Отравленная роза (гет)

Эта неуклюжая девочка, всегда выделявшаяся среди всех своими экзотическими цветами волос, храбростью, силой воли и невероятной неуклюжестью, сейчас сидела в объятиях Люпина и тихо плакала. Лишь изредка от неё доносились всхлипы, она не истериковала, не металась в поисках виновников, Тонкс была похожа на воробушка, одинокого и покинутого всеми, несмотря на поддержку, которую ей пытались оказать все члены Ордена, все… кроме Северуса. Он чувствовал неминуемую вину, так как сам являлся частью страшной игры, болезненной ответственности за жизнь тех, кого унесла эта война. Он не мог знать, не мог предупредить и предотвратить, потому что Тёмный Лорд уже давно ничего ему не доверяет. Пассивный Пожиратель Смерти…

Показывать свою совесть слишком храбро, а он был трусом, он никогда не поддержит, не утрет чьи-либо слёзы, лишь тревожная морщинка меж бровей будет показывать его истинные чувства. Непроницаемая маска — это ложь, ложь самому себе. Бедная девочка…

Заплаканный взгляд обратился к нему. Тонкс не могла сдержать ненависти, медленно наполняющей пространство. Его винили за бесполезность, за Тёмную Метку на предплечье, Северуса не любили даже за то, что он когда-то появился на свет. Его просто терпели в Ордене Феникса, в организации, для которой он что-то пытался сделать, исправить и свою искалеченную судьбу. Взгляды были понимающими, терпеливыми, но никогда сочувствующими. Этого и ненужно, Северус выставил барьер к таким эмоциям, и в какой-то момент они стали раздражать. Было ли то, чем он занимался под крылом Дамблдора самопожертвованием? Нет, это была элементарная плата за смерть Лили. Он не старался быть хорошим или добрым, внимательным к окружающим, он всего лишь пытался замолить свои грехи.

Нападение произошло сегодня утром, в нём читался явный почерк Беллатриссы, от дома не осталось и камня на камне. В развалинах, над которыми развевался Знак Мрака, как знамя грядущих перемен, был найден искореженный труп мужчины. Он умер сразу, но Пожиратели смерти до неузнаваемости изуродовали тело и повесили его на оставшейся целой несущей стене прикрепляющим заклятием. Лестрендж поплатится за это кровавое месиво…

Тело Теда Тонкса не представлялось возможным снять, поэтому группе зачистки пришлось отправить его в морг вместе с куском стены. Лестрендж буквально вывесила антимаггловский флаг. Шовинизм и сегрегация переросли в настоящую травлю, возвышение чистокровных слоёв путём истребления низших. Слишком явственны были цели унизить магглорожденных, они убили очередного из них и повесили на «флагшток». Нет, здесь не было почерка Тёмного Лорда, жестокая Белла просто отомстила сестрице Андромеде за предательство крови, сама Андромеда бесследно пропала, а бедная её дочь сейчас смотрела взглядом полным презрения на Северуса, хотя сама часто вставала на его защиту перед тем же Сириусом Блэком. И Северус не винил её, просто не имел права, но его ошибки никто не забудет, не забудут и то, что члены Ордена стали подозревать, что именно он убил одного аврора на рождественском рейде полтора года назад. И только Дамблдор был его защитой, щитом от всех гневных речей…

Поздний вечер на площади Гриммо превратился в траур. Слишком многих в этом поместье приходилось оплакивать, провожать в последний путь стаканом Огденского Виски. Ряды Ордена Феникса редеют, шансов на победу практически нет, если не считать козырей в рукаве Дамблдора. Он-то умеет плести интриги и выводить даже из самой запутанной ситуации, в корне менять направление неудач, переводить их в иное русло. Удивительный интеллект, Альбус — их движущая сила, без него лагерем завладеет апатия. Но путеводная звезда скоро погаснет, и их неназванного вождя не станет… Черствое, надтреснутое сердце Северуса готово было окончательно рассыпаться в прах, он смотрел на своих коллег, на людей, с которыми бок о бок проходит борьба за выживание в наступающем новом режиме, и он должен будет предать их. Немыслимая просьба Дамблдора сжигала его изнутри. В и без того черных глазах обосновалась беспросветная мгла. Он сходил с ума, пытался отговорить, но старик был непреклонен.

Никто не знал, что на самом деле это было частью какого-то хитрого плана, который Северус не мог разрешить, угадать, зачем намеренно его привязывают к Волан-де-Морту, к сумасшедшему фанатику чистой крови, который сам являлся полукровкой. Чудовищно, и теперь полные слёз глаза Тонкс смотрят на него, предугадывая будущую ненависть всех, собравшихся на кухне дома Сириуса.

Сквозь терзания души послышался звенящий колокольчик опасности. Левая рука запылала огнём, давно он не испытывал такой боли. Вызов, сильный, неуместный, ненужный. Только не сейчас… Дамблдор посмотрел на него, прочитал в глазах смятение и попытку оправдаться, когда в траурном доме вновь наступили черные времена…

* * *

Вода не отражала бликов пребывающей луны, она не была мутной, не покрывалась рябью от потоков ветра, что нещадно дул весь день, заставляя кроны деревьев склоняться. Озеро словно стало матовым, потеряло жизнь. Действительно ли природа, казавшаяся прекрасной, словно вымерла, остановилась во времени, а листья стали стеклянными? Но под ногами не слышалось хруста «бьющейся» травы, а значит, воображение сыграло со мной злую шутку. Осторожно взглянув вниз, я не обнаружила мягкого зеленого ковра, что был здесь еще несколько часов назад. Земля была выжжена, ни одного растения в радиусе двух десятков метров не обнаружилось. Сон, туман?

Маска на лице будто вросла в кожу, стала продолжением, холодным, железным, но до беспамятства уютным. Неуверенность испарялась, заменялась на новое ощущение, фантастическое чувство свободы с каждым новым глотком какого-то зелья, что мне дали перед ритуалом. Оно забирало у меня ощущение реальности, заставляло углубляться в каждую мысль, а я думала только о нём, о человеке в позолоченной маске, что протянул бутыль с мутноватой жидкостью, от которой пахло можжевельником. Сознание не ускользало, но тело едва ли слушалось, из меня выкачивали всё лишнее, оставляя только разум. Я боялась выронить рукописную книгу, зажатую в неуклюжей ладони. Мир внезапно перевернулся, стал показывать новые краски. Небо окрасилось в лиловый, а стволы елей даже в кромешной тьме выделялись ржавостью. Слишком ярко, неправдоподобно и прекрасно…

Как завороженная я смотрела на другой берег, отыскивая в нём всё новые фантастические краски, и не выкинуть из головы образ Северуса, который по приказу Лорда прибыл в Малфой-мэнор в качестве штатного зельевара проекта на сегодняшнюю ночь. Несколько фигур Пожирателей Смерти, среди которых была и Нарцисса… Удивительный, трудный ритуал в котором и ей нашлось место. Немного людей принимало участие в действе. Люциус находился рядом с супругой и ее непривычно поникшей сестрой. Белла сутулилась и, кажется, хромала, но насколько я знаю, она и Фенрир Сивый вернулись с задания целыми и невредимыми. Было ли её физическое состояние результатом наказания Тёмного Лорда? Всё возможно…

Немного поодаль был установлен небольшой шатёр, в котором находилось несколько магглов в белых халатах и пленница сегодняшней миссии Лестрендж. Какая-то техника бесшумно работала за слоями черной ткани, там кипела работа, что-то невероятное, научное. Ритуал был составлен на основе магических знаний и генной инженерии, но я мало что понимала, моя роль была в прочтении заклинания очищения и наведении чар, придуманных хозяином. Он говорил, что я ведущая, самая важная персона в спектакле, но кое-кто делал и больше. Северус варил зелье под его руководством недалеко от установленного шатра. Котёл средних размеров и постоянно добавляемые туда ингредиенты…

Руки Северуса, я могла видеть их, различать при помощи странного эффекта данного мне зелья. Я выделяла их белизну в сознании, рисовала образ без маски, и удавалось это легко. Темный Лорд сказал, что зелье из можжевельника прояснит сознание, но оно поменяло принцип работы моего мозга, извратило картинку, зрение стало четким, я как маленький ребенок разглядывала окружающую природу, потому что видела каждую микроскопическую деталь даже в тусклом лунном освещении. Лорд запретил заучивать заклинание наизусть, более того, он запретил мне вообще открывать книгу до начала, и теперь понимаю почему. В голове царил хаос из картинок.

Его картинок…

Что это? Зачем мне дали это дурацкое зелье? Я слишком сильно сосредоточилась на Северусе, боюсь, если бы хоть кто-то увидел моё лицо скрытое маской…

Слёзы…

Непрошенные слёзы стекали к подбородку, они появились из ниоткуда, эмоции, непрошенные, из меня выдергивали самые сильные, самые сокровенные чувства, которые я засунула в долгий ящик, практически похоронила. Почему здесь нет Лорьена? Почему кажется, что он и вовсе не в курсе ритуала?

В порыве легкой эйфории я схватилась за ствол дерева поодаль от выжженной земли, ноги не слушались, из рук выпала книга. Я силюсь дотянуться, но почему-то только тщетно хватаю рукой воздух не в силах рассчитать расстояние до предмета. Мне жутко стыдно, что кто-то может обратить на меня внимание. Я рассеяна, о чем бы не старалась думать, все мысли обращались только в одну сторону. Лик черноволосого мужчины стоит перед глазами, слёзы наполняют сознание, мне плохо, уже не прельщает окружающая природа ярких цветов, я просто люблю его, но уже не вижу из-за солёной воды, затуманившей разум. Чья-то рука подхватывает книгу и помогает мне принять вертикальное положение.

-М-мой Лорд… — неразборчиво промямлила я. — Что это было за зелье?

Улыбка на безгубом рте, он смотрит на меня, а я пугаюсь красноты его глаз. Книга вновь оказывается у меня в руке. Сквозь пелену слез я разглядываю фигуру, приближающуюся к нам; походка, бледность рук, не скрытых перчатками, это был Северус, даже сквозь прорези железа на его глазах я вижу презрение и усмешку. Он рад, что это зелье доставляет «кому-то» неудобства и от этого ещё больнее. Осторожный шаг назад, какой-то камень заставил меня потерять равновесие, но меня ухватили за рукава мантии.

— Я уже сказал, это зелье прояснит твоё сознание, ты не должен сопротивляться ему, Амикус, отпусти все мысли, но не пытайся изгнать то, что владеет разумом, — Тёмный Лорд развернулся к импровизированной сцене, вокруг которой стояло всего несколько Пожирателей, оставив меня в размышлениях над странным советом. — Пора…

Северус стоял совсем близко, и внезапно он потянул меня в сторону под локоть, туда, где в центре стоял котёл с кипящим варевом. Я не могла сопротивляться, но его ладони словно оставляли ожоги на моих руках, слишком ярко, слишком неестественно так чувствовать.

Снейп помог мне добраться до центра выжженного берега, ему явно было неприятно находиться рядом. Когда он грубо одернул свою руку, я пошатнулась и еле устояла на ногах. Тёмный Лорд что-то говорил Люциусу, но тот поглядывал на меня. Сквозь маску не было понятно эмоций, но я знала, он беспокоится. Видит моё состояние, но так нужно. Нужен этот дурацкий транс для единения с обрядом.

Северус взмахнул волшебной палочкой, и книга вылетела из моих рук и зависла на уровне груди, открывшись на нужной странице. Как мне видеть строки, если буквы бегают перед глазами? Эти записи я даже не открывала, а зря… Странные непонятные формулы, нагруженные эпитетами предложения, рунические символы. Я ничего не понимала из написанного, все сливалось, перемешивалось. Никто не собирался мне объяснять, что конкретно нужно читать и как сложить из множества неизвестных символов картину заклинания. И ещё… Северус тоже наблюдал за надписями, стоя рядом. Если бы не маска… Я была уверена, что даже он не понимает того, что здесь написано.

— Амикус, — донесся голос Волан-де-Морта, стоявшего у самой кромки берега, и тут я поняла, что все ждут меня, смотрят, — не пытайся концентрироваться, просто читай.

Откуда-то послышалось насмешливое фырканье. Белла. Она смеется надо мной, издевается, а я воспринимаю все в утрированном виде. Как прочитать то, что ты не понимаешь? Я открыла было рот, но с таким же успехом закрыла его вновь. Бесполезно, всё кругом было слишком ярким, сердце пропускало удары, а заставлять ждать Тёмного Лорда вряд ли стоит. Но почему мне ничего толком не объяснили, что это за шутка такая? Озираться по сторонам не самое время, как не самое время показывать свое слабоумие. Неужели Лорд был уверен, что я смогу осилить эти непонятные писания? И внезапно тихий голос над ухом, прозвучавший лирической музыкой, ввёл в состояние транса, против моей воли заставляя вслушиваться в каждый его звук:

— Отключи мысли, Амикус…

В голове звенело только одно имя, оставляя все остальное позади…

Северус…

~~

Зелье, что дали Амикусу, должно было развеять все мысли, отключить разум, ввести в транс, но его организм отчего-то решил иначе, он пытался отторгнуть вещество, отсюда появлялись галлюцинации и рассеянность. Но большее количество противопоказано и может привести к остановке сердца. Ещё никогда Северус не видел человека, способного вынести такую дозу и притом находящегося в сознании. Кэрроу просто сносил все рекорды по выносливости. Создавалось впечатление, что его магия слишком сильна, чтобы позволить зелью подействовать... Ритуал мог сорваться из-за этого странного необъяснимого явления, ни в коем случае нельзя пугать человека, находящегося в таком состоянии, поэтому Тёмный Лорд приказал не говорить провоцирующих слов, а вести себя так, будто всё в порядке, просто делать своё дело. На этот раз Волан-де-Морт превзошел все ожидания, то, что он задумал, вмещало в себя несколько подвидов магии: тёмную, светлую и даже магию любви. Любви! Это просто немыслимо, человек, презирающий это чувство, решил опробовать его на себе.

Волшебный обряд очищения в девственном озере, он основан на любви, призван снять маску чудовища с Лорда, чтобы позволить ему обрести новый облик. Северус скептически посмотрел на Амикуса, абсолютно потерянного под действием зелья, ни о каком состоянии транса и речи быть не могло. Снейп искренне желал, чтобы затея провалилась, он знал, что в шатре с маггловской техникой находится похищенная мать Нимфадоры Тонкс Андромеда, но Тёмный лорд приказал подбадривать ведущего ритуала, который и должен привносить любовь, излучать магию сердца, как бы глупо это не звучало. Почему Амикус? Почему не Белла до сумасшедшего фанатизма любящая своего хозяина? Или это наказание за жестокую ошибку сегодняшнего утра? Да, Тед Тонкс должен был просто умереть, а не стать знаменем порабощения магглов; как Северус и предполагал, Лестрендж сделала это во имя мести сестре и поплатилась несколькими сильными Круциатусами. Волан-де-Морт безумен, но его слуга еще безумнее…

А Амикус продолжал вглядываться в неизвестные символы, начертанные в тетради. Всё это бесполезно, неужели Риддл просчитался? Взгляд красных глаз приказал Снейпу сделать бесполезную услугу в поддержке Амикуса. Он осторожно наклонился к Кэрроу, стоявшему перед ним, и тихо прошептал, боясь нарушить и без того его шаткое состояние:

— Отключи мысли, Амикус…

Тот внезапно замер, словно в оцепенении, лицо в маске буквально нависло над книгой, и тихий голос стал произносить непонятное заклинание, состоящее из одних только звуков, не то, что было написано на листах. Формулы должны были сложиться в собственное заклятие. Северус не осознавал, как это происходило, он не узнал голоса Кэрроу, превратившегося в загробное бормотание. Непонимание, почему простая фраза из уст Снейпа стала спусковым крючком в таинстве, но зелье, которое бурлило в котле, моментально превратилось в ровную гладь. Волшебная палочка Кэрроу поднялась над варевом, и смутные очертания пелены отвара стали впитываться в неё туманными полосами. Зелье испарялось, энергия из него переходила в Амикуса, и когда на дне не осталось и капли, ведущий церемонии перенаправил палочку в сторону озера и из неё начал выходить яркий свет, он материализовывался серебристый шар. Сгусток энергии оторвался от кончика палочки и поплыл в сторону матовой воды озера Малфой-мэнора.

Ритуал срабатывал, любовь, которую навязали ведущему, должна была быть чистой, и Северус знал, что Амикус думает об Эллиан, давно погибшей жене, которую так и не смог забыть. Теперь был понятен выбор Лорда в сторону именно этого слуги. Какой бы сволочью Кэрроу не был, его чувства были девственны, бескорыстны и светлы. Каким образом удалось Волан-де-Морту разглядеть в нем эту искру?

Яркая сфера, освещающая всё вокруг, подплыла к берегу и опустилась в воду, где исчезла. Долгое время глаза Северуса пытались привыкнуть к вновь наступившей тьме, а когда он различил очертания мглы вокруг, Тёмного Лорда уже не было, он исчез, исчез в глади матовой воды, а Люциус, Нарцисса, Гиббон и Белла стали озираться по сторонам в поисках хозяина. Всё шло по плану, ритуал очищения заставил Лорда войти в тихую воду вместе со сферой. Ничего не происходило какое-то время, лишь тихий голос Амикуса продолжал необычную песнь, а его палочка всё так же оставалась направлена в ту сторону, где исчезла сферическая энергия и Темный Лорд. Лестрендж порывалась подойти к Кэрроу с претензиями, но Люциус остановил её.

Внезапно мелкая рябь подернула воду в десяти метрах от берега, она распространялась ровным кругом, а в центре уже начинала кипеть. Бульканье стало различимым, озеро выкипало, поднимая в воздух столпы испарений, образуя туман. Удивительно редкий и сильный ритуал очищения, написанный когда-то самим Мерлином, адаптировал под себя темнейший маг. Всю площадь заволокло дымкой, и Северус различил невероятно родной запах лилий, так пахнет для него амортенция. У зелья любви была общая черта с обрядом очищения, они пахли для каждого по-своему.

Наконец, бормотания рядом стоящего Пожирателя Смерти прекратилось. Северус слышал, с каким остервенением Кэрроу вдыхает свою «амортенцию», аромат ушедшей из жизни женщины. Эллиан была чудесной ведьмой, Северус знал её совсем недолго, но успел различить в ней добро, всепоглощающую любовь ко всему живому, несмотря на предпочтения мужа в войне. Она была уникальна, не обвиняла Амикуса в стороне Лорда, не вмешивалась. Ещё никогда Северус не видел такой чистой любви, вокруг четы Кэрроу всегда складывалась странная атмосфера, маленький островок тепла среди мерзлоты. Волан-де-Морт ненавидел эту женщину, хоть она и не переходила ему дороги, и в ее гибели он был неповинен. Смерть при родах Аллегры, Эллиан буквально отдала супруга в руки Риддла, совершенно довольного таким раскладом…

Пелена тумана стала совсем непроглядной, когда невдалеке показалось слабое мерцание, с каждой секундой становящееся всё ярче. Фигура человека в ореоле света вырастала из воды. Кожа состояла из миллиардов микроскопических бриллиантов, Волан-де-Морт получил энергию чужой любви, очистился. Туман стал рассеиваться, как только он ступил на землю, а вода успокаивалась под новой колыбельной песнью ведущего.

Как может быть в жестоком, нервном Амикусе такая чистота? Такое может происходить только с человеком, нежелающим зла окружающим. Северус всегда пытался объяснить необъяснимое. Существует относительно логичная теория, что творя зло, можно его не замечать, Амикус должен искренне считать, что он не сделал ничего плохого в жизни, быть уверенным в своей правоте. Если уныние и чувство вины поглощает человека, он никогда не сможет очиститься и очистить другого. У магглов же иной взгляд со стороны религии. Смысл их веры в раскаянии, но они глубоко заблуждаются, потому что в книге судеб, которой, к слову, тоже не существует, не писаны законы зла или добра. Поэтому религий несколько, и все они ложны, как бы разны не были. Они сводятся к одним истинам: не убей, не укради, не завидуй и другим описаниям грехов…

Человек — это собственный комок эмоций, можно оправдать действия любого убийцы, вора, потому что он живет в своем мире, мире, где человеческие законы — всего лишь предписания, придуманные людьми, но они не писаны для твоей души. Зло — это общепринятое понятие, отвергаемое обществом, изолирующим чужеродные мнения и поступки, потому что общество — это стадо. Инакомыслие, разность религий…

Принятие чужой «веры», отдельной, здесь речь не о мусульманстве или, к примеру, христианстве. Речь о нарушении общих законов: если человек идет вразрез с привычками, навеянными тем же обществом, он: воспротивившийся окружающему миру, становится изгоем, порождением зла. Творить "зло" в понятии "стада" — всего лишь ломать стереотипы, и Лорд их ломал. С его стороны Дамблдор был злом, а грязнокровки угрожали разбить класс волшебников. То, что сделал Риддл — это всего лишь собрал единомышленников в одну религию, нацелив их на борьбу с несовершенством их мира, он навязал свою веру. Но Северус был приверженцем другого лагеря, и как бы он не оправдывал действия всех людей, он не мог оправдать того, что, по его понятию и понятию тысяч "инаковерцев", являлось злом. Он не мог понять и принять Волан-де-Морта, тот сам уничтожил в нем свою ветвь религии много лет назад, когда убил Лили...

Тёмный Лорд облачился в мантию, стерильную, подготовленную заранее, но голова и руки, неприкрытые тканью, всё еще светились в потустороннем сиянии. Амикус сдвинулся с места и пошел вслед за хозяином, ступавшем по выжженной земле босыми ногами. Только огонь сможет очистить землю от ненужных воспоминаний, памяти всей жизни, что видала природа. Риддл не должен был касаться ничего, что несло смысловую нагрузку памяти. Выжженный полукруг берега сам опалял дорогу перед босыми ступнями Волан-де-Морта, идущего в сторону шатра, где находилось ещё несколько Пожирателей, следящих за работой магглов. Белла, Люциус, Гиббон и Нарцисса двинулись за хозяином, Северус шел рядом с Амикусом, предостерегая падение книги на землю и возможную дезориентацию ведущего.

Он всё время задавался вопросом: зачем же Лорду понадобились исследования крови? Но всё было очевидно, он хотел вернуть свой прежний облик, тем самым объяснив и обосновав суть ритуала и то, зачем понадобилась Андромеда Блэк, чей муж был убит сегодня варварским способом…

Импровизированный трон принял Лорда. Кругом располагался стеллаж с красными прозрачными пакетами, наполненными кровью, только чьей — Северус не знал. Тёмный Лорд объяснял, что эта кровь синтезирована из нескольких образцов, она должна будет заменить его собственную, путем переливания. Только была главная загвоздка — потеря собственной крови могла принести магическое истощение, утрату сил, для этого и нужна была Андромеда, а так же Нарцисса и Беллатрисса. Кровь трёх сестер древнего рода при соединении образует мощь, усиливает магию. Ещё никогда Снейп не видел на лице жены Люциуса маску, был ли смысл в масках? Да, конечно, это сокрытие отвлекающих эмоций и мимики, которые могло создать дисбаланс в трансе Амикуса, весь спектакль держался на нем, главное, чтобы он не отвлекался.

Магглы суетились вокруг Тёмного Лорда, пешки под Империусом, они включали электрокардиографы, прокалывали его кожу иглами, подключали аппараты переливания крови. Несколько человек забирали кровь у трёх сестер, здесь был выход Северуса. Ещё одно зелье должно было быть сварено сегодня. Основа для него готовилась в течение нескольких месяцев лучшими зельеварами, которые похищались на протяжении года. Вставал вопрос о надобности участия Снейпа в обряде. В лагере Лорда работали лучшие, и, несмотря на талант, Северус никогда не смог бы затмить знаменитых алхимиков, но именно его выбрали для ритуала. Почему? Лорд вновь решил оказать доверие? Бессмыслица, но, тем не менее, именно Снейп сейчас стоял перед котлом с желанием испортить последнее зелье, но не имел на это права, не мог потерять место Пожирателя Смерти.

Андромеда Тонкс находилась без сознания, когда из неё выкачивали кровь, Белла с радостью протянула правую руку, а вот Цисси видимо не очень хорошо переносила вид крови, поэтому сняла высокие перчатки только когда Люциус что-то шепнул ей на ухо.

Маггл в белом халате с совершенно стеклянными глазами подошел к котлу и протянул Северусу три колбы с красной жидкостью, полученной от сестер Блэк. Тот, к сожалению, узнал этого старика, как и все остальные ученые, находившиеся в Малфой-мэноре; он был известной личностью с множеством наград и премий. Умы Европы и Британии, что неоднократно печатались в научных журналах и издавали труды, в которых с головой зарывался Северус, работали над тем, чтобы вернуть какому-то маньяку облик. Удивительно глупо, но вряд ли эта причина была

основной. Есть непоколебимая уверенность, что исследования продолжатся, а ритуал — всего лишь небольшой бонус…

Как только в зелье попали три главных ингредиента, оно стало пениться и забурлило, тотчас же Амикус продолжил бормотание, а подключенные к светящемуся телу Волан-де-Морта аппараты заработали. Трубки выкачивали его кровь и заменяли новой. Электрокардиограф ускорял звук пищания, тахикардия немедленно нарисовала картину высоких частых зазубрин на черном экране. Но было ли это следствием переливания, или заклинания Амикуса срабатывали подобным образом? По стиснутым зубам Тёмного Лорда можно было судить, что ему нестерпимо больно. Беллатрисса совершенно ополоумела от того что видела, её мысли распространялись от ненависти к Амикусу, до желания помочь Волан-де-Морту, но Люциус не позволял вырывающейся женщине нарушить ритуал. Если бы её свежая кровь не понадобилась в этом действе, то вряд ли ведьму допустили бы до «созерцания». Северус молча продолжал добавлять ингредиенты, очередь подошла к корню мандрагоры — важному элементу восстанавливающих зелий. Всё происходило в гробовой тишине, если бы не тихое потрескивание электрических приборов, работающих на магии.

Северус не хотел принимать участие, по его мнению, если Риддл сменит оболочку на более «дружелюбную», суть от этого не изменится, а ещё поташнивало от Амикуса, нашедшего единение со своим внутренним миром, где застыл образ любимого человека.

Кровь бежала по прозрачным трубкам, забирая свечение из тела Тёмного Лорда. Северус точно не знал исход этого ритуала и когда начнется трансформация, но пока красные глаза не поменяли цвета, а вместо змеиных ноздрей не появился человеческий нос. Ничего не происходило, разве что сердечный ритм продолжал ускоряться, но магглы были абсолютно спокойны и не обращали внимания на то, как волшебник, сидящий на импровизированном троне, являвшем собой что-то наподобие массажного кресла, корчился в агонии. Но скоро всё прекратилось, когда кровь была полностью заменена синтетическим веществом, разработкой которого несколько месяцев занимались в лаборатории. Риддл обессилено обмяк в кресле и тяжело дышал, лоб покрылся испариной, он устал, изнемог. Шепот слева стал громче, повернув голову, Северус различил Амикуса, подходящего к хозяину, по дороге выписывающего невозможный рисунок волшебной палочкой, оставляя в воздухе шлейф золотистых искр. Что-то начало происходить, хозяин и его слуга потерялись в красном сиянии, сквозь обрастающий кокон магии едва различались картинки действия.

~~

Я делала всё абсолютно осознанно, если не считать того, что мной руководили какие-то неописуемые незнакомые силы «свыше». Странный зигзагообразный рисунок над бледной оголенной грудью [озяина с подключенными проводами на липучках... Я чувствовала свою кровь внутри него, невероятное ощущение, сродни эмпатии, моя магия слилась с его организмом, в оставшемся действии не нужна была любовь, которая была движущей силой очищения, сейчас я делала всё сама, только ничего не понимала. Веки Тёмного Лорда были опущены, что свидетельствовало о потере сознания, а странный прибор с монитором истошно вопил, показывая прямую линию. Я не знала, что это значит, и когда всё прекратилось, иссяк поток произносимых слов из моих уст. Я не обнаружила изменений в теле Волан-де-Морта, и мне стало страшно, страшно от того, что я поняла, почему на темном экране пищала одна сплошная салатовая линия…

А потом я помню руки, схватившие меня за плечи и откинувшие в сторону. Помню смятение и ощущение одиночества, неужели…

— Ты убил Тёмного Лорда! — раздался истерический голос сумасшедшей женщины, но мой взгляд был прикован к монитору, а палочка, направленная на меня, готовилась выпустить какое-то проклятие. — Кру…

— Экспеллиармус! — рявкнул кто-то родным, немного хриплым и тревожным голосом.

Почему, Северус, почему ты спас меня снова?

— Прекрати, Белла, с Тёмным Лордом всё в порядке, он просто истощен, — произнес он, ловя палочку обезумевшей ведьмы. — Электрокардиограф сломался, — рассудил он, спокойно поднимая вверх два обугленных провода, которые крепились к бледной груди хозяина.

И тут наступило всеобщее облегчение, вот только ритуал не сработал... По-прежнему Лорд только силуэтом напоминал человека, может, я что-то сделала не так? Северус зачерпнул приготовленного зелья в большую плошку, пока Малфой помогал мне подняться на ноги. Как завороженные мы смотрели на ослабленное тело хозяина и наблюдали его попытку пошевелить губами, чтобы принять отвара на крови сестер Блэк. Глотки были неуверенными, тяжелыми. Только один человек в этой комнате ненавидел Тёмного Лорда, но, тем не менее, именно Северус приводил его в чувство.

Лорд всё увереннее принимал питьё из рук предателя, пока, наконец, не открыл глаза. Ведь Северус мог убить его, пока хозяин находился в таком состоянии. Почему он этого не сделал?

— Мерлин… — прошептал кто-то чуть правее.

Взгляд Беллы был прикован к Лорду, а его глаза больше не напоминали чудовищные бездны крови, эти глаза, они были человеческими, абсолютно нормальными, только чересчур тёмными, практически черными. Только глаза…

Но я поспешила с выводами, совсем незаметно его кожа стала приобретать другой оттенок, немного розовея, она становилась обычной, здоровой, только всё равно бледнела в тусклом свете летающих по шатру свечей. Тёмный Лорд осторожно поднял руку в воздух, чтобы оглядеть. Больше не было костлявых пальцев и бесформенных ногтей, его кисти были красивы, аккуратны. Ладонь потянулась к лицу, на котором стал вырисовываться нос, он срастался из ноздрей, рисуя картинку нормального лица. Лорд хищно улыбнулся своей победе, но трансформация еще не завершилась. Вместо клыков, придающих улыбке змеиный оскал, образовывались нормальные зубы. Он немедленно отпил ещё зелья, восстанавливающего силу. Его волосы не отрастали, видимо, на это нужно время. Тёмный Лорд выглядел едва ли старше Люциуса, он был абсолютно красив, даже идеален. Совершенные точеные скулы и аккуратный нос. Беллатрисса просто упала на колени, не в силах оторвать взгляд от человека, самовлюбленно трогающего своё лицо. Взмах палочки и перед ним появилось зеркало.

Всё прошло успешно.

Зелье, что дал мне Северус, прекратило своё действие, но углубившись в любовь, я не смогла изгнать его из головы. Мой взгляд вновь был устремлен на него, на единственного человека в этом шатре, к которому тянуло магнитом. Слёзы под маской высохли, но они все ещё играли на сердце, что щемило от его профиля с крючковатым носом. Я до сих пор чувствовала его запах, аромат лилий вперемешку с горькими травами, навеянный ритуалом.

Люциус снял маску, его примеру последовали и остальные, а я боялась, боялась, что все увидят мои заплаканные не по-мужски глаза. Сосредоточившись на своем даре, я изгнала слабые эмоции и всё же открыла лицо. Теперь я осознавала, почему Северус принимал участие в ритуале, он был нужен для моей стимуляции, Тёмный Лорд рассчитал всё…

* * *

Следующий день прошел спокойно, даже Беллатрисса не пыталась задеть меня, она просто игнорировала моё присутствие. Никаких поручений от Хозяина больше не намечалось, и, уединившись в своём кабинете, я изучала книгу, что дал мне Лорьен. Проносить в Хогвартс её было небезопасно, поэтому я приняла решение переписать нужные главы на пергамент. Но каково было моё удивление, когда копированное магией предложение об исчезательном шкафе просто стерлось с листа. Значит, магия не действует на «Руны Кроноса». В этот момент в кабинете появился Люциус, он застал картину сосредоточенного переписывания от руки.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь обезопаситься, — подняв глаза от занятия, произнесла я, но когда я опустила взгляд обратно, то не обнаружила только что написанного предложения. — Мерлин, похоже, эту книгу нельзя копировать.

— Ну конечно нельзя, такие редкие экземпляры не поддаются никакому воздействию, — спокойно сказал он.

Я задумчиво почесала перышком подбородок.

— Тогда тебе нужно будет вызвать Драко, чтобы он забрал её.

Люциус обогнул письменный стол, вытащил волшебную палочку из трости и, коснувшись её кончиком, книги что-то прошептал.

— Исключено, моего сына обыскивают особенно тщательно, а эта книга напичкана Тёмной Магией.

— Люциус, но в последний раз меня тоже обыскивал этот противный сквиб, — скривилась я. — Мне придется выучить статью наизусть… — с досадой продолжила я, оглядывая довольно плотную пачку листов главы об исчезательных шкафах.

— Это невозможно, — со вздохом произнес он. — Охранные чары не позволят тебе заучить её, автор слишком сильно позаботился о нераспространении.

— Ты предлагаешь мне рисковать? Но, Люциус, это слишком опасно, ты же понимаешь, чем это может грозить мне!

Я встала с кресла и заглянула в окно, где хлестал неумолимый дождь, а ещё вчера погода была солнечной. Возможно, мы вызвали дисбаланс природы своим ритуалом, от которого у меня до сих пор случаются цветовые галлюцинации и болит голова. Я почувствовала руки на своих плечах.

— Аллегра…

— Я могу раскрыть себя, если меня поймают, книга тем более не попадет в руки Драко, — сказала я безысходно.

— Я не стану тебя просить, ты права, это слишком опасно.

Но я знала эти хитрые речи. Люциус вынуждал согласиться на риск, брал совестью.

— Вот только не надо применять ко мне своё фирменное малфоевское давление, Люциус, — сказала я, но он лишь замолчал и развернул меня к себе, Люциус не любил когда его тыкают в его методы, которые на этот раз были слишком очевидны. — Я попробую.

О, я прекрасно понимала, чем чревато это согласие. Действительно был огромный риск потерять всё и даже больше. Дело даже не в Азкабане, я бы могла прикинуться, что на меня наложили Империус, и, конечно же, Поттер и компания мне бы поверили, даже Дамблдор сумел бы, но только не Северус. Эти черные глаза подозревают меня во всех грехах, я чувствую, и он сделает всё, чтобы доказать мою причастность к Тёмному Лорду, а там недалеко и догадаться, что перед ним вовсе не Гермиона Грейнджер. Северус не уговорит директора использовать Веритасерум, но взять у меня кровь можно и без участия Дамблдора, и на этом все шпионские игры закончатся… Тем более все мои «семейные» проблемы как-то уж очень синхронно выпадают со встречами Северуса и хозяина. Ритуал… Интересно, когда Снейп сложит два и два?

— Во сколько ты завтра отбываешь?

— В восемь МакГонагалл будет ждать меня в Дырявом Котле, — монотонно сказала я, наконец, в полной мере осознав, какую ответственность на себя взвалила.

— Я постараюсь прибыть к пяти утра, чтобы проводить тебя, — целуя мою руку, произнес он.

— Но я думала, что ты останешься у меня, — немного расстроено проговорила я. — Ведь мы не увидимся ещё черт знает сколько времени…

— Тёмный Лорд дал нам задание

— О, и конечно тебе запрещено его разглашать! — всплеснула руками я.

— Да, ты и так скоро всё узнаешь из Пророка. Аллегра, я прошу тебя, сделай так, чтобы Драко сам починил шкаф.

— Ты меня эксплуатируешь, Люциус, — совсем в другом тоне сказала я. — Слишком неприкрыто готов пожертвовать мной ради сына.

Ну, конечно, ребенок для него важнее, что тут говорить, как бы Люциус не любил меня, я не займу в его сердце места больше Драко, да этого и не нужно. Это всего лишь связь, страсть, дружба…

— Ты всегда была умной ведьмой, — произнес он, убирая мне прядь за ухо и сжимая в объятиях. — Я верю в твои силы.

— А теперь льстишь… — игнорируя неприятный комок в душе, произнесла я, пытаясь сохранить самообладание под его кроткими поцелуями. — Это нечестный метод.

— Напротив, очень даже честный… — ласково промурлыкал Люциус, вынуждая мысли спутываться.

* * *

— Чего-нибудь новенькое? — послышалось бормотание Рона, чей рот был набит едой.

Я разгладила «Ежедневный Пророк» перед собой, приготовившись зачитать не самые приятные для Уизли и Поттера вещи.

— «Мы подтверждаем, — заявил Министр Магии Руфус Скримджер, — что сегодня утром из камер строгого режима Азкабана был совершен массовый побег Пожирателей Смерти, спланированный Тем-Кого-Нельзя-Называть. Все силы аврората брошены на поимку беглых преступников…».

Чтение перебил яростный хлопок кулаком по столу, стаканы задребезжали. Гарри был в ярости.

— Да они никого не поймают, разве что найдут еще одного Стена Шанпайка!

— Тише, Гарри, — склонилась над столом я. — В зале находятся ярые приверженцы политики Скримджера.

И правда, несколько неприятных взглядов со стороны Когтеврана заставили Поттера умерить свой пыл. Так вот куда отлучался Люциус. Теперь вся семья в сборе, хотя лучше бы они забыли Долохова и Эйвери в Азкабане. Повернув голову в сторону спросившего что-то Рона, я заметила на себе пристальный тяжелый взгляд, и принадлежать он мог только одному человеку.

— Чего это он на нас пялится? — злобно прошипел Рон, стиснув в руках вилку.

— Полагаю, что Гарри слишком громко выражал свое недовольство, — расценила я.

Не на нас, Рон, на меня. И самое ужасное, что через полчаса я застряну с Северусом в одном кабинете из-за чертового письменного экзамена по ЗОТИ. Что взбредет ему в голову? Какие методы будет использовать Снейп в попытке выкачать информацию?

Легилименция…