Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Однако отступать Лестрейндж не собирался

— Ойген, я меньше всего хочу сейчас тебя мучить, — сказал он, сделав знак остановить носилки. Потом подошёл поближе к Мальсиберу и наклонился к нему. — Но нам нужно это знать. Причард — наш стажёр, и нам нужно понимать, как произошедшее на нём отразится.

— Никак, — Мальсибер с заметным усилием открыл глаза. — Я же сказал. С ним всё нормально.

— Это лишь твои слова, — покачал Лестрейндж головой. — Даже если лично я тебе поверю, остальные — нет. И уж тем более целители и наше руководство. Скажи мне, кто ещё — потому что Петтигрю пример не очень удачный.

— Он ведь жив ещё? — спросил Мальсибер, и Лестрейндж кивнул:

— Да. Жив. И всё же. Кто?

— Я не могу сказать, — Мальсибер вновь закрыл глаза. — Я дал слово.

— Люциус Малфой, да? — спросил Лестрейндж, и Гарри показалось, что веки Мальсибера чуть дрогнули — но, может быть, он просто увидел то, что очень хотел. — Ойген, — Лестрейндж наклонился ещё ниже. — Я не должен, вероятно, это говорить тебе, но я полагаю, если ты не скажешь, и нам не с кем будет сравнивать, Причард в аврорат не вернётся. Никто не станет рисковать.

— Нельзя! — Мальсибер распахнул глаза и вдруг схватил Лестрейнджа за руку — так резко, что Гарри от неожиданности вздрогнул. — С ним так нельзя!

Гарри оставалось лишь стоять и непонимающе хлопать глазами. Откуда вдруг подобная эмоциональность? Мальсибер спас, конечно, Причарда, но он так реагировал, как будто речь шла о чём-то крайне важном для него — но почему?

— Тогда скажи мне, с кем ещё ты это делал, — повторил Лестрейндж. — Ну же, Ойген.

— Я не могу! — крикнул Мальсибер с болью — и зажмурился.

— Нет, можешь, — Лестрейндж, не отнимая у него своей руки, сжал другой его плечо. — Мне жаль, но тебе придётся выбрать: или ты нарушишь слово, или Причарду придётся уйти из аврората. Ты спас его уже — закончи это. Или ты дал Обет?

— Нет, — Мальсибер судорожно вздохнул и открыл глаза, и в них блеснули слёзы. — Обещай, — к изумлению Гарри сказал он явно через силу, — что об этом узнают только те, кто не может не узнать. Клянись.

— Я обещаю, — кивнул Лестрейндж. — Клянусь, если желаешь.

— Наклонись, — велел Мальсибер — и, когда Лестрейндж приблизил своё ухо почти к самым его шубам, прикрыл его рукой и, вероятно, что-то прошептал — но Гарри не расслышал ничего. — Ты обещал, — сказал Мальсибер, вытирая рот рукой, как будто бы тот был испачкан. Затем его ладонь скользнула ниже, и он потёр шею, а потом и грудь прямо под ней.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — пообещал Лестрейндж очень серьёзно. — Всё, идём вперёд, — велел он охранникам и жестом поманил Гарри к себе. Им обоим пришлось прижаться к стене, пропуская носилки вперёд, и когда они прошли, Лестрейндж спросил тихо: — Как там Грэхем?

— Мне кажется, в порядке, — ответил Гарри. — Но он переживает, что ему отменят аттестацию, вот я и пришёл.

— Всё правильно, — подтвердил Лестрейндж. — Надеюсь, обойдётся. А что с расследованием?

— Робардс и сам всё понял, — ответил Гарри. — Он сказал, что докопается до истины, и мне кажется, что так и будет.

— Определённо, — кивнул Лестрейндж. — Жаль, я не могу присоединиться… отправишь мне сову по результатам? — попросил он, и Гарри пообещал:

— Конечно.

Они вышли на площадку, где расстались, потому что Лестрейндж с Мальсибером на носилках направились к карете, а Гарри вернулся к нервно ожидающему его Причарду.

— Ты куда сбежал? — тут же спросил тот, и Гарри рассказал ему о том, что слышал от Мальсибера.

— Я думаю, теперь они изучат тех, с кем тоже это делали, и смогут быть уверены, что всё с тобой в порядке, — закончил Гарри.

— Петтигрю примерчик так себе, — скривился Причард. — А кто второй? Действительно Малфой?

— Не знаю, — вздохнул Гарри. — Я не слышал ничего. Но Лестрейндж расстроенным не выглядел — значит, думаю, тот, о ком шла речь, в порядке.

— Надеюсь, — вздохнул Причард.