Отравленная роза (гет)

Люциус еще не ввел Снейпа в курс дела, он обдумывал все варианты времени и места, но Лорд освободил их раньше, не собираясь вдаваться в подробности планов. Стоит подождать Аллегру и посмотреть на её поведение, выбрать слова и сообщить обо всём вместе. И потому Люциус понял, что получит эстетическое удовольствие от её роли, игры. Театр — потрясающе обыгранные персонажи, она просто не сумеет сорваться, не проклянет Северуса, или того хуже, ведь при нем иногда Аллегра теряет драгоценное самообладание.

Мужчины аппарировали в кабинет поместья и оттуда отправились в подземелья, наудачу Нарцисса была совершенно в другой части замка, незачем супруге знать о том, что в доме гости и даже пленница. Жена вообще редко вмешивалась в его дела, не считая недавней попытки. Заглушить ее тревоги могла лишь порция ласки, которую муж выполнил как обязательную работу, а потом просто ушел в объятия другой. Странная ночь получилась…

— Кэрри!

Эльф появился прямо перед входом в нижние уровни замка.

— Приведи Амикуса.

Непонимающий взгляд круглых огромных глаз, инстинктивное прижатие ушей.

— То есть госпож…

— Да, господина Кэрроу, — мгновенно среагировал маг.

Эльф кивнул, поймав испепеляющий взгляд Люциуса, так как едва не выдал весьма опасных слов. Снейп внимательно разглядывал картину эпохи возрождения и вроде бы не обратил на это внимания. Они спускались по винтовой лестнице в обитель сумрака, окутанного запахом застарелой крови. Всего лишь иллюзия, но ничто не смоет с места жирный нагар убийств и стенаний узников. Его поместье было главным стратегическим объектом во время первой войны и хранит множество тайн, весьма кровавых. Сейчас оно стало временным пристанищем Амелии Боунс. Ловко Аллегра её поймала, ничего не скажешь, а главное, так просто. Никаких ядов, усыпляющих зелий в ее чай подлито не было. Рита подмешала в кружку интервьюируемой мочегонный отвар. Когда Люциус узнал об этом, он не мог прийти в себя довольно долго, хотелось смеяться, однако времени не было, они как раз находились в туалете кафе. Воистину глупо и гениально.

— Ты не хочешь меня, наконец, просветить? — процедил Северус, не выдержав молчания, преследующего их от самого замка Волан-де-Морта.

Люциус и забыл, что с гостями обязательно нужно общаться, а вернее, просто не знал о чем говорить с предателем, с которого хочется снять голову за растление его любовницы. Но больше всего его бесило то, что Снейп просто не достоин таких чувств, чтобы ради него Аллегра жертвовала всем и вся в попытке сохранить его никчемную жизнь. Ничего, она еще молода и импульсивна, это пройдет. Люциус собирался изгнать из юной головы демонов, заменяя их собой. Странно, но возможность разрыва с ней попросту отпала, несмотря на неправильность отношений. Он не отдаст Аллегру никому…

— Сейчас прибудет Амикус, и ты все узнаешь, — стараясь говорить ровно, изрек Люциус слега раздраженно.

Он был прав, стоило им завернуть в коридор с одинаковыми дверями по бокам, действительно напоминающий о тюрьме, как там появился Амикус, перенесенный домовиком прямо в подземелья. На лице ни грани волнения, привычный фасад хладнокровия и присущего аристократизма.

— Северус, — произнес Амикус, слегка кивнув, не предлагая руки.

Тот ответил тем же.

— Что сказал Темный Лорд? — спросила Аллегра, словно забыв о своем ненаглядном.

Однако в глазах читалась серьезная тоска. Девочка справится, она не должна наломать дров.

— Лишь предоставил нам помощника, — кинул взгляд на Снейпа Люциус.

Она прочитала в его глазах уверенность, значит, их не предадут.

* * *

Амикус с побега дочери вел себя отчужденно, не считая ярого желания прибить в первый день, сейчас это выливалось в сухие речи и ничего больше. И когда это Малфой и Кэрроу так сдружились, что позволили домовым эльфам перемещаться между поместьями? Обычно доверие этих двоих считалось вещью абстрактной, весьма призрачной, вопиюще наигранной, но сейчас появилось стойкое ощущение, что они понимают друг друга без слов, перекидываясь одними жестами. Сплотила работа? Да не может быть, эти холеные аристократы не придут к согласию, даже если останутся одни на обитаемом острове! Они всегда были соперниками, но тогда что, черт возьми, происходит? Или это дружба против него? Недоверие? Откуда? Ему и так никто никогда не доверял, однако Люциус всегда нормально с ним общался, а сейчас от него сквозит неприязнью, и это весьма ощутимо. Анализируя спутников, Северус выпал из реальности, а вернее, забыл, что он здесь для помощи, но в чем? Он и не заметил, что в подземелье царит молчание, и его «коллеги» сверлят друг друга взглядами, решая, кто первый начнет разговор.

— У нас Амелия Боунс, — не выдержал Амикус первым.

Слова рубанули мачете по сознанию Северуса. Мерлин, они поймали, выследили, увели её из-под грюмовского носа! Он не подал вида, что слегка ошарашен, но уже знал, к чему клонят собеседники. Все из-за глупого Пророчества, позарез понадобившегося Волан-де-Морту. Он сразу понял, какая помощь потребуется от него, и из-за Непреложного обета будет обязан выполнить поставленную задачу, а иначе… Иначе смерть…

— Вы полагаете, что я смогу вытащить из нее информацию? — растягивая слова, произнес Снейп.

— Более того, тебе это удастся, — подал голос Малфой.

О да, они знают, прекрасно знают, что Снейп великолепный леглимент, и сейчас этот дар, тренированный годами, сыграет против него и интересов Ордена, и отвертеться будет невозможно. Задание воистину секретное и важное, как и предполагалось. Удалось же двум интриганам изловчиться и поймать волшебницу такого ранга и неприкосновенности! Но кто им помогает, кто шестерит в министерстве? Это не какие-то мелкие пешки…

~~

Люциус посмотрел на Аллегру предупреждающим взглядом и произнес отпирающее заклятие, наставив палочку на замочную скважину железной двери. Они вошли без страха быть опознанными показаться перед пленницей, это означало лишь одно — отсюда она выберется вперед ногами. Первым вошел Малфой, спутники последовали за ним. В дальнем углу, послышались шорохи.

— Люмос Максима, — равнодушно скомандовал Люциус, отправляя на потолок шар света.

Амелия сидела у стены камеры и невидяще щурилась, она успела привыкнуть к темноте, пока похитителей не было. Наконец, глаза сфокусировались, в них не было страха, удивления, в них мерцала отчетливая злоба и ненависть.

— Вы… — яростно выплюнула она сквозь зубы.

Взгляд сидящей на замызганном матрасе со старыми пятнами крови Боунс переместился на остальных. Уверенность, она изначально практически точно могла определить, кто были ее похитители, ни секунды не сомневалась и получила подтверждения. Аллегра не подавала вида, не было жалости в карих глазах её отца, она держится, но пока ничего не произошло.

— Мисс Боунс, кто вас учил так здороваться? — насмешливо кинула Кэрроу, отчего у Люциуса внутри все похолодело.

Маска, наверняка фасад равнодушия. Снейп прислонился к железной двери, скрестив руки на груди, и наблюдал, ожидая команды к действию. Его актерская игра была ничуть не хуже. Чертов предатель…

— Что вам нужно, Малфой? — вскочила она на ноги, обращаясь отнюдь не к Кэрроу, теряя остатки самообладания.

— Вы прекрасно знаете, что нам нужно, Амелия, — полным достоинства тоном ответил Люциус.

— Я ничего не скажу!

— Этого следовало ожидать, но боюсь, у вас не будет выбора, — вторила Аллегра в такой же манере.

Взгляд Амелии обратился к Северусу — единственному человеку, который не должен был здесь находиться, человеку, которого она оправдала четырнадцать с половиной лет назад, когда Лорд пал от руки Гарри Поттера, а Дамблдор с пеной у рта доказывал, что подопечный раскаялся и перешел на сторону добра ещё до окончания войны. Как она была неправа, вырыла себе могилу еще тогда… Северус смерил её равнодушным взглядом.

— Снейп… — прошипела она, сделав шаг навстречу.

— Полегче.

Палочка Аллегры предупредила действия разозленной ведьмы. Люциус наколдовал стул посреди камеры.

— Присядьте, мисс Боунс, успокойтесь, — елейно произнес он.

Но женщина пыталась воспротивиться, проигнорировав предложение.

— Советую по-хорошему, — сказала Аллегра, угрожая.

Никакой реакции, абстрагирование от ситуации. Амелия фыркнула в сторону мужчин. «Амикус» посмотрел на Малфоя вопросительно.

— Я, возможно, повторюсь, но у вас нет выбора.

Империус на нее не действует. Брыкаться не стоило — это лишь трата времени. Ей придется… Небольшая пауза, Люциус не ожидал…

— Круцио!

~~

Я почувствовала, как моя энергия превращается во что-то омерзительно темное и накрывает меня с головой. Красный луч света ударил в грудь пленницы, свалив ее на пол. Держится, не стонет, я ощутила жар в теле, смрадный, но, в тоже время, непоколебимое удовлетворение власти. Безоговорочный контроль над чужой болью. Завораживающе, то же я испытывала, когда проклинала Северуса несколько месяцев назад. В глазах Люциуса ошеломление, постепенно сменяющееся одобрением, но оно было каким-то наигранным, неживым. Жестокость, я так жестока… Мерлин, что же я творю? Первый стон Боунс вывел меня из некоего оцепенения, я на автомате опустила палочку, завершив заклинание. Бесчеловечно, я бесчеловечна… Мерлин, как же так можно? Своими руками я совершаю зло, преступление. Амелия лежала на полу, пытаясь привести дыхание в норму.

— Подонки, — тихий шепот.

— Ну, же, Амелия, давайте не будем все усложнять, — усмехнулся Малфой, отходя от шока после моих действий.

Я чувствовала, как взгляд позади стоящего Снейпа прожигал дыру в моей спине. Почему? Что я сделала неправильно? Я выполняю свою роль, очевидно… Успокаивать себя сложно, особенно когда понимаешь, что ты чудовище, но нужно держаться. Только что осознанно причинила боль тому, кто ее не заслуживал…

— Я ничего не скажу… — продолжала настаивать волевая Боунс, сплевывая на пол кровь. — Убейте меня сразу!

Справа послышалось наигранное цоканье. Люциус включил сарказм:

— Не стоит торопиться, умереть вы всегда успеете. Встаньте.

Женщина к удивлению поднялась, гордо, так надменно, что сам комедиант Люциус мог бы взять у нее пару уроков. Испарина на лбу соответствовала только что перенесенному пыточному заклятию, но она держалась, сильная, правда долго не протянет. Удивляюсь собственному цинизму, словно все чувства выключили, самоистязание отошло на второй план, мои мысли были позади, исследовали человека по имени Северус, а на иных мне было все равно. Мерлин, кем я стала? Нет в душе угрызений, смотрю в глаза обреченной женщины, которую придется убить, возможно, именно мне, и ничего не чувствую. Равнодушие… А может, собранность и остатки самообладания? Да нет же, именно равнодушие, отрешенность… Я слепила себя такой, какой хотела. Эхо обрывков уговоров Амелии принять сидячее положение. Вежливо, порядочно, Люциус просто еще не вышел из себя…

— Я сказал: сядь! — наконец рявкнул он.

Это игра такая, заставить ее сесть без применения волшебства. Я обернулась на Снейпа, создавалось впечатление, что ему скучно смотреть на наши издевательства. Испытывал ли он что-то в этот момент? Может быть, но маска была идеальной… Лицо Люциуса посетила гримаса ярости, ему не подчинялись, он терпеть этого не мог; быстрым шагом подойдя к ведьме, он взял её за шкирку и буквально кинул на стул, моментально наколдовав веревки, обвившие пленнице ноги и руки. Можно было сделать так сразу, но все же Люциус садист, его чудовищность куда более опытная, нежели моя, и я вдруг подумала, что он сексуален, когда ведет себя как маньяк. Он вернулся на исходную и прочел в моих глазах эту искру, даже не понял сначала…

— Северус, думаю, пора начинать, — скомандовала я, пропуская его вперед себя.

Снейп как-то вальяжно подошел к женщине, съедающей его ненавистным взором. Дай волю, Амелия самолично перегрызет ему горло. Я достала золотые часы отца из нагрудного кармана. До встречи с Томирисом еще полчаса. Думаю, никто не обидится, если я ненадолго отлучусь к этому времени.

— Бесполезно, вы не пробьетесь через мой барьер, — поняла она наши намерения, стараясь дезориентировать.

Увы, Снейп слишком бесстрастен и его не собьешь глупыми провокациями. Собранность и концентрация — вот основные качества леглимента, вот основные качества человека, что стоит спиной ко мне, завораживая чернотой силуэта. Никто: насильник, саркастичный сальноволосый ублюдок, предатель… Но именно он заставляет моё сердце биться быстрее и впадать в апатию долгими одинокими вечерами, или кутаться в тепло Люциуса в надежде, что когда-нибудь я смогу точно так же прильнуть к губам Северус, прислониться щекой к бледной груди, испещренной шрамами заклятий. Нет, я не представляю Люциуса на его месте, просто потому что он оправдывает все ожидания, с ним хорошо. Люциус может дать то, что мне никогда не получить от тебя. Я не изменяю любви, не измеряю в ошибках, я вершу удовлетворение плоти, но отнюдь не души. Проще, когда ты стоишь сзади, и я могу обмануться, что тебя и вовсе нет, забыть на время. Глаза — враги, подстрекатели, провоцируют на тяжесть…

Палочка из черного дерева в бледной изящной кисти поднялась на уровень глаз женщины… Зачарованный спектакль для скучающего сердца. Любуйся, Аллегра, пока есть возможность, считай это подарком. Не знаю, почему мои брови нахмурились, а лицо немного склонилось. Тяжело, тоскливо… Борись, прекрати внутреннюю истерику, её никто не должен увидеть, в особенности… Люциус смотрел на меня как на прокаженную, с толикой отвращения, совсем немного, но я уловила негатив в глазах цвета пасмурного неба. Ему неприятно, что его любовница с откровенной жаждой пялится на ненаглядного профессора зельеварения, коим Северус останется для меня навеки. Прости, Люциус, но ты изначально знал о моих чувствах, ты сам сделал первый шаг и был оповещен о моих странностях. Увы, сердцу не прикажешь… Вот только собственничество Малфоя заставляло стены вибрировать, взгляд вечной мерзлоты, ненависти к Северусу, а на деле — внутри сидит мальчишка, ревнивец, пытающийся не показывать раздражения. Плевать я хотела...

— Легиллименс! — скомандовал Снейп.

Он исчез, пропал, утонул в чужой голове. Разумы вовлеченных в таинство отсутствовали в этой камере, они выпали из бытия. Наблюдение, можно потрогать, коснуться его щеки, почувствовать тепло, все равно он не заметит. Люциус бесшумно оказался возле меня, якобы переменил угол обзора. В высшей степени наплевать, а он даже ничего сказать и возразить не может, почему? Правильно, потому что ему ничего не обещали. Чувствую, как кровь приливает к голове, снова жар, его безысходность, нервишки шалят. Была бы я законной супругой Люциуса, Круциатусом бы не отделалась. Хочет ударить — вижу, как сжимаются кулаки, а я стою и наблюдаю за окаменевшим Северусом. Нравится обстановка, нравится управлять гневом человека, буквально извергающим на меня пламя. И кто бы мог подумать, что все настолько запущено? Минуты через три палочка из темного дерева дрогнула и опустилась, леглимент потер переносицу и повернулся к коллегам.

— У нее очень сильный блок.

Амелия только начала приходить в себя, фокусируясь на происходящем. В глазах цвета молочного шоколада промелькнуло самодовольство. Патриотка, она ни за что не предаст интересы министерства, выдрессированная волшебница, недаром о ней ходят достойные слухи. Превосходная окклюментка, не дающая проникнуть в собственный разум.

— Попробуй еще раз, — выплюнул Малфой презрительно.

— Ты точно сделал все, что смог? — осведомилась я под взгляд полный неприязни.

— Очевидно… Да, — процедил Снейп в ответ; его взгляд был острым и холодным.

— Помнится мне, ты говорил нечто подобное, когда исчезла моя дочь.

~~

Люциус посмотрел в разгорающееся пламя карих глаз Амикуса, и снова дурная несдержанность, почти такая же явная, как когда Снейп приходил в Малфой-мэнор по делам Драко. Северус выдержал нападение с честью, не обратив на Кэрроу особого внимания. Аллегра, зачем?.. Замолчи!

— Довольно, Амикус, что было, то прошло, — сам от себя не ожидая, произнес Люциус.

На секунду непонимание, но, кажется, она взяла себя в руки и лишь фыркнула. Нельзя забывать, что им еще работать вместе, а это — прежде всего. Есть ли у Снейпа совесть? Ощущает ли он тяжесть греха из-за насилия над юной Аллегрой, глядя в глаза якобы ничего не подозревающего Амикуса? Очевидно, нет, и это подогревает и ее кровь, ведь её сердце, теперь похожее на кусок льда, все еще не может простить его…

— Пробивай защиту, у нас пока есть время, — приказал Люциус.

— Она сильна, не думаю, что это увенчается успехом, — протянул Снейп, снова поднимая палочку.

Он вернулся к заведомо бесполезному занятию, Амелия действительно могущественная ведьма. Люциус почувствовал, как его берут за ткань рукава и тянут на себя. Аллегра кивнула в сторону выхода. Нацепив холодную маску, Люциус проследовал за ней за дверь, бесшумно, чтобы не нарушать контакта леглименции. Как бы он не старался оставаться равнодушным, злоба кипела внутри, затмевая все барьеры, он готов был оттаскать девчонку за волосы, но не имел на это права.

— Мне нужно отлучиться, — сообщила она, поглядывая на часы.

— Куда же? — в его голосе отчетливо звучало ехидство.

— Я обещала связаться с Томирисом по каминной сети.

Правильно, уходи, иначе один из вас сегодня испытает неконтролируемую ярость Люциуса на себе. Она ушла, но напряжение не хотело спадать, а еще проблема в виде сильного блока Амелии… Северус не может снять его, прилагает все усилия, иное было бы нарушением Непреложного Обета. Наблюдать в полной тишине за контактом сложно, хотелось проклясть ушедшего в чужой разум человека, пока он беззащитен. Подлость, безысходность, да с чего вдруг Аллегра стала так дорога Люциусу? Откуда взялась неподобающая его статусу ревность?

Да за что она может любить сальноволосого ублюдка? Очевидный бред шизофренички. Она больна на всю голову и тянет Люциуса в свой омут, делая из него параноика. Злоба на неё, на Снейпа, на себя, так не должно быть… Но это выше его сил, изо дня в день оставаться вторым, подобно псу знать свое место.

«Безумец! Ты должен успокоиться…».

Не существовало на свете вещей, которые выводили Люциуса из себя так сильно, как выводили ее голодные обреченные взгляды на проклятого насильника, но был момент ярости, когда глаза Аллегры сожрали и его — Люциуса. Моментальное возбуждение от грубых действий. Искра страсти в серых радужках. Она больная, сумасшедшая, как можно реагировать на насилие, жестокость подобным образом? Комплекс вечной жертвы. Явный диагноз. Уже не вернуть того лохматого мальчишку, что Люциус видел в доме Амикуса еще год назад. Чудовищные перемены… Сегодняшний Круцио…

~~

— Амелия, боритесь, во что бы то ни стало...

Их разделяла неподдающаяся стена, которая не дала даже мелких трещин, не осыпалась щебенкой от воздействия леглименции. Ответа не последовало, Северус знал, что она слышит мысленно подаваемые сигналы, просто находится в замешательстве. Своими попытками, поддержкой он не нарушал действия магической клятвы, по крайней мере, потому, что все еще был жив. Сильный разум — неимоверная блокада, она выстоит, несмотря на то, что жить ей осталось недолго. В сознании Амелии важная отгадка, ключ к Отделу Тайн, ключ к войне. Волан-де-Морт не должен знать Пророчества, иначе начнется тотальная охота за мальчишкой, он поднимет все силы. Но рано или поздно так и произойдет, как произойдет и смена власти, травля магглорожденных и самих магглов. Оттягивать этот момент… Во что бы то не стало… Лелеять надежду о том, что возможно искоренить зло до того, как падет множество невинных жертв.

Снейп не имел права работать в половину силы и поэтому яростно противостоял, ломал чужой разум. Неужели сопротивление настолько сильное, что даже он не может справиться? Головная боль — явный признак того, что пора возвращаться в реальность, но движимый Обетом, он сделал последний рывок, и в воображаемой стене, словно появилась небольшая трещинка, но тут же Северуса откинуло назад, обратно в сырую камеру подземелья. Нечто влажное под носом свидетельствовало о том, что он перестарался. Кровь была убрана заклинанием. Малфой оказался один, куда сбежал Амикус? Неозвученный вопрос, застывший в глазах, был проигнорирован. Люциус смотрел на него и на потерявшую сознание Боунс, понимая, что их планы под ударом, все тщетно, эта ведьма умрет, но не откроет тайну.

— Я сделал все возможное, — отрапортовал Северус, ликуя внутри.

— Что ж, останешься на стакан виски? — спросил Малфой.

— Увы, у меня есть в школе дела, — ответил тот, понимая, что в приглашении звучало, скорее, желание побыстрее спровадить.

* * *

Они вышли из камеры, заперли на заклятие, но к ним уже спускался Амикус.

— Не вышло?

— Нет, — равнодушно ответил Люциус. — С этим нужно что-то делать.

Взгляд Аллегры принадлежал отнюдь не ему, девчонка словно срисовывала картину возлюбленного на память, изучала, составляла внутренний портрет, жила крупицами общения, что имела. Грех презирать ее за это, но внутри в спираль закручивался ураган, не давая возможности здраво мыслить. Путь наверх. Люциус сдерживал себя, чтобы не открутить ей башку. А Аллегра специально шла позади, чтобы наблюдать, похищать остатки его самообладания. Он ничего не скажет ей даже после отбытия гостя в Хогвартс… Однако глупо держать все в себе и чувствовать себя никем, не имеющим право голоса недозрелым щенком. Наконец Северус отбыл восвояси, оставив дышащего огнем Люциуса и тоскливую Аллегру наедине.

— Что ж, видимо, у нас проблемы… — отрешенно сказала она, поставив локоть на каминную полку; прозвучало это двусмысленно.

Взгляд в пустоту, да ей плевать, что Боунс расколоть не удалось, никто не обещал легкого пути, но Люциус отчетливо понял, что пленница в подземелье так же не являлась основной драмой и в его рассудке. Вести себя как обычно, чего сложного? Но он словно считывал информацию с досады Аллегры, во время общения с общим другом практически не было эксцессов, не считая небольшой нападки по поводу побега дочери Амикуса.

— Вероятно, нужно что-то делать, — стараясь не обращать внимания на собственные эмоции, изрек Люциус.

Его речь была немного приправлена ядом, скрывать который представлялось практически невозможным. Простое осознание собственной незначимости в глазах дорогого человека…

«Люциус, что с тобой?».

Внутренний голос бесился, переполняя чашу навеянного гнева. Он не имеет права на безрассудное мышление, он не сопляк, чтобы раздражаться из мелочей, а взрослый самодостаточный мужчина с построенной жизнью, которая буквально рушилась от нехватки силы воли. Не может устоять перед какой-то полоумной…

— Вызови эльфа.

— Зачем? — удивляться не было сил, их высосала несносная влюбленная не в него девочка.

— Я думаю, не стоит давать спать нашей гостье, её нужно измотать, — рассудила она.

Все правильно, так и должно быть, нужно заставить Амелию открыться, но только физическое и моральное истощение может сорвать преграды. Люциус включил мозги и стал усиленно думать о деле, вызвал одного из домовиков и отправил в подземелья, стеречь Амелию и не давать ей спать любыми методами.

— Люциус, я не думаю, но может сработать… — задумчиво проговорила она.

— Ты о чем?

— Нужен опиум.

— Что?

— Стоит попробовать. Наркотическое опьянение не даст ей трезво мыслить и ставить сильные блоки.

— Предлагаешь накачать ее наркотиками? — ухмыльнулся он.

— Если у тебя есть иные идеи, с радостью выслушаю, — немого сарказма в голосе.

Да, Аллегра слегка не в себе, старается держаться, держаться за образ, срисованный с другого мужчины, а значит, Люциус тут лишний. Ненужный черновик, бессмысленный чертик на пергаменте, испачканном заурядной кляксой. Сорваться было бы очень некстати.

— Я пойду домой, — произнесла она как-то отрешенно и зачерпнула из пиалы горсть летучего пороха. — Попробую найти способ достать наркотик, и ты поищи.

Он остался один в своем кабинете, который уже давно стал чем-то вроде давно забытого личного пространства, слишком много времени Люциус проводил в ее поместье и успел к этому привыкнуть. Чертов Снейп не смог помочь, да еще и внес в его личную утопию яблоко раздора. Глупо, все это бессмысленно, но ощущение потери стало произрастать изнутри. Опустошение, глухое одиночество, всего лишь предпосылки, она никогда не принадлежала ему… Не зная, что творит, Люциус просто подошел к камину и перенесся туда, где его не ждут…

* * *

Я шла по коридору, яростно срывая с себя одежду отца, жакет остался по дороге на полу. Ничего, эльфы подберут. Вот только его ревности мне не хватало! Мерлин, да что же это? Холодные глаза обожаемого Малфоя, ставшего отрадой, кипели злобой, он слишком хорошо знает меня! Ошибкой было раскрыться, ошибкой было вкусить запретный плод, ошибкой было влюбить в себя этого мужчину, а он именно так себя и ведет! Как подросток пубертатного периода. Эмоции, я должна была уйти или рано или поздно он бы проклял меня.

Встав под холодный душ, я отнюдь не почувствовала облегчения, к проблемам добавилось еще и раздражение от ледяной воды, виски сдавило. Проклятье… Бездарно трачу время, согреваясь в мнимых объятиях другого мужчины, но все слишком далеко зашло. Думать надо было раньше, теперь он мне прохода не даст. Я яростно стерла влагу с тела махровым полотенцем, словно наждачной бумагой.

Я надеялась, что смогу отыскать запрещенное вещество до завтра. Только вот где? В аптеке не купишь, нужно искать в незаконных источниках, но и таковых у меня не существовало, а если и существовало у отца, то я все равно не знаю лазеек, он никогда не допускал меня с подобной информации. Нет привычки заводить знакомства с распространителями дури. Да и среди волшебников таковых практически нет — никому это не нужно. Маггловская отрава. Заменить одурманивающими зельями, афродизиаками? Не существует настолько сильных средств, а иные имеют летальный исход и именуются психотропными ядами. Варить что-то, да все снадобья подобного рода варятся от двух дней, на это нет времени. Маггловский варварский способ, чудодейственные лекарства, которыми пользуется молодежь для достижения высшего наслаждения. Есть еще растения, к примеру, белена черная, красавка или дурман применялись жрецами в древности для единения души с природой. Отравление имеет симптомы умопомешательства, галлюцинации, физические побочные действия, однако все это отпадает. Слишком токсично, разум может выдавать лживую информацию, а значит не подойдет. Да и опиум тоже, что же делать? Нужно что-то, что более или менее сохранит разум…

Рассуждения на эту тему отвлекли от мыслей о Северусе, его изящных руках и темных глазах, которые прожигали брешь в душе. Есть поставленная задача, не стоит заморачиваться на чем-то помимо неё… Лорд ждет, а он не любит ждать долго, мы с Малфоем и так убавили в рейтинге за последние месяцы. Мы обязаны расколоть Боунс, не ударить в грязь лицом. Параллельно размышляя, я механически одевалась, стоя перед гардеробом, и даже не заметила, что за мной наблюдают эти невыносимые серые глаза, напоминающие о зябкой Антарктике, клочком белизны застывшей на карте мира. Безмолвно я продолжила застегивать легкую рубашку, понимая чего ждать от мужчины, от которого чуть ли не исходили вибрации. Хищник, собственник, опасен, красив, Люциус ты чудовище, отнимающее у меня силы. То, за чем он пришел, не являлось необходимым сегодня.

— Ну и? — сложила я руки на груди, облокотившись на дверцу шифоньера. — У тебя появились идеи?

Говорить невпопад, слагать глупые вопросы, читая в глазах алчность, искать спасение в бессвязной речи. В первую очередь я женщина, загнанная в угол ведьма, абсолютно трезво расценивающая ситуацию, желающая заговорить зубы. Но в этом доме мы одни, нет преград, есть психологические барьеры, но Люциус всегда берет свое; он пришел убедиться и убедить, что должен быть единственным. Пойдет ли Ва-банк сейчас, докажет что он мужчина, не побоится потерять меня грубыми действиями? Ярость, написанная на его лице, говорит именно об этом. Улыбка моих губ, искренняя, забавная, бедный… Внутренний голос советовал прекратить провокацию, а боковое зрение углядело волшебную палочку рядом на туалетном столике, куда я и отошла совершенно спокойно, не делая резких движений.

Улыбка на моем лице не спадала, даже когда Люциус двинулся на меня уверенно и быстро. Он подошел вплотную. Кто в ловушке? Мы оба: я в физической, он в моральной. Стальные глаза изучали неприязнь и вели безмолвную беседу на тему того, какая я стерва, и что он собирается со мной сделать. Странно, но и сейчас мы понимаем друг друга без слов.

— Прекрати ревновать, Люциус, это бесполезно, — вырвалась предательская фраза в насмешливой форме.

Выражение его лица — удивление, а затем новая волна ярости, резкое движение. Больно… Схватил меня за волосы на затылке, так что голова немного запрокинулась.

— Зачем ты делаешь мне больно? — я старалась говорить ровно, но это имело еще более раздражающий эффект; он прижал меня к столу, совершенно не способный что-либо говорить. — Так вот ты какой… — с досадой произнесла я, а он все молчал, разъяренно вглядываясь в каждую черточку моего лица. — Отпусти.

— Ты… ты… — шипел он.

— Что я? Люциус, прекрати, ты делаешь мне больно, — повторила я, ощущая, что он вот-вот выдерет мне волосы.

Бояться, паниковать? Нет, он не противен мне, пускай и не любим, но я научилась жить по сценарию, предоставленному мне судьбой, мириться с некоторыми недостатками жизни, и я прекрасно знала, каков Люциус на самом деле. Он может быть животным, если захочет. Не могу понять, почему нет страха, почему я считаю себя победительницей, несмотря на то, что в физическом плане загнана в угол? Ох, следующим этапом был поцелуй, жаркий, горячий, властный. Мазохизм, это вызвало практически щенячий восторг сквозь дрожь и каплю боли… Заводит, но… Мне не хватает куража… Остановка, взгляд полный ненависти и желания, не сдавайся, прошу… Ярость так возбуждает…

~~

Катастрофический недостаток силы воли, он чувствовал, что горит. Надменное выражение лица девчонки… Она считает себя особенной, королевой. Грубость неоправданна, эти мысли пробегались искрами по позвоночнику, Аллегра не заслуживает такого обращения… Он уже решил покинуть её, осознавая, что подобная ошибка больше никогда не сведет их вместе. Глупец, зачем рушить то, чего и так никогда не было? Пока Люциус решал что делать, он ощутил нечто давящее на подбородок. Волшебная палочка… Разряд грома в голове, переполненной мыслями, а в её глазах насмешка, ни капли уязвленности. Сумасшествие, прописанное на молодом лице, маньячка…

— Что ты скажешь на это, Малфой? — ехидно спросила она.

Кто был по-настоящему уязвлен, так это он. Фамильярность, яд в словах, ни с чем несравнимое безумие и сбитое дыхание после яростного поцелуя.

— Убери палочку, — прошипел он, крепче оттягивая копну волос.

Снова улыбка на лице, практически запрокинутом вверх.

— Я не твоя собственность, — уже гневно произнесла она, не собираясь убирать оружие от его горла.

— Ошибаешься, — вторил он, рывком вытащив собственную палочку и приставив к ее нервно вздымающейся груди.

— Мерлин, как это глупо, не находишь? — вдруг засмеялась она, но не с целью перевести всё в шутку.

Он не понимал, почему, почему с этой ведьмой вечно что-то не так; ей плевать, что счет не в её пользу. Рука Аллегры, пытавшаяся отцепить захват волос, метнулась к его воротнику и крепко сжала, на лице отразилась гримаса гнева впервые за все время. Она попыталась вырваться, невзирая на палочку, приставленную к груди, и Люциус прижался сильнее, заставив её окончательно впечататься в край невысокого стола. Потеряв равновесие, она просто села на него. Гнев на лице? Нет… Ехидная улыбка, она не доиграла спектакль, не выдержала. Глупец, как же он не понял… Провокация…

— Идиотка…

Снова улыбка на хитрой мордашке, её палочка, отброшенная куда-то. Резкий рывок на себя, она насильно столкнула их губы, заставляя закипать кровь в жилах.

«Так вот чего ты хочешь…».

Резкие движения, его палочка полетела к чертям собачьим, стукнувшись металлическим набалдашником в виде змеи об пол. Что было дальше? Разорванная рубашка, отлетевшие пуговицы, ярость, одурение… Сорвать с нее брюки одним резким движением и взять прямо на столе. Женские коготки разрывали кожу на спине. Боль доставляла наслаждение… Бешеная, она шарилась по телу как умалишенная, грубо кусая все попадающиеся участки кожи. Восторг, шизофреничка, она хотела насилия.

Объятия…

Все происходило так быстро, неистово, что кружилась голова… Жадные глаза горели огнем. Флаконы с разного рода косметическими средствами разлетелись в разные стороны, когда обнаженная девушка крепко обхватила его ногами и в очередной раз подалась вперед, вскрикивая от удовольствия. Довольный смех вперемешку со стонами. Невероятно… Это был полный…

~~

Я не имела права оттолкнуть его, не имела права на слабость, могла лишь перевести игру в иное русло, перестроить под себя, лишь потому, что мне было больно, хотелось забыться. Поддаться, чтобы страх не овладел сознанием, его грубость была бы куда более опасной, если бы не была спровоцированной… Я не хотела боли и не могла выйти из чудовищной затеи проигравшей. Мои правила, мой Малфой, а не наоборот…