Рики Макарони и Пятое Колесо (джен)

Звездных деток скоро выписали, предоставив неделю для того, чтоб прийти в себя прежде, чем приступить к взысканиям. Плакса Миртл очень им сочувствовала. Но, кроме нее, почти никто об их научных изысканиях не узнал, тем более, школу накрыла другая сенсация.

Будучи проинформирован Артуром, Рики полагал, что о претензиях Министерства к лесничему знают все, и удивился всеобщему удивлению, когда скандал с Хагридом просочился в газеты. «Пророк» выразил бурное негодование по поводу того, что школьникам дозволялось «контактировать с опасными магическими тварями».

После этого профессор МакГонагол сказала, что уроки ухода за магическими существами временно проводиться не будут.

— Свободное время вам следует направить на учебу, потому что, как только преподаватель вернется, вам придется догонять, — объяснила она.

Даже в библиотеке об этом говорили, и в штабе Клуба, конечно, продолжили эту тему.

— А может, и кстати, что Хагрида не будет в школе какое-то время. А то Джорджина окончательно спятила! — пожаловался Артур. — У них сейчас тестралы, и она планирует взлететь на одном из них, якобы так сможет превзойти Нотт! Вот уж не думал, что моя сестра станет на нее равняться!

— Тебе гордиться надо, — флегматично заметил Дик, даже не выглядывая из-за толстенного тома «Полной трансформации человека и высших животных». Только потому, что в библиотеке почти никого не было, удалось расслышать, что он там пробубнил себе под нос. И Артур этим отнюдь не утешился.

— Я и гордился бы, — признался он сокрушенно, — если бы не этот вот значок, — гриффиндорец ткнул он себя в грудь. — И МакГонагол периодически напоминает мне о том, что я должен ему соответствовать. А эти родственники! Не особенно с ними поспоришь, когда их целая толпа.

Рики рассеянно кивнул, понимая всю сложность положения гриффиндорца.

— Это всегда непросто. Вот в спорах с моими родственниками хуже всего то, что на самом деле я твердо не знаю, к чему иду, — признался Дик. — То, к чему они меня призывают, конкретно, несложно и ясно, и вроде бы соответствует моим достижениям и способностям. Но я сопротивляюсь их влиянию, потому что знаю — стоит уступить, и я собьюсь со своего пути. Я хочу попробовать, хотя и не знаю, что.

— Родственники как раз обычно и не хотят, чтоб ты пробовал, — с пониманием кивнул Артур. — Когда мои дядюшки Фред и Джордж задумали открывать хохмазин, бабуля устроила грандиозный скандал. Она хотела, чтоб они, вслед за дедом, закрепились в Министерстве и нигде больше. Сейчас в нашей семье эту историю рассказывают, как анекдот. А вот дядя Перси всегда рвался только в Министерство и, между прочим, карьеру свою ненаглядную себе сделал, и бабуля не нахвалится, какой он целеустремленный. Глава Уизенгамота, конечно, и, когда заходит разговор о взрослой жизни, она прежде всего ставит в пример именно его.

Пример гриффиндорцу явно не слишком нравился, он щурился, и даже по тому, как противопоставлял своих дядюшек, можно было понять, как устал он от жизненных приоритетов своей уважаемой бабушки. Рики использовал повисшее философское молчание для того, чтобы подумать, чего хотели бы его старшие родственницы. Ответ был очевиден. Синьора Мичелина пришла бы в неописуемый восторг, если бы ее внук пошел по духовной стезе. Что касается Арабеллы, то Питер, изучающий в университете поведение животных, и оказался тем идеальным внуком, который способен оправдать все ее ожидания.

— Думаю, проще идти к цели, которую видишь, — нарушил тишину Дик.

Утверждение было хорошо знакомо Рики.

— А ты что скажешь, Макарони? — насмешливо спросил гриффиндорец. — Кажется, ты единственный из нас кое-что соображаешь в выборе пути?

— На самом деле, важно видеть цель, хотя важна не только она, — осторожно заговорил Рики. — Прежде всего, даже если и знать, никто не обещает, что ты получишь то, к чему идешь. Тем более — если идешь вслед за кем-то, так что я хорошо понимаю твоих дядюшек из магазина приколов. Вот Упивающимся смертью много чего наобещали...

— Да уж, кто о чем! — фыркнул, прерывая его, Уизли. — Эди уже решил податься в пожизненные няньки твоим неудачникам. Ты о нормальных людях говорить можешь? О человеческом смысле жизни? — последнее прозвучало, пожалуй, пафосно.

— Ты, Уизли, точно не совсем нормален, я даже начинаю беспокоиться, когда ты задаешь такие вопросы, — не остался в долгу Рики. — Я хотел сказать, не так уж и безразлично, куда ты в итоге придешь. А то некоторые думают, главное — чтобы просто по жизни хорошо себя чувствовать, и не надо никаких результатов. Но я против того, чтобы торопиться достичь чего-то и, тем более, хватать первую попавшуюся цель, лишь бы было, куда стремиться. На самом деле, их по жизни возникает много. И вот поэтому имеет смысл осмотреться, прежде чем выбрать направление движения. Особенно — если для этого есть время и возможность. Так что я считаю, что Дик поступает совершенно правильно. Хотя, Дик, тебе не раз скажут, что ты зря теряешь время.

— Я очень хочу путешествовать, — сказал Дик. — Как представлю, что сижу в поезде и не знаю, куда он меня привезет...

— Да, — согласился Рики, — это каждый раз отдельное приключение.

Ему в пути нравилось все, кроме ожидания рейса, особенно — ночью, когда, не выспавшись, влезаешь в одежду и тащишься в аэропорт, а там еще регистрация, после которой сидишь и ждешь. Но он обожал еду в самолете, или в поезде, в закусочных на вокзалах, суету, ту особую атмосферу путешествия, которой нет, когда находишься на месте.

— А я тоже не собираюсь сидеть в конторе, — присоединился Артур. — Мама говорит, за ночь бывает до четырех выездов.

Рики невольно оглянулся на Дика, а тот — на него, и стало ясно, что опасаются они одного и того же. Как бы хорошо ни относился Рики к семейству Уизли, все же то, что над гриффиндорцем довлели семейные традиции, слишком уж придавливало его. Куда лучше понимал Рики Дика, который, пусть рискуя без всякой на то необходимости, все же стремился обрести самостоятельность.

— Я вовсе не уверен, что тебе стоит работать вместе с мамой, — сказал Рики.

Артур стрельнул в него хмурым взглядом и нахохлился.

— Думаешь, она будет мне воротничок поправлять? — съязвил он. — Мои родственники меня вовсе не проталкивают!

— Думаю, тебе не понравится находиться под постоянным присмотром, — жестче произнес Рики.

Он совсем не хотел ссориться с другом, но и не предупредить его об очевидных подводных камнях блестящей карьеры было бы нечестно.

Артур сразу заметно притих. Скорее всего, его посещали похожие мысли.

— Ты когда-нибудь думал о других возможностях? — примирительно обратился к гриффиндорцу Дик.

Тот раздраженно помотал головой.

— Зачем? Я всегда считал, что круто быть аврором.

— Понимаю. Я тоже в детстве хотел быть шпионом и никем больше, — пробормотал Рики. Прозвучало это как-то не очень ободряюще.

— Знаете что, — огрызнулся Артур, — не цепляйтесь ко мне! Если я вдруг передумаю, я вам об этом скажу.

Не приходилось сомневаться, что Уизли именно так и поступит. Рики соглашался с ним в том, что, действительно, зашел слишком далеко в своем вмешательстве, и счел за лучшее отстать.

Потом пришли Эдгар с Бетси, а вслед за ними постепенно собрались и девушки-старосты. Все вновь пришедшие едва здоровались, занимали свое место и погружались в книги. Но с самого начала Рики заметил, что равенкловская староста жаждет поговорить. И вот ее прорвало, вроде без всякого повода.

— А нам-то внушали, что все идеи Хагрида законны! — с великой обидой произнесла Мелани.

— Что теперь будет с пауками? — вздохнула Бетси.

— Насколько я знаю Министерство, ничего хорошего, — без промедления буркнул Артур.

Последовавшее за этой констатацией нервное молчание напоминало прилив, волнообразное накатывание трагизма. Как ни странно, ученики привязались к своим питомцам. Рики теперь осознал причину постоянного дискомфорта с момента ареста лесничего: его беспокоило, что с малышами. Конечно, на первое время Хагрид засыпал им еды, а если их выпустить, то взрослые пауки, наверное, научат их охотиться, но вот потом Министерство в любом случае вмешается. Все расчеты выстроились в мозгу слизеринца, как столбик в тетради.

— Знаете что, — сказал он, — я думаю, мы должны позаботиться о них в отсутствие Хагрида.

Молчание и — гулкий хлопок.

— Отлично, и кто тебе позволит? — спросила Мелани, отбрасывая с грохотом книгу, слишком резко закрытую.

— А я тоже думаю, мы сами... — заговорил Артур, но умолк, видя, какой хмурый взор скрестил Рики с Хатингтон.

— Мелани, если ты не заметила, меня и так многие считают лордом Волдемортом, — сказал Рики. — Так что мне скорее пристало разводить кровожадных монстров. То, что я хочу кормить акромантулов, удивит разве что только Хагрида.

— Скажите, чудовище доморощенное, — фыркнула Мелани, оглядывая кандидатуру на роль Темного лорда с нескрываемым скепсисом. — А меня кем будут считать?

— А ты пойдешь? — удивился Дик. Не посещая класс Хагрида, он не очень понимал трепетное волнение друзей по поводу паучат, хотя и старался показать, что сочувствует им.

Хатингтон поджала губы и с неудовольствием, резко кивнула.

— Я думаю, нам многие будут помогать, — предположил Эдгар.

— Френк-то точно будет, — не усомнилась Мелани.

— А что мы, в самом деле, так уверены, что нам станут мешать? — спросил Рики, к явному неудовольствию Артура. — Вполне можно и поговорить с Дамблдором. Он всегда терпимо принимал эксперименты Хагрида.

— Только не думай, что сам все будешь решать, когда и к кому идти, — оборвала его, скрестив руки, Мелани. — Надо созвать собрание нашего класса, всех, кто ходит на уход за тварями. Сначала посоветуемся с нашими одноклассниками, пусть тоже соглашаются. Я совсем не хочу заготавливать мушиный суп в таком составе, нам времени не хватит!

Но Рики все-таки счел, что благословение вышестоящих важнее, чем лишняя пара рабочих рук. Дипломатическое чутье подсказало ему обратиться к руководству школы не напрямую, а косвенно. И потому он так быстро, как мог, разыскал директорскую дочку и поделился с ней благими планами. Мери пришла в восторг.

— Знаешь, Хагрида пока не выпускают, — сказала она, — так что, может, и лучше было бы отпустить паучков. Кстати, вы должны обязательно позволить Джиму, чтобы он их сфотографировал. Я не очень понимаю, почему они вам так нравятся, по мне так фу, но о живых существах так говорить нехорошо.

— Да уж, некоторые долго считали, что домовые эльфы — фу, — согласился Рики, — но нельзя же за это их бессовестно эксплуатировать. Кстати, мы продолжим тренировки с патронусом?

Мери как-то замялась.

— А у вас разве есть на это время? — спросила она. — Мы же договорились пока заниматься по отдельности...

— Малявки без нас, наверное, ни один раз собирались, — хмыкнул Эдгар, когда Рики случайно упомянул об этом в штабе, — мы с Бетси как-то застали их в туалете Миртл.

Присутствующие старосты иронически переглянулись.

— Значит, спросила, есть ли у нас время? Совсем мы заучились, — веско произнес Артур. — Но с пауками его и в самом деле совсем не будет.

— Не ожидал я, что с патронусами заглохнет, — недовольно проворчал Лео, со стороны наблюдая за планами учеников Хагрида.

— Не годится выпускной курс для счастливых воспоминаний, — философски подытожил Дик, которого происходящее тоже как бы не особенно касалось, — зато как раз приспособлен для паучьей эпопеи.

В общем, на следующий же день Артур получил на кухне еду для паучат. К Дамблдору ходить не пришлось, никаких препятствий в школе не возникло, если не считать того, что в тот вечер, когда энтузиасты впервые вернулись из загончика, Артура, Ральфа и Марго вызвала профессор МакГонагол.

— Она говорит, никто из учителей не возражает, чтобы мы туда ходили. Особенно старина Снейп доволен, что мы заняты таким изнурительным делом, — проинформировал Артур, весь кипя. — Но МакГонагол считает, что за нами кто-то должен присматривать, пока мы там. Ей, понимаете, не нравится, что мы взвалили на себя такое опасное задание под свою ответственность, а не под взрослую, как она выразилась!

— И она уверена, что все дело в Макарони, — как бы извиняясь, добавила Марго. — Нет, не то чтобы она это прямо сказала.

«Конечно, прямо, — не усомнился Рики. — Какая же она вредная!». Он прекрасно понимал, что несправедлив к ней. На ее месте итальянские бабушки развернули бы куда более бурную деятельность!

И всю неделю в часы, заполненные в расписании уроками Хагрида, выходил только выпускной курс. Семикрусникам, впрочем, хватало получаса, чтоб переделать необходимую работу для благополучия паучков, но кое-кто задерживался, причем Артур дошел до того, что пару раз погладил мохнатого питомца, после чего отдернул руку.

— Это же не кошка, — насмешливо пробормотал Рики.

В общем, выпускники добровольно продолжали учебу, и Виктор Чайнсби считал, что на полном основании может гордиться собой, а остальные — кому как хочется.

— Тем лучше, что мы посещаем урок, — заметил он. — Есть повод не расслабляться, а то как иначе мы подготовимся к этому экзамену? Лично мне он нужен.

— Да уж, если служить в Министерстве, только в департаменте магических тварей, — поддержал Френк. — Это самый образцовый департамент, там вообще не делают замечаний.

Во второй раз пришли Дик, Лео и те, кто уроков Хагрида раньше не посещал. Они, впрочем, не поспешили присоединиться к подвижникам, иногда подавая что-то, а в целом просто глазея на товарищей.

— Мерлин, что ты делаешь? — поежился Лео, наблюдая за тем, как Рики расчесывает ножки паучка. — Это же жуть!

— Ну, если ты сам знаешь, как это называется, то зачем у меня спрашиваешь? — огрызнулся Рики. Ему требовалась вся концентрация, чтобы провести процедуру туалета до конца и не быть покусанным. — А вообще-то нам бы лучше их как-нибудь спрятать, вот и придумай, как, пока Министерство нас не опередило и чего-нибудь другого не придумало! Вот что сделать с такой тварью, когда она вырастет размером с лошадь?

Лео отвернулся, вероятно, живое воображение подвело его.

— Ничего в Министерстве не сделают, — убежденно заявила Рози. — Я спросила моего папу, он говорит, что в принципе для этих пауков, раз они есть, обязаны сделать заповедник! И вообще, Запретный лес, это территория на самом деле кентавров, как-то она называется...

— Резервация, — подсказал Рики.

— Знаешь, оборотни такой заповедник уже тыщу лет ждут, — напомнил ей с другого конца дивана Ларри Огден.

Рози вскинулась. Судя по всему, она страшно возмутилась.

— Оборотни — люди! — веско заявила она. — Они же, в общем, не пауки.

— Так тем более безобразие, — парировал Огден.

В общем, пока выпускники трудились, другие ученики живо обсуждали сложившееся положение. Джорджина Уизли решилась высказаться в том духе, что именно так только и могло закончиться смелое хагридовское начинание.

— В прошлом году, когда он подал свой проект, его никто, думаю, и не читал, — заявила она. — Дядя Рон только летом забеспокоился, когда услышал о гигантском пауке от Гермионы.

— Вообще, пока некоторые ученики не стали писать домой и рассказывать об этих уроках, Министерство не желало верить, что в Британии водятся гигантские пауки, — подтвердил правоту кузины Артур.

— Я бы им и не говорил. Не верят — и хвала Мерлину! — проворчал Рики.

Он не обращал внимания на то, что, в отличие от девчонок, Джимми, похоже, все еще дуется на него после коридорных наставлений и неудачного зелья. Юный грифифндорец, несомненно, интересовался возней выпускников с акромантулами, но вынюхивал издали, так ни разу ничего и не спросив. Зато Рози была в курсе всего, и неоднократно высказывала различные мысли, принадлежащие, наиболее вероятно, Мери.

В день сдачи очередного номера «Молнии» выпускники, как обычно, трудились в штабе. Постучав и не дожидаясь разрешения, в комнату заглянула третьекурсница, одна из Уизли, столь же смущенная, сколь и любопытно оглядывающая штаб.

— Меня Джимми Поттер попросил, чтобы я вам отнесла газету, — объяснила она и солидно добавила, — на утверждение.

Артур кивнул, указывая, чтобы она положила газету на стол. И неудивительно, что, как только она покинула общество, старосты дружно склонились над номером «Молнии».

— Никогда еще не доставлял нам свою писанину таким мудреным способом, — пробормотал Артур.

— Если не сам принес, скорее всего, боится заработать по шее, — согласилась Дора.

Рики честно старался учить, не отвлекаясь. Однако постепенно обычное молчание сменялось тяжелым. И, естественно, концентрация этого тяжелого молчания нарастала по мере того, как каждый находил нечто. Рики не ожидал от себя такой чувствительности, однако в итоге он не выдержал и поплелся к газете, над которой застыли, как бы не зная, как реагировать, друзья; только Дора вернулась в кресло. Ее место Рики и занял.

Заголовок гласил: «Гарантия исправления». Рики успел заметить несколько раз встречающееся слово «пауки» и прочесть небольшой отрывок стихотворения, приведенного внизу:

«Нам всем с заклятьем не до смеха.

Оно ведь Лорду не помеха?

Так пусть исправит этот вред,

И так принес немало бед».

— Джимми перестарался, — констатировал у него под ухом Лео.

Рики старался не обращать внимания, что на него сейчас смотрят все. И не так уж его это волновало, но именно сейчас он смутился и не знал, как достойно уйти.

— А что, пусть попробует! Кому и знать, как не ему, — проворчала Мелани. — И почему я раньше до этого не додумалась! — Казалось, она всерьез недовольна собой по этому поводу.

Почувствовав, что Лео тянет за рукав, Рики состроил безразличную физиономию; действительно, портрет профессора Нигеллуса, не таясь, пристально за ним наблюдал. А Дора почти кипела.

— Я так и знала, что он еще хоть раз попробует опубликовать что-нибудь в обход нас, — прошипела она. — Подсунет вот так, в последний момент! Это надо пресечь самым решительным образом!

— Согласен с тобой, — кивнул Лео.

Рики нарочно отвернулся от людей, но все равно чувствовал повышенное внимание к своей персоне. Так вот что имел в виду сынок дяди Гарри, когда собирался ему «устроить»! Наверняка в тот раз в коридоре звездные детки планировали пробовать свое зелье. Интересно, удалось бы ему остановить малявок тогда, если бы он не отстал?

Старосты, не откладывая в долгий ящик, вызвали газетчика-смутьяна. Джимми на разбирательство пришел перемазанным в глине, сопровождаемый такими же опрятными Тони Филипсом и Рози, которая, услышав, в чем его винят, предприняла попытку стукнуть его «по башке».

Это удовольствие старосты оставили для себя, исключив, разумеется, методы Рози. Рики пришлось выслушать вместе с Джимми, как его упрекали в: несерьезности; нарушении министерской тайны; хулиганстве; неуважении к отцу, старостам и учителям; а также в том, что привлекать внимание к проклятью должности сейчас недопустимо!

— Мне тогда эту полосу надо занять, — категорично заявил сердитый Поттер.

Рики ожидал, что решать эту проблему юному газетчику предоставят самому, однако старосты немедленно озадачились.

— Ну, можно что-нибудь из истории «Хогвартса», — предложил Дик.

— Или вот, почему ты забыл про день Святого Валентина? — вскинулась Марго. — Ведь на неделе же!

Джимми нахохлился, давая понять, что он выше такой ерунды.

— Можно, только кто же успеет? А знаете что? Пусть Макарони нарисует замок, такой в сердечках, и напишем просто «Поздравляем», — мрачно предложил Филипс, которому, должно быть, надоело стоять и слушать.

Рики не предполагал, чтобы Тони так рассудил, и Марго запоздало смутилась, когда гриффиндорец заговорил. Тем не менее, решение всем понравилось. Даже когда Джим заявил, что, в таком случае, рисовать надо сейчас. В этом имелся свой смысл; Рики тоже не хотел оставлять на потом. Но, стоило ему согласиться, как товарищи его заторопились в библиотеку.

— Я вернусь часа через два и проверю, что у вас получилось, — пообещала Мелани.

Старосты стали выходить один за другим. Чтобы не терять времени, Рики тут же занял освободившееся место Эдгара, вынул, разложил мелки и принялся быстро, не обращая ни на кого внимания, набрасывать по памяти контуры замка. Вроде бы он был занят делом, но не мог полностью погрузиться в работу, продолжал чувствовать то же напряжение.

Без старост тишина сразу сделалась невыносимой. Рики отвернулся, предвидя неприятную ситуацию. Охотнее всего он бы ушел, но уже пообещал заняться газетой, да и в целом понимал, что с Джимом проще не станет.

— Вот не думал бы, что Фэрли так раскомандовалась, — примирительно заметил Филипс. — А Хатингтон! Кто придумал, что девчонки вообще умеют быть старостами!

Рози снисходительным взглядом выразила все свое презрение такой пещерной позиции гриффиндорца. Без сомнения, этим он хотел отвлечь Джима, но добился обратного эффекта.

— Почему все старосты такие психованные! — у Джимми голос прерывался от обиды. — Я только хочу, чтоб люди знали правду.

«Твой папочка, держу пари, не хотел бы, чтоб о его школьных приключениях знали половину правды. Вот еще сенсационный заголовок: «Глава попечительского совета — знатный хулиган!»», — подумал Рики. В чем-то он сочувствовал Джиму, однако тот перестарался. Избежать неприятного разговора все равно не удавалось, и даже при этом Рики не очень верил, что сумеет оградить маленького балбеса от него самого.

— А ты сам всегда говоришь правду? — спросил слизеринец.

Джим неприязненно поглядел на него, словно спрашивая, какое это имеет отношение к делу.

— Да уж, сначала детей учат говорить, а потом — вовремя молчать, — глубокомысленно изрек Рики, приступая к раскрашиванию; он выбрал несколько мелков с разным оттенком серого.

Подтверждения он не ждал, заранее смирившись, что на Филипса и Рози надежды мало.

— Все такие вруны, ну просто, — у Джима и в самом деле не оказалось слов.

— Я тоже так думал, — смиренно согласился Рики, и его рука с мелком остановилась на полпути к рисунку; ему вовсе не хотелось в последний момент все запороть и начинать сначала. — Но, когда узнал правду о себе, то не очень радовался.

— А те типы, которые теперь тебе строчат письма с угрозами через день, и того больше, — с удовольствием сообщил ему Джим.

— Надо же, я не знал, — забеспокоился Рики.

Рози показала Джеймсу кулак, но он хмуро отмахнулся.

— Вот узнал, доволен? — спросил он у Рики. — Я ведь тебя предупредил, и это хорошо, правда? Лучше, чем совсем не знать, с чем имеешь дело.

Рики неопределенно пожал плечами, не желая выказывать не только тревогу, но и досаду. С Джимми всегда так: пытаешься его образумить, а он за это преподносит гадость с видом Санта-Клауса. К тому же, юному газетчику удалось добиться некоторого прогресса с Тони, тот стал глядеть заинтересованно, но Рики вовсе не радовало такое оживление. Он предпочел бы, чтоб проблемы, его лично касающиеся, обсуждались только при нем. Теперь он ждал, что выбитый сенсацией из депрессии Филипс вот-вот не удержится и что-нибудь вякнет.

— Главное, есть такой мистер Вейн, — продолжал Джим, — который собирается твоих друзей проучить, чтоб с тобой не водились. Намекает, что знает способ, как всех от тебя отвадить.

И вместе с Рози юный гриффиндорец с интересом уставился на Рики, ожидая его реакции.

— Знаю такого, — проворчал Рики. — Тот еще старый болван и, главное, почти абсолютный швах. Знает он средство, как же!

— Сколько, оказывается, нервных среди колдунов, — скривился Филипс. — Но ты прав, Джимми, надо предупредить весь наш класс. Мало ли, подумают, что мы все с Макарони в дружбе.

Рики не понял, серьезно он это предлагает или забавляется. Слизеринец чувствовал себя как в ловушке. Конечно, он считал необходимым обезопасить своих друзей...

— И весь «Слизерин»! — подхватила инициативу Филипса Рози; уж она-то была серьезна. — Но осторожно!

Рики поморщился; он вовсе не стремился снова высовываться на всеобщее обозрение. И еще, ему не нравилось, что в курсе дела, ну правильно, те, кому Джим в любом случае рассказал бы!

— В общем, Джим, я хотел тебе сказать: правду надо говорить так, чтобы она не приносила вреда, — подытожил Рики.

— Но это же невозможно предугадать! — высказался Филипс с болезненной горячностью. Он буквально взвился, совершенно очевидно, его задело заявление Рики, чего Рики совсем не планировал.

— Не всегда можно, — ровно уточнил Рики, понимая, что уже втянулся в тонкие материи. Увы, и с Джимом, и с Филипсом ему всегда было так сложно! Хуже, чем с Рози и ее «поносом»! — Только вот иногда очевидно, что льешь масло в огонь. Нет ничего хорошего в том, чтобы сталкивать людей. Тем более, Джимми, ты точно такой же врун, как все. Что ты говоришь отцу, когда он спрашивает, почему у тебя такие плохие оценки по зельям? Ну? — он сделал жест Тони, чтоб не вмешивался.

— Что Снейп ко мне придирается! — буркнул Джим, куда менее нервно.

— Вот и нет, — вмешалась Рози. — В этом году он тебя почти не ругает.

Тони с сомнением покосился на маленькую слизеринку, а Джим демонстративно отвернулся от нее.

— Вот как? — удивился Рики, но, спохватившись, обратился вновь к Джиму. — Не нравится тебе, когда говорят такую правду? Вот потому и не любят репортеров, которые суют носы в чужие дела.

Наконец, замок засиял середчками, и Джим, придирчиво оглядев рисунок, проворчал, что больше ничего не надо, и Рози может клеить своих журавликов с призывами чистить обувь собственноручно. Тони следовало подавать ей клей; Рики видел, что Филипс, по сути, не нужен, просто Джеймс считает необходимым загружать его. Рики же закончил свои дела, и полагал, что вполне может предоставить им штаб, тем более, что скоро туда должна была придти Мелани.

Он вышел оттуда с ощущением непонятного удовлетворения и одновременно тревоги. Но вроде бы во время работы над газетой не произошло ничего особенного. Хотя...

Между четвертым и третьим этажами Рики вспомнил. Снейп! Если Рози права и профессор, в самом деле, перестал тиранить младшего Поттера, это отличная новость. То, что завуч к преклонным годам таки повзрослел, весьма порадовало воспитанника. Будь это единственной переменой в его поведении, радость Рики была бы незамутненной.

Селену он нашел во внутреннем дворике. Лавочку с ней делили другие девушки из «Хуффульпуффа», занятые уроками, и о том, чтоб их подвинуть, не стоило и мечтать. Они вежливо улыбнулись, когда Рики остановился рядом, и вернулись к своим делам.

— Джимми очень злится? — с сочувствием спросила Селена.

— Вроде бы успокоился, — сказал Рики. — Ты знаешь его.

Не имело значения, что вокруг полно народа. И говорить ничего не требовалось.

— Я, по-моему, придумала, как сделать, чтоб его газета не доставляла нам таких хлопот, — сказала девушка.

Она напряглась, конечно, понимая, что воплощение ее идеи не будет легким.

— Да, когда-то я доставлял хлопоты старшим, — пробормотал Рики, чтоб отвлечь ее. Это удалось, Селена усмехнулась. — И что ты собираешься с ним сделать?

— Надо, как сказал Дик, обязать его делать репортажи к разным датам и событиям из истории школы. Я узнала, что скоро круглая дата с тех пор, как профессор Флитвик поступил сюда на работу. Вот пусть...

Ее рассуждения были прерваны аханьем подруг, естественно, неравнодушных к биографии уважаемого профессора.

— Я понимаю, он не захочет копаться в истории и работать с данными, — произнесла Селена не очень уверенно, после того, как они успокоились.

— Это для него, как еще одно домашнее задание, — согласился Рики, — а он, если верить Эдгару, и так их делает через раз. В крайнем случае, это может делать Дик, а Джим согласится вставлять эти заметки в «Молнию» как дополнение с нашей стороны. Сам выпрашивал! Хотя, было бы замечательно, если бы мальчишка стал интересоваться серьезными делами, а не только ловить — и создавать — скандалы.

— А мне нравится, как он пишет, — сказала Фиона Шеклбот.

Рики и Селена обменялись уставшими взглядами.

— Но о Флитвике он сам напишет, — уверенно произнес Рики.

— Дик собрался ему что-то посоветовать. Только лучше, если ему это предложит его староста, — предположила Селена. — Надо поговорить с Артуром Уизли. На Марго он, кажется, обиделся.

Ветер усилился, и многие принялись старательно кутаться.

Несколько дней вот так дуло и сквозило, не переставая, и свистело в оконных щелях, нагоняя тоску. Но в субботу фортуна явно улыбнулась игрокам «Слизерина» и «Равенкло». Выглянуло солнце, даже теплее как будто стало. Даже форсируя расстояние до стадиона, Рики ничуть не пожалел, что обещал и Доре, и Генри Флинту, что будет смотреть матч.

Пока матч не начался, оставалось только ждать и радоваться прекрасной погоде. Рики вместе со всеми на трибуне бурно аплодировал, когда на поле вышла слизеринская команда. От свиста в адрес равекловцев он, разумеется, воздержался.

По стадиону прокатился бодрый голос Тиффани.

— Всем привет! Как видите, в этот раз Дейвис опять играет, — заявила она. — Вон он, кстати, выходит на поле. Поэтому сегодня с вами буду я...

Зрители все еще прибывали. Рассаживаясь, слизеринцы толковали о том, что у Огдена имеются все основания для волнения, ведь Бетси Спок была фавориткой прошлых лет.

— Я просто глазам своим поверить не мог, когда малышка Уизли обошла ее, — заметил Бут.

— Да, все прочие ловцы новички и, как ни крути, а легче нее, — согласился Лео.

— Ну, это не всегда преимущество, — вполголоса заметила Дора возле Рики, в то время как одноклассницы вокруг продолжали вещать, что Тиффани-то постаралась поднять боевой дух слизеринского ловца, указывая на те факты, которые в его пользу.

— Похоже, она ничуть не нервничает, — удовлетворенно отметила Дора, пока команды внизу строились.

— Капитан команды «Слизерина» — Генри Флинт, капитан команды «Равенкло» — Беатрис Спок. Традиционное рукопожатие, — рассказывала Тиффани.

Игра сразу пошла напряженно. Мяч переходил от игрока к игроку и, невзирая на удачные пасы, забивать голы удавалось не так часто. Столь напряженного внимания Рики давно ничему не уделял. Поначалу он поправлял шарф, сползающий от постоянного верчения шеи, а потом и думать о нем забыл.

Как и многие, он с самого начала не заметил бы критический момент игры, когда появился золотой мячик. Ловцы, может, его тоже не заметили бы, если бы Тиффани не вскочила со своего места и, тыкая пальцем, не завопила:

— Снитч!!!

— Ладно, Дейвис любил подсказывать, но она! — проворчал со своего места Билл Кеттлборн.

Ловцы преследовали снитч, и поначалу шансы у них были, в общем, равные. Огден не смотрел на бладжер и хорошо, иначе зловредный предмет наверняка сбил бы его с метлы, вздумай он затормозить. Бетси тоже атаковали бладжером, но она лавировала, виляя слегка, в погоне за снитчем постоянно меняя траекторию.

Загонщики «Слизерина» и «Равенкло», конечно, старались вовсю. И вот бладжер врезался в хвост метлы Огдена с сухим треском, и по инерции протащил его за собой.

— Любят Огдена бладжеры, — с досадой пробормотала в микрофон Тиффани.

Естественно, слизеринского ловца утащило не в сторону снитча, а в противоположную. Вдобавок, сразу стало видно, что у метлы повреждено метловище, поскольку, стоило Огдену восстановить равновесие и двинуться вперед, он начал планировать, словно падающий лист, и, пролетев метр, ушел на два вниз.

В этом момент Тиффани с хорошо сдерживаемым отчаянием объявила: «Сничт у Спок», и прозвучал свисток.

Как только матч кончился, к ловцу подлетел Флинт, и можно было представить, что он собирается ему сказать. Однако, судя по всему, он решил с этим подождать, так как взялся перетаскивать Ларри на свою метлу.

«Мерлин! А ведь его жадный дед ему новую метлу не купит», — с фатальной очевидностью вырисовалось в голове у Рики вместе с воспоминаниями о прошлогодних монетах. Да уж, станет такой старик выкладывать деньги за опасный спорт, в котором его единственный внук может серьезно пострадать. И популярности квиддича с такой твердолобостью не тягаться.

Своими соображениями Рики поделился с Дорой, пока они спускались на поле, но та лишь фыркнула.

— Я думаю, мадам Трюк с радостью метлу починит, — предположила она. — И не так просто ее сломать, это ведь дорогая модель, а не какое-нибудь барахло.

Внизу они остановились, ожидая, пока соберется компания. Скоро подошла Тиффани.

— Но он играл на порядок лучше, чем в прошлый раз, — пробормотала она.

— Да уж. По сторонам бы еще смотрел, — холодно заметил Лео. — Готов поспорить, его сейчас отправят в больничное крыло.

— А что толку переживать, — таково было общее мнение. — Спок самый опытный игрок, и против нее трех сосунков выставили. Удивительно, как у малышки Уизли что-то получилось. Случайно, наверное. Капитан наш о чем думал?!

Возможно, говоря это, слизеринцы учли, что Генри рядом нет. В защиту брата выступила Тиффани. Она внушительно, хотя и не очень разборчиво, пробормотала о перспективе.

Постепенно головы болельщиков охлаждались. Самые здравомыслящие слизеринцы тут же, на скамьях для запасных, засели за расчеты.

— У «Равенкло» небольшой перевес в баллах, — быстро смекнули они. — Одна игра по-крупному, и от такого преимущества ничего не останется.

По возвращению в общежития к старостам и Рики подсела жующая шоколадушку Рози.

— А равенкловцы, конечно, вовсю веселятся, — простодушно констатировала она.

Скоро вернулся капитан. Мадам Трюк действительно послала Ларри к мадам Помфри, хотя, по словам Генри, Огден отпирался как мог.

— Он был весь белый, когда я к нему подлетел, — рассказал капитан в преисполненной траура гостиной «Слизерина». — Правда, это жердь могла в любой момент рухнуть. Нет, она чинится, чинится, конечно, — замахал он на вопросы сочувствующих и любопытных, — только прутья придется по новой перевязывать.

Что и говорить, слизеринцы расстроились. Одно дело — рассуждать о преимуществах Бетси Спок как опытного ловца, но заранее ждать поражение никому не приходило в голову. Огдена в этот раз даже и не упрекали. Лео с Дорой, и Рози, посетившие его в больничном крыле, рассказали, что товарищи по колледжу ловца задарили. Но все выходные в слизеринской гостиной продержалась хмурая атмосфера.

Отчасти разделяя ее, Рики не хотел демонстрировать, что у него есть и другие дела, и потому постарался, чтоб в спальне никто не мог наблюдать за ним. Он быстро надписал, обернул подарок и, довольный, спрятал обратно в сундук. Во вторник он, как и многие, с нетерпением ждал дня Святого Валентина.