Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Мюррей побелел, словно его кто-то перекрасил заклинанием — Гарри ещё не доводилось видеть, чтобы это происходило с такой скоростью. Почти мгновенно.

— Что? — непослушными губами пробормотал Мюррей. — Что? — повторил он. — Как… зачем? Кого? Да нет, — покачал он головой. — Нет, это бред какой-то… Рики? Нет, — повторил он уже увереннее. — Лисандра, это ерунда. Рики? Ни за что!

Рики.

Он был первым, кто назвал Патрицию Мюррей не полным именем, а кратким. Видимо, домашним. Рики. Родители ни разу её так не назвали — в отличии от Кордулы, которую миссис Мюррей называла «Кори». Что-то очень не так было со всей этой семьёй, думал Гарри, глядя на ошарашенного Мюррея — первого, кто, на его взгляд, отреагировал нормально.

— Мне жаль, — Гор, как показалось Гарри, несколько расслабилась. Он и сам поверил Мюррею — конечно, опыта у Гарри было не слишком много, но шок у того выглядел вполне настоящим. — Она забрала келпи из пруда и переместила его в озеро. Подманила мальчика, и келпи утащил его под воду и убил. И, — она слегка вздохнула, — съел.

— Мерлин, — прошептал уже белый, как бумага, Мюррей. — Мерлин. Господи, — он прижал к лицу ладони, и Гарри увидел у него под ногтями тёмную грязную каёмку. — Зачем? Что с ней случилось? Почему? Как?

— Боюсь, келпи казнят, — сказала почему-то Гор, и Мюррей дёрнулся:

— Да, — он отнял руки от белого и искажённого болью лица. — Я понимаю, да. Он же… — его лицо исказилось ещё сильнее, — но да. Я понимаю… Но почему? — спросил он снова. — Зачем? Зачем Рики это сделала?

— Из мести, — теперь голос Гор звучал сочувственно.

— Какой мести? — глаза Мюррей широко раскрылись. — Мерлин мой, кому? Мне?

Последнее слово прозвучало так растерянно, что Гарри ощутил острый укол жалости. Вот кто тут был настоящим пострадавшим. И вот кому ещё Патриция Мюррей разбила сердце.

— Нет, не тебе, — Гор вздохнула. — Она мстила за кота. Той девочке, которая когда-то выбросила её кота из поезда. И скормила её сына келпи.

Мюррей молчал, потрясённо глядя на неё. Его губы шевельнулись, словно он пытался подыскать слова, но с них так ничего и не слетело. А потом его светлые глаза наполнились слезами, и он вновь закрыл лицо ладонями.

Гор, морщась так, словно у неё заныли зубы, наколдовала стакан, налила в него воды из палочки и придвинула к Мюррею, а затем туда же положила и чистый платок.

Мюррей, кажется, этого даже не заметил. Он сидел на стуле, и его плечи вздрагивали. Гор и Гарри ждали, и, наверное, через минуту Мюррей пошевелился, обтёр лицо слегка дрожащими руками и отнял их. Потом увидел стакан с водою и платок, взял последний и прижал к лицу. Затем смял его и бросил себе на колени, взял стакан и сделал несколько неровных глотков.

— Можно мне её увидеть? — очень тихо попросил он.

— Нет, конечно, — тоже негромко сказала Гор. — Ты же сам знаешь, это не положено.

— Я знаю, — согласился Мюррей. Он вдруг запустил руки в волосы и резко потянул за них, как будто бы пытался вырвать. — Я просто… я не понимаю. Рики. Это же…

— Она очень его любила, да? — спросила Гор.

— Кого? Келпи? — Мюррей явно пытался собраться, но, похоже, ему не хватало сил сейчас думать о чём-либо кроме того, что он только что узнал.

— Нет, — мягко возразила Гор. — Кота.

— Да. Мэтью, — Мюррей посмотрел на стакан, но пить больше не стал. — Любила, да. Я сам его любил. Родители так и не разрешили потом завести другого. Даже мне. У меня уже была сова, сказали они. Зачем мне ещё животное.

— Они винили в его смерти твою сестру?

— Винили, — согласился Мюррей. — Я не знаю, почему. Но они вообще всегда её во всём винили. Даже в том, что делал я, хотя я был прилично старше. Я, правда, ничего такого и не делал, но… — его голос прозвучал чуть виновато.

Нет, Гарри определённо не понимал, как у Мюрреев получился Филипп. Может быть, там была бабушка? Тётя? Дядя? Эльф какой-нибудь особый? Тот, кто вырастил его нормальным? Почему же это не сработало с Патрицией? У неё, оказывается, был всё-таки тот, кто её любил, и искренне — она не была совсем одна. У неё был брат — пусть даже разница у них была немаленькая, ну и что?

Хотя его-то они как раз любили, напомнил себе Гарри. Ну, насколько они на это вообще были способны. Видимо, даже такой любви хватило, чтобы парень вырос тем, кем вырос. А на дочь их не хватило.

— Твоя сестра сказала, что каждое утро ходила на пруд к келпи, — сказала Гор после небольшой паузы, и Мюррей кивнул. — Кто вписан в лицензию кроме тебя?

— Никто, — почти прошептал Мюррей.

— В таком случае, почему она могла общаться с ним одна? — спросила Гор. — По правилам…

— Она не могла, — тихо проговорил он. — То есть, она могла его увидеть… позвать, поговорить… но она не могла войти в воду. Не… не должна была мочь, — покачал он головой. — А он не мог выйти… чары по воде стояли. По её границе. Никто не мог… не должен был… Господи, — прошептал он, снова прижимая ладони к своему лицу.

— То есть, без тебя на келпи можно было только посмотреть? — уточнила Гор, и Мюррей кивнул. — Но она как-то сняла чары… и ты не знаешь, как. Верно?

— Я не знаю, — сказал он негромко. — Рики всегда была… я даже подумать не мог, что…

— Тебе предъявят обвинение, — сказала Гор. — Но если с охраняющими заклинаниями всё обстояло так, как ты говоришь, я думаю, их снимут. Ты не в ответе за сестру.

— Если бы я знал, — прошептал Мюррей. — Мне даже… Мерлин, да мне даже в голову такое не могло… не приходило. Рики. Боже мой.

— Мы отправили к тебе… к вам домой комиссию, — сказала Гор. — Я полагаю, они уже там — пусть всё осмотрят — а ты принеси пока что нам лицензию. Не думаю, что следует тебя задерживать, — добавила она. — Я думаю, следящего браслета хватит.

— Как скажешь, — тихо и совсем убито проговорил Мюррей. Потом тряхнул головой и добавил: — Да. Спасибо. Мне нужно домой, на самом деле. Хоть на время.

— У тебя ещё животные? — понимающе спросила Гор, и он кивнул:

— Моуки⁽¹⁾. Родители животных не выносят… никаких, но мне позволили их поселить в садовом доме. Они не будут их кормить… я найду, куда пристроить их.

— Зачем? — спросила она мягко. — Филипп, я не думаю, что тебя арестуют. Если всё обстоит так, как ты говоришь, ты невиновен.

— Если бы я не завёл его, — тихо проговорил Мюррей, качая головой.

— Но это неподсудно, — она тоже покачала головой. — Иди сейчас… и дай руку, — она достала браслет и свою палочку. Мюррей равнодушно вытянул вперёд обе руки, она надела браслет на правую, застегнула и коснулась его палочкой. Тот исчез, как будто растворившись в коже, но Мюррей на это никак не среагировал. — Всё, — сказала Гор. — Ты можешь идти… мы сообщим тебе, что дальше. Но, в принципе, ты можешь пока вернуться на работу.

Мюррей посмотрел на неё, словно бы ему потребовалось некоторое время, чтобы понять её слова, потом кивнул и вышел.

— Н-да, — проговорила Гор, закрыв протокол. — Вот дерьмо.

— Угу, — хмуро согласился Гарри.

— Я с тобой больше работать не буду, — проворчала Гор, и Гарри согласился:

— Угу.

Они немного помолчали.

— Не такая уж она и одинокая, — очень зло сказала Гор, одним резким жестом забирая протокол. — У неё был старший брат. Он её любил и любит. И он нормальный.

— Ну, его родители любили, — сам не зная почему заступился за Патрицию Гарри. — А её нет. Это очень обидно.

— Но…

— Очень, — твёрдо повторил он. — Ты просто не понимаешь.

— Только ты вырос нормальным, — с той же злостью сказала Гор. — Не защищай её.

— Ты знаешь, — вздохнул Гарри, — ко мне намного лучше относились. Ну, по крайней мере, в детстве.

— Не защищай её, — повторила Гор — и вышла, хлопнув дверью.

— Я и не защищаю, — сказал Гарри двери и тоже пошёл в отдел.

На душе у него было так погано, словно он был в чём-то виноват. Он настолько скверно себя чувствовал, что, поскольку шесть часов уже давно сравнялось, ушёл домой сразу же, как только выяснил, что на сегодня Гор больше ничего не запланировала. И, придя, отдал все вещи Кричеру и попросил почистить: на них как будто бы налипло это дело, а Гарри не хотелось, чтобы даже его тень попала в дом.

И, поскольку он вернулся непривычно рано, Гарри забрал охотно согласившуюся Джинни и, конечно, Джеймса, и они с нагруженной едой корзинкой для пикника отправились на море и остались там до самой темноты. И Гарри даже удалось выбросить это мерзкое дело из головы.

Ну, почти.

Утро следующего дня Гарри с Гор начали с повторного допроса Патриции Мюррей. Ничего нового они, впрочем, не узнали — Мюррей подтвердила все свои прежние показания. Она, кажется, не только не раскаивалась, но даже гордилась тем, что всё-таки сумела отомстить.

— Как вы сняли чары с пруда с келпи? — спросила Гор.

— Я знала заклинание.

— Откуда? — Гор по-прежнему говорила очень благожелательно.

— Я подслушала.

— Как?

— Ушами.

— Какими? — кажется, Гор смутить было невозможно.

— Розовыми, — ответила Мюррей, и Гарри с некоторым удивлением осознал, что понимает, что она имеет в виду.

— Вы имеете в виду удлинители ушей Уизли? — спросил он.

— Да.

— Откуда они у вас? — продолжил Гарри.

— Подарили.

— Кто? — спросила Гор, поскольку Гарри молчал, не будучи уверен в уместности именно этого вопроса.

— Одноклассник.

— Когда? — не отставала Гор.

— В школе, — последовал довольно предсказуемый вопрос.

— Одного заклятья недостаточно, — продолжила Гор. — Что вы ещё сделали?

— Зелье выпила.

— Какое?

— Оборотное.

Вот теперь это укладывалось в схему, подумал Гарри. Он не слишком разбирался в защитных чарах, но из полученного аврорами короткого их описания знал, что, помимо прочего, они были настроены на конкретного человека — а значит, оборотное зелье было необходимой составляющей их прохождения.

Гор продолжила расспрашивать, и из коротких ответов Мюррей постепенно вырисовалась картина: она, видимо, задумала содеянное уже очень давно, ещё когда её брат только завёл келпи. И наблюдала за установкой чар — а после ещё нашла недостающую информацию в домашней библиотеке. Сложнее всего для неё оказалось достать оборотное зелье, но и с этим она справилась с помощью совы и каталога.

— Но ведь этот мальчик вам ничего не сделал, — сказала в какой-то момент Гор.

— Она сама виновата, — упрямо ответила Мюррей. — Кордула. Теперь она поняла.

— Мы разговаривали с тем аврором, что вёл ваше дело, — сказал Гарри. — Карасу.

— Он нашёл его, — тихо проговорила Мюррей. — Мёртвого. Я… я так молилась, — её голос зазвенел. — Я просила, чтобы он вернулся. Я сделала бы что угодно. Всё, что угодно. Но он умер. И она его убила.

— Мы не можем это точно знать, — медленно проговорил Гарри. — Тот аврор признался, что это было не его тело.

— Как это? — непонимающе спросила Мюррей. Она нахмурилась и заморгала.

— Это был не Мэтью, — Гарри не хотелось объяснять детали. По крайней мере, не сейчас. — Просто очень похожий кот.

— Он что, — помедлив, спросила Мюррей, — он что, обманул меня?

— Он его не нашёл, — ответил Гарри. — Пожалел вас и принёс другого. Вряд ли ваш кот мог выжить.

— Пожалел? — переспросила Мюррей. — Пожалел?!

Её лицо каким-то невероятным образом разом побледнело и потемнело, а зрачки расширились. Секунду или две её губы беззвучно шевелились, а потом Гарри увидел, как она медленно сжимает кулаки, и порадовался тому что Гор не стала пренебрегать правилами и пристегнула руки Мюррей к скобе на столе.

— Мисс Мюррей, — позвала Гор — и этим словно прорвала плотину.

— Пожалел?! — как-то визгливо выкрикнула Мюррей. — Как пожалел?! Мэтью выжил! Выжил! А он просто не искал его! Просто не искал!

Она попыталась ударить сжатыми кулаками по столу, но это ей толком не удалось. Тогда Мюррей вцепилась в скобу, к которой были прикованы её руки, и с силой начала её дёргать, как будто бы пыталась выдернуть.

1) Англ. Moke, в русском переводе Ишака, моко и дуриворан. ⅩⅩⅩ класс опасности. Это серебристо-зелёная ящерица длиной до десяти дюймов. Встречается по всей Ирландии и Британии. В случае необходимости, способна уменьшаться в размерах, поэтому её никогда не смогут заметить маглы.

Кожа моуков высоко ценится среди волшебников. Из неё делают кошельки и сумочки. Чешуйчатая шкурка точно также, как и живая ящерица, уменьшается при приближении чужака, поэтому украсть кошелёчек из кожи моука крайне сложно.

Вернуться к тексту