Дом, период полураспада урана и я (джен)

Следующие четыре года были ничем не хуже предыдущих, и если я их пропускаю в этом повествовании, то лишь из чистого каприза. Я вполне могла бы расписать вам эти четыре года в красках, но что-то удерживает меня, а против собственного настроения я идти не хочу. Тем не менее, я не могу не упомянуть о Великих Событиях, в достаточной мере повлиявших в течение этих четырех лет на мою жизнь.

Во-первых, я наконец-то получила докторскую степень по физике. Хотя нам с Даниэлем и объяснили, что изменение совершенной инфраструктуры энергетической промышленности на данный момент невозможно по разным соображениям, но наше изобретение, которое мы по-простому называли "энергоаппарат Сен-Дени-Лансо", было признано очень важным и интересным для будущего энергетики. Нам клятвенно пообещали когда-нибудь непременно куда-нибудь его внедрить и вызвать этим переворот в энергетической индустрии. Разумеется, я была невероятно горда этим достижением.

Во-вторых, мы с Ивом и Кактусом наконец-то распознали прелесть горных походов и каждое лето проводили чудесные недели в Альпах.

В-третьих, к постаревшему, но не менее резвому ретриверу Принцу прибавился коккер-спаниэль Альбер (в честь Альберта Эйнштейна).

В-четвертых, мадам Вотур-старшая достигла почтенного возраста восьмидесяти лет, и по этому поводу состоялось грандиозное семейное празднование с фонариками, лобызаниями всех и каждого, тщательно упакованными подарками и оптимистическими плакатами "4х20 лет — это еще не старость!"...

В-пятых... В-пятых, я решила развестись.

Последний пункт, следует, конечно, объяснить подробнее. Я терпела наличие Ива в моей жизни целых двенадцать лет, и, конечно, должно было бы случиться некое серьезное событие, которое подтолкнуло бы меня к разводу. Но этого некоего события не случилось. Тем не менее, в один чудесный день счастливой обладательнице докторской степени внезапно пришли в голову мысли о первой жене ее мужа. Ведь я была, как ни странно, в его жизни всего лишь "номер два", что звучало почти как "второй сорт". Впрочем, раньше это меня никогда не задевало. Да я даже особо не задумывалась о его "бывшей". Ну, была и была, теперь-то ее нет. Но в какой-то момент мысли о ней стали появляться время от времени в моей голове. Мне вдруг стало интересно, была ли она хотя бы внешне похожа на меня — людей ведь обычно привлекает один и тот же тип противоположного пола. Я хотела бы узнать о ней побольше. Почему она вышла замуж за Ива, а главное — почему она развелась с ним? Он не сохранил ни одного ее фото, ни одного напоминания о ней, но почему-то у меня создалось впечатление, что она была его старше (кажется, сестра Ива как-то сказала что-то, что навело меня на подобные мысли)...

Впрочем, наверное, я не испытывала особого интереса к самой личности этой его бывшей жены, а скорее пыталась понять, что связывало их с Ивом и что привело ее к решению о расставании. Я подспудно искала причину освободиться от этой — после стольких лет привычной и рутинной — игры в семью. Семейное счастье?! Да Даниэль Сен-Дени и то был намного счастливее, чем я. Чем Ив. Мы напоминали один из рисунков Гойи: связанных вместе людей, рвущихся прочь друг от друга... Впрочем, наверняка я драматизировала. Никуда Ив не рвался, а а просто жил по инерции, без особых запросов и поисков новых Великих Целей, без противоречивых стремлений, без постоянного осознания собственной недостаточности. Даже слащавость мадам и месье Вотур-старших не раздражала его, не мешала ему наслаждаться семейными отношениями. Нет, разумеется, Ив тоже чего-то хотел добиться: мир и согласие в семье представляли для него ценность. Новая машина виделась ему целью на будущий год. И это казалось ему достаточным.

Иной раз мне казалось, что если взять Ива и Даниэля (как переменные a и b) и вычислить арифметическое среднее c=(a+b)/2, то эта c и была бы тем, что мне нужно, почти идеально описывая меня.

Много лет назад, только окончив университет, легко было верить в существование где-то, далеко, в бесконечном пространстве, моего личного королевства, которое только и ждет меня. А сейчас я знала, что даже если тебя и зовут Рен, то королевство не всегда к этому прилагается.

И, совершенно не веря в свою затею, словно играя во взрослую жизнь, я как-то подошла к Иву и бесцеремонно выключила телевизор, в который он уставился. Кактус был на футболе (он считался хорошим нападающим), и теперь ничто не мешало нашему разговору.

— Я хочу развода, — сказала я Иву.

Он не понял. Нахмурился:

— Рен, там интересный фильм!

Я засмеялась:

— Ты меня вообще слышал? Я сказала, что хочу развода.

Это он уже услышал и понял. И сразу испугался:

— Ты шутишь, да?

Я покачала головой:

— Я абсолютно серьезна.

Ив явно не знал, что делать. Взял в руки недочитанную мной книгу, лежавшую на диване. Повертел ее. Видимо, что-то для себя решил. Встал, уставился на меня с оскорбленным видом:

— Ну, и кто он?

Тут не поняла я:

— Кто "он"?

Затем до меня дошло:

— Ох, нет, я ухожу не к кому-то. То есть, я никуда не ухожу. Я просто хочу развестись с тобой.

Ив снова растерялся:

— Я не понимаю, Рен... У тебя плохое настроение? Я сделал что-то не так? Это минутная забава?

Я удивилась. Все неполные тринадцать лет семейной жизни я только и думала, что ошиблась, что сделала неправильный выбор, что мне нужно было что-то другое. Минутная забава... Неужели же он не видел моих метаний?! Они ведь были так очевидны. Я сравнила бы себя с птицей в клетке, хотя на птицу я ничуть не похожа.

— Мое решение окончательное, — холодно сказала я и повторила: — Я хочу развода.

Он не выдержал и неожиданно повысил на меня голос:

— Что ты несешь, Рен?! Развод?! Почему?! Почему сейчас?! Что случилось?!

Я попыталась объяснить:

— Я ошиблась. С самого начала. Я не могу так больше. Я не хочу так больше! Я не могу больше с тобой! Я устала, устала, УСТАЛА! — я сорвалась на крик: — Я не хочу жить с тобой, не хочу, не хочу больше! Оставь меня в покое!

Это был дурацкий фарс. Я чувствовала себя глупой и теперь ощущала, что неправа. Я чувствовала себя виноватой и злилась на Ива за эту мою вину.

Ив попытался перевести разговор в рациональную дискуссию, но я продолжала эмоционально выкрикивать свои реплики. Он предположил, что я просто устала на работе и мне нужен отпуск. А я повторяла как попугай, что "я не хочу, не хочу, ничего с тобой больше не хочу!". Я устала не от работы, а от нашей семьи.

Но как я могла донести до него, что меня в нем раздражало? Что я злилась за то, что он был не таким, как я, что он не завидовал Эйнштейну, что физика для него — просто работа, что ядро и атом для него не центр Вселенной, что он готов утонуть в сиропе своей гадкой семейки, что Курту Воннегуту и Митчеллу Уилсону он предпочитает Дюма и Моруа, что он не влюбляется внезапно в незнакомых людей, что не жаждет он странного, что не ищет безнадежно Дом! Я пыталась это сформулировать, но мои слова звучали глупо и наивно, и бессмысленно, и он не мог меня понять, и это злило меня еще больше.

Потому я снова и снова кричала, что хочу развестись, и это ранило его и радовало меня...

Вернулся Кактус, и мне пришлось замолчать. Мы избегали смотреть друг на друга, но делали вид, что все в порядке. Кактус, кажется, ничего не заметил.