Отравленная роза (гет)

Она не знала, почему её похитили и для чего сохранили жизнь. Гермиона потеряла счет времени, находясь в сырой камере без окон. Никто не приходил к ней, никто не допрашивал и не пытал, лишь домовики периодически появлялись, принося еды и вещи личной гигиены. Кормили хорошо, даже замечательно, однажды посетила мысль, что похитители специально откармливают её, чтобы потом зажарить и съесть, как в детских страшилках. Диппи смотрела на неё с жалостью, как и Хатке, что появлялась реже. Лишь спустя две недели Гермионе удалось разговорить домовиков. Опять же, они общались с ней из жалости. Никогда не отвечали на вопросы, лишь изредка вступали в короткие диалоги. Она думала, ищут ли её, разыскивают ли родители? А как Гарри, Рон? Конечно, они должны искать, просто обязаны, если только битва в министерстве не проиграна... Тогда все, Мерлин, все друзья погибли, надежды на спасение нет и Британия погребена под руинами, руинами прежней жизни…

Тот-Кого-Нельзя-Называть одержал победу…

И всё же, неведенье было куда лучше, чем знание о смерти близких. Что, если она здесь, то является козырем, чтобы выманить Гарри? Слёзы… Их было пролито немало, но ничего не менялось. Шли дни, возможно, недели, а загадка её заточения оставалась загадкой. Воспоминания о битве… Конечно, её пленили Пожиратели Смерти, но во имя какой цели?

Сходить с ума? Да, вероятно скоро придет безумие. Гермиона отчего-то сравнивала себя с героем литературного произведения — Робинзоном Крузо, попавшим на необитаемый остров, прожившим в одиночестве двадцать восемь лет. Но на том острове был свет, было солнце, и даже друг нашелся в лице аборигена с соседнего острова, а она… Она словно потерялась в пространстве, её существование стерлось с лица земли.

Но сегодня Гермиону отчего-то решили перевести из камеры в комнату… Личную комнату с кроватью и шкафом, в котором была одежда. Ванная прилагалась. Сразу было ясно, что это какое-то огромное поместье. Дорогая мебель, ковер явно стоил не одну сотню галеонов. Почему её перевели?

Она впервые за долгое время наблюдала за тем, как садится солнце, наслаждалась свежим воздухом из открытого окна. Сбежать не удастся, сильные чары охраняют окно спальни. А впереди раскинулся прекрасный сад из декоративных вишен. Диппи не просто отказывалась отвечать на вопросы, онга вообще сегодня не проронила ни слова, словно ей запретили. Было похоже на то. Ни единого вензеля на простынях или полотенцах. От Гермионы намеренно скрывают её местонахождение, даже домовики, что ходили в тряпках, не имели знаков принадлежности какому-либо роду или намеренно их скрывали. Быть может, это поместье Малфоев, ведь отец Драко один из Пожирателей, а может, Заббини, Паркинсонов или Кэрроу. Да кого угодно. На ум приходили богатейшие семейства. Неизвестность уже не пугала так, как раньше, ведь человек как собака привыкает ко всему. Как там мама с папой, что с ними? Снились сны, сначала страшные, потом обычные серые, и лишь изредка хорошие…

Ночь на новом месте. Она не могла уснуть, потому что перепутала день с ночью там, в сырых подземельях… Обхватив коленки руками, Гермиона сидела в кресле, вглядываясь в единственный источник света темной ночью. Свеча, стоявшая на столике, стала грустной компанией, еще немного и она начнет с ней разговаривать. Основная причина бессонницы банальна — раз её перевели, значит, кто-то обязательно должен наведаться, дать хотя бы часть ответов, показать, что она не единственный человек, оставшийся в живых на белом свете. Паранойя стала развиваться незаметно. Дни, часы и секунды слились в одно пятно, приводя к неминуемому сумасшествию. Снова погружаясь в тяжелые раздумья, Гермиона не заметила, как уснула.

…Что-то теплое, невероятно живое, легкое, как весенняя трель соловьев, такое притягательное и желанное… Она держала в руках кубок, ощущая, что в нем найдет все ответы и умиротворение. Счастливая Гермиона подносит кубок к губам и делает спасительные глотки, чувствуя, как жидкость приносит успокоение, но с последней каплей ощущение легкости пропадает, она вываливается из странного сладкого сна с похмельным синдромом. Голова гудит, а в сознании всё перемешивается. Взгляд отказывается фокусироваться на комнате, в которой она уже не одна…

— Кто вы? — Гермиона вздрогнула, увидев фигуру в черной мантии и серебряной маске, бликовавшей в свете огарка свечи.

— Люмос Максима, — говорит посетитель непонятным грубоватым голосом.

Яркий свет ослепляет, он повисает под потолком, подобно люстре, а палочка продолжает указывать на неё.

— Сиди смирно, девочка, — спокойно произносит посетитель, и она не может пошевелиться, сама не понимая почему.

Это мужчина, не очень высок, неширокие плечи. Явно не женский силуэт.

Гермиона боится двинуться с места, гриффиндорская храбрость куда-то испарилась. У нее нет палочки, чтобы защищаться, у нее нет шансов, у нее нет сил из-за одиночества, сковавшего ледяной безысходностью. Гость в черной мантии присел на соседнюю софу. Только сейчас Гермиона заметила, что в воздухе зависло перо и несколько пергаментов. Допрос? Её взгляд упал на столик, на котором стоял опустевший стакан, тот самый стакан, который казался спасением. Ужас образовывается в сознании моментально, её заставили выпить то, что было там…

— Я пришел поговорить, — спокойно говорит человек, — Ответь на несколько вопросов и я уйду.

И она не в том положении, чтобы отказываться, просто кивнула в знак согласия, вдруг она узнает ответы, которые мучили её так долго?..

— Почему я здесь? — вырывается бесконтрольная фраза.

— Так надо, — терпеливо произносит человек в маске, но что-то подсказывает, что это терпение не вечно.

Пленница сжимается в кресле, ощущая прилив страха. Перед ней один из Пожирателей Смерти, как она и предполагала. Эта ситуация вызывает сомнения, приспешник Темного Лорда просто не может разговаривать спокойно, не размахивая палочкой, не проклиная её за несдержанность. Взгляд снова упал на стакан… Империус, еще никогда Гермиона не подвергалась этому заклятию, возможно, ночной гость, просто уже сделал всё что хотел, и для этого не нужны пытки.

— Как тебя зовут?

— Гермиона Джин Грейнджер.

Она тихонько ахнула, прикрыв рот ладонью. Ответ вылетел мгновенно, словно голосовые связки вытолкнули его наружу, Гермиона не собиралась врать, но подобная реакция может быть только от…

— Вы заставили меня выпить Веритасерум? — с испугом прошептала она.

Лицо в маске лишь медленно наклонилось, подтверждая её умозаключение. Что она может рассказать о себе и о друзьях, выпив сыворотку правды? — всё… Она может выдать все имена и места… Мерлин, это ловушка.

— Твой любимый цвет?

— Коричневый.

Непонимание в глазах Гермионы; зачем похитителям знать подобные вещи? Перо, парящее в воздухе, быстро записало её ответ и вновь обездвижено застыло, ожидая продолжения.

— Как готовить твои фирменные блинчики?

— Взбить три яйца, соль, сахар по вкусу, добавить немного молока, два-два с половиной стакана муки, перемешать до однородного теста, вылить остальное молоко, имеется ввиду, литр, добавить две столовые ложки подсолнечного масла, подлить немного кефира, снова перемешать, выливать по половнику на разогретую сковороду, смазанную сливочным маслом. Жарить до подрумянивания.

По мере продолжения монолога Гермиона окончательно впадала в ступор, но не могла остановить речь. Слова текли из нее так быстро, что в горле пересохло. Зачем Пожирателям Смерти знать рецепт её любимых блинчиков? Что за чушь?

— Зачем вам это? — выдавила она совершенно ошеломленно, но вопрос был проигнорирован.

— Кто такая Миссис Грасс?

— Это старушка, живущая по соседству с моим домом, любящая изображать из себя смертельно больную, чтобы социальная служба предоставляла ей помощников.

Бессмыслица какая-то. Это… Это просто невероятно! Следующие вопросы были такими же идиотскими. Создавалось впечатление, что посетитель составляет её биографию, пишет книгу о скучной жизни Гермионы: где учились отец с матерью, какие журналы они выписывают. Вопросы были откровенно нелепы. Она рассказала про бывших домашних питомцев, учителей в школе до Хогвартса. Собеседник вздохнул, словно устав от её бесконечных глупых ответов, затем взмахнул палочкой и перед Гермионой появился новый стакан с водой. Несмотря на то, что она очень сильно хотела пить, разум запретил, вдруг там зелье? Пожиратель заметил недоверие.

— Пей, это просто вода, ты ведь неплохо училась в Хогвартсе, и знаешь, что сыворотка правды действует два часа, а прошло только сорок минут, так что повторный прием не нужен.

Откуда этот человек знает, как она училась? Неужели успел раскопать многое о ней?

— Нет, спасибо.

— Как пожелаешь.

Со очередным взмахом волшебной палочки стакан растворился в воздухе. Зачем убирать стакан, если там просто вода? Подозрения образовывались в сознании…

— Как вы познакомились с Гарри Поттером?

Вот теперь это было действительно похоже на допрос с пристрастием. Гермиона не смогла и секунды воспротивиться всё еще действующему зелью и рассказывала в деталях, как произошло их знакомство. Пошли вопросы о Джинни, Роне, Невилле и даже Парвати с Лавандой. Похититель хотел знать любую мелочь, и волей-неволей пришлось рассказать всё. Изучение её жизни, каждого мелкого события, каждого отдельно взятого персонажа, встречающегося на пути. Всё было очень странно. С Гермионы рисовали полный портрет во всех красках. Около часа занял рассказ о всех запоминающихся событиях первого и второго курса в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Гермиона потихоньку стала вникать в какой-то зловещий план и понимать, почему её держат здесь, взаперти… Человек в серебряной маске поднялся с места, собираясь уходить, подхватил перо и исписанный пергамент.

— Вы заменили меня кем-то?

Слова вылетели из её уст с неприкрытым испугом, она осознала всё в ту же секунду и то, зачем ей сохранили жизнь и то, зачем держат в плену…

— Да.

В голосе холод и даже равнодушие, что заставило пробежать мурашки по спине. Пожиратели так доберутся до Гарри, Рона… Мерлин, она только что рассказала о себе практически всё, чтобы подмену не заподозрили… Но это значит… Это значит что друзья живы… Только это ненадолго. А родители? Их дурят фальшивой дочерью… Её никто не будет искать. Понимание того, что она никому не нужна, настигало новыми приливами апатии, сколько еще она успеет рассказать о себе, прежде чем Пожиратель Смерти решит, что от неё больше нет толка? Смерть. Гермиона боялась смерти, как и любой другой человек, она хотела жить, несмотря на статус своей крови, несмотря на то, что с приходом Волан-де-Морта к власти все магглорожденные подвергнутся гонениям, а возможно, подобных ей будут убивать…

А хотелось бороться и просто жить, существовать, но знать, что рядом есть близкие, есть люди, которые смогут защитить и будут общаться с ней, невзирая на её немагическое происхождение.

Карие глаза Гермионы пристально следили за тем, как волшебная палочка снова обратилась к ней.

— Сволочь…

— Обливиэйт, — обронил человек всё таким же равнодушным ледяным голосом.

* * *

— Она даже не сопротивлялась?

— Нет, она только под конец разговора сложила мозаику.

— Странно, что наша пленница оказалась такой покладистой, — задумчиво произнес Люциус. — Где же хваленая гриффиндорская храбрость?

— Просто это разумно. Веритасерум не позволил бы ей солгать или не ответить. Зачем брыкаться? Да и потом, я не использовала варварские методы и угрозы, которые приветствуются среди Пожирателей Смерти.

Люциус смотрел на меня, не веря своим ушам, да я и сама была удивлена таким легким общением с Гермионой. Он совершенно не мог понять гуманные способы…

— Но наверняка она задавала много вопросов.

— Я не сочла нужным отвечать на них. Затем я просто стерла ей память о нашей встрече, — я устало вздохнула. — Девочка пробыла в одиночестве три недели, думаю, она смирилась со многими вещами. Нет пытки хуже, чем неизвестность.

Рыжий кот сидел на моих коленях и мурлыкал, подставляя голову для ласк.

— Ты удивляешь меня, Аллегра, с тобой самое сложное задание кажется элементарным. Кстати, неужели кот не почувствовал угрозу своей хозяйке?

— Возможно, просто удача сопутствует мне, — задумчиво проговорила я, — а что до Косолапуса — животное под Империусом, на самом деле он достал меня, — сказала я мягко, почесывая за ушком питомца Гермионы. — Я только сегодня наложила на него заклинание.

Люциус усмехнулся моей невозмутимости, встал с дивана и подошел ближе. Одним резким движением согнал кота и протянул мне руку. Его серые глаза горели ожиданием. Скучал, так же как и я, но скоро рассвет… Поднял с кресла и притянул к себе. Миллиметр до губ…

— Люциус, мне нужно идти, эти магглы ранние пташки…

Но я уже чувствовала, как становится тяжелее дышать, словно не хватает воздуха. Он слишком близко, такой желанный и реальный. Этот мужчина словно наркотик, этот мужчина словно лекарство от шизофрении, этот мужчина — мой. Его сердце принадлежит мне. Жестокий, бесчеловечный к врагам, не знающий пощады Пожиратель Смерти, аристократ с возом напыщенности… Другой… Мягкий, нежный, страстный, его прикосновения пьянят плоть, его поцелуи искушают, его ласки заставляют стонать…

Расставляя сети, я сама угодила в них — улыбка на моём лице говорила именно об этом.

— Секунду… — произнес он, касаясь моих губ в нежном поцелуе.

— Прекрати…

Отказаться от этих мгновений, отказаться от тепла его тела… Нонсенс… Стоило остановиться, но это казалось невозможным, он ласков со мной даже после не очень приятного разговора о портале, подброшенном в его карман в Министерстве Магии. Он нежен, зная, что скоро судьба разведет нас в разные стороны; Люциус все прекрасно понимает и хочет насладиться оставшимся временем, несмотря ни на что… Мне хорошо от его прикосновений и теплого дыхания на моей щеке. А руки, сжимающие мои плечи…

— Я пришлю письмо… — пытаясь успокоить пульс, сказала я.

Его дыхание стало прерывистым, он не хотел расставаться, не хотел отпускать в мою новую жизнь, миссию, задание, да что угодно… Но так было нужно. Как бы я не хотела остаться в дорогих объятьях, я не могла…

* * *

«Гермиона, мы ждем тебя в последние дни каникул, можешь даже раньше приехать, а то мать меня совсем заела. Мало того, что в Хогвартс не хочет отпускать, так еще и заставляет целыми днями пропалывать грядки и гонять гномов, и это всё без магии! Даже отец говорит, что в школе безопаснее всего, но она упирается.

Фред с Джорджем приглашают посетить свой магазин на Косой Аллее, он откроется через пару недель, а ещё в магазине «Всё для квиддича» появилась новая защита, шлем для головы, говорят, в ней никакой бладжер не страшен.

Недавно отец принес домой странную штуку — черную кружку, когда в нее наливаешь кипяток, она светлеет, и на ней вырисовываются щенята. Он не перестает удивляться маггловской изобретательности. Проверка на магию ничего не выявила. Странная вещь. В общем Гермиона, приезжай поскорее, а то мама постоянно о тебе спрашивает. Кстати, как твоя рана? Шрамы остались?»

Вот такие письма приходили практически каждый день. Рон только тем и занимался, что писал мне, видимо, Молли Уизли действительно не дает проходу мальчишке. За последние две недели я много узнала у Гермионы, всё так же стирая память после встреч. Девочка уже по привычке догадывалась, зачем мне эти сведения. Её стало мучить чувство дежавю — небольшой побочный эффект заклинания Обливиэйт. Несколько раз пришлось пригрозить ей Круциатусом. Грейнджер похудела и осунулась со времен Хогвартса, но во мне не было ни капли жалости и сострадания, лишь холод и чувство власти.

Метаморфозы моего сознания не причиняли неудобств, наоборот, я стала более жесткой, равнодушной, даже воспоминания о Северусе уже не отдавались на сердце такой болью как раньше. Странно, быть может, всё это — результат влияния Темного Лорда, ведь он действительно возлагает на меня большие надежды. Ещё никому не удавалось так близко подобраться к Поттеру, всего каких-то пара недель, и я смогу окончательно приблизиться, а не общаться с ним письмами. Его сова меня просто ненавидит, как и старая сипуха Уизли. Птицы в поисках настоящего адресата летели в моё поместье, но пришлось заколдовать их, как и этого противного рыжего кота. Всё равно взгляд животных не изменился, они борются, противятся Империусу…

Я не понимаю одного: почему Лорд пока не хочет убивать мальчишку, он приказал мне отправляться в Хогвартс и следить за ним, хотя решить проблему можно и раньше, я бы просто перенесла его с Косой Аллеи, куда мы вместе отправимся до начала учебного года. Вчера хозяин взял у меня много крови. Интересно, как продвигаются его исследования? Люциус тоже ничего не знает касательно этого. Я и Малфой… Мы ведем себя так, будто ничего не происходит, будто я не отправлюсь через пару недель в школу, где будет находиться человек, которого мой любовник на дух не переносит. Ревнивец, но он заткнул в себе этого зверя, хотя как только тема разговоров касается моего задания, его глаза горят раскаленной сталью. Я чувствую: что-то происходит с ним, что-то беспокоит Люциуса, но он упорно молчит. Возможно, Волан-де-Морт взвалил на него слишком много обязанностей и нет больше моей поддержки, только редкие ночи вмести… Будет тяжело без него, но я знаю, что перестану скучать, как только увижу единственного человека, кому отдано мое сердце.

Прошло чуть меньше десяти месяцев с тех пор, как я примкнула к кругу Пожирателей. Я видела Снейпа на редких собраниях, в общих заданиях, но я не могла прикоснуться, а потом очень долго переживала после встреч с ним. Я хочу в Хогвартс, и Темный Лорд делает мне подарок… Я приеду в школу другой, больше не будет глупых детских слёз в совятне, больше не будет противных гадких слизеринцев, к которым я принадлежала, теперь моим домом станет Гриффиндор, а к телу Гермионы я уже привыкла… Вот только её друзья: заметят ли они изменения в подруге? Моих знаний о ней должно хватить. Каждый день я только и делаю, что заучиваю наизусть эту роль, запоминаю каждую фразу, сказанную ей. Я — она.

Грейнджеры ничего не заподозрили, теперь их речи были понятны, потому что я выяснила множество нюансов их жизни, а если что-то было не ясно, этой же ночью отправлялась в свое поместье и выкачивала информацию из их дочери. Стиль общения, поведение, любимые предметы в школе, отношения с преподавателями и студентами, маленькие секреты и даже тайные ходы Хогвартса. Выручай-комната. Стало новостью то, что она существует. Это просто невероятно! В книги истории замка рассказывалось о ней, но я всегда считала её легендой. Гермиона поведала о многих занимательных вещах и происшествиях, а я считала её заучкой, прозябающей в библиотеке. Оказывается, и она нарушала правила почти так же часто, как и Гарри с Роном, даже ударила Драко на третьем курсе. Да, именно третий курс показался мне занятным. Она использовала маховик времени для учебы, а потом помогла при помощи него Поттеру спасти Сириуса Блэка от поцелуя дементора. Я не сказала ей, что Сириус погиб в битве, не сказала, потому что все равно потом стерла ей память…

…Я видела по телевизору выступление магглоского министра — обрушился Брокдейлский мост, официальной причиной была названа ошибка строителей, а так же дешевые материалы. Я знала, что материалы и строители были здесь не при чем, всему виной новые набеги Пожирателей Смерти. В Пророке писали об уходе Фаджа в отставку. Его место занял Руфус Скримджер, последние месяцы занимавший пост главы Аврората. Надо сказать, быстрый карьерный рост, но этот человек явно не напоминал пешку Волан-де-Морта, а значит, всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Скорее всего, Министерство Магии усилило бдительность. Что ж, рано или поздно всё перейдет в руки Лорду, только зря стараются…

* * *

— Кто из питомцев Хагрида укусил меня на первом курсе?

Я непонимающе уставилась на рыжего парня.

— Рон, ты сейчас зачем это спрашиваешь?

— Безопасность прежде всего, Гермиона, отец говорит, чтобы мы проверяли друг друга, спрашивали вещи, которые знаем только мы с тобой. Просто в министерстве участились случаи использования Оборотного зелья.

Пока он разглагольствовал на тему бдительности, я нервно гоняла в голове все ответы Гермионы. Черт, первый курс… Золотое трио тогда имели дело с философским камнем: трехголовый пес, как же его звали, но он вроде бы не кусал Рона, он кусал Снейпа, даже я помню, как тот потом хромал месяц. Значит это не Пушок… Но тогда что… Я не знаю. Разве что…

— Норберт, — как можно спокойнее произнесла я в улыбающееся лицо Уизли.

Я угадала, судя по реакции. Да, тот дракон принес им немало проблем…

— Теперь ты спрашивай.

— Зачем, Рон, я ж к тебе в гости пришла.

Мне-то уж точно не грозит никакая опасность.

— А, точно…

Покосившийся старый дом — совершенно неподходящее место для жилья: старые рамы давно приняли цвет серой земли, казалось, дунешь на постройку, и она развалится. Я едва ли не фыркнула, проходя по двору с трещащим над ухом долговязым Роном. Кудахтанье кур во дворе и мелькание гномов среди кустов, похожих на картофелин-переростков, лишний раз напоминало мне о том, в какую глушь я попала. Эмоции — враги актера, если они не входят в сценарий. Я боялась самого худшего, того, что Рон в письмах называл «уборкой и прополкой огорода». В доме Грейнджеров всем заправляла Эльза, я помогала ей, но практически не касалась дома, только своей комнаты. Работать руками, протирать пыль и пользоваться пылесосом — да, это я освоила, но что предложит мне Молли Уизли? Со слов Гермионы она не чуралась помощью не из семейного круга, а значит, мне придется что-то делать, придется терпеть идиотские рассказы Рона о квиддиче и переговоры с Джинни о Дине Томасе, с которым она встречалась, судя по письмам Рона. Информация крутилась в голове, но применить её… Ведь это новые люди, совершенно иные персонажи, с Грейнджерами я еще как-то смогла справиться и не вызвать подозрений. Ещё напрягала защита, установленная министерством вокруг Норы…

— Гермиона, проходи скорее. Как ты исхудала! Как самочувствие?

Немного полноватая, с огненно-рыжими волосами женщина в кухонном фартуке встретила меня объятиями. От неё пахло едой и каким-то непередаваемым домашним уютом. Я и это должна переносить… Кухня. На плите что-то варится в сероватой обожженной кастрюле, желтые от испарений занавески покачиваются на августовском ветру…

— Здравствуйте, миссис Уизли, — с улыбкой сказала я. — Всё в порядке, рана зажила, даже шрама не осталось, а где Джинни и Гарри?

— Гарри должен приехать послезавтра, — ответил за нее Рон, по-дружески кладя руку на мое плечо, — а Джинни наверху, в комнате, пойдем, всё равно надо твои вещи отнести, — сказал он, беря сундук и немного краснея от его тяжести.

— Через час ужин, — произнесла Молли, протирая тарелку фартуком. — Рон, оставь это дело.

Молли достала из кармана юбки волшебную палочку и сундук исчез. Сверху донесся недовольный возглас:

— Ма-а-ам!

Я слышала, как скрипят ступени, и кто-то несется сверху на всех парах. Интересно, как этот дом еще не развалился? — лестница выглядела жутко ненадежно.

— Мам! Будь осторожнее, когда перемещаешь вещи, сундук чуть не приземлился мне на ногу! Ох, Гермиона, привет.

Девчонка Уизли заключила меня в быстрые объятия.

— Джинни, извини, я немного не рассчитала траекторию перемещения, — оправдалась женщина.

— Осторожнее, так и убить можно, папа еще не пришел?

Молли обернулась посмотреть на большие часы, пристроенные в неустойчивом равновесии на стопке выстиранных простынь в корзине для белья, стоявшей на другом конце стола от неё. Странные часы, надо сказать, аж с девятью стрелками: на каждой из стрелок было написано имя кого-нибудь из семьи Уизли. Сейчас все стрелки указывали на смертельную опасность.

— Я думаю, он будет с минуты на минуту, милая, — немного беспокойно отозвалась она.

Мы втроем отправились наверх. Не знаю, почему меня поселили в комнате с Джинни, ведь были свободные, наверное, это традиция. В одном из углов спальни я обнаружила небольшую паутинку, меня едва не передернуло. Я слишком чистоплотная для подобного места, придется терпеть это безобразие еще несколько дней. Мы засели в комнате, а Рон открыл упаковку Берти Боттс.

— Рон, твоя мама сказала, что через час ужин, — предупредила я.

— Ой, Гермиона, прекрати, ты только приехала, а уже начинаешь меня учить, — отмахнулся тот с кислой миной, засовывая в рот конфету.

Я вдруг поняла, что произнесла это предупреждение ненамеренно. Всё правильно, Грейнджер — несносная зазнайка. Джинни села писать письмо, наверное, своему парню, а Рон притащил шахматы. Он искоса посмотрел на сестру, но ничего не сказал. Насчет логических способностей Гермионы я не знала, и как часто они играли с Уизли? Если она играла хорошо, то у меня будут проблемы, я совершеннейший профан в игре.

— Я удивлен, что ты согласилась сыграть со мной партию, соскучилась по проигрышам?

— Нет, Рон, я прочитала книгу по ведению игры, а так же там было описано: как предугадать ход соперника.

— Вечно зарываешься в книги, здесь они тебе не помогут, — произнес он с усмешкой, приказывая своей белой пешке сделать первый ход.

Я наблюдала за тем, как его ладья стаскивает с места моего коня и возвращается на место. Хоть я обязана была проиграть, но азарт — моя слабость. Я надула щеки и скрестила руки на груди.

— Твой учебник не помог, правда? — ехидно подначил Рон. — Ты даже хуже играть стала.

Я насупилась еще больше. Победная гримаса на лице с веснушками и … Шах и Мат. Я недовольно встала с места, задев коробку с поверженными фигурками, которые рассыпались на полу и теперь гневно махали мне кулачками. Уизли в который раз положил мне руку на плечо и самодовольно улыбнулся. Я что ему «свой парень»?

— Ну, Гермиона, надо уметь проигрывать.

Я фыркнула.

— Хочешь, я могу подучить тебя, если ты мне будешь давать списывать свои эссе по зельеварению в этом году.

— Еще чего, — недовольно произнесла я.

— Рон, единственная вещь, в которой ты можешь превзойти Гермиону — это шахматы, — подала голос Джинни, которая исписала уже третий пергамент. — Так что особо не задавайся.

— Мелких не спрашивали.

Два рыжих подростка смерили друг друга уничтожающими взглядами.

— А тебе впору любовные романы строчить. Опять пишешь Дину? Интересно о чем можно рассказывать каждый день, да еще и на трех страницах мелким почерком? — съязвил парень.

— Не твоё дело, — буркнула она, нахмурившись.

На лице Рона было написано недовольство — явная опека за младшую сестру, ревность.

— Дети, ужин готов! — послышался голос снизу.

Создавалось впечатление, что говорящий человек находился в этой комнате, так как слышимость была невероятная.

— Пошли, а то остынет, — сказала Джинни, обращаясь ко мне, намеренно игнорируя старшего брата.

Она ушла вперед.

— Чего это с ней? — шепнул на ухо Рон.

— Я думаю, что ей не нравится, что ты лезешь в её дела, — совершенно серьезно сказала я.

— Но я не лезу…

— Ты в этом так уверен?

* * *

— Как это забавно и восхитительно! — с восторгом говорил Артур, рассматривая, как на абсолютно черной кружке вырисовываются щенята. — Гермиона, ты не скажешь мне, как это действует?

Та самая вещь, о которой писал Рон. И действительно, как она работает?

— Я думаю, она обработана каким-то составом, на который действует температура, и он становится прозрачным, открывая картинку, — рассудила я с умным видом. — Я знаю ровно столько, сколько и вы, мистер Уизли.

Это и так было очевидно…

— Артур, отстань от неё, дай девочке поесть спокойно, — строго пожурила миссис Уизли.

Я наблюдала, с какой любовью отец семейства крутит в руках кружку — похож на обезьянку с часами. Магглолюб, как и говорил Люциус.

— Мне кажется, отец даже спит в обнимку с этой кружкой, — негромко сказал Рон, так, чтобы только мы с Джинни услышали.

— Что ты сказал? — спросил Артур, не расслышав издевки.

— Я говорю, как работа, пап? — весело отозвался сын.

Джинни прыснула.

— Ох, сейчас тяжелое время, все пытаются себя обезопасить от Сами-Знаете-Кого…

Боятся произносить его имя… Я поняла, что и сама никогда не обращалась к Темному Лорду по имени. Мой Лорд…

— … И многие пытаются заработать на чужом страхе.

— Опять аконитовые обереги?

— Нет, с людьми, продающими фальшивую защиту от оборотней, мы уже разобрались. На этот раз мы конфисковали у одного мошенника медальоны-невидимки, — с чувством выполненного долга похвалился Артур.

— И что, они работали? — поинтересовалась я.

— Что ты, конечно, нет, человек, одевший такой медальон, превращался в невидимого не полностью, обычно скрывалась только кожа и мышцы. Представляете себе зрелище? — Идет по улице скелет с органами.

Я поперхнулась от внезапного рвотного позыва.

— Артур, прекрати, мы же едим! — осекла его жена, но глава семейства Уизли продолжил рассказ:

— А некоторые даже после снятия безделушки еще полдня ходили в таком виде. Да, присутствовал еще один побочный эффект: у людей вырастали оленьи рога, правда, на лодыжках.

Великолепно, у меня совсем пропал аппетит, когда я представила себе полную картину, да еще и с аксессуарами на ногах в виде рогов. Артур выслушал еще один выговор от супруги. Он, из моих сведений, работает в Министерстве Магии в Отделе по ограничению применения волшебства к изобретениям маглов. Я вспоминала его досье. Насколько я поняла по рассказам Гермионы и по кусочкам из папки, которую достал Люциус — Артур обожает магглов, считает их забавными, неравнодушен к их изобретениям и вовсю экспериментирует с их заколдовыванием, используя им же придуманную лазейку в законе, несмотря на возникающие на этой почве конфликты с женой. Впрочем, не обходится без эксцессов. Он держал дома летающий форд «Англия» до тех пор, пока Рон вместе с Гарри не полетели на нем в Хогвартс, по причине опоздания на поезд, и не разбили его. Забавная история не раз всплывала в памяти.

— Сириуса оправдали, — внезапно сказал Артур.

На мгновение скрежет приборов по тарелкам прекратился, и даже Рон застыл с набитым во рту картофелем. Я почувствовала, как по комнате пробежала тихая волна скорби.

— Я думаю, что это не застольная тема, Артур.

— Я понимаю, просто… — он тяжело вздохнул и не продолжил.

— Просто Фадж идиот.

Кухонная тряпка устремилась в ронову голову.

— Рональд Уизли! Немедленно закрой рот, и чтобы я больше не слышала такого! — прогремел строгий голос Молли.

Всё верно, если бы Корнелиус не был таким идиотом и давно признал возвращение Темного Лорда, а не прятался по углам, в то время как мы с Люциусом творили свои темные делишки в министерстве, Блэка могли бы оправдать даже под Веритасерумом… Что беглому преступнику свобода после смерти? Глупость… Звучит, как бессмысленная посмертная награда. Тема Сириуса больше не поднималась, но я видела, как изменилось настроение Молли, она словно впала в апатию.

…Ночью этот дом казался еще более старым: шорохи, постоянные скрипы, казалось, малейшее дуновение ветра и он развалится. На чердаке постоянно что-то передвигалось, Гермиона говорила, что там у Уизли обитает упырь. И зачем он нужен? Странные жильцы какие-то… То, что Уизли бедны как церковные крысы — не было для меня новостью, но упырь на чердаке! Мне не спалось, я тихонечко читала книжку под свет тусклой лампы, в то время как Джинни видела уже десятый сон. Буквы не хотели складываться в слова, а ощущение тоски поселилось в душе. Нет, не угрызения совести, мне было просто немного одиноко, чего-то не хватало… И в то же время, предвкушение предстоящей встречи с Северусом… Каких-то пять дней и я поеду в Хогвартс. Я осекла себя на приятных мыслях. Нельзя забывать, что у меня есть задание: слежка за Поттером и добыча сведений об Ордене Феникса и, в частности, о Дамблдоре. Теперь, когда была легкая возможность завладеть мальчишкой, хозяин решил использовать меня как постоянного шпиона, ведь от Снейпа не приходится ждать помощи. Грядут глобальные перемены, настают страшные времена. Волан-де-Морт очень доволен мной, и я ни в коем случае не подведу его, — размышляла я, с какой-то властной улыбкой поглаживая Косолапуса, свернувшегося клубочком рядом с моей подушкой…