Отравленная роза (гет)

Он смотрел на меня с привычным холодом, но в его взгляде появилось еще что-то. Словно оценивая, изучал с головы до ног, пытаясь определить, сколько денег за меня можно выручить на черном рынке. Блестящие неподдельным интересом глаза заставили меня поёжиться. Откуда эта странная алчность? Она саднит, ощущаю неприятное покалывание в животе, а Северус все смотрит, то ли слишком долго формулирует фразы, то ли вообще не собирается говорить. Спустя какое-то время один мускул на его бледном лице дрогнул, сигнализируя начало к действиям.

— Мисс Кэрроу, как вы себя чувствуете? — елейный тон, с которым был задан вопрос, ему совершенно не идёт.

— Нормально, профессор, только кожа немного чешется, — соврала я на одном дыхании.

Если бы не внешний вид, невозможно было бы поверить словам, вылетевшим из моих уст. И где же хваленая актерская игра, которая сейчас так необходима? Находясь рядом с этим человеком, теряешь нить реальности, забываешься, скукоживаешься как одуванчик в воде. Он подошел вплотную, отчего я боязливо попятилась назад, без слов сделал еще один шаг и склонился надо мной, изучая фальшивые увечья, заживающие ранки и вглядываясь в глаза, о слепоте которых теперь было глупо лгать.

— Значит, вы хорошо видите? — удостоверился он, скорее для себя.

— Д-да, — проблеяла я.

— Хм-м…

Он закончил осмотр и, вернувшись к столу, устроился в кресле, сделав пригласительный жест на жестковатый стул напротив. Нервно сглотнув, я опустилась на сидение, которое в какой-то момент напомнило пыточное сооружение. Что-то подсказывало, что разговор пойдет не так, как я планировала. Опровергать очевидное невероятное выздоровление бессмысленно, я выдала себя по полной программе. Испуг за профессора подвел меня, сделал непреднамеренное «па», слишком заметное для зорких глаз, выискивающих все подозрительное.

— Я бы хотел поговорить о вашем феноменально быстром выздоровлении, а также о более чем странном воздействии на вас сока бубонтюбера

Как в воду глядела…

Вот оно то, чего боялась. Его размышления наверняка привели к некоему увлекательному выводу. Ожидая продолжения, я внимательно смотрела на Северуса, стараясь не выдавать беспокойства. Главное, не позволить своему рассудку выдавать путанные бессвязные речи, не давать дать намек о том, что я что-то знаю о чудесном исцелении.

— Ваша кровь, мисс Кэрроу, уникальна, — несмотря на ровный тон, в его голосе читался вдохновенный трепет, разбавленный свойственной ему жесткостью.

— О чем вы, профессор? — невинность была самой правильной маской в сложившейся ситуации.

— В её составе имеются не только плазма, эритроциты и лейкоциты.

— Что это? — слова были незнакомыми, поэтому непонимание само собой приклеилось к моему изуродованному лицу.

— Конечно, вы же не проходите курс по колдомедицине… Впрочем, там вряд ли найдется объяснение. Это маггловские медицинские термины. Кровь состоит из нескольких компонентов, которые я назвал, — начал пояснять Снейп. — Ваша имеет один дополнительный, такого я не встречал. Благодаря поверхностному изучению, я пришел к выводу, что именно эти частицы помогли вам так быстро реабилитироваться после увечий, но, несмотря на это, сок бубонтюбера нанёс ощутимый урон. Странно, но поначалу он был ядовит для вас.

— Что вы имеете в виду?

— Думаю, у вас развился иммунитет, и это растение больше не принесет вам вреда. Но пока я не до конца уверен. Я смешал вашу кровь соком бубонтюбера, и она, с позволения сказать, победила, не без борьбы, конечно.

— Профессор, я не понимаю…

— Думаю, что этот фактор присутствует не только в крови, но и в тканях.

— Это болезнь, вирус? — спросила я, стараясь отвлечься от усиливающейся головной боли. Слово «вирус» я, кажется, слышала от кого-то, но точного определения не знала.

— Болезни и вирусы… Вряд ли, — рассудил он задумчиво. — Не думаю также, что это паразит. Это какая-то патология, очень странная, исключительная. Никогда ничего подобного не встречал.

— Это как-то связано с тем, что моя мать была вейлой?

Я начинала чертыхаться про себя. Наверное, эти частицы и являются моим даром, а значит, Снейп близко к разгадке. Опасность. В голове прозвучал сигнал тревоги, а желание испариться из кабинета напоминало о себе всё чаще. Нужно держаться, делать искренне удивленное лицо. Кровь, скорее всего, осталась в кабинете после вчерашнего происшествия, а на изучение его подбило воздействие сока растения, едва не сжёгшего мою кожу.

— Ваш вопрос логичен, однако ответ: нет. Я изучал кровь вейл, она обычная, не отличается от крови человека. Их сила заключается в духовной стороне, а не физической, однако, вероятно, кровь потомка вейлы и волшебника могла измениться. Может быть такое, что вы отличаетесь от обычного человека на уровне ДНК.

Снова он пичкает меня незнакомыми терминами, странными аббревиатурами. По моему взгляду Северус понял, что снова вогнал меня в непонимание.

— ДНК расшифровывается как дезоксирибонуклеиновая кислота — это то, из чего мы с вами состоим. Это хранитель генетической информации, передающий её из поколения в поколение. Она определяет внешний вид, характер, наследственность, индивидуальные особенности…

Я изогнула бровь, пытаясь освоить определение маггловского термина, а он все вливал в меня потоки информации. Странно, Северус использует немагическую литературу, связанную с магглами и грязнокровками. Удивительно. Впрочем, многие алхимики пользуются маггловскими научными трудами в работе, а Снейп — талантливый мастер зелий, изучающий всё, что хоть отдалённо связано с его поприщем, и он просто не мог пройти мимо этого.

— И что это значит?.. — растерянно спросила я.

— Возможно, ваша кровь, да и клетки всего организма, способные регенерировать в считанные часы, станут прорывом в науке. Возможность залечивать неизлечимые раны и болезни даст надежду умирающим.

Он действительно заинтересован во мне, только это не то, о чем я мечтала, — мрачно подытожила я про себя.

— Кто я, профессор?

— Это чистая случайность столкнуться с подобной кровью. Не знаю, есть ли другие, но возможно, вы индивидуум, единичный случай, случайно проявившийся в результате…

— Мутации… — перебила его я, и в горле пересохло.

— Мисс Кэрроу, все возможно, но это ничуть не мешает вам вести обычный образ жизни, да и…

— Это может проявиться в будущем в виде какой-нибудь болезни, на…

— Возможно, наследственность играет роль. Жаль, что я не могу получить образцы крови вашей матери.

~~

Снейп запнулся, не подумал, что его речи могут ранить дитя, воспитанное одним отцом. Нужно тщательнее следить за языком. Речь шла об исследованиях, и слова сами собой вылетели из его рта. Слава Мерлину, Аллегра отреагировала спокойно, хотя в её серых глазах мелькнул огонек грусти, едва ощутимый, но все же распознаваемый.

— Прошу прощения, — внезапно сказал он. — Я не подумал…

— Ничего профессор, продолжайте, это дело прошлое…

— Я бы изучил кровь вашего отца на предмет отклонений…

— Вы считаете, что это отклонение?

Она отчего-то начала нервничать, это читалось в напряженности ее положения на стуле. Аллегра старалась делать вид, что ей любопытно, пыталась реагировать цивилизованно, по-взрослому, и, признаться, ей это удавалось, если бы она не была ребенком в глазах Северуса. Все равно теперь он видел в ней силу и волю, после того, как она вчера стойко, без истерик переносила боль, держалась, не кричала, а лишь пару раз тихонько всхлипнула.

— Нет, я так не считаю. Отклонения обычно тянут за собой проблемы со здоровьем, чего в вас не наблюдается. В любом случае, здесь есть, что изучать. Это в высшей степени важно для общества, да и для вас самой.

* * *

Он пытался заинтриговать, чтобы получить меня в качестве донора. Если бы я не знала, что это за дар… Эта мысль выплеснулась негативной волной.

— Вы хотите, что бы я стала вашей подопытной крысой? — кажется, я даже фыркнула.

Он посмотрел внимательно, не в его интересах было сейчас повышать голос, и сдержался, хотя я ощутила прилив злобы, сверкнувшей в глазах цвета горького шоколада.

— Это самое грубое определение помощи, которая от вас требуется, — он говорил спокойно, однако в воздухе ощущались неприятные, сдерживаемые эмоции. — Проще говоря — да.

Не говоря гадостей, он просто согласился с моим резким высказыванием.

— Когда вы намереваетесь начать? — игнорируя холодок, пробежавший по спине, произнесла я, надеясь, что он потратит много времени на осуществление исследований, пока не придет к выводам, которые перечеркнут все мои надежды находиться рядом с ним.

— Вы согласны, мисс Кэрроу?

— Я еще подумаю… — обрушила все его планы я.

— Мне нужно оборудование, которое не так-то просто достать, — пропуская мимо ушей мою последнюю фразу, ответил Снейп. — Это может потребовать времени и больших денег. Мне нужен ваш ответ для того чтобы начать подготовку…

Я открыла было рот, но он перебил:

— Мисс Кэрроу, никто не собирается выкачивать из вас всю кровь и снимать скальп, — словно идиотке пояснил он.

Я скривила лицо в недовольной усмешке, его сарказм в этот раз был убогим. Меня пугает не то, что у меня будут брать пробы крови, волос, кожи, да чего угодно — это не проблема, замешательство вызывали куда более опасные стороны его стремления заняться моей в меру уникальной кровью. Подход к делу чисто научный, и, возможно, я могла бы согласиться на это, если бы не один маленький нюанс... Я, черт подери, в прошедшую субботу натворила дел и теперь стопроцентно не могу позволить ему изучать себя.

— Я сказала, что подумаю… — нервно произнесла я.

Да, вчерашнее понимание и заботу смыло стеной ливня, все это сменилось на жажду, лихорадочное желание овладеть новой информацией, совершить открытие. Слава — не то, что интересует Северуса, его интересы сугубо профессиональные, не помешанные на лоске, деньгах. Можно только поаплодировать и посодействовать, но я не могу. В голосе саднила проблема, отказ — значит отдаление на многие мили друг от друга, и не только психологически, но и физически. Это выбор в пользу побега, значит, что через три дня меня здесь не будет, не будет Ордена Феникса, не будет шанса на избавление. Зато никто кроме Дамблдора не знает… Пока…

Безусловно, его исследования могут помочь медицине, а может, и Тёмной магии. Всё это, скорее всего, будет происходить под присмотром Темного Лорда, только Снейп, конечно же, об этом умалчивает. Нет, я не могу так рисковать, не могу выдать себя, возложить на свое существование его душераздирающую ненависть, а так же подвергнуть магическое население опасности — ведь столь значимое открытие будет находиться в руках Пожирателя Смерти!

Его взгляд был спокоен, он надёжно скрыл слишком заметные нотки жажды, ожидал содействия и сейчас был опустошен. Вряд ли Снейп не понял сразу, что мое «подумаю» когда-нибудь выльется в «я согласна». Дать ему лишний повод для подозрений… Возможно, это было ошибкой, однако поддаться и раскрыть себя, ввергаясь в эту авантюру, слишком опасно. Патовая ситуация для обоих решений, но отступить было куда более предусмотрительнее. Всё же, пока я не дала точного ответа…

Нужно время, чтобы все осмыслить до конца, время до вечера субботы, когда я решусь сбежать или вступить в игру с последствиями. Шанс подумать, шанс осознать, что действительно важнее: остаться здесь в Хогвартсе под присмотром Дамблдора, открыться Северусу или же испариться, оставив обоих в замешательстве. Конечно, первый вариант в миллион раз опаснее, ведь вопрос принадлежности Снейпа к той или иной стороне всё ещё был открыт.

Чаша весов склонялась к бегству. Неуверенность, страх последствий каждого из решений, печальная безысходность вновь окутали душу мраком, заставили потерять крупицы возможностей, открывшихся после разговора с директором. И все же, хоть Дамблдор и верит Снейпу, он не выдал ему мою тайну. Старый интриган, чего он добивается? Уверен ли он был в своих словах, предлагая ребенку Пожирателя Смерти опеку? Слишком много нареканий и сомнений, стоило, как следует, тряхнуть головой и начать рассуждения с чистого листа, подчеркивая все нужное и удаляя остальное.

Я зарываю себя по горло в трясину, думая обо всем этом. Еще немного, и грязь доберется до носа, закроет дыхательные пути. Три полных дня на решение, три дня на возможность убедиться, разузнать, найти ответы на вопросы, крутящиеся в голове. Семьдесят два часа на то, чтобы перебороть чувство вины и открыться Северусу, который, в лучшем случае, просто ударит. Неужели Дамблдор хочет, чтобы я сама все рассказала? Как старик, обожающий леденцы, праздники и интриги, единственный маг, которого боится сам Волан-де-Морт, собирается помочь мне этим? Не понимаю…

Вывести на чистую воду запуганную до смерти девушку сложно. Отчего он решил, что я пойду по этому пути? Директор дал время разобраться в себе, выбрать путь без принуждения и давления, а дорог у меня вовсе не две, а целых три. Я вспомнила о том, что вообще в расчет не брала: примкнуть к Лорду…

Дамблдор хочет заполучить меня исключительно из-за моих способностей, не думаю, что он предлагает подобное простым ученикам. Элиас Фрей тоже не хочет принимать Метку, по слухам это должно случиться с ним скоро, отец еще летом рассказывал, чьи дети подвергнуться этому первыми. Или старик все же провел с ним беседу? Я не хочу быть в коллекции той или иной стороны, пускай повоюют, а я посмотрю со стороны и вернусь, если победит Свет, Тьма мне не друг, в любом случае… Мы сидели в молчании, Северус немного расслабился и откинулся на стуле, потирая переносицу.

— Мисс Кэрроу, я вас не тороплю, — еле выдавил он, сквозь собственный гнев.

Я лишь кивнула и встала.

— Я могу идти на занятия?

— Думаю, вам лучше отсидеться, я сказал, что вы отбыли до вечера по семейным делам, и потом, ваше лицо…

Он встал из-за стола, пошел в лабораторию и вернулся с баночкой заживляющей мази в одной руке и моей забытой мантией с галстуком в другой. Я приняла вещи и шагнула к камину, доставая из кармана мешочек летучего пороха.

— Если почувствуете себя плохо, — внезапно сказал он, зная, что этого не случится, — приходите ко мне, мы пока не знаем специфику вашего «дара».

Короткий кивок, и меня поглотили языки зеленого пламени, унося прочь из кабинета декана…

* * *

«Чего тут думать? Очевидно, нужно принять участие в исследованиях, но она по-прежнему не доверяет мне. Конечно, думает, что Волан-де-Морт может посодействовать, а я даже опровергнуть не могу».

Северус метался по комнате, как хищный зверь, копаясь в мыслях, приносящих все больше головной боли. Он поплелся на занятия в состоянии легкого помутнения. Пока студенты занимались практикой, он как обычно ходил меж рядов, вот только бездарные зелья его не интересовали, впервые за долгое время он не снимал баллов, просто забыл об этом, погруженный в противоречивые рассуждения.

Аллегра вела себя слишком спокойно — неправильная реакция на то, что у тебя в крови нашли какую-то дрянь, пускай даже не являющуюся дрянью. Подростковый разум не может так безучастно внимать такому. Снейп отчаянно пытался понять, что творится у неё голове. Она не накинулась с него с вопросами, почему её раны так быстро заживают, односложные ответы в разговоре вернули их отношения обратно на нулевую точку. Вчера все было иначе, вчера она была другой, теплой, странной, благодарной… Но благодарность имеет границы, и потом, с чего он взял, что Аллегра изменит свое мнение относительно него? Глупо, она всегда была скрытной, и не стоит винить её. Все это маска, вчера на мгновение приоткрывшая лицо ребенка, такого, каким он должен быть, нуждающегося в заботе, трогательного, доброго…

Сегодня снова холодная, невидящая стена стояла между ними, да и Северус понимал, насколько он не прав, говоря с ней в своем обычном амплуа сурового профессора. Но этот образ — часть его жизни, да еще и неуверенность в завтрашнем дне Аллегры дает основания вести себя предусмотрительно, не открывать карт до назначенного времени, коим считалась суббота — последний день её пребывания в Хогвартсе. Или не последний?.. Аллегре глубоко плевать на войну, и она точно не даст свою кровь для исследований.

«Она что-то знает…», — расчетливый голос подсознания насиловал больную голову профессора. — «Неправильная формулировка, она что-то скрывает, но вот только что? Она знает о своем даре?».

С ней явно что-то не так. Какого черта Дамблдор взялся за нее… Северус понимал, что Альбус старается завербовать всех и вся, но не так открыто, как он сделал это с Аллегрой. Значит, старик тоже что-то утаивает, и, скорее всего, то же самое, что и девчонка. Нужно вытянуть из него все недомолвки, но придется выложить всю информацию о вчерашнем происшествии. По голове Дамблдор, конечно, за это не погладит, но возможно удастся что-то раскопать взамен.

После занятий и ужина Северус пересилил нежелание и пошел к Дамблдору, который, видимо, уже ждал его, приготовив чай и посуду на двоих. Он только и делает, что пьет чай с мармеладками…

— Здравствуй, — доброжелательно сказал директор. — Я ждал, когда же ты все-таки заглянешь.

Снейп коротко кивнул и занял кресло напротив выжидающе смотрящего на него директора.

— Вчера произошло недоразумение… — начал он. — В результате которого Аллегра едва не пострадала, — выдохнул Снейп, сразу выплескивая все то, о чем говорить не хотелось

— Я так и понял, судя по её отсутствию на занятиях.

— Альбус, и откуда вы все знаете наперед? — съязвил Снейп.

— Это чистая случайность, мой мальчик, сегодня я заходил в некоторые классы. Решил посмотреть на ведение уроков у Долорес, она слишком сурова с учениками.

Северус прекрасно знал Долорес Амбридж — ужасную тиранку, подосланную министерством, чтобы контролировать Хогвартс в преддверии возвращения Лорда, от которого все чиновники и газеты как проклятые открещивались. Эта женщина была омерзительной как внешне, так и внутренне. Выскочка, пытающаяся командовать преподавателями и самим директором. Розовая жаба, сдобренная высокомерием кружевная тумбочка со льстивой ноткой в голосе. Немудрено, что Дамблдор изъявил желание присутствовать на её уроке ЗОТИ, именно после этих занятий ученики получали наибольшее количество взысканий. Даже Снейп ей проигрывал в негласной гонке.

— Я попал на курс мисс Кэрроу, но её там не оказалось. Поинтересовавшись, узнал, что она, оказывается, отбыла по семейным делам, — Северус не слышал никогда подобного от Альбуса: эта фраза была полна непривычного сарказма. — Итак, что конкретно случилось? — с укоризной спросил он.

Северус выложил все как есть, чувствуя себя неуютно под осуждающими взглядами Дамблдора. Словно нашкодивший мальчишка…

— Альбус, я прошу прощения, что не сразу пришел к вам.

Старик задумчиво хлебнул из чашки, все движения были намеренно медленными, а слова растянутыми, чтобы уколоть в самое сердце чувства чувством вины.

— Я не осуждаю тебя.

«Ага, ну конечно, никогда ничего не говоришь напрямую».

Северусу было бы легче, если бы на него наорали. От спокойных интонаций он сильно раздражался, гневался, обвиняя директора в собственной ошибке. Дамблдор не очень-то отреагировал на информацию о странном составе крови Аллегры, услышав занимательный рассказ.

— Альбус, что вы скрываете от меня?

Снейп ожидал, что тот начнет ходить вокруг да около, затягивать интригу, плести паутину неизвестности, даст туманные намеки, и он относительно оправдал ожидания собеседника:

— Северус, я по некоторым причинам не могу тебе это сказать. Ты только не волнуйся.

Зельевар готов был взорваться от гнева, достать палочку и произнести: «Ты только не обижайся…».

Однако непроницаемое лицо Снейпа не изменилось, и директора он не проклял, хотя очень хотелось. Почему он не может все напрямую сказать, какой смысл утаивать, если знает, что Северус все равно в курсе дела? Зачем давать туманные предположения, что Аллегра… Точно! Он дает девочке шанс что-то открыть, без посторонней помощи и давления собраться с мыслями.

«Но причем здесь я? Или она все еще влюблена…».

Что-то щелкнуло в сознании, девчонка знает, что с ней что-то не так. Если бы не вчерашний инцидент…

Она любит его? Это ли скрывает Дамблдор? Или он знает точно причину её скрытности?

— Альбус, вы же не просто так предложили ей вступить в Орден?

Дамблдор не ответил, а просто внимательно наблюдал за логическими цепочками, выстраиваемыми Северусом.

— У нее что-то есть? Вернее, в ней что-то есть… — Снейп заглушил последнее слово и снова потонул в раздумьях.

— Северус, Аллегре тяжело… Кстати, пришло письмо от её отца… — пытался тот перевести тему.

— Она вам открылась? Она знает что-то о Лорде? — это была самая глупая мысль, извергаемая когда-либо изо рта рассудительного и здравомыслящего профессора зельеварения.

Дамблдор улыбнулся.

— Всему свое время, мой мальчик, всему свое время…

Разговор прервался. К Дамблдору пришла МакГонагалл, в присутствии которой поговорить о чем-то вряд ли бы удалось. Снейп все больше склонялся к мысли, что Аллегра еще не забыла те глупые мысли и пустые надежды о любви к нему. Возможно, она попросила добродушного старика не говорить ему об этом. Нет, это бред, в ней что-то есть. Что? Почему ему не говорят?

Северус помчался в свои комнаты и влетел в дверь лаборатории мимо шкафа, где пылился Омут памяти, в который он в последние дни совсем не заглядывал, боясь сорваться, утонуть, пропасть в копне струящихся по плечам рыжих волос, в прохладной зелени елового леса ее глаз. Стараясь отгонять от себя наваждения, он даже и не знал, что именно в этих огненных локонах на дне каменной чаши скрывался ответ…