«Мейси Кроткотт от Гарри Поттера на память», — написал Гарри и подписался — но не той подписью, что ставил в документах, а просто именем с фамилией. Лифт, наконец, добрался до их этажа, двери открылись, и они все вошли в него. Девочка не сводила с Гарри настолько восхищённых и счастливых глаз, что тому стало неловко, и он бросил умоляющий взгляд на Лестрейнджа, однако тот сделал вид, что ничего не понял. Хорошо хоть, думал Гарри, томительно считая секунды — ну сколько нужно времени, чтобы спуститься со второго этажа на первый?! — они с этой девочкой тут не вдвоём. Вот что он делал бы, если бы она взяла и на него накинулась? Ей же уже не пять… и почему она вообще одна тут? Без родителей?
Двери наконец открылись, и Гарри почти выскочил наружу, провожаемый звонким:
— До свидания, мистер Поттер!
Он, не оборачиваясь, помахал рукой и едва ли не побежал к выходу, готовясь к шуткам Лестрейнджа — и вдруг вспомнил.
Кроткотт. Реджинальд и Мэри Кроткотт! Это же его изображал Рон, когда они втроём устроили набег на министерство за медальоном, в результате которого случайно освободили дюжину магглорождённых! А это, значит, его дочь… так вот почему она так на него глядела!
Гарри стало очень стыдно и приятно разом, и он, остановившись, обернулся, едва не столкнувшись с шедшим за ним Лестрейнджем, и помахал счастливой девочке рукой. Воспоминание буквально его переполняло, и он сбивчиво пересказал Лестрейнджу эту историю, пока они зачем-то вместо того, чтобы аппарировать, неторопливо шли по улице.
— И вот это — их дочь, вы понимаете! Значит, тогда всё получилось! Они нас послушали!
— Я помню тот переполох, — ответил Лестрейндж. — А что вы, собственно, тогда искали в министерстве? Если это не секрет, конечно.
— Искали одну вещь, которая попала к Амбридж, — ответил Гарри. — Медальон.
— Неудачно, видимо? — спросил Лестрейндж. — Она, во всяком случае, не жаловалась, что её ограбили.
— Как сказать, — Гарри улыбнулся. — Мы его подменили. Но это не было, по сути, кражей — вообще-то, медальон был мой. Я его унаследовал. Но… там, в общем, долгая история.
— Хотите знать, что было дальше? — улыбнулся Лестрейндж, и Гарри закивал. — Во-первых, вы мне дали повод задержать Ранкорна. Потом его, конечно, отпустили, однако должность и влияние он потерял: раз он позволил так собой воспользоваться и попался вам, подросткам, разве можно было ему доверять? — он усмехнулся. — Его репутация погибла, а я конфисковал его личный архив, вполне официально. Должен вам сказать, в его лице комиссия по выродкам потеряла одного из лучших своих членов — мало кто был настолько сведущ в наших министерских делах. Амбридж была в ярости, конечно… А во-вторых, тогда-то нам камины и закрыли.
— То есть, — спросил Гарри, пытаясь удержать смех, — это я виноват в том, что у нас нет каминов?
— То есть вы, — согласился Лестрейндж, и они расхохотались.
— И что, — спросил сквозь смех Гарри, — все это знают?
— У нас — да, конечно, — согласился Лестрейндж. — Про другие отделы не скажу.
— Ох, — от смеха у Гарри даже заболела челюсть. — Слушайте, я хочу это исправить. Камины — это же удобно!
— Попробуйте, — согласился Лестрейндж. — А то ни у кого из нас руки не доходят. Вам нужно отыскать в архиве тот приказ — я только помню, это был сентябрь девяносто седьмого. И обосновать необходимость его аннулирования — но тут мы вам поможем. Допуск в архив просите у Гавейна — вряд ли он откажет. Я только, к сожалению, не помню, кто подписал приказ — Тикнесс или Яксли. Он тогда возглавил ДМП. Если Яксли — будет проще. Однако же мы с вами загуляли, — он остановился. — Как ваша рука?
— Отлично! — заверил его Гарри. — По-моему, вообще прошла!
— Не трогайте пока повязку, — попросил его Лестрейндж, и Гарри кивнул — ему тоже не хотелось глупо рисковать. — В министерство? — спросил он, и они аппарировали.
В министерстве Лестрейнджу с Гарри повезло: в приёмной у Робардса они встретили выходящего из его кабинета Сэвиджа.
— Стоять, — велел ему Лестрейндж. — Кругом и назад. У нас разговор к вам обоим.
— Я спешу, — попытался возразить Сэвидж, и Лестрейндж ответил:
— Ну тогда не жалуйся потом. Я пытался.
— Чтоб тебя, — буркнул Сэвидж, но назад пошёл.
Робардс встретил их удивлённым:
— Забыл что-то? А вам тут что нужно? — спросил он с обречённым видом.
— А у нас тут фейри, откладывающие в людей яйца, — ответил Лестрейндж. — Интересно?
— Чего? — Робардс посмотрел сперва на Лестрейнджа, затем перевёл взгляд на Гарри, а с него на Сэвиджа — тот сразу заявил:
— Я не при чём. Сам ничего не знаю. Какие яйца?
— Маленькие, — любезно сообщил Лестрейндж им обоим. — Такие… кремовые.
— Кремовые, — уточнил Робардс. — Садитесь и рассказывайте нормально. Что за фейри?
— Полагаю, те, что поселились в лагере дементоров, — ответил Лестрейндж, когда они все расселись. — Я сперва подумал, что они оттуда разлетелись по окрестностям — но нет. Они по ним летали раньше — уже год как минимум. МакЛеод их видел. И они в него… я, честно говоря, не знаю, как это правильно назвать… снеслись?
— Ну, что фейри откладывают яйца — не новость, — заметил Робардс. — Что значит «в него»?
— Знаешь ос-наездниц? — спросил в ответ Лестрейндж. Робардс кивнул, и Гарри вздохнул тихо: он не знал. Спросить он не успел: Лестрейндж заметил и пояснил коротко: — Они откладывают яйца в гусениц. Из тех вылупляются личинки и едят их — очень удобно. Принцип тот же. В результате через два с половиной месяца из человека вылезает фейри. МакЛеод, разумеется, провёл эксперимент. Вчера тот вылупился, и МакЛеод решил нам сообщить.
Сэвидж чуть слышно фыркнул, но Робардс расспрашивать его не стал: ему явно было не до шуток:
— Уоучоп-форест довольно далеко от Пеннинских болот, — сказал он хмуро. — Когда, ты говоришь, они там появились?
— МакЛеод с уверенностью может лишь сказать о прошлом лете — ты же знаешь его отношения со временем, — ответил Лестрейндж. — Для нас эта новость отчасти хорошая: по крайней мере, мы можем быть уверены, что не поспособствовали их возникновению с нашим лагерем. Скверно то, что непонятно, сколько их вообще, и чем их появление обернётся в долгосрочной перспективе. Но это к тварцам — мы с Гарри собирались потом к Прикл.
— Тварцы в лагере работают — значит, наверняка изучают этих фейри. И ведь никому полслова не сказали! — возмутился Робардс. — Не предупредили никого. А если бы… Гарри, что с рукой? — прервал он сам себя, и Гарри, чуть смущаясь, рассказал о том, что с ним случилось, не забыв упомянуть и про гипотетическую свинью, о которой рассуждал Абаси.
— Какой ты нелюбопытный, — укоризненно засмеялся Сэвидж. — Свинью в Лондоне найти недолго — подождал бы.
— Вы тоже можете попробовать, — тут же предложил Гарри. — Теперь мы знаем их секрет — вам только надо поймать кого-нибудь в палатке и сжать покрепче.
Робардс с Лестрейнджем расхохотались, и Сэвидж, присоединяясь к ним, буркнул:
— Ну ты обнаглел совсем. Откуда что взялось. Интересно, это дементоры на них так повлияли?
— Знаешь что, — сказал задумавшийся было Робардс. — К Прикл вы не пойдёте. К ней пойду я — но мне нужны медицинское заключение и показания МакЛеода. Он там не остался часом? В Мунго?
— Они там сидят с Абаси с фейри и яйцом, — согласился Лестрейндж.
— Я схожу к ним, — решил Робардс. — Это безобразие, что тварцы никого не предупредили.
— Если они знали, — заметил Лестрейндж.
— Если знали, — согласился Робардс. — Могли и не узнать пока, конечно — месяца не прошло. Но с Прикл я сам поговорю. А ты будь готов свидетельствовать, — велел он Гарри, и тот закивал. — Где ты умудрился-то? — спросил Робардс. — У тебя дежурство было в воскресенье — ты четыре дня покусанный ходил?
— Нет, — ответил Гарри. — Я же был у МакЛеода — меня там и укусили.
— А что ты там делал? — заинтересовался Робардс. — И почему ты?
— А кого мне было посылать? — спросил Сэвидж. — Он снова жалобу прислал. На ту вазу.
Так что, это произошло не в первый раз?! Гарри с показным возмущением уставился на Сэвиджа, но на того это, конечно, не возымело никакого действия, тем более, что Робардс согласился:
— В самом деле.
— Вообще, он меня так вызывал, — заметил Лестрейндж. — Он не в курсе был, что я больше не начальник. Он же несколько лет не выходил в мир — совами общался.
— Подружились? — спросил Робардс, и все трое уставились на Гарри.
— Ну… он сказал, что раз меня укусили у него, он мне бесплатно пришлёт всё, что нужно, — осторожно проговорил Гарри. — Я не знаю… мы с ним подружились?
— Ты дурачка-то из себя не строй, — сказал Сэвидж. — Видишь, — добавил он, глядя на Робардса.
— МакЛеод — отличное знакомство, — кивнул тот. — Цени его, — сказал он Гарри и поднялся. — Всё, работаем. У вас ведь есть, что делать? — вопрос был, конечно, риторический, но все трое закивали. — Гарри, постарайся до вечера побыть в отделе — ты можешь мне понадобится.
Они вышли вместе, но Робардс ушёл к лифтам, а остальные отправились в отдел, где буквально взмыленная Гор сидела на своём столе и с ожесточением жевала огромный сэндвич, из которого норовил выпасть салат, и запивала его кофе.
— Кого убила? — весело осведомился Сэвидж, и Гор в ответ огрызнулась:
— Тебя могу. Прямо сейчас.
— Убийство недоеденным сэндвичем? — спросил тот, опасливо поднимая руки.
— Я говорила с Мюррей, — начала перечислять она, — потом с Борном, а потом с ними обоими. И очень хочу кого-нибудь убить. Но сэндвич не отдам! — она яростно оторвала от него зубами большой кусок и очень выразительно принялась его пережёвывать.
— Ну расскажи! — взмолился Гарри, едва дождавшись, пока она этот кусок проглотит. Он очень хотел сам поучаствовать в допросе, и ему было даже немного обидно, что она его не дождалась. С другой стороны, откуда ей было знать, когда он вернётся?
— Да там нечего рассказывать, — отмахнулась Гор. — Мюррей, как мы и думали, никакого отношения к этой компании не имеет. У них с Борном был… кхм… ну, роман, — скептически проговорила она. — Я, правда, с трудом могу себе это представить, но они оба странные такие… мне даже кажется, у них могло получиться. Но она была не с ними, а сама по себе. И уши эти ей подарил, конечно, Борн — но уже не в школе, а попозже.
— А она что, тоже верит в эту кражу магии через переливание крови? — спросил Гарри, и Гор вдруг задумалась. А потом сказала:
— Да ты знаешь, ей, по-моему, всё равно. Но ей нравилась идея уехать куда-нибудь подальше.
Не является ли такой перенос преступлением сам по себе? Как относятся к такому волшебники в целом? Скорее всего, юридически - является. Но вот в обществе чистокровных вполне может быть и "деяние хоть и не благое, но оправданное". Всё же, отношение к потомству там довольно консервативное. И к девочке действительно неплохо относились. С точки зрения консервативного общества. Заботились вот, учили, рабов приводили, даже баловали в чём-то.Опять же, общество волшебников очень неоднородно и диапазон от ультраконсервативных, кому даже Вольдеморт - мордредов либерал, до магглорожденных с заходом в вообще странные концепции в том числе. Поэтому магическому обществу "в целом", скорее всего, практически никак и провод для сплетен, не более. Возможно с учётом последствий последней магической войны, "будут шумно о(б)суждать". Как отнесётся к этому сама Эннора? от "плохо" до "нормально, а чё такого, так было нужно, а раз нужно, значит правильно". Смотря как девочку воспитывали и как оно ей в голову легло.Как отнесутся к последствиям лечения родители? А почему они должны отнестись плохо? То есть если они её скрывали из страха осуждения обществом и тюрьмы, то, по идее, это всё теперь у них есть... Хотя возможно плохо чисто из человеческой инерции мышления. Но, технически, сама по себе слепота и удержание девушки в доме им нужны не были же, они не имеют самостоятельной функции. Тем более - они её обучали магии и поощряли развитие. Если бы она нужна была им зависимой, не проще ли обучать её минимально?Хотели ли они отдавать девочку-подростка Волдеморту? Вот вполне может быть и не хотели.И наконец... а его ли они боялись? А кого? И почему? И почему это нельзя рассказать аврорату? |
Очень просто. Через Теодота и Джеймса. Федота и Якова.Кого? 1 |
Навия
Показать полностью
Скорее всего, юридически - является. Но вот в обществе чистокровных вполне может быть и "деяние хоть и не благое, но оправданное". Всё же, отношение к потомству там довольно консервативное. И к девочке действительно неплохо относились. С точки зрения консервативного общества. Заботились вот, учили, рабов приводили, даже баловали в чём-то. Ну вот если является, это уже скверно. Опять же, общество волшебников очень неоднородно и диапазон от ультраконсервативных, кому даже Вольдеморт - мордредов либерал, до магглорожденных с заходом в вообще странные концепции в том числе. Поэтому магическому обществу "в целом", скорее всего, практически никак и провод для сплетен, не более. Возможно с учётом последствий последней магической войны, "будут шумно о(б)суждать". от "плохо" до "нормально, а чё такого, так было нужно, а раз нужно, значит правильно". Смотря как девочку воспитывали и как оно ей в голову легло. А почему они должны отнестись плохо? То есть если они её скрывали из страха осуждения обществом и тюрьмы, то, по идее, это всё теперь у них есть... Хотя возможно плохо чисто из человеческой инерции мышления. Но, технически, сама по себе слепота и удержание девушки в доме им нужны не были же, они не имеют самостоятельной функции. Тем более - они её обучали магии и поощряли развитие. Если бы она нужна была им зависимой, не проще ли обучать её минимально? Вот вполне может быть и не хотели. А кого? И почему? И почему это нельзя рассказать аврорату? Хотя на фоне рабов-магов меркнет. Обществу скучно. А тут такое. Ещё как будут обсуждать! Девочку воспитывали как-то странно... хотя, может, это запоздалый подростковый бунт? Ну как почему. А если в результате лечения матушка ослепнет? Это-то как раз, может, и можно. но не хочется. Мария Малькрит Пришла еще одна мысль, связанная с проклятьем Энноры. Если проклятье завязано на зрении, при его снятии девушка прозреет? Если да, тут есть один очень спорный момент. Должна прозреть, по идее. Обычно попытки вернуть зрения незрячим от рождения людям не приводят к полному обретению зрения. И дело не в операциях на глаза. дело в том, что мозг не может воспринимать зрительные образы. Мы понимаем, какой предмет на ощупь, а картинки в голове нет, она просто не складывается. Может оставить всё, как есть? Да. с мозгом есть такая проблема. Но он пластичен, они волшебники... вдруг получится? Ну, или нет. isomori Федота и Якова. А! )))) |
клевчук
Ржу. Какой из Волдеморта либерал? Во! Точно! Вы прям программу написали! ))Маггловский выродок он с точки зрения консерваторов. Семьи нет. Дома нет, по чужим углам скитается. Сейфа в Гринготтсе нет. Путним делом не занимается, только какую-то хрень творит. У него даже домового эльфа нет, у выродка! А сколько молодых идиотов с пути сбил? Удавить бы его по-тихому еще в Хогвартсе, да вот проморгали... |
Мария Малькрит
Пришла еще одна мысль, связанная с проклятьем Энноры. Если проклятье завязано на зрении, при его снятии девушка прозреет? Если да, тут есть один очень спорный момент. Вот этот момент хорошо обыгрывался в одном из циклов Оксаны Демченко, где девочка-подросток, слепая с рождения, зрение подростком обрела. Но там с ней этим навыком поделились, причем даритель потом заново почти учился видеть. Очень пронзительный момент был.Обычно попытки вернуть зрения незрячим от рождения людям не приводят к полному обретению зрения. И дело не в операциях на глаза. дело в том, что мозг не может воспринимать зрительные образы. Мы понимаем, какой предмет на ощупь, а картинки в голове нет, она просто не складывается. Может оставить всё, как есть? |
клевчук
Ржу. Какой из Волдеморта либерал? Снейп. Петтигрю. Фенрир."Шваль всякую за один стол с приличными людьми сажал! Магглов убивал недостаточно! Ритуалов тёмных проводил мало! И недостаточно тёмных!" Удавить бы его по-тихому еще в Хогвартсе, да вот проморгали... Весь магический мир искренне поддерживает это мнение!1 |
Nita
Мария Малькрит Ну, тут у нас проклятье, а не обычная слепота. Посмотрим. ) Вот этот момент хорошо обыгрывался в одном из циклов Оксаны Демченко, где девочка-подросток, слепая с рождения, зрение подростком обрела. Но там с ней этим навыком поделились, причем даритель потом заново почти учился видеть. Очень пронзительный момент был. Навия клевчук Да ничего не говорите! ОБОРОТНЯ приблизил!Снейп. Петтигрю. Фенрир. "Шваль всякую за один стол с приличными людьми сажал! Магглов убивал недостаточно! Ритуалов тёмных проводил мало! И недостаточно тёмных!" Весь магический мир искренне поддерживает это мнение! |
Навия
клевчук Дак шваль к швали - свинья грязи сыщет!Снейп. Петтигрю. Фенрир. "Шваль всякую за один стол с приличными людьми сажал! Магглов убивал недостаточно! Ритуалов тёмных проводил мало! И недостаточно тёмных!" Весь магический мир искренне поддерживает это мнение! |
Alteya
У вас, да. Плюс каждый из авторов обыгрывает по-своему. |
Nita
Мария Малькрит Как этот цикл называется?Вот этот момент хорошо обыгрывался в одном из циклов Оксаны Демченко, где девочка-подросток, слепая с рождения, зрение подростком обрела. Но там с ней этим навыком поделились, причем даритель потом заново почти учился видеть. Очень пронзительный момент был. |
И вот вопрос. А преступление ли такой вот перенос? Запрещено законом – преступление. Нет – этически неоднозначное действие. |
isomori
Запрещено законом – преступление. Нет – этически неоднозначное действие. А вот мы не знаем, запрещено это законом или нет. |
Мария Малькрит
Еще один момент с проклятьем Энноры. А захочет ли она сама, чтобы его сняли? Свои особенности она принимает, у неё есть желание и возможность адаптироваться. Мечты вернуть/ обрести зрение характерны либо для людей, потерявших зрение во взрослом возрасте или в сознательном, когда человек понимает, что у него была другая жизнь, либо для родителей и родственников незрячих от рождения детей, которые мечтают их вылечить. и если незрячий от рождения человек говорит, что хотел бы видеть, это, скорей всего не его мечты, а трансляция желаний родных. Оба варианта - не случай Энноры. Это вопрос. И ответ на него мы в скором времени узнаем. |
Ртш Онлайн
|
|
Является ли преступлением перенос проклятия в мире, где проклятия в принципе возможны, сглаз - а чо такова, акцио можно призвать что угодно, джеминио - умножить что угодно, а петрификусом остановить догоняющих?
Ну вот даже и не знаю!!! |
Dana Lee Wolf Онлайн
|
|
Навия
Dana Lee Wolf Латынь - это века непрерывной письменной традиции, штука, которая скрепляет всю европейскую культуру. И эта традиция кончилась буквально недавно - в 18 веке ещё как-то держалась. А английский - это просто международный язык общения. Безусловно, он что-то скрепляет - вся научная литература сейчас пишется по-английски, и это хорошо - но в прошлое он не устремлён. Он стал-то международным совсем недавно. А латынь я знаю, дело не в этом, а в том, что та культура кончилась.Вы живёте в мире, где ровно то же самое и на том же самом основании - с английским. Латынь, в принципе, можно выучить. Но оно вам точно нужно? |