики как раз некстати заслонил спиной.

— Да-да, — сам с собой согласился Рики. — Она наглядно показала, что с тобой может случиться, если продолжишь писать про людей разные разности.

Филипс, вначале внимающий демонстративно кисло, вдруг воодушевился.

— И правда, — сказал он Джиму. — Не всем нравится, когда про них пишут правду! Получается, эта обидчивая Гойл еще мягко с тобой обошлась.

Притом, сам Тони поначалу не замечал, как неодобрительно присутствующие старосты воспринимают его речения. А поняв, принялся с достоинством их игнорировать.

— Но надо уметь постоять за свои убеждения, я так считаю, — закончил Филипс, и не мог бы лучше Джимми подначить.

В общем, предстоящий контроль не только не внушил Джиму сколько-нибудь благоразумия, а, напротив, раззадорил его пыл. Он твердо заявил, что будет продолжать выпускать газету каждую неделю, и подумает, «как улучшить ее правдивость, причем улучшить по-моему!».

Впрочем, сразу он ничего не натворил, и новый номер пока не показывал, так что повседневные дела отвлекли старост от их новой обязанности. Несколько дней спустя Рики с товарищами, как обычно, пришел в Большой зал на завтрак.

— Глядите, новшество, — вдруг объявила Дора и кивнула в сторону гриффиндорского стола.

Только благодаря этому слизеринцы сразу заметили, что в Большом зале появился почтовый ящик. «Для вопросов читателей», — прочел Рики поверх изогнутой желтой линии. Приглядевшись, он с запозданием разобрался, что эта знакомая эмблема газеты Джима, изображающая молнию.

— Мне Дик сказал, это Малфой ему объяснила, что лучше так, чем ждать, когда к нему подойдут и спросят, — продолжала пояснять Дора, пока Рики косился на ящик, надеясь увидеть, как кто-нибудь подойдет туда. — А наша милая Рози отсоветовала ставить урну, потому что решила, что туда станут швырять всякий мусор. Вот Поттер и выпросил у директора эту штуку, раз уж он натравил нас на его газету, — последние слова она произнесла, явно передразнивая.

«Разумно. Урну с мусором Рози бы кому-нибудь на голову надела», — предположил Рики.

Во всяком случае, Джимми в своей увлеченности не забывал прислушиваться к самым разным советчикам. А это значило, что его «неудержимый талант все же восприимчив к разумным предложениям», — как несколько витиевато выразился Дик.

— Надеюсь, и ты так же поступишь, — назидательно обратился Лео к Рики по дороге в библиотеку, и пояснил. — Я насчет писем и совета профессора Дамблдора.

Рики даже обиделся; вот уж не ждал он, чтоб его сравнивали с сыном дядюшки Гарри!

— У меня повод серьезнее, — возразил он сухо. — Это ты потому стал так хорошо понимать директора, что самому приходится контролировать обормота?

— Если бы это было главной проблемой, — нахмурился лучший друг. — Ты сам знаешь, к сожалению, существует и другая пресса, не подконтрольная никому из нас.

Рики тоже невольно нахмурился. Он помнил, что Темный лорд пытался наладить свою сеть информации, даже листовки в свое время распространял по «Хогвартсу», но не преуспел в этом. Последнее предупреждение Лео не было, разумеется, созвучно интересам Волдеморта, но со стороны могло быть воспринято именно так.

— Говори тише, — попросил Рики друга. — Если кто услышит тебя — вот и готовый репортаж.

Как водится, очередной гадости с этой стороны не пришлось долго ждать. Когда в субботу он, позволив себе по случаю выходного слегка проспать, явился в Большой зал, многие листали «Пророк». Учитывая, что никто на него не косился, Рики предположил, что содержание номера его, к счастью, не касается. Но его взгляд случайно зацепил несколько слов на первой полосе. Заметив это, Лео немедленно развернул свой экземпляр, и сразу нахмурился.

— «Бывшая служащая Министерства на пенсии намерена основать общественное движение «За справедливость!»», — все же прочел Рики, постепенно понижая голос.

— Долорес Амбридж никак не желает покоя. Требует усилить наказания для Упивающихся смертью и всех, кто «с ними так или иначе связан», — тихо процитировал Лео.

— Да, многие недовольны, что министр так мягко обошелся с теми, кто по своей воле вернулся в Азкабан, — добавила Дора.

— Она поймала волну, — согласился Рики. — А меня она хотела отправить в Азкабан еще на заседании Уизенгамота.

Френк Эйвери метнул на него раздраженный взгляд и демонстративно отвернулся.

— Хорошо, что в «Хогвартсе» ее знают с прошлого года. Она жутко противная старуха, — пожала плечами Дора.

— Хорошо, что у нее нет никаких полномочий, но не очень хорошо, что у нее теперь много свободного времени, — рассудил Лео.

— И достаточно свободных ушей в пределах досягаемости, — добавил Рики.

Но, несмотря на эту статью, он был доволен результатами собственной тактики. То, что он не уклонялся от конфликтов и не прятался в тени, дало понять публике именно то, к чему он стремился, и никто не решался портить ему жизнь. Да, некоторое напряжение ощущалось; однако, по прошествии нескольких недель, Рики мог заявить, что для него в «Хогвартсе» все как обычно. Ну, почти.

Лео продолжал просматривать «Пророк».

— Вот это уже интересно, — пробормотал он, после чего отложил номер и взялся за десерт.

— Что тебя заинтересовало? — спросил Рики, когда они вышли из Большого зала.

— Гоблины предлагают Министерству услуги по хранению черномагических артефактов, — ответил Лео. — Как я понимаю, почти бесплатно. Хотел бы я знать, какие слухи заставили их так поступить. И кто эти слухи распускает.

Рики невольно потряс головой. Сам он не обратил бы на это внимания, однако Лео считал иначе.

— Ты плохо знаешь гоблинов, — заявил он, — а я в детстве часто бывал в «Гринготтсе». Гоблины всячески подчеркивают свою независимость. Они не слишком считаются с мнением колдунов, и прислушиваются только к некоторым, к кому питают либо почтение, либо особое доверие. Например, к старикам, умудренным жизненным опытом. Или к тем, кто долго с ними работает. Вот моего отца они слушают в двух случаях из пяти. Даже колдуны, выполняющие некоторые виды работ в банке, могут не пользоваться доверием гоблинов.

Рики замедлил шаг. На ум сразу пришло, что отец Френка Эйвери ведь тоже работает в «Гринготтсе». Впрочем, зная Френка и многих его родственников, Рики сомневался, что мистер Эйвери-старший окажется интриганом.

— По-твоему, их кто-то проинформировал насчет того, что почтенный Гарри Поттер скоро собирается использовать меня в качестве ищейки в Тайной комнате? — спросил он после того, как они свернули в коридор, ведущий к штабу, и посторонних ушей в пределах досягаемости поубавилось.

— И у нас практически нет шансов узнать, кто, — ответил на это Лео.

Рики пожал плечами. Понимая, что может оказаться безответственно легкомысленным, он все же считал, что гораздо больше гоблиновских информаторов его интересует возможность прочитать письма миссис Дуглас.