Отравленная роза (гет)

Тупик сознания — состояние, когда не понимаешь где реальность, а где выдуманный мир. Заигралась… Я изменилась: страхи, гнетущие чувства, боль ото лжи и смертей, что происходили на моих глазах, притупилась. Больше не вижу мертвое лицо аврора и закатившиеся глаза Амелии Боунс в кошмарах. Ощущение, что те чувства изъяли, или их попросту не существовало никогда… Никогда не было совести, никогда не было той глупой девочки с растрепанными черными волосами... противостояния статусу и власти отца. Зачем я это делала? Разве сейчас я могу ответить на этот вопрос?

Ветер трепал густые каштановые волосы, принадлежащие не мне, холодил лицо. Где начинается ветер? Откуда берутся его порывы? Иногда неистовый, иногда приятный, теплый с дальних морей и высоких гор. Странно, ничего не возникает на пустом месте, а ветру под силу. Он может воплотиться в знойный день, лениво покачивая зеленые листья тиса, а в суровую непогоду сносить черепицу с крыш, способен летать по земле, появляться и дарить людям тепло и уют или, наоборот, разрушать дома и убивать всё живое…

Ветер…

Он всемогущ, свободен, прекрасен, когда несет серебристые снежинки причудливыми завихрениями, опускает маленькие резные льдинки, бережно укрывая землю от мерзлоты. Он опыляет цветы, переносит семена и споры. Ветер позволяет почти незаметно касаться людей в пространстве, перемешивает воздух. Воздух один на всех и именно поэтому каждый на земле не так одинок, как может показаться. Пожалуй, самая странная стихия из четырех, самая непонятная и нелогичная.

Мысли…

Сидя на подоконнике, стараюсь думать об отвлеченных вещах, философствовать внутри себя, чтобы не позволять сознанию возвращаться в груз ответственности и тянущего ощущения скованности. Черные, беспросветные, сливающиеся со зрачками радужки. Мысли, чувства о нём осторожно пробивают брешь в мнимой защите. Избегать, прятаться… Потом, всё потом. Я обязательно доберусь до тебя, Северус, я бросилась в пекло ради тебя одного и дождусь, когда Лорд отдаст тебя мне. Необходимо как воздух вновь ощутить странную грубую страсть, как тогда, помнишь?

Почему тот черный день превратился в лучшее, что было в моей весьма прозаичной жизни? Рой воспоминаний, они просачивались сквозь завесу самообладания. Я помню всё, но появилось ощущение, что я не покидала Хогвартс, не присягнула Темному Лорду, не убивала и не калечила людей, не лишала свободы невинных. Всё это время я была здесь, только на много уровней ниже, в подземельях Слизерина. Поменялись не только цвета и прическа. Я с досадой выпрямила закрученный локон и отпустила. Прядь отпружинила и снова слилась с остальными кудряшками. Абсолютно изменилось мировоззрение и поведение, и даже любовь в сердце не была уже такой обжигающей, хотя оставалась сильной. Северус — это масляная глубокая яма, в которой барахтаешься, но все попытки выбраться оказываются тщетны.

На подоконнике сидела сонная муха, рука потянулась к ней. Щелчок пальцев, и она со скоростью пули понеслась куда-то вниз. Почему-то в голове всплыло выражение: «И мухи не обидит». Что ж, видимо это совсем не про меня. Красные гриффиндорские шторы моей комнаты, чуть поеденные молью, колыхались всё на том же свободолюбивом ветру. Внизу у опушки леса из трубы хижины лесника валил дым, уныло смешиваясь с началом настоящей осени. Трава на земле посерела, и жухлые листья застревали в ней, как в паутине. Скоро выпадет первый снег.

Мне не было грустно и печально, казалось, что на время с моих плеч ушел некий груз. Целый месяц я избегала сурового профессора зелье… ЗОТИ, никак не привыкну к новой должности Снейпа. Вернее, не избегала, а старалась забыть внутри себя, но и не появлялась перед ним чаще, чем того требовали занятия.

Сегодняшняя встреча…

Я едва не сорвалась и не забылась, то ли беснуясь от гнева и обиды, то ли от тоски и любви. Интересно, я считала Пожирателей Смерти невыносимо темными, не способными на эмоции волшебниками. Я одна из них, и высказывания, слетавшие с моего языка в прошлом, теперь кажутся детскими бреднями, хотя многие из сторонников Лорда оправдывают звания подонков и ублюдков, но есть и другие…

Люциус — комок показных идеалов, ставящий положение и статус выше собственных чувств, он далеко не светлая личность. Эгоистичен? Нет, пожалуй, не особо, возможно не больше чем я, поэтому незаметно. Холоден? И ещё раз нет, это всего лишь маска, скупая маска безразличия к ненужным людям. Определить одним словом эту многогранную личность не получится. Задания, мы выкладывались полностью, превращались в хищников, жаждущих крови, с пронзительными алчными глазами, а ночами становились похожими на глупых молодоженов, предаваясь любовным утехам. Люциус нежен, непомерно горд и ревнив и от того ещё более привлекателен. Он настоящий мужчина, не фальшивка, не игрушка, он именно то, что нужно мне. Я не лгала, когда говорила, что сожалею, что не родилась в его время. Миссис Аллегра Малфой — звучит превосходно, вот только есть одна малюсенькая загвоздка: Люциус «глубоко» женат, а я пока ещё не готова осчастливить его, убрав Нарциссу с дороги. Зачем мне это нужно? Да нет, мне не нужно этого совершенно, иначе от милой несчастной Цисси не осталось бы и горстки пепла. Циничные рассуждения.

Я осмелилась перейти к следующему этапу становления личности. Равнодушие. Оно настигло меня совсем недавно и на хозяйских правах обосновалось в сознании, когда я извивалась на полу кабинета Малфой-мэнора, пытаясь сдержать хриплые стоны. Странное ощущение опустошения, на смену которому приходят неизведанные доселе эмоции. Полная перестановка темперамента. Теперь холерик включается лишь в опасной ситуации или по вызову, флегматик смотрит с полным равнодушием на людей, которых готов предать и сдать в лапы смерти, сангвиник — раньше может, и был во мне, но сейчас я какая-то не живая и мне хорошо. Меланхолию я практически изгнала из себя, научилась замещать её флегматичным бесстрастием, однако иногда всё же проскальзывают потуги былой грусти, когда Северус рядом...

Я буду думать о ветре, об эссе по нумерологии, о чем угодно, чтобы не забивать голову лишним сором. Я стала сильнее в оклюменции, если раньше сквозь фальшь мыслей об учебе до основных идей еще можно было достучаться, то теперь из моей головы ничего не вытянешь, разве что при помощи топора и клещей. Темный Лорд как-то говорил, что у меня сильные барьеры, он чувствовал, как я закрываюсь, когда Снейп рядом. Я научилась обманывать Северуса. Когда ко мне в больничное крыло приходил Дамблдор, его шпион стоял где-то недалеко за ширмой и пытался отсканировать мои воспоминания.

Бдительность — первое правило. Окклюменция выматывает, но иначе нельзя…

* * *

Странное знакомое ощущение не покидало его, как будто вызов из прошлого, какие-то неуловимые эмоции Грейнджер словно были скопированы с оригинала и присвоены без авторских прав. Северус сидел на потертой софе возле камина и с каким-то ожесточением смотрел на пыльные мыски своих ботинок, как будто они ему что-то сделали. Даже полена, объятые слабыми языками пламени, как-то грустно потрескивали, словно давили на него. Смутное смятение, он и сам не мог понять такого определения своего состояния, но подворачивались именно эти неподходящие друг другу эпитеты.

Он медленно расстегнул несколько верхних пуговиц сюртука и, наконец, позволил своей спине потерять в гордой осанке. Снейп просто развалился на диване, пытаясь собрать мысли в голове в логическое объяснение его сегодняшнего состояния, но любые попытки что-то выискать только сильнее заставляли непонятные образы ускользать в глубину подсознания.

Северус поймал себя на мысли, что его рассуждения никак не связаны с мисс Грейнджер, но именно её непонятная агрессия стала необъяснимым толчком к тоске. Карие глаза полные ненависти, злобы и грусти. Мерлин, эта девочка никогда не позволяла себе подобных эмоций в его сторону. Да, после встречи с Крамом ей сильно досталось. Дамблдор провел с ней короткую беседу, сказал, что душевное равновесие пошатнулось. Ну, ещё бы, когда Снейп собственными глазами увидел во что превратили её Пожиратели…

Множественный Круциатус, возможно, даже от самого Лорда. Но она ничего не помнила, лишь смутные образы. Северус был в больничном крыле, когда директор пытался что-то выведать, и просканировал её голову поверхностно: увидел лишь несколько расплывчатых образов и воспоминаний. Черные фигуры в капюшонах, истерический хохот, наверное, принадлежавший Белле и, кажется, красные глаза, мелькнувшие сквозь дымку. Значит, мисс Грейнджер попала к Лорду после его ухода, или все это время находилась в Малфой-мэноре? Это новое недоверие от Лорда? А еще не пойми откуда взявшийся Амикус, который вот уже несколько месяцев скрывается. Что за задание ему дал Темный Лорд? Малфой и Кэрроу — две верные шафки, только Люциусу, похоже, больше досталось за провал в Министерстве Магии.

Драко…

Две сестры появились на пороге его дома в Паучьем тупике в августе. Нужно ли говорить, что Снейп сильно удивился такому неожиданному визиту? Его компанию все лето составлял мерзкий Питтегрю, приставленный Темным Лордом. Слишком явным стало недоверие. Если бы не связь с Дамблдором и Хогвартсом, Северус уже давно кормил червей в сырой земле, но казалось, что нечто держит его на этой земле, словно оберегает.

Оказывается, Люциус отдал драгоценного сыночка в лапы монстру, который всучил тому какую-то миссию в стенах Хогвартса. Цисси всегда видела в Северусе друга и понимающего человека, который приглядывал за Драко в школе, поэтому пришла за помощью именно к нему. Хитрая стерва Беллатрисса вынудила дать Снейпа Непреложный Обет, чтобы он помогал Малфою-младшему и, в крайнем случае, сам выполнил задание, суть которого он еще не знал.

Оставалось только догадываться, чем занимается отпрыск аристократов. Его внешний вид оставлял желать лучшего в последнее время. Совсем ребенок, да еще и трусливый. Было много догадок относительно его миссии, возможно, Поттер или Дамблдор были мишенями.

Снейп проследил однажды за мальчиком, что-то забывшем на верхних этажах после отбоя. Выручай-комната, он вошел именно туда. И именно там сегодня за кем-то следила мисс Грейнджер. Совпадение? — Нет, здесь и осёл догадается. Северус, являясь членом Ордена Феникса, не мог понять, почему она не высказала никаких подозрений относительно Малфоя. Хотя с подачи Поттера, да и мнения окружающих, ему всё равно никто не поверит. Пусть даже если он был бы приверженцем Волан-де-Морта, какого лешего она промолчала, да ещё и обозлилась на него?

* * *

Темная ночь и неистовый ветер, бьющий в окна, но его не было слышно из-за магических заглушек. В комнате царил мрак, лишь свет месяца бликовал на начищенном до блеска паркете в местах не закрытых ковром. Смятые простыни. Люциус не мог заснуть, превратился в собственную тень за последние месяцы. Его единственный сын выполняет опасное задание Темного Лорда. Почему именно он? Он всего лишь ребенок…

Мысли переключились на Аллегру, Люциус более не отождествлял её с юностью. За прошедший год она стала женщиной — сильной, волевой, она бы смогла справиться с этой миссией, но нет, непосильную ношу возложили на Драко — на подростка, который не прошел школу жестокости, а все его маски и ужимки были не больше чем игрой.

Люциус ворочался в кровати, пытаясь закрыть глаза, которые предательски открывались. Он знал, что его жена тоже потеряла сон. Поддержка друг друга — нонсенс. Они не ссорились по поводу неизбежного задания сына, но между ними зародилось противостояние, Нарцисса не высказывала протестов из-за страха перед Темным Лордом. Тот — еще одна проблема, из-за которой не удавалось уснуть. С некоторых пор Лорд поселился в Малфой-мэноре, привел с собой Беллатриссу и Хвоста. Лестрендж ещё понятно, она была самой преданной, но Петтигрю… Это ничтожество не имело права дышать одним воздухом с Лордом, а предоставлять ему ночлег, казалось, и вовсе унизительным.

Завтра суббота, но у него вряд ли будет выходной. У студентов намечается первый поход в Хогсмид, а это значит, что пора выполнять некоторые обязанности…

Тревоги заполонили его жизнь, проблема с Драко не выходила из головы. Казалось, что мир сошелся клином на его семье. Прекрасно расценивая силы и возможности сына, он понимал, что в одиночку ему не осилить задания. Люциус прокручивал в голове все опасности, взвешивал «за» и «против», и пришел к единственному возможному варианту — это нарушение прямого приказа Лорда…

* * *

Был сильный ветер, хлестал дождь, я думала, что походы в Хогсмид запретят из-за обстановки в стране и после приключения со мной, однако Дамблдор, видимо, готов рисковать жизнями студентов, а главное, жизнью драгоценного Поттера, что вообще не укладывалось в голове. А вдруг Пожиратели Смерти совершат нападение? Несерьезно, старик.

За завтраком Рон с восторгом рассказывал о новом заклинании из учебника Принца-полукровки, которое Гарри наслал на него утром. Очень мило, Поттер. И как эти идиоты не догадались, кому принадлежит книга? Явный почерк Снейпа! Невнимательные подростки. Интересно, что еще может быть полезного записано в строках, написанных его рукой?

— Я считаю, что это безответственно — выполнять неизвестные заклинания, когда даже не знаешь их действия. И что вы все говорите — Принц, Принц, как будто это титул. Спорим, это просто глупое прозвище и, по-моему, он очень несимпатичный тип!

Хотелось засмеяться от собственных слов. О да, тип действительно несимпатичный. Надо было так выразиться!

— С чего ты взяла? — запальчиво возразил Гарри. — Если бы он был начинающим Пожирателем смерти, вряд ли стал бы хвалиться, что он — полукровка!

— Не могут все Пожиратели смерти быть чистокровными, столько чистокровных волшебников-то не осталось, — упрямо сказала я, понимая, что затрагиваю весьма опасную тему. — Я думаю, большинство из них полукровки, только скрывают это. Они ненавидят волшебников из семей магглов, а тебя и Рона, например, приняли бы с удовольствием.

Как же скривилось лицо Уизли, словно ему пришлось выпить слизь личинок Хагрида…

— Меня ни за что на свете не взяли бы в Пожиратели смерти! — возмутился Рон, размахивая вилкой у меня перед носом, так что кусок сосиски сорвался, улетел в сторону и приземлился аккурат на голову Эрни МакМиллана. — У меня же вся семья — предатели чистокровных! Для них это не лучше, чем семья магглов!

— Ага, и мне они обрадуются, как же, — сказал Гарри с сарказмом. — Мы с ними были бы лучшими друзьями, если б они не пытались меня прикончить.

Рон засмеялся, я тоже с трудом сдерживала хохот. Черный юмор Поттеру к лицу. От темы отвлекло появление Джинни.

— Эй, Гарри, мне велели передать тебе вот это.

«Вот это» был свиток пергамента, на котором знакомым тонким косым почерком было написано имя Гарри.

— Спасибо, Джинни... Это следующий урок у Дамблдора! — сообщил Гарри нам, развернув пергамент и быстро проглядев его. — В понедельник вечером! Пойдешь с нами в Хогсмид, Джинни? — спросил он.

— Я иду с Дином. Может, там встретимся, — ответила она, помахала рукой и ушла.

…У дубовых входных дверей как всегда стоял Филч и проверял по списку кому разрешено пойти в Хогсмид. Сегодня этот процесс растянулся даже дольше обычного, потому что Филч проверял и перепроверял каждого выходящего детектором лжи.

— А какая разница, если кто-то и выносит из школы Темные артефакты? — сказал Рон, с опаской поглядывая на длинный тонкий датчик — Главное, чтобы ничего такого не вносили внутрь!

За свою дерзость он получил несколько лишних тычков детектором и все еще морщился, когда мы вышли на улицу навстречу шквальному ветру со снегом и дождем. Прогулка до Хогсмида оказалась малоприятной, я обмотала лицо шарфом до самых глаз; та часть лица, которая осталась неприкрыта, быстро намокла и онемела от холода. По всей дороге в деревню виднелись ученики, сгибавшиеся под напором безжалостного ветра. Мне несколько раз приходило в голову: не лучше ли было бы сидеть сейчас в уютной теплой комнате. Когда мы, наконец, добрели до Хогсмида, то обнаружили, что вход в магазин волшебных шуток «Зонко» заколочен досками. Веселья не предвидится. Рон махнул рукой в толстой вязаной перчатке в сторону «Сладкого королевства»; к счастью, там было открыто. Мы с Гарри, спотыкаясь, ввалились вслед за Роном в переполненную кондитерскую.

— Слава богу, — передернулся Рон, когда мы окунулись в душистое тепло, пропитанное ароматом карамели.

— Гарри, мой мальчик! — донесся громкий знакомый голос за нашими спинами.

— Караул… — пробормотал Гарри.

Мы обернулись и увидели перед собой профессора Слагхорна в громадной меховой шапке и таком же воротнике, с большим пакетом засахаренных ананасов в руках. Он занимал собой, по крайней мере, четверть магазина, никак не меньше.

— Гарри, вы уже два раза пропускали мои дружеские ужины! — сказал он, добродушно тыча его пальцем в грудь. — Так не годится, мальчик мой! Я непременно хочу залучить вас к себе. Вот мисс Грейнджер нравятся мои вечеринки, не правда ли?

— Да, — промямлила я. — Они, они очень интересные...

Довелось побывать у этого мерзкого толстяка на одном из вечеров. Слава Мерлину, я валялась в больничном крыле, когда прошла ещё одна. Невыносимо скучное мероприятие с обязательным поеданием мороженного и обсуждением достижений родственников членов «Клуба Слизня».

— Так что же вы не приходите, Гарри? — требовательно спросил Слагхорн.

— Ну, у меня были тренировки по квиддичу, профессор, — сказал Поттер.

— Что ж, теперь вы уж точно должны выиграть ближайший матч после такой упорной подготовки! — рассудил тот. — Но иногда нужно и отдыхать. Как насчет вечера понедельника, не будете же вы тренироваться в такую погоду...

— Не могу, профессор. Я... у меня... назначена на этот вечер встреча с профессором Дамблдором.

Кое-как мы отвязались от навязчивого профессора, заменившего Снейпа в преподавании зельеварения, и вышли из «Сладкого королевства», намереваясь пойти в «Три метлы», пропустить по кружке сливочного пива.

— Гермиона! — послышался голос.

Мы обернулись. Немного поодаль стояла девочка: серенькие прядки волос выбивались из-под желтой шапки. Пуффендуйка, кажется, третьекурсница. Что ей нужно от меня? Она не подходила. Я, Гарри и Рон двинулись навстречу девочке, но она внезапно отступила на несколько шагов назад, не позволяя сокращать расстояние. Мы с ребятами переглянулись.

— Можно тебя на секундочку? — и после небольшой паузы, оглядев ребят, добавила: — Только тебя.

Какая-то она странная.

— Что ей нужно от тебя? — с ухмылкой произнес Гарри, с интересом смотрящий на пуффендуйку.

Я пожала плечами.

— Может, ей нужна помощь в учебе?

Я стукнула Уизли ладошкой по плечу.

— Прекрати молоть чепуху Рон, у нее для этого есть свои старосты!

Нет, здесь что-то другое. Её взгляд, он какой-то непонятный. Эмоции полностью отсутствовали на детском личике. Кажется, она редко моргала, несмотря на мерзкий ветер, врывающийся в лицо мокрым снегом и дождем.

— Ладно, идите в «Три метлы», я пойду, поговорю с ней и скоро присоединюсь.

— Ты уверена, что…

— Конечно, — перебила я. — Гарри, что мне может сделать тринадцатилетняя девочка в Хогсмиде, где полно студентов?

Я посмотрела на Поттера как на параноика, хотя его опасения были обоснованы. И я убедилась в этом, как только мы разошлись в разные стороны. Я подошла к девочке и увидела в её глазах пустоту, словно из неё удалили душу. Я не была уверена полностью, но это напоминало… Империус. Мерлин, она действительно была заколдована. Я проглотила комок неуверенности, да что может случится? Её кто-то послал, видимо Темный Лорд. А если не он? Если это проделки других Пожирателей, не знающих о моем прикрытии? С трудом я заставила себя повернуться и с улыбкой кивнуть Гарри и Рону, остановившихся у паба, смотрящих в мою сторону. Мальчики исчезли за дверью, а я повернулась к девочке, ставшей чьей-то марионеткой.

— Идём, — равнодушно сказала она и протянула руку.

Этот взгляд: стеклянный, неживой, он должен внушать ужас, но только не мне. Интересно, кто так рискует, посылая за мной? Я взяла пухлую ладошку, и третьекурсница моментально потащила меня по главной улице мимо заколоченных окон «Зонко», где когда-то толпились нерадивые студенты. Аврор, по обычаю охраняющий деревушку, стоял у лавочки с ингредиентами для зелий, о чем-то разговаривая с местным волшебником средних лет; хорошо, что не заметил меня. Я уже успела засветиться, в виду последних событий нужно быть осторожнее. На нас шел парень: на голове меховая шапка, воротник поднят, руки в кармане мантии, он куда-то торопился и озирался по сторонам. Из-за непогоды, застилающей глаза, я не сразу узнала в нём Драко. Так-так, это уже интересно…

Никто не обращал внимания на странную пару, мы миновали почту и дошли до магазина «Волшебные перья». Пуффендуйка резко повернула вправо, где находились жилые дома, а в конце переулка располагался паб «Кабанья голова». По мере приближения я стала различать грязную дверь и такие же засаленные окна. Неприятное местечко. Неужели нам сюда? Но нет, девочка снова потянула за собой вправо, и мы обогнули заведение. Я осторожно озиралась по сторонам, пытаясь найти хоть одного волшебника, заинтересованного в странном поведении двух студенток, ушедших от деревушки. Мы пошли вглубь, где начинался небольшой пролесок, а за ним железная дорога. Я оглянулась, никто не заметил нас. Бдительность. Я уже примерно представляла, кто осмелился вызвать меня на встречу, и готовила котёл грязных ругательств.

Мы остановились среди деревьев, пройдя метров сорок. С этого места едва просматривался паб. Внезапный вопрос застал меня врасплох.

— Что? Как я здесь оказалась?

Отлично, Империус перестал действовать. Ну, спасибо, повесили мне на шею это недоразумение!

— Как я?.. — она запнулась, нервно осматриваясь по сторонам, и с непониманием посмотрела на меня. — Ты ведь Гермиона? Зачем ты привела меня сюда?

Она стала промаргиваться, словно отгоняя наваждение, отпустила руку из моей ладони.

— Не переживай, всё нормально, — я скрестила руки на груди, недовольно уставилась в пустоту и сказала. — Ну, неужели ты вызвал меня и не хочешь видеть?

Тишина в ответ. Ну что за невоспитанность!

— Что, о чем ты? Почему мы здесь? Я не вызывала тебя! — запищала спутница.

— Заткнись, — равнодушно проговорила я, осматриваясь по сторонам, но ничего, кроме стволов деревьев, видно не было.

— Люциус!

Девочка озиралась по сторонам испуганно, начиная действовать мне на нервы.

— Что…

— Ты закроешь свой рот? — на этот раз злобно прошипела я.

— Зачем ты привела меня сюда? Я хочу обратно, — её голос задрожал, она всхлипнула, но не прервала зрительного контакта.

— Опасно отходить из Хогсмида! Ты… Ты хочешь что-то со мной сделать?

Я едва не засмеялась. Что за мысли в детской головке?

— Нет, просто постой и помолчи.

Мой ледяной взгляд заставил девочку отступить на несколько шагов. Мерлин, вот только не надо проблем. Боковым зрением, я заметила движение руки пуффендуйки в сторону кармана мантии. Я подавила смешок.

— Ну и что ты собираешься на меня наслать? Вингардиум Левиоса, или что вы там на первом курсе изучаете? — язвительно спросила я.

— Я на третьем!

Она испуганно захлопала глазами, которые стали краснеть в преддверии истерики, развернулась и попыталась пойти в сторону видневшейся из-за деревьев «Кабаньей головы».

— Стоять! — рявкнула я, схватив ноющую девчонку за воротник и резко дернув на себя; она подавила ужасный всхлип.

— Отпусти, — умоляюще простонала она.

— Стой ровно.

Она вырывалась, я достала палочку, ожидая, что сейчас начнутся крики.

— Помог…

— Сайленцио!

Рот невольной жертвы открывался и закрывался, подобно аквариумной рыбке, но оттуда не доносилось ни звука. В этот момент из-за елей, скрывающих железнодорожные пути, показалась фигура в черной мантии и капюшоне. Я встряхнула выворачивающуюся девочку и оттолкнула её на мокрую грязную землю. Силуэт мужчины приблизился и снял с головы капюшон. Серые глаза, я так скучала по ним, но злоба затмила все хорошие эмоции.

— Изволь объяснить, что ты здесь делаешь, и какого черта заколдовал эту третьекурсницу? Люциус, ты рискуешь не только собой, но и мной! — язвительно произнесла я. — Стоять, — снова гаркнула я в сторону девочки. — Петрификус Тоталус!

Ребенок, попытавшийся улизнуть, застыл на земле в нелепой позе, а затем упал в лужу грязи.

— Аллегра, я думал, ты будешь рада меня видеть, — елейно произнес он не обращая внимания на обездвиженную жертву.

Я закатила глаза.

— Ты хоть понимаешь, что я могу…

— Я понимаю, но у меня не было выбора, — холодно осек он, затем заглянул за мою спину, оценивая обстановку, но никого не было.

Я попыталась сменить тон, а то в ответ на мою грубость Люциус сам начинает язвить.

— Тут везде снуют авроры и орденовцы, — недовольно напомнила я.

— Мне нужна помощь, Аллегра.

Я опешила, глядя в его спокойное лицо, никогда бы не подумала, что человек может так отчаянно нуждаться в помощи, да, именно отчаянно, но как бы он не рисковал, внешне выглядел равнодушно.

— Это из-за Драко? Люциус, ты знаешь, что мы с Поттером и Уизли видели вас в Лютном переулке у Боргина и Беркса?

— Видели? — удивленно переспросил он.

— Точнее, проследили с подачи неугомонного «избранного», теперь он полностью уверен, что у Драко Метка и на него повесили какое-то задание.

— Значит, о половине дел ты уже в курсе, — рассудил он. — Я пришел, потому что никто кроме тебя не сможет помочь моему сыну, ему поручили…

— Стой, — перебила я, выставив перед собой руки. — Темный Лорд вроде бы запретил тебе говорить об этом, а мне — вмешиваться.

— Аллегра…

— Думаешь, мне хочется получить новую порцию Круцио? — слова получились чересчур агрессивными, мне действительно не хотелось жуткой боли. — Больше не хочу испытывать судьбу.

Сталь, холод ушли на задний план, его глаза потеряли в привычной колкости и безразличии.

— Это мой сын! — вставил Люциус серьезный аргумент. — Аллегра, он всего лишь ребенок...

— А я? Разве мне не всего лишь восемнадцать лет? Люциус, Лорд запретил мне вмешиваться! Я не уверена, что мне под силу будет заниматься всем и вся, — к концу речи мой голос немного потух, что означало невольное согласие.

Я тяжело вздохнула, осознавая, насколько сильно он нуждается во мне, но в его взгляде не было ласки, той, что я так хотела увидеть. Облокотившись на ствол дерева, я приготовилась слушать, потому что попала в собственную ловушку: хотела приблизить к себе Люциуса, сделать его полезным, а в итоге он использует меня, но этот человек дорог, несмотря на его полный мерзлоты взгляд. Не могу отказать ему, тем более, проблема Драко была мне интересна. Во мне боролось желание помочь и нежелание снова становиться жертвой необдуманных поступков, а невольная участница разговора — пуффендуйка — всё так же лежала бесчувственной куклой в грязи и не подавала признаков движений. Придется подчистить ей память.

— Говори.

На секунду от него повеяло облегчением, словно Люциус переступил какой-то невидимый барьер.

— Драко поручили починить исчезательный шкаф, находящийся в Выручай-комнате. У него есть шкаф-близнец…

— В Боргине и Берксе, — завершила я. — Лорд хочет переправить в Хогвартс Пожирателей при помощи него?

— Да, но это еще не всё, — и после небольшой паузы добавил: — Главное задание — убить старика…

Образовавшуюся тишину можно было резать ножом. В ушах — звон, я даже не слышала завываний ветра, жалящего сквозь плотную шерсть шарфа гриффиндорских цветов. Застыла с глазами полными ужаса, вглядываясь в лицо с аристократическими чертами. Теперь Люциус не смог скрыть переживаний, они вылились сквозь бесстрастную маску.

— Мерлин… — прошептала я, пытаясь унять ступор. — Но как…

— Сегодня Лорд послал меня сюда, чтобы я передал Драко проклятое колье.

— Хочешь сказать, он должен передать его Дамблдору? Бред, это невозможно. Этот сквиб Филч не пропустит его. В Хогвартс ничего нельзя пронести, всех проверяют детектором.

— Аллегра, я это знаю, но не мог ослушаться, — голос прозвучал обреченно.

— Он что, намеренно хочет подставить …

— Драко не засветится, нашлет Империус на какого-нибудь студента… Думаю, это будет предупреждением.

— Но зачем пугать старика, лучше скрыть намерения! Какую игру ведет Лорд? — удивленно спросила я. Я склонила голову и стала разглядывать грязь, налипшую на мои сапоги. — Это, это очень странно, — закончила я и увидела как начищенные туфли, тоже сдобренные порцией влажной земли, приблизились. Подняла глаза и увидела его совсем близко. Мгновение и моё лицо было заключено в ладони.

— Аллегра, помоги ему, Драко не справится в одиночку, — тихо сказал он.

Боль отца, пошедшего против приказа Темного Лорда, она сочилась сквозь гордость, он переступил через себя, чтобы поговорить со мной. Выложив информацию, Люциус и меня обрек на неповиновение.

— Я, я помогу, — шепотом произнесла я.

Отказать Люциусу, когда он пронзительно смотрит, моля о помощи… Я не могла не помочь. Он друг, любовник, просто близкая душа. Становилось трудно дышать, до его губ оставались считанные сантиметры, вдруг захотелось оказаться подальше от промозглого Хогсмида, там, где есть теплая постель и бутылка Джеки Наварро. Я скучала по тому времени, проведенному вместе, я скучала по Люциусу. В душе защемила тоска, наверное, грусть отразилась и на лице. Он сделал еще шаг и оказался вплотную, его действия могли показаться подкупом, но это было не так. Нам отчаянно не хватало друг друга.

— Стань собой, — прошелестел голос над ухом.

Не боясь опасностей, беспрекословно я повиновалась просьбе. Почувствовала, как вибрирует кожа, возвращаясь в обычное состояние, как начинают чесаться глаза, меняя цвет — эти ощущения только подогрели чувства, сработали как возбудители. Только его объятия могли приводить меня в странное состояние восторга, словно, вглядываясь в душу, он впитывал каждую черточку моего лица. Легкая улыбка на губах. Поглаживающее движение ладони по лицу. Взгляд обратился к губам. Сближение, медленное, словно впервые. Мягкий, нежный поцелуй не к месту. Авроры шныряют по деревушке, а два Пожирателя Смерти забылись среди высоких елей… Я сжимала пряди белых как снег волос, отдаваясь порыву отчаянной ностальгии. Губы стали более требовательными, он слегка придавил меня к влажному стволу дерева. Ощущение нереальности, словно это вовсе не лес, а в ногах не валяется девочка без сознания. Стоит прекратить пытаться урвать последние кусочки тепла его тела, но я не могу. Власть. Мы владеем друг другом и никогда не насытимся, опасность кругом только обостряет желание. Чувствую, как его рука спускается ниже и пытается справиться с застежкой мантии, Люциус продолжает целовать меня, но это всё больше походит на фарс. С трудом заставляю себя остановиться.

— Люциус, — шепчу я, пытаясь унять дыхание, оставляющее в воздухе дымку испарений. — Остановись.

Ноги предательски дрожат, колени подгибаются, слышу, как со свистом и каким-то ожесточением он вдыхает воздух через зубы. Неудовлетворение. Мы не можем…

— Мне нужно идти. Поттер с дружком ждут… — слова обжигают своей неуместностью.

Он прислоняется лбом к моему лбу. Чувствую тепло. Люциус всё понимает, ему так же сложно, как и мне. Холодная маска так легко спала с моего мужчины. Приглаживаю выбившиеся пряди светлых волос, на самом деле желая зарыться в них.

— Я рассчитываю на тебя…

Он сделал шаг назад. Я поправила съехавшую мантию, отряхнулась и стала снова превращаться в Гермиону. Внутри меня подвывал голодный волк. Я смотрела в серые глаза, он чувствовал то же самое. Мерлин, я так скучаю…

— Что делать с ней? — брезгливо сказала я, глядя на девочку.

— Вас видел кто-нибудь вместе? — чувствую, что слова даются ему с трудом после внезапной страсти, нахлынувшей коликами по всем нервным окончаниям.

— Половина Хогсмида, не меньше.

Щеки горят, я хочу ещё, но обязана держаться. Люциус достал палочку и навел на первокурсницу.

— Обливиэйт…

* * *

Я отлевитировала девочку поближе к домам, немного поодаль Кабаньей головы, очистила её одежду заклинанием.

— Энервейт.

Веки дрогнули и открылись. Синие глаза непонимающе уставились на меня.

— Ты хотела что-то сказать? — спросила я равнодушно.

Потерянный взгляд, красноватые щечки.

— Я?

— Да, ты притащила меня сюда, сказала, что хочешь поговорить. Давай быстрее, на улице холодно.

Я поёжилась от обступающих ветров. Мантия совсем промокла, а пуффендуйка все еще таращилась на меня.

— Я не знаю…

Её воображение дорисовывало провалы в памяти, пытаясь найти логическое объяснение.

— Ты хотела, чтобы я помогла тебе с учебой?

Она неуверенно помотала головой, а я зарылась поглубже в шарф и потерла рукой предплечье, глядя в моросящее дождем небо.

— Ну, тогда пойдем отсюда.

Побочное действие Обливиэйта наоборот помогло. Девочка извинилась за то, что потревожила меня, и мы расстались у лавки «Волшебные перья». Я всё ещё не могла унять дрожь от встречи с Люциусом, так хотелось ласки и его прикосновений, но пока я под прикрытием это невозможно. Мерлин Великий! Мне обеспечены бессонные ночи. Он был так близко, до сих пор чувствую ментоловый запах его лосьона для бритья…

Задание Драко. Жаль парня, но он не способен убить, я в этом уверена. У него кишка тонка. Придется помочь или как-то подтолкнуть, но возможно ли это? Как в облике Грейнджер помочь ему? А еще исчезательный шкаф. Стоит посидеть в библиотеке, порыться в поисках заклинаний. По словам Люциуса, вещь не работает, значит нужно что-то делать…

* * *

— Что она хотела? — спросил Рон, отхлебывая из кружки.

Я засмеялась и на мгновение закрыла лицо руками.

— Ты не поверишь, — хихикнула я. — Она хотела узнать, есть ли у Гарри шрам на лопатке в виде полумесяца.

Поттер поперхнулся сливочным пивом и стал кашлять, пришлось похлопать ему по спине.

— Ты серьезно? — опешил он. — Но почему она спросила у тебя? И откуда такие дурацкие слухи?

— Я без понятия, — продолжила заливаться смехом я. — Решила, что я в курсе таких интимных подробностей.

— Вот бред! — уже с улыбкой произнес он.

— Гарри Поттер, ты забываешь, что твоя известность порождает множество небылиц.

Зря я это сказала. Мальчик внезапно поник и склонился над кружкой с пустым взглядом.

— Прости… — прошептала я, понимая, что снова ляпнула что-то не то. — Я не хотела…

— Ничего, всё нормально.

Я забыла, что Поттер у нас неженка. Мы вышли из Трех метел и поплелись в Хогвартс. Прогулка вышла невеселая, а погода, чем дальше, тем становилась хуже. Снова мы закутались в плащи и шарфы, натянули перчатки. Через некоторое время, услышали голоса впереди, которые доносил ветер, по мере приближения они становились все громче. Мы прибавили шагу и догнали девочек, которые спорили о каком-то предмете, который студентка Гриффиндора держала в руке. Здесь мокрый снег летел еще гуще и совсем мешал вглядываться в происходящее. Когтевранка с именем Лианна сделала попытку выхватить у подруги какой-то сверток. Кэти Белл потянула его на себя, и сверток упал на землю, в ту же секунду она взмыла в воздух, вытянув вверх руки, словно хотела полетать. И все-таки было в этом что-то очень странное, что-то неправильное, жуткое...

Ветер бешено трепал ее волосы, но глаза Кэти были закрыты и лицо застыло безо всякого выражения. Гарри, Рон, я и Лианна замерли на месте, не сводя с нее глаз. Поднявшись на шесть футов над землей, Кэти вдруг ужасно закричала, глаза ее распахнулись, но то, что она видела или чувствовала, очевидно, причиняло ей нестерпимую боль. Она кричала, не переставая. Лианна тоже закричала и стала дергать Кэти за щиколотки, пытаясь стащить ее вниз. Я прекрасно понимала что происходит, темномагическое колье, что принес Люциус — это оно лежало в свертке, на котором порвалась обертка. Мы бросились на помощь. Дружно потянули Кэти за ноги, но тут она рухнула прямо на нас. Гарри и Рон успели ее подхватить, но она так билась и корчилась, что они едва могли ее удержать. Тогда они опустили ее на землю. Кэти продолжала биться и кричать и явно никого не узнавала…