Дом, период полураспада урана и я (джен)

В принципе Жан не был плохим человеком. В тюрьму он попал за то, что его приятели подговорили его поучаствовать в ограблении магазина. Он стоял на страже, но друзья повесили всю вину на него. Конечно, это была версия происшедшего в исполнении Жана, а, например, Огюстина уверяла меня, что все на самом деле было совсем иначе. Так как я предпочитаю верить людям, то я склоняюсь к версии Жана. В конце концов, он был довольно приятным в общении, и даже иногда у него получалось удачно сострить. Не хотелось бы думать, что грабители на самом деле такие вот неплохие люди...

Как-то в субботу он предложил мне сходить с ним в кино. Будучи неизбалованной мужским вниманием, я почувствовала себя польщенной, но, разумеется, отказалась, сославшись на занятость.

Жан обиделся:

— Это ты потому, что я сидел в тюрьме?

Я покачала головой:

— У тебя словно комплекс неполноценности. Мне и впрямь нужно заниматься, проходим сложные темы.

Жан недоверчиво покосился на меня:

— Ну ладно... Занимайся, студентка. Может, прославишься... А я предпочитаю жить сегодняшним днем, — наставительно прибавил он и направился по направлению к комнате Элоди.

В то время я зачитывалась Куртом Воннегутом и была уверена, что он — гениальный писатель. А еще мне очень хотелось тоже стать гением, и я часто решала тесты на определение IQ из журналов. Результаты неизменно были ободряющими, но особой гениальности мне это не прибавляло. Я ужасно завидовала Эйнштейну, Ньютону, Моцарту и Микеланджело Буонарроти — по нисходящей. Я знала, что гений должен был проявить себя еще в раннем возрасте... Но меня утешало то, что ядерная физика подразумевала изначально наличие некой базы теоретических знаний, на которых гений мог бы уже расцвести пышным цветом. Конечно, было бы весьма оригинально еще в эдак шестилетнем возрасте набрать из колодца килограмм урана, пронаблюдать его распад на криптон и барий и подсчитать нейтроны... Или хотя бы сходу вычислить время полураспада радия по новой теории. Но мои приобретенные в школе и на подготовительном курсе университета знания так и оставались мертвым грузом, упорно не желая превращаться в теоретические или практические открытия. Да и уран мне в данный момент было бы совершенно невозможно раздобыть для личного пользования.

В общем, я исправно посещала лекции в Университете, разносила заказы в кафе и вникала в смысл произведений Курта Воннегута. Я пыталась читать его в оригинале, но мой английский в то время оставлял желать лучшего и я перешла на перевод. Немецким я владела куда лучше, но ни Гете, ни Шиллер меня не привлекали, как и другие известные немецкие писатели. Впрочем, нет, кажется, тогда мне нравился Томас Манн. Но читать на родном языке было легче и намного приятнее.

Мои коллеги по работе, разумеется, совершенно не разделяли моего пристрастия к чтению, а Огюстина довольствовалась иллюстрированными журналами по пять строк текста на страницу. Впрочем, мне тоже нравились эти журналы. Да что там, было время, когда я зачитывалась бульварными романчиками — plaisir coupable! В некоторых книгах я встречала упоминания о полемике читателя с автором (заметки на полях или в тетради и прочее), но сама не испытывала в этом никакой нужды; Если я была не согласна с автором, то просто перечеркивала ногтем его заявление, а если была потрясена его мыслью — то подчеркивала ее. Я никогда не составляла никакого плана чтения, а просто читала то, что казалось мне интересным.

В университете больше времени уделялось, разумеется, точным наукам: математике, физике, химии. Мне еще в школе нравились эти предметы... впрочем, в самом начале физика и химия отпугнули меня странными формулами и казались скучными и нудными, и понадобилось несколько лет, прежде чем я всерьез заинтересовалась ими.

Лекции по ядерной физике читал профессор Сен-Дени, по химии — профессор Щуно, по математике — профессор Лемуан. Лемуан была одной из самых лучших преподавателей в нашем Университете. Эта статная дама умела так обьяснить тему, что не понять было невозможно и самому глупому студенту. Профессор Щуно, желчный и саркастичный человек, тем не менее прекрасно знал свой предмет, и заинтересованный студент мог многому у него научиться. Профессор Сен-Дени был одним из самых молодых преподавателем университета, уже получившим к тому же степень доктора физических наук. Мне казалось, что он — один из тех самых Ученых, целиком поглощенных своей работой. Внешне он был очень привлекателен, и многие студентки были в него влюблены.

Сен-Дени жил неподалеку от кафе, в котором я работала. Когда он в первый раз заглянул туда на чашечку кофе, я впала в восторженный ступор, так что Элоди даже встряхнула меня за плечи:

— Ты выглядишь так, словно призрака увидела!

— Ты не понимаешь! Там сидит ОН! — ответила я таким тоном, словно разговаривала с глупым ребенком. Это прозвучало театрально и напыщенно, но как иначе могла я говорить о докторе физических наук, сотруднике Лаборатории Ядерной Физики нашего Университета?

— Кто он? Где? — бесцеремонно завертела головой Элоди.

— Он! — торжественно повторила я, и это звучало как глас судьбы.

— Тот блондин в очках? — догадалась Элоди. — Ах, он часто заходит сюда, разве ты не замечала? Неплохо выглядит, но вечно рассеян... И, судя по одежде, небогат.

— Настоящему ученому не важны материальные блага, — поучительно заявила я. — Ты ведь не знаешь: это профессор Сен-Дени, великий знаток альфа- и бета-распадов, потрясающих ядра атомов и взрывающих метастабильные позиции электронов, трансформирующих энергию!

— А, это что, профессор из твоего университета? — тут же потеряла интерес Элоди. — А я-то уж думала, что он запал тебе в душу. Эх ты, студентка...

— Ты что, думала я… что я… Влюбилась?! — вознегодовала я тихим шепотом, чтобы это гнусное подозрение не расслышали другие коллеги. — Что за глупости ты говоришь! Хотя твои выводы из моих слов нелогичны: то, что он мой профессор, вовсе не исключает возможность моей влюбленности в него.

— Иногда ты говоришь странные вещи, — ответила Элоди. — Не поймешь, то ли ты так шутишь, то ли что.

— Все мы правдиво шутим, — изрекла я истину и отправилась разносить заказы теряющим терпение клиентам.