Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Гарри разглядывал сидящего перед ним мужчину. Скорее даже юношу: на вид ему было лет, наверное, двадцать. Довольно привлекательный, ухоженный, и хотя одет он был в самую простую чёрную мантию, ботинки на нём даже на вид были очень не дешёвые, да и перстень на указательном пальце вряд ли был приобретён на ярмарке за пяток кнатов.

— Восьмое октября две тысячи четвёртого года, два часа восемь минут. Британский Аврорат, старший аврор Радольфус Лестрейндж, младший аврор Гарри Поттер. Допрос задержанного возле магазина «Совы» сегодня, между часом и двумя ночи. Как вас зовут? — вежливо поинтересовался Лестрейндж.

Гарри был уверен, что ответа они не услышат, однако, к его удивлению, задержанный ответил:

— Закари Смедли. К услугам аврората, так сказать.

— Мистер Смедли, что вы час назад делали на Диагон-элле возле магазина «Совы»? — спросил Лестрейндж.

— Вы же всё равно меня сказать заставите, да? — спросил Смедли в ответ. — Веритасерумом напомните, ещё чего-нибудь придумаете? Верно?

— Верно, — согласился Лестрейндж.

— Ну тогда чего мы будем терять время, да? — спросил Смедли. — Да, это я их всех убил. Жалко, только троих успел, но, я думаю, их хватит.

— Хватит для чего? — осведомился Лестрейндж.

— Дело же громким будет? — спросил Смедли, и на его лице появилось какое-то голодное, хищное выражение, а губы искривились в торжествующей ухмылке.

— Да, это очень вероятно, — согласился Лестрейндж.

— Вероятно? — воскликнул Смелди. — Это же чудовищные ритуальные убийства! Я с них кожу снял!

— Живьём? — деловито осведомился Лестрейндж, пока Гарри боролся с недоверчивым недоумением и дурнотой. Смедли что, маньяк? Безумец? Ищет такой странной славы?

— Нет, зачем, — Смедли поморщился с каким-то брезгливым выражением. — С мёртвых. Я же не маньяк — им больно не было.

— Как вы их убили? — Лестрейндж общался со Смедли деловито и с едва заметным любопытством, и тому, похоже, это импонировало.

— Задушил, — ответил Смедли. — Наложил сначала Петрификус, а потом зажал им рот и нос.

— Чем именно?

— Рукой, — Смедли посмотрел на Гарри. — Верней, руками. А вам что, не интересно? — спросил он у него. — Что вы ничего не спрашиваете?

— Интересно, — сказал Гарри. — Не хочу мешать коллеге — я всего лишь младший аврор. Я вас просто слушаю.

— А я вас помню, — сказал Смедли. — А вы меня? Наверное, нет? Я был на первом курсе.

— Когда были? — спросил Гарри. Смедли что, учился на Гриффиндоре? Впрочем… да, пожалуй, определённая храбрость для того, что он сотворил, необходима.

— Ну когда вы тоже ещё учились. Вы же на седьмой курс не приехали, но я помню вас, — Смедли кивнул.

То есть, Смедли поступил на первый курс когда Гарри был на шестом? Значит, ему сейчас девятнадцать.

— Я не обращал внимания на первокурсников, — ответил Гарри.

— Ну, теперь-то вы меня запомните, — довольно заявил Смедли. — И не только вы!

— Вам это важно? — спросил Гарри, и Смедли вздёрнул подбородок:

— Да! Я хочу, чтобы моё имя помнили и повторяли! Все!

— Я полагаю, так и будет, — заверил его Лестрейндж. — Итак, вы их обездвижили и задушили. Кто они?

— А не знаю, — Смедли пожал плечами. — Да какая разница? Какие-то магглы.

Магглы? Так вот почему они не могли их опознать! Прав был Лестрейндж…

— Где вы убивали их?

— Да прямо там, на месте — Петрификус, потом душил, — Смедли даже кивнул, подтверждая — мол, именно так всё и было.

— Где снимали кожу? — продолжал Лестрейндж.

— Так уже на месте — вы же видели, сколько там крови. Там всего одно заклятье-то.

— Какое? — уточнил Лестрейндж.

— Да кухонное, — ухмыльнулся Смедли. — Каким кожу с курицы снимают или с утки.

— Как вы выбирали их? — спросил Лестрейндж.

— Да просто брал кого поплоше у вокзала, — легко ответил Смедли. — Ну, знаете — поободреннее, погрязнее… накладывал Конфундус, в переулок уводил — и аппарировал.

— А зачем? — Лестрейндж наконец посмотрел ему в глаза.

— А вы, наверно, не поймёте, — ответил Смедли. — Давайте будем считать, что я всё это ради славы. Ну, шумиха там, колдографии в «Пророке».

— Это глупость, — поморщился Лестрейндж, и Смедли удивился:

— Разве? Ну, тогда скажите сами мне, зачем я это.

— Я подумаю, — пообещал ему Лестрейндж. — Расскажите нам о символах, что вы изображали. Что это за ритуал?

— Он там не один, — Смедли буквально залучился самодовольством. — А вы что, не опознали, да?

— Наш штатный ритуалист сейчас отсутствует, — невозмутимо сказал Лестрейндж. — Я надеюсь, что вы нам расскажете — иначе что это за дело? Громкое?

— Там пять разных ритуалов, — гордо сообщил им Смедли. — Я объединил их и ещё там заменил кое-что и продублировал санскритом. Вышло впечатляюще, я думаю!

— Безусловно, — согласился Лестрейндж. — Какие ритуалы вы смешали?

— Слушайте, да я что, помню? — раздражённо спросил Смедли. — Я из книжек переписывал.

— Каких? — невозмутимо уточнил Лестрейндж.

— Да брал в библиотеке дома. Я вам покажу! — предложил он с горящими глазами. — Идёмте прямо сейчас? Я всё вам покажу!

— Идёмте, — согласился Лестрейндж. — Допрос прерван в два часа двадцать шесть минут. Скажите нам адрес аппарации, — потребовал он, отстёгивая руки Смедли от скобы, но пока что не снимая кандалы.

— Да я просто с вами аппарирую — и всё, — с возбуждённой радостью ответил Смедли.

— Это невозможно, — возразил Лестрейндж. — Запрещено инструкцией, — он развёл руками. — Назовите адрес.

— Ну тогда Розовый коттедж у Смедли, — ответил тот.

А ведь Гарри эту фамилию если и не знал, то точно слышал, только не мог вспомнить, где, когда и почему. Где находится этот Розовый коттедж, он не имел ни малейшего понятия, но Лестрейнджу это, судя по всему, было известно, так что Гарри просто позволил тому действовать и следовал за ним.

Они аппарировали к светлому — вероятно, розовому, однако в темноте это было сложно разглядеть — особняку, стоящему на высоком берегу большого озера. Местность здесь была не слишком дружелюбной: место для дома и для небольшого дворика явно вырубили в громоздящихся вокруг скалах — однако же сам дом с лужайкой и розовыми кустами на ней выглядел уютно.

Окна в доме были тёмными — здесь, конечно, спали. Однако Смедли даже не стал стучать в дверь, просто дёрнул её за ручку… и выругался:

— Палочку! Палочку мне дайте, а то мы же не войдём!

На нём не было наручников или кандалов, но Лестрейндж ещё в аврорате связал себя со Смедли невидимыми узами, не позволяющими тому ни отойти от него слишком далеко, ни, тем более, аппарировать или, например, скрыться в камине. И сейчас Лестрейндж просто подошёл к двери и громко постучал.

— Они спят, — сказал Смедли — и заколотил кулаками в дверь. — Открывайте! Мама! Папа!

А он сумасшедший, подумал Гарри. Или заколдован. Или, может быть, и то, и то…

В двух окнах второго этажа зажёгся свет, неяркий, тёплый, а затем одно из них распахнулось, и возмущённый мужской голос произнёс:

— Закери, это ты? Ты что творишь?

— Британский аврорат, — наложив Силенцио на Смедли, громко проговорил Лестрейндж и представился. — Откройте, мистер Смедли.

Окно захлопнулось. Лестрейндж снял Силенцио с обиженного Смедли и предупредил:

— Будете шуметь, наложу снова.

— Я не буду, — пообещал тот с какой-то злорадной улыбкой.

Гарри всё это совсем не нравилось, и он даже взял на всякий случай в руку палочку. Вряд ли этот Смедли мог быть по-настоящему опасен, думал он, но кто знает, кто там, в этом доме. И что там за родители. Сейчас как выяснится, что они всё это вместе делали…

Дверь открылась, и одетый в чистую наволочку эльф церемонно пригласил их войти и через довольно большой квадратный холл провёл в большую же гостиную, освещённую сейчас всего пятью свечами в напольном, кажется, золотом подсвечнике. Тот располагался возле дивана с тёмной обивкой, возле которого сейчас стояли женщина и мужчина — видимо, мистер и миссис Смедли, родители Закери. Несмотря на ночной час и на то, что их явно только что разбудили, оба были полностью одеты в тёмные глухие мантии, а волосы женщины были собраны в строгий узел на затылке. Да, конечно, всё это требовало лишь нескольких заклятий, однако Гарри всё равно был впечатлён.

— Что угодно аврорату среди ночи? — неприязненно поинтересовался мистер Смедли, возмущённо глядя на авроров.

— Осмотреть вашу библиотеку, — с любезной улыбкой ответил Лестрейндж.

— Если это шутка, то дурная, — недовольно сказал мистер Смедли.

— Мы бы не посмели так шутить, — заверил его Лестрейндж. — Ваш сын должен показать там кое-что. Немедленно.

— Да, разумеется, — охотно подтвердил Закери. — Я покажу, пойдёмте!

— Что за срочность? — снова повторил мистер Смедли, резко выставив перед собой ладонь запрещающим жестом. — Извольте объясниться!

— Да, скажите им! — возбуждённо потребовал широко улыбающийся Закери. — Или я сам, да? — Лестрейндж молчал, и Гарри тоже не стал вмешиваться — в конце концов, им ведь всё равно пришлось бы сообщать Смедли о случившемся, так почему бы не позволить сделать это Закери? — Те ужасные ритуальные убийства, о котором вы читали в «Пророке», совершил я! — произнёс он с непонятной гордостью — и бросил на Лестрейнджа взгляд, мол, подтвердите! — Оба — а сейчас ещё одно!

— Не могу с уверенностью утверждать, что это правда, — сказал Лестрейндж, — однако мы застали мистера Закери Смедли за нанесением пентаграммы. При нём было тело очередной жертвы. Сейчас мы здесь для того, чтобы посмотреть, какими книгами он пользовался для составления ритуала.

— Да-да-да, это был я! — сияя, подтвердил Закери, с торжеством глядя на окаменевших родителей.