Система (джен)

Они встретились через день в то же время и в том же месте. Отчёт Кросс выслушал с вежливой улыбкой, рассеянно поглядывая в окно, на панораму Гааги. Когда она закончила, Кросс помолчал и…

— Как скоро ты сможешь передать дела другому сотруднику?

— Я… что? — её будто по голове ударили! — Но… Но профессор Кросс, вы не можете…

— Могу, — властно оборвал он. — Ты — старший лаборант. Могла бы и догадаться, что сфера ответственности изменилась. Ты будешь координировать проекты младших лаборантов, задавать им направление работы, отвечать за лабораторный комплекс и ход работ в целом. Твой предшественник переводится в другой филиал на должность выше.

— Я не справлюсь, профессор, — с трудом взяла она себя в руки. — Из меня — никакой организатор, я учёный, а не…

— Вот как? — он смерил её взглядом — таким, должно быть, энтомологи смеряют особо интересные экземпляры… перед вскрытием. — Ты справляешься с вводом данных в расчётную программу?

— Да, — недоумённо ответила она.

— Тогда я не понимаю проблемы, — хмыкнул Кросс. — Считай каждого младшего лаборанта — программой, которой ты скармливаешь вводные данные и от которой требуешь ответ. Твоя задача — координировать работу этих программ.

— Но это же коллеги! — возмутилась она. — Люди — не программы!

— Глупость какая, — только и ответил он. — Эти младшие лаборанты — рядовые учёные, рабочие лошадки. Ты сравнивала их темы и проекты со своими? Может быть, беседовала с ними на научные темы? Как впечатление?

— Ну… — замялась она. — Они немного медлительные, но не глупей меня.

— Они очень медленные, — криво улыбнулся Кросс. — Пока что ты не осознаёшь, насколько они от тебя отстают, но с опытом это изменится. И им требуется чужое управление. Ты его и обеспечишь. Воспринимай их как орудия, послушные научные инструменты в твоих руках, а в случае неповиновения обращайся ко мне или моему заму по безопасности филиала. Предшественник введёт тебя в курс дела, затем ты сдашь дела своему преемнику и приступишь к работе. Бывший координатор комплекса Андрей Белошеев ждёт тебя в своём кабинете завтра в десять. Всё ясно?

— Да, профессор, — склонила она голову, всё ещё ошеломлённая неожиданным фактом.

— Вот и чудно, — холодный кивок. — Теперь тебе предстоит небольшая лекция. У нас в Культе нет учебников или методичек по ритуалам, вернее, они пишутся прямо сейчас, а мне придётся учить тебя так, как учили меня, по старинке — устными лекциями и практическими занятиями. К практике мы перейдём на следующем уроке, а сегодня — что-то около вступительной лекции. Как ты представляешь себе ритуал, Нелл?

— Никак, — честно призналась она. Ну не говорить же о жертвоприношениях, шаманских бубнах и пентаграммах, начертанных кровью?

— Представляешь, — усмехнулся Кросс. — Позволь огласить стереотипы за тебя. Сложные фигуры мелом, кровью и прочими… волшебными субстанциями. В центре сидит оккультист, заносит нож над жертвенным кроликом, вдыхая фимиам от ароматных свечей и покачиваясь в трансе под моления сокультистов и равномерные глухие удары, учащающиеся к кульминации ритуала.

Нелл покраснела — он же не смотрит? Всё так же не сводит глаз с голубого неба за окном.

— В принципе, в этой картине всё верно.

Она закашлялась.

— Всё нормально? — хмыкнул Кросс, когда она отдышалась. — Продолжаем. Что именно здесь верно? Любой ритуал первого порядка состоит из внешних и внутренних, иначе говоря, объективных и субъективных, или предметных и ментальных компонент. Мы называем их по-разному — устоявшейся терминологии нет. Хм, — он, наконец, повернулся к ней. — В Культе я специализируюсь на ритуалах, манипулирующих психикой. Достижения, конечно, невеликие, но кое-что методом подбора…

И щёлкнул пальцами. Нелл вздрогнула. Мир стал… чётким. И медленным? Или она стала быстрее? Кросс продолжил говорить, и теперь ей казалось, что каждое слово точно выстраивается в мозаику внутри неё, впечатывается навсегда со всеми связями, подтекстами и смыслами. Состояние невыразимого интеллектуального совершенства.

— Я не придумал этому названия. Обучающий транс? Но он не только обучающий, чувствуешь? Ты думаешь быстрее. Ненамного, к сожалению, ещё быстрей нельзя — органический мозг имеет свои пределы. Всё, что ты видишь и слышишь в этом состоянии, запоминается почти идеально за счёт принудительного ассоциативного связывания с уже имеющимися знаниями. И понимается не хуже, верно?

Волна какого-то детского восторга захлестнула Нелл — но ощущалась лишь где-то там, внизу. А сама она точно парила над эмоциями, словами и мыслями, наблюдая, как складывается и складывается мозаика памяти.

— Несколько непривычно, но ты адаптируешься. Продолжу. Итак, мой грубый пример прекрасно иллюстрирует особенности ритуалов первого порядка. Ритуал первого порядка — это такой ритуал, который может исполнить только ритуалист и никто более. Ритуал первого порядка всегда имеет и внешние, и внутренние компоненты, хотя они могут быть минимизированы, в своём роде, сжаты, но об этом я расскажу позже. Ритуалы второго порядка могут быть активированы кем угодно и могут иметь или только внешние, или только внутренние компоненты, и они — порождения ритуалов первого порядка. Проще говоря, ритуалы, созданные ритуалами. Именно благодаря такой возможности Корпорация может обходиться небольшим кругом компетентных в практике полевых технологий ритуалистов — они просто создают двух— или трёхуровневый каскад ритуалов. Думаю, что такое ритуальный каскад, понятно из контекста?

Она кивнула.

— Чудненько, продолжим. Упомянутые мной ритуалы, для которых не требуется ритуалист, называются автономными, все прочие — подчинёнными. Помимо этого, ритуалы делятся на закрытые и открытые. Открытые ритуалы как-то меняют окружающий мир, закрытые проявляются только во взаимодействии с другими ритуалами или специальным воздействием извне. Одновременно автономные и закрытые ритуалы, мы называем литами. Общий термин применяется редко, обычно конкретизируем, в зависимости от ритуала: монолит или дилит. Приставки «моно-» и «ди-» связаны с ещё одной классификацией ритуалов, к которой мы сейчас подойдём. Кратко повторю: ритуалы бывают первого и второго порядка, могут составлять ритуальный каскад, бывают закрытыми и открытыми, автономными и подчинёнными. Запомнила?

Кивок в парении над собственным сознанием.

— Тогда вернёмся к компонентам ритуалов. Кроме деления на внешние и внутренние, есть ещё классификация на текучие и константные. Поясню: текучесть — это не значит, что такие компоненты изменяются во время ритуала, к этой возможности мы вернёмся позже, это значит, что компоненту можно варьировать в определённых пределах. Наконец, компоненты делятся на относительные и абсолютные, иначе говоря, условия и состояния. Что это означает? Абсолютные компоненты будут работать с заданной целью, только если они исполнены, пусть и с некоторой погрешностью, по образцу, будь то состояние разума, необходимый предмет или действие. Относительные компоненты — это некое условие между другими компонентами ритуала, например, взаимное расположение двух участвующих в ритуале предметов, которое должно выполняться. В последнее время среди теоретиков Культа идут ожесточённые споры, нужно ли вообще деление на абсолютные и относительные компоненты, но я, как центрист в этом вопросе, считаю, что пока что оно слишком полезно хотя бы своей наглядностью, в дальнейшем же будет видно.

Отдельные ритуалы между собой мы обычно называем схемами. Есть всего два типа устойчивых схем — моносхема и дисхема. Здесь нет ничего сложного: моносхема не образует обратную связь, дисхема — образует. Моносхема визуализируется точкой, дисхема — кривой в пространстве состояний. В частности, замкнутая моносхема — это точка, замкнутая дисхема может быть контуром, описывающим цикл колебаний в пространстве состояний. Но теория — позже. Сейчас я просто проиллюстрирую сказанное на примере ритуала поиска.

Ритуал поиска в стандартной, открытой в 1973 году форме состоит из следующих компонентов: удерживаемый в уме образ искомого и специальный мыслеобраз, который я не могу описать словами — две внутренние компоненты. Образ — текучая абсолютная компонента, мыслеобраз — константная и так же абсолютная. Предметных компонент тоже две: это так называемые якоря поиска, достаточно сложные рисунки — вот тебе, к слову, подтверждение ещё одного стереотипа, ритуалы часто требуют рисунков, обычно не важно, чем, хоть ручкой, хоть мелом, хоть собственной кровью — и положение ритуалиста относительно якорей. И якоря поиска, и положение ритуалиста являются текучими компонентами, при этом якоря абсолютны, а положение — относительно. Иногда выделают отдельной компонентой положение якорей между собой, но я предпочитаю думать об этом проще: якоря вместе со структурой и расположением — это одна цельная текучая компонента.

Ритуал поиска образует простую, отточенную десятилетиями моносхему, благодаря которой Культ находил месторождения нефти, драгоценных металлов и камней, с помощью которых накопил первоначальный капитал для организации Корпорации Эллстар. Полезно, не так ли? Сейчас мы редко используем ритуал поиска в стандартном виде, зато часто — в модифицированном. Это монолиты поиска, встроенные в здания и объекты Корпорации, позволяющие при дополнении совсем простым ритуалом находить внутри нужное. Дилиты поиска используются в качестве сигнализации и систем слежения на особо важных объектах и операциях. Наконец, монолиты поиска входят в дисхему генератора сигнализирующего поля. Ритуал поиска мы разберём одним из первых, не будем пока что останавливаться на конкретике. Устала?

Нелл не сразу смогла отрешиться от новой информации, заворожённо наблюдая за собственным её осознанием. А когда смогла — действительно ощутила некую тяжесть в голове, впрочем, терпимую, о чём и сказала.

— Хорошо, — улыбнулся Кросс. — Психическая выносливость, как и показали тесты, за пределами привычных рамок. Эй, там, кофе нам!

Спустя пару минут молчания — Нелл продолжала осмыслять сказанное — всё тот же молчаливый секьюрити поставил на столик между кресел поднос с горячим кофе. Ещё десять минут, занятых неспешной дегустацией восхитительного напитка — хорошо же живётся старшим исследователям Корпорации! — и Кросс возобновил лекцию:

— Всё это, Нелл, была строгая, формальная теория ритуалов. Конечно, я упустил множество нюансов, о которых расскажу уже на практике: смешанные компоненты, гипотетические трисхемы, совместные ритуалы, типы дисхем и расчёт их стабильности, так называемая «тонкая структура» ритуалов, ритуальные базисы и формулы, скорость и точность исполнения… Но, в целом, всё выглядит просто. Ты готовишь предметную часть, готовишь сознание и проводишь ритуал — и что-то изменяется. Почему ритуалы работают? Почему они работают именно так? Как именно они работают? Всё это нам неизвестно, подобно тому как физикам неизвестно, почему физика работает именно так, а не иначе, почему именно таковы мировые константы и начальные условия развития нашей вселенной…

— Антропный принцип, — озвучила Нелл мелькнувшую мысль.

— Антропный принцип… — задумчиво протянул Кросс, смотря вглубь небес. — Корреляция окружающей вселенной и условий для существования в ней наблюдателей… Да, он позволяет что-то объяснить в порядке и хаосе природы — но не ритуалах. Ритуалы не необходимы, даже не могут способствовать зарождению разума в нашей форме. Слишком… тонко. Знаешь, как всё началось? — он прикрыл глаза, погружаясь не то в воспоминания, не то в размышления. — Александр Георгиевич Стоянов в 1902 году в Санкт-Петербурге являлся главой небольшого оккультного сообщества. Тогда таких тайных групп были сотни, единственной значимой чертой был международный характер группы — итало-русская, удивительный союз, зародившийся на основе семейной дружбы. Это было смутное время, — кивнул своим мыслям Кросс. — Преддверие Первой мировой войны, первая революция в Российской Империи, Италия, мечущаяся, к какому бы военному союзу присоединиться… Начало новой эпохи, время, когда всё чаще предсказывали близкий апокалипсис, когда запутавшиеся люди обращались вместо науки к оккультизму, мистике и эзотерике.

— Никогда не слышала об этом, — Нелл словно чувствовала смятение той, давно прошедшей эпохи.

— После становления, — пожал плечами Кросс, — Культ уничтожал любые попытки повторить его достижения и постарался стереть даже память об особенностях той эпохи, низводя оккультистов до уровня злых сект в глазах общества — или финансируя и направляя по ложному пути. Но тогда… тогда было особенное время. И Стоянов был особенным оккультистом. Слишком рациональным, слишком скептичным и при этом — безбашенным и упорным. Удивительный человек, которому сопутствовала удивительная удача. Он верил, что все эти духи, боги и потусторонние миры — всего лишь человеческий способ выразить непостижимое, верил, что будущее не за пустой философией, а экспериментами. Очень уважал Бэкона, часто его цитировал: «Мы столько можем, сколько знаем. Знание — это сила». А ещё он был идеалистом, верящим, что сможет методом перебора найти способ воздействовать на реальность оккультным ритуалом.

— У него получилось, — осторожно заметила Нелл, когда профессор замолчал.

— Получилось, и это было величайшей удачей для человечества, — улыбнулся Кросс — но не ей, а той самой величайшей удаче или, быть может, Стоянову. — Он подобрал не один и не два, а три ритуала! Один из них, в улучшенной форме, используется и сейчас — ритуал инфаркта. Этот ритуал долго передавался от одного главы Культа к другому, и только благодаря нему Культ смог существовать в тайне. Другой был очень далёким предшественником поискового ритуала и во многом напоминал гадание. Третий случайно изменял свойства предмета, и именно из него выросли все современные поля.

Стоянов образовал Культ и ввёл основные принципы его работы. Независимость. Культ никогда не подчиняется никому, кроме своего Главы. Преемственность. Культ тщательно отбирает новых членов, подходящих его идеологии. Секретность. Культ уничтожает всех, кто пытается выдать его тайну, всех, кто хотя бы случайно мог её узнать. Это были настоящие зачистки — насколько быстрые, настолько же и жестокие. И мы проводим их до сих пор. Наконец, Стоянов заложил наш духовный принцип, наш путь. Мы желаем власти над вселенной — как путём развития ритуалов и технологии, так и властью над человечеством. Фантастически звучит, верно? — Кросс усмехнулся. — Но Стоянов был осторожен, параноидально осторожен. Как только в Европе начались волнения, Культ, оставив в ней минимальные ячейки, переехал в Соединённые Штаты. Мы до сих пор сохранили связи и влияние в Петербурге и Риме, но сейчас Штаб-квартира Корпорации и Капитул Культа, наш управляющий совет, собираются именно в США. Именно там наши связи и власть максимальны и, как показало время, мы поставили на ту лошадь.

Пауза.

— Есть вопросы, Нелл?

— Нет, — она потёрла лоб, на который, казалось, давило что-то невидимое.

— Чудно, чудно, — удовлетворённо кивнул Кросс. — А сейчас будет небольшая потеря сознания, — и щёлкнул пальцами. Мир погрузился во тьму.