Дом, период полураспада урана и я (джен)

Эти разговоры с Ивом и его бесконечные попытки понять то, чего ему было не дано понять. Эти молчаливые укоры Вотуров-старших. Напряженный вид Кактуса, следящего за развитием событий... Иной раз мне казалось, что все это дурацкий сон, бессмыслица, нудный кошмар, который все продолжался.

Как бы то ни было, но in fine, в конце концов, мы развелись. Разделили имущество — квартира досталась мне. И решили вопрос с Кактусом: он оставался, как ни странно, со мной, а Ив мог видеть его в любое время. Остаться со мной решил сам Кактус — с меня бы сталось навязать его Иву. Собаки тоже остались со мной. И чета Вотуров-старших наконец от меня отвязалась. И своим родным я все кое-как объяснила.

Все налаживалось, но я все никак не могла привыкнуть к своему новому положению. Я жила почти так же, как прежде, и часто видела Ива в университете, и все это казалось мне странным. Кактус все так же хорошо учился и был вечно чем-то занят, и я могла за него не беспокоиться.

Пришел ответ на мой запрос о рабочем месте, на которое меня порекомендовал Даниэль. К моему большому сожалению, моя кандидатура не подошла на желаемую мной вакансию — в том числе потому, что у меня был Кактус, — но они предложили мне кое-что другое и после долгих колебаний, подталкиваемая Сен-Дени, я все же согласилась на предложенное. Во мне заговорили давние фантазии об агенте 007 и сверхсекретных заданиях. Мне пришлось пройти несколько психологических тестирований и разных проверок, и в конце концов я подписала документ о неразглашении Всего Важного, что я могла случайно или намеренно узнать.

Я уволилась из университетской лаборатории и мне даже пришлось (с огромной неохотой) продать нашу квартиру и переехать в чудесный двухэтажный дом в парижском предместье. Кактусу и нашим собакам он понравился. Дом достался мне уже с мебелью, и уют его был создан не мной, а людьми, жившими в нем до меня. Тем не менее, он принял меня как родной. Это был мой Дом, который я заслужила, добилась своими силами. Дом с маленьким балконом и широкой террасой, дубовой лестницей и просторными комнатами. Дом с небольшим садом с фруктовыми деревьями. Кактус тоже обожал наш Дом, как и я.

В принципе, я неплохо устроилась. У меня было все, что мне было нужно: Работа, Дом и Кактус. Мое новое рабочее место оказалось оснащено прекрасным новейшим оборудованием. Все со мной было в порядке, несмотря на развод: у меня не случилось депрессии, апатии, пропажи аппетита или плохого настроения. И эта легкость, с которой я перенесла расставание с Ивом, пугала меня.

Впрочем, иногда, ни с того ни с сего, я ощущала тоску и боль, беспричинные и вроде бы необоснованные. Мне все так же хотелось странного, неясного и непонятного, несмотря на то, что у меня уже было. Я оказалась ненасытна. "Хочу то, не знаю что". Я никого больше не любила — ни Ива, ни даже Кактуса, ни себя.

Ощущение, что все не то и не так, и не думало покидать меня, утихая только во время работы. Уран распадался, и с ним распадались мои надуманные проблемы. Закончив очередной эксперимент, наконец временно умиротворенная, я садилась в автомобиль, нажимала педаль газа, и весь мир вздрагивал. Передо мной проносились пейзажи и люди, а затем калейдоскоп останавливался, и я оказывалась перед Домом.

В эти мгновения я была счастлива.