Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Дело Смедли действительно вышло очень громким — настолько, что дело Амелии Брукс совершенно за ним потерялось. И никто — наверное, кроме Гарри — не обратил внимания на то, что Лестрейндж выполнил своё обещание и привёл на суд её мать, просидевшую весь недолгий процесс на скамье свидетелей. И вряд ли кто-то кроме Гарри — разве что Лестрейндж и Гор — заметили, с какой ненавистью смотрела она на всё и всех вокруг. И разве нельзя было её понять? Волшебный мир, ворвавшись однажды в её жизнь, теперь отнял у неё всё, что ей было дорого — а потом исчез, закрылся от неё, и теперь ей нужно было как-то учиться жить сначала.

А потом в аврорате внезапно наступило затишье. Нет, не то чтобы преступления и вовсе прекратились, но казалось, что вместе с хорошей погодой у преступников ушли энергия с фантазией, и единственным действительно серьёзным и сложным делом, что у них осталось, было дело той загадочной школы, где учился Фейн. Сам он так всё и сидел у них: с ним время от времени работали менталисты, пытаясь отыскать какие-нибудь детали, что позволили бы отыскать его соучеников — но без толку. Оставалось ждать дня Гая Фокса и надеяться, что связанный с ним план сработает — тем более что для учителей, которые могли бы разыскивать Фейна, легенду всё-таки придумали.

Кто и как договорился с магглами, Гарри, разумеется, не знал, но в газетах и на телевидении на второй неделе октября появилась информация о странном происшествии в новозеландской Хокитике, где однажды вечером родители трёхлетнего мальчишки обнаружили в его спальне незнакомого мужчину. Тот кинулся при их виде наутёк и выпрыгнул в окно — и буквально растворился в тёмной весенней новозеландской ночи. В описании мужчины вполне можно было узнать Фейна.

Новая Зеландия была выбрана, во-первых, из-за её отдалённости: аппарировать туда даже в Австралию без соответствующей подготовки было неразумно, а уж в Британию сделать это решился бы, пожалуй, лишь волшебник уровня Дамблдора. А во-вторых, из-за особенностей местного волшебного сообщества, весьма разрозненного и разношёрстного. Искать там кого-либо можно было долго и безрезультатно — во всяком случае, уж до дня Гая Фокса точно. Впрочем, туда ещё нужно было попасть. Все заказы на международные порталы — не только в Новую Зеландию, но и в Австралию, и даже в Индию, и вообще куда бы то ни было — теперь передавались в Аврорат для проверки личность заказчика. Результатов это, правда, не давало, но авроры рук не опускали.

Зато дело Урсулы Джервис сдвинулось: идея Мальсибера с оборотным зельем оказалась вполне рабочей. И как Урсула ни сопротивлялась, Маркс сумела отыскать в её памяти и воспоминаниях обо всех её жертвах, и информацию о тех пяти пропавших ларцах смерти. И хотя вернуть их было невозможно, так же как и невозможно было отыскать тела, теперь, по крайней мере, было, что сказать их близким.

Раньше — тридцать или даже двадцать лет назад — в таких случаях тела трансфигурировали, а потом просто подкидывали, давая таким образом возможность их родным похоронить их и оплакать, а спустя некоторое время подправляли память им и документы, объясняя смерть каким-нибудь несчастным случаем. Но теперь магглы научились слишком многому, и трансфигурация не помогала — и после нескольких неприятных случаев, замять которые получилось только ударной работой ликвидаторов и обливиаторов, от этой практики отказались.

Но обычно у волшебников всё же было тело — возможно, видоизменённое, но было. Но что было делать сейчас? Растворённые в воде тела не восстановить…

Если бы речь шла об одном теле или о двух, их можно было бы взять в морге — в маггловских моргах регулярно оставались невостребованные тела. И поскольку времени с момента исчезновения «рабов» прошло уже немало, внешнего сходства уже не требовалось — нужно было подобрать лишь возраст, пол и телосложение. А затем подделать результат анализа. Но Урсула убила пятнадцать человек, и ещё сорок одного — Джермейн, и вопрос о том, где взять пятьдесят шесть тел и, главное, как вернуть их так, чтобы не спровоцировать громкий процесс и серьёзное расследование, встал перед авроратом в полный рост.

— Магглы исчезают, — сказал Робардс на посвящённому этой проблеме совещанию. — Сами, без помощи волшебников — есть статистика, — он разослал всем присутствующим маггловские распечатки. — Их сейчас в Британии около шестидесяти миллионов — и примерно двадцать тысяч пропадают.

— В год? — недоверчиво переспросила Гор.

— В год, — подтвердил Робардс. — В принципе, наши пятьдесят шесть погибших на общем фоне выглядят не так уж страшно.

— Но ведь их не могут найти сразу, — сказал Сэвидж. — Это будет слишком странно.

— Ну не сразу, — ответил Робардс. — За два-три месяца, в разных частях страны.

Гарри слушать это было мучительно неловко — и от мысли, что другого пути нет, лучше ему не становилось. Так же как и от понимания, что никто из присутствующих не воспринимает магглов как подобие зверушек — просто… ну а что им было делать? Не имея возможности рассказать правду? Плюнуть и не делать ничего — и несколько сотен человек так до своих дней и не узнают, что случилось с их родными? Возможно, для кого-нибудь из них так было бы и лучше: так, по крайней мере, оставалась бы надежда — но большинство, Гарри был уверен, предпочло бы знать. Он бы сам точно хотел.

А вот с ларцами им повезло меньше. Миссис Джервис в самом деле продала их — вот только как искать покупателей, было пока непонятно: судя по всему, она имела дело с посредником, и связывалась с ним исключительно с помощью совы. И ларцы отправляла так же, помещая их в небольшие сумки вроде той, что была у Гермионы — с расширяющими чарами.

В деле Уилсмита тоже обнаружился большой прогресс: идея Мальсибера сработала и здесь. Он же отыскал и воспоминание о том, где спрятаны воспоминания о зеркалах и их божке, и хотя найти их оказалось вовсе не так просто, авроры это всё же сделали, пробродив по горам, где Уилсмит спрятал флакон, почти неделю. Зато какая их ждала награда!

Полученные наконец воспоминания смотрели всем отделом вместе с Робардсом — и когда призрачная фигура Уилсмита над Омутом памяти с поклоном продемонстрировала Волдеморту тот предмет, в который должна была собираться вся энергия зеркал — вернее, его модель — они все буквально поперхнулись.

— Вот я что угодно в этой роли представлял, — проговорил Робардс, замораживая воспоминание. — А ведь это так логично.

— А что с ней вообще сейчас? — спросил Сэвидж. — Как-то меня этот вопрос никогда прежде не интересовал.

— А я не знаю, — Робардс потёр лоб. — Но это легко выяснить.

— Её разве на всякие заклинания не проверяли? — спросила Гор, разглядывая замершее воспоминание.

— Я не знаю, — повторил Робардс. — Мне в то время было вообще не до неё. А ты не знаешь? — спросил он Лестрейнджа, и тот покачал головой:

— Нет. Меня она тоже тогда не интересовала.

— Ну, Кингсли точно должен знать, — решил Робардс и, пообещав узнать, разморозил воспоминание — им всем хотелось досмотреть всё до конца.

Однако сделать это они не успели: буквально через минуту после того, как Робардс разморозил воспоминание, и призрачные фигуры вновь заговорили и задвигались, в дверь его кабинета постучали, деликатно, но весьма настойчиво. Робардс бросил на неё удивлённый взгляд, развеял фигуры над Омутом и распахнул дверь со словами:

— Да, входите.

И когда в кабинет вошла Морриган Моран, в строгой мантии судьи, все почему-то, не сговариваясь, встали.

— Я прошу прощения за вторжение, — проговорила она вежливо. — Но мне очень хотелось сообщить вам эту новость.

— Разумеется, мадам Моран, — сказал Робардс, пока остальные заинтересованно её разглядывали. Шапочка делала её выше и почему-то — Гарри никак не мог понять, что приводило к этому эффекту — моложе, и Моран казалась сейчас почти юной.

— Только что Визенгамот назначил возвращение дементоров в Азкабан на первое ноября этого года, — торжественно проговорила Моран и протянула Робардсу пергамент. — Вот приказ.

— Мадам! — Робардс взял пергамент и склонился, прижимая его к сердцу.

— Я хотела видеть вашу радость, — Моран улыбнулась всем им и слегка кивнула. — Полагаю, эта история слишком затянулась, и пора её заканчивать.

— Это лучшая новость за… я даже не в силах засчитать, за какой срок, — Робардс прижал руки к груди.

— Завтра Визенгамот ждёт от вас подробный план, — сказала Моран. — В полдень.

Она вновь кивнула — и ушла, и едва за ней закрылась дверь, Сэвидж с чувством произнёс:

— Ну наконец-то! Бедный Катберт: в первый день — такое. Он-то думал избежать.

— Не важно, — отмахнулся Робардс. — План у нас остался с лета — я сейчас подправлю и пришлю вам копию. Готовьтесь — у шесть дней.

— Спасибо, что не два, — заметил Долиш саркастично.

— И что не завтра, — добавил Лестрейндж. — Кому выпадет честь обрадовать нашего консультанта?

— Сам иди и радуй, — тут же сказал Сэвидж и не преминул кольнуть: — Вы же так сдружились! А нам тут работать надо, — он указал на Омут памяти.

— А я прогуляюсь, — согласился Лестрейндж. — Но вообще мне любопытно: они нарочно эту дату выбрали, или совпало?

— Выбор неудачный, — поддержал его Робардс. — В воскресенье Хэллоуин, а нам предлагают в понедельник оголить весь аврорат.

— Всегда было интересно, почему они не могут сделать ничего по-человечески, — проворчал Сэвидж. — Но я настолько счастлив, что всё это закончится, что просто промолчу.

— И правда счастлив, — удивлённо заметила Гор, качая головой и оценивающе оглядывая Сэвиджа. — Ну надо же.

— Про стажёра не забудь, — напомнил Робардс. — Пойдёт в первой партии, конечно — будет пробное знакомство.

— Это как? — спросил Гарри, и Робардс пояснил:

— Персонал тюрьмы с дементорами уже познакомили, конечно, но он ведь меняется. И невозможно каждый раз для представления новичка звать Мальсибера — нужна процедура представления. Она готова, мы её опробуем на парочке охранников, ну и на нём. Подумай, — обратился он к Лестрейнджу, — нужно ли добавить Мальсиберу ещё какого-нибудь позитива — всё-таки мы не рассчитывали, что всё это протянется так долго. Если нужно — сделай, нам сюрпризы не нужны.

— Выдай ему Эйвери, — фыркнул Сэвидж. — Пусть порадуется.

— Кстати, можно, — согласился Робардс.

— Можно, — согласился и Лестрейндж.

— Хотя он, наверное, занят, — несколько ехидно добавил Робардс, и они с Сэвиджем и Лестрейнджем рассмеялись.

— Чем это? — вмешалась Гор.

— Гостьей, — хмыкнул Робардс.

— Гостьей? — тут уже не удержался Гарри. — Мисс Джервис…

— Да, пару дней назад получила портал в Пьемонт, — усмехнулся Робардс. — Дольф утверждает, что её там ждали.

Гарри посмотрел на Лестрейнджа с укором — тот ведь не сказал ему ни слова!

— Ждали, — согласился Лестрейндж. — Сеньора и сеньор Кустодини весьма любезно пообещали показать ей Аппенинский полуостров. Британию мисс Джервис, в целом, осмотрела — теперь её интересует остальной мир.

— Когда она успела? — удивился Сэвидж.

— Она не домоседка, судя по всему, — слегка пожал плечами Лестрейндж. — Впрочем, я могу её понять: пожалуй, мне бы тоже неприятно было оставаться в доме, где со мной произошло всё это. Надеюсь, путешествия пойдут ей на пользу.