Отравленная роза (гет)

Ночь…Черный силуэт живописных гор в свете призрачной луны, выглядывающей из-за туч, словно чей-то суровый экслибрис, графикой напоминающий, что в сюжете есть только черное и белое, хотя черный преобладает. Сводчатое окно в таинственный мир тьмы и бездорожья, что же это за место такое? Выйдешь — заблудишься средь высоких деревьев непроходимой чащи леса. Люциус высказывал предположение, что это юго-восточная Европа, возможно, Румыния, но тогда хребты, возвышенности, окаймляющие картину горизонта — ни что иное как Карпаты, хотя мало ли подобных мест запрятано в разных уголках мира? Румыния славится Темными искусствами и византийскими замками, построенными у основания феодализма.

Религиозные рисунки, православие, ангелы и лики святых на стенах, в ночи взирающие красными глазами, как будто каждое изображение, каждый предмет в интерьере древнего замка пропитан Темной магией, «его» присутствием, осквернением и богохульством.

Мы стояли у входа в главный зал перед тяжелыми дверьми, за которыми происходила очередная аудиенция. Чтобы попасть к Волан-де-Морту, оказывается, нужно выждать в очереди. А я все смотрела в готическое узкое окно, размышляя о местонахождении замка. Где-то вдалеке сверкнула молния, возможно, грянул гром, однако здесь под заглушающей защитой чар невозможно было что-то расслышать. Вечер прошел в спорах насчет последующих действий, мои аргументы были весомее, перевесили в пользу просьб о помощи у Лорда. Верно, у нас просто нет иного выхода. Люциус отправился на встречу первым для прощупывания почвы, посчитав себя куда более компетентным. И пускай, чем больше провожу я в компании Лорда, тем упорнее моей душой завладевает алчность, желание власти, как будто он притягивает, располагает своей силой, темным духом. Опасно перенимать навязанные эмоции, но они, как искушение, допинг для начинающей карьеру Пожирательницы смерти. Я не боюсь хозяина, он вызывает какое-то неимоверное раболепие, благоговение, как будто воздух вокруг пропитан парами амортенции, действующей немного в ином ключе.

Пленница валялась у ног Люциуса, возможно, это садизм, но мы оставили ей сознание, чтобы Амелия вкусила долю страха перед предстоящей встречей с великим магом. Все правильно, она ломается на фоне психологических стрессов, в ней все еще сидела дурь, завершившая свое действие, оставившая непоправимый осадок в виде плохого самочувствия, депрессии. Героин — грязный наркотик варваров, вызывает привыкание с первого раза, и Амелия на глазах превращалась в наркоманку: бешеный взгляд, потрескавшиеся губы, испарина на лбу, странные дерганные движения. Ей нужна доза, несомненно это состояние принесет свои плоды. Одна из створок двери, скрипнув, приоткрылась, оттуда вылетел волшебник, по дороге надевающий маску: его движения были немного нервозными, значит, Лорд опять применил некое давление, от которого половина Пожирателей, уж если не накладывали в штаны, то приобретали нервный тик на последующую неделю. Маг, прошедший мимо не заметил нас.

Люциус кивнул и поднял связанную пленницу в воздух заклинанием. Мы вошли: две фигурки с шахматной доски, мы — ферзь и ладья в нелегкой судьбе войны, а Волан-де-Морт — гроссмейстер. Он похож на медиума, проводящего спиритические сеансы: весьма эксцентричная внешность, приёмная и, конечно же, зал проведения ритуалов. Люциус опустил Амелию на пол и совершил приветствие, несмотря на то, что недавно уже был здесь. Я последовала его примеру и наклонилась для поцелуя края мантии своего хозяина. Интересно, он испытывает от этого эстетическое удовольствие или просто лишний раз в мелочах показывает свое превосходство? Вероятно, и то и другое, он любит, когда перед ним пресмыкаются, но, в то же время, ненавидит слабых и ничтожных людей.

Лорд жестом приказал мне встать, взгляд змеиных глаз прожег дыру в макушке, ведь не положено смотреть господину в глаза, стоя на коленях. Я отстранилась и только тогда взглянула на него. О, этот взор, подобный взгляду Василиска, он разрушает сознание, заставляет входить в ступор, чувствовать, как учащается пульс, и дух намеревается покинуть тело, лишь бы больше никогда не смотреть в кровавую глубину страшных радужек и змеиных зрачков, похожих на окно в потусторонний мир. Связанная пленница валялась на полу и смотрела прямо на Волан-де-Морта, как будто только что заметившего её. Что чувствует полностью истощенная Амелия, повстречав самого опасного человека на планете? Сквозь пелену боли и опустошения проскальзывает неприязнь, ярость — это видно по карим глазам. Страха нет, в чертах прослеживается храбрость, глупая храбрость…

— Релассио. Фините инкантатем, — небрежно бросил Лорд высоковатым голосом.

Веревки исчезли с запястий и лодыжек, она обрела способность двигаться и говорить, но не произнесла ни слова, лишь попыталась встать. Упрямая…

— Не стоит утруждать себя, — насмешливо произнес мой хозяин. — Присаживайтесь.

Взмах палочки, перед Амелией материализовался стул из черного дерева, она фыркнула. Гостеприимство, забавно, хищник так любит играть с жертвами, и во мне что-то происходило, что-то противоестественное, хотелось смеяться. Её выражение лица: она готова была перегрызть ему глотку. Великолепно… Боунс проигнорировала предложение сесть и всё так же держала рот на замке. Не знаю, что на меня нашло, я просто подошла к ней и толкнула её в сторону стула.

— Когда Темный Лорд приказывает, ты обязана слушаться, — прошипела я.

Волшебник, сидящий на троне, криво ухмыльнулся, выказывая одобрение моим действиям. Это он так влияет. Не знаю, почему во мне просыпается демоническое начало, потрясающее ощущение власти без страха, сплошной ковер эмоций не жалящий присущей негативностью, а наоборот, сулящий удовлетворение. Глаза Люциуса, исполненные холодом, изучающе смотрели на меня, он только что стал свидетелем чего-то смрадного, проявления жестокости характера юной девушки, к которой он неровно дышал. Да, дорогой, я больше не та маленькая ведьма, перешедшая порог твоего дома в поисках способа осуществления детской мести.

— Аллегра, не стоит торопить мисс Боунс, она сама должна понять как себя вести, — лениво опустив локоть на подлокотник «трона», произнес хозяин.

— Прошу простить меня за несдержанность, мой Лорд, — слегка склонив голову в порыве мнимого чувства вины, произнесла я.

Красные глаза продолжали сверлить меня взглядом, практически не отрываясь, а потом как будто неохотно вновь обратились к пленнице, и только тут до меня дошло — он только что назвал меня по имени, хотя я в обличии Амикуса. Боунс непонимающе смотрела на меня. Зачем? Зачем он выдал меня? Женщина вряд ли слышала обо мне, но ее явно заинтересовал последний диалог.

— Что же вы молчите? Разве вы не рады встрече?

Отличный метод, чтобы вывести человека из себя, но она молчала, противилась. Все бессмысленно, кроме последней возможности показать свой характер и волю.

— Аллегра, научи её быть вежливой, — ухмылка на безгубом бледном рте.

Все так просто, я ведь уже делала это, ничего страшного не случится. Просто полезть рукой в карман мантии, просто взять древко, просто занести палочку на Амелию, с отвращением взирающую на нас — потную, замученную, истерзанную химикатами женщину, чтобы принести ей еще боли…

— Круцио.

Красный луч света опрокинул едва успевшую принять сидячее положение Амелию на пол. Её глаза: она смотрела прямо на меня, казалось, белки пойдут кровавыми разводами, напряжение, краснеющее лицо агонии, затвердевшая жилка на виске. Это тот ужас, который я приношу невинной жертве, это то заклинание, которое я испытала прошлым летом на себе, поругавшись с погибшим отцом, это те чары, способные довести до разрушения нервной системы, дробления костей, разрыва мышц, сумасшествия и в конечном итоге — смерти. Для неё все могло обернуться намного проще и безболезненнее, если бы не иммунитет против Империуса.

Её ненависть, адресованная мне…

— Достаточно, — спокойно приказал Волан-де-Морт, поднимая ведьму с пола магией и усаживая обратно на стул.

Дыхание сбито, руки трясутся, взмокшая, болезненная…

— Ну, мисс Боунс? — с полуулыбкой протянул он, призывая к диалогу.

— Ты, больной психопат, ублюдок!

Лорд наигранно закатил глаза.

— Все говорят одно и то же… Люциус, — он кивком приказал снова наказать Амелию.

Тот, недолго думая, подошел к жертве и со всего размаха дал ей оплеуху, она отклонилась в сторону удара, но удержалась в сидячем положении, не упала. С губы потекла струйка алой крови.

— Убей меня, — сорвалась с её губ негромкая фраза, которую я уже слышала ранее.

— Неужели вам не дорога жизнь, Амелия, вы так слабы?

Ненависть, презрение, даже ухмылка на измученном лице…

— Тебе никогда не проникнуть в Отдел Тайн, — шипит она.

— Но ведь именно поэтому вы здесь, не так ли? Чтобы помочь нам, — издевается он, а улыбка становится шире.

Здесь в полумраке кажется, что его лицо высечено из камня с вкраплениями драгоценных рубинов, внешний вид наводит ужас, но не на меня. Такая притягательная властность… Я изменила мнение насчет Волан-де-Морта, пускай он похож на монстра внешне, но это всего лишь оболочка, с вместилищем разума, силы… Красные глаза уже не так страшны, как раньше, за ними скрывается жестокость, интеллект. Со мной происходят странные метаморфозы, раньше подобное положение вещей казалось нереальным, я сторонилась этой веры, считала, что меня ничего не связывает с Темным магом, кроме сделки и чувства голодной мести, но видит Мерлин, я ошибалась. Меня стали раздражать магглы, мне так понравилось владеть ситуацией, играть, выполнять сложные задания, чувствовать себя достойной высшего общества, круга чистокровия.

Губы Амелии сложились в узкую линию, молчание, упорствовать бесполезно. Она постарела за последние сутки на десяток лет, словно съеденная прогерией в кратчайшие сроки. Пытки никому не к лицу. Темный Лорд медленно поднялся с места и сошел с двух ступеней возвышения, где стояло величественное кресло, обтянутое красной кожей с лепниной на спинке и подлокотниках. Королевский трон. Ему нравилось представление, он не был зол, хотя негатив вибрировал в пространстве, аура обстановки была черной, вязкой, неприятной до дрожи, до дрожи пленников, которым посчастливилось завершить жизнь в этом зале от руки самого Волан-де-Морта. Он словно выбирал, с какого ракурса встать.

— Легилеменс, — прошелестел голос, отражаясь от стен.

Лорд не был похож на сосредоточенного Снейпа с пролегающей морщинкой меж бровей, а напоминал манекен, куклу с неправильными пропорциями лица. Мертвец, пирующий на чужих костях. Его облик в высшей степени омерзителен, тем более, сейчас, с выражением пустой жажды в глазах. Я наблюдала, впитывала, изучала повадки, мимику хозяина, и он заметил, узрел сей интерес и остался доволен. Ему удалось завлечь, парализовать глупый юношеский максимализм. Завербовал, подчинил, но это не рабство, это добровольный труд под рукой властителя.

~~

Она другая, совершенно измененная, с перекуроченным сознанием, теперь целиком и полностью принадлежащая Лорду и отчасти Люциусу. Становление личности завершилось триумфально. Он рассчитал свой выигрыш нечаянно, невольно сблизился с той, что скоро станет очень полезной. Аллегра уже ей стала. Она завладела расположением Темного Лорда очень быстро, поняла все плюсы своего случайного выбора и теперь не свернет с пути. Её глаза, прикованные к контакту разумов, к хозяину.... Это именно тот взгляд — верный и правильный. Стоит восхититься храброй молодой ведьмой, в кратчайшие сроки сделавшей так много, однако на душе скребли кошки. Люциус опасался тотальной перемены, он не хотел видеть её такой же, как Беллатриса, выродкой, каких свет не видывал, но не мог влиять, не имел права смещать её сознание, однако забота все равно местами проскакивала в его стальных глазах. Это просто безумие, прекрасное безумие... Что-то невозможное, парадокс, но её сумасшествие дергает за какие-то невидимые рычаги сердца, и он понимает, что, вопреки логике, не сможет потерять её, никогда не отдаст Аллегру Снейпу, лично прикончит «старого друга», а её перевоспитает… В конце концов Амикус завещал именно Люциусу присматривать за дочерью, так вот он и займется этим вплотную.

Лорд вернулся из разума, на лице легкая задумчивость, непонимание. Его окружили внимательные взгляды, ожидающие ответов.

— Очень занятно… — задумчиво произнес он, но потом сощурился во внезапном порыве гнева и выплюнул пыточное заклинание.

Она подавила страшный крик, тело не выдерживало, боль была слишком сильной.

— Открой свой разум! — шипел голос.

— Убейте меня… — всхлипы разносились по помещению, она сломалась…

— Всему свое время.

Значит, у него не вышло, у самого Темного Лорда не получилось пробить защиту, но это значит, что шансов перехитрить министерство и проникнуть в Отдел Тайн нет. Круцио завершилось.

— Люциус, подойди, — раздраженно кинул хозяин.

Он покорно подошел, понимая, что от него требуется…

* * *

Такой прекрасный, реалистичный… Картины прошлого: жизнь пролетала перед глазами как перед смертью, но это был всего лишь сон… Он понимал, что проснется и вернется в ужас, в войну и служения двум началам. Измученный разум устал от попыток проникнуть в голову пленницы, но это яркое сновидение придавало сил. Словно маггловская пленка: все по очереди, только положительные эмоции. Совместные прогулки в Хогсмид, гуляния по узким улочкам и на главной площади, где возвышалась огромная ёлка, увешанная имбирным печеньем. Северус стащил тогда пару сладостей с макушки, чтобы угодить ей, порадовать, но Лили восприняла жест за воровство, отчего у молодого, совсем юного Снейпа, загорелись уши, и он весь вечер ходил как пришибленный. Сейчас это воспоминание было одним из самых светлых и нужных. Звонкий смех был реакцией на его стыд. Северус тогда сильно разозлился на Лили, терпеть не мог, когда над ним потешаются. Её присутствие в жизни закончилось великой ссорой, когда обозленный на проказу мародеров, он обозвал любимую девушку грязнокровкой…

Северус потерял нить связи, он не имел права находиться рядом, все испортил, но этот момент Морфей обошел стороной, показал рыжеволосую Лили в легком зеленом платье на выпускной вечер, но без вездесущего Поттера. Видеть её в случайные дни на Косой аллее в окружении все тех же закадычных друзей… Его удел — одиночество и тихие мечты под управлением Темного Лорда, давшего все, чтобы он мог как-то пережить тяжелую ношу любви за занятием высшими зельями. Северус молил, он молил даже Господа, чтобы воспоминания о ее смерти обошли стороной, надеялся, что прекрасный сон не превратится в кошмар, внутреннюю борьбу с совестью…

Кусочек жизни: он стоит перед раскинувшимся по горам Шотландии замком, гром и молнии озаряют черный день. Мольбы не были услышаны, воспоминания стали болезненными… Тот первый день, день отчаяния, мужских слез, ужасный миг, осознание, что по твоей вине умрет единственная…

Дамблдор узрел боль и раскаяние в Пожирателе смерти, потерянном человеке, стоящем на коленях в круглом кабинете, молящем о помощи… Сколько зла он уже совершил и скольких убил, но ничто не смоет того ужасного проступка, глупой случайности оказаться в Кабаньей Голове в момент произнесения Пророчества… Северус считал, что приблизится к Тёмному Лорду, станет верной правой рукой, сдвинет Малфоя и Кэрроу, но, Мерлин, как он ошибался…

Пытался изменить судьбу…

Последнее известие о предательстве Питтегрю и ее смерти, он готов был выпить яда, попросить кого-то произнести непростительное… Но Альбус, он и смерть использовал во благо, переманил чувством вины и расплаты за грехи, заставил жить, преподавать в Хогвартсе. Уже тогда он знал, что Лорд воскреснет, чувствовал на много лет вперед и не ошибся, только теперь пользы от верного шпиона на кнат… Жизнь во сне летела дальше, не показывая бездарно прожитых лет в колонии Дамблдора, а сразу перенеслась к возвращению Темного Лорда, все порушилось… Снова страх, страх за ее ребенка, Гарри, ничем не заслужившего ненависть Северуса… Мальчика, которого он просто не мог видеть, не мог заглядывать в зеленые глаза, точно такие же, как у Лили, не мог смотреть на растрепанную шевелюру, доставшуюся от Джеймса. Внутри закипала грусть и ярость, сменявшаяся новым чувством вины, ведь именно из-за него мальчик остался сиротой и теперь сражался в неравной схватке с монстром.

Последний год. Севеурс следил за маленькой депрессивной девочкой, влюбленной эгоисткой, странной, взлохмаченной школьницей. Бедное дитя… Она стала оплотом всех неудач и новых угрызений совести. Её грусть, страх, мольбы… Но он не внял словам, сознание было запечатано где-то внутри, когда случилось непоправимое… Инстинкты. Из него вырвалось животное… Аллегра сбежала, улизнула из-под опеки отца, отказалась от двух путей, решила жить самостоятельно вдалеке от боли, вдалеке от любимого человека, убившего все живое в наивном девичьем сердце. Пускай она ненавидит его, главное, чтобы не возвращалась, не маралась о чудовищную войну, не цеплялась за воспоминания о причиненной боли. Её таланты помогут схорониться.

Далее несколько дней самобичевания, разговоры с потерявшим доверие Дамблдором, винившем себя ни меньше, и снова встреча с Волан-де-Мортом. Метка горела, испепеляла, он знал, что Лорд не спустит ошибку на поводу, а Амикус с удовольствием поможет… Больно, предплечье горело все время, его мучили, истязали татуировкой, готовили к долгому Круцио. Снова тяжелые двери холла неизвестного замка, возвышающегося среди высоких гор. Знак Мрака убивает все больше, но стоит зайти в тронный зал и все прекратится… Ошибался, чувства только обострились, кожа воспламенялась, Северус ощущал испарину на лбу, не может быть, слишком реально…

Он проснулся в холодном поту в кресле гостиной, на столике заботливые эльфы оставили тарелку с бутербродами и остывший чай. Камин практически догорел и лишь немного освещал помещение и без того темное, без избытка светлых красок. Угрюмое подземелье мастера зельеварения, он ненавидел это место. Предплечье разрывало, Северус схватился рукой за обжигаемое место. Его вызывают, снова… Догадывался за каким чертом, но почему так скоро? Часы показывали половину третьего ночи, оказывается, проспал он достаточно долго, спина и ноги затекли. Картинки прекрасного сна, превратившегося в чудовищный кошмар, все еще крутились в голове, напоминая о собственном ничтожестве.

Северус взял маску и мантию Пожирателя и отправился через тихий спящий замок за границу антиаппарационного барьера, чтобы перенестись обратно в ужас, в лапы монстру.

Картина предстала вполне ожидаемая: Амикус и Люциус стояли по разные руки от Лорда, Боунс сидела на стуле, смотрела в пол, ожидая непременной участи, незавидной смерти и новых вторжений в измотанный разум. Все та же самодовольная ухмылочка на лице Малфоя сквозь непонятное напряжение и холодная собранность Кэрроу, но только не глаза, они говорили о чем-то другом, совершенно не насильственном, не напряженном. Северус не мог понять, что за эмоции наполняют волшебника, может, грусть? Она не свойственна подобной обстановке.

Снейп коснулся губами черной мантии хозяина и поднялся.

— Давненько не виделись, — протянул Люциус с издевкой.

Северус состроил гримасу недовольства в ответ. Последнее время Малфоя так и тянет поязвить, заболел, наверное.

— Северус, ты знаешь о сдвоенной леглименции? — без проволочек осведомился Волан-де-Морт.

— Да, мой Лорд, — он снова поглядел на опустошенную Амелию. — Но это весьма сложно…

— Тогда я думаю, ты знаешь что делать, — без проволочек сказал Лорд.

Точно верные собаки обступившие хозяина аристократы сместились в стороны. Северус с напряженной спиной встал рядом с уродливым чудовищем, надменно глядящим на него.

— Нас счет три… — раздался шипящий голос.

~~

Теперь их было двое, мы с Люциусом молили всевозможные божества, чтобы на этот раз получилось. Они смотрелись необычно: лысый, бледный волшебник с красными глазами, едва ли похожий на человеческое существо, скорее на восковую фигуру инопланетянина, пришедшего для порабощения мира, и другой — с черными волосами и гордой осанкой дуэлянта, запястья не различить за длинными манжетами белой рубашки из-под рукавов черного сюртука. Пуговицы… Вспомнила, как случайно столкнулась с Северусом в дверях Большого зала Хогвартса, словно это было в прошлой жизни, как получила несколько едких фраз, но смогла на несколько секунд быть рядом, забыться в ткани, пахнущей горькими травами, шалфеем, полынью, ромашкой, хотя это дорисовало воображение, ведь я не дышала тогда… Глупая, именно в тот день я спланировала непоправимые действия, целиком и полностью изменившие жизнь, подарившие что-то новое и даже что-то приятное. Взгляд на Люциуса… Он увлечен действом: светлые длинные волосы заколоты в хвост аккуратной черной бабочкой, словно снятой с фрака. На все взгляд свысока, приподнятый горделивый подбородок, несколько мимических морщин, не портящих общей картины, а наоборот, придающих некоего шарма. Обе руки, лежащие на трости. У него другие руки, не такие, как у Снейпа, не шероховатые, не рабочие, пальцы немного короче и меньше вен проступает на тыльной стороне ладони, изящные, аристократичные, они совершенно иные, они принадлежат мне, он весь принадлежит мне. Люциус дает мне то, что я не могу получить от единственного… он в конце концов заметил мой изучающий взгляд, наш контакт велся параллельно легилименции.

Мне казалось, мы разговариваем друг с другом и молчим во имя непонятной связи. Слегка приподняла уголки губ, зная, что он не обращает внимания на внешнюю оболочку отца, в коем запрятана моя сущность. Удивительно, но он видит глубже, всегда видел. Что ценит во мне самодостаточный, состоятельный мужчина, имеющий все возможности завести нормальную любовницу? В конечном итоге, у него жена красивая есть. Нет, здесь дело не просто о сексе, похоти тел, вожделении, он мыслит куда обширнее, разглядел не просто свихнувшуюся на любви и мести девочку, а сильную ведьму, способную вершить суд, не обращая внимания на ночные кошмары. Я не безделушка и не кратковременное увлечение. Люциус проникся заботой к психопатке, оберегает, не хочет дать возможность довести задание Боунс до конца, переживания не отражаются в глазах цвета платины, но они видны, также как и ему видна вся моя жизнь. Я не загадка, практически открытая книга, может, Люциуса греет спортивный интерес выбить из моей башки ненавистного Снейпа? Вариантов множество, но этот ледяной взгляд снова прячет в себе желание…

Время шло степенно, меряя шагами просторный зал в готическом стиле; грозовые молнии добрались сюда и теперь сверкали, открывая на долю секунды картины на потолке. Двенадцать апостолов с нимбами внутри круглого купола наводили ужас. Здесь творилось зло, здесь убивали людей, а они равнодушно взирали на сцену, впитывая черную энергию жестокости. Бога не существует и двенадцать учеников Иисуса — просто давно погибшая легенда в свете мрака, всего лишь невольные созерцатели…

Что-то происходило, нечто, заставившее дрожать протянутую руку Северуса и биться жилку на его виске. Выражение ярости на втором действующем лице, змеиный оскал, они пробивали, ломали… Боунс задергалась в конвульсиях, пришлось подойти и держать её за плечи, чтобы не упала и не нарушила ритуал. Непонимающий взгляд Люциуса, мечущийся от пленницы к леглиментам… Из носа потекла тоненькая струйка крови и собралась на подбородке, Боунс дернулась, до меня стал доноситься тихий шепот… Но как она может говорить под давлением психичекого вмешательства? До меня постепенно стал доходить смысл слов, волна дрожи проникла в тело, напряжение… Я испытала великий ужас…

— Если пойду и длинною смертной тени, не убоюсь я зла… — голос слабел… — по моей спине бежали мурашки, заставляя чувствовать агонию. — Вы проклятые Богом грешники и Богом проклятые души… Проклинаю вас… — моё сердце ушло в пятки, волосы встали дыбом. Грудная клетка словно превратилась в камень, на меня действовали эти слова. — Святой Архангел Михаил, вождь небесных легионов, защити нас в битве против зла и преследований дьявола. Будь нашей защитой! — глухой вздох сухих легких. — Да сразит его Господь, об этом мы просим и умоляем. А ты, предводитель небесных легионов, низвергни сатану и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих души, низвергни их силою Божиею в ад. Аминь.*

~~

Стена, крепкая нерушимая, они боролись вместе, по клочку высасывая воспоминания из зазоров, летящие серебристой пылью в их разумы. Северус видел Риддла таким, какой он был до падения — человеком без красных глаз, не лысым монстром без ноздрей и губ. Он был собой в мире сознаний. Его напряжение, лицо, шея, бешеный, но сосредоточенный взгляд. А Амелия держалась изо всех сил, пыталась выстоять против двух сильнейших магов. Стена стала рушиться на глазах, еще немного и защита падет, а вместе с ней и надежда на лучшее. Странное ощущение, все начало вибрировать вокруг, она выталкивала, не позволяла достучаться. Северус сосредоточился, на него смотрел Волан-де-Морт, изучающее, назидательно, злобно. Волшебники словно толкнули стену вперед, и она испарилась, открывая воспоминания, которые с бешеной скоростью хватал Лорд, не давая Снейпу вступить в поток. Его задача выполнена, а знать большее не полагается. На случай реверса, новой защиты, Северус все ещё держал оборону, сосредоточенно наблюдая за происходящим. Ничего не успел уловить, но стал слышать странные слова, голос женщины, его охватили судороги, Амелия читала молитву…

Лорд хватал все, инстинктивно закрывая глаза ментального облика, не замечая обрывков фраз, доносящихся извне. Победа за тьмой, но что-то внезапно изменилось, пространство стало вязким, останавливая поток мыслей Боунс. Волан-де-Морт открыл глаза, понимая, что произрастает новый щит, оскалил зубы, и от него отлетела энергетическая стена, растворяющая блок белой пеленой. Северус не имел права ничего не делать и, по возможности, поддерживал силы спутника. Внезапно все кругом стало растворяться, появлялись черные дыры, пустые пространства, отдавая последние клочки памяти. Странный эффект леглименции, еще никогда он не видел ничего подобного. И тут на него нашло осознание…

~~

Они вернулись, Снейп сделал бесконтрольный шаг назад, на мгновение в глазах застыл ужас, а Темный Лорд приходил в себя, массируя виски. Люциус не мог сдвинуться с места… Казалось бы, молитва, ничего не значащие слова, бессмысленные речи утопленницы, идущей ко дну… Но внутри что-то сжалось в тугой комок…

~~

Люциус не мог понять, осознать, все ли прошло удачно, потому что в голове звучало эхо святых речей, он повернул голову к Аллегре, все еще поддерживающей пленницу, запрокинувшую голову назад с открытыми стеклянными глазами. Да она в оцепенении! Словно ее коснулось немного магии, или нечто похуже… Боунс была мертва, не стоило даже пульс проверять. Пришлось подойти к «другу» и потянуть Аллегру назад за плечи.

— Держи себя в руках, — шепнул он негромко на ухо.

Она вздрогнула и, словно после комы, очнулась, мужская ладонь накрыла руку Люциуса, словно впитывая энергию, говоря, что все хорошо, в ней есть силы справиться с потрясением. Коснулась смерти, держала в руках умирающую… Лорд заметил подобную сцену, Снейп тяжело дышал, не обращая внимания на присутствующих. Люциус отошел в сторону, снова сложил руки на трость. Темный волшебник даже не заметил погибели и повернулся к Северусу.

— Северус, ты свободен на сегодня.

Тот кивнул и пошел в сторону выхода, не прощаясь, переваривая произошедшее. Аллегра даже не посмотрела в его сторону, изо всех сил стараясь ненароком не взглянуть на тело, обмякшее на стуле.

— Это было весьма сложно, — равнодушный голос вернул способность мыслить.

~~

Жуткое ощущение, что руки в грязи, я вся, словно вымазана трупным ядом с головы до ног. Она прокляла нас. Недейственно, бесполезно, но речь имела невероятный психологический эффект. Амелия умерла на моих глазах, чудовищно, колики, возбуждение, нервы, эхо молитвы в голове. Тошнота страха подступала к горлу, и проглотить эмоции я не могла, обязана была держаться, глядя в глаза Волан-де-Морту, отметившему мою реакцию. Красные глаза излучали нечто непонятное, снова улыбка, словно отцовская.

— Аллегра, — шипящий голос. — Смерть — не конец, смерть — дверь в иной мир, ее нужно принять…

«Но ей не нужно способствовать», — пронеслось в голове. Я осознала, что Лорд успокаивает меня, но почему в его словах нет зла? Я всегда считала, что он не терпит слабости. Люциус, казалось, был в шоке, а взгляд красных глаз, словно опекал. Как тогда, когда умер отец, Лорд сказал очень много, его речи вернули меня в реальный мир. Я думала, что это попытка вербовки, успешной вербовки, однако сейчас я вижу понимание, не ярость, не злобу, а что-то невероятное. Но он считает, что подарил ей свободу, так легче воспринимать темные деяния, так легче мириться со злом, придуманным миром отчаяния внутри. Он прав, смерть — начало, дар. Убийца, я такая же жестокая, как и Лорд. Теперь начинаю понимать…

— Ты поймешь со временем, жизнь — сплошной предрассудок, произрастающий из воспитанного страха перед смертью.

Внимание, прикованное к хозяину, мои брови сдвинулись в попытке впитать лекцию, послушаться голосу разума, поверить… Не винит… Этот страшный человек пытается показать простые истины, такие легкие. Нет нравоучений, есть только жизнь, показанная с иной стороны, возможно, более правильной, чем в меня закладывали детские сказки и влияние Хогвартса. Я знаю, он прав…

— Спасибо, мой Лорд.

Я заставила себя посмотреть на Амелию, внутри на мгновение все полыхнуло новым приступом ужаса, однако установки сработали, и спокойствие возвращалось, он научил видеть. Я прозрела: его взгляд, удовлетворение, новая победа, воспитание идеологии общества, в котором нахожусь теперь осознанно.

— Мой Лорд, вы успели извлечь информацию?

~~

Ее равнодушные слова, Люциус видел холод, но теперь не фасад, а нечто настоящее, живую силу, сонное успокоение, равнодушие. Волан-де-Морт улыбнулся, наблюдая за Аллегрой, пережившей стресс, в том-то и дело, что она его пережила, переиначила. Вот они — сосредоточенные карие глаза Амикуса, готовые к порции информации, за которыми прячется маленькая хрупкая девочка, перестроившая свой мир от и до… У которой на глазах умерла женщина от кровоизлияния в мозг…

— Да, я вытянул все, — самодовольно произнес Лорд…

*Молитва Святому Архангелу Михаилу (католическая)

ВИДЕО К ФАНФИКУ:

http://vkontakte.ru/video-14591519_139905440

НА ЮТЮБЕ КАЧЕСТВО ПОХУЖЕ:

http://www.youtube.com/watch?v=axU2lfrtFRk

КОЛЛАЖ:

http://www.pichome.ru/c8