Гарри Поттер и сила Инноса (гет)

Глава 1. Дурсли.

Не суди о человеке по его родне — не он ее выбирал.

На дворе был июнь месяц. По голубому небу медленно ползло солнце, согревая всех своими лучами. Стояла замечательная летняя погода, и казалось, все должны радоваться прекрасным денькам. Но один человек точно не был рад этому, а если точнее, он словно не замечал всего, что его окружает.

Неделю назад, закончив свой пятый год обучения в магической школе Хогвартс, Гарри Поттер вернулся к своим «любимым» родственникам. Но в этот раз что-то было не так. Все члены семьи Дурслей и даже Дадли, заметили, что их нежеланный родственник ведет себя подозрительно тихо: не обращает на них внимания, все время молчит, да и вообще постоянно прохлаждается в своей комнате. Конечно, Дурсли были только рады такому повороту событий и тоже вели себя так, как будто никакой Поттер у них в доме не живет.

На самом деле Вернон и Петуния по-прежнему вздрагивали, вспоминая страшного старика с множеством шрамов и с бешено вращающимся искусственным глазом. Этот сумасшедший пообещал появиться в доме номер четыре по Тисовой улице, если с мальчишкой что-нибудь случится. И это было серьёзной причиной оставить Поттера в покое. Дурсли боялись этих умалишённых, но ещё больше их пугало то, что их соседи увидят ненормальных дружков Поттера и начнут разносить слухи об их семье.

Гарри Поттер в данный момент сидел в своей небольшой комнате и тусклыми зелеными глазами из-за круглых очков бездумно смотрел в открытое окно. Ветер развевал его вечно взъерошенные черные волосы, открывая всемирно известный шрам в виде молнии. Этот знак остался от прямого попадания смертельного заклинания и принес своему обладателю немало проблем, которые, судя по всему, еще не скоро закончатся. Сейчас Мальчик-Который-Выжил постоянно вспоминал один из моментов своей жизни, который он не забудет никогда. Перед его глазами вновь появлялся Отдел Тайн и комната с Аркой Смерти. Сириус сражается с Лестрейндж и снова, пораженный красным лучом, падает за тёмную вуаль. Гарри помотал головой, отгоняя воспоминание, снял очки и потёр свои уставшие глаза.

«Нет! Нет! Нет! Волдеморт, ну чего тебе не сиделось? Зачем ты вернулся? Профессор Дамблдор, ну почему же вы мне не рассказали о пророчестве раньше? Тогда, может быть, все было бы по-другому. Гермиона, из-за чего я тебя не послушал и помчался в это министерство, да еще и потянул своих друзей за собой?», — вот такие невесёлые мысли сейчас витали в голове этого юноши. Нелегко взять себя в руки, когда погиб близкий тебе человек. Особенно когда винишь себя в его смерти.

— Ну, всё! Хватит раскисать! — сказал сам себе Поттер, пытаясь отогнать мрачные мысли. — Сириуса все равно не вернуть.

На самом деле Гарри всячески старался занять чем-нибудь свою голову и не впадать в уныние. Как только он приехал, то сразу засел за домашнее задание, и спустя пять дней все было выполнено. Юноша даже придумал кучу новых способов умереть для задания по прорицанию. А так как в голове у него были одни хмурые безрадостные мысли, то и способы получились наиболее болезненные и кровавые. Такие, что «быть растерзанным бешеным гиппогрифом» — это была одна из самых спокойных и тихих смертей в его списке.

От нечего делать юный маг достал учебники по Защите От Темных Сил за все прошедшие годы и решил их полистать. Как-никак это был его любимый предмет, и ему всегда это было интересно. Как оказалось, с теми учителями, которые были у него, они проходили далеко не все темы. Гермиона без сомнения прочитала учебник от корки до корки, а ему самому никогда не хватало ни времени, ни желания на такие подвиги. Поттер обычно писал конспекты только тех параграфов, которые задавали.

Учебник за первый год он пролистал, особо не задерживаясь на каких-то темах. Если там и было что-нибудь, чего он не знал, то это были такие слабые заклятия, которые ему вряд ли когда-то помогут. Стопку книг Локхарта он, не открывая, отодвинул сразу, презрительно на них взглянув. Заклинаниям третьего курса их обучал Люпин, и здесь не было никаких пробелов. Тем не менее, Гарри с удовольствием засел за чтение, вспоминая, как вёл уроки его любимый преподаватель. Теория четвертого курса так же требовала повторения. Тогда у юноши были куда большие заботы, чем изучение всей книги по Защите, и сейчас он решил восполнить этот недостаток. Почти все заклинания были ему знакомы, а те, что он не знал, казались простыми, и в памяти легко укладывались нужные слова и движения палочкой. Конечно, больше всего Гарри, как, наверное, и любому другому ученику, хотелось поколдовать, но Поттер не отчаивался и намеревался потом повторить всё в школе. Эти ограничения юному магу никогда не нравились. Ведь, когда ты волшебник и умеешь колдовать, то тебе всегда очень хочется взять в руки палочку, ощутить тепло разливающееся от неё по всему телу, и махнуть рукой, вызывая луч заклинания. Поэтому Поттеру очень хотелось попрактиковать на ком-нибудь новые заклинания (хотя бы на Дурслях), но, вспоминая свой второй и пятые курсы, когда его обвиняли в незаконном применении магии, он тут же отбрасывал эту идею. В третий раз ему уже может не повезти.

Наконец Гарри добрался до учебника пятого курса. Он вспомнил профессора по Защите От Темных Искусств и невесело усмехнулся.

«Профессор» — это звание никак не подходило Долорес Амбридж. Профессор должен учить студентов чему-то новому, помогать им развиваться. Она же делала абсолютно наоборот, запрещая всё, что только возможно. Поэтому в этой книге наверняка можно было узнать что-нибудь новое, и Гарри с интересом принялся перелистывать страницы.

Вскоре вся Защита была изучена, но если Гарри и находил, что-то ему неизвестное, то это были разные бесполезные заклинания, которые ненадолго занимали его внимание. Повторно посматривая все эти книги, юноша настолько увлёкся, что ему захотелось узнать что-то новое, ранее ему неизвестное, захотелось стать лучше других. И поскольку другие предметы были ему не интересны, Гарри решил как можно скорее сделать вылазку в Косой переулок и купить новых книг по защите.

«Раз уж у меня такой враг, как Волдеморт, то надо хоть как-нибудь начинать готовиться к нашей встрече», — рассудил юный маг.

И вновь в голове у него пронеслись слова пророчества: «Тот, в чьей власти победить Тёмного лорда, скоро придет... родится у тех, кто трижды избежал его, родится на исходе седьмого месяца... и Тёмный лорд отметит его как равного, но у него будет сила, неизвестная Тёмному Лорду... и кто-то из них должен погибнуть от руки другого, обоим не жить, если выжил другой..., Тот, в чьей власти победить Тёмного лорда, родится на исходе седьмого месяца...»

«Нет.! Опять это проклятое пророчество, из-за которого столько проблем. Ну и как, скажите мне, должен мальчишка сражаться с сильнейшим темным магом в мире?» — задал вопрос тот самый мальчишка. Неудивительно, что ему никто не ответил.

«Что это за сила должна быть у меня, неизвестная Темному Лорду, пока я никаких отклонений у себя не замечаю. Дамблдор говорит, что это любовь, но что-то мне не сильно в это верится. Директор тоже человек и иногда ошибается. Хотя, может, напоить Волдеморта любовным зельем, чтобы он в Амбридж влюбился, а она то уж его заставит строчки своей (вернее моей) кровью писать. Например, «Я люблю магглорожденных» или «Слизерин — отстой»».

Но Гарри сделал вывод, что такое у него вряд ли получится, поскольку, во-первых, он ни за что не сядет пить чай с Томом Риддлом, где сможет подлить ему зелье, да и, во-вторых, юный маг сильно сомневался, что он сможет сварить правильное зелье.

Поттер усмехнулся своим мыслям и решил, что потом подумает над другими способами умерщвления Темного Лорда (хотя такого задания по прорицанию не было), а сейчас неплохо бы было чего-нибудь перекусить. Ведь обед был уже давно, да и если это можно было назвать обедом. Дело в том, что дядя Вернон и тетя Петуния решили вновь устроить диету своему сыночку, и вся семья ела только овощи и фрукты.

«А еще дяде и тете нужно было повесить на холодильник замок (желательно побольше). А они еще удивляются, почему это их Дадличек нисколько не худеет. Наивные. Их «Дадличек» в любое свободное время, пока никто не видит, бегает к холодильнику и восполняет свои потраченные калории», — усмехнулся Гарри, вспоминая немаленькую фигуру своего кузена.

Вот и сейчас Поттер, спустившись на кухню, увидел всех членов своей семьи сидящих за столом перед телевизором и ужинавших чем-то издалека напоминающим салат (как выяснилось позже, это был, в самом деле, салат). Юноша с привычным мрачным видом опустился на свою табуретку и стал поглощать свой ужин.

При его появлении Дадли испуганно заерзал на стуле, но, наверное, побоялся остаться голодным, а может, подумал, что при родителях ему ничего не сделают, и остался на месте. Обычно Дадли, увидев «этого ненормального», старался побыстрее скрыться из поля зрения Гарри Поттера. Младший Дурсль всё ещё помнил прошлое лето. Да и как он мог забыть самое страшное, что с ним случилось в его жизни. Липкий холод, который заполняет внутренности, и ощущение, как будто ты уже никогда больше не будешь счастлив. И пусть этот ненормальный говорил, что это не он, а какие-то там дементоры. Дадли не очень-то верил в это и по настоящему боялся своего худого, но высокого кузена с вечно взъерошенными черными волосами и круглыми дурацкими очками, из-под которых на него смотрели пугающие зелёные глаза.

Дядя Вернон недовольно поморщился, когда Поттер появился на кухне, но ничего не сказал и снова уставился в телевизор. Тетя, бросив оценивающий взгляд на своего племянника, также молча вернулась к своей тарелке.

Гарри не обратил внимания на гримасы своих родственников и не спеша стал жевать свой ужин. По телевизору начался какой-то фильм про волшебников, где маги ходили с длинными посохами вместо палочек, а колдовали вообще одному Мерлину (или хотя бы сценаристу) понятным способом. Поттер еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

«Чего только магглы не придумают», — покачал головой он.

Гарри представил себя, махающим здоровенным посохом и пытающимся наколдовать обычный Lumos, и чуть не подавился от такой картины.

Мозг Дурслей, похоже, мог выполнять только одну операцию, поскольку пока они ели салат и смотрели фильм, ничего не происходило. Затем дядя Вернон, видимо, перестав жевать, осознал, что показывают по его любимому телевизору. Схватив пульт, он быстро переключил на другой канал, пробормотав при этом: «И тут эти ненормальные». Гарри только усмехнулся на действия дяди (что возьмешь с обычного магла) и, не обращая внимания на злой взгляд Вернона, который не предвещал ничего хорошего, спокойно продолжил трапезу.

По окончании трапезы юный маг уже собирался подняться в свою комнату, но его остановил вопрос дяди:

— Эй, парень, ты чего это такой тихий? Ты ничего не задумал? — нахмурился Вернон, и его усы приняли угрожающий вид.

— Нет, — просто ответил Гарри, не отрывая взгляда от уже пустой тарелки.

— Смотри у меня, — прищурился дядя. — Не вздумай никуда выходить.

— Хорошо, — тихо отозвался Поттер, и Дурслям показалось, что ему всё это безразлично.

— Э... — Вернон не ожидал такой послушности. — А ты пишешь своим дружкам, что у тебя все нормально?

— Да, я пишу им, — кивнул Гарри.

На самом деле Поттер отправил уже два письма на этой неделе, как и говорил ему Хмури. Конечно, его письма не были большими, да и что может писать юный волшебник в мрачном расположении духа. Обычно письма состояли из пары строчек, в которых сообщалось, что он жив-здоров и помирать пока не собирается.

— Я надеюсь, ОНИ не появятся в нашем доме. Что подумают наши соседи, если ИХ увидят?! — продолжила тетя, быстро закрывая окно кухни.

— Пока никто не собирается здесь появляться, а если и соберутся, я вам сообщу, — ответил ровным голосом Поттер.

— Хорошо, а теперь марш в свою комнату! — приказал дядя Вернон.

Гарри пожал плечами — мол, я туда и собирался идти, и, поблагодарив тетю за «питательный» ужин направился наверх, размышляя о странной семейке.

Он поражался семье своих родственников. Они настолько боялись чем-то отличаться от других, что юноша иногда думал, что начнись пожар в других домах по Тисовой улице, Дурсли сами подожгут свой дом, чтобы не выделяться среди соседей.

С такими мыслями Мальчик-Который-Выжил зашел в свою комнату, затем быстро переоделся и повалился на кровать. Завтра будет интересный день, и Гарри Поттер решил хорошенько выспаться.