Куда вас, сударь... (джен)

Разбирательство было не очень долгим, хотя и крайне утомительным. В основном, из-за того, что Второй настрого запретил Элемару лечиться или как-то облегчать своё состояние. Не из жестокости — он даже принял на себя управление телом — а потому что это самое состояние по его замыслу должно было послужить им защитой. Непрочной, но все же защитой. И пришедшие по его душу легионеры из гарнизона Хищной Бабочки сполна оценили открывшееся им зрелище.

В защиту Элемара выступил и Агнинг. Впрочем, он смог сказать немногое — постоялец был до самого закрытия, вышел, сказав, что пошёл отлить, но пропал и вернулся лишь под утро, мокрый и избитый…

Сам Элемар — точнее, занимающий его место Второй — придерживался той же, разве что чуть более расширенной версии. Да, вышел отлить перед сном. Почему на улицу? А то вы тамошний нужник не знаете… Что? Да, видел. И да, узнал. А что случилось-то? Ну, хорошо, хорошо!.. Дальше? А ничего дальше — получил по голове… да, прямо сразу, не отходя от выхода. Да, успел, спасибо, что поинтересова… хорошо, хорошо… Нет, не видел. Вообще никого не видел. Очнулся когда? Да откуда ему знать? Он и сейчас-то хрено… ой, простите, паршиво видит. Нет, не настолько. Тогда — да, настолько. И где — тоже не помнит. Совсем. Он не помнит, как до трактира добирался. Но думает, что где-то за городом — потому что под деревом очнулся. Можно подумать, оно там одно… Мокрый? В воду упал. Что? Да, это — помнит. Что пропало? Да ничего вроде… кошелёк точно на месте. Эй!.. Ну, хорошо, хорошо… Нож… ножа нет. Что? Стальной танто… Нет, самый обычный. Да в чем дело-то? Что-о?! Он? Да нахре… то есть, зачем бы ему это делать?! Что значит «в каких отношениях»?! Да ни в каких, совсем с ума!.. Ох, простите… Враждовали? Да нет, вроде бы… Ну да, поскандалил разок и что? Что? Ну, хорошо, дважды… Нет, не знал. И не интересовался. Почему-почему… потому что не его дело! Да, нелюбопытный, это преступление? Слава Девяти… Почему ушёл? Потому что аппетиты Труптора все росли, а клянчить деньги должен был он, вот и смылся, пока этот жлобяра что-нибудь ещё не придумал. Да, весь вечер сидел в таверне. Собирался в «Шалка» в Вивеке, но не захотел под дождём мокнуть. А заклинание на что? Что? Да — вышел отлить перед сном...

Вопросы множились, задавались снова и снова. Допрашивавший — высокий норд-альбинос — злился, пытаясь подловить их на неточностях, но Второй твёрдо стоял на своём. Альбинос разок схватил его за грудки, встряхнул — и Второй тут же вполне натурально охнул и изобразил потерю сознания, после чего его с руганью водрузили обратно на стул. Бить его все же поостереглись, хотя в злых блёкло-голубых глазах альбиноса ясно читалось желание врезать подозреваемому разок для острастки и пущей сговорчивости… Но всё, кроме потерянного ножа — который, по обмолвке альбиноса, нашли рядом с телом убитого — играло в пользу Элемара. Нашлись даже свидетели его печального возвращения в таверну из ночной смены патрульных и… даже те, кто видел, как его вели-тащили куда-то за южные склады Восточно-Имперской Компании. В общем, после очередного круга вопросов от них неохотно отступились. И даже не забрали деньги, чего Элемар резонно опасался.

Выйдя на подгибающихся ногах из гарнизона, Второй немедленно убрался внутрь. Элемар же, не ожидавший подвоха, едва не свалился со ступенек от слабости. Сил идти куда бы то ни было не было вообще. А идти было нужно — хотя бы добраться до часовни Имперского Культа. Тем более что теперь можно было, наконец, привести себя в относительный порядок. Он с тоской подумал о том, чтобы перенестись к входу в часовню с помощью заклинания… и с сожалением отверг эту мысль — в лучшем случае, он впустую растратит магический резерв и никуда не попадёт, а в худшем… что будет в худшем, он даже представить опасался. Кое-как собрав себя в кучу, Элемар двинулся покорять лестницу, ведущую к башне Совета Эбенгарда.

В часовне его приход вызвал немалое оживление. Элемар не удивлялся. Дивиться, скорее, следовало бы, если бы никакой реакции не последовало: служители Имперского Культа в Эбенгарде ничуть не меньше других людей и меров охочи до сплетен.

«Как думаешь, выгонят или нет?» — поинтересовался он у Второго.

«Да без разницы, — откликнулся тот. — Но если выгонят, то… Им же хуже. А мы сможем спокойно вступить в Дом Редоран и не мучиться, пытаясь одновременно усидеть на двух стульях… в смысле выполнять обязанности члена двух не слишком дружелюбно настроенных друг к другу фракций».

«А как насчёт подмоченной репутации?» — с лёгким ехидством поинтересовался Элемар.

«Редоранцы — ярые приверженцы Храма Трибунала. Поэтому внутренние склоки Имперского Культа им до звезды. Тем не менее, ты прав — подмоченная репутация нас не украсит. С другой стороны, тот факт, что нас все же не посадили за решётку, играет в нашу пользу».

Репутация оказалась действительно подмоченной. Нет, вслух — ни в глаза, ни за спиной — Элемара никто не обвинял. Но взгляды окружающих… Желание заорать во всю глотку «Да не убивал я его!» становилось все острее. Особенно после того, как целительная магия алтаря помогла справиться с последствиями ночного приключения, и он осмотрел главный зал часовни окончательно прояснившимся зрением. И возможность изгнания перестала казаться такой ужасной. Как сказал Второй — «им же хуже». Пусть им Ллотис пожертвования выпрашивает. Собрать вещи — было бы что собирать — и свалить к скампам. Из часовни, из Эбенгарда. Кстати, о Ллотисе — слышанный прошлой ночью голос неизвестного, того самого, что упёр танто и пытался напоить какой-то подозрительной бурдой, довольно сильно напоминал сипловатый баритон меченого данмера. С другой стороны, подозрения Элемара строились на слишком шатких основаниях — примерно на тех же, на каких пытались построить обвинение против него самого. Более чем достойная причина не рубить сплеча. Неприязнь неприязнью, но в открытую они не конфликтовали. В основном, потому что оба старались избегать общества друг друга — Ллотис не особо скрывал своё отношение, да и Элемар с предложениями дружбы не торопился. Для того, чтобы не испытывать нехватку общения, ему хватало компании Второго. А если у меченого к нему какие-то претензии — пусть подойдёт и выскажется. Не подходит? Ну и в Обливион урода, ему заскоков Второго с головой хватает… и вообще — он не золотой септим, чтобы нравиться всем и каждому…

К тому времени, когда из своих покоев показалась Лалатия Вариан — Оракул Имперского культа и его глава в Морровинде — Элемар успел накрутить себя почти до предела и ожидал сообщения о том, что он исключён из числа служителей, как избавления. Второй, конечно, пытался его урезонить, но тщетно. Возможно, потому что его самого тихие шепотки по углам и внимательные недоверчивые взгляды, словно бы говорящие «почему ты всё ещё не в тюрьме?» самого бесили преизрядно.

Однако Оракул преподнесла сюрприз. С минуту потаращившись на Элемара отсутствующим взглядом, она моргнула и сообщила:

— Видение было у меня — не виновен ты в том, обвиняют тебя в чём…

Второй, как всегда в присутствии Оракула забившийся поглубже, вдруг булькнул и захихикал.

«Магистр Йода детектед», — прохрюкал он сквозь хихиканье странную фразу.

И исчез, словно его и не было, оставив Элемара недоумевать, что он имел в виду. Впрочем, больше ничего Лалатия так и не сказала — с тем же отсутствующим видом постояла минуту и удалилась обратно в свои покои. Он пожал плечами и последовал её примеру — собирать свои немногочисленные пожитки. Выгонять его, судя по всему, не собирались, но ближайшую недельку-другую он все равно намеревался провести где-нибудь подальше от Эбенгарда и часовни Имперского культа. Пока, как метко выразился Второй, не уляжется «бурление говн» в связи с убийством Труптора и его невольной к тому причастностью.

Посовещавшись с Вторым, Элемар решил отправиться в Балмору. Нет, изначально тот почему-то предлагал Пелагиад, но потом передумал. К тому же стоило показаться на глаза Каю, хотя бы для очистки совести, да и Аркнтанд, который они все же решили «обнести», был как раз поблизости. Элемару, правда, показалось, что как раз именно к Каю наведываться Второй не хотел…

Кай их выставил. Без каких-либо объяснений. Мало того, Элемару показалось, что он был неприятно удивлён его появлением.

«Видимо, я пришёл не вовремя», — подумав, заключил он, когда они расположились в «Восьми Тарелках».

«Или вообще не должен был прийти», — откликнулся вновь преисполнившийся подозрений Второй.

«Ты опять за своё?» — устало поинтересовался Элемар.

«Если кто-то подстраивает тебе неприятности, стоит подумать, кому это выгодно, — назидательно ответил Второй. — Ты вроде бы не успел никому слишком уж сильно оттоптать ноги…»

«Иулус Труптор?» — предположил Элемар.

«Ну да, ты настолько его достал, что он взял и самоубился, — фыркнул Второй. — Причём, чтобы отомстить, подстроил так, чтобы подозревали именно тебя. Чушь не мели, а».

Элемар и сам понимал, что это его предположение — бессмысленное и даже идиотское. Просто убитый Учёный Стендарра был первым, кого он сумел припомнить.

«Хорошо. Камонна Тонг. Помнится, я… мы по наводке Баколы Клоссиуса выгребли их запас бренди».

«Эти бы тебя просто пришили. Но они, насколько я понял, решили, что это проделки Гильдии Воров. Помнишь ту резню в Балморе?»

Элемар почесал в затылке.

«Ну, остаются только подружка Моссанона и этот кошкоёб Сертиус».

«С которыми ты расстался вполне доброжелательно? Чепуха. Девица тебе прямо заявила, что претензий не имеет, а Сертиус… ты можешь себе представить его проворачивающим такую комбинацию?»

Элемар был вынужден признать, что нет. Для охранника Восточно-Имперской Компании такая подстава была слишком сложной. Даже при том, что о его неприязненных отношениях с Иулусом Труптором тому было наверняка известно.

«Постой! — вдруг осенило его. — Ллотис!»

Второй задумался.

«Этот мог — почему-то он с самого начала был настроен по отношению к тебе враждебно… — медленно проговорил он. — Правда,

я не понимаю его мотивов…» — добавил он и замолчал.

Молчал он довольно долго.

«Знаешь, я тут подумал… — заговорил, наконец, он. — Этот данмер неспроста проникся к тебе пылкой нелюбовью. Как будто его кто-то заранее накрутил. Например, представив, как конкурента. И если предположить, что я прав…»

«И в чем я могу с ним соперничать? В этой… "избранности"? — насмешливо перебил его Элемар. — Будем мериться с ним, кто больше подходит на роль Нерева?..»

И осёкся, внезапно поражённый своей догадкой. Данмер из Сиродиила, бывший бандит… то есть наверняка осуждённый преступник — как тот, чьё место он занял… Стараниями Второго, Элемар знал, из какого контингента выбирались кандидатуры на роль древнего данмерского героя. Логично, если подумать: сдохнет очередное «ложное воплощение» — не жалко, не сдохнет — у Империи заранее имеются причины ухватить оборзевшего «героя» за яйца покрепче. И Ллотиса за эти самые яйца наверняка держат так, что не вырвешься… И Аркнтанд… проклятый, даэдра его побери, Аркнтанд укладывался в эту схему, что называется, как влитой. Он ведь с самого начала понял, что это подстава! Да и Второй ещё по пути туда прямо говорил о том, что на него захотят набросить крепкий «поводок». «Замазать», так он, кажется, говорил. Жаль, что нельзя узнать точно, ждали ли его тогда на выходе из руин… Чтобы быть полностью уверенным…

А вот Ллотис наверняка имеет такой «хвост», что куда там головорезам Камонна Тонг… И возможность выбиться в «народные герои» Морровинда вполне может представляться ему способом сбросить накинутый на него поводок. И если, к примеру, Кай намекнул — или прямо сказал — ему о наличии соперника, попытка убрать его, Элемара…

«Нет, — вклинился в его мысленные рассуждения Второй. - Просто убирать тебя он не стал бы. Если Кай сообщил ему о сопернике, убивать тебя собственноручно — все равно, что заявить о своих намерениях открыто. Старик не идиот и наверняка обложил нашего меченого не-друга так, что действовать в собственных интересах тот может только исподволь. Но вот использовать его поручения к собственной выгоде…»

«Ты все-таки считаешь, что подставили меня по поручению Косадеса?» — угрюмо поинтересовался Элемар.

«Я почти уверен в этом. Как я уже говорил — ищи, кому выгодно. А наш старикан уже давал тебе задание "с душком", помнишь?»

«Только что об этом вспоминал».

«Вот. И если предположить, что Ллотис — только исполнитель, а сама идея подставы исходит от Косадеса, чтобы во что бы то ни стало упечь тебя за решётку, становится понятным и выбор "жертвы" и все остальное. Нам с тобой крупно повезло, что Ллотис с помощником — будем считать, что это все-таки он — сработал так топорно. Если бы Фральд Белый сумел посадить тебя в тюрьму, доказать впоследствии, что ты не преступник, уже было бы невозможно. Это был бы первый поводок на твоей шее. К тому же Кай, или кто-то из его агентов мог бы выкупить тебя… как раба».

«Что-о?!»

«Да-да. По законам Морровинда, осуждённый преступник может быть продан в рабство. И в твоём случае такое вполне возможно, причём с соблюдением всех формальностей. Включая заверенный по всем правилам договор купли-продажи, копию которого можно будет предоставить как доказательство твоего "вещевого" статуса, если ты в какой-то момент решишь взбрыкнуть. И не факт, что в том договоре будет стоять имя, под которым ты известен в Морровинде».

«Знаешь, мысль о самоубийстве до сего дня ещё ни разу не казалась мне настолько привлекательной, — попытался пошутить Элемар. — Заодно от тебя избавлюсь — подумать только, если бы не ты, я бы ни о чем таком даже не догадывался бы. Жил бы себе и жил, выполнял бы поручения координатора, не задумываясь, как это может в дальнейшем отразиться на мне самом, и надеясь, что по окончании этой "миссии" меня потихоньку переведут в другую провинцию…»

Ответом ему стало насмешливое фырканье.

«А вместо этого я барахтаюсь, как та лягушка, что угодила в горшок с молоком, изо всех сил пытаясь не утонуть», — мрачно подытожил он.

«Продолжай в том же духе и, в конце концов, собьёшь масло. И выпрыгнешь из горшка».

«Если не сдохну».

«Я помогу. Хотя, знаешь… поначалу, когда я понял, куда угодил, я даже не подозревал, насколько тут все сложнее, чем я когда-либо мог себе представить. И страшнее».

Элемар вдруг вскочил и засобирался.

«Как думаешь, что мог сделать Кай, когда выяснилось, что затея провалилась?»

«Накрутить хвост Ллотису».

«И где бы он его искал?»

«Думаю, тот сам к нему явится. Или… уже явился и отчитался, что все хорошо, перед твоим приходом».

Элемар же торопливо сунул в кошель ключ от комнаты и привычно сотворил заклинание Божественного Вмешательства.

«Альмсиви, идиот!» — взвыл Второй, но было уже поздно.

Прямо перед ними зияли ворота форта Лунной Бабочки…

Осознав свою ошибку, Элемар перенёсся из форта к балморскому храму и едва ли не бегом устремился в Рабочий квартал, до которого пришлось добираться кружным путём, через Торговую площадь — по набережной Одай, как раз между храмом и ближним мостом, заводным анимункулом вышагивал уже знакомый Спящий. Точнее, двое — те же признаки одержимости он заметил ещё у одного любителя ночных прогулок. Общаться с замороченными не хотелось, так что пришлось обходить чуть ли не через весь город…

Но, как оказалось, в Балмору можно было не торопиться — Кая дома не было. Его встретили тёмные окна и запертая на замок дверь. Замок-то, конечно, был простенький, и взломать его не составляло труда, но смысла в этом действе не было: целью Элемара был не дом, а его обитатель.

«Ну и куда он мог рвануть?» — не надеясь на ответ, вопросил он.

«В Эбенгард, — против его ожидания отозвался Второй. — Если он причастен к произошедшему, он наверняка отправится выяснять, что пошло не так. По крайней мере, я бы так и сделал. Причём я вижу сразу два варианта его поведения — он либо начнёт "выяснять", что случилось с его агентом, изображая заботливого начальника, либо устроит "разбор полётов" где-нибудь в уголке. Все зависит от того, является ли Фральд Белый одним из тех самых "связей" в Легионе».

«Значит, в Эбенгард», — решил Элемар.

* * *

Оказавшись перед дверью в часовню Имперского культа, Элемар торопливо огляделся. Перемещение с помощью магии всегда сопровождалось «светомузыкой», как назвал сопутствующие эффекты Второй, и не могло не привлечь внимания. А ему это самое внимание сейчас было совсем ни к чему. Отправляясь в Эбенгард, он не имел чёткого плана, где и как будет искать Косадеса, рассчитывая разобраться на месте. Второй тоже не смог придумать ничего внятного, неуверенно предложив заглянуть в гарнизон Хищной Бабочки. Правда, предложение перенестись Возвратом он мгновенно забраковал, ехидно поинтересовавшись, как он собирается объясняться с Тунифусом — магическая пометка ведь стоит в его покоях. Пришлось воспользоваться услугами гильдейского проводника, а потом колдовать самостоятельно, рискуя опустошить магический резерв и никуда в результате не попасть. Впрочем, все обошлось, даже заклинание Вмешательства Альмсиви, которое ещё не было отработано им так же хорошо, как Божественное, удалось уже со второй попытки…

Караульного легионера поблизости не было, и Элемар, облегчённо выдохнув, стремительно зашагал к входу в Зал Совета, надеясь, что там к этому времени тоже никого нет. В нервно сжавшихся пальцах чуть слышно хрустнул свиток с заклинанием Лабиринта Восприятия Голанара — один из двух, вручённых ему Кайе после задания в Кальдере — на всякий случай. Второй был резко против того, чтобы его использовать, но в помещениях гарнизона Хищной Бабочки укрыться было негде, а иного способа отвлечь от себя чужое внимание не имелось.

— Помолчи! Кого-то принесло посреди ночи… — громом прозвучал приглушённый рык откуда-то сверху.

«Стоять!» — тут же рявкнул Второй.

Элемар, успевший взяться за дверную ручку, замер.

«Открой дверь, но не заходи. Просто закрой. И затаись. Кажется, нам повезло — там, наверху, сейчас Фральд Белый. И, похоже, не один».

Медленно, осторожно выдохнув, он подчинился.

— Ложная тревога, кажется. Видимо, это кто-то к герцогу, — донеслось сверху.

А Элемар торопливо отступил от двери в тень часовни, под негромкое бормотание второго участника беседы. В отличие от альбиноса, чей голос был свеж в памяти Элемара, тот говорил тихо и узнать, кто это, не удавалось. Элемар осторожно посмотрел вверх. С того места, где он находился, беседующих не было видно — Фральд и его собеседник устроились на небольшом переходе между башнями Совета. Про себя он невольно одобрил выбранное ими место: увидеть их не могли, подслушать тихий разговор — тоже. А в башни Совета чужим хода не было. И не заговори Фральд именно в тот момент, когда Элемар оказался прямо под ними, ему бы и в голову не пришло искать их там.

— Мне эти ваши клинковские заморочки — до во-он той хрени, что над Вивеком висит! — продолжал шёпотом разоряться Фральд. — Пока тут орудует Имперская Комиссия, я ничего не могу сделать просто так!

Ответом вновь стало неразборчивое бормотание.

— Да они везде лезут, — уже тише, с каким-то усталым раздражением проговорил он. — Кай, я не понимаю — ты беспокоишься за своего агента или хочешь его упрятать?

«Вот так-то, — с мрачным удовлетворением протянул Второй. — Ладно, дальше можно не слушать…»

Элемар тихонько прокрался обратно — из-за одной из башен послышались неторопливые шаги караульного легионера. Встречаться с ним было нежелательно: предполагается, что он сейчас спокойно дрыхнет в Балморе. Слегка помятый свиток отправился в кошель на поясе, а сам Элемар сотворил заклинание Вмешательства Альмсиви…

"Теперь-то ты убедился? — несколько сердито поинтересовался Второй, когда он, проигнорировав мрачный взгляд хозяйки «Восьми Тарелок", вновь заперся в снятой комнате. — Сколько можно сопли жевать?»

«Убедился, — вздохнул в ответ Элемар. — Кстати, не это ли ты имел в виду, когда в начале нашего знакомства, сообщил, что я… как ты там выразился… "в жопе"?»

«Нет, не это. О том, что твои товарищи тебе совсем не товарищи, я даже не подозревал, — явно кого-то или что-то цитируя, ответил Второй. — Я имел в виду вообще всю ситуацию с нереваринством. Подозревать, что с поручениями Кая не все чисто, я начал только тогда, когда вместе с тобой штудировал тот самый сборник законов. А после просьбы Антаболиса эти подозрения обрели реальную основу. И не удивлюсь, если окажется, что этот кубик-головоломка попал в Аркнтанд незадолго до того, как Кай дал тебе это задание — ты сам видел, что там ничего ценного нет, все выгребли как бы не до твоего рождения. По крайней мере, на верхних уровнях. Такую необычную вещь уж точно бы не пропустили».

Элемар вздохнул, соглашаясь.

«Впрочем, подтверждение моих подозрений нам ничего, по большому счёту не даёт — выйти из "системы" тебе так и так не позволили бы. Разве что теперь мне придётся ускориться с созданием задуманной вундервафли… Пусть, на всякий случай, будет под рукой».

«Что за вварден… фафля?» — заинтересовался Элемар.

«Вундервафля, — поправил Второй. — Если перевести на нормальный язык — "чудо-оружие". Вещь, наделённая исключительными свойствами».

Он перехватил контроль над левой рукой и выудил из сумки дротик-дарт.

«Вот из этой штуки я и намерен её сделать. Так что поутру идём в Аркнтанд, собираем там столько симпатичного барахла, сколько ты сумеешь уволочь… а потом займёмся теорией и практикой зачарования».

«А камни душ?» — въедливо поинтересовался Элемар.

«Насколько я понял из объяснений того парня, что дал тебе свиток, можно обойтись без них. От тебя потребуется только объяснить мне, как именно»

* * *

В Аркнтанде с момента их предыдущего визита ничего не изменилось — по-прежнему где-то в толще скалы грохотали колоссальные двемерские механизмы, горели светильники, да в центральном зале все так же высилась куча посуды. Разве что добавился запах разложения от трупов убитых Элемаром мародёров. Не слишком сильный — по словам Второго, загадочные механизмы обеспечивали, в числе прочего, постоянную вентиляцию помещений, иначе здесь и без мертвецов было бы нечем дышать — но достаточно явственный.

Подумав, Элемар решил далеко не ходить — похоже, мародёры стащили в эту кучу все более-менее целое и ценное, оставалось только выбрать. Преодолевая отвращение, он подтащил один из оказавшихся поблизости металлических стульев и, стараясь не мешкать, начал складывать в припасённый для этой цели кожаный мешок наиболее сохранившиеся вещи. Кубков различных форм и вместимости, кувшинов с чеканным узором или инкрустацией было много, но большая часть в той или иной степени пострадала от времени — металл потемнел, эмали растрескались и выкрошились, а часть камней выпала из гнёзд. Причём некоторые — относительно недавно и явно не без посторонней помощи. На некоторых кувшинах красовались вмятины. Второй на вопрос об их происхождении пояснил просто:

«Вварденфелл — это вулкан, как тебе известно. И достаточно активный вулкан. Знать не знаю, каким образом двемеры ухитрились его… скажем так, усмирить, но единственный известный в истории раз, когда он извергался, пришёлся на момент вскоре после их исчезновения. И если верить дошедшим до нынешних времён легендам, пепельные пустоши Эшленда и наводящие жуть пейзажи Молаг Амура появились именно тогда. Да и после того, вулкан наверняка время от времени встряхивал весь остров… А до того Молаг Амур был покрыт густыми лесами, а к западу от Красной Горы простирались зелёные равнины, усеянные цветущим канетом… про канет это цитата, кстати. Вроде бы».

Элемар недоуменно моргнул. Слова ли Второго тому причиной или нечто совершенно иное, но…

…Красная Гора, возвышающаяся над бескрайним зелёным морем, полыхала багрянцем в лучах закатного солнца. А шпили далёкого Бтанченда на её северо-западном склоне отсюда казались россыпью золотых звёзд. Или цветков канета, таких же, как те, что роняли пыльцу на его плащ. Наклонившись, он сорвал усеянную золотисто-жёлтыми цветками веточку и досадливо зашипел, оцарапавшись о колючие листья. Слизнул выступившую кровь и, поднеся цветок к носу, с наслаждением вдохнул одуряюще-сладкий аромат…

— Бинти, хла'джул… — обернулся он к юноше, стоящему за его левым плечом. — Ас син йаглан, ку'ельм иск мердех малат эан йам… ⁽¹⁾

— Ней, йи хан⁽²⁾, — кивнул тот…

— Что это было? — пробормотал он.

Картинка, на миг возникшая в сознании, стремительно таяла и размывалась.

«Не знаю», — осторожно отозвался Второй.

«Ты тоже это видел?» — уже про себя обратился к нему Элемар.

«Да».

«Как думаешь, это связано с… теми снами? — не дождавшись пояснений, спросил он. — С теми, где… которые не насланы Даготом? Ну, вроде бы…»

«Возможно. Не знаю. — Второй вздохнул. — Для меня это такая же неожиданность, знаешь ли».

«Ты не договорил про Красную гору», — решил сменить тему Элемар.

«Учти, я не специалист по технике и могу только строить предположения. Насколько они соответствуют истине, я не знаю».

«Без разницы. Все лучше, чем сортировать эту кучу в молчании».

«Хорошо. Так вот, могу предположить, что двемерская… э-э… Короче, можно предположить, что машины, грохот которых мы слышим, работают на выделяемой вулканом силе — тепло, горючие газы для светильников… и прочие, так сказать, "дары" Красной Горы. Все это используется до сих пор, в том числе для поддержания более-менее комфортных условий для жизни под землёй. Но, судя по вот этому архитектурному излишеству посреди зала, — Второй на миг отвлёк Элемара от сортировки, заставив посмотреть на лавовый «язык», который они в прошлый раз использовали вместо лестницы на второй ярус, — эта самая двемерская автоматика иногда все же выходит из строя. Что, в общем-то, неудивительно — несколько тысячелетий без надлежащего ухода… Гораздо удивительнее то, что эти машины до сих пор не выработали свой ресурс и продолжают функционировать. Ну, большей своей частью… И не только они — тот же стул, что у тебя… у нас под задницей, за это время просто обязан был превратиться в горку рыжей колючей пыли, а он без протеста и особого напряжения удерживает нашу общую тушку в сидячем положении. И разваливаться не торопится…»

«Магия?» — предположил Элемар, помимо воли осторожно поёрзав на упомянутом стуле.

Стул даже не скрипнул.

«Ты можешь себе представить заклинание, способное самостоятельно поддерживаться тысячелетиями? Я — нет. Впрочем, это отнюдь не означает, что такое невозможно — есть у меня одна мысль… — Второй ненадолго замолчал. — Так вот, — продолжил он, — когда где-то что-то все-таки ломается — а чинить это "что-то" больше некому — Вварденфелл начинает потряхивать. Причём чем ближе к источнику — и я не о Красной горе, а о сломавшемся агрегате — тем сильнее трясёт. Пока не используемая более энергия или газ не найдут другой выход. Или, что гораздо вернее, пока не создадут его. Судя по тому, что мы можем видеть в этом зале, — он снова указал на лавовый «язык». — В Аркнтанде тоже что-то как минимум единожды выходило из строя. И трясло его знатно. Так что все, что не было привинчено или припаяно к полу и стенам, обрело способность летать. Кстати, — он на миг задумался, — если это был город, то он изначально должен был быть значительно больше…»

Взгляд Элемара помимо воли упёрся в лавовые натеки. Мелькнула мысль, что там, под слоями застывшей лавы, может скрываться вход в неисследованную часть руин. И неразграбленную тоже…

«Если только эта самая неисследованная часть — при условии, что она существует — не была в своё время залита расплавленным камнем, как литейная форма — оловом, — хмыкнул подслушавший его мысль Второй. — Но надо отдать двемерам должное: их творения не только создавались на века, но и сумели эти века пережить, пускай не без потерь».

Когда мешок раздулся и потяжелел от трофеев, Элемар встал и взвесил его на руке.

«Тяжеловато, однако… Как думаешь, на первый раз хватит?»

«С лихвой. Это бы продать. Ну, что — ищи место, где мы сможем передохнуть и потренироваться в зачаровании, не отвлекаясь на запах дохлятины…»

Подходящее место нашлось довольно скоро, правда, с запахом «дохлятины» пришлось временно смириться — наиболее удобной оказалась та самая комнатка, где в прошлый раз они нашли двемерскую головоломку. Элемар с помощью изогнутого куска какой-то трубы поддел труп главаря и выволок его наружу, в общий зал. К счастью, пресловутая вентиляция была исправна, и вскоре дышать стало значительно легче.

А вот с разъяснением теории магии вышел затык — Второй, дитя иного мира, мыслил совершенно иначе, чем требовалось для понимания. Элемар успел почти отчаяться, когда из-под пальцев Второго — для практики они поменялись местами и тот теперь пытался зачаровать один из дротиков на огненный урон — вдруг брызнули искры, а дротик заметно потеплел и окутался лёгким алым свечением. Мерцание медленно сползло к игле, на пару мгновений задержалось на острие, а затем погасло, словно втянувшись внутрь.

«Кажется, получилось, — облегчённо выдохнул Элемар. — Как бы теперь проверить…»

«Никак, — буркнул такой же вымотанный Второй, вытирая мокрый от пота лоб. — Из всех живых существ здесь только ты. Нет, можно, конечно, воткнуть эту штуку тебе в жопу и посмотреть, получишь ли ты, в придачу к уколу, ещё и ожог… Но я не думаю, что это хорошая идея».

«Нет, совсем не хорошая», — со смешком согласился Элемар.

По лежащему на металлической поверхности стола дротику время от времени проходили волны красноватого мерцания. Второй, подумав, вытащил из ножен меч и положил его рядом. По клинку тут же прошла такая же волна, только зеленоватого цвета.

«Ну, теоретически, у нас все получилось правильно», — резюмировал он, убирая меч обратно в ножны.

Потом неожиданно спросил:

«Ты, помнится, родился под Ритуалом, так?»

«Ну», — подозревая подвох, отозвался Элемар.

«Как насчёт того, чтобы поднять подопытный объект?»

«Спятил?»

«Ничуть. У нас есть один урождённый некромант, один дротик, нуждающийся в проверке и куча бесхозных мертвецов. Ты поднимаешь одного, я пуляю в него дротиком — и мы смотрим на эффект. На случай, если нашему подопытному не хватит дротика, у нас есть ещё зачарованный меч. Или то твоё заклинание, которым ты тогда на мосту кости отпугивал. Ну и, на самый крайний случай, наш любимый огненный шар».

«Точно спятил. Но ладно, будет тебе подопытный мертвец. Мне и самому любопытно, что у тебя вышло. Но учти, добивать или отпугивать будешь сам — заклинание, если я правильно помню, ты уже знаешь».

«Договорились».

Второй на миг задумался, вспоминая, а потом без особых усилий сотворил то самое заклинание отпугивания нежити. И ещё раз — для верности.

Поднимать мертвеца решили в Залах Колокольного Звона — идти было сравнительно недалеко, да и длинный коридор перед выбранным местом поднятия, тоже был на руку: если вдруг придётся удирать от разъярённого зомби, ничего не будет попадаться под ноги. Правда, тому тоже ничего мешать не будет, но они рассчитывали, что передвигаться он будет всё же немного медленнее, чем при жизни. И не сумеет открыть дверь, которую они на случай поспешной ретирады оставили открытой. К тому же врождённая способность, в отличие от «академических» заклинаний, действовала неизбирательно, и Элемару совсем не улыбалось оказаться в компании нескольких неупокойников. Мало ли, как остальные отреагируют на агрессивные действия в адрес одного из них…

Мертвец послушно встал и, не найдя поблизости врагов, неуверенно заковылял в сторону отходящего назад создателя. Второй же, поспешно обменявшись местами с Элемаром, сосредоточился и уверенным взмахом руки послал в него свежезачарованный дарт.

Сверкнула жёлто-оранжевая вспышка, и к уже почти привычному смраду гниющей плоти добавилась вонь палёной мертвечины, а на груди под ключицей мертвеца, в месте попадания дротика появилась тлеющая по краям дыра в одежде, под которой был хорошо виден глубокий ожог. Самого дротика нигде не было видно.

Зомби рассерженно засипел и ускорился. Второй тут же приголубил его отпугивающим заклинанием и, дав ему отойти, послал вдогонку огненный шар. Пламя с грохотом расплескалось по стенам коридора, а мертвец, превратившийся в факел, завертелся волчком и упал на металлический пол.

— Все, — торопливо выскакивая за дверь в центральный зал и захлопывая её за собой, вслух выдохнул Второй. — Больше мы туда не пойдём. Испытание чар прошло успешно, отсутствие ценностей мы ещё в прошлый раз заметили, так что делать нам там больше нечего.

«В ближайшее время уж точно», — согласился Элемар.

Вернувшись в комнатку на втором ярусе, Второй с помощью еще одного куска трубы заклинил дверь, чтобы её было невозможно открыть снаружи.

— Гостей мы не ждём, особенно незваных. Их, конечно, вроде бы не предвидится, но лучше перебдеть. Не хотелось бы, чтобы нас застали спящими. А будем уходить — уберём эту фигню сами.

«Перестраховщик», — хмыкнул Элемар, правда, скорее, одобрительно, чем укоризненно.

Постель, ранее принадлежавшую убитому главарю, Второй брезгливо перетряхнул и застелил какими-то тряпками, ранее бывшими чьей-то одеждой и выглядевшими почти чистыми. Сам Элемар был готов согласиться и на то, что было изначально: проведённая в беготне половина прошлой ночи и нервное истощение нескольких последних часов — его «сосед» оказался не самым лёгким учеником — давали о себе знать все сильнее. Да и Второй казался измученным — многочисленные попытки наложить заклинание, как тщетные, так и увенчавшиеся успехом, заметно его истощили.

Впрочем, несколько часов сна — определить, сколько именно, в подземной келье не представлялось возможным — хорошо взбодрили обоих. Однако Элемар ещё не успел толком проснуться, как обуреваемый жаждой действий Второй вновь занял его место и уселся за стол зачаровывать свою загадочную «вварденфафлю».

То, что происходит что-то нехорошее, Элемар сообразил только, когда Второй мучительно застонал и торопливо вытолкнул его «наружу», одновременно словно бы истончаясь и тая. Взгляд сразу выхватил пылающий тревожным багрянцем дарт в судорожно сжатых пальцах, лист бумаги на столе, а в ушах зазвучал тонкий противный звон, все усиливающийся с каждым мгновением. И в дополнение ко всему, едва восполнившийся магический резерв начал стремительно опустошаться.

«Второй?» — позвал он.

«Помоги», — едва слышно прозвучало в ответ.

Не шёпот даже — тень шёпота.

«Как?!»

Впрочем, ответ ему не требовался — разум сам, без подсказок со стороны начал вливать в вышедший из-под контроля конструкт магию. А тот жрал, точно не в себя… В закружившейся от магического истощения голове звонко щёлкнуло, по закушенным губам потекло что-то горячее и мокрое, и на покрытую рыжими пятнами ржавчины поверхность стола западали тяжёлые алые капли: вытянув магию, заклинание начало потихоньку вытягивать жизненные силы…

И вдруг все кончилось. Не веря своим ощущениям, Элемар дрожащей рукой вытер льющуюся из носа кровь и уставился на лежащий на столе дарт. Серебристый, похожий на остроносую рыбку, дротик тускло сверкнул багрянцем — но не алым, огненным, а более тёмным, тревожащим. Разрушение… Что же задумал этот бесплотный безумец, чья самоуверенность едва не отправила их обоих в Обливион? И, кстати, как там он сам?

«Второй?» — напряжённо, испытывая странную неуверенность, позвал он.

Тишина в ответ. И ощущение мёртвой ледяной пустоты там, где обычно чувствовалось присутствие духа…

1) "Смотри, дитя… Придёт день, когда эта прекрасная земля станет [полностью] нашей…" (ким./данм.)

Вернуться к тексту

2) "Да, мой господин/вождь" (ким./данм.)

Вернуться к тексту