Гарри Поттер и Ледяной Чертополох. Часть Вторая: Обретение (джен)

На следующее утро Гарри проснулся рано. Он знал, что уже рассвело, но не торопился открывать глаза. Снова притворяться ничего не знающим Мальчиком-Из-Чулана-Под-Лестницей... А надо привыкать! У него впереди ещё как минимум полгода такой жизни! От же ж блин.

Внезапно раздался громкий стук, это ломилась в окно сова с зажатой в клюве газетой. По указанию Хагрида Гарри отсчитал в привязанный к предупредительно протянутой птицей лапе кожаный мешочек пять кнатов, чуть не забыв переспросить у Хранителя Ключей, что такое "кнат".

Поскольку завтракать в хижине было нечем, все сосиски из принесенной великаном упаковки и весь день-рожденческий торт Гарри они съели ещё вчера, то мальчик предложил поторопиться с отъездом в Лондон. Заодно и испуганно шелестящие в соседней комнате Дурсли чуток подуспокоятся.

— Хагрид, а как ты сюда попал, на лодке? Или...

— Прилетел, — ответил Хагрид.

— Прилетел?

— Да... не будем об этом. Теперь, когда ты со мной, мне... э-э... нельзя чудеса творить, — Гарри поглядел на Хагрида, пытаясь представить его летящим, не смог и только головой помотал.

— Так что обратно плыть придется... Хотя... да... если по правде, глупо было б грести самому. — Хагрид покосился на Гарри. — Если я... э-э... Если я сделаю так, чтоб мы побыстрее поплыли, ты ведь никому в Хогвартсе не расскажешь?

— Ты собираешься в лодке плыть? Той, на которой мы приплыли?

— Ну, колдовать-то по-серьезному мне нельзя!

Гарри почесал затылок, всё более входя в роль.

— Ну, это ж единственная лодка. На острове больше лодок нет. И людей нет. И ничего нет. Как же дядя с тетей отсюда выберутся-то, если на лодке уплывем мы?

— Добрый ты мальчик, Гарри, — неловко улыбнулся Хагрид. — В точности как твой отец! А лодку... лодку я им обратно пришлю!

— Ну, тогда ладно!

* * *

До Лондона добирались долго, с пересадкой, прямые поезда здесь появлялись два раза в день, на утренний они опоздали, а вечернего хранитель ключей ждать не захотел. По пути Хагрид, занявший сразу два сиденья, вязал на спицах нечто канареечно-желтое и отвечал на расспросы Гарри о жизни Волшебной Страны. Почти всё, о чем спрашивал, мальчик уже знал, но ему надо было залегендировать свои знания... А заодно уточнить, как именно фракция Дамблдора смотрит на некоторые вопросы чистоты крови и сохранения наследия. Конечно, Хагрид был не самым блистательным умом "фениксов", но зато лабораторной чистоты образцом их воззрений.

Передвигаться по Лондону в компании Хагрида было всё равно что гулять по городу со слоном. Он застревал буквально везде — в турникете метро, в дверях вагонов — привлекал всеобщее внимание, отдавливал ноги, рассекал толпу, как ледокол... Гарри получил море искреннего детского удовольствия.

В "Дырявом Котле" с последнего посещения ничего не изменилось — в тёмном и обшарпанном помещении было людно, пахло табаком, пролитым алкоголем и дымолетным порохом. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Дедалус Дингл в своем вечном цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали — ему улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами:

— Тебе как обычно, Хагрид?

— Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и хлопнул Гарри по плечу своей здоровенной ручищей, так что у того подогнулись колени. Бармен, перегнувшись через стойку, оглядел Гарри с головы до ног — его бейсболку с закрепленной на лбу ярко блестящей металлической пластиной и длинным козырьком, под которым поблескивали круглые очки, его вызывающе яркую длинную куртку, модно вытертые синие джинсы и оранжево-красно-белые кроссовки, и пришел к единственному выводу.

— Тебе поручили магглорожденного? — судя по тону, Рубеуса Хаггрида знали здесь действительно хорошо, поэтому и сама возможность вверить великану будущего студента казалась бармену маловероятной.

— Это не маглорожденный! — проворчал Хагрид. — Это сам Гарри Поттер, вот кто! Мне Дамблдор доверил...

— Боже милостивый, — произнёс бармен, пристально глядя на Гарри. В "Дырявом котле" воцарилась тишина.

— Благослови мою душу, — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер... какая честь!

Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал к Гарри и схватил его за руку. В глазах бармена стояли слёзы.

— Добро пожаловать домой, мистер Поттер. Добро пожаловать домой...

* * *

В маленьком дворе позади бара, как обычно, не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков.

— Ну, что я тебе говорил? — Хагрид ухмыльнулся. — Я ж тебе сказал, что ты знаменитость. Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел... хотя, если по правде, он всегда трясётся.

— Он всегда такой нервный?

— Да. Бедный парень. А ведь талантливый такой, да! Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял... э-э... отпуск, чтоб кой-какой опыт получить... Говорят, он в Чёрном лесу вампиров встретил, и ещё там одна... э-э... история у него произошла с ведьмой... с тех пор он всё, другим совсем стал. Учеников боится, предмета своего боится... Так, куда это мой зонт подевался?

Какая прелесть... Он ещё и практического опыта не имеет!

Гарри читал, что место преподавателя ЗОТИ в Хогвартсе проклято, но что оно проклято настолько, что на него нормального специалиста невозможно найти в принципе! А Хагрид тем временем считал кирпичи в стене над мусорной урной.

— Три вверх... два в сторону, — бормотал он. — Так, а теперь отойди, Гарри.

Он трижды коснулся стены зонтом.

Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задёргался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь неё мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощённая булыжником извилистая улица.

— Добро пожаловать в Косой переулок, — произнёс Хагрид.

Да уж, блин!

Они прошли сквозь арку, и Гарри, оглянувшись, увидел, как она тут же снова превратилась в глухую стену.

Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. "Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные" — гласила висевшая над ними табличка.

— Ага, такой тебе тоже нужен будет, — сказал Хагрид. — Но сначала надо твои денежки забрать.

Они шли по улице, и Гарри, как и полагалось ребенку, впервые попавшему в Волшебную Страну, вертел головой во все стороны, рассматривая попадающиеся на глаза чудеса.

— "Гринготтс", — объявил Хагрид.

Они находились перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. Два гоблина с поклонами встретили их, когда они прошли сквозь серебряные двери с предупреждением для воров, по совместительству работающим мощнейшим заклятием, и оказались в огромном мраморном холле. На высоких стульях за длинной стойкой сидела ещё сотня гоблинов — они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Через десятки других дверей в холле другие гоблины то и дело впускали и выпускали посетителей и клиентов. Хагрид и Гарри подошли к стойке.

— Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять... э-э... из сейфа мистера Гарри Поттера.

Эй, что значит "немного денег"?

— У вас есть его ключ, сэр?

— Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов.

Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. Гоблин сморщил нос. Гарри наблюдал за гоблином, сидевшим справа и взвешивавшим груду рубинов, огромных, как пылающие угли.

— Нашёл, — наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик.

Гоблин изучающе посмотрел на него.

— Кажется, всё в порядке.

— И у меня тут ещё письмо имеется... э-э... от профессора Дамблдора, — с важным видом произнёс Хагрид, выпячивая грудь. — Это насчёт Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать.

Гоблин внимательно прочитал письмо.

— Прекрасно, — сказал он, возвращая письмо Хагриду. — Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват!

Крюкохват тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал все собачьи бисквиты по карманам, они с Гарри последовали за Крюкохватом к одной из дверей.

— А что такое это Вы-Знаете-Что в сейфе семьсот тринадцать? — спросил Гарри.

— Не могу я тебе сказать, — таинственно ответил Хагрид. — Очень секретно. Это школы "Хогвартс" касается. Дамблдор мне доверяет. А я своей работой слишком дорожу, чтобы секреты тебе раскрывать.

Крюкохват открыл перед ними дверь. Гарри, ожидавший увидеть вокруг мрамор, был удивлён. Они стояли в узком каменном коридоре, освещённом горящими факелами. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Крюкохват свистнул, и к ним с лязгом подкатила маленькая тележка. Они забрались внутрь — Хагриду это удалось с трудом — и поехали.

Сначала они неслись сквозь лабиринт петляющих коридоров. Гарри пытался запомнить дорогу — налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, опять направо, опять налево, — но вскоре оставил это бесполезное занятие. Казалось, дребезжащая тележка сама знает дорогу, потому что Крюкохват ею не управлял.

Гарри обдало ледяным воздухом, глаза защипало, но он держал их широко открытыми. В какой-то момент ему почудилось, что он заметил вспышку огня в конце коридора, и он быстро обернулся, чтобы увидеть, не дракон ли это, но опоздал — тележка резко ушла вниз. Сейчас она проезжала мимо подземного озера, на потолке и стенах росли сталагмиты и сталактиты.

— Знаешь, Хагрид, — громко произнёс Гарри, пытаясь заглушить шум тележки. — Я никогда не знал, в чём разница между сталактитом и сталагмитом.

— В слове сталагмит есть буква "м", — ответил Хагрид. — И больше не спрашивай меня ничего... меня, похоже, сейчас наизнанку вывернет.

Хагрид был весь зелёный. Когда тележка наконец остановилась перед маленькой дверью в стене, он выбрался из неё, прислонился к стене и подождал, пока у него перестанут дрожать колени.

Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зелёного дыма, а когда оно рассеялось, Гарри ахнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов.

— Это всё твоё, — улыбнулся Хагрид.

— Ого!

Это было действительно "ого", и даже где-то "ого-го". Золота было реально много. Серебра ещё больше.

— Золотые — это галлеоны, — пояснил Хагрид. — Один галлеон — это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять кнатов, это просто, да? — действительно, "просто". На волшебный лад.

— Мистер Крюкохват, сколько здесь? — гоблина, видимо, редко называли "мистером", он слегка приосанился и отвечал с некоторой долей важности.

— По стоимости? Или по количеству монет?

— По стоимости, если можно...

Крюкохват завел глаза вверх, как бы читая невидимую книгу:

— Сто семнадцать тысяч триста пятнадцать галлеонов, двенадцать сиклей, двадцать восемь кнатов.

— Ух ты! А сколько это в фунтах будет? — курс обмена Гарри знал, но его интересовали некоторые подробности.

— Один британский золотой галлеон обменивается на четыре фунта и девяносто семь новых пенсов, — ответил гоблин. — Итого в данном сейфе находится эквивалент пятисот восьмидесяти трех тысяч пятидесяти девяти фунтов и двадцати двух новых пенсов.

— Пол-миллиона фунтов? Пол-миллиона? У меня есть пол-миллиона фунтов стерлингов? — Гарри повторял эту мысль как заведенный. Он был готов к тому, что в сейфе окажется сколько-то там денег... Но, биджу побери, почти шестьсот тысяч фунтов! Да он за эти деньги!.. Только покашливание Хагрида вывело мальчика из зацикленного состояния. Гарри стащил бейсболку, вытер подолом футболки взмокший лоб... Вдохнул. Выдохнул.

Еще раз огляделся по сторонам. Подобрал одну монету, прикинул... Граммов десять. Треть тройской унции?

— Это чистое золото? — уточнил Гарри, почесывая затылок.

— Разумеется! — надулся от злости гоблин. — Мы не...

— Простите-простите, не хотел ничего такого... Только уточнить. Вы знаете, что золотая монета такого веса должна стоить больше пяти фунтов стерлингов?

— Разумеется, мы это знаем, — в ухмылке гоблина явно сквозила кровожадность. — Но это монеты Магической Британии. Как и любые другие волшебные монеты, они невидимы для магглов.

— А если расплавить?

— У вас найдется под рукой собственный дракон? — неподдельно удивился Крюкохват. — Волшебные монеты можно расплавить только драконьим пламенем!

— То есть если я вам принесу серебро или там золото, обычное, не волшебное, вы не сможете сделать из него монеты? — уточнил Гарри, до этого про такую особенность не слышавший.

— Почему не сможем? Сможем! У нас-то драконы есть! — на этот раз гоблин ухмыльнулся действительно кровожадно. — Маржа составляет пять процентов, и...

— Гарри?

— Да, Хагрид, секунду... М-ма... Мистер Крюкохват, у вас есть какая-нибудь возможность НЕ таскать с собой груду золота? Какой-нибудь волшебный кошель, или, ну, я не знаю...

— Конечно, есть, мистер Поттер! — гоблин снова надулся от возмущения. — Мы можем предоставить самые разные волшебные кошели, с прямым доступом к содержимому сейфа...

— С прямым доступом? То есть мне не придется каждый раз заглядывать в ваш замечательный банк и кататься на этих чудесных тележках? — при упоминании о чудесных тележках Хагрид вздрогнул и посмотрел на Гарри с благодарностью.

— Да, разумеется! Но, мистер Поттер, обязан предупредить. Поскольку вы несовершеннолетний, ваш кошель будет ограничен по сумме единовременных расходов. Обычно для клиентов вашего уровня она составляет пятьдесят галлеонов в месяц, но если вы обратитесь к своему опекуну, тот может пересмотреть сумму...

— А кто мой опекун? — поинтересовался Гарри, начиная набивать карманы золотом. Гоблин как-то диковато на него покосился и уже открыл было рот для ответа...

— Твой опекун, Гарри, сам Альбус Дамблдор, так-то! — Хагрид подал Гарри сумку и начал помогать в погрузке. — Величайший волшебник, директор Школы Хогвартс... Ну, я рассказывал, да...

"Кто бы сомневался!" — хмыкнул про себя Гарри.

— Мистер Поттер, следует ли мне понимать ваш вопрос так, что до этого вы НЕ ЗНАЛИ, кто является вашим опекуном? — голос Крюкохвата стал жестким и скрежещущим, неприятно напоминая интонацию, с которой могло бы разговаривать ржавое железо старого доспеха.

— Нет, мистер Крюкохват, понятия не имел, — Гарри пустил в фуин-печать на внутренней стороне кармана немного чакры и опустил туда очередную жменю монет. — Я вообще жил у дяди с тетей, они магглы и волшебников... не очень любят.