Посмотри в глаза чудовищ (джен)

Поскольку Лестрейндж пока неожиданно выпал из работы, в отделе Особо тяжких по-прежнему было всего пятеро, и на вернувшегося из отпуска Праудфута свалилась часть его работы. Впрочем, главным делом сейчас было дело Фейна и той таинственной школы, в которой он учился. Приближался день Гая Фокса — день, когда учеников должны были отпустить домой, провести праздник с родными, и это был шанс найти их и, если повезёт, отследить. Оставался, разумеется, шанс, что, в связи с исчезновением Фейна, эта практика будет пересмотрена, и никого и никуда не выпустят, но авроры очень надеялись, что такого не случится. За всеми этими приготовлениями — а готовились очень серьёзно, разумно опасаясь, что простые, и даже не очень, следящие чары те, кто обучил Фейна такой непростой недоброй технике, обнаружат. Так что от чар, в итоге, отказались, выбрав обычное наружное наблюдение, которое, по крайней мере, сложно было отследить магически.

Впрочем, здесь были свои проблемы. Родители двоих из троих учеников жили в многоквартирных домах, и аврорам удалось организовать в домах напротив пункты наблюдения, в одном из них сняв удачно сдающуюся комнату, а в другом обнаружив пустующую сейчас квартиру, хозяева которой были во временном отъезде. И хотя им, разумеется, никто не собирался наносить какой-нибудь урон, и они бы не узнали никогда, что в их квартире кто-то был, Гарри это было неприятно. Но он не знал, что возразить, кроме того, что это неправильно: следить за семьями учеников и вправду было нужно. Но он был рад, что ему досталась роль другая: третья семья жила в небольшом городке, в маленьком и не слишком новом домике, все соседи их были на месте, так что Гарри с Долишем предстояло изображать дорожных рабочих, благо, дорога здесь была не в лучшем состоянии, а к пятому числу её решили ещё немножечко подпортить.

Но до пятого — и пятницы — время ещё было, и Гарри маялся от неизвестности и тревоги за судьбу Причарда, которого пока закрыли в Мунго. В допросе Рамзи Гарри поучаствовать не дали, но посмотреть из соседней допросной разрешили.

Кристоферу Рамзи было тридцать два года. Не слишком высокий, крепкий, и обещающий со временем стать грузным — правда, теперь этому вряд ли суждено было случиться — он отнюдь не выглядел хоть сколько-то раскаявшимся.

— Это вы отдали приказ дементору? — спросил его Робардс, и Рамзи даже не стал отпираться:

— Я.

— С какой целью?

— Вот скажите, господин главный аврор, — спросил он в ответ, — вам бы самому понравилось жить с этими тварями по соседству?

— Так ушли бы в отставку, — сказал Робардс. — Перевелись бы в ДМП.

— Там в полтора раза меньше платят, — хмыкнул Рамзи, — а работы больше.

— Зато дома и без дементоров, — возразил Робардс, и Рамзи возмутился:

— Там мы и так жили без дементоров! Пока вам там вожжа под хвост не влезла.

— И вы решили… что?

— Что если кто-нибудь из вас погибнет, их переселение как минимум отложат, — ответил Рамзи. — А может, и отменят.

— А что же не из ваших? — спросил Робардс, и Рамзи укорил его:

— Что ж я, своих товарищей буду этой твари скармливать?

— А наших, значит, можно? — уточнил Робардс, и Рамзи пожал плечами:

— А они ваши. Я их знать не знаю. Парня этого — тем более. Ну, не повезло — бывает. Может, у него судьба такая, а я — её орудие, — добавил он. — Кто знает.

Гарри слушал это всё — и думал, что, как бы дико ни звучало то, что Рамзи говорил, он не уникален. И таких людей намного больше, чем представляется на первый взгляд — да, большинство из них, конечно, до убийства не доходит, но такой подход: а что такого? Он же ваш, не мой, и я его не знаю — значит, можно… — отнюдь не редкость. И не сложись всё так, Рамзи бы проработал, может быть, до самой пенсии, и был бы уважаем, и считался бы, наверное, надёжным и товарищем хорошим… но вот не сложилось.

Впрочем, во вторник Гарри было не до долгих размышлений: его, как самого младшего в отделе, завалили бумажной работой по оформлению запросов на допуск в ту самую чужую квартиру и к дорожным работам, а также соответствующему инвентарю. А в конце дня Долиш предложил ему сходить понаблюдать за теми, кого им предстояло изобразить — чем они и занимались почти всю среду.

— Колышки и нитки мы найдём, — резюмировал их наблюдения Долиш. — А прибор придётся имитировать.

— Сымитируем, — ответил Гарри. — Только как мы будем там весь день возиться? В праздник?

— В праздник мы возиться там не будем, — возразил Долиш. — Только накануне. Понадеемся, что они пойдут праздновать и выйдут из квартиры — и мы сможем нацепить следилку. Её, может, даже обнаружат по их возвращении — но мы, надеюсь, окажемся быстрее.

— А если там есть водопад воров какой-нибудь? — спросил Гарри. — Да, мы его в воспоминаниях не видели, но вдруг память о нём стёрли?

— Тогда нам не повезёт, — констатировал очевидное Сэвидж. — Но вообще ты прав: можно поискать воспоминание или следы стирания.

А в отделе, куда они вернулись после обеда, их внезапно встретил Лестрейндж.

— Что, закончилась твоя вахта? — спросил Долиш, но тот возразил:

— Не совсем. Я её несколько оптимизировал: я плохо гожусь в сиделки.

— Ты кого-то нанял? — спросил Долиш, и Лестрейндж чуть улыбнулся:

— Нет, ну что ты. Всё абсолютно безвозмездно.